Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Длинная тропа войны (фрагмент)

ModernLib.Net / Фармер Филип Хосе / Длинная тропа войны (фрагмент) - Чтение (стр. 2)
Автор: Фармер Филип Хосе
Жанр:

 

 


      Однако, преследователь мог оказаться и навахо. И весьма неосторожный, если думал, что Бенони уже ушел далеко вперед.
      Человек проходил мимо валуна, Бенони резко выпрыгнул из-за валуна, в готовности метнуть камень в голову незнакомца, но тут же остановился и опустил руку.
      --Отец,-- удивленно сказал он.
      Хози Райдер отпрыгнул, обернулся на звук, махнув зажатым в руке ножом. Затем расслабился, положил нож в ножны и улыбнулся.
      --Молодчина, сынок,-- сказал он,-- я знал, что ты где-то рядом. Приятно, что я не застал тебя врасплох. Я бы тогда весьма сомневался в твоих шансах победить навахо.
      --Ты слишком шумел,-- ответил Бенони.
      --Я должен был поймать тебя,-- сказал Хози.
      --Зачем?
      Бенони посмотрел на нож и на мгновение подумал, что отец собирался облегчить сыну столь трудное задание, отдав ему лезвие. Но тут же юноша прогнал эту мысль как бесчестную.
      --То, что я делаю, не соответствует ритуалу,-- сказал отец.-В общем- то, я выполняю решение вождей, принятое ими в последнюю минуту. Буду краток, посколько не слишком хорошо мешать молодому непосвященному юноше идти по тропе войны.
      --Ты знаешь, сынок, что твой старший брат ушел с разведывательным отрядом около двух лет назад, и мы больше никогда не слышали о нем. Возможно, он погиб. А может быть, просто не вернулся домой оттуда, куда ушел. Понимаешь, миссия, с которой он ушел, была секретной, потому что мы не хотели волновать наш народ раньше времени. И не хотели, чтобы навахо узнали о том, что мы собираемся делать в будущем.
      --Я никогда не знал, что именно искал отряд Рейфа,-- сказал Бенони.
      --Они искали подходящее место, куда бы мы могли переселиться,-- сказал отец.-- Такое место, где нет долинной лихорадки, нет землетрясений, вулканов, полно воды, травы и деревьев.
      --Это...где-то за границей долины?
      --Никому не говори о том, что услышишь сейчас,-- кивнул Хози Райдер.-- Два года назад Совет послал разведывательный отряд, не разглашая целей этой экспедиции. Мы думали, что подобная информация может вызвать волнения и беспокойства. В конце концов, Финикс -- наш дом. Мы живем в пределах тени горы Кемлбек сотни лет. Некоторые люди не захотят уезжать, даже не смотря на то, что двадцать лет назад Финикс почти полностью разрушили землетрясения, и не смотря на двадцать вулканов, сформировавшихся с тех пор в тридцати милях от города. Такие упрямцы могли бы причинить множество неприятностей. Все же мы решили, что, во имя благополучия народа Финикса, должны найти другой дом.
      --Есть еще кое-что кроме лихорадки, которая поражает все большее количество людей по сравнению с временами моего детства, кое-что кроме землетрясений и вулканов. Я говорю о том, что долина может прокормить лишь определенное количество людей из-за нашей ограниченности в воде. Не смотря на высокую смертность, численность населения продолжает увеличиваться. И все больше и больше нам не хватает еды. Конечно, ты никогда не ощущал это на себе, посколько ты -- сын богатого фермера и рабовладельца. Но множество людей ложатся спать голодными каждый вечер. И если недостаток пищи увеличится, а количество голодающих возрастет...тридцать лет назад я видел Великую Революцию Рабов.
      --Отец, но ведь тогда взбунтовались рабы!
      --Так тебе говорили, сынок,-- криво усмехнулся Хози Райдер.-Эту ложь распространяли так успешно, что даже те, кто знали правду, теперь верят в сочиненную ими же ложь. А правда состоит в том, что низшие классы предприняли попытку штурмовать зернохранилище. И революцию удалось погасить только после больших потерь и кровопролития с обеих сторон. Зернохранилища открыли, преобразовали суды и законодательство, а низшим классам предоставили больше привилегий.
      --Низшим классам? -- переспросил Бенони.
      --Тебе не нравится это слово? Что ж, так мы и живем -- отрицая наличие классов общества и подобных вещей. Но пелену с глаз снять очень легко, надо всего лишь пару раз моргнуть. Вот ты -- хоть раз в жизни думал о женитьбе на дочери косаря? Нет. Но неравенство между вольными людьми и рабами существует во всем. А некоторым людям вообще не нравится сама идея рабства.
      --Но раб, отслуживший пятнадцать лет получает свободу и становится гражданином,-- сказал Бенони.-- И это весьма справедливо, навахо никогда не освобождают своих рабов.
      --Однако после освобождения бывшие рабы присоединяются к бедным прослойкам общества, их никто не кормит, и, таким образом, они вообще теряют всю былую обеспеченность. Нет. Но вообще-то, я не для того бежал и задыхался, пытаясь догнать тебя, чтобы обсуждать нашу социальную систему.
      --Незадолго до того, как началась подготовка к сегодняшнему обряду посвящения, мы, члены Совета, решили попросить некоторых из вас расширить и разнообразить ваш первый путь войны.
      --Расширить?
      --Да. Но помни, что это не приказ. А предложение. Мы бы хотели, чтобы некоторые из вас, молодых самцов, добыв скальп или два, не возвращались в Финикс сразу. Отложи не на долго купание в лучах своей славы. Кроме того, иди на запад. Ищи место, где есть вода, возможно, Великую Реку, о которой так много рассказывают, но никогда не видели наши соотечественники.
      --И когда ты сообщишь нам, что нашел такое место, мы сможем начать думать о переселении людей, о том, чтобы начать жить заново на новом месте.
      --Вы хотите переселить всех?
      --Всех.
      --Но, отец, если я сделаю это, я могу не вернуться долго, очень долго. И...и...а как же Дебра Аврез?
      --Ты думаешь, что Джоел Вандерт может жениться на Дебре, пока ты будешь отсутствовать? -- улыбнулся отец.--Ну и что? Она не единственная симпатичная девушка в долине.
      --Неужели ты никогда не влюблялся? -- изумленно воскликнул Бенони.
      --Шесть или семь раз,-- ответил Хози Райдер.-- И я любил обеих своих жен. Но если бы я не женился на них, то встретил каких-нибудь других женщин, женился бы и любил их так же сильно. Думаешь, я циничен, сынок? Ты просто молод. Но даже если твое молодое пламенное сердце принадлежит именно этой блондинке, подумай о почестях, которые тебе окажут, когда найдешь новую страну для своего народа. Разве может скальп навахо сравниться с таким подвигом? Дебра станет твоей -только попроси, впрочем это касается любой девушки в долине.
      --Но Джоел может вернуться раньше и завладеть ею! Ты забываешь об этом.
      --Если отец Джоела поймает сына, а, по-моему, ему не составит труда пойти по следам этого неуклюжего медведя, он скажет ему то же, что я говорю тебе. Насколько я знаю Джоела, он вряд ли сможет отказаться от такой великой славы. Он тоже пойдет на запад.
      --Возможно. Но почему совет не думал об этом раньше?
      --Тогда бы нам не пришлось выслеживать своих сыновей? Как я уже сказал, все было решено в одно мгновение. Конечно , смешно и нелепо, что мы действуем так внезапно и поздно. Но Совет решил как можно быстрее воплотить в жизнь эту неожиданно появившуюся идею, и Вако сказал нам выследить сыновей и попросить пойти на запад.       Бенони представил, как старики неистово гонятся за юношами, чтобы передать тем последнее сообщение. И не знал, плакать ему или смеяться. Испарились величие и значимость церемонии, и юноша начал сомневаться в мудрости Совета, который уважал всю свою жизнь.
      --Да, я понимаю,-- сказал отец, словно прочитав мысли сына.-Это нелепо. Но когда ты займешь место в Совете, сынок, то обнаружишь, что совершаешь такие же дурацкие и поспешные поступки.
      --Не знаю, как насчет подобной разведки,-- сказал Бенони.-- Я подумаю об этом позже. А сейчас я должен сосредоточить все силы и мысли на том, чтобы остаться в живых.
      Внезапно луна осветила лицо Хози Райдера, на щеках которого блестели слезы.
      --Храни тебя Бог, сынок. И пусть Господь приведет тебя домой как можно быстрее,-- сказал отец, обнимая сына.
      Бенони совершенно растерялся. Хватило уже, что плакала мама. Ее можно еще простить -- как женщину. Но отец...
      Тем не менее, вежливо попрощавшись с отцом и проследив, как тот исчез среди усыпанных валунами холмов, Бенони почувствовал себя лучше. Он и не подозревал, что отец так переживает за него. Мужчины обычно прилагают так много усилий, чтобы скрыть эмоции, чтобы не показать, что у них вообще есть какие-то чувства. Хорошо, что никто не видел слез отца. Было бы гораздо хуже, если бы отец потерял самообладание при людях.
      Бенони направился на северо-запад, держа курс на гору Суеверий, возвышающуюся справа в двадцати милях. Юноша намеревался выйти на начало Тропы Печи, ведущей к нагорью и в страну Навахо. Существовало два способа добраться туда. Один из них -- более легкий, но долгий, по извилистой дороге, ведущей на юго-запад, а затем обратно на север как раз к подножию горы Суеверий. Также можно пойти напрямик через усыпанную камнями, изрезанную оврагами, гористую местность. Короткий путь означал, что Бенони придется пройти мимо ферм и города-крепости Мейсах. Даже если он будет идти ночью, очень вероятно, что его подстрелят, или же спустят собак, собственные соотечественники. Существует табу на помощь обнаженным юношам на их первой тропе войны. Человек может лишь замахнуться, чтобы посвящаемый быстрее вернулся на тропу. Бывали случаи, когда ребят, выбиравших легкий путь, находили и убивали или калечили. И никто не сожалел о случившемся. Взятый в плен юноша считался неподходящим, чтобы стать воином Финикса.
      Преодолев крутые склоны нескольких оврагов, Бенони пошел напрямик через пустыню. Согласно легенде, один из таких оврагов служил ирригационным каналом, который вырыли много веков назад, когда белые люди только пришли в эти земли. Хохокам -- так называли древних индейцев. Их потомками являются Папаго и Пима, которые уже давно ассимилировались среди белого большинства Долины Солнца.
      Там где мог, Бенони обогнул несколько небольших гор, и вскарабкался на те горы, которые невозможно было обойти. К рассвету юноша прошел около десяти миль.
      И наконец тогда, томимый жаждой и голодом, он подумал об охоте. Для начала, Бенони был необходим нож. Это означало, что надо найти кремень или какой-нибудь другой твердый камень. Найти кремень было бы крупной удачей. В этих местах не существовало более твердых пород камней. Целый час Бенони напрягал глаза, чтобы разглядеть камни в лунном свете, подбирал множество камней, отбрасывал, и наконец нашел кремень. Юноша обколол найденный камень, хотя очень не хотел шуметь, и придал ему форму грубого режущего устройства, которое собирался усовершенствовать, когда будет побольше времени.
      Выбрав два небольших камня для метания, Бенони стал искать зайцев, кроликов, сумчатых крыс, пустынных мышей, или любую другую дичь, которую смог бы увидеть раньше, чем та обнаружит присутствие человека.
      После часа медленных и молчаливых поисков, он обнаружил стаю сумчатых крыс. Длинноногие маленькие создания с сильными хвостами играли в лунном свете в колизее, образованном лежащими кольцом валунами малапи. Животные подпрыгивали высоко в воздух, гонялись друг за другом, катались и кувыркались в пыли, образовывавшей пол колизея. Выждав, пока одного зверька загнали близко к валуну, за которым он прятался, юноша поднял руку и метнул камень в беспечное животное.
      Шестнадцать лет практики не пропали даром. Метательный снаряд попал крысе в бок, и та свалилась на землю. Бенони переложил камень из левой руки в правую и бросил его. От второго удара зверек перевернулся несколько раз и расстался со своей маленькой жизнью.
      В ту же секунду в колизее не осталось никого, кроме жертвы.
      Бенони подбежал, подобрал с земли тушку и разрезал ей горло кремнем, который заострил час назад. Затем он перевернул зверька, и поднял так, чтобы кровь стекала в рот. Кровь текла по губам, подбородку, капала на грудь, но юноша все еще был слишком голоден, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Позднее он почистит себя песком.
      Выпив всю кровь грызуна, Бенони принялся снимать с него шкурку. Грубое устройство, изготовленное из кремня, превратило освежевание в трудную задачу. Но юноша не беспокоился, что повредит шкурку -- мех крысы не представлял совершенно никакой ценности. Затем Бенони отрезал мускулистые ноги, вырезал сердце, почки и печень. И принялся жевать теплое жесткое мясо. Юноша жевал с некоторым отвращением, так вообще не любил сырое мясо. Но человеку необходима пища, и Бенони не раз ел только что убитую дичь во время нескольких лет подготовки к этому и грядущим дням. А зажечь костер -- значило пригласить навахо перерезать себе глотку и пустить стрелу в спину -- слишком высокая цена за кусок жаренного мяса.
      Бенони осторожно надрезал толстый кактус и, хотя делал это очень осторожно, несколько раз длинные колючки втыкались ему в руку. Он выдолбил несколько кусков мякоти и стал их сосать. Конечно, совсем другое дело -- пить из кружки или ручья. Фактически, в мякоти влаги содержалось не больше, чем в куске сырой картошки. Но все же влага была, хотя в очень ограниченном количестве и горьковатая.
      В конце концов, Бенони раскопал лисью нору под деревом пало верде у края оврага. Свернувшись калачиком в глубине норы, Бенони настроился на сон и заснул очень быстро.
      Но столь же быстро рассвет разбудил юношу светом и жарой. Мучимый жаждой, он вылез из укрытия, срезал еще несколько кусков кактуса и взял их с собой в нору. Некоторые из кусков юноша глубоко закопал, чтобы использовать позднее в течение дня, другие принялся сосать. Он засыпался песком, чтобы сократить потерю влаги, и уснул. В течение дня Бенони несколько раз просыпался и выкапывал мякоть кактуса. И все же воды, добытой из кактуса, совершенно не хватало, чтобы возместить влагу, иссушаемую из его тела сухим и обжигающим воздухом.
      На удачу мимо норы Бенони проложила свой извилистый путь гремучая змея. И все, что ему пришлось предпринять -- схватить змею за хвост и согнуть ее как кнут. Змея извивалась и корчилась в тщетных попытках вонзить ядовитые зубы в руку обидчика. Но юноша быстрым ударом отсек гаду голову, выпил кровь и съел немного мяса со спины. Все остальное он опять закопал в песок, поскольку не хотел привлекать внимание канюков и ястребов, кружение которых могло бы заинтересовать любопытных навахо.
      Птицы не прилетели. Но наползли муравьи. Целый час Бенони вычерпывал их и пытался разжевать или глотал целиком. В конце концов насекомые перестали прибавляться, и он снова устроился спать.
      Наступили сумерки. Весь зудящий от укусов насекомых, Бенони выполз из норы. Приняв песчаную ванну, он отрезал несколько кусков кактусов и тронулся в путь, держа направление на северо-запад. Над горой Суеверий восходил огромный и кровавый, узкий серп луны. Поднимаясь выше в пасмурное небо, луна становилась меньше и серебристей и достаточно освещала все вокруг. На ветви кошачьего дерева Бенони нашел гнездо с двумя спящими крапивницами. Не обращая внимания на вонзающиеся в руки колючки, юноша подпрыгнул и ухватился за ветку одной рукой. Другой рукой он замахнулся над гнездом, схватил птиц и сдавил маленькие тельца, оборвав крики неожиданности и жизни одновременно. Кровью крапивниц Бенони утолил жажду, а мясо немного утихомирило урчание в животе. Выплюнув пух и перья, которые не успел ощипать, юноша двинулся дальше.
      Всю оставшуюся часть ночи Бенони быстро двигался к цели. Ближе к рассвету он нашел погибающее дерево пало верде и немного задержался, чтобы оторвать каючающуюся ветку. С трудом открутив ее от ствола, юноша зачистил ветку и заострил конец.
      Затем Бенони нашел около двадцати кроличьих нор и принялся тыкать во внутрь острым концом палки. После нескольких попыток палка вонзилась в тело животного. Юноша быстро провернул орудие, шерсть кролика сразу же налипла и плотно намоталась на зачищенную палку. Бенони вытянул брыкающееся животное из норы и резко ударил ребром ладони по затылку. Затем разрезал горло жертвы выпил кровь. На сей раз он потратил больше времени, чтобы снять шкуру. Разрезав добычу, часть он закопал глубоко в песок, а остальное съел.
      Несколько дней Бенони провел рядом с местом, где поймал кролика. При помощи жира животного и собственной мочи, он задубил шкурку, которая хотя и получилась жестче, чем хотелось бы, но сгодилась для изготовления панамы. Тем же самым приемом, известным под навахским названием хааздис , при помощи заостренной палки, Бенони поймал еще двух кроликов. Из шкурок он сделал набедренную повязку и пояс. Найдя еще один кусок кремня, юноша хотел сделать из него острие копья, но ошибочным ударом придал камню неправильную форму.       Ночью он снова двинулся в путь. По дороге Бенони ел ящериц чуквалла и геко, пустынных мышей, муравьев, броненосца, изумрудноспинную гремучую змею и кольцехвостого кота. Один раз ему удалось поймать пустынную черепаху и выпить воду из двух маленьких резервуаров, которые находились у нее под панцирем.
      Юноша шел в горы, медленно карабкался вверх, преодолевая высокие холмы и небольшие горы, снова спускался, и опять энергично брался за новые вершины. Он уже находился выше уровня Долины, даже когда спускался вниз, и проснувшись к вечеру пятого дня, увидел последний на своем пути саваро. Кактус высотой пять футов стоял на склоне горы, ярко очерченный на фоне заходящегося солнца.
      У прямого, как огромная колонна, кактуса одна ветвь была вытянута в сторону, а другая вниз. Растение выглядело словно человек, машущий рукой на прощанье.
      Повинуясь душевному порыву, Бенони помахал кактусу в ответ. И никак не мог отделаться от мысли, что, возможно, прощается навсегда и никогда больше не увидит эти величественные и немного таинственные растения, которые росли только в Долине Солнца.
      Продолжая подниматься вверх , Бенони вышел к древнему пути, ведущему вокруг гор, и решил немного пойти по нему. Вряд ли навахо могли поджидать в таком месте ночью. Даже если и так, им будет трудно что-либо рассмотреть. Бенони хвастался сам себе, что, продвигаясь в ночи бесшумно, словно койот, тихо, словно лев,-- подобен приведению. Кроме того он слышал, что навахо редко по ночам удаляются от своих стойбищ, так как боятся демонов и сил зла. С другой стороны, отец говорил, что все это ерунда, и навахо боятся темноты не больше финикян. Зато по ночам они часто атакуют отдаленные фермы и одиноких путников.
      Этой ночью Бенони шел по дороге. Время от времени под ногами скрипел странный, похожий на камни материал, непрочный и крошащийся при прикосновении. Таким материалом, предположил юноша, древние мостили Тропу Печи. Отец и другие люди описывали этот заменитель камня и строили всякие предположения по поводу его происхождения. Конечно, необязательно все предположения являются правдой. Но так или иначе, сейчас тропа стала не той широкой дорогой, какой ее обычно представляли. Кое-где было так узко, что Бенони проходилось прижиматься спиной к отвесной скале, и осторожно продвигаться лицом к обрыву. Но в некоторый местах тропа осталась широкой, хотя и здесь была усыпана валунами, падающими со скал над дорогой и частично перегораживающими ее.
      Весенние ливни прорезали в тропе овраги и канавки.
      С приближением рассвета Бенони сошел с дороги, вскарабкался на вершину крутого утеса, и нашел место, где бы он мог спрятаться в норе под тенью железного дерева. Проспав весь день, с наступлением сумерек, после тщательной разведки, юноша спустился на тропу. Бенони сомневался, правильный ли путь избрал. Возможно, гораздо безопаснее было бы проигнорировать более легкий путь и пойти напрямик через горы и долины. Он продвигался бы медленнее. Но зато не встретил бы ни одного Дайна .???       Он никого не встретил, не слышал ничего, кроме криков ночного ястреба, завываний рыси, рявканий койота. Несколько раз юноша пересекал львиные тропы, но это нисколько не обеспокоило его. С самого детства он видел сотни львиных следов в оврагах и других местах, но ни разу не встретил живого льва.
      На рассвете Бенони взошел на вершину большого холма, заметив далеко внизу блеск голубой воды.
      Он знал, что там должно находиться озеро, лежащее в нескольких милях от действительно опасных территорий. Легенды утверждали, что здесь древние когда-то построили плотину -- такую большую, что голова Бенони кружилась от одной только попытки представить такую махину. Когда-то это озеро было гораздо больше, чем то, что он видел сейчас. Древние белые люди ловили в голубых водах рыбу, плавали (юноша не умел плавать), ходили на кораблях (что Бенони вообще с трудом мог представить), и наслаждались всеми прелестями жизни правящей и могущественной расы. Теперь же навахо, или же сама угроза их нашествия, опустошили это место.
      Все же юноша решил прокрасться ночью вниз, искупаться, смыть с себя глубоко въевшуюся грязь и вонь пустыни, напиться вдоволь холодной воды. Около озера можно найти и наполнить водой тыквенную бутылку и взять ее в дальнейший путь. Его уже тошнило от крови животных и влаги кактусовой мякоти; горло пересохло и болело.
      Сразу после заката Бенони спустился к берегу озера, но не бросился сразу в воду, хотя каждая клеточка его тела жаждала влаги. Юноша чувствовал нечто неожиданное, то, что никогда не мог представить из- за отсутствия опыта. Боязнь воды.
      Впадина между горами была глубокая, а он не умел плавать. Если нечаянно зайти слишком глубоко, то можно оступиться и навсегда погрузиться в черные глубины. Эти мысли повергли Бенони в панику.
      Он лег на землю и долго наблюдал, как воды озера плещутся о камни на берегу. Затем обозвав себя трусом, тряпкой, а не мужчиной, Бенони зашел в озеро. Очень осторожно одной ногой он попробовал ступить на покрытое галькой дно, чтобы убедиться, что там нет ям и обрывов. Зайдя по колено, он решил, что этого достаточно. Забыв весь испытанный ужас и вздыхая от удовольствия, Бенони сел и принялся скрести себя руками и песком, который пригоршнями поднимал со дна. Убедившись, что смыл всю грязь и пот с тела и волос, он в конце концов неохотно вылез на берег. Юноша наполнил водой тыквенную бутыль, которую затем повесил на ремень, сделанный из шкуры кролика, и вернулся на тропу. За час до рассвета он поймал ящерицу геко и съел ее сырой, перемалывая зубами нежные косточки.
      Бенони искал место, достаточно отдаленное от тропы, где бы можно было спокойно переночевать, и вдруг услышал лошадиное фырканье.
      Юноша бросился на землю, полежал неподвижно какое-то мгновение, а затем скользнул в скудную растительность. Поскольку фырканье донеслось издалека, и так как он не слышал никакого другого шума, то был совершенно уверен, что остался никем незамеченным. Тем не менее, Бенони продвигался очень медленно и осторожно, взбираясь на небольшую столовую гору над тропой. Обойдя склон горы, он пересек овраг, и принялся карабкаться вверх. С этой стороны склон был еще круче, чем вдоль тропы, поэтому Бенони знал, что лошади и всаднику придется взбираться по более отлогому подъему со стороны противоположной той, по которой он взбирался.
      Подобравшись к двум большим камням на краю горы, юноша всмотрелся между ними. И увидел больше, чем ожидал. Стреноженные четыре лошади и груженый поклажей мул паслись, поедая редкую траву. Под зелеными ветвями дерева пало верде спали четверо мужчин. Навахо. Нет. Три навахо. Один из мужчин казался более светлым. Обнаженный. Большой.
      Белый мужчина повернулся, и Бенони увидел, что это Джоел Вандерт, руки которого связаны за спиной, а лодыжки -- стянуты веревками.
      Четвертый навахо, приземистый мужичок, сидел на камне в сорока ярдах от остальных. Он располагался спиной к Бенони -очевидно для того, чтобы наблюдать за тропой с такой удобной позиции. Совершенно непонятно, почему он не заметил юношу, возможно -- заснул на несколько минут. Бенони ни в коем случае нельзя было обнаружить себя, поскольку схватка -- трое навахо против одного финикянина -- наверняка закончилась бы не в пользу последнего.
      Взяв в зубы кремниевый нож, а в каждую руку -- по два камня, юноша начал подползать к часовому. Навахо ни разу не посмотрел в сторону Бенони. И лишь когда тот подобрался на расстояние двадцати футов, индеец встал и потянулся. Вскочив на ноги, Бенони метнул первый камень, который с громким стуком попал навахо в затылок.
      Индеец покачнулся и с ужасным шумом рухнул на землю. Бенони быстро обернулся к остальным навахо, ожидая, что те проснутся. Но они даже не пошевелились, лишь лошади и мул продолжали мирно жевать траву.
      Какое-то мгновение юноша колебался между двумя вариантами дальнейших действий. Снять скальп с только что убитого человека и с честью вернуться в Финикс. Или развязать Вандерта и вместе с ним атаковать остальных навахо.
      Первый путь, конечно, более легкий -- снять скальп и сбежать, и это никак не принизит Бенони в глазах соотечественников, даже если они узнают правду. Джоел Вандерт -- враг. Он хотел жениться на Дебре Аврез, и показал себя как недостойный воин, которого взяли в плен. Даже если перед уходом Бенони перережет Джоелу глотку, то и тогда не выйдет за рамки своих прав. Непосвященному, находящемуся на тропе войны разрешено все, абсолютно все. И не надо считаться ни с кем кроме себя.
      Бенони никак не мог принять решение. Благоразумие и логика подсказывали ему, что лучшее, что можно сделать -- снять скальп с навахо и бежать в горы. А там врагам будет очень сложно выследить столь ловкого налетчика.
      Но юноша даже представить не мог, как сделает это. Он не мог бросить соотечественника финикянина на растерзание врагам. Кроме того, чем больше скальпов он принесет домой, тем больше получит славы и почестей. А когда станет известна история спасения Джоела, тот будет опозорен.
      Взвешивание всех факторов заняло лишь несколько секунд. Мысли, неопределенные и нечетко сформулированные, возникали из подсознания как вспышки, едва заметные толчки откуда-то из глубины. Юноша поднял нож, упавший из руки Навахо -- длиной около девяти дюймов, изготовленный из хорошей и острой стали -- и пошел к Джоелу. Медленно и спокойно, чтобы не вспугнуть животных.
      Когда Бенони приблизился к Джоелу, тот открыл глаза. Бледный, с открытым ртом, он как будто не верил тому, что видел. Бенони и не подумал подать какой-нибудь знак, призывающий к молчанию. Джоел не настолько туп, чтобы шуметь. В противном случае он действительно заслуживает смерти.
      Острие лезвие мгновенно распороло веревки, стягивавшие руки Джоела за спиной. Джоел принялся разминать пальцы, морщась по мере того, как застоявшаяся кровь стремительно начала циркулировать по венам. Еще два удара ножа разрезали веревки, связывавшие щиколотки гиганта-финикянина.
      Очень тихо Бенони спросил, может ли Джоел двигаться.
      --Пока я не могу даже ходить, но, надеюсь, это продлится не более минуты,-- ответил тот.
      Он поднялся и сделал неловкий шаг, словно человек, у которого отморожены ноги.
      --Подожди шестьдесят секунд и...
      Но тут где-то сзади раздался крик, это проснулся и вскочил один из навахо. Он находился ближе остальных и был вооружен большим стальным клинком. В следующую секунду солнце сверкнуло на лезвии, брошенном навахо.
      Автоматически Бенони метнул во врага свой нож.
      В следующий момент из дыры в животе навахо уже торчала рукоятка ножа. Схватившись за кровоточащую рану, индеец упал на спину. В то же мгновение Бенони почувствовал толчок в бок и пошатнулся от силы нанесенного удара. Он не чувствовал боли, а лишь онемение, но знал, что ранен. Справа между ребрами Бенони торчал нож индейца. Острие вошло в плоть не более чем на дюйм, но кровь ручьем текла из раны, открывшейся вокруг стали.
      Двое оставшихся пока в живых навахо, крича, тоже вскочили на ноги. Один из них поднял с земли короткое копье. Другой пытался схватить одной рукой лук, а второй -- стрелу. Издав дикий вопль, Бенони схватил камень и метнул в лучника. Индеец приладил стрелу к выемке лука и поднял свое смертоносное оружие, одновременно натягивая тетиву. Брошенный камень очертил дугу и попал мужчине в горло. Но тот все же успел пустить стрелу.
      Бенони почувствовал еще один удар, на этот раз в грудь под ключицей. Он опрокинулся спиной на землю, затем сел. Вряд ли индеец успел достаточно оттянуть тетиву, если вонзился только наконечник стрелы. Тем не менее, Бенони выбыл из битвы.
      Последний навахо поднял копье для броска. Затем передумав, опустил руку, схватил копье наперевес и пошел на Джоела.
      Джоел в отчаянии оглядывался в поисках оружия. Но в пределах досягаемости увидел лишь нож и стрелу, торчащие из тела Бенони. И тогда Джоел вытянул нож из ребер Бенони. Тот вскрикнул, но все было проделано так быстро, что он не успел даже оказать сопротивление. Если бы Бенони располагал временем, чтобы подумать, он и сам бы сказал Джоелу вытащить нож. Иначе смерть грозила бы обоим.
      Джоел наклонился, поднял камень и на бегу, с расстояния нескольких футов, бросил его во врага. Тот увернулся, камень пролетел мимо головы индейца. Перекинув нож в правую руку, Джоел нанес удар левой. Увертываясь, навахо потерял равновесие. Схватившись сначала за острие и порезав руку, Джоел поймал древко копья и резко дернул. Цепляясь за свое оружие, навахо упал головой вперед. Джоел, падая, потянул копье на себя, повернулся и зажал древко между рукой и телом. В следующую секунду солнце сверкнуло, отразившись в занесенном ноже, и лезвие мягко вошло в живот индейца. Тот вскрикнул, упал на землю. Джоел вытянул нож из плоти и вонзил в глотку навахо.
      Воцарилась тишина. Замолчали даже лошади, которые бешено ржали мгновение назад. Бенони взглянул на свой развороченный бок, откуда так беспощадно был вытащен нож. Кровь из раны быстро стекала на землю, накатилась волна боли. Чувствовалась теперь и стрела, торчащая из плеча.
      У юноши не осталось другого выхода, кроме как попытаться вытащить застрявшую стрелу, даже если при этом потеряется еще больше крови. Он отогнал от раны мух, схватился за древко и начал медленно поворачивать.
      --Ты не сможешь сделать это сам,-- подходя и тяжело дыша, сказал Джоел.
      Одним легким движением он выдернул обломок стрелы. Бенони стиснул зубы чтобы сдержать крик, и почувствовал, что теряет сознание. На мгновение все поплыло у него перед глазами, затем мир принял привычные очертания. Бенони увидел, что Джоел стоит над ним, держа окровавленный нож и стрелу и улыбается. Улыбается.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8