Я поднял один чемодан, мы заглянули под него - Златушик не откликался. Златушика там не было.
      Ольга подняла другой чемодан, мы заглянули под него - Златушик не откликался, Златушика там не было.
      Тогда мы оба подняли продуктовую сумку, каждый за одну ручку, и заглянули под неё - Златушик не откликался, Златушика под сумкой не было.
      Мы стояли и держали продуктовую сумку - каждый за одну ручку.
      - Так мы с тобой ходили в магазин, - сказала Ольга.
      - Да, - сказал я.
      - Если бы Златушика можно было купить... - снова начала Ольга.
      - Интересно, сколько бы он стоил? - спросил я.
      - По-твоему, он тяжёлый? - спросила Ольга.
      - Не знаю, - ответил я. - Ведь нам даже не известно, как он выглядит. И вообще - что он такое, жучок или вещь?
      - Златушик золотой, - сказала Ольга.
      - Хорошо, что хоть это мы знаем, - согласился я.
      - И то не слишком точно, - добавила Ольга. - К нашим соседям ходит одна женщина, её зовут Амалия Красная, а она, наоборот, совсем-совсем бледная.
      - Верно. Даже того, что Златушик золотой, мы точно не знаем, - согласился я.
      - Ничего не поделаешь, - сказала Ольга.
      - Ничего не поделаешь, - согласился я.
      Тут вошли Ольгин папа и Ольгина мама и говорят:
      - Прощайтесь, дети.
      - Нет ещё, - попросили мы. - Мы пойдём вместе на вокзал.
      Тогда Ольгин папа взял один маленький чемодан, Ольгина мама взяла другой чемодан, а мы взяли продуктовую сумку, каждый за одну ручку, и все пошли на вокзал.
      Мы шли и оглядывались.
      Потом пошли не оглядываясь, и только сирень из сада провожала нас запахом. Она пахла так сильно, что проводила нас до самого вокзала.
      Подъехал паровоз и выдохнул пар:
      - Ф-ф-ф-ф-ф-фу! Сирень, отправляйся домой!
      А сирень всё не уходила.
      - Ф-ф-ф-ф-ф-фу! Сирень, отправляйся домой!
      А сирень не уходила и не уходила. Паровоз выдохнул пар в третий раз. И кондуктор сказал:
      - Начинается посадка!
      - Хоть бы теперь он окликнул нас, хоть бы теперь показался! - воскликнула Ольга. - Златушик! Милый Златушик!
      - Златушик! Милый Златушик! - позвал я. - Не потеряйся навсегда! Откликнись! Покажись!
      Но Златушик не откликнулся. Златушик не показался.
      Все быстро поднялись в вагон, и дверь захлопнулась. Ольгин папа хотел открыть окно, но у него ничего не получалось, раму заело...
      Поезд тронулся.
      И вдруг откуда ни возьмись, нежданно-негаданно где-то рядышком послышалось:
      - Зла-ту-ш-ш-шик, Зла-ту-ш-ш-шик, Злату-уу-уушик!
      - Откликается! - закричал я. - Ты слышишь, Ольга?
      Как раз в эту минуту Ольгиному папе удалось наконец опустить раму в другом окне, и он поднял Ольгу на руках.
      - Златушик откликается! - закричала Ольга.
      - Он в поезде! Вдруг он покажется тебе! Осмотри всё как следует, может, хоть ты его увидишь! - кричал я.
      - Нет, он на вокзале! Осмотри всё как следует, может, хоть ты его увидишь! - кричала Ольга и не искала Златушика.
      И я тоже не искал.
      Пожалуй, потому, что поверил старому библиотекарю: то, что видит только один, не может быть так же интересно, как то, что видят двое.
      А возможно, потому, что я смотрел на Ольгу, а Ольга смотрела на меня.
      Но скорее всего потому, что я уже успел тайком оглядеться по сторонам и никакого Златушика не увидел, и Ольга тоже успела тайком оглядеться по сторонам и тоже никакого Златушика не увидела.
      Тогда я закричал:
      - Никогда не перестанем искать его, правда?
      И Ольга кричала;
      - Когда-нибудь мы его непременно найдём, верно?
      А Златушик кричал:
      - ЗЛАТУ-У-УШИК!