– Он должен был жениться на Элиссе.

Вольф отхлебнул пива.

– И она дала тебе этот колчан? Да уж, как говорится, мир тесен. – Он вытер рот ладонью. – Но я повидал достаточно и могу тебе сказать, что все это вранье.

Конрад думал о мерзком бароне Крейшмере и о том, как Элисса вышла бы за него замуж, будь она жива. Жуткая перспектива для девушки, но все же лучше быть чьей-то женой, чем покойницей.

– А за что вы хотели его убить? – спросил он Вольфа.

– За то, что несколько лет назад он меня обманул. Украл у меня деньги, а потом хотел расправиться со мной, но передумал и решил проявить ко мне милость. Милость – удел трусов, Конрад, запомни это.

– И вы приехали сюда, чтобы отомстить?

– Нет. Лошадь потеряла подкову, а ближайший кузнец был здесь. Кто-нибудь скажет, что я нашел Крейшмера из чистого везения, но я так не считаю. И уж конечно, он так не считал бы. Я ему сказал, что пришел для того, чтобы убить его, но это не так. Мы встретились, я увидел возможность с ним расквитаться и эту возможность использовал. Вот и все.

– А как вас барон обманул? – недоверчиво спросил Конрад, не зная, верить Вольфу или нет.

– Тебя прямо распирает от вопросов, парень. Я всегда говорю, что лучшая политика – это ничего не говорить и все слышать.

– А что я услышу, если не буду спрашивать?

Вольф улыбнулся:

– Несколько лет назад я помог Отто в одном споре, касающемся земель между этим городом и соседним. Тогда благодаря моему вмешательству дело было улажено в его пользу, но, когда все закончилось, он отказался выплатить мне ту сумму, на которую мы с ним договаривались.

– Так вы наемник!

– Я предпочитаю называть себя солдатом удачи. – Вольф окинул Конрада взглядом. – Конрад, у меня есть предложение. Я тебя спас. За это ты должен отдать мне пять лет своей жизни.

– Как это?

– Мне нужен оруженосец. Ты мне подходишь.

Конрад опешил и не мог вымолвить ни слова. Наконец он спросил:

– А если я скажу «нет»?

– Тебе решать, парень. Ты пойдешь в один город, потом в другой, но кто поручится, что ты опять не вляпаешься в историю и не закончишь тем, что будешь болтаться в петле?

Конрад пожал плечами и, чтобы не отвечать, взялся за пиво.

– Ну, так как? Пять лет твоей жизни, пять лет приключений в самых дальних уголках мира, пять лет риска и опасностей.

– А мне будут платить?

– Платить? Платят торговцам, лавочникам и крестьянам. Ты будешь получать свою долю. Мы с тобой будем добывать богатства, награды и выкупы, и все это будет наше общее. Послушай, у меня бывали такие деньги, какие тебе и не снились! И еще будут.

Конраду никогда и ни за что не платили, а потому он решил, что даже если ничего и не заработает у Вольфа, разница будет невелика.

– А что случилось с вашим прежним оруженосцем? – спросил он.

– Повздорил с кем-то в темном переулке – и проиграл. Погиб из-за собственной глупости. Мне кажется, Конрад, ты не дурак, так что решай. Но учти: если скажешь «да», обратного хода уже не будет. Ты отдашь мне пять лет своей жизни, начиная с этого дня. Ты будешь принадлежать мне безраздельно, как мой конь, как мой меч. Но, клянусь, я хороший хозяин. Так что ты решил?

Что он мог ответить? Конечно, «да».

– Хорошо. – Вольф забрал у Конрада кружку. – Теперь все, никакого пива. Из нас двоих буду пить только я. Мое имя – Вольфганг фон Нойвальд, но ты будешь называть меня «сэр». А теперь заплати за пиво и отведи моего Миднайта к кузнецу.

– У меня нет денег, – сказал Конрад, бросив взгляд в сторону хозяина таверны.

– Ничего, ничего, пожалуйста, – торопливо заговорил тот, стараясь не смотреть на Конрада. – За счет заведения.

– Вот это мне нравится! – сказал Вольф. – В таком случае еще пива!

Конрад вышел на улицу, спрашивая себя: что он сделал и зачем? Он оглянулся на дверь таверны. А что его держит? Можно взять и уйти. Пять лет. Это же целая вечность!

Да, но куда он пойдет? Работы у него нет, идти ему некуда. А, кроме того, служить Вольфу так долго не обязательно. Если ему что-то не понравится, кто сможет его удержать?

Конрад подошел к коновязи, где стоял огромный белый жеребец. Издали лошадь казалась гладкой и ухоженной, но при ближайшем рассмотрении Конрад обнаружил на ее шкуре несколько шрамов, и, кроме того, у нее недоставало одного уха.

Конрад потянулся к уздечке. Жеребец фыркнул и прижал уши. Затем попятился, присел на задние ноги и вдруг рванулся вперед. Конрад отскочил в сторону, едва избежав удара копыт.

– Миднайт! – раздался рев из таверны. – Все в порядке. Этот парень с нами.

Конь тут же успокоился. Оглянувшись, Конрад увидел Вольфа, который стоял в дверях и прихлебывал пиво.

Осторожно подойдя к коню, Конрад отвязал поводья, затем несмело погладил животное по мощной шее.

– Хороший мальчик, – сказал он, – хороший.

Когда вчера он вошел в город, то сразу заметил, где находится кузница. Туда он потихоньку и повел Миднайта, осторожно ступавшего на правую заднюю ногу, с которой слетела подкова.

Пока кузнец прилаживал новую, Конрад отошел подальше, чтобы, в случае чего, не испытать на себе гнев жеребца. Бродя по двору, он оказался в каком-то заброшенном сарае, где принялся разглядывать всякие ржавые металлические штуки, которые висели по стенам и валялись на грязном полу.

И тут он внезапно что-то почувствовал…

– Чем это воняет? – спросил один голос.

– Вроде как браконьером, – ответил второй.

По обеим сторонам дверного проема стояли Карл и Хайнц. У обоих были в руках ножи, и тогда Конрад тоже потянулся к своему малайскому клинку – крису…

– Ну, надо же! – сказал Карл.

– Привет, малый! – сказал Хайнц.

– Что вам нужно? – резко спросил Конрад.

Левую руку Карл держал за спиной, а когда он ее вытащил, Конрад увидел, что в ней. Это была веревка.

– Нам нужно сделать то, что хотел барон. Повесить тебя!

– Он так любил нас, парень, так любил. А теперь он умер, и все из-за тебя. Как это несправедливо!

Двое мужчин стали медленно подходить к Конраду.

– Вы меня не повесите! – сказал он, отступая назад.

– Ладно, тогда мы разорвем тебя на куски.

– Теперь тебе никто не поможет, малый.

Конрад уже привык к темноте, а Карл и Хайнц только что зашли в сарай с улицы, поэтому он видел их лучше, чем они его.

Конрад начал с Хайнца. Издав отчаянный вопль, он бросился вперед и со всех сил ударил его головой в грудь, после чего вонзил ему в живот свой нож – раз, затем второй.

После третьего удара Конрад отбежал в сторону.

Хайнц не вставал. Он лежал на боку, истекая кровью.

Но не успел Конрад опомниться, как на него навалился Карл.

Сцепившись, они покатились по земле. Бросив веревку, Карл намертво вцепился в правую руку Конрада, а тот держал левую руку Карла, в которой был зажат нож.

Карл был крупнее и тяжелее, и это решило дело. Усевшись на Конрада верхом, он накрепко прижал его к земле. Нож Конрада выпал из его руки.

– Есть! – ухмыльнулся Карл. – Ты будешь умирать медленно, парень, очень медленно.

Конрад извивался, пытаясь вырваться, но Карл держал его крепко. Конрад пытался достать его ногами, но у него ничего не получалось.

– Слушай, у меня есть деньги, – сказал Конрад.

– Нет у тебя денег.

– Не у меня. У человека с татуировкой. Я знаю, где он их держит. Только помоги мне их стащить.

– Врешь!

– Нет! Мы украдем деньги вместе. Если я вру, вы меня убьете.

– Убей его, Карл! – выдавил Хайнц, который, приподнявшись на локтях, пытался руками остановить хлещущую из раны кровь.

– Если вы меня сейчас убьете, денег вам не найти.

– Где он их держит?

– Карл, нет!

– Заткнись! – прикрикнул на своего раненого подельника Карл, слегка повернувшись в его сторону. Этого оказалось достаточно – на какую-то долю секунды Карл ослабил хватку.

Собрав все силы, Конрад рванулся так, что Карл потерял равновесие и отлетел в сторону, а Конрад, уже держа в руке крис, навалился на него.

Тот попытался его сбросить, но нож вошел в его грудь почти по самую рукоятку, пройдя между ребрами и вонзившись в самое сердце. Хлынула кровь. Карл застонал, изогнулся – и затих.

– Долго же ты возился, – раздался сзади чей-то голос.

Держа нож наготове, Конрад мгновенно обернулся – в дверях стоял Вольф.

– Сколько вы уже здесь?

– Довольно долго. Ты делаешь успехи, парень, но под моим руководством ты достигнешь большего, гораздо большего. А теперь прикончи вот этого и поедем.

– Нет, пожалуйста! – начал умолять Хайнц.

– Убить его? – спросил Конрад.

– Он же хотел тебя убить, – сказал Вольф. – Никогда не оставляй в живых раненого врага. Вообще любого врага. В этом и состояла ошибка Крейшмера, помнишь?

Конрад посмотрел на Хайнца, который пытался отползти. Минуту назад Конрад с радостью вонзил бы в него нож, но тогда он сражался с вооруженным врагом.

Конрад равнодушно посмотрел на Карла, которого убил. Зверолюди или настоящие люди – если они были его врагами, они умирали. Но беспомощный Хайнц не представлял никакой угрозы.

– Не могу, – сказал Конрад. – Так – не могу.

– А ты представь, что это кролик. – Вольф поднял мертвого кролика, которого держал в одной руке. В другой был колчан Конрада. – Ну, скорее!

– Не могу, – повторил Конрад.

Вольф вздохнул:

– Ладно. Я понимаю, твой первый день. Тогда я сам.

Передав колчан Конраду, он вытащил меч.

– Сейчас я тебе покажу, как это делается. Быстро и без усилий. Все, что тебе нужно, это прижать кончик меча вот сюда…

– Нет! – крикнул Хайнц.

– А потом просто…

Конрад закрыл глаза, но закрыть уши не мог, поэтому услышал предсмертный крик жертвы.

– Почисти, – сказал Вольф, передавая меч Конраду.

Присев на корточки возле тела Хайнца, Конрад вытер меч и свой нож о его окровавленную одежду.

– А если бы я не смог сбросить его, – спросил Конрад, кивнув в сторону Карла, – что бы вы сделали? Вы бы мне помогли?

Вольф пожал широкими плечами:

– Мне не хочется превращать в привычку выручать тебя из беды, парень. Надеюсь, ты не станешь мне обузой.

«А как насчет привычки без конца чистить меч?» – подумал Конрад, но промолчал, размышляя о тех обузах, которые лягут на его плечи.

– Обыщи их, – велел ему Вольф, вкладывая меч в ножны. – У них могут быть деньги.

– Одиннадцать пенсов, – сказал Конрад, обчистив карманы трупов.

– И всего-то? Столько возни, и все впустую.

И он печально покачал головой.

Конрад вновь промолчал, думая о том, что возился-то в основном он. Вольф только прикончил раненого.

– Надеюсь, – продолжал Вольф, – что ты просто тянул время, когда говорил, что хочешь меня ограбить. Во всяком случае, ты им действительно наврал: сейчас я несколько на мели.

– Что?

– У меня нет денег. – Вольф тряхнул кроликом, держа его за заднюю лапу. – Будем надеяться, что кузнец согласится взять за работу вот это. Если же нет, это его проблема.

Он махнул рукой в сторону трупов:

– Бери все, что у них есть. Примерь-ка их сапоги. Мне не нужен босой оруженосец, это создает плохое впечатление. Раздень их, может, за тряпки мы сможем что-нибудь выручить. Потом спрячь трупы – ну, вон за теми мешками.

Конрад сделал, как велел Вольф.

– А как быть с той женщиной, сестрой Крейшмера? – спросил он. – Она же собиралась вас отблагодарить.

Вольф покачал головой:

– Марлене я доверяю еще меньше, чем доверял ее брату. Она пригласила меня на обед, но первым блюдом на том обеде будет порция яда. Мне жаль человека, за которым она замужем. Теперь, когда Отто нет, для него настанут трудные времена. – Он улыбнулся. – Ладно, поторапливайся, пора ехать.

– Куда?

– В твою деревню.

– Но там же ничего нет, – сказал Конрад.

Поразмыслив хорошенько, он пришел к выводу, что Вольф хочет поехать в его деревню именно из-за черного колчана. Однако, когда Конрад рассказал ему все, что произошло в деревне два дня назад, тот заторопился в путь еще сильнее.

На деньги Карла и Хайнца и полученное за их ножи Вольф купил хлеба и курицу, чтобы было чем перекусить в дороге. Сняв с мертвецов одежду и связав ее в узел, Конрад привязал его к седлу вьючной лошади.

Вольф вскочил на своего белого жеребца. Конрад взял под уздцы серую лошадь, на которую были погружены оружие и доспехи Вольфа. У Карла и Хайнца не было луков и стрел, так что Конрад пока что оставался почти безоружным. Места на серой лошади уже не было, и ему пришлось топать пешком.

Верхом Конрад ездил всего несколько раз, когда Элисса учила его держаться в седле. Тогда эта идея ему не очень понравилась, но девочка настояла на своем.

Единственный путь к деревне, который был известен Конраду, – это дорога вдоль реки, но Вольф порасспросил еще и возницу фургона, который попался Конраду по дороге в город. Конрад узнал, что такой фургон именуется дилижансом.

Однако поскольку он не мог определенно сказать, как называется его деревня, выяснить, как туда добраться, им так и не удалось.

Они выехали из города по той дороге, по которой в него прибыл Вольф. Когда страж у ворот заметил Вольфа, то немедленно распахнул их и отступил в сторону, заискивающе улыбаясь. Когда Вольф проезжал мимо, стражник отдал ему честь.

– Расскажи мне о себе все, с самого начала, – сказал Вольф, когда город остался позади.

И пока они ехали по лесу, Конрад рассказывал. Он начал с того, как решил покинуть свою деревню, как ночевал в лесу, как провел ночь в дупле, а утром услышал топот армии чудовищ и увидел их самих.

Он рассказал, как выстрелил последней черной стрелой в грудь Черепа, как убежал из усадьбы и бросился в реку.

Время от времени Вольф просил его повторить некоторые моменты или уточнить детали, но большей частью слушал молча, не прерывая.

Когда Конрад закончил рассказ, его сердце стучало, а тело покрылось потом, словно ему вновь пришлось пережить те страшные часы.

Он замолчал, ожидая, что скажет Вольф, но тот упорно молчал.

– Вы мне верите? – быстро спросил Конрад.

– В то, что ты рассказал, поверить невозможно, – ответил Вольф через пару минут молчания, – хотя кое-что вполне могло быть на самом деле. Людей-крыс, например, уже встречали, их называют скейвены. Очень немногие верят в их существование, и еще меньше людей их видели – и уж совсем немногие дожили до того дня, когда смогли о них поведать. Судя по ярким и живым картинам, которые ты мне нарисовал, все это ты видел собственными глазами – или считаешь, что видел.

– Вы думаете, что все это мне… привиделось?

– Галлюцинации? Вполне возможно.

– А как быть с этим? – спросил Конрад, показывая на свои шрамы. – Это тоже галлюцинации?

– Это может быть реакцией на увиденное.

– Как это?

Вольф усмехнулся:

– Ладно, парень, забудь, скоро мы все выясним. Так ты говоришь, что это произошло два дня назад, в день святого Сигмара?

– Да. Все в нашей деревне почитают Сигмара. В смысле – почитали.

– Рад это слышать. Я сам почитаю Сигмара. А в молодости я хотел примкнуть к ордену Анвила. Ты только подумай!

И Вольф рассмеялся. Конрад ничего не понял.

– Я в роли монаха! – продолжал Вольф. – Держу пари, ты ожидал, что я собирался стать тамплиером, одним из рыцарей Пламенного Сердца.

Конрад решил, что лучше промолчать.

– Так ты говоришь, что в вашей деревне поклонялись Сигмару?

– Кажется, да.

– Странно. В вашей местности почти все поклоняются Ульрику. Центр его культа находится в Миденхейме, самом крупном городе здешних мест, – хотя до него отсюда далеко.

– Конечно, – ответил Конрад, окончательно сбитый с толку.

– Ты, наверное, думал, что я тоже почитаю Ульрика, ведь он бог войны и покровитель волков. Его знак – голова волка. Но на моем щите ничего не написано, я предпочитаю быть… волком-одиночкой.

Вольф усмехнулся, обнажив свои острые зубы.

Имя Ульрика Конрад уже слышал во время разговора между Вольфом и бароном Крейшмером.

Однако впервые он узнал об Ульрике от Элиссы. Наверное, это другой бог.

– Это не совпадение, что все события, о которых ты рассказал – если, конечно, все это правда, – произошли в день святого Сигмара, потому что совпадений не существует.

Сказав это, Вольф погрузился в молчание. Конрад ждал продолжения, но напрасно.

– Насчет Сигмара… – сказал Конрад, прождав несколько минут.

– Что насчет Сигмара?

– Он бог?

– Да.

– И он основал Империю?

– Да.

– Тогда, – сказал Конрад, облизав пересохшие губы, – кто такой этот Сигмар и что такое Империя?

Вольф остановил лошадь и изумленно уставился на Конрада.

– Ты что, дурака валяешь, парень? – сердито сказал он. – Если да, то…

– Нет, – заверил его Конрад. – Я действительно не знаю. То есть я вообще ничего не знаю о Сигмаре, честное слово.

– Будь это кто другой, – сказал Вольф, – я бы подумал, что он врет. Но…

Он провел рукой по белым волосам и вздохнул. Затем спрыгнул с лошади, отхлебнул воды из своей фляги и показал Конраду на пятачок травы у дороги.

– Присядем. Пора дать тебе образование.

Они сели на траву. Вольф глотнул воды, затем протянул фляжку Конраду, и тот также сделал большой глоток.

– Сигмар, – начал Вольф, – жил две с половиной тысячи лет назад. В те времена люди, населяющие эту часть мира, были куда более примитивными и дикими, чем сейчас, но, если бы ты побывал там, где пришлось побывать мне, ты бы в этом усомнился. Землю никак не могли поделить между собой люди и гоблиноиды – гоблины, тролли, орки. Судя по твоим описаниям, в футбол играли именно орки. Все они были исконными врагами дварфов, которые, как и орки, появились на земле гораздо раньше людей. Сигмар был сыном вождя, предводителя унберогенов. Согласно легенде, в день его появления на свет в небе сверкнула молния с раздвоенным хвостом и разразилась страшная буря. Эта молния, или комета, – один из знаков Сигмара. Когда ему было пятнадцать лет, Сигмар в одиночку разогнал шайку гоблинов и спас их пленников, дварфов. Среди них оказался Карган Железная Борода, предводитель одного из кланов. За свой подвиг Сигмар получил из рук Каргана боевой молот. На языке дварфов такое оружие называется Гхалмараз, или Череполом. Это магическое оружие помогло Сигмару стать самым знаменитым и могущественным из всех людей-воинов и собрать огромную армию. После смерти отца Сигмар стал вождем и однажды в страшной битве одолел своего главного соперника, вождя тевтогенов. После этого Сигмар смог объединить восемь племен людей – и вот тебе еще один его знак: восьмиконечная звезда в двух пересекающихся квадратах, что означает восемь единых племен. Сигмар повел свое войско против армии гоблинов, намереваясь изгнать их и занять их земли. И это ему удалось.

Великая битва произошла в графстве Стирланд. Это далеко отсюда, на юге, парень, но географией мы займемся потом. Впрочем, гоблиноиды не были побеждены окончательно, поскольку их армия развернулась, двинулась на дварфов и разбила их. Дварфам пришлось вернуться на свою древнюю родину, оставив несколько сотен воинов в арьергарде. Узнав об этом, Сигмар немедленно послал свои легионы в Черные горы. И тогда в ущелье Черного Огня произошла битва; орки и гоблины были зажаты между армией людей и арьергардом дварфов. Сигмар шел впереди войска, размахивая своим боевым молотом и круша головы направо и налево. Враг был разбит, а Сигмар в тот день получил еще одно имя – Победивший Гоблинов, то есть Сигмар Молотодержец. Благодаря Сигмару столетняя война между гоблинами и дварфами закончилась. Сигмар получил возможность создать Империю; со дня ее основания и начинается наш календарь – год первый. Сигмара короновали и провозгласили Императором в городе Рейкдорф, который потом был переименован в Альтдорф и стал нашей столицей. Кстати, это мой родной город. Спустя полвека после того, как он стал Императором, Сигмар внезапно исчез. Он отправился к дварфам возвращать им Гхалмараз, их боевой молот. В ущелье Черного Огня он въехал совсем один. Больше его никогда не видели – ни люди, ни дварфы; никто не мог сказать, что с ним стало – если, конечно, кто-то об этом знал. Вот кто такой Сигмар, парень.

Вольф глотнул воды из фляги.

У Конрада голова шла кругом от всего услышанного. Гоблины, орки, дварфы, легендарные события, мифические герои, древние битвы…

– А я и не знал, – сказал он.

– Что же ты делал всю жизнь?

Конрад пожал плечами, не зная, что ответить.

– И родители никогда тебе об этом не рассказывали?

– У меня нет родителей, в общем, я о них ничего не знаю. Поэтому у меня и родового имени нет – неизвестно, из какого я рода. Я всю жизнь проработал в таверне.

– Ну, бывает и хуже, – заметил Вольф.

– Не бывает.

– Ладно, – сказал Вольф, – пошли дальше. Это была история, теперь займемся географией. Ты знаешь, где мы находимся?

– Между Ферлангеном и моей деревней, – ответил Конрад. В этом он был уверен, поскольку слышал разговор Вольфа с возницей дилижанса – В Империи.

– Точно?

– Точно, – кивнул Конрад.

– Дай-ка мне какую-нибудь палочку.

– Палочку?

– Да, палочку, ты знаешь, что это такое?

В палочках Конрад разбирался прекрасно. Он сбегал в лес и вернулся с веткой фута два в длину. Вольф принялся чертить на земле линии.

– Точную карту я тебе нарисовать не могу, но все-таки кое-что ты поймешь. Мы живем в едином мире, так? – И он начертил большой квадрат.

– Так, – сказал Конрад.

– Старый Свет – это маленькая часть целого мира. – И Вольф начертил в большом квадрате квадрат поменьше. – Так?

– Так.

– А Империя – это маленькая часть Старого Света. – Он начертил еще один квадрат. – Так?

– Так.

Вольф стер ногой рисунок и вместо квадратов нарисовал круг.

– Империя, – сказал он. – Вот здесь находится юг, здесь восток, здесь запад. С этих сторон Империя окружена горами. На северо-востоке лежит Кислев, а на севере находится Море Когтей. Альтдорф, наша столица, вот здесь, на западе. А это – Миденхейм.

– Вы сказали, что он рядом?

– Рядом – понятие растяжимое. Рядом, но не настолько рядом, как твоя деревня, скажем так. В Миденхейме я останавливался на ночь. Должен сказать, что мне там понравилось – может быть, потому, что его называют город Белого Волка! Миденхейм – крупнейший город в этой части Империи, хотя он относится не к твоей провинции. А здесь – Остланд, смотри. – Вольф показал палочкой на северо-восток, в сторону Кислева. – Столица Великого княжества Остланд – город Вольфенбург. Неплохое название, верно? Он меньше, чем Миденхейм, и, возможно, находится дальше отсюда. Но Миденхейм – столица государства, а не провинции.

Конрад изо всех сил пялился на линии и черточки, пытаясь разобраться, что к чему, но у него плоховато получалось.

– А вот здесь находимся мы, – сказал Вольф, втыкая палочку в землю, – между Срединными горами и побережьем, в Лесу Теней. Понятно?

– Да, – кивнул Конрад, хотя ничего не понял.

– Хорошо. – Вольф отбросил палочку в сторону. – Вот и все. Давай-ка перекусим.