Владимир

О последствиях крещения Руси известно много. Значение этого выдающегося исторического события является темой рефератов, книг и симпозиумов. Мы часто слышим, что с момента христианизации началась подлинная история древнерусской цивилизации. Активное влияние христианства на прогресс пришло на смену предшествовавшему времени мрака невежества и дикости. В результате утверждения христианства на Руси, которое явилось закономерным актом, подготовленным всем ходом исторического развития, и глубоко мотивированными, объективными потребностями эпохи:

– создалась широкая основа для объединения всех народов Руси,

– произошла гуманизация общества,

– появилась письменность,

– начали развиваться строительство, книжное дело, культура, история, литература и философия,

– расширились международные связи,

– установилась тесная связь между церковной и светской властью,

– оформилась церковная юрисдикция,

– произошло уравнение людей перед Богом,

– человек поднялся на немыслимую для языческого мироощущения высоту, и еще много другой всевозможной возвышенности. Самое главное – раньше Европа думала, что Русь нецивилизованное государство, а теперь подумала, что цивилизованное.

А вот, как сам процесс крещения протекал, данных маловато. Нет у нас раздела истории, ярко описывающего прозрение миллионных масс, который можно было бы, удобно усевшись на диване, смаковать, представляя себе во всей его красе и прелести. Шуточное ли дело? Русь в полном составе со слезами восхищения выходит из тьмы на свет, хотя о крещении Руси, например, в учебнике истории прочитать можно. Но коротенько. Мы, кстати, так и сделали. Открыли школьный учебник 6-го класса и прочитали. В общем-то ничего сложного. Суть такая:

«Жил был князь киевский – Владимир. Любил драться, выпить и женщин. Короче, нехорошим был, потому как был язычник. Потом покрестился и стал хорошим. Заодно и Русь покрестил». Небольшая история. Можно сказать, банальная. Даже скучная. Но терзают сомнения: Русь крестят, а как-то все не по-русски? Непривычно тихо. Сейчас одного окрестят, так вся деревня неделю пьяная валяется. В конце – два привода в милицию и три в больницу. А тут целая Россия! Думаем, сомнения наши справедливы и оправданны.

Давайте разберемся подробнее. Чтобы представить механизм самого крещения, нам необходимо вспомнить, что предшествовало этому историческому моменту.

Географически очень упрощенно Русь того времени представляла два центра, вокруг которых расположились различные, в основном славянские племена:

1. На юге – Киев, в окружении полян, уличей, тиверцев, дулебов, дерговичей, древлян, радимичей;

2. На севере – Новгород, в окружении словен (ильменских), кривичей, вятичей. Славянские племена на севере дополняют эсты, сумичи, чудцы, карелы, весь, водь, меря, мурома, мари, мещеры, мордва.

Теперь так же коротко вспомним Великих князей, предшественников Владимира, возглавлявших Русь:

1. Рюрик (862–879) считается основателем Российской государственности. Правил в Ладоге, затем в Новгороде.

2. Олег (879–912) – ближайший соратник Рюрика. Перевел столицу Руси из Новгорода в Киев. Завоевал Византию.

3. Игорь (912–945) – сын Рюрика. Воевал с Византией. Убит древлянами.

4. Ольга (945–969) – жена Игоря. Отомстила древлянам за смерть Игоря. Крестилась в Византии.

5. Святослав (Хоробре) (– 972) – сын Игоря. Начинал войны при своей матери Ольге. Разбил Хазарский каганат. Воевал с Византией.

6. Ярополк (972–980) – сын Святослава. Воевал с печенегами. Убит братом Владимиром (Красно Солнышко).

7. Владимир (Красно Солнышко) (980—1015) – креститель Руси.

Логично начать рассматривать крещение с прихода Владимира (Красно Солнышко) к власти. Только не будем держать за основу школьный учебник, а то скажут: связались с детьми. Учебники, конечно, пишут взрослые. Но все равно найдутся, кто нас детьми попрекать будет. Возьмем-ка лучше «Полный энциклопедический справочник. История России» 2003 г. издания, составитель П.Г. Дейниченко, редактор-консультант доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ А.Г. Харьков. В нем практически все то же самое, что и в других источниках, т. е. самые последние достижения исторической науки. Итак:

«После смерти Святослава в Киеве остался старший сын Ярополк, князем мятежных древлян стал Олег, а Новгород достался Владимиру, сыну Святослава от его наложницы Малуши. Произошло это по чистой случайности. Ярополк и Олег вовсе не стремились в северную глушь, и Добрыня – дядя Владимира (по матери), предложил отправить незнатного племянника в Новгород».

Какая обида! Оказывается Владимир не совсем полноценный потомок Рюрика. Сын наложницы, т. е. байстрюк. Н.И. Костомаров даже описывает досадный случай, связанный с «происхождением» Владимира:

«Дочь Рогволода, князя полоцкого, Рогнель, руки которой просил Владимир, отказала ему такими словами: «Не хочу разуть (разуть жениха – свадебный обряд; разуть – вместо выйти замуж) сына рабы, попрекнув его низостью происхождения по матери».

Оказывается, происхождение Владимира сильно «портило» ему жизнь. Пришлось потерпеть, бедняге. Смотрим дальше:

«За разгоревшейся спустя два года между Ярополком и Олегом усобицей, в ходе которой погиб Олег, стояли интересы каких-то влиятельных лиц».

Интересно. Два законных наследника бьются за киевский престол после смерти отца, но они – пешки, по сравнению с интересами «влиятельных лиц». Какие-то «влиятельные лица» имеют интерес на Руси, минуя князей.

«Какие цели они преследовали, не известно. Не исключено, что конфликт имел религиозную подоплеку…»

Что имеется в виду? Пока не понятно,

«…но результат оказался неожиданным – Владимир, поначалу в страхе за свою жизнь бежавший в Скандинавию, вскоре вернулся на родину с варягами и, собрав под свое начало словен, кривичей и чудь, двинулся на Киев».

Теперь вообще все запуталось. Братья дерутся, а Владимир бежит в Скандинавию. А чего бежит-то? Нигде даже не сообщается, что за ним гонятся. При этом бежит из Новгорода. Значит, Новгород не за него? А возвращается, «берет под свое начало словен», т. е. новгородцев. Теперь они за него. А чего за него? В Киеве законный наследник сидит. Почему же это новгородцы против законного наследника выступают? А кривичи и чудцы почему за Владимира готовы жизнь отдать?

Хотя многие историки не столь категоричны и предпочитают не апеллировать беззаветной любовью новгородцев к Владимиру, ограничиваясь наличием у Владимира только наемных войск.

Что же произошло в Скандинавии? И не связано ли это с интересами «влиятельных лиц»? Пожалуй, некорректно проводить параллели, но возвращение Владимира очень напоминает возвращение Ющенко и Саакашвили из Америки. Как бы тут интересы «влиятельных лиц» и безродного байстрюка не совпали?

Скорее всего, словен, кривичей и чудь в летопись вставили, чтобы показать якобы поддержку Владимира народом. А на самом деле пришел Владимир с наемными войсками, потому что из славянских племен никто бы не стал воевать на стороне Владимира против законного наследника Ярополка.

В любом случае Владимир получил военную силу. Но получил ее «на стороне». Вряд ли войско дали просто так. Значит, дали и инструкции. Владимир находится в какой-то зависимости от тех, кто выделил ему варягов. Кстати, к варягам, как к явлению, у историков отношение тоже не однозначное. Например, ученый Василевский, изучая не только тексты летописей, но и документы Византии и Скандинавии, пришел к выводу: «в Византийском государстве были наемники, поименованные словом «варанг», они перечислены наряду с росами, саракинами, франками, кульпингами, булгарами, инглингами, немицами, аланами, обезами, императорской гвардией «бессмертных». Все это воинские отряды, получившие в Константинополе прописку благодаря сложной международной обстановке. Дословный перевод «варанга» на русский язык – мечник или меченосец. В немецком языке «вара» означало клятву. Воины, нанятые на «чужой стороне», давали клятву новому хозяину на своем мече».

Михайло Васильевич Ломоносов тоже высказал мнение по поводу варягов:

«Неправедно рассуждает, кто Варяжское имя приписывает одному народу. Многия сильныя доказательства уверяют, что они от разных племен и языков состояли, и только одним соединялись – обыкновенным тогда по морям разбоем. Ибо за тысячу лет не ставили в стыд и владеющие Государи обогащаться таковым хищным промыслом, который на Балтийском море едва около двенадцатого столетия из обычая вышел.

Какого происхождения сие имя, о том имеем не мало сомнительных догадок. Не токмо Шведы, Норвежцы, Истландцы и Славяне, но и Греки то же одно слово употребляют».

У нас нет возможности по тексту определить, были у Владимира византийские варяги или скандинавские, главное в другом. Варяги просто так не воюют. И поскольку они выполняют политический заказ по завоеванию киевского престола, им надо заплатить. У Владимира таких денег не могло быть. Кто же заплатил варягам? Что взамен требуют от Владимира?

Здесь необходимо дать историческую справку:

– 907 год. Византия разгромлена Олегом. Заключен мирный договор, по которому византийцы уплатили контрибуцию, затем ежегодную дань, русские купцы в Византии ставятся на продовольственное содержание, получают право беспошлинной торговли, а также право мыться в константинопольских банях бесплатно.

– 911 год. Впервые заключен письменный договор с Византией, по которому они обязаны поставлять войска Руси для походов.

– 944 год. Византия разгромлена Игорем. Уплачивает контрибуцию, затем ежегодную дань. Восстановлен договор 911 года.

– 970 год. Святослав на подступах к Константинополю – столице Византии. Заключен мирный договор. Византия выплачивает контрибуцию, затем ежегодную дань. Сохраняются условия прежних договоров.

– 972 год. Византийцам удается убить Святослава.

В истории зафиксирован еще один опустошительный набег на Византию 933-934-х годов. Он получил название, как «война четырех племен». Имеются в виду племена, которые, объединившись в 60-тысячное войско, напали на Византию. Арабские историки Ибн ал-Асира и ал-Масуди перечисляют эти племена: баджана и баджанак – печенежские племена, баджгирд – мадьяры (венгры). А вот с четвертым племенем «нукарда» загадка. Большинство исследователей предполагают, что «нукарда» – это новгородцы. Если это так, то лишний раз подтверждает опасное соседство Руси для Византии.

Вышеперечисленного достаточно для того, чтобы сделать простой вывод: Византию очень интересует Русь, и она готова предпринимать конкретные шаги для своей безопасности.

«Когда войска Владимира осадили город, приближенные Ярополка уговорили его встретиться с Владимиром и предали своего князя. Во время этой встречи Ярополк был убит. В 980 г. Владимир стал великим князем киевским».

Пожалуй, уместно будет немного подробнее рассказать о Ярополке. Ярополк правил не так коротко, как описывает справочник. Правил он 9 лет. Вполне прилично. За время правления проявил себя как искусный полководец. Это проявилось в войне против брата Олега и не только. Ярослав одержал убедительную победу над печенегами. А их хан Алдея даже поступил на службу к Ярополку.

Получив девятилетний опыт правления, одержав несколько военных побед, Ярополк не выглядит простофилей или трусом. По идее он и не мог ими быть. Однако летопись представляет его именно так.

Услышав, что Владимир идет с войском на Киев, Ярополк якобы впадает в панику. Бросает город, бросает войска, «выбегает из Киева на устье реки Реи в Родну и в крепости затворился».

Владимир вступает в Киев. Народ с радостью и любовью встречает «сына наложницы», почему-то уже позабыв о законном князе Ярополке. Как-то не очень убедительно. Если учесть, что войска у Владимира иностранные, а русские войска на месте и в здравии. При этом напоминаем, Ярополк по-прежнему является киевским князем.

Ближайшие соратники Ярополка, которые служили еще его отцу Святославу, участвовали с Ярополком в ряде победоносных сражений, предают его в пользу весьма сомнительной фигуры. Как это возможно? Какой сильный мотив мог подвинуть этих людей на такой большой грех? Скорее всего – это невозможно. Но вся историческая наука настаивает, что было именно так. В таком случае объяснение может быть одно: мы имеем дело с разведывательно-вербовочной операцией повышенной сложности. Сплести заговор вокруг великого князя, подкупить всех его ближайших соратников – это операция века. А такая операция требует высококвалифицированных специалистов и огромных денег. Мог ли Владимир сам организовать такое оперативное мероприятие? Однозначно, не мог. Видно, пришли с ним не совсем простые варяги. И даже пришли не с ним. Видимо, вербовка началась задолго до подхода варягов Владимира. Организовать такое под силу только действительно «влиятельным лицам», готовым платить столько, сколько потребуется.

Но при этом и сам Ярополк, по описаниям летописцев, проявляет чудеса легковерности и недотепства. Окружение просит его пойти повиниться, и он просится «на прием» к брату, не догадываясь, чем это закончится. Брат разрешает Ярополку повиниться. Ярополк униженно идет на выпрошенную аудиенцию, где Владимир его убивает.

Сцену убийства Ярополка все описывают одинаково: «При входе Ярополк между страхом и надеждою ко Владимиру в дверях принят под пазухи шпагами от двух варягов…» Такие подробности! Не иначе все, кто описывает, присутствовали при этом лично. Но вот место, где это произошло, все называют разное. Кто пишет, что Ярополк явился к Владимиру в Киев. Кто указывает, что это был военный лагерь Владимира. Кто говорит, что речь идет о специальной палатке между враждующими сторонами на нейтральной территории. У нашей исторической науки все, как у «доцента» из «Джентльменов удачи», тут помню, тут не помню.

После убийства Ярополка больше биться вроде не с кем. Пришла пора расплачиваться с варягами. По свидетельству летописи, расплачиваться с варягами должен Владимир. Но Владимир не платит им. Выражаясь современным жаргоном, Владимир «кидает» своих подельников. Как же реагируют на это варяги? Может, они начинают громить Киев и силой отбирать «честно заработанные» деньги или, если их мало, бегут в Скандинавию, собирают подкрепление и возвращаются отомстить обидчику? Нет. Ни то, ни другое. Вам сейчас будет стыдно, если вы так плохо подумали о варягах. Летопись говорит, что они попросили у Владимира лодки, чтобы попытаться заработать где-нибудь в другом месте. Какие все же они милые, эти варяги! Только немного скромные и беззащитные. Кстати, непонятно, куда их собственные лодки делись? Не пешком же они в Киев пришли. Короче, уплывают эти слабохарактерные варяги… нет, не в Скандинавию. По очередному случайному совпадению они уплывают в Византию. И есть смутное ощущение, что в Киев они тоже из Византии приплыли, а не из Скандинавии. И денежки не от Владимира должны получить, а от «влиятельных лиц», потому так уж слишком тихо себя и вели, когда их Владимир «кинул».

Итак, Владимир стал Великим князем киевским. Опустим его первые хозяйственные шаги и перейдем к его религиозным реформам:

«Для сплочения разноплеменных жителей страны Владимир ввел единый языческий культ во главе с Перуном, распространенный на севере Руси. Но реформа оказалась неудачной. Славяне южной Руси не собирались отказываться от веры отцов, еще меньше нравилось нововведение степнякам и финно-угорским народам, культ которых не имел ничего общего со славянским язычеством».

Вот какими крепкими оказались славяне южной Руси. Ни в какую не захотели отказываться от веры отцов. Нет. И все тут. А вера отцов – это какая? Что за вера? Как называется? Чем отличается? Долго мы искали, о чем идет речь. Все источники перерыли. Нигде ничего нет. «Вера отцов» и все. Больше никакой информации.

«Еще меньше нравилось нововведение степнякам и финно-угорским народам, культ которых не имел ничего общего со славянским язычеством».

Кто такие «степняки» и почему им должен понравиться культ Перуна? В указанное время на данной территории степняками обычно называют печенегов, кипчаков и черных булгар. Так что? Владимир хотел навязать им культ Перуна? Явная глупость. Никто из русских князей религиозных культов им навязывать не собирался, ни языческих, ни христианских. Очевидно, степняков приплели для массовки. Чтобы выглядело убедительней.

С финно-угорскими народами полегче. Это – остяки, вогулы и мадьяры. Хотя, называя «финно-угорские народы», наши историки могут иметь в виду все, что угодно. Они не подозревают, что кроме финно-угорской группы существуют еще волжско-болгарская и пермская группы финнов. Существуют финны смешанного происхождения: ливы, мещеряки, тептяри. Они даже самих финнов называют угро-финнами. Как бы то ни было, все финны жили далеко от Киева и вряд ли подозревали об изысканиях Владимира. Думаем, их вспомнили так же для массовости. Но как-то все это жиденько получилось.

Очевидно, нас пытаются убедить в наличии нескольких религиозных культов на Руси, но почему-то не называют эти культы. «Знаю, не скажу» – этакая детская хитрость. Но не проходит здесь эта хитрость. Все надо доказывать, хитроделанные вы наши. Религиозные культы очень легко вычисляются, например, по захоронениям. Любой археолог это подтвердит. Так, что, если на Руси было несколько религиозных культов, назовите, к чему вся эта игра в кошки-мышки? Но, зная повадки наших летописцев и ученых историков, можно не сомневаться, скрытый смысл здесь имеется.

Теперь о самом культе, введенном Владимиром. Культ, по свидетельству летописцев, языческий. Во главе стоит Бог Перун. Культ распространен на севере. Выходит на юге, т. е. в Киеве, о нем не слыхали. Ну что ж? ВЛАДИМИР ВВЕЛ КУЛЬТ ПЕРУНА. Давайте запомним этот исторический факт. Нам еще придется об этом вспомнить.

А зачем ввел-то? Причина больно несерьезная: «Для сплочения разноплеменных жителей страны». Они что, сильно расплочены были? До Владимира киевские князья, когда руководили, проблем не наблюдалось. Народ власть уважал. Налоги собирались. От врагов защищались. В соседние земли войной ходили. Сплачивать-то вроде дальше некуда? Это же не пионерская дружина.

А причина здесь может быть только одна. И касается она не Владимира, а только летописцев. Им необходимо представить его «озабоченно ищущим», якобы он рассматривает разные религиозные системы. Даже пробует ввести что-то такое – новое. Но вот беда – неудачно. И потом совершенно случайно останавливается на христианстве. А раз случайно, значит, никакой установки на христианство он заранее не получал, все вышло неподдельно естественно:

«На этот раз он отдал предпочтение христианству. В 988 году Русь была крещена по греческому обряду».

А на этот раз те, кто не собирался отказываться от «веры отцов», запросто собираются. А культ степняков волшебным образом стал иметь много общего с греческими христианскими обрядами. Конечно, нельзя не заметить такие противоречия буквально в трех предложениях книжного текста.

Красиво «искания» Владимира описывает Лев Гумилев в своей книге «От Руси до России» (Астрель. Транзиткнига, 2005):

«Сами обстоятельства «выбора веры» Владимиром широко известны и изложены в «Повести временных лет». В соответствии с версией Нестора, князь, желая понять разные исповедания, отправил своих посланцев в соседние земли и затем принял представителей всех тогдашних учений».

Потом, правда, добавляет:

«Насколько реальны эти подробности, нам не столь важно…»

Далее Гумилев описывает, как Владимир отказал мусульманам и иудеям. Их обычаи сильно не подходили русским язычникам, особенно трезвость и отказ от свинины. При этом Гумилев утверждает, что главным в выборе религии для Владимира был военно-политический аспект. Тут же красочно описывает «находившуюся в фазе пассионарного подъема западноевропейскую суперэтническую целостность», которая представляла реальную политическую и военную силу. Но 30 лет назад, до описываемых событий, на Ватиканском престоле сидел Папа, который… плохо себя вел (пьянствовал и развратничал). Конечно, память об этом терзала «ранимую» душу Владимира, и он отказал католикам, не глядя на суперэтническую целостность и пассионарный подъем. Гумилев считает, что это звучит очень убедительно, хотя у Владимира стойкая репутация большого охотника до веселых пиров и «женолюбца». Имел много детей от разных матерей. Чтобы завладеть красавицей Рогнедь, не постеснялся зарезать папашу ее, князя полоцкого, а перед этим дочь на глазах у отца изнасиловал. И с греческой монахиней, женой родного брата Ярополка, убитого по приказу Владимира, жил, как «прелюбодей». Еще в летописи имеются такие упоминания: «А наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое сейчас называют Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Но тем не менее «нехороший папа» стал для Владимира непреодолимым препятствием, и историки размахивают им, как боевой мотыгой. К тому же бояре, якобы посланные Владимиром посмотреть ритуалы различных религий, сказали про католиков: «В Риме хотя обряды службы уставные, однако нет того благогласного пения и украшения церковного как у греков». А раз в Риме церковь хуже украсили, чем в Византии, не может теперь Русь по римскому обряду креститься. Вот такие мы – эстеты.

Непонятно, зачем понадобились мусульмане и иудеи со своими обычаями, если главным критерием рассматривался военно-политический аспект? А их отношения со спиртным и свининой известны без всяких дополнительных изысканий. Короче, подошла в религиозные союзники только «сильная» Византия. Нургалиева Э.Б. говорит об этом так:

«Решающим фактором обращения к религиозно-идеологическому опыту Византии явились традиционные политические, экономические и культурные связи киевской Руси с Византией».

Конечно, у Византии сильные связи с Русью. Кому же она до этого целый век дань платила?

«Военно-политические следствия выбора веры были очень велики», – пишет Гумилев. Правда, в чем они были «велики», не сообщает.

Еще два небольших штриха, которые, по мнению историков, никак не повлияли на «выбор» Владимира:

1. Он крестился в греческой церкви, предположительно в Корсуни (Херсонесе).

2. Женился на греческой царевне Анне, сестре византийских императоров Василия и Константина.

Вот так скромно крестился по греческому обряду, женился на сестре греческих императоров, а потом сел думать, какую же веру для Руси подобрать? И императоры греческие, тоже недотепы, нет бы сразу Владимиру подсказать – давай греческую. Не додумались. Хорошо после Владимир случайно сообразил, что в греческую. А так ведь что угодно могло быть. Вон сколько вариантов перебрали.

Вернемся к энциклопедическому справочнику:

«Новая религия утверждалась не столько проповедью, сколько мечом. Новгородцы приняли христианство лишь после решительных действий специально направленных в Новгород отрядов Добрыни и Путяты. Так же, по-видимому, обстояло дело по всей Руси. Вряд ли насильно крещенные сразу становились ревностными христианами, но вернуться к прежним культам они не могли, потому что войска первым делом разрушали и оскверняли языческие капища. Одновременно по всей Руси началось массовое строительство церквей».

Собственно больше ничего о крещении Руси и не повествуется. Вот такая тишь да блажь.

Давайте пока проанализируем, хотя бы последний абзац: «Войска первым делом разрушали и оскверняли языческие капища». Капища – места совершения обрядов. Приравниваются к храмам и являются священными. Осквернение капища для славянина хуже самоубийства, проклятие ляжет на весь род. Славяне в этом участвовать не могли.

Вообще, не понятно, какие войска ведут Добрыня и Путята? Если это киевское войско идет на новгородское, то еще большой вопрос: «Кто кого?». И тогда речь должна идти о сражении киевского и новгородского войск. Но сражения никакого нет. Есть избиение новгородских жителей. А если не киевское войско, то тогда какое? Почему об этом ничего не говорится?

Если предположить, что эти войска посланы «влиятельными лицами» и большая часть этих войск не из русов, тогда многое можно понять.

Исторические вехи данного периода имеют характерную особенность – мощнейшая конфессиональная борьба. В борьбе задействованы почти все государства. Основными являются три конфессии:

Вряд ли Владимир воспользовался войсками исламских или католических (латино-христианских) стран. Логично предположить, что войска, уничтожавшие капища, большей частью были направлены из Византии.

Пора несколько слов сказать и о самой Византии. Византия того времени располагалась на трех континентах: Европе, Азии и Африке. Включала в себя Балканский полуостров, Малую Азию, Сирию, Палестину, Египет, часть Месопотамии и Армении, имела владения в Крыму и на Кавказе. Общая площадь составляла около 1 млн. кв. км. Население превышало 35 млн. Вокруг себя Византия создала зону ортодоксального христианского направления, включающую Грузию, Болгарию, Сербию и в конечном итоге Русь.

Если действительно византийские войска пришли вытаптывать славянские капища, то нетрудно представить реакцию русов на эти действия.

Но мы рассмотрим этот вопрос в третьей главе, а пока вернемся к нашему абзацу:

«Одновременно по всей Руси началось массовое строительство церквей». Строить церкви – деньги нужны. Тем более по всей Руси одновременно. Не могло у Владимира быть столько денег. Вот интересная иллюстрация, характеризующая размах строительства:

«По свидетельству немецкого хрониста Титмара Мерзебургского, только в Киеве в 1018 г. насчитывалось более 400 церквей – и это после случившегося год назад большого пожара».

1018 год. Ровно 20 лет после начала крещения. В Киеве уже 400 церквей. Да еще после пожара. Интересно, сейчас Киев сможет за 20 лет построить 400 церквей? Сейчас бюджет Киева, наверное, этого не выдержит.

Итак, подведем итоги:

А) Византия вместо грозного сильного неприятеля получает «подведомственную» Русь. (Вот и показались уши «влиятельных лиц».)

Б) Владимир получает:

1. Киевское Великое княжение.

2. Византийскую царевну в жены.

Можно ли считать это хорошим «бартером»? На наш взгляд можно.

Великий Новгород

В рассматриваемом нами абзаце упоминается о действиях отрядов Добрыни и Путяты против Новгорода. О Новгороде необходимо сказать отдельно и более подробно. Возможно, история Новгорода еще до конца не открыта. И роль Новгорода в становлении Руси до конца не оценена.

О самом Новгороде, точнее, его первоначальном месторасположении, споры не утихают. Имеют хождение несколько гипотез о том, где же стоял Великий Новгород. Но мы напоминаем, что пользуемся только официальными источниками, и не будем приводить здесь версии, высказанные неакадемическими «историками-новгородцами».

Однако считаем, что такие гипотезы имеют право на существование по одной простой причине: если Нижний Новгород находится на реке Волге, то сам Новгород в момент присвоения наименования Нижнему Новгороду (1221 год) мог находиться тоже только на Волге, выше по течению. Наименование «Нижний Новгород» свидетельствует о расположении Нижнего Новгорода ниже по течению реки Волги от настоящего Новгорода.

По правилам, если одноименный город строится на другой реке, то в название города просто добавляется название реки: Ростов-на-Дону, Славянск-на-Кубани и т. д. Значит, если бы Новгорода на Волге не существовало, то Нижний Новгород назвали бы просто – «Новгород на Волге». Однако он не Новгород на Волге, а именно Нижний Новгород. И никуда от этого факта не деться.

Историки не дают внятного объяснения присвоению Новгороду звания «Великий». В чем заключалось «величие» Новгорода? Даже в «истории Киевской Руси» Новгороду уделяется внимания не меньше, чем Киеву. Объяснение должно быть. «Господин Великий Новгород» – сколько в этом словосочетании уважения! Такое зря не дается.

Вернемся к началу десятого века:

«Дружина была опорой княжеской (киевской) власти и жила военной добычей, торговлей и так называемым «полюдьем» – регулярным сбором дани в пользу великого князя. Дань платили древляне, дреговичи, кривичи, северяне и «другие славяне» – очевидно поляне и полочане. Источники НЕ УПОМИНАЮТ О НОВГОРОДЦАХ, но по установившемуся несколько позже обычаю в Новгороде, как правило, княжил старший сын великого князя, и таким образом вся Русская земля сохраняла единство. Собранная дань ПРОДАВАЛАСЬ ЗА ГРАНИЦУ, и ПЕРВЕЙШЕЙ ЗАДАЧЕЙ киевского великого князя было ОБЕСПЕЧИТЬ СВОБОДУВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ».

Из вышеизложенного следует, что в начале десятого века Новгород – единственный город, не обкладываемый данью в пользу великого князя. В связи с чем у Новгорода такие привилегии? Если сопоставить с тем, что первейшей задачей было обеспечение свободы внешней торговли, то вполне можно предположить, что Новгород играл в этом какую-то важную, а возможно, ключевую роль. Логично будет посмотреть на это с точки зрения расположения караванных торговых путей.

Почти вся Русь, особенно северная ее часть, в начале десятого века представляла сплошной дремучий лес. Болота, чащобы, заросли. О наличии долгих сухопутных дорог не могло идти речи. Этого никто и не утверждает. Единственный транспорт, на котором возможно было дальнее перемещение, это водный. Реки имели стратегическое значение. Торговцы, войска, викинги и даже грабители могли перемещаться только по ним. Крупные города строились исключительно на берегах рек.

Любое, даже самое незначительное воспоминание о Древней Руси и Новгороде связано с торговым путем «из варяг в греки». Проще говоря, речь идет о торговом соединении Балтийского и Черного морей. Согласно современным представлениям, Новгород являлся олицетворением этого пути, играл здесь самую значимую роль.

Рассмотрим знаменитый торговый путь «из варяг в греки». Схема: Киевская Русь в 9—11 веках. Составитель и редактор карты кандидат технических наук, доцент В.В. Глушков. Рассмотрим первую часть знаменитого пути: от Швеции до Витебска. Начинаем движение от надписи: «Швеция, варяги», далее – Балтийское море, Финский залив, р. Нева, Ладожское озеро, р. Волхов (Новгород), озеро Ильмень, р. Ловать, далее посуху 60 километров до Витебска. Всего 1500 километров в современном исчислении.

Карта № 1. Из варяг в греки

Карта № 2. Из варяг в греки (версия автора)

И на этой же карте сам Глушков обозначает другой маршрут до Витебска: «Швеция, варяги», Балтийское море, р. Даугава, р. Зап. Двина – Витебск – всего 800 километров. Выходит на 700 километров короче, чем через Новгород. Значит, недели на две, а то и на месяц быстрее. К тому же не надо ждать, пока с северных рек сойдет лед. Ведь даже в апреле, во время «Ледового побоища», лед выдерживал коней и рыцарей, закованных в железо. Значит, через Западную Двину есть возможность раньше начать навигацию. Возможно, на месяц или на два. Ну и, конечно, воспользовавшись «новгородским» путем, купцы вынуждены, бросив ладьи на Ловати, 60 километров тащить товары «на себе» посуху до Витебска. В то же время, используя короткий путь, нет необходимости покидать ладью, а тем более бросать ее неизвестно где. Сел в ладью в Швеции, вылез в Витебске. Не правда ли, удобней? Все вышеперечисленное дает право усомниться в «величии» новгородского пути. Никто не поедет по плохой, длинной дороге, если есть хорошая, короткая. Тов. Глушков, как кандидат технических наук, не может не понимать таких простых вещей. Но все равно северный путь через Новгород он называет «из варяг в греки», а короткий, удобный, никак не называет. Вроде это и не путь вовсе. Очевидно, не может товарищ Глушков поступить иначе. Не имеет права. Путь «из варяг в греки» должен проходить через Новгород! Хоть ты тресни!

Оставим пока эту часть пути от «варягов-шведов» до Витебска. Следуем из Витебска далее. Чтобы снова попасть на воду, надо опять от Витебска до Смоленска «на себе» посуху тащить товары еще 150 километров. Там возобновляется водная часть пути по Днепру. Но по Днепру можно только плыть, а ладьи бросили в Ловати или в Витебске. Строить новые, покупать, нанимать? Большие сложности, хотя некоторые кабинетные историки утверждают, что ладьи надо тащить на себе вместе с товаром. Тогда зачем вообще реки нужны? Взвалил на себя ладью на берегу Балтийского моря и попер не спеша к Черному. 200 км или 1000 не такая уж принципиальная разница. А вот если в Витебске не высаживаться, а проплыть дальше по Западной Двине, по р. Меже и войти в р. Обща, то обнаружим, что между истоками р. Обща и истоками Днепра всего 6 километров. Ладьи плоскодонные, «посадка» неглубокая, до истока Межи дойдут. А там их на каты (бревна одинаковой толщины) поставить и по «накатной» дороге в Днепр.

И дорога «накатная» там давно имеется, по бокам камнем речным обсыпана, это чтоб у каторжан лапти в расхлябицу «не плыли». Товар с суденышек пока снять. Ладейки легенькие станут. Идут за милую душу. «Посуху – аки по воде». До полудня уже в Днепре будут. И бросать их не надо, и новые покупать, и мороки с перекатом никакой. Правда, у каторжников работенка тяжкая. Хоть и деньги им немалые платят, а охотников лямку тянуть мало. Хорошо, хоть «лес валить» заставляют душегубов и прочих воровских.

Сама «каторга» – это не только перекатка ладей из реки в реку, это еще изготовление «катов». Проще говоря, рубка леса и перетаскивание его к месту использования. Со временем перекатка речных судов потеряла свою актуальность, и «каторгой» стали называть только заготовку древесины. Занимались этим, естественно, осужденные за тяжкие преступления. Позднее слово каторга стало применяться к любому труду осужденных. Но первоначальное его значение, в переводе со старославянского, такое:

КАТ – каток, катание, катить;

АР – земля;

ГА – движение,

т. е. КАТАРГА – движение по земле с использованием катов (катков).

Только это не все. Здесь Волга близко. А до Вазузы, притока ее, совсем рукой подать. Все реки от трех морей: Балтийского, Каспийского и Черного в одну точку сошлись. ЗДЕСЬ ТРИ МОРЯ СХОДЯТСЯ. Через это место хоть «из варяг в греки», хоть «из варяг в хазары». Перекатил ладьи в Днепр или в Вазузу и плыви по течению: хочешь в Черное, хочешь в Каспийское.

Благодатное место. Здесь сто ключей бьет. И на каждом или подворье, или кузня. Однодревки и челноки тут же мастерят. А со всех трех морей купцы собираются. Их торжище от «накатной» дороги до самой Волги тянется. Купцы персидские прямо с товаром шатры ставят. Мечи у них знатные, шелка тонкие, камни самоцветные, с орех величиной. А товар их варяги стерегут. Бывает – скакунов привозят. Скакуны те, глаз не отвесть. И сбруи на них княжеские. По Днепру греческие товары везут. Оттуда и киевские купцы бывают. С Костромы и Андоги охотничьи трофеи доставляют, также воск и рыбу. Бусурмане овощами заполонили. На них же спят, на них и едят, и все остальное рядом сделать норовят. Варяги их гоняют, да за всем не уследишь. Шведы с норманнами, те товар на яру держат, а живут в постоялых дворах. Едят не руками, а ложками. А руки все равно моют. У них тоже камни самоцветные есть, только желтые.

По всему торжищу еду носят. А еды всякой, ох много, чего душа желает, со всей округи везут.

На самой Волге, там уже русские купцы живут. Самые богатые купцы по всей Руси. А к греческим и норманнским караванам всегда первые поспевают. Как про караваны знают? Неведомо. Товар всегда лучший берут, ценой перешибают. Их другие купцы сколько раз бить хотели, да варяги разнимают. Варяги за богатых купцов держатся. И купцы те, волжские, друг за дружку держатся. Помогают, коли кто из них в беду попадет.

Мастеровых всяких тут пруд пруди. Хочешь, парус починят, хочешь, латы скуют. На Волге моноксилы и ладьи строят. Там верфь стоит. Там и посадник сидит, и дружина посадская. Только в дела торжища не лезут, опасаются. Народец вольный кругом. Не пахари, мореходы да мечники. Ярма над собой не терпят. Да и лихих людишек в избытке.

Персидские челны рабы тянут. Так теперь те рабы без надобности, обратно, вниз по течению спускаться. Персы тех рабов продают, а норманны покупают. Народец местный продавцов рабами не любит, но терпит, молчит. От купцов город живет. Нельзя купцов обижать.

Богатый город. Богатый и славный. Стоит этот город на словенской земле. Азию с Европой соединяет. Всей земле Русской от этого города выгода. И великий князь сей город понапрасну не тревожит, потому как «первейшая задача киевского князя – обеспечить свободу внешней торговли».

Если это и есть сам Великий Новгород, тогда все по своим местам становится. Тогда ясно, что Новгород для Руси значит. Тогда видно, в чем его величие.

А ведь стоял Новгород на Волге. До 1221 года точно стоял. Только, видно, слишком свободно себя этот город чувствовал. Никогда Киев ему не указ был. Может, за то и поплатился? Загубили Новгород. А чтобы память о нем не мешала, Новгород в другом месте «выплыл». Вот приходится теперь туда караванные пути на схемах подтягивать. Только плохенько это получается. География проклятая не дает. Реки, где текли себе, там и текут. Что ты с ними сделаешь?

Последующая статистика также подмачивает версию о Великом Новгороде у Ильменя:

– 1617 год – проживает 850 человек,

– 1719 год – проживает 2303 человека,

– 1805 год – проживает 12 тысяч жителей,

– 1897 год – проживает 26 тысяч.

Карта № 3. Лженовгород

В месте стояния Новгорода у Ильменя нет никаких возможностей стать «Великим». В этом случае он ничем не отличался бы от других городов, например, таких как Витебск или Смоленск. Даже у них возможностей больше: один имеет прямой выход в «варяги», другой – в «греки».

Интересно замечание Никитина, много времени посвятившего изучению караванных путей:

«Суда приходилось оставлять в Ладоге, так как из-за порогов на Волхве они не могли подняться даже до Новгорода Великого». Другими словами, суда, бороздившие Балтику, никак не могли оказаться в Новгороде у Ильменя. Они банально не могли туда доплыть.

Византийский император-историк Константин Багрянородный в 948 году сообщает:

«Однодревки (лодки), приходящие в Константинополь из Внешней Руси, идут из Новгарды, в которой сидел Святослав, сын русского князя Игоря… Все они спускаются по реке Днепру». Снова указание на близость Днепра и Новгорода. Вряд ли кто-то захочет строить лодки, если нет возможности отправлять их по воде. Иначе бы все корабельные верфи ставились посреди тайги.

Г. Лебедев решил проверить, возможно ли тем способом, который предлагает летопись, вообще проплыть из «варяг в греки»? Летом 1987 года Г. Лебедев с другими специалистами попробовал повторить маршрут средневековых мореплавателей. Особый интерес вызывал сухопутный участок от Ловати до Днепра. Увы, большую часть пути им пришлось полагаться на помощь армейских вездеходов. Вывод, сделанный Г. Лебедевым, совпадает с выводом археолога Митляева:

– путь от Ладоги (через Новгород) до Днепра мог иметь место только как… САННЫЙ.

Т.е. только зимой, на санях по реке, при условии достаточной толщины льда, а дальше до Днепра по суше. Естественно, весной или осенью этим путем нельзя было пользоваться, из-за опасности провалиться под лед. Не может идти речи о перевозке больших партий товаров на санях. Скорее санный путь использовался как пассажирский, в случаях крайней надобности.

В истории принято опираться на писания древних летописцев. Отчасти это правильно. Но ведь необходимо учитывать личность летописца, а также возможность политического заказа. Летописец, по незнанию или по личным привязанностям, мог исказить информацию. А уж влияние политической власти на историков безгранично. Простые примеры:

– советские историки написали вагоны книг о том, как коммунистическая партия Советского Союза руководила Красной армией в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., хотя партия за годы войны не провела ни одного своего съезда, ни даже заседания пленума.

– Во время карабахского конфликта азербайджанские историки убедительно доказали, что Карабах всегда являлся азербайджанской территорией, армянские историки, что армянской.

– Украинские историки доказывают, что карательные отряды СС, из числа украинских «добровольцев», храбро защищали украинский народ от русского геноцида. (Еще немного, и их превратят в помощников Санта-Клауса, они будут раздавать детям елочные игрушки на Рождество.) У латышей происходит то же самое.

А ведь подобная информация фиксируется в научных журналах, отражается в дипломных работах, книгах. Одним словом, создается научная база для последующих историков. Кто-то потом с пеной у рта будет озвучивать подобные выдумки и трясти записями наших современников, как мы трясем летописями своих предшественников, поэтому для выяснения истины не лишнее включать здравый смысл.

Не вызывает сомнения, что Великий Новгород возник естественным путем. Все источники подтверждают версию о расположении Новгорода на пересечении караванных путей. Каким людям вообще были нужны караванные пути? Очевидно, тем, кто перевозил товары, купцам. Значит, из их логики мы и должны исходить, а не из логики летописца. Логика купца проста и не подлежит временным изменениям.

Купцы древнего мира – это не просто знатоки конъюнктуры рынка. Это – первые картографы, путешественники, исследователи. Купцы нередко субсидировали военные кампании с целью поиска новых товаров, рынков сбыта и караванных путей. Яркий пример – это сборы Ермака в Сибирь. Купцы знали иностранные языки, обычаи других народов. Нередко именно купцам поручались разведывательные операции. Купцы – передовые люди того времени. И всегда шли впереди. Следом за ними, как ни банально, двигались грабители и пираты, присваивая себе с помощью оружия результаты тяжелой купеческой работы. Таким пиратом как раз и являлся Рюрик.

В двух километрах от современного Новгорода имеется «Рюриково Городище». Мы специально употребили именно такое наименование, хотя Лин фон Паль в своей книге «Тайны Киевской Руси» (ООО «Астрель-СПб», 2007) негодует по этому поводу:

«Городище, которое так именовалось и в 12 в., что свидетельствовало о большой древности этого пункта, никогда не называлось Рюриковым; это добавление к своему названию, явившееся плодом ученых реминисценций дилетантов, оно получило лишь в краеведческой литературе 19–20 вв.».

Но краеведческим историкам очень хочется, чтобы это было именно «Рюриково Городище». Ведь даже в учебнике истории для средней школы написано:

«Рюрик сел княжить у ильменских словен, сначала на Ладоге, а затем в Новгороде, где он «срубил» крепость». И хотя археологические раскопки показывают, что Городище существовало до прихода туда Рюрика, само Городище упорно называют Рюриковым. А куда нашим ученым податься? Приказано нынешний Новгород к Рюрику «привязать». А приказ есть приказ: Городище объявлено «Рюриковым», а заодно и центром торговли. Но подходило ли оно купцам в качестве центра караванных путей? Вряд ли. Ведь путь автоматически обрывается на р. Ловати, которая ни с чем не соединяется. Сведения о том, что челны с Ловати тащили посуху до Днепра более 200 километров, мы уже обсудили. Они не выдерживают критики.

Купцы руководствуются только одним правилом – выгодой. И если Городище не соответствовало условиям дешевой, быстрой перевозки товара, его хранения, обмена и транзита, значит, купцы должны были найти другое место, которое больше отвечало требованиям купеческой деятельности.

Все историки в один голос утверждают: «Самое доходное занятие новгородцев – торговля!» Но покажите новгородскую карту 9 века любому торговому менеджеру и спросите: «Можно ли здесь что-нибудь заработать?» И он ответит: «Нет. На этом месте можно только прогореть». Как же тогда новгородцы торговали?

Лин фон Паль в своей книге приводит выдержку из летописи, правда, не уточняет имя летописца, т. к. не видит в данной летописи чего-либо ценного:

«Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское (Балтийское). Из этого же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское (Каспийское). Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское (Черное) море; это море слывет Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра».

Лин фон Паль приводит данную выдержку в связи с изысканиями Рюриком «замка» водных артерий Руси, т. е. места, захватив которое, Рюрик бы стал хозяином всей речной навигации. А поскольку на Руси в то время римских дорог не существовало, актуален был следующий лозунг: «Кто держит реки, тот держит мир». Выходит, не только купцов интересуют торговые пути. Да и зачем Рюрику, пирату до мозга костей, лихому бродяге, сидеть запертым возле озера Ильмень? Стать «хозяином воды» всего Севера – вот стоящее предприятие!

Мы видим в летописи прямое указание на существование места, где сходятся Днепр, Волга и Двина – Оковский лес. Лин фон Паль подчеркивает интерес Рюрика к этому месту. Купцов всех трех морей тоже не может не интересовать такой важный гидроузел. И предположить, что он остался не найден, не представляется возможным.

Понятно, что в случае открытия данного места (в Оковском лесу) оно становится важнейшим центром международной торговли. По сути, здесь соприкасаются Северная Европа, Ближний Восток и Средний Восток. Неудивительно, что оно начинает осваиваться, обрастать инфраструктурой, строиться. Тут мы опять подходим к одной из рюриковских загадок. Во всех источниках имеется описание одного и того же действия, но представленного по-разному:

– А.Н. Сахаров, В.И. Буганов: «…в Новгороде, где он (Рюрик) «срубил» крепость».

– Ф. Брокгауз, И. Ефрон: «…перенес столицу в Новгород и «срубил» город над Волховом – Городище».

– П.Г. Дейниченко: «В летописях упоминается о том, что Рюрик срубил город над Волховом, назвал его Новгородом и стал там жить».

Из вышеперечисленного невозможно разобрать, что же на самом деле произошло:

1. Рюрик строит крепость в самом городе Новгороде?

2. Рюрик строит Городище рядом с Новгородом?

3. Рюрик строит город на Волхове и называет его Новгородом?

В любом случае не поддается объяснению, зачем строить крепость в городе? Город – сам уже есть крепость. Крепость в крепости – масло масляное. Строить крепость рядом с городом, т. е. рядом с крепостью, тоже глупо. Тем более археологи не подтверждают причастности Рюрика к строительству Городища. Рюрик не строитель-любитель, он – пират. Ему не надо ничего строить, он способен захватить любой понравившийся ему город. Какие же особые обстоятельства могут толкнуть его заняться возведением крепости?

Может быть, мотивы такого поступка мы найдем в личности Рюрика? Как это сделать, если его никто не видел? Но мы знаем род его занятий и некоторые итоги его деятельности. Рюрик – предводитель отряда речных пиратов. Главное занятие – это нападения на корабли, прибрежные города, крепости и все, что может представлять ценность. Он обязан обладать огромной физической силой, высочайшими лидерскими качествами, быть наглым, хитрым, стремительным. Главарь банды головорезов должен иметь реальный, а не мнимый авторитет. Иначе «свои» прибьют на первой же вылазке. Нападения на корабли и города требуют смелости, дерзости, импровизации, наблюдательности, таланта. В пиратском деле, если удачлив, значит, талантлив. А Рюрик был удачлив. Многие страны знали его не иначе, как «язва варяжская». Слишком он прославился на Балтийском море.

И нас хотят убедить, что этот энергичный, деятельный человек вдруг воспылал страстью к зодчеству и самолично заточил себя в «дыре» возле Ильменя, куда даже суда с Ладожского озера не доходят. А вот если он построил крепость не на «Волхве», а на «Волге», тогда все обретает предельный смысл и ясность. Рюрик строит крепость в самом выгодном, с точки зрения пирата, месте. Одним махом он ставит под свой контроль деятельность купцов практически половины мира. Строительством крепости он закрепляет свое право на это место. Ради такого случая, пират может временно переквалифицироваться в строители. Напоминаем, все это происходит на словенской земле, т. е. географически и Новгород на Волхве, и Новгород на Волге находятся во владениях одного племени – словен. Это важно!

Имеется еще одно тонкое обстоятельство. Скандинавы называют Новгород – Невогардом. Вроде понятно. Неповоротливый скандинавский язык просто не выговаривает букву «О», поэтому вместо Новогард произносят Невогард. Но ведь четвертая буква в названии «О», значит, могут произносить «О». А чего не произносят? Чего говорят «Е»? Может, есть причина?

На наш взгляд, есть. И интереснейшая, между прочим, закавыка получается. Во всех школьных картах город Ладога стоит на берегу Ладожского озера, в которое впадает река Нева. Вроде понятно. По названию озера «Ладожское» и город свое название получил – «Ладога». В эту самую Ладогу Рюрик приехал, пожил маленько и махнул в Новгород, который в иностранных источниках числится, как «Невогард».

Но мы не зря уточнили, что это значится на «школьных» картах. Картографы, жалея детей, не объясняют им, что Ладога основана в 1704 году. И соответственно, Рюрик не мог посетить Ладогу за 800 лет до ее основания, а посетил он Старую Ладогу, которая находится рядом с нынешней Ладогой, вверх по реке Волхов (Волхве-реке).

Теперь понятнее: Рюрик жил в городе Старая Ладога на реке Волхов, который получил свое название от Ладожского озера. Только вот какая штука! Не было в то время Ладожского озера. Озеро, конечно, было. Но оно было не Ладожское, как и Нева-река, оно называлось НЕВО-озеро или НЕВО-море. Если возьмете другие карты, кроме школьных, то легко в этом убедитесь сами. Поэтому город Старая Ладога не мог быть Ладогой. Неоткуда этому названию было взяться. Он был НЕВО-ГОРОДОМ по наименованию НЕВО-озера, или проще НЕВОГРАДОМ. И стоял Невоград (впоследствие Старая Ладога) как раз на Волхве-реке. Это уже «школьная карта» подтвердит. А в иностранных источниках числился он «Невогардом на Волхве».

Не надо было Рюрику из Старой Ладоги переезжать в «Невогард». Это один и тот же город. Как говорят в Одессе: «Никуда ходить не надо. Мы и так стоим на Дерибасовской».

Никаких ошибок в иностранных летописях нет. Рюрик сначала жил в «Невогарде» на Волхве, а затем «срубил» крепость и назвал ее Новгородом. Но крепость он «срубил» на Волге. Так что нынешний Новгород (на Волхве), который якобы Великий, ни к Рюрику, ни к настоящему Новгороду отношения не имеет. Похожесть звучания «НОВГОРОД» и «НЕВОГРАД» впоследствии использовали для создания различных фальсификаций.

Невозможно удержаться от соблазна привести цитаты из школьных учебников о Новгороде.

Т.В. Черникова, «История России с древнейших времен до 16 века», учебник для общеобразовательных учреждений – 6-ой класс (Москва, «Дрофа», 2007). Обратите внимание на заголовок:

«2. НА СЕВЕРЕ У НОВГОРОДА.

…отправились к варягам с призывом: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Три брата – Рюрик, Трувор и Синеус согласились. Рюрик сел в Ладоге, Синеус – на Белоозере, а Трувор – в Изборске. Через два года умерли Трувор и Синеус. Рюрик княжил во всей земле один…»

И далее в том же духе. Но про сам Новгород ни словечка. Во всей главе слово «Новгород» отсутствует полностью и ни разу не встречается, хотя глава называется «На севере у Новгорода». Почему в заголовке упоминается Новгород? Непонятно. Что примечательно: в следующей главе № 3 «Возникновение государства» о Новгороде опять ни слова.

Туго в наших учебниках с Новгородом! Осторожничают составители, хотя не все. Е.В. Пчелов, «История России с древнейших времен до конца 16 века», учебник для 6-го класса (Москва, «Русское слово», 2006) о Новгороде вспоминает:

стр. 32. «Сам Рюрик стал князем в древнем русском городе Новгороде. В 879 году он умер…»

стр. 33. «Древнейшими городами на севере Руси были Ладога и так называемое Рюриково городище под Новгородом. (Современный Новгород возник – внимание, читатель – в начале 10 века из поселков трех местных племен – славянских и угро-финских.) Вероятно, – внимание, читатель, – именно в Ладоге и обосновался Рюрик, став русским князем».

Как вам? Стал князем в Новгороде, который построили в следующем веке после его смерти, а вообще имеется в виду Ладога. Что можно разобрать в этом «оливье»? Что должен ответить ученик 6-го класса, чтобы получить пятерку по истории? Благо сейчас пятерки за деньги покупают, а то бы детей совсем замордовали.

Согласно установившейся традиции, мы распознаем русских князей по наименованию населенных пунктов, в которых они княжили: ростовские, суздальские, серпуховские, брянские, черкасские, полоцкие и так до бесконечности. По названиям мест княжения впоследствии произошли княжеские фамилии: чарторыйские стали Чарторыйскими, галицкие – Галициными, трубчевские – Трубецкими и т. д. Но один раз эта традиция была все-таки нарушена. В Новгороде, где по идее должен править князь новгородский, оказался совсем не новгородский. В Новгороде оказался князь Невский.

Как же историки объясняют такое расхождение с укоренившейся традицией? Объясняют они так:

«Александр Ярославович, князь, который правил в Новгороде, один раз столкнулся со шведами на речке Ижоре и победил их. А Ижора это не просто речка, это приток реки Невы. Вот так князь новгородский оказался Невским. Если бы Ижора была притоком Нила, тогда бы он оказался Нильским. Если Миссисипи, тогда Миссисипским».

Таким славным образом в историческую традицию вкралось это единственное исключение. Не совсем понятно, почему приток и речка легли в основу столь знаменитого прозвища. Ведь более славная победа была одержана Александром на Чудском озере, получившим название «Ледового побоища». Не красочнее ли, следуя логике историков, было присвоить прозвище Чудинский или Чудильский? Это бы более соответствовало масштабу одержанных побед.

К сожалению, придется огорчить академиков. Никакое исключение в традицию не вкрадывалось. Это не исключение, а обычная подтасовка. Попытка при помощи Ижоры связать исторические события, которые сами никак не вяжутся.

В Новгороде сидел князь новгородский, а в Невограде – князь невский. Поскольку Александр Ярославович правил в Невограде, потому и называли его Невским. Традиции нарушать никто не собирался. Так что до Ижоры Александр Ярославович уже являлся Невским. И потом, естественно, тоже.

Его заслуг это ни в коей мере не умаляет. И вообще ни на что не влияет. Не виноват Александр Невский в том, что христианским хронистам потребовалось «пришить» его к Новгороду, когда тот на Волхов перенесли. Надо же им чем-то темные делишки покрывать.

Но вернемся к Господину Великому Новгороду на Волге. Теперь понятно, почему он стал «Великим». Новгород контролирует все водные пути. Он – хозяин воды. Новгород по своему желанию может перекрыть торговый путь любому государству «трех морей». Он становится «главным городом» в международной торговле. Лин фон Паль, ссылаясь на летописные источники, повествует, что: «русы не пропускали ни единого корабля без своего рода «выкупа», создав что-то вроде таможни на великом пути из «варяг в греки».

Кстати, из «Повести временных лет» мы помним, как: «…два мужа, не родственники его (Рюрика), но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру…». Имеются в виду – Аскольд и Дир, которые осели в Киеве. Каким же образом «два мужа» сразу отправляются по Днепру? Это может произойти только в том случае, если Новгород стоит рядом с Днепром. Если Новгород стоит на Волхве, то сразу по Днепру они отправиться не могут. До Днепра еще ой сколько пехом телепать.

Своеобразное описание пути из «варяг в греки» приводит Г. Вернадский:

«Конечным пунктом древнего варяжского пути от Балтийского до Азовского моря было устье Дона, его началом являлось устье Западной Двины». Характерно, что начинается путь в устье Западной Двины. Много позже прибалтийскую часть З. Двины стали называть Даугава. В районе небольшого местечка Индра она как бы разделилась на две части. Раньше все, что текло и впадало в Балтийское море, называлось З. Двина, поэтому Вернадский и говорит «началом являлось устье Западной Двины». А вот как дальше войти в Дон и Азовское море, интересно? Как ни крути, из Западной Двины необходимо попасть в Волгу и потом уже в районе современного Волго-Донского канала перетянуть ладьи в Дон. Далее действительно можно выйти «в греки». Почему Вернадский именно так описывает путь «из варяг в греки», неведомо. Но он косвенно подтверждает, что путь «из варяг в греки» идет по З. Двине, а не по Ловати.

Великий торговый путь на своем сухопутном отрезке между Ловатью и Днепром никак не проявился в географических названиях, должных как бы сохранить историческую память о столь значительном транспортном канале. По идее, карты должны пестреть названиями «греческий волок», «варяжский волок» и т. п. Но ничего подобного мы не наблюдаем. В то же время в топонимах, окружающих предположительное место Новгорода на Волге, изобилуют наименования Вышний Волочек, Волынцево, Бол. Волоково, Волоколамск, Волочаново и т. д., свидетельствующие о наличии многих сухопутных «волоков», соединяющих водные артерии. Это ясно указывает на повышенный интерес торговых людей к указанному месту и интенсивность производимой перевозки товаров.

Новгород имеет возможность послать войска в любую сторону по одной из рек. При этом новгородцы всегда будут двигаться по течению, т. е. «сплавляться». Если еще использовать паруса и весла, скорость по тем временам развивается неимоверная. Никто не сможет обогнать их, чтобы предупредить о нападении. У Новгорода же, наоборот, преимущество перед любым врагом. Противникам Новгорода всегда придется идти против течения. Это исключает фактор внезапности и дает возможность Новгороду подготовиться к встрече неприятеля.

Новгород, благодаря Рюрику, становится центром «военной демократии». Изменяется общественное устройство (как констатирует школьный учебник). Обозначаются контуры государственного устройства северовосточных славян. Рюрик, обкладывая данью прилегающую территорию, автоматически защищает ее от притязаний других воинствующих соседей. Появляются четкие границы рюриковских владений. Нечто подобное происходило в России в 90-х годах 20-го столетия, когда рэкетиры против своей воли постепенно перерастали из грабителей в «крышу», а затем из «крыши» – в службу безопасности.

Сейчас в обиходе имеется термин «сращивание власти и криминала». У Рюрика получилось «выращивание власти из криминала». Понятно, звучит некрасиво. Хотелось, чтобы звучало «власть выросла из волеизъявления народа». Но не хотелось народу в те времена волеизъявляться. Тогда о защите больше думали, о выживании. И сильный Рюрик больше устраивал население, чем кто-нибудь другой, пусть даже легитимный и политически грамотный.

Свои территории Рюрик обозначал особым образом. На городских воротах каждого города-данника он прибивал свой щит. Ведь Рюрик был не простой варяг. Он был знатного княжеского рода. И на его щите помещался фамильный герб – изображение сокола. Поэтому если бы кто-то захотел напасть на такой город, то неминуемо нанес оскорбление гербу Рюрика. Нельзя же штурмовать ворота, не задев щита, который на них висит. В этом случае нападающий знал, что вступил в смертельную схватку с самим Рюриком, т. е. щит являлся одновременно и «охранной грамотой» города. Позже обычай вызывать на бой ударом копья в щит противника вошел в ритуал рыцарских турниров.

В геометрической прогрессии начинает расти население Новгорода. Со временем он превращается в самый крупный город Руси. Некоторые энциклопедии помещают данные о 400 000 населении Новгорода в начале второго тысячелетия.

Как в последующем рост численности отразился на отношениях городского населения и власти? В городе, естественно, находилось большое количество иноземцев: купцов (торговых гостей), их прислуга, охрана, что вынуждало власть к дипломатии и требовало от нее корректного общения. Коренное население составляли купцы, ремесленники и наемные работники. Купцы и ремесленники не нуждались в пахотной земле, поэтому не было возможности закрепить их за вотчиной. А наемные работники вообще были неимущими и могли только продавать свой труд. Следуя Марксу, они являлись «рабочими» в полном смысле этого слова. Следовательно, для купцов, ремесленников и наемных работников автоматически исключалась подчиненность боярам. Это являлось основным отличием Новгорода от остальных городов Руси, где опорой княжеской власти являлись бояре. Купцы и ремесленники напрямую общались с князем через своих представителей от купеческих гильдий и ремесленных артелей.

Князь, не имея тотальной власти на население через бояр, скорее являлся «управделами», чем полноправным властителем. Для сложившейся структуры отношений населения и власти в то время не нашлось юридического термина, поэтому в летописях она получила обозначение «города со свободными жителями».

Еще одной особенностью является наличие в городе большого количества «прибывших» на заработки. Эти люди, не являясь жителями города, всегда имели возможность покинуть его (т. е. скрыться), поэтому не боялись принять участие в акциях массового недовольства или бунтах, что представляло для городской власти дополнительные сложности.

Высшей властью в Новгороде обладало вече. Обычно под вече понимают общее собрание всех жителей города. В остальных городах Руси так и было. Но собрать одновременно все 400-тысячное население Новгорода не представлялось возможным, поэтому на вече собирались представители со всех концов города. Они так и назывались «представители от концов». Мера эта была вынужденная из-за огромного количества населения, а не из-за того, что городская площадь была маленькая, как утверждают современные ученые.

Все это породило курьез государственного масштаба: «Новгород обладал державной властью для всей Руси, кроме… самих новгородцев». Речь идет о «новгородском парадоксе»: во главе феодального государства стоял капиталистический город. Новгород обогнал Русь как раз на тысячелетие. К сожалению, это закончилось катастрофой.

До определенного момента Великий Новгород находился на этом месте. Потом обстоятельства изменились. О них поговорим отдельно (речь идет о периоде, обозначенном в истории как монголо-татарское иго). Новгород стал представлять опасность для государственной власти (возможно, не только русской). Власть посчитала, что убытки от уничтожения Новгорода меньшее зло для нее, чем сам Новгород как символ сопротивления, и приняла соответствующие меры. Но поскольку власть была не полностью государственная, а наполовину церковная, для нее очень важным являлось общественное мнение. Власть поступила осторожно и обдуманно: следы деятельности, порочащей ее, были замаскированы. Наименование «Великий Новгород» переприсвоено Ильменскому Городищу. Тем более что оно к тому времени обросло монастырями, и рядом уже возвели Софийский (1052 г.) и Никольский (1113 г.) соборы. Тогда же, очевидно, Нево-озеро стало Ладожским, а Невоград – Старой Ладогой. Компрометирующие летописи частично уничтожили.

Города Невоград (на Волхве), нынешний Новгород (на Волхве) и Великий Новгород (на Волге) географически располагаются на земле, принадлежащей единому племени – словенам. Это позволило имена руководителей княжества оставить подлинными, вносить изменения в оставшиеся летописи не потребовалось. Игра слов «Новгород» и «Невогард» дала возможность замаскировать разницу между отечественными и зарубежными летописями. А нестыковки с Нижним Новгородом – это уже мелочи.

Батый

История монголо-татарского ига на Руси представляется сплошной цепью несоответствий. Даже если отдельные звенья этой цепи можно принять за исторические события, то между собой у них связь отсутствует.

О ранней истории монголов имеются некоторые записи восточных летописцев, хотя, по понятным причинам, пользоваться ими можно весьма условно. Более поздний период представлен записями итальянских путешественников. Но именно поздний. О самом же периоде «господства» монголов на Руси сведения размыты. При этом каждое из них вызывает массу сомнений. Вот этими сомнениями и хотелось бы поделиться с читателем.

1. Летописцы-монахи утверждают, что взяв русские города, Батый сжигает их дотла. Население уничтожает или уводит в плен. Короче, всячески старается привести земли в состояние недееспособности. Как же теперь он собирается «брать» дань, если нет ни скотины, ни посевов, ни людей? Да еще после разграбления срочно уходит в степь. В степи ни фруктов, ни овощей. Климатические условия тяжелые. От ветра и снега спрятаться негде. Рек мало. Развлечься и то негде. Нам объясняют: это народ такой. Им с тушканчиками веселее. Любят они это дело.

Выходит, посевы вытоптали, теплые удобные дома сожгли и быстрее сбежали в голодную, холодную степь. Население забрали с собой. Кого не забрали, тех убили. При этом оставшихся (очевидно, трупы) обложили данью. Хочется, как Станиславский, воскликнуть: «Не верю!»

Конечно, если тебя заставляют придумывать боевые действия, а ты ни одной пары сапог не стоптал, немудрено «захват территории» перепутать с «карательной экспедицией». Ведь именно карательную экспедицию описывают летописцы, одновременно представляя Батыя как захватчика.

Окружению Батыя тоже не нужна карательная экспедиция. Окружение – это старшие чингизиды, т. е. сыновья Чингиз-хана. Ведь Батый – только его внук. Им не нужна слава «завоевателя Батыя». Им плевать на нее. Даже нет. Они ненавидят ее. Из-за славы Батыя они остались в тени, стали людьми второго сорта. Им незачем дальше идти с Батыем. Каждому чингизиду хочется иметь свой богатый улус (область), в котором сидеть маленьким независимым царьком. Так происходило во всех восточных странах. Там теперь блаженствуют оставленные чингизиды.

По свидетельству историка Ала ад-Дина Ата-Малика, получив улус, монгольский наместник получает звание Сбабна и после этого на войну уже не ходит. Ему теперь и так хорошо.

Тем не менее нас убеждают, что монгольское войско скромно покидает захваченную русскую территорию и смиренно удаляется в степь собирать сухие лошадиные лепешки для обогрева юрт. Как сильно меняются монгольские нравы, когда дело касается Руси? Причем у тех монголов, которые не соприкасаются с Русью, нравы остались прежние. А на Руси монголы совершенно на монголов не похожи. Почему же историки не посвятят нас в эти таинственные инкарнации?

Единственный, кто попытался указать причину скоропостижного ухода Батыя в степь до наступления весны, это исследователь генерал М.И. Иванин. Он утверждает, что от сочной травы средней полосы, которая зазеленеет весной, монгольские лошади непременно должны сдохнуть. Они привыкли к худосочной, степной. А сочная трава с русских лугов для них вроде отравы. Поэтому единственное, что гонит Батыя в степь до наступления весны, это отеческая забота о лошадях.

Мы, конечно, не владеем такими тонкостями конского корма. И это утверждение М.И. Иванина ставит нас в тупик. Было бы интересно покормить монгольскую лошадь сочной травой и посмотреть, сдохнет она или нет? Но для этого ее из Монголии выписать надо. Накладно получается. А если вдруг не сдохнет? Куда ее потом девать? Мы на 11-м этаже живем.

В общем, опровергнуть данное утверждение мы не можем, но слышим о таком явлении впервые.

2. Вот что о походе Батыя говорят официальные источники:

«В декабре 1237 г. Батый вторгся в русские земли… Серьезного сопротивления рязанцы оказать не могли: они могли выставить не более пяти тысяч воинов. Монголов было много больше. Русские летописи говорят о «бесчисленном воинстве». Дело в том, что каждый монгольский воин вел с собой не менее трех лошадей – ездовую, вьючную и боевую. Прокормить такое количество животных зимой в чужой стране было непросто… Только в феврале было взято 14 городов, не считая слобод и погостов».

Итак, дремучие леса. Отсутствие дорог. Декабрь. Зима в разгаре. Мороз трещит. Может ночью и до 40 доходит. Снега, где по колено, где по пояс. Сверху корка твердого наста.

В русские леса заходит армия Батыя. Здесь необходимо заняться некоторыми подсчетами, чтобы иметь более-менее внятное представление о численности войска монголов. По мнению многих историков, армия Батыя насчитывала 400 000 человек. Это соответствует представлениям «о бесчисленном множестве». Соответственно лошадей в три раза больше, т. е. 1 200 000 (один миллион двести тысяч). Что ж, давайте отталкиваться от этих цифр.

Значит, в леса вошли 400 тысяч воинов и 1 миллион 200 тысяч лошадей. Дороги нет. Как быть? Кто-то впереди должен ломать наст, остальные за ним гуськом: монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол… По-другому никак. Хоть по речке иди, хоть по лесу.

Какая же получается длина цепочки? Если каждой лошади отведем, например, по три метра. То 3 метра, умножить на 1 миллион 200 тысяч лошадей, получается 3 миллиона 600 тысяч метров. Проще говоря, 3600 километров. Это без самих монголов. Представили? Если впереди наст ломают со скоростью быстро идущего человека примерно 5 км/час., то последняя лошадь только через 720 часов окажется там, где стояла первая. Но по лесу можно ходить только днем. Короткий зимний день 10 часов. Выходит, 72 дня понадобится монголам для перехода на самое маленькое расстояние. Когда речь идет о цепочке лошадей или людей, вступает в силу эффект «игольного ушка». Всю нитку надо тянуть через игольное ушко, даже если она длиной 3600 км. И быстрее никак.

3. Исходя из приведенных расчетов, удивляет скорость боевых действий Батыя – только в феврале 14 городов. За февраль такую кавалькаду невозможно просто провести по 14 городам. Римляне, в отличие от монголов, продвигались по лесам Германии со скоростью 5 километров в сутки, хотя это было летом и без лошадей.

4. Надо понимать, войско Батыя все время находилось или на марше, или на штурме, т. е. ночевали постоянно в лесу. А мороз-то в этих местах по ночам до 40 градусов бывает. Нам показывали инструкцию, как таежнику нужно из веток сделать заслон с подветренной стороны, а с открытой стороны расположить тлеющее бревно. Оно будет обогревать и заграждать от нападения диких зверей. В таком положении можно переночевать при 40-градусном морозе и не замерзнуть. Но представить, что вместо таежника будет монгол с тремя лошадьми, никак не выходит. Вопрос не праздный: «Как монголы выжили зимой в лесу?»

5. Чем же прокормить лошадей зимой в лесу? Скорее всего – нечем. А 1 миллион 200 тысяч лошадей в сутки съедают примерно 6000 тонн корма. На следующий день опять 6000 тонн. Потом опять. Снова вопрос без ответа: «Как можно прокормить столько лошадей в условиях русской зимы?».