Глава 10

Андреас вышел из здания районного ОВД. Он казался со стороны не то чтобы расстроенным – просто задумчивым. Абсолютно все, что он услышал от следователя Иванова, было предсказуемо на сто процентов. Никакой информации по поводу женщины, которая сгорела, у следствия нет. Экспертиза не проводилась, и неизвестно, будет ли. Слишком много резонансных дел. Материалы от пожарной инспекции рассматриваются, все документы по правам собственника данного строения изучаются, со страховой компанией работают. В этом месте Иванов впервые поднял глаза на собеседника.

– Вы понимаете, что будут тщательно рассматриваться две версии: поджог с целью получения страховки и преступная халатность, повлекшая смерть неопознанной жертвы?

– То есть в переводе на человеческий язык – вы будете рассматривать варианты сожжения мною неизвестной женщины с целью получения страховки или сокрытия преступной халатности? Отмазка у меня такая? С помощью трупа пустить следствие по ложному пути?

– Шутите? Ну-ну. Это для нас пока женщина – неизвестная. Для вас, может, известная. Раз в вашей собственности оказалась.

– Так. Теперь список подозрений по моему поводу оглашен. Оставляю за собой право требовать от вас полноценного расследования. В противном случае буду обращаться к более компетентным специалистам. Причина пожара ведь, возможно, в убийстве, которое вам не хочется расследовать. А вы, вероятно, просто собрались меня прессовать, пока я не «узнаю» покойницу. Это вам удобнее, да?

Андреас резко встал, вышел из участка, сел в свой джип и рванул со двора. Остановился метров через двести, съехал на обочину. Посмотрел на свои руки: пальцы подрагивали, произнес вслух скороговорку: «Карл у Клары украл кораллы», как в детстве у логопеда, – вот и теперь он заикается. Что и без проверки понятно: горячая волна гнева затопила мозг. «Ничего, – сказал он себе. – Это не страшно. Страшно, когда страшно». А он это уже проходил. Яркая картинка врывается в память, как агрессивный рекламный ролик в элегический фильм. Он, Андреас, умывается и знает, что они уже за спиной, эти четверо. Он медленно поворачивается: один с улыбкой дегенерата протягивает ему грязные портянки: «Постирай, сынок». Другой ставит перед ним свои нечищеные сапоги. Остальные помахивают ремнями с пряжками. Он отбрасывает ногой сапоги, идет на них, на этих. Вот один поскользнулся на мокром кафеле и упал. Он успевает это отметить. Потом все идет, как каждую ночь. Они бьют его сзади, захватывают руки ремнями, подсекают. Он падает и думает только о том, как сгруппировать мышцы, чтобы они не пробили ему сапогами грудь, не сломали ребра. Это называется «бить в душу». Следов на лице не будет. Когда они уходят, он добирается до своей койки, пытается наладить дыхание, усилием воли унять боль. Лекарств у него нет. Перед тем как провалиться в сон на пару часов, он всегда видит свою звезду. Он и сегодня выжил. А ведь выживают не все. Кто-то уезжает к маме в гробу. Кто-то становится рабом, и это тоже не называется: выжить. Однажды что-то куда-то просочилось. Приехала комиссия с корреспондентами. Появились материалы о том, что в этой части «дедами» стали уголовники. Министерство обороны опровергло эту информацию, но двое из тех четырех однажды исчезли из части.

Андреасу жаловаться было некому, да и мысль такая никогда не приходила в голову. Он всегда знал, что должен сам за себя постоять. Как? Вдруг мелькнула еще одна картинка. Утром он стоит во дворе, смотрит, как «дед» садится в грузовик, едет к воротам. И вот волна гнева топит мозг Андреаса, туманит его взгляд. Когда все прояснилось, он в растерянности увидел, что машина с «дедом» без всякой причины вильнула и влупилась в бетонный забор. Он не мог сдвинуться с места. Когда водитель с разбитым о руль лицом вылез из кабины и, хромая, пошел к казарме, Андреас вздохнул с облегчением и вытер пот со лба. Конечно, это совпадение, но если бы водитель пострадал, он посчитал бы это своим грехом. Что-то похожее происходило не раз, может, не так явно. Он научился гасить в себе гнев. Вот как сейчас.

Следователь Иванов какое-то время сидел над бумагами, размышляя: а не вернуть ли этого грека, чтобы взять подписку о невыезде? Сильно нарывается. Потом подумал, что всегда успеет, куда он денется. Он же страховку мечтает получить. А ему, Иванову, пора обедать. Он встал, пошел к двери и, открыв ее, споткнулся о порог. Упал неудачно: плашмя по длине коридора. Да еще нос разбил.

– Ты чего? – удивленно спросил его проходивший мимо сослуживец и помог подняться. – Пьяный, что ли?

– Я на работе не пью, – гордо сказал Иванов. – Вчера вечером немного… Черт-те чего мешают, ворюги проклятые. Я сразу почувствовал: что-то не то. Что делается, твою мать…

Глава 11

Когда Оксана, Вера и Алла вышли во двор, какие-то люди уже что-то делали в их ельнике. Никита, охранник, подошел к Оксане:

– Хозяин позвонил, чтобы мы их пустили. Сам тоже скоро будет.

– Да, понятно. Спасибо.

Второй охранник, Константин, подвел к ним серьезного молодого мужчину в темном костюме и легкой куртке. Он взглянул мельком на лица женщин и безошибочно обратился к Оксане:

– Прошу прощения, что приступили к работе без вас. Просто в таких случаях каждая минута дорога, Оксана Валентиновна. Разрешите представиться: руководитель отдела убийств Земцов Вячеслав Михайлович.

– Очень приятно, – растерянно ответила Оксана, не взглянув на протянутое удостоверение. – Вячеслав Михайлович, а что делать нам?

– Ничего особенного. Скажите мне по очереди, когда и как узнали об этом несчастье, когда каждая из вас увидела убитого. А потом вам, я думаю, лучше вернуться в дом. Вы будете проинформированы о ходе следствия.

– Я узнала об убийстве последней, – сказала Оксана. – Меня разбудила Вера, привела сюда. Алла стояла здесь… босиком.

– Мне тоже сообщила Вера, – глухо произнесла Алла. – Я только проснулась… Я – его жена.

– А я встаю раньше всех, – объяснила Вера. – Готовлю всем завтрак. Юрий, как всегда, пришел завтракать первым. Уже после пробежки и гимнастики. Уехал на работу. Потом я еще готовила, мыла посуду, посмотрела в окно. Вот оно, – показала она. – Это кухня. Не поняла, что такое темное лежит. Вышла… Потом зашла к Алле, сказала, она побежала в халате, босиком. Николай ушел бегать, и его долго не было. А я разбудила хозяйку.

– В каком составе вы ужинали вчера?

– Мы с мужем, – сказала Оксана, – Николай с Аллой, его сын от первого брака – Игорь с невестой Аней.

– Где сейчас молодые люди?

– Я видела рано утром, как они уходят из дома. Наверное, поехали смотреть Москву. У Аллы нет номера Игоря. Он в телефоне Николая… Мы не прикасались ни к чему. Поэтому не сообщили ребятам. – ответила Оксана.

– Алла, прошу прощения, не знаю отчества…

– Петровна.

– Алла Петровна, фамилия у Игоря отца или матери?

– Насколько мне известно, Коля не был официально женат на матери Игоря. Но ребенка записал на себя. Наверное, Кондрашов. Больше я ничего не знаю. Он вообще раньше не рассказывал мне о его существовании. Только когда Игорь позвонил.

– Откуда?

– Из Сыктывкара.

К ним подошел высокий худой человек.

– Слава, представь меня, пожалуйста. Я так понимаю, это хозяйка и основные свидетели.

– Да. Это Александр Васильевич Масленников, специалист по особо важным экспертизам. А это – Оксана Валентиновна, хозяйка дома, Алла Петровна, вдова, и Вера…

– Ой, только без отчества. Я – повар.

– Доброе… Точнее, здравствуйте, дамы, – сказал Александр Васильевич. – Утро, конечно, не доброе. Я хотел бы попросить хозяйку и повара проверить наличие кухонных ножей. Вера, вы знаете их точное количество?

– Сейчас не скажу точно, – ответила она. – У меня их много. Но они стоят, висят, лежат всегда в одних и тех же местах, в одном порядке. Я слежу за этим. Чтобы взять тот, что нужен для работы, не глядя. Если какого-то не хватает – увижу, конечно. Но только в рабочем ряду. Есть ножи, которыми я еще практически не пользовалась. С этими труднее.

Женщины вернулись в дом, на кухню, молча сели вокруг стола.

– Ужас, – наконец выдохнула Вера. – Вроде мужики нормальные, говорили вежливо, а мне кажется, что из меня все силы ушли. Не могу встать, чтобы ножи проверить. Я вообще не знаю, как на них теперь смотреть. Неужели Колю… моим? Кошмар!

– Получается, что теперь Игорь с Аней – подозреваемые? Из-за того, что ушли раньше всех? Какой-то бред… Он приехал к отцу… – Оксана нервничала. В голову уже полезли истории о том, как хватают невиновных по формальному признаку, заставляют признаться. Она зря сказала, что видела, как они ушли на рассвете. Хотя то же самое скажут охранники или уже сказали. – Но они могли уйти до убийства или после, не догадываясь о нем. Они шли из дома, а не из сада.

– Вот это и скажешь потом, не переживай, – утешила Вера.

– Дело в том, – отчетливо и мрачно произнесла Алла, – что мы все теперь подозреваемые. Юрий тоже, – она взглянула на Оксану.

– Я понимаю, что все, только ты как-то странно сказала про Юрия. Они что, ссорились с Николаем?

– А кто не ссорится? В бизнесе, в семье, по-соседски… Я к тому, что надо вызывать адвокатов. Иначе затаскают, начнут всякую ерунду в прессу давать, обыскивать…

У Оксаны в кармане зазвонил телефон.

– Да, Юра. Да, они работают. Нас опросили, мы теперь в доме. Очень тебя ждем. – Она положила телефон и сказала: – Юра уже проехал МКАД. Он обо всем подумал. И везет не адвоката, а одного, как он сказал, известного частного детектива, чтобы тот вел свое независимое расследование. Мне кажется, это очень умное решение, правда?

Глава 12

Андреас снял Урсусу послеоперационные швы, а через несколько дней купил собачьи шампуни, ополаскиватели, приготовил теплую ванну.

– Понимаешь, – сказал он псу, – такого кобеля красят даже колтуны и, прости, запах, но я уже понял, что щенков ты строгал регулярно и успешно на радость хозяину, но мыть тебя – не мыли, возможно, с рождения. А мы с тобой вместе спим, вместе едим. В общем, сначала придется потерпеть, потом тебе понравится.

Он отмывал его несколько вечеров подряд. Днем вычесывал. Результат оказался потрясающим. Жесткий плотный мех, как у медведя, лег легкой, атласной волной шоколадного цвета.

– Вот это да! – удивился Андреас. – А я-то не понимал, почему мех красного волка считался таким ценным в девятнадцатом веке. Вот вас практически и не осталось в природе. Извини за бестактность. Но красив ты, как оборотень. Может, ты заколдованный царевич?

Он достал фотоаппарат, Урсус с удовольствием ему позировал. Вместе с болью и невзгодами уходили его напряженность и суровость. Он хотел играть, бегать вместе с Андреасом, валяться пузом кверху. Он и сейчас думал, что они играют. На самом деле Андреас собирался начать пиар в Интернете: искать Урсусу хозяина. И очень муторно от этого было у него на душе. Речь шла о предательстве, как на это ни посмотри. И главное, как распознать нормального человека. С виду все люди нормальные, а потом вместо Урсуса появится у его хозяйки палантин. Или красивое чучело красного волка в холле. «Только без маразма, – одернул себя Андреас, – распознаю и сам отвезу, и буду контролировать. Чуть что – заберу».

Фотографии получились отличные, Андреас перегнал их в фотоальбом компьютера. Тут раздался звонок, он пошел открывать калитку.

Пришли Саша, белобрысый следопыт, с ним Ира. Саша с ходу стал тарахтеть, сколько дворов обошел, кто – в командировке, кто – в отпуске, кто живет по другому адресу… Они дошли до террасы, под Сашин доклад сели за стол, начали пить кофе. Наконец, когда пошли подробности о двоюродных сестрах, тетях, племянницах жертв Сашиного информационного налета, Ира взмолилась:

– Саша, деточка, помолчи пять минут. У меня голова кружится. Это столько отсутствующих женщин ты нашел только в нашем поселке? Андреас, если он проедет до Москвы, он найдет их миллион… И мы сойдем с ума.

– Да, Сашок, круто, – улыбнулся Андреас. – И по какому принципу, каким образом мы будем проверять, все ли из них живы? И в каком порядке? Я, честно, не ожидал такого обилия информации. Надеялся, что кто-то уже ищет пропавшую женщину. Не обязательно же в наше ОВД писать заявление. Может, оно лежит в другом, может, просто объявление в Интернете, газетах… Ну, что сделано, то сделано. Этим нужно пользоваться. Тебе не трудно составить список? Ты-то все легко тараторишь, а мне придется иметь дело с тем, что и другие ребята найдут.

– Запросто, – с готовностью ответил Сашка. – Можно я на вашем компьютере настучу?

– Нет, извини. У меня сейчас есть дело. Ну, если тебе удобно с моего, то потом, завтра хотя бы. Мероприятие, вижу, у нас длительное. Один день ничего не решит.

– Решит! – азартно заявил Сашка, сверкнув светло-голубым, практически маниакальным взором. – Я побежал домой. Сейчас все выложу и вам на мэйл пришлю, ладно? Вы поняли, что я все в голове держу?

– Как мы могли это не понять? – рассмеялся Андреас.

– Сашенька, я восхищаюсь тобой! – торжественно заявила Ира, которая всегда утверждала, что Андреас и Кирилл мало хвалят ребят.

Саша расплылся в довольной улыбке, схватил куртку и помчался на выход.

– Какой чудесный мальчик, – сказала Ира, глядя на Андреаса с упреком. – Ты дал им такое трудное задание, а он так рьяно взялся его выполнять… Я не понимаю, почему ты его даже не поблагодарил?

– Ира, у меня не было паузы для этого. Во-первых. Мы делаем общее дело – во-вторых. Ну, нет у нас времени на реверансы. Он – отличный пацан, такой же, как другие. Я к нему очень хорошо отношусь. Точно так же, как ко всем остальным. Что не так?

– Просто я сама наполовину сирота. Я очень хорошо знаю, что это такое. Когда у всех – полная семья, а у тебя как будто полдома снесло взрывом… И ты так живешь.

Андреас внимательно на нее посмотрел.

– Я не знал, что у тебя кто-то из родителей умер.

– Мне неизвестно, жив или умер мой отец. Просто его у меня не было. Даже не знаю, от кого меня мама родила.

– Вот как. Если тебе интересно мое мнение, то ты просто накрутила себя, возможно, с детства. Раз мама тебя родила, – значит, она и есть твоя полная семья. А у Саши по документам есть оба родителя.

– По документам, которые он приносил к нам при поступлении. А потом его мать с кем-то уехала. За границу вроде. Соседка мне рассказала. Не знаю, развелись его родители или нет. Он живет с отцом и бабушкой.

– Да? Печально. Только, Ира, это не называется сирота. У него все живы. Закончит школу, поедет к матери. Потом вернется к отцу. Сколько людей так живет! С детьми не разводятся.

– Их просто бросают, – упрямо сказала Ира.

Андреас посмотрел на ее заблестевшие глаза, покрасневший нос и понял, что надо прекращать этот разговор.

– Ты умеешь готовить? – спросил он. – Есть хочется.

– Как сказать. Умею картошку пожарить, щи сварить… Если есть из чего.

На кухне он какое-то время сидел на подоконнике, наблюдая, как Ира уложила в кастрюлю, словно в колыбельку, половину курицы, залила водой, поставила на огонь. Потом медленно и тщательно чистила картошку, резала ее, прикусив губу от напряжения, на ровные кубики, взяла большую морковку и начала ее отмывать с таким старанием, что стало ясно: щи при таких темпах будут готовы в лучшем случае к утру.

– Молодец, – сказал Андреас. – Главное ты сделала. А я доделаю остальное и покажу тебе мой основной принцип.

– Какой?

– Вот такой: мясо варится, бросаю картошку, открываю холодильник и отправляю в кастрюлю все, что там есть.

– Это как? – засмеялась Ира.

– Да так!

Андреас вывалил в кастрюлю пластиковое ведерко квашеной капусты, опрокинул за нею лоток с морковью по-корейски, туда же – банку маслин вместе с жидкостью, за ними – банку оливок. Затем выдавил упаковку кетчупа, быстро порезал мелко чеснок, перемешал все.

– И что это будет? – с интересом спросила Ира.

– Восторг, – объяснил Андреас. – Первое, второе и компот.

Через двадцать минут он добавил в загустевшее содержимое сок половины лимона, немного сливок и сунул все в духовку.

– Так готовят в Греции? – уважительно спросила Ира.

– Вряд ли. Так готовлю я. Состав может быть любым. Главное, чтобы все ингредиенты были сами по себе вкусными и чтобы забабахать их вместе. Пища богов, ими мы с тобой через полчаса себя и почувствуем.

Ира после первой же ложки подтвердила, что это пища богов. Съели они по две тарелки, большую часть курицы отнесли Урсусу. Ира повеселела, раскраснелась, смеялась, когда по телевизору стали показывать довольно-таки дурацкое шоу. Андреас посмотрел в окно: уже совсем темно. Пора бы ее проводить до дома. У него до утра еще столько дел! Надо посмотреть список, который, наверное, уже пришел от Саши, разослать объявления с фотографиями Урсуса, поискать информацию о пропавших женщинах… Она ведь может быть и не из их поселка, и не из Москвы: не уехала отсюда в командировку, а наоборот, сюда приехала.

– Ира, давай я тебя отведу домой. – Он решительно встал. – Уже поздно, мне еще до утра многое сделать нужно.

– Я тебя задерживаю? – испуганно посмотрела она. – Не стоит меня провожать, что ты. Мне добежать – несколько минут.

– Не надо спорить, – категорично сказал он. – За несколько минут может случиться что угодно.

Он надел куртку, снял с вешалки Ирино тонкое пальто. Она подошла, сунула руку в один рукав и вдруг, повернувшись, уткнулась лицом в его грудь.

– Оставь меня, – попросила жалобно, как ребенок. – Я тебе не помешаю.

Он по-настоящему растерялся. Был соблазн уйти от всех наваливших проблем с помощью очень милой желанной женщины. То, что ему нужно сейчас: она видит в нем спасителя, высшее существо, мужчину мечты. В том-то и дело. Он не собирается ее оставлять ни навсегда, ни надолго. А пользоваться ее слабостью на одну ночь – ну, совсем как-то… подло.

– Не нужно, девочка моя, – сказал он, смягчив слова настоящим поцелуем. – Не тот момент. Я никогда не рассказывал… У меня было две жены, есть сын, который теперь – не мой. Так она решила. Я еще не зализал свои раны. Не хотелось бы воспользоваться твоим отношением, которое я ценю, и сделать тебя несчастной хотя бы на неделю. Потому что мы вместе не будем.

Но он сделал ее несчастной и оставил такой, проводив до калитки бабушкиного дома. У этой ситуации не было другого выхода. Себя он тоже не осчастливил. Все вспомнил, разбередил, вряд ли получится ночью поработать… Да и поспать не придется.

Глава 13

Оксана прислушалась:

– Вроде бы приехал Юра. Наконец-то.

Они с Верой побежали ему навстречу и остановились на крыльце, Алла осталась в доме. Рядом с Юрием шел высокий стройный молодой человек. Сначала женщины обратили внимание на то, как своеобразно он идет: достаточно быстро, при этом длинные ноги в джинсах переставляет небрежно, даже лениво. «Ковбой», – подумала Оксана. Когда они подошли ближе, стало видно, что парень яркий и натуральный блондин, голубые глаза смотрели на них бесстрастно и вроде бы даже нахально.

– Какой хорошенький, – прошептала Вера. – А?

– Я не понимаю, – пожала плечами Оксана. – Какой это сыщик?.. Я думала, Юра нашел серьезного человека, в очках…

– Оксана, – сказал Юрий, поднимаясь по ступеням. – Познакомься. Это Сергей Кольцов, частный детектив.

– Очень приятно, – склонил голову Кольцов, внимательно взглянув на Оксану.

Она тоже была по-своему детективом, поэтому с легкостью расшифровала этот взгляд: «Белобрысые кудряшки, кукольное личико. Несерьезно».

– Мне тоже приятно, – строго сказала она. – Нам нужна профессиональная помощь.

Сергей кивнул и подумал: «Комплексует. Попала на бал, как Золушка, а фея ей труп подсунула за каким-то чертом. При этом хочет казаться дамой, которая владеет ситуацией».

– А я – Вера, – почти радостно вышла вперед Вера, Оксана еле сдержала смех. – Повар здесь. Я нашла Николая и всем сообщила.

– Рад знакомству, – сурово и уважительно сказал Сергей. – Вы – ключевой свидетель однозначно.

– Сережа, – нервно прервал эту церемонию Юрий, – нам, наверное, нужно пойти туда? Я хотел бы, чтобы ты участвовал с самого начала. Знаешь, как бывает со следствием… Сейчас придумают, что им удобно, и потом с этим ничего не поделаешь.

– Что ты имеешь в виду, Юра? – заинтересованно спросил Сергей. Оксана удивилась тому, как быстро у них установились почти приятельские отношения. Юрий не выносил фамильярности.

– Непонятно, что ли? Завтра или уже сегодня в новостях сообщат, что тело убитого Кондрашова обнаружено в поместье Демидова. И пошла гулять губерния: каждый будет лепить свои версии – кто во что горазд.

– Ну, с этим ничего не поделаешь. Или ты не к тому специалисту обратился. Душитель свободного слова – это точно не я. Меня не интересуют ни кланы, ни сферы влияния, ни опасность компромата. Меня пустячок интересует: кто его убил. Ну, пошли, надо посмотреть, кто приехал. Не скрою: это бывает главной проблемой.

– Да вот они идут с заднего двора. Хорошо, – сказал Юрий. – Очень не хотелось смотреть на… Николая.

Когда на крыльцо поднялись следователь Земцов и эксперт Масленников, взгляд Сергея стал лучистым и преданным.

– То есть такое совпадение? – задушевно спросил он. – Я просто забежал к Юре поболтать о том о сем, а тут такие силы уже собраны. Я в шоке.

– Совпадение, Сережа, – ответил Земцов. – Обычное твое совпадение, когда мы беремся за трудное дело, за которое меня будет начальство трясти, как грушу, а на тебя за это свалится очередной гонорар.

– Мы знакомы, – сообщил присутствующим Сергей. – И как вы, конечно, поняли из того, что было сказано, просто товарищи. Без страха, упрека, зависти и намека. Черт, с утра стихи получаются по любому поводу.

Когда они вошли всей компанией в холл, Вера дергала Оксану за рукав и фыркала от смеха. Оксана смотрела на мужа насмешливо и сочувственно. Как Юрий, который прежде, чем купить носки, получает полную информацию о фирме-изготовителе и дилере, мог нанять настолько неподходящего сыщика?

В холле стояла Алла и смотрела на них, как на вторую волну несчастья.

– Мои соболезнования, Алла Петровна, – первым подошел к ней Сергей. – Я – частный детектив Кольцов, с остальными вы, вероятно, уже знакомы. Нам очень важно знать ваше мнение. Кто может быть заинтересован в смерти вашего мужа? Знаете ли вы людей, способных на столь зверское убийство?

– Кто угодно сейчас способен на зверское убийство. Кто угодно мог быть заинтересован в его смерти. Извините, я не в состоянии это обсуждать. Я хочу со всеми попрощаться: мне нужно домой. Меня ждет ребенок.

Глава 14

Андреас отодвинулся вместе со стулом от компьютера и посмотрел на Урсуса, который так же, как и он, не спал две ночи, как и он, сидел двое суток у компьютера, только иногда выходил во двор по своим делам. С такой преданностью Андреас еще не встречался. Ну не было у него ничего подобного с людьми. Хотя друзей полно, женщин, которым кажется, что он им нужен – в той или иной степени, – еще больше. Женщины… Ира. Из-за нее на сердце тяжесть, а в голове вообще больная мешанина из воспоминаний, которые не дают жить нормальной жизнью. Зачем Ира пришла, зачем он ее оттолкнул? Ведь сейчас им было бы хорошо. Они не были бы одиноки. Она смотрела бы на него преданно, как Урсус. Да нет, его одиночество только усугубилось бы, вот в чем проблема. Ира ему мила, но этого мало для того, чтобы в очередной раз броситься в омут. Ира – не омут, она маленький, чистый родник. Омут был, и не раз. Именно он опутал душу тиной звериной осторожности. Когда вступаешь в любовную игру, нужно рассчитывать силы наперед. Его сил хватало лишь на то, чтобы уйти. Гордость мешала за что-то бороться с женщиной, хотя нет жестокости в том, чтобы победить. Он мог бы забрать у первой жены сына, у него есть знакомые юристы, ситуация складывалась в его пользу, она была совершенно безразлична к ребенку. Но как он станет рвать сердце Олежке. Как он скажет: «Я люблю тебя больше, чем мама. Тебе со мной будет лучше». А если не будет? Он не решился, зная, что заплатит за свою слабость по полной программе. Ему нужен Олежка – вот в чем беда. Он боится, что ребенок его не забыл. Знать бы, что забыл. Что не скучает по отцу. Что ему хорошо…

С первой женой Зиной Андреас познакомился, когда работал на ракетном предприятии. Она была секретаршей директора. Симпатичная, всегда веселая, коммуникабельная, она пользовалась успехом в мужском коллективе. Андреас по рассеянности не сразу понял, что она выбрала его. А когда понял – посчитал это за честь. Присмотрелся, влюбился ровно настолько, чтобы жениться. Их отношения были легкими и, как ему казалось, счастливыми. Она была открытой, приятной и простой, как ромашка или василек. После свадьбы им выделили однокомнатную квартиру. Родился сын. Ох, какой прелестный ребенок! Андреас не мог поверить, что этот маленький чудо-мужичок, который рано встал на крепенькие ножки, сказал «папа», научился требовательно и пытливо смотреть своими карими глазищами, мол, ты принадлежишь мне. Они оба принадлежали друг другу. Как самые родные люди. Повезло так повезло. Он даже не сильно расстроился, когда вдруг его призвали в армию. Вроде и так работал на военном предприятии. Но надо – значит надо. Причем повезли на Курилы из Подмосковья. «Наверное, оттуда везут сюда», – иронично подумал Андреас. Но ведь это временно, он скоро вернется. Шансов не вернуться оказалось многовато. Только он уже верил в свою звезду. Каждую свободную минуту страшно тосковал по сыну, по-мужски скучал по жене. Женщины были и там, конечно. Но он никогда не брал ни того, что плохо лежит, ни того, что чужое. Зина писала бодрые письма.