Но эти мысли могли вынырнуть из еще одного подсознательного источника. Им могло двигать желание уверить себя, что деньги не были побудительной причиной.
      Жизнь достаточно сложна и без вмешательства покойников. Но уж если они объявились, никуда от них не денешься.
      Он вышел из отеля в девять утра. Воздух был чистым, и по синему небу плыли несколько облачков, не затронутых вчерашним посевом. Он увидел поблизости автобусную остановку, но предпочел пройтись до линии экспресса "Ла Бреа".
      Экспресс проходил неподалеку, а Карфаксу не помешает побольше двигаться. К тому же он собирался проверить, нет ли за ним слежки, и взглянуть, насколько изменились окрестности. Он шел по солнечной, стороне бульвара Уилшир, то и дело останавливаясь поглазеть на витрины. Если кто и следил за ним, то делал это незаметно. Да он и не думал, что Вестерн считает его настолько серьезной угрозой для себя, чтобы держать под непрерывным наблюдением. Патриция осталась в его номере на всю ночь, но это не порочит ни Карфакса, ни Патрицию. Такими вещами теперь никого не удивишь.
      Он обнаружил, что Миракл Майл не особенно и изменилась, только пешеходных мостиков стало больше. Улицы по южной стороне, Восьмая и соседние с ней, больше не состояли из сплошных особняков. Их снесли и заменили высокими многоэтажками и парковками. Меж ними торчала структура на восемьдесят этажей без единого окна, скрывающая нефтяные насосы.
      На станции "Ла Бреа" он поднялся лифтом на платформу и через минуту уже садился в экспресс Экспресс доставил его прямиком до остановки "Сансет", где он пересел в автобус до Хайленда. Оттуда он добрался на такси Туре встретил его у вОрот здания Вестерна.
      - Вы, наверное, слышали вчерашние дебаты в телеэфире? - спросил он.
      - А кто не слышал? - усмехнулся Карфакс.
      - Возможно, вы не знаете, что племянница Шэлланда подает на нас в суд, - сообщил Туре. - У нее нет ни единого шанса, поскольку епископ подписал бумаги, освобождающие нас от ответственности. Но это чертовская канитель. Мистер Вестерн,- конечно, даст показания в суде, чтоб избавиться от нее, но это создаст скверный прецедент Хотя во всем этом есть и одна хорошая сторона. Разумеется, с нашей точки зрения, - добавил он, увидев, как поднялись брови Карфакса. - Мы собираемся через пару дней расспросить самого епископа. Чтобы не возникало сомнений относительно его личности, мы пригласили и его племянницу. Она отказалась, но у нас достаточно людей, близко с ним знакомых, которые смогут его опознать.
      Карфакс следовал за Турсом ко входу в здание.
      - Зачем вы это делаете?- поинтересовался он.
      Туре уже открыл было перед Карфаксом дверь, но загородил собой вход.
      - Что вы имеете в виду?
      - Зачем вам говорить с епископом?
      - Вот оно что! - усмехнулся Туре. - Ну, если епископ не в аду, не в раю и не в чистилище, и он сам это подтвердит, что тогда останется от его религии?
      - Вы опубликовали около дюжины интервью с католиками и представителями прочих исповеданий, - ухмыльнулся Карфакс. - Если верующие отвергают свидетельства самих пап, вроде Иоанна XXIII или Пия XI, чем их потревожит свидетельство простого епископа?
      - Они могли сомневаться в самой личности этих пап. Но Шэлланд только что умер, и...
      Он умолк и уставился куда-то поверх головы Карфакса.
      Карфакс задрал голову и увидел самолет, летящий над горами с северной стороны. Моноплан с двойным двигателем так быстро пересек горы и преодолел полпути к долине, что Карфакс только тут догадался, что он делает. Или вернее, намеревается сделать.
      - Кретин! - заорал Туре. - Он сейчас врежется!
      - Не-е-е-ет! - завопил Карфакс и нырнул в пластиковую растительность. Он продрался сквозь жесткие листья, ударился о ствол, почувствовал, как тот сгибается от удара, и услышал рев двигателей. И тут что-то огромное и безжалостное подняло его и завертело в воздухе полубесчувственное тело, еще и еще, пока он окончательно не лишился сознания.
      ГЛАВА 10
      Очнулся он лежа навзничь. Боли он не испытывал - пока не испытывал - и не имел ни малейшего представления, что случилось и где он находится. Он не мог шевельнуть рукой или ногой и ничего не слышал. Мимо пробежала, воздев руки, какая-то женщина. Ее почерневшее тело было совершенно обнаженным, если не считать изодранной блузки; волосы превратились в обугленный ком. Потом она исчезла, и, насколько Карфакс мог понять, он остался один. Синее небо заволокло черным дымом. Что-то ударило его в бок, но он был не в силах даже обернуться и посмотреть, что именно.
      Спустя недолгое время над ним совсем низко проплыл вертолет. Он ощущал потоки горячего воздуха от его двигателей, хотя и не слышал их. Он попытался закричать. Рот его открылся. В голове взревело. Темнота накрыла его снова.
      Когда Карфакс очнулся во второй раз, он лежал в постели, укрытый одеялами, с привязанными руками и ногами. На сей раз он мог двигать ими самую малость, хотя тут же пожалел о попытке. Они начали болеть, а собственная голова казалась eмy сплошным сгустком крови. Ему представлялось, что именно так и чувствовал бы себя его мозг, если его раздавить в кровавую массу. Человек в белом халате собирался установить респиратор.
      Когда он открыл глаза в третий раз, то увидел над собой плачущую Патрицию. Он был в больничной палате; медсестра писала что-то на листке бумаги, прикрепленном к стене.Он мог повернуть голову, хотя и ценой изрядных страданий, а сквозь руки и ноги словно были пропущены провода высокого напряжения, по которым пульсировала боль.
      - Этот самолет, - сказал он Патриции. - Он нарочно врезался в дом.
      Собственный голос эхом отдавался у него в голове.
      Сестра прервала свое занятие и подошла к его постели.
      .. - Не надо напрягаться, мистер Карфакс. Просто усните. С вами все будет в порядке. - Голос ее доносился как бы издалека.
      - Спина не сломана? - спросил он.
      - Нет, но сломана нога и два ребра. А в остальном все нормально.
      .....- Я боялся, что барабанные перепонки лопнули, - сообщил он. Который час?
      - Пусть это вас не беспокоит; мистер Карфакс. Все равно сейчас вы никуда не пойдете.
      - Почти двенадцать. - Патриция сквозь слезы взглянула на циферблат.
      - Полночь?
      - Гордон, делай, как сестра сказала. Когда ты проснешься, я буду здесь.
      - Нет, я хочу знать, что произошло, - запротестовал он, но тут же отключился. Когда он вновь пришел в себя, ему показалось, что прошло не больше нескольких минут. Он был один.
      "Вот они, обещания Пат!" - подумал было он, но мгновением позже она вошла в палату и наклонилась, чтобы поцеловать его.
      - И надо же тебе было очнуться именно сейчас! - вздохнула она. - Как раз когда мне понадобилось сходить в туалет.
      - А я, по-моему, уже сходил, - сказал он. - Вызови сестру, ладно?
      Около восьми утра он уже был способен сесть и выслушать, что произошло. Его правая нога ниже колена была раздроблена. Два левых ребра уже склеили. В левом ухе слух восстановился полностью, но в правом раздавалось легкое жужжание. Его лицо и тело покрывали сплошные синяки.
      Голова болела так, словно он не просыхал трое суток. А громкий или неожиданный звук заставлял его вздрагивать.
      Патриция рассказала ему все, что знала о случившемся.
      Телевидение и газеты добавили деталей.
      Вчера в девять часов двадцать минут некий мистер Кристиан Увелль, проживающий по адресу Суиторандж-лейн 13748, квартира 6Н, арендовал в аэропорту "Санта-Барбара Сисайд" четырехместный пассажирский "Лангер". Его объявленный маршрут пролегал через Тихий океан к Эврике, городку на дальнем побережье Калифорнии. Вместо того мистер Увелль направился на юг и, невзирая на все приказы диспетчеров аэропортов Сисайд и международного Риверсайда, продолжил свой незаконный полет. Через несколько минут он спустился настолько низко, что радары были бессильны его обнаружить. Свидетели подтверждают, что он держался на высоте ста метров над самыми высокими зданиями и горными вершинами. Приблизившись к окрестностям Николе-Каньона, мистер .Увелль поднялся на высоту трехсот метров, сделал два круга - по всей вероятности, чтобы точно определить здание Вестерна, - спустился и прицельно врезался в свою мишень.
      В самолете находился сам мистер Увелль и, по предварительным оценкам, около пятидесяти фунтов динамита, каковой мистер Увелль, будучи химиком, собственноручно изготовил в рабочее время. Аэроплан, пилот, динамит и здание исчезли в пламени.
      А вместе с ними исчез и МЕДИУМ, и тридцать служащих Вестерна, включая Турса, миссис Моррис, Хармонса и двух клиентов, беседовавших с покойным Карлом Марксом. Вестерн и двое его телохранителей отделались легким испугом. Мистер Вестерн находился в подземном гараже в обществе некоего клиента. Что он там делал и кем был этот клиент, осталось неизвестным. Клиент в суматохе исчез, а мистер Вестерн не собирался называть его.
      Миссия мистера Увелля потерпела крах, ибо отправить мистера Вестерна в великое ничто ему так и не удалось.
      Карфакс, как и все прочие, предполагал, что Увелль был представителем какой-то религиозной группировки, ненавидевшей Вестерна за то, что он оскорбил их верования.
      Ничего подобного. Мистер Увелль был фанатичным атеистом. Он высмеивал все религии и однажды даже был избит в баре "Силверсайд" за высказывание, что христианство представляет собой величайшее зло на этой планете.
      И зачем мистеру Увеллю убивать человека, который собирался уничтожить все общепринятые религии и большинство необщепринятых?
      Этого не знал никто, но телерепортеры полагали, что мистер Увелль возненавидел Вестерна, поскольку тот уничтожал заодно и атеизм.
      Потом мельком показали вид на развалины с вертолета. На месте здания осталась только глубокая черная дыра, вокруг которой, словно лепестки гигантской незабудки, валялись обломки дерева и металла.
      Мистер Вестерн, оба его телохранителя и неизвестный клиент выбрались из подземного гаража спустя несколько минут после взрыва и отделались легкими ожогами тела и головы.
      Потом показали Вестерна. Его тело и голова были в нескольких местах обмотаны бинтами. Телевизионщики передали его заявление, что скоро будет выстроен новый дом и установлен новый МЕДИУМ. Мистер Вестерн утверждал также, что его смерть ничего не изменит, поскольку его последователи будут продолжать его дело.
      - Мне хотелось бы знать, что он делал в этом гараже и кто его клиент, высказался Гордон Карфакс.
      - Хоть бы его убило! - вспыхнула Патриция. - Так ему и надо! Может, тогдабы он сознался, что убил папу и похитил МЕДИУМ!
      - Чего ради? - не понял Карфакс.
      - А какой ему смысл врать После смерти?
      - Смерть еще не делает человека правдивым и доброжелательным, возразил Карфакс - Ну вот, опять, - вздохнула она -Ты твердишь, что это не покойники, а какие-то непонятные существа, которые только притворяются покойниками. А сам говоришь так, словно веришь, что это покойники.
      - Знаю. Не так-то легко отказаться от привычки думать о них как о живших прежде. Вечность покоряет тебя, даже если тебе и не хочется в нее верить. Вот умер человек, а ты с ним разговариваешь. И только жесткая дисциплина разума может помочь различить этих двоих - того, кто жил когда-то, и того, кто им притворяется. Если только...
      - Если только это не одно и то же - ты ведь это хотел сказать?
      - Боюсь, что да, - улыбнулся Карфакс. - В любом случае, люди это или нет, но они опасны. Я знаю, хотя и не могу доказать, что один из них пытался взять надо мной -верх, завладеть мной, когда я разговаривал с твоим отцом.
      - Но как они могут это сделать?
      - Почем я знаю? Но если я хоть намекну об этом средствам массовой информации, Вестерн наверняка припомнит мoй нервный срыв. И все решат, что я псих. Может, я и есть псих.
      - Не думаю, - покачала головой Патриция. - Но сейчас нужно заняться тем, что мы можем сделать. Тебе придется на время позабыть о Фрэнсис - по крайней мере пока не будет построен новый МЕДИУМ. Ужасно так говорить, но... может, и хорошо, что дом взорван. Вестерн будет слишком занят его восстановлением, чтобы думать о нас. Пока он занят, мы сможем чего-нибудь добиться.
      "Например?" - подумал Карфакс. Ах да, они ведь собираются на сеанс к миссис Вебстер, хоть он ничего и не ждет от этого сеанса. А потом он может поразведать обстановку в университете.
      Как раз перед тем как они выключили перед сном телевизор, телекомментатор сообщил, что на днях будет опубликовано официальное заключение правительственной комиссии. Очевидно, президент поддался на давление со стороны общественности. Решение не из добровольных: каким бы ни оказалось это заключение, кого-нибудь, из избирателей оно оскорбит наверняка.
      ГЛАВА 11
      Торговцы призраками и раньше поживали неплохо, но теперь для них настал золотой век. Там, где до Вестерна был только один медиум, теперь их процветало двадцать. Иные работали по старинке, презирая электромеханические средства и полагаясь исключительно на свои духовные силы. И, как полагал Карфакс, на легковерие клиентов. Прочие в погоне за современностью использовали самодельные установки, якобы копирующие машину Вестерна. (По мнению Карфакса, все до единой - подделки. Но чтобы приманивать клиентов и деньги, СГОДЯТСЯ ОТЛИЧНО.)
      В отношении денег миссис Вебстер не представляла исключения. Она проживала в шестикомнатном пентхаузе на крыше тридцатиэтажного здания в Санта-Монике всего в двух кварталах от Тихого океана. Один охранник обыскал Гордона и Патрицию возле главного входа, другой сопроводил их в частный лифт, третий проверил их документы, прежде чем допустить в прихожую. В комнату их проводила служанка, словно только что приехавшая из Аравии откуда она и на самом деле приехала. В комнате не было декораций для сеанса, ожидаемых Карфаксом. Светлая комната, большая, просторная, по устрично-белым стенам до самых дверей тянутся фрески, напоминающие оригиналы Казетти - и то действительно были оригиналы Казетти. Единственные картины выглядят совсем как оригиналы Матисса и Ренуара- и ведь действительно оригиналы. Мебель была выдержана в столь популярном в последнее время хрупком неокритском стиле.
      Миссис Вебстер казалась такой же хрупкой, как и ее мебель. Она встала с вертящегося диванчика и подошла к посетителям протягивая руку и улыбаясь. Выглядела она лет на пятьдесят, ростом не более пяти футов. При худых руках и ногах она отличалась большой грудью, а ее тыльная часть просто восхитила Карфакса. Лицо у нее было овальное, с большими глазами и высокими скулами. Длинные угольно-черные волосы ниспадали свободно. Украшений она не носила, за исключением золотого колечка с синим камнем, распознать который Карфакс не сумел. Когда миссис Вебстер подняла руку, он увидел, что кольцо выполнено в форме змеи.
      Голос у миссис Вебстер был слишком низким для такой маленькой женщины.
      - Присаживайтесь, пожалуйста. Скоро прибудут остальные. Можете курить, если хотите. На столике лежат "Кенийские", но вы можете курить свои, если предпочитаете. Простите, но я вас покину на пять минут: мне надо переодеться в рабочую одежду.
      Пять минут растянулись до пятнадцати. Патриция выкурила несколько крепких "Кенийских". Гордон расхаживал по комнате туда-сюда, то и дело бросая взгляд на широкое и высокое окно с видом на океан. Он заметил тоненькие проволочки, сбегающие по стене от нижнего края окна. Брови его приподнялись. Электронно поляризованные окна - штука дорогая.
      Он как раз посмотрел было на часы, когда заслышал голоса. Вошла служанка, уже облаченная в развевающиеся белые одеяния, придававшие ей еще более арабский вид. За ней следовали трое мужчин и трое женщин, все разного возраста, но все без исключения хорошо одетые. Одна из них, блондинка лет двадцати, была, по мнению Карфакса, одета даже слишком хорошо. На ней была длинная юбка-колокол и вышитый жакетик. Наиболее смелые молоденькие девушки в больших городах носили подобный наряд в память своего недавно умершего кумира, певицы Сибелы Фидеетес (урожденной Люси Шварц). На улице груди девушки были прикрыты тонкой газовой накидкой, но теперь она и ее сбросила.
      Карфакс подивился, как он сможет сосредоточиться на делах духовных при виде такого телесного великолепия. Или так оно и задумано, чтобы отвлечь его, не дать разглядеть мошеннические проделки?
      Он заметил, что губы Патриции поджались, когда девушка вошла. Когда же она сбросила накидку, глаза Патриции сузились. Она взглянула на Карфакса не пялится ли? - но он только ухмыльнулся и подмигнул в ответ.
      Миссис Вебстер объяснила им по телефону, что гости придут высокодуховные и присутствовать будут исключительно для улучшения контакта. Вот чего она не сказала, но Карфакс тем не менее предположил, - что они подрабатывали у миссис Вебстер, а она им отстегивала часть своего немалого гонорара. Гостями оказались профессор психологии Калифорнийского университета, программист, офицер морской пехоты в отставке, жена профессионального художника и секретарша финского консульства в Лос-Анджелесе. Блондинка, которую звали Глориана Шегети, работала в службе социального обеспечения - но, конечно, не в этом наряде, подумал Карфакс.
      Глориана подошла к Гордону вплотную и заговорила:
      - Я думала, у вас была сломана нога, мистер Карфакс.
      - Была и осталась, мисс Шегети, - ответил он. - Но шину сняли на другой же день. В место перелома впрыснули специальную смолу и оставили на ночь в лубке, чтоб затвердела. То же самое проделали с моими ребрами. Теоретически я сейчас могу пробежать стометровку. На самом деле у меня все мускулы болят, и если вдруг мое лицо передернется, то это от боли. Или, возможно, от восхищения вами.
      Мисс Шегети засмеялась. Патриция издала придушенный звук.
      - Я слышала, что на востоке лечат переломы с помощью смолы, но не знала, что и у нас ее используют,- сказала мисс Шегети.
      - Я был одним из первых пациентов.
      Вошла миссис Вебстер, и разговор утих. Теперь на миссис Вебстер был белый хитон, до того тонкий, что отсутствие белья было очевидным. Груди у нее выглядели такими крепкими, словно их накачали клинитом. Неужели она тоже оделась подобным образом, чтобы отвлечь Карфакса? Если так, то она преуспела.
      - Присаживайтесь, будьте любезны, - произнесла она, указывая на большой стол черного дерева со столешницей, инкрустированной яркими изображениями рыб, дельфинов и осьминогов.
      Все сразу направились к столу, кроме мисс Шегети, задержавшейся, чтобы нажать на скрытую в стене кнопку. Оконный свет померк. Когда мисс Шегети усаживалась, окно уже превратилось в темно-красный прямоугольник с темно-синим пятном солнца в центре. Комнату быстро заполнил густой красноватый полумрак. Мисс Шегети, сидящая напротив Карфакса, превратилась в темно-синюю статую с черными сосками. Он взглянул на Патрицию и увидел синий призрак. Его собственные руки тоже были синими.
      Должно быть, кондиционер понизил температуру, самое малое, градусов на десять: Карфакса неожиданно пробрала дрожь.
      Миссис Вебстер села справа от Гордона и взяла его кисть в свою прохладную маленькую руку.
      - Теперь составим живую цепь.
      Карфакс взял за руку миссис Эпплчард, жену художника.
      Рука у нее оказалась гораздо теплее, чем у миссис Вебстер.
      - Это нужно, чтобы установить между нами течение витального потока, объяснила миссис Вебстер. - Просто сидите и медитируйте, Патриция и Гордон, размышляйте о чем угодно. О чем-нибудь хорошем, если можете. Предлагаю вам подумать о любви: для начала это самые лучшие мысли.
      Задача нетрудная, подумалось Карфаксу. Мисс Шегети покачивалась на своем стуле взад-вперед, и синие осцилляции доказывали, что ее грудь не имеет ничего общего с клинитом.
      Интересно, о чем думает Патриция? Если и она смотрит на мисс Шегети, то никак уж не о любви.
      Странноватая прелюдия перед контактом с покойными. Но психологи - во всяком случае некоторые - утверждают, что в уме многих американцев секс и смерть взаимосвязаны. Так сказать, лицевая и оборотная сторона психической монеты. По мнению Карфакса, эта валюта изрядно обесценилась.
      - Ощутите поток, - тихо произнесла миссис Вебстер. - Почувствуйте, как он течет от одного к другому, через всех нас, снова и снова, все сильнее с каждым кругом.
      Внезапно Карфакс ощутил покалывание там, где его кожи касалась рука миссис Вебстер. Несколькими мгновениями позже покалывание возникло в месте прикосновения миссис Эпплчард.
      Кто-то дернулся, проскочила крохотная голубая искорка, и Патриция вскрикнула.
      Карфакс тоже испугался, но тут же стал прикидывать, не спрятан ли где включенный электрогенератор. Едва ли: в тонкую столешницу и ножки стола можно запрятать разве что небольшую батарейку. Конечно, скрытая проводка может вести к генератору, спрятанному под полом. Тоненькие такие проводочки. А контакт замыкает голый живот миссис Вебстер или мисс Шегети.
      С другой стороны, искорка была обязана своим возникновением скорее статическому электричеству.
      - Разомкните, пожалуйста, цепь, - попросила миссис Вебстер.
      Миссис Эпплчард вздохнула и отняла руку. Шегети встала, распространяя вокруг себя вибрации, и отошла. Карфакс поднялся и приблизился к Патриции.
      - Как ты?
      - Неплохо бы выпить, - сказала она, вставая.- Но миссис Вебстер говорит, что во время сеанса нельзя пить даже воду. Хоть бы свет включили. Все так мрачно выглядят.
      В темноте вспыхнула спичка. Ее огонек осветил бледное лицо мисс Шегети с сигаретой во рту. Мгновением позже Карфакс ощутил едкий запах.
      Патриция вздрогнула, но испугала ее не Шегети: в комнату молча вошла совершенно синяя служанка. Она несла сосуд, от которого исходило слабое оранжевое мерцание.
      - Можете курить табак или "травку", если хотите, - посоветовала миссис Вебстер. - "Травка" помогает лучше настроиться.
      Карфакс предположил, что под "настройкой" она понимает достижение более сильных "вибраций", что бы там это слово ни означало.
      Служанка поставила сосуд на стол перед миссис Вебстер и выскользнула из комнаты - или все равно что выскользнула.
      Карфакс обошел вокруг стола и заглянул в сосуд. Там лежали три копьевидных листа, почти черные при таком освещении-.
      - Листья лавра, Гордон, - произнесла миссис Вебстер у него за спиной. Она придвинулась так близко, что ее грудь уткнулась в сгиб его правой руки. - Laurus nobilis. Отвар сладостного лавра использовали в своих оргиастических ритуалах жрицы еще доэллинистических религий. Эти листья сорваны с .лавра, растущего неподалеку от храма дельфийских оракулов. Я использую их только в самых крайних случаях.
      - Вы добиваетесь лучших результатов, если жуете лавр?
      - Намного. Но использовать лавр опасно. Я в большей степени утрачиваю контроль.
      - А почему это опасно? - спросил он, обернувшись.
      Миссис Вебстер отодвинулась не сразу, так что ее притиснуло к Карфаксу. Затем она отступила и взглянула на него.
      Лицо ее казалось синим, зубы совершенно черными, а язык был темно-красной вспышкой.
      - Вам не стоит возбуждаться. Лучше не думать заранее о том, что может случиться.
      - Я и так перевозбужден, - возразил он, не зная, заметила ли она двусмысленность..
      - Хорошо, - произнесла она уже громче. - Погасите сигареты и возвращайтесь к столу. Патриция и Гордон, займите прежние места и соедините руки с остальными.
      На сей раз руки Карфакса не ощущали покалывания. Электричество, казалось, наполняло воздух. Гордон недоумевал, как же миссис Вебстер возьмет лист-и положит себе в рот, если ее держат за обе руки. Тут из-за плеча у нее протянулась чья-то рука, взяла лист и положила ей в открытый рот. Карфакс обернулся и увидел служанку, стоящую у миссис Вебстер за спиной.
      Тишину нарушало только тихое жевание. Сидящие за столом казались еще более темно-синими. У Гордона разболелась голова. Рука миссис Эпплчард сделалась более влажной, но и более холодной. В воздухе тоже похолодало, и на сей раз Карфаксу показалось, что понижение температуры вызвано не кондиционером. Возможно, у него просто разыгралось воображение Внезапно миссис Вебстер сплюнула, и он подскочил. Жеваная масса приземлилась на стол возле сосуда, и Карфакс ощутил ее приятный аромат. Уголком глаза он вновь заметил руку Она нырнула в сосуд, извлекла из него нечто туманное - второй лист - и положила его в разверстый рот миссис Вебстер. Опять тишина и влажное пожевывание.
      7Спустя несколько минут, когда безмолвие сгустилось подобно облаку, миссис Вебстер выплюнула второй лист Рука вновь потянулась за очередным листом и ко рту медиума.
      - Нет! Достаточно! - воскликнула миссис Вебстер, и рука, все еще сжимая лист, исчезла.
      У него у самого сейчас руки как у мертвеца. Слева от Карфакса что-то буркнуло, и он вздрогнул. Он слегка расслабился и даже усмехнулся, лишь сообразив, что это желудок миссис Эпплчард. Ну и нервная особа, подумал он.
      Хотя не ему ее винить. Но почему она так нервничает, ведь она бывала здесь и прежде? А может, у нее есть на то серьезная причина?
      - Не отпускайте руки, - резко приказала миссис Вебстер.
      Снова тишина и тяжелое дыхание. Может, это Патриция?
      - Рафтон Карфакс! - возопила у него под ухом миссис Вебстер.
      Гордон застыл - превратился в кусок кварца - прозрачного насквозь, сконденсировавшегося из сгустившегося до жидкости страха. Что-то или кто-то вошло в комнату. А точнее, появилось в ней: воздух над столом уплотнился, утратил прозрачность и закрутился смерчем. Лица и рук Карфакса коснулось легкое дуновение воздуха, вызванное стремительным движением чего-то материального.
      - Рафтон Карфакс!
      И вдруг из сгустка плазмы над столом вытянулась и скользнула в сторону миссис Вебстер тонкая и длинная псевдоподия.
      От нее повеяло таким леденящим холодом, что, казалось, кожа сейчас покроется инеем, а камень треснет и расколется.
      Кто-то хихикнул - крутящийся вихрь над столом мешал увидеть - кто. Но кто бы он ни был, ему явно было не весело, это был скорее нервный смешок, в нем слышался трепет. И вместо того чтобы разрядить напряжение, он еще больше взвинтил Гордона.
      - Рафтон Карфакс! Усмирись!
      Голос миссис Вебстер звучал повелительно, но и в нем слышалась нервозность. Ее рука похолодела настолько, что Гордону смертельно захотелось ее отпустить, и лишь страх, что, разорвав цепь, он окажется во власти этого нечто, которое не преминет воспользоваться его слабостью, заставил его еще крепче сжать ее ледяные пальцы.
      - Рафтон Карфакс! Прими свой истинный вид!
      Снова смешок. Похоже, женский. И еще чье-то судорожное дыхание.
      - Отпустите его! - простонал мужской голос.
      - Держите себя в руках! - резко бросила миссис Вебстер. - Вы не должны поддаваться панике!
      - Господи Иисусе! - пролепетала Патриция. - Это не папа! Что вы сотворили?
      - Не смей выходить из пределов тебе дозволенных! - хрипло приказала миссис Вебстер, и голос ее слегка дрогнул. - Не смей выходить! И назови себя!
      - Это не папа! - вдруг завизжала Патриция.
      Тут же раздался грохот отъехавшего стула и звук падения тела. На секунду под столом создалась неразбериха из ног, потом раздался чей-то вопль и звук быстрых шагов в сторону дверей. Гордон тоже вскочил, резко дернув при этом обеих дам, пытаясь вырваться, - его больные мышцы ожгло как огнем, - но обе вцепились в него мертвой хваткой.
      - Не бросайте нас! - прошептала миссис Вебстер, словно ей отказал голос.
      В дверях шла какая-то возня: кто-то с кем-то боролся.
      Патриция со служанкой?
      - Изыди! - Голос снова вернулся к миссис Вебстер. - Возвращайся к себе в преисподнюю, откуда ты вышел!
      Псевдоподия сгустка поднялась, изогнулась как слоновий хобот и внезапно выстрелила прямо ей в лицо. Миссис Вебстер издала отчаянный вопль и рухнула на пол, увлекая за собой Гордона, - оба покатились по ковру, причем она не переставала истошно вопить, закрыв лицо руками. Заметив, что Шегети метнулась к окну, чтобы деполяризовать стекла, Гордон отважился подняться на ноги. Сгусток плазмы над столом продолжал бушевать вовсю: он выращивал все новые и новые псевдоподии и пытался дотянуться ими до края стола.
      Но в комнате становилось все светлее, и он начал постепенно таять, пока не исчез совсем, когда солнце засияло в полную силу. Гордон обернулся и увидел сквозь распахнутую дверь улепетывающих по коридору Патрицию и служанку. Миссис Вебстер уже сидела на полу, но продолжала, не отрывая рук от лица, стонать.
      - Я ослепла! Я ничего не вижу!
      Гордон нагнулся к ней, с усилием оторвал ее ладони от лица и злобно бросил:
      - Конечно же, вы ничего не можете видеть, идиотка! У вас же глаза закрыты!
      Она подняла веки: в ее глазах застыл панический страх.
      - Я ничего не вижу, говорю же вам! Я не могу видеть! "Это" коснулось моих глаз!
      - Кем бы "это" ни было - оно уже исчезло, - уже мягче сказал Гордон. Его здесь больше нет И сейчас вы в полной безопасности!
      Он склонился и поднял медиума на руки. Какой легкой она оказалась! словно была выжата до предела.
      ГЛАВА 12
      - Все это могло быть просто результатом внушения, - сказал Гордон. - И как итог - массовая истерия.
      Он стоял у окна и смотрел на расстилавшийся внизу бульвар Уилшир. В окне третьего этажа в доме напротив он заметил мужчину, яростно трясущего пальцем перед носом женщины. Интересно, о чем они спорят? Если спорят вообще.
      О семейных делах? О супружеской измене? О политике?
      О МЕДИУМе? О своих детях? О сексе? Или, что вероятнее всего, о деньгах?
      - Но тогда почему же мы все видели одно и то же? - недоверчиво спросила Патриция.
      - Не знаю, Пат. Скорее всего нас просто изрядно подготовили книги,статьи и телефильмы к тому, что мы увидим какую-то аморфную массу, сгусток эктоплазмы, который потом примет определенную форму...