Мыльные пузыри

Один мальчик копал совочком в песочнице ямки. Один.

Одна девочка сидела на качелях. Одна.

Один малыш тянул за веревочку утенка на колесиках.

Одна няня говорила по мобильному.

Одна мама читала книжку.

Над детской площадкой светило одно солнце.

– Пу-зи-ии! – малыш требовательно дергал маму за рукав.

– А? – подняв взгляд от книги, мама увидела множество переливающихся, радужных, полупрозрачных солнышек.

– Летят! Пузыри! Пузи-ии! – радостно кричали дети.

– Лови!

– Поймал!

– Догоняй!

Отложена книга, выключен мобильник. Совочек и утенок лежат у скамейки. В чудесных сферах отражаются улыбки. И все радуются. Вместе.

Кукла

Истошно закричала кошка, бросилась к выходу и забилась о запертую дверь. Открыли щеколду, выскочили во двор. Дом рухнул.

Лидочка с дедом шли по развалинам города. Среди обломков Лидочка увидела необыкновенно красивую куклу: с длинными волосами, голубыми глазами, в нарядном платье с оборками. Куклу держала в руках мёртвая девочка. Лидочка потянулась к кукле.

– Не смей, – тихо, но твёрдо сказал дед.

– Ей эта кукла уже не нужна, – прошептала Лидочка.

– Не смей. Не твоё.

– Не моё, – повторила Лидочка.

Под ногами лежали развалины Ашхабада.

Чужое яблоко или Пятьдесят лет спустя

Пятиклассники увлеченно обсуждали прочитанный рассказ и не менее увлеченно осуждали сторожа, не позволившего мальчишкам перелезть через забор и нарвать яблок.

– Нюточка, а ты что молчишь? Тебе не жалко мальчиков? – учительница заметила недоумение в глазах одной из учениц.

– Чужое брать нельзя, – Нюточка вышла из-за парты.

– Разве тебе бы не захотелось сорвать яблочка? Вкусного, сладкого, красивого яблочка? – настаивала словесник.

Нюточка вздохнула и, глядя прямо в глаза учительнице, спокойно, с совершенно взрослыми интонациями произнесла:

– Это – воровство! Это – чужое яблоко.

Класс замер.

Обсуждение рассказа прекратилось. Больше к этой теме в классе не возвращались.

Сохранить лицо

У каждого есть любимое, не очень любимое и совсем нелюбимое блюдо. К любимым относилась творожная запеканка. В детском саду, в который зачем-то приводили Миру, запеканка удавалась на славу. Золотистую корочку, словно родинки на лице песенной красавицы, оживляли пятнышки поджаристости, и летним приветом перекатывались на языке сладкие изюминки. А, косточки? Косточки можно и выплюнуть.

А если запеканку ещё и сгущёнкой полить… Да, ради этого можно было бы и зайти в детский сад. Раз в неделю: чаще запеканку не давали.

Гораздо настойчивее на тарелках появлялся омлет. Склизкий и водянистый. Попытки полюбить садовский омлет застревали в горле с первым же куском и либо со слезами проталкивались дальше, либо с облегчением выплёвывались, если на плече не чувствовалась властная рука нянечки. В омлетные дни лучше было бы остаться дома.

Самое обидное, что омлет имел наглость красоваться золотистой корочкой, маскирующей его неприглядную сущность.

Детсадовский срок завершился, Мира пошла в первый класс. В садик продолжала ходить младшая сестра, и каждый день после уроков Мира заходила за сестрёнкой и приводила её домой. Обычно, перед уходом, на радость воспитателям, Мира читала всей группе книжки, рассказывала о буднях первоклассников, играла с малышами в школу. Воспитатели, получавшие часовую передышку, предлагали Мире по-ужинать с группой. От запеканки она не отказывалась.

В один из дней всё шло как обычно: Мира прочитала вслух пару сказок, порисовала с мальчиками, помогла что-то сшить для куклы девочкам. Пора и домой. Взяв сестрёнку за руку, Мира направилась к дверям.

– Деточка, подожди! Что-ж вы без ужина! – нянечка ласково развернула сестёр и усадила их за стол. Из кухни вынесли поднос. Золотилась корочка, сладко пах чай с молоком.

– Угощайся, помощница наша, – на столе появились тарелки с… омлетом.

Горло перехватило, захотелось убежать, но воспитательница и нянечка так ласково улыбались, их глаза светились такой добротой и благодарностью, что пришлось взять себя в руки, улыбнуться и съесть злосчастную порцию.

От добавки Мира отказалась. Силы, отпущенные на подвиги, были исчерпаны.

Второй раз подобное мужество Мира проявила, участвуя в конкурсе «Учитель года». К омлету она больше не прикасалась.

Девчачий цвет

Ослепительно белые чепчики и распашонки, тончайшие светло-кремовые простынки. Нежно-салатовые ползунки. Золотисто-желтый комбинезон. И пинетки с красным бантиком.

Наряды для малышки покупали красивые, светлые, но не розовые. Почему-то считается, что девочки должны, да просто обязаны! – надевать всё розовое.

От обилия розового цвета в детском отделе магазина слезились глаза и даже слегка подташнивало. Но, возможно, это был токсикоз…

Детские одёжки приходится стирать каждый день. И каждый день на балконе ветерок ласкал волну белоснежных кружев и золотистые, зеленоватые, светло-бирюзовые наряды.

В понедельник всё изменилось.

Из бака стиральной машины мама дрожащими руками достала розовые пелёнки, розовый чепчик, розовую кофточку, розовые ползунки и… белые пинетки с красным бантиком.

Китты

– Киты! Мама! И два больших корабля! О, ещё киты!

– Мама, не заходи за эту линию: там море начинается! Ура! Киты!

– Какие ещё киты? Здесь из живности только голуби, да драные коты… – мимо площадки проходил ещё довольно молодой мужчина.

– Кит! Мама, ты видишь? Кит!

Киты, море… Вчера – звёзды и пояс астероидов. Завтра…

А вы помните, ЧТО можно увидеть с высоты детской горки?

Паровоз

Мамочка! Нам очень надо зайти в этот магазин. Ну мы только посмотрим, сколько там игрушек. Много или много-много-много. А у тебя есть деньги? Нет? А у меня есть. Вот, мне папа дал копеечку. И ещё много игрушечных денежков. Не хватит? Ну, хорошо, зайдём в сберкассу, купим там деньги и пойдём в магазин. Посмотрим. Надо посчитать все машинки. А там джип продаётся? А паровоз? Не знаешь? Придётся сходить и посмотреть. Да, нет, я себе ничего покупать не буду! Я только сестрёнке выберу игрушку. Вот она уже почти выросла, скоро ходить научится, а джипа у неё ещё нет. Как это: ей не нужен джип? Это ты странно говоришь. А паровоз? А знаешь, как она будет рада новому паровозу! Вырастет и обрадуется.

Очень медленный носочек

Это был очень медленный носочек. Он долго-долго натягивался на пальчики, еле-еле наползал на пятку, но не всегда попадал. Приходилось наползать снова и снова. И в тот момент, когда наползание можно было бы назвать успешным, выяснялось, что носочек забыл вывернуться и натянулся наизнанку.

Иногда на носочек сердился мальчик, ворчал папа, вздыхала мама. Носочек чуть не плакал, но он был медленным носочком, и время от времени цеплялся то за мизинчик, то за пяточку.

Но с каждым днём надеваться становилось всё легче, и у носочка появилась надежда стать быстрым носочком. У него же получится? Правда?

Тётя-бяка

– Тётя – бяка! Тётя – бяка! – Дашка бегала вдоль забора и восторженно кричала.

Тётя красила забор. Кисти ныряли в банки с красками – розовая, жёлтая, сиреневая, белая – и, выныривая, оставляли на заборе силуэты цветов, стрекоз, бабочек.

– Тётя – бяка! Тётя – бяка!

– Дашка! Негодная девчонка! Как ты смеешь обзывать тётю! – резкий окрик соседки заставил вздрогнуть и тётю и племяшку.

– Бя-я-бочки… бяк-бяк! – объявила Даша.

– Крылышками. Песня такая, – поддержала девочку тётя.

Соседка буркнула что-то про неправильно покрашенные заборы и заспешила прочь.

Вечером, когда покраска-роспись забора была завершена, Даша, глядя на сказочных стрекоз и бабочек, прижалась к тёте и погладила её по руке. Тётя улыбалась. Улыбалась и Даша.

– Тётя – бяка, – нежно прошептала она.

Подействовало

Нюточка вернулась из детского сада.

– Ну и как тебе первый день в садике? – спросил папа.

И Нюточка выдала такие новые слова, что мама побледнела, а папа поперхнулся в попытке пресечь словоизлияния дочери.

Пока родители бледнели и соображали, как поступить, к Нюточке подошла старшая сестра – опытный детсадовец с двухлетним стажем. Внимательно посмотрев на сестрёнку, она произнесла: