Еще шаг, и он оказался в свете факелов. Только теперь Сенгтай смог разглядеть своего собеседника. Им оказался старик в длинном сером балахоне, подпоясанном тонким кожаным шнурком. Длинные седые волосы опускались на его широкие плечи, а усы и борода доставали до пояса. Старик был высокого роста, примерно на полголовы выше Сенгтая, суховат, но крепок. Лицо старика Сенгтай не успел хорошо рассмотреть в тусклом свете факелов, но оно показалось ему строгим и спокойным. А еще юноша заметил, что старик старался не смотреть в глаза собеседнику. Он лишь раз бросил быстрый взгляд на Сенгтая и сразу отвел глаза. Но стоило ли придавать этому значение? У каждого человека свои особенности.

– Ты сказал, что принес письмо, – произнес старик. – Где же оно?

– У меня, – ответил Сенгтай.

– Тогда давай его, – старик протянул руку.

Рука была крепкой, с длинными узловатыми пальцами и темной обветренной кожей, покрытой глубокими морщинами. На ладонях и костяшках пальцев Сенгтай увидел мозоли, которые свидетельствовали о том, что эти руки не боятся тяжелой работы и до сих пор не знают покоя, несмотря на почтенный возраст их хозяина. Не отрывая взгляда от руки, Сенгтай немного отклонился назад и сказал:

– Простите, но я не могу отдать вам письмо.

– Почему же? – спросил старик, опустив руку.

– Видите ли, оно предназначено господину Даргону, и я могу передать его только ему и только лично в руки, – ответил Сенгтай и многозначительно посмотрел на старика.

Тот нахмурился и, повернувшись боком к Сенгтаю, о чем-то задумался. Сенгтай неподвижно стоял рядом и ждал. Наконец, старик сказал:

– Я вижу ты довольно смышленый парень, Сенгтай. Ну что ж, – старик провел рукой по бороде, – видимо, нет смысла скрываться и стоит признать: ты меня удивил своей смелостью и находчивостью. Да-а! – старик прищурил глаз. – Давно я не встречал таких ловких и настойчивых молодых людей.

Сенгтай, молча, смотрел на старика. Но при этом чувствовал нарастающее волнение, вызванное словами незнакомца. И вновь затеплилась надежда, что долгий и трудный путь, который он проделал, пройдя от храма Вечного Солнца до Сумеречной горы, не был напрасным. В это время старик, не спеша, подошел к Сенгтаю и произнес:

– Видимо, пришло время представиться. Я – господин Даргон, тот самый, которого ты искал. Поздравляю тебя, мой маленький друг, – он похлопал Сенгтая по плечу, – ты выполнил последнюю волю своего учителя.

Сенгтай словно окаменел. Сейчас, когда он, наконец, достиг своей цели, ему почему-то было очень трудно в это поверить. Мысли путались, и сердце билось, словно птица в клетке. Сенгтай не мог понять, почему же именно сейчас, когда все трудности позади, ему вдруг стало так тревожно? Почему в конце пути так хочется оглянуться назад? И внезапно он понял, что пройденный путь, несмотря на все трудности и опасности, все же был его пройденным путем. Он был частью его жизни, возможно, не самой лучшей, но зато уже известной. Неизвестность тревожила. Раньше он не задумывался об этом. Будущее казалось ему далеким и неопределенным, но сейчас Сенгтай стоял на пороге своего будущего. Словно прожив много лет в одном доме и ни разу не покинув его пределы, он вдруг открыл дверь, и свежий ветер ворвался в дом, принеся с собой новые запахи и звуки. Пришла пора сделать выбор между тем, с чем он жил всю жизнь и что было ему хорошо знакомо, и тем, что ожидало его там, за далеким горизонтом грядущих дней. Но Сенгтай не был готов сделать выбор.

С трудом отогнав тяжелые мысли, он попытался сосредоточиться на происходящем. А в это время Даргон стоял рядом и наблюдал за внутренней борьбой Сенгтая, и когда, наконец, Сенгтай вернулся к реальности, Даргон спросил:

– Могу я получить письмо, которое ты мне принес?

– Да-да, конечно! Вот оно, возьмите, – Сенгтай поспешно достал большой конверт с печатью и протянул его Даргону, – извините, я задумался, – добавил он и с почтением поклонился.

Даргон медленно взял письмо из рук Сенгтая.

– Ничего страшного, людям свойственно иногда думать, – сказал он, отходя в сторону и извлекая содержимое из конверта.

Развернув лист желтой бумаги, сложенный пополам, Даргон бросил взгляд на аккуратные строки и снова сложил его. Не оборачиваясь, он произнес:

– Ты можешь располагаться, найди себе удобное место. Тебе придется провести несколько дней у меня в гостях. Нам необходимо о многом поговорить, прежде чем ты уйдешь, а я пока прочту послание твоего учителя.

– Хорошо, – ответил Сенгтай, – как вам будет угодно.

Даргон снял со стены факел и установил его в дальнем углу, где сидел, когда Сенгтай появился здесь. Там стояло большое деревянное кресло, застеленное шкурой медведя. Рядом находилась кровать с соломенным матрасом и одеялом из толстой грубой ткани. Больше в пещере ничего не было.

Даргон жил один и гостей явно не ждал, поэтому Сенгтаю пришлось сооружать некое подобие кровати самому. За лестницей Сенгтай обнаружил большую охапку хвороста, в которой были и еще совсем свежие ветки. Собрав необходимое количество, он отнес их в противоположный от Даргона пустующий угол. Сбросив ветки на пол, Сенгтай достал из своей походной сумки одеяло и положил его сверху, прижав по краям небольшими плоскими камнями. Получилась, быть может, не самая мягкая и удобная, но, все же, кровать. Сенгтай осторожно сел на нее, а затем медленно откинулся на спину. Тонкие упругие ветки кололись сквозь одеяло. «Ничего, за ночь все примнется и станет гораздо удобнее, – подумал Сенгтай. – Только бы не было слишком холодно в этой пещере».

Но холодно в пещере не было. Напротив, с каждой минутой Сенгтай все больше погружался в ощущение тепла и покоя, которое исходило от стен и потолка. Он чувствовал, как проваливаетсяв забытье, манящее своей безмятежностью.

Пару раз усилием воли Сенгтай пытался вырваться из этого состояния и вернуться к реальности, но чем сильнее он старался, тем труднее было это сделать, и уже через четверть часа Сенгтай оставил свои безнадежные попытки и уснул. Он будет спать долго и спокойно, и ничто не потревожит его сон, который так нужен был ему сейчас.

Дождавшись пока его гость уснет, Даргон открыл письмо. Он снова посмотрел на аккуратно выведенные слова, заполнившие лист желтой бумаги. На мгновение Даргон отвел глаза и задумался, словно пытаясь угадать, что было написано в этом письме, ставшим последним в жизни наставника храма Вечного Солнца. Но через миг он снова опустил глаза и целиком погрузился в чтение.

Из письма господина Екои:

«… Мой дорогой брат. Прости, что давно не писал тебе. Теперь у меня есть возможность исправить это, но, к сожалению, повод для письма не самый приятный. Недобрые предчувствия, вызванные странными событиями, тревожат меня, и я не знаю, что мне делать. Не представляю, как объяснить тебе, но думаю, ты все поймешь сам.

Меня не покидает чувство, что за мной следят. Оно появилось несколько лет назад. Сначала я не придавал этому значения, но позапрошлой зимой, около полуночи 27 дня месяца старого снега, я вышел на улицу, чтобы посмотреть на луну и вдохнуть свежего морозного воздуха перед сном. И лишь только я ступил за порог, как взгляд мой уловил едва заметную тень, метнувшуюся от стены храма в лесную чащу. Сначала я, не обратив внимания на одно важное обстоятельство, решил, что это разбойник пытался поживиться чем-нибудь из утвари, сложенной у стены, как раз в том месте, где он прятался. К нам часто забредают разные люди и, к сожалению, не все они приходят с добром. Но потом, спустя несколько недель, я вдруг снова вспомнил этот случай. И знаешь, что тогда я заметил? Убегая, таинственный пришелец не вспугнул ни одной птицы, а ведь их очень много в окрестных лесах.

Тогда-то я и почувствовал неладное. Кто мог ночью двигаться по лесу так, чтобы ни одна птица не заметила этого?

Подозрения закрались в мое сердце, и я стал более внимателен. Также я вспомнил, как когда-то ты, брат, предупреждал меня, что не стоит полагать, будто прошлое легко отпустит меня, и надо быть более скрытным в своих действиях, но только теперь я понял, как ты был прав.

После того случая я больше никогда не видел этих людей, но порой очень ясно ощущал их невидимое присутствие. Не знаю, как объяснить, но мне все больше кажется, что они приходят сюда не зря. Думаю, эти таинственные визиты вызваны вовсе не любопытством, и мне страшно подумать о том, какую цель они преследуют.

Пишу тебе о своих подозрениях вовсе не оттого, что я напуган. Считаю необходимым сообщить об этом на тот случай, если произойдет то, чего мы не ожидаем.

Посылаю это письмо с моим лучшим учеником. Прими его радушно, а если вдруг мои опасения сбудутся, то позаботься о нем так, как позаботился бы обо мне.

С уважением твой брат Екои.

Тринадцатый день месяца белого солнца. 2850 год»

Прочитав письмо, Даргон свернул его и положил на колени. Его лицо не выражало никаких эмоций. Даргон, молча, смотрел в полутьму пещеры, думая о чем-то, известном только ему одному.

Проснувшись рано утром, Сенгтай обнаружил, что кроме него в пещере никого нет. Оглядевшись, он увидел тлеющие угли костра. Судя по всему, огонь погас пару часов назад. В углу, где стояла кровать Даргона, было пусто, и лишь измятый соломенный матрас свидетельствовал о том, что здесь кто-то спал.

Сенгтай поднялся на ноги. Сняв со стены горящий факел, он решил воспользоваться отсутствием хозяина и осмотреть получше свое новое пристанище. «Странно, куда он ушел? – подумал Сенгтай. – И вообще, сейчас день или ночь?». Ответа на этот вопрос Сенгтай так и не получил. Пещера была слишком глубоко под землей и ни солнечный свет, ни ночная прохлада не могли проникнуть сюда.

Подняв факел над головой, Сенгтай пересек пещеру и нырнул под лестницу, туда, где недавно нашел большую охапку хвороста. Посветив, Сенгтай обнаружил, что она значительно уменьшилась. «Видимо, старик не спал всю ночь», – подумал он и, собрав остатки дров, отнес их к тому месту, где тлели угли недавнего костра.

Наломав веток, Сенгтай уложил их поверх углей и, встав на колени и склонившись до самой земли, осторожно подул. Через несколько секунд небольшие язычки пламени, разбуженные его дыханием, потянулись вверх, словно ощупывая сухие ветки. И уже через минуту костер вновь весело затрещал, освещая стены пещеры. Дождавшись, когда огонь разгорится сильнее, Сенгтай приступил к исследованию каменного дома господина Даргона. Подойдя к стене, расположенной справа от входа, он стал тщательно осматривать все, что попадалось на глаза.

Но находки не вызывали интереса. В основном это были предметы домашней утвари: кувшины, чаши, деревянные ложки и некоторые инструменты вроде старого тупого топора и такой же старой и тупой кирки.

Следуя вдоль стены, Сенгтай добрался до угла и здесь нашел связку стрел. Осмотрев их, он обнаружил, что стрелы совсем новые. Видимо, Даргон делал их сам. Потом юноша пошел вдоль длинной стены, расположенной прямо напротив входа. Это было последнее место, достойное внимания, поскольку все остальное он уже успел изучить. В углу, слева от входа, стояли кресло и кровать Даргона, а в нескольких шагах от них лежала охапка хвороста, накрытая одеялом на которой спал Сенгтай. Дойдя до середины стены, Сенгтай ничего не обнаружил, однако ближе к левому углу он заметил странное углубление. Поднеся факел поближе, Сенгтай заглянул в нишу и замер от изумления и восхищения. В глубине ниши стоял деревянный футляр, покрытый темным лаком. Стенки футляра тускло поблескивали, отражая свет факела, а внутри на двух резных подставках в форме драконов лежал меч. Это был необычный меч. Подобных ему Сенгтай еще ни разу не видел. Длинный узкий клинок покоился в отделанных золотой нитью черных кожаных ножнах. Рукоять обвивала полоса из той же черной кожи. Было в этом мече что-то, что притягивало взгляд. Не дорогая отделка, нет. Сенгтай видел мечи куда более изысканные, украшенные драгоценными камнями и отполированные до блеска.

В этом клинке было нечто иное. Лезвие было слишком длинным, более метра, и слишком узким, не шире двух пальцев. Он очень отличался от обычных мечей, широких и коротких. В нем не было блеска роскоши и особенной красоты, но Сенгтай почувствовал в клинке какую-то необыкновенную силу, которая странным образом соседствовала с кажущейся хрупкостью и изяществом.

Около получаса Сенгтай разглядывал этот странный меч. Без сомнения, он принадлежал Даргону, и поэтому Сенгтай решил, что когда тот вернется, он обязательно попросит разрешения посмотреть меч поближе.

Однако время шло, Даргон не возвращался, а руки Сенгтая чесались от желания взять меч старика. Но неожиданно он услышал звук шагов, доносившихся из туннеля, ведущего в пещеру. Сенгтай вернулся на свое место и стал ждать появления Даргона.

Через пару минут старик появился на лестнице. Остановившись, он огляделся. Заметив Сенгтая, Даргон кивнул и вышел на середину пещеры.

– Я вижу, ты уже проснулся, мой маленький друг? – спросил он.

– Да, господин Даргон, только что, – ответил Сенгтай.

– Тогда помоги мне, – сказал старик, и большая вязанка дров и два убитых зайца шлепнулись на пол.

Сенгтай вскочил с места и бросился к Даргону.

– Не торопись, Сенгтай, зайцы никуда не убегут, они ведь мертвые. Дрова тоже никуда ни денутся. Не стоит так спешить, – приговаривал Даргон, глядя на Сенгтая, когда тот тащил дрова под лестницу.

Подобрав зайцев, старик отнес их к костру и бросил рядом.

– Как тебе спалось? – спросил Даргон, когда Сенгтай, сложив дрова, вернулся к догорающему огню.

– Спасибо, очень хорошо, – ответил Сенгтай, – вот только ночь прошла слишком быстро.

– Ночь, день и еще одна ночь, – поправил его Даргон. – Ты проспал всю ночь, весь следующий день и следующую ночь, – пояснил он, – сегодня третий день твоего пребывания здесь.

– Не может быть! – Сенгтай был удивлен. – Я никогда не спал так долго.

– Это не так важно, – старик махнул рукой, – главное, что сон пошел тебе на пользу. Скажи, ты уже успел ознакомиться с моим домом?

Сенгтай почувствовал, что вопрос этот был задан не зря. Сначала он хотел соврать, чтобы скрыть свое любопытство, которое считалось плохим тоном, но почти сразу передумал.

– Да, господин Даргон, в ваше отсутствие, пока вас не было… – Сенгтай пытался объяснить свои действия, но слов не находил.

Он чувствовал себя глупым и ужасно невоспитанным. Даргон внимательно следил за поведением Сенгтая, словно пытался разглядеть, что происходит у того в душе. Неожиданно он сказал:

– Довольно, не стоит оправдываться. Ты не совершил ничего дурного.

Для Сенгтая такой поворот событий стал большим облегчением, и все же необходимо было хотя бы извиниться.

– Простите меня, если я повел себя недостойно, но я действительно не хотел сделать ничего плохого, – произнес Сенгтай и низко поклонился.

– Я же сказал, что не виню тебя, – повторил Даргон, – забудем об этом.

– Да, конечно, простите, – Сенгтай снова поклонился.

Наступила тишина. Даргон о чем-то задумался, не обращая внимания на Сенгтая, стоявшего в стороне, не зная, что делать.

Наконец, Сенгтай вернулся в свой угол и сел там, стараясь не привлекать к себе внимания. Прошло довольно много времени, прежде чем Даргон наконец, нарушил тишину:

– Что ж, Сенгтай, пришла пора обедать. Как ты считаешь?

– Да, конечно, если вам будет угодно!

– Хорошо, – произнес Даргон, – тогда я приготовлю самое вкусное мясо, которое ты когда-либо пробовал в своей жизни, – с этими словами старик поднялся с места и взял с пола заячьи тушки. Он довольно ловко снял шкурки и выпотрошил обоих зайцев. Нанизав их на вертел, Даргон установил его над костром. Затем, вернувшись к своей кровати, он достал из-под нее небольшую бутыль с красной жидкостью и кожаный мешочек, перевязанный шнурком. Вернувшись к костру, Даргон открыл бутыль и плеснул жидкость на дрова. Огонь сразу же ослабел, издав недовольное шипение, и облачко пара поднялось вверх, скрыв на мгновение заячьи тушки. Даргон повернул вертел и снова плеснул жидкость из бутыли. Снова раздалось шипение, и облачко пара окутало будущий обед. Пламя почти угасло, лишь изредка пробиваясь из-под намокших дров. Даргон закрыл бутыль и поставил ее на место. Взяв в руки мешочек и развязав его, он достал оттуда горсть измельченных сушеных листьев и кореньев. Рассыпав их на ладони, Даргон поднес руку к лицу и осторожно дунул. Легкая смесь слетела с его ладони и опустилась на сырые дрова. Через несколько секунд сизый дымок потянулся вверх, пропитывая мясо пряным и удивительно приятным запахом.

Наблюдая за Даргоном, Сенгтай не выдержал и спросил:

– Глядя на вас, господин Даргон, создается впечатление, что вы раньше были хорошим поваром. Признайтесь, это так?

Даргон засмеялся.

– Мой маленький друг, готов тебе признаться – я никогда не был поваром, но долгая жизнь в одиночестве и желание вкусно поесть научили меня хорошо готовить.

– Но почему вы живете один? Разве общество людей угнетает вас?

– снова спросил Сенгтай.

– Вовсе нет, – ответил Даргон. – Но некоторые мои способности следует скрывать от непосвященных.

– Я не совсем понимаю вас… – начал было Сенгтай, но Даргон не дал ему закончить.

– Не сейчас, Сенгтай, давай дождемся, когда обед будет готов, а после мы обязательно поговорим с тобой о многом, что сейчас так важно.

– О чем? – спросил Сенгтай, не совсем понимая, о чем идет речь.

– О тебе, конечно же, – ответил Даргон, – и о том, что произошло в храме Вечного Солнца.

– Хорошо, – Сенгтай пожал плечами, не понимая, для чего нужно ждать так долго.

Наступила тишина. Даргон продолжал возиться у костра, а Сенгтай, прислонившись к стене, молча, наблюдал за ним.

Спустя час, когда вкусный и сытный обед был приготовлен и съеден, Сенгтай и Даргон расположились около костра, чтобы обсудить то, что привело Сенгтая в скромное жилище необыкновенного старика. По просьбе Даргона Сенгтай рассказал ему свою историю с самого начала, то есть с того момента, как он попал в храм Вечного Солнца, и до того трагического дня, когда ему вместе с Ханами и Анайей пришлось покинуть храм. Однако этот момент помнился очень смутно. Но именно на нем Даргон и старался сконцентрировать внимание Сенгтая.

– Ты хорошо помнишь тот день, когда на Храм было совершено нападение? – спросил Даргон.

– Мне трудно вспомнить подробности, – ответил Сенгтай, пожав печами. – Как только я пытаюсь вспомнить детали, они словно покрываются туманом. – Сенгтай с трудом подбирал слова, чтобы объяснить старику то, чего он и сам до конца не понимал, но казалось, что Даргону этого не нужно.

– Я понял тебя, – сказал Даргон и, задумавшись, провел рукой по бороде. Спустя минуту он снова спросил:

– А хорошо ли ты помнишь, что происходило за несколько дней до нападения на Храм?

– Да, – ответил Сенгтай.

– И что же?

– За пять дней до этого начался праздник созревающего урожая.

Вы слышали о таком? – Сенгтай неуверенно посмотрел на Даргона. Тот сидел, глядя на огонь, и на вопрос Сенгтая утвердительно кивнул головой.

– В эти дни ничего особенного не происходило. Работы были остановлены, мы слонялись без дела. Жизнь в храме, можно сказать, затихла, – Сенгтай замолчал и снова посмотрел на Даргона.

Не отводя глаз от костра, старик спросил:

– А, что, ваш наставник, как он себя вел в эти дни?

– Мы почти его не видели. Занятий с нами он не проводил, – Сенгтай снова пожал плечами.

– Подумай хорошо и постарайся вспомнить, может, господин Екои был чем-то встревожен? Тебе так не показалось? Говорил ли он вам что-нибудь такое, что могло показаться странным? – уточнил Даргон.

Сенгтай задумался. В его памяти промелькнуло что-то такое, что могло бы показаться необычным, но Сенгтаю никак не удавалось поймать это воспоминание. Он попытался вспомнить Екои, но его образ тоже был окутан туманом. Сенгтай не выдержал и сдался.

– Простите, господин Даргон, но я не могу вспомнить ничего такого.

– Ладно, – Даргон встал и неторопливо зашагал по пещере, – я попробую тебе помочь.

Сенгтай следил за Даргоном, ожидая обещанной помощи.

– Вспомни, Сенгтай, – неожиданно произнес старик, – не собирался ли Екои распустить обитателей храма или хотя бы на время отправить их куда-нибудь?

Сенгтай задумался. Вдруг, откуда ни возьмись, в его памяти стали всплывать моменты, связанные с тем, о чем спрашивал Даргон.

– Подождите, я, кажется, вспомнил! – воскликнул Сенгтай, – действительно, господин Екои спрашивал, есть ли у кого-нибудь из нас родственники или друзья в близлежащих поселениях на земле яни или вдоль берегов Та. Он предлагал тем, у кого есть такая возможность, отправиться туда на праздники.

– Понятно, – задумчиво произнес Даргон, – что-то еще?

– Да, еще мне показалось странным, что тех, кто недавно заболел, господин Екои отправлял лечиться в Илис – небольшой городок на берегу океана, в четырех днях пути от храма.

– Почему именно туда? – спросил Даргон, удивленно подняв брови.

– Там живет очень хороший лекарь. Кажется, его зовут Риней. Я слышал, что давным-давно этот Риней был учеником господина Екои, – стал объяснять Сенгтай, – но самым удивительным было то, что господин Екои и сам был прекрасным лекарем и всегда лично занимался здоровьем обитателей храма. Зачем же ему понадобилось отправлять больных в такую даль? – Сенгтай вопросительно посмотрел на Даргона. Старик стоял к нему вполоборота, и, казалось, не слышал вопроса. Однако через пару мгновений он произнес:

– Да, все это довольно странно. А что ты думаешь об этом?

– Не знаю, – Сенгтай вздохнул.

– Ты помнишь само нападение? – спросил Даргон.

– Очень смутно, – ответил Сенгтай, – все происходило будто во сне. Я не слышал ни криков, ни шума сражения, был словно в оцепенении.

– Ты видел нападавших?

– И да, и нет. Мне показалось, что я видел людей, облаченных в странные одежды, закрывающие все тело и даже лицо, но я не могу описать их подробно. Я даже не знаю, сколько их было. Мы метались по двору храма, охваченные паникой, не понимая, что происходит. Я постоянно натыкался на тела, лежащие на земле.

Это были мои товарищи, и они были мертвы… – Сенгтай на мгновение замолчал, вновь переживая события тех дней. Затем он продолжил:

– Некоторое время спустя, вспоминая это день, я часто думал о том, почему же никто из них не смог убежать, спрятаться, ведь это было не так уж и сложно. Вместо этого все кружили по двору храма, словно лошади, привязанные к столбу.

– А как тебе удалось убежать? – спросил Даргон.

– Не знаю, что произошло, но я вдруг пришел в себя. Я увидел все, что происходит вокруг. Мне стало очень страшно, и я бросился искать господина Екои. Он был у себя, когда я его нашел. Я стал звать его, попытался рассказать, что происходит снаружи, но он словно не хотел меня слушать. Он протянул мне запечатанный конверт и сказал, что я должен отнести его господину Даргону, то есть вам, – уточнил Сенгтай.

Даргон, молча, кивнул, и Сенгтай продолжил:

– Екои объяснил, как вас найти и просил немедленно отправиться в путь….

– Это он велел тебе идти на север, к землям инаров? – спросил Даргон, прервав рассказ Сенгтая.

– Да, господин Екои велел сначала отправиться туда и переждать там несколько месяцев. Он предупреждал, что за нами могут следить, и я не должен следовать в лес Гакхи, пока не буду уверен, что мое присутствие в Таштаке осталось тайной для нападавших.

– А твой брат и Анайя тоже получили задание от господина Екои? – поинтересовался Даргон.

– Нет, только я, они даже не знали, куда и зачем мы идем. Я нашел их на заднем дворе храма под перевернутой повозкой и вывел за стены храмового сада.

– Это Екои сказал тебе, где их искать? – спросил Даргон, и в голосе его чувствовалась уверенность в том, что он уже знает ответ.

– Да, – ответил Сенгтай.

– Продолжай, – сказал Даргон и направился к своему креслу.

– Покинув храм, мы пересекли равнину и добрались до холмов, что у южной стороны леса. Там мы скрывались в высокой траве. Передвигались только ночью, а днем прятались. Так мне велел учитель. Затем мы добрались до леса и двигались вдали от больших дорог, по которым ходят обозы. Через двадцать дней мы дошли до Каарима. Это большой город на земле таров, – пояснил Сенгтай.

– Я знаю, продолжай, – отозвался Даргон.

– Там мы пополнили запасы еды и двинулись на восток, к побережью. Екои сказал, что идти в земли инаров лучше вдоль берега океана. И вот спустя еще сорок три дня мы вошли в лес инаров. Там я почувствовал себя спокойнее. До этого меня постоянно тревожило чувство опасности, но к концу нашего путешествия все прошло.

– Почему же вы не пошли в Аранган? Он гораздо ближе, чем Таштак, и к тому же находится глубоко в лесу? – искренне удивился Даргон.

– Екои сказал, чтобы мы следовали в Таштак, это была его воля, – ответил Сенгтай и пожал плечами, – вероятно, из-за того, что он был знаком с Отой, князем инаров.

– Возможно, ты прав, – задумчиво произнес Даргон, сидя в своем кресле, – и все же, интересно, как ты можешь все это объяснить?

– Что именно? – не понял Сенгтай.

– Ваше спасение, долгое опасное путешествие и, наконец, благополучное прибытие в Таштак. Что ты обо всем этом думаешь?

– уточнил Даргон.

Сенгтай колебался с ответом. Прошло несколько минут, прежде чем он смог собраться с мыслями и дать вразумительный ответ.

– Думаю, что все это не более чем роковое стечение обстоятельств. Не знаю, кто напал на храм Вечного Солнца, но именно это привело меня сюда. А мое спасение – лишь счастливая случайность.

– Что ж, – произнес Даргон, – твой вывод вполне естественен. Но, к сожалению, не проливает, ни капли света на то, что произошло на самом деле и почему это случилось.

Сенгтай был удивлен: судя по всему, Даргон не поверил ни единому его слову.

– Вы думаете, я рассказал вам неправду? – спросил он с тревогой в голосе.

– Дело не в этом. Ты рассказал мне ту правду, которую ты знаешь. Но есть и другая.

– Какая же? – спросил Сенгтай.

– Ты хочешь знать?

– Да, – быстро и уверенно ответил Сенгтай.

– А если я скажу тебе, что та, другая, правда может изменить твой взгляд на многие вещи? Что, если, узнав ее, ты изменишь свое мнение о добре и зле? – голос Даргона стал таким тихим и вкрадчивым, что у Сенгтая побежали по телу мурашки. Но он уже не мог отступить. К тому же он знал, что встреча с этим человеком принесет ему много нового, до сих пор невиданного. Мог ли он отказаться от знаний, которые не каждый мог получить? Да что тут говорить! Одно только знакомство с таинственным обитателем леса теней принесет любому уважение и славу. Хотя, по правде говоря, слава интересовала Сенгтая сейчас меньше всего.

– Да, господин Даргон, – ответил Сенгтай твердым голосом, пытаясь скрыть волнение, – я хочу знать правду, какой бы она ни была.

– Хм, вот как? – Даргон откинулся в кресле.

Он был удивлен настойчивостью и самообладанием этого молодого человека.

– Ладно, я расскажу тебе, что произошло на самом деле, – произнес Даргон, – но сначала давай выпьем чаю.

С этими словами старик поднялся с места и, взяв в руки котелок, направился к выходу. В тридцати шагах от входа в пещеру, в стене каменного коридора, имелась небольшая трещина в породе, которая уходила вверх. Из нее тонкой струйкой текла вода, приносимая подземной рекой, протекающей где-то в глубинах горы.

– Разведи огонь посильнее, – сказал Даргон, поднимаясь по лестнице, – за разговором прошло много времени, скоро вечер.

– Хорошо, господин Даргон, – отозвался Сенгтай и поднялся с пола. Даргон исчез в темноте тоннеля, а Сенгтай нырнул под лестницу и набрал охапку дров.

Примерно через полчаса горячий ароматный чай дымился в кружках, а Сенгтай и Даргон, расположившись возле костра, приготовились продолжить беседу.

– Итак, Сенгтай, ты готов выслушать мой рассказ? – спросил старик.

– Да господин Даргон, – уверенно ответил Сенгтай.

Даргон неторопливо сделал глоток горячего чая.

– Эта история столь же проста, сколь и серьезна, – начал Даргон. – Она началась задолго до твоего появления на свет, но, чтобы не создавать сумбура в твоей голове, я не стану углубляться в прошлое и начну с того момента, как в храме стали происходить загадочные события. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, конечно, – ответил Сенгтай.

– Вот и хорошо, – Даргон сделал еще один глоток и продолжил, – в последние несколько лет существования храма Вечного Солнца ваш наставник господин Екои чувствовал, что за храмом пристально следят. Но это были не разбойники, собравшиеся разграбить храм, – уточнил Даргон, – нет, их цель была иной. Они хотели уничтожить храм и убить Екои.

– Но кому это было нужно? Ведь мы никому не мешали! – с возмущением воскликнул Сенгтай.

– Мешали, мой друг, мешали, – ответил Даргон, качая головой, – но чтобы объяснить тебе, как и кому вы мешали, мне придется ознакомить тебя с недавним прошлым господина Екои.

– Прошу вас, господин Даргон! – с нетерпением отозвался Сенгтай.

– Храм Вечного Солнца стоит на южном берегу уже более двухсот лет и с тех пор… – Даргон неожиданно запнулся. То ли он забыл, о чем хотел рассказать, то ли передумал, а, может быть, он просто подбирал нужные слова.

Сенгтай так и не понял, почему произошла эта короткая заминка, но это показалось ему довольно странным. Между тем, Даргон продолжил:

– С тех пор как Екои стал наставником в этом храме, он превратился в объект преследования адептов другого, более древнего, храма.

– Какого? – удивленно спросил Сенгтай.

– На древнем языке лиа он называется Хагондо – храм Черной Луны.

– Я никогда не слышал о нем, – произнес Сенгтай.

– Как ты думаешь, почему я назвал его древним? – спросил Даргон. Сенгтай пожал плечами.

– Ты не мог о нем слышать, потому что он был построен задолго до того, как император Иесен заложил первый камень Таулоса.

– Вот это да! – воскликнул Сенгтай с удивлением и восторгом. – Но, почему же господин Екои никогда не рассказывал о нем?

– Он хотел о нем забыть, – ответил Даргон.