9.00. Га-а-а, га-а-а! Телефон, ура! Нет! Конец! Только-только вспомнила, что произошло.

9.30. Это не Марк, а мама.

– Знаешь, дорогая, я просто вне себя от ярости!

– Мам, – решительно перебила я, – не возражаешь, если я перезвоню тебе с мобильного?

Мамино бешенство волнами выплескивалось на меня из трубки. Нужно освободить телефон – вдруг Марк попытается звонить.

– С мобильного, дорогая? Вот глупышка – в последний раз у тебя была такая штука в два годика, помнишь? С такими маленькими рыбками. Ох, папа хочет сказать несколько слов, но… А, вот он!

Жду, лихорадочно переводя взгляд с мобильного на часы.

– Привет, дорогая. – У папы усталый голос. – Мама не едет в Кению.

– Здорово, отличная работа! – поздравила я его, порадовавшись, что на худой конец хоть у одного из нас порядок. – Как тебе это удалось?

– Никак. У неё кончился срок действия паспорта.

– Ха, великолепно! Не говори ей, что можно получить новый.

– О, она знает, знает, – вздохнул папа. – Проблема в том, что для нового паспорта нужна новая фотография. Так что здесь нет никакой моей заслуги, дело лишь во флирте с таможенными чиновниками.

Мама выхватила трубку.

– Всё это совершенно нелепо, дорогая! Я сфотографировалась и выглядела на этом фото как древняя старуха. Юна советует опробовать в кабинке-автомате, но это ещё хуже. Поеду со старым паспортом, вот и всё. Ладно, а как Марк?

– Отлично. – Еле удержалась, чтобы не добавить: «Ему нравится спать с восточными мальчиками и возиться с кроликами, – правда, забавно?»

– Так! Мы с папой подумали, не приедете ли вы с Марком завтра к нам на ланч. Мы ещё не видели вас вместе. Приготовлю лазанью с бобами в духовке.

– Можно я тебе попозже перезвоню? Опаздываю… на йогу! – осенило меня.

От мамы удалось избавиться лишь после нетипично короткой пятнадцатиминутной бури, – по мере того как она разыгрывалась, становилось всё яснее, что мощь Британской паспортной службы не имеет никакого значения для мамы и её старого фото. Измотанная, растерянная, нащупала новую сигарету. Экономка?.. То есть я знаю, что у Марка есть экономка, но… И потом, вся эта история с Ребеккой. И голосует за тори. Может, поесть сыру? Га-а-а, телефон! Звонила Шеззер.

– О-ох, Ше-ез! – протянула я несчастным голосом и принялась выкладывать свою историю.

– А теперь помолчи! – перебила меня Шеззер ещё до того, как я добралась до восточного мальчика. – Помолчи! Повторять не буду и хочу, чтобы ты меня выслушала.

– Ладно, – покорилась я, подумав мельком, что если кто-то на всей земле и не способен ничего не повторять (кроме моей мамы), так это Шеззер.

– Кончай с этим.

– Но, Шез…

– Кончай с этим! Ты получила сигнал предупреждения: он голосует за тори. Теперь немедленно покончи с этим, пока тебя не засосало.

– Но подожди, это не…

– Ох, ради бога! – прорычала Шерон. – Он ведет себя точь-в-точь по схеме, ведь правда? Остается у тебя, всё делается для него. Ты приезжаешь разодетая в пух и прах для его кошмарных дружков тори, и что делает он? Флиртует с Ребеккой. Помыкает тобой. И голосует за тори. Всё это – паразитическое использование, помыкание…

Нервно взглядываю на часы.

– Э-э-э, Шез, можно я тебе перезвоню с мобильного?

– Что?! На случай если он тебе позвонит? Не-ет! – взревела Шеззер.

В этот момент мобильный и в самом деле зазвонил.

– Шез, мне сейчас надо идти. Перезвоню тебе попозже. – И в нетерпении нажала кнопку «ОК» – Джуд.

– Ох, ох, у меня такое похмелье! Кажется, меня сейчас вырвет.

И пустилась рассказывать длинную историю про вечеринку в «Мет-баре»; остановила её, поскольку считала, что проблема восточного мальчика поважнее и вовсе это не эгоистично с моей стороны.

– О боже, Бридж! – выдохнула Джуд, когда я замолчала. – Бедняжка… По-моему, ты повела себя просто здорово. Я правда так думаю. Ты молодчина!

Меня охватило чувство огромной гордости, затем я впала в замешательство.

– А что я такого сделала? – И осмотрелась кругом с удовлетворённой улыбкой, тут же сменившейся растерянным морганием.

– Ты сделала всё точно как советуют в книге «Женщины, которые слишком сильно любили». Ты не сделала ничего – просто самоустранилась. Мы не решаем за них их проблемы, – мы просто самоустраняемся.

– Верно, верно! – энергично закивала я.

– Мы не желаем им плохого. Мы не желаем им хорошего. Мы им не звоним. Мы с ними не встречаемся. Мы просто самоустраняемся. Сын экономки, чтоб его! Если у него экономка, почему тогда он вечно приезжает к тебе и заставляет тебя мыть посуду?

– А если это действительно сын экономки?

– Вот, Бриджит! – сурово установила Джуд. – Это и называется Отрицание Очевидного.

11.15. Договорились встретиться с Джуд и Шеззер за ланчем в «192». Не собираюсь впадать в Отрицание Очевидного.

11.16. Да, я абсолютно отстранилась, вот видите!

11.18. Не могу поверить, что он, чёрт его возьми, до сих пор не позвонил! Ненавижу пассивно-агрессивное поведение телефона в современном мире отношений между мужчинами и женщинами – он использует отсутствие коммуникации как средство коммуникации. Это ужасно, ужасно: звонок или отсутствие звонка означает разницу между любовью и просто дружбой, между счастьем и очередным попаданием в окопы безжалостной войны, причём чувство, которое при этом возникает, с каждым разом становится всё тяжелее.

Полдень. Не могу поверить: телефон и впрямь зазвонил, как раз когда я его гипнотизировала, как будто заставила энергией мысли, – Марк!

– Как ты? – устало осведомился он.

– Прекрасно! – заверила я его, стараясь держаться «устранённо».

– Давай я заеду за тобой, мы где-нибудь пообедаем и поговорим.

– Эмм, я обедаю с подругами, – заявила я в самом деле очень «устранённо».

– О боже…

– Что?

– Бриджит, ты хотя бы можешь себе представить, какую ночку я провёл? У меня там этот парень пытался задушить свою мать на кухне, кругом полиция и «скорая», уколы транквилизаторами, поездки в больницу, по всему дому филиппинцы в истерике… Мне поистине очень жаль, что тебе пришлось через всё это пройти, но через то же самое прошёл и я, и вряд ли это моя вина.

– Почему ты раньше не позвонил?

– Потому что каждый раз, когда у меня выдавалась секунда, чтобы позвонить тебе по телефону или по мобильному, всё время было, чёрт возьми, занято!

Хмм… «Устранение» прошло не слишком гладко. Он и впрямь пережил ужасную ночь. Договорились встретиться и поужинать вместе – Марк говорит, что будет спать весь день. Один, как я глубоко и искренне надеюсь.

2 февраля, воскресенье

128 фунтов (отлично: превращаюсь в восточного мальчика); сигарет – 3 (оч. хор.); калорий – 2100 (оч. скромно); бойфрендов – опять 1 (ура!); психологических книг, подсчитанных громко, вслух, в скептическом тоне новообретённым бойфрендом, – 37 (вполне разумно для современного века).

22.00. Моя квартира. Снова хорошо. За ужином поначалу нам было слегка неловко, но затем всё наладилось: решила, что верю в рассказанное Марком, особенно когда он добавил, что я сегодня же могу поехать и поговорить с экономкой.

Но вот мы дошли до шоколадного мусса.

– Бридж, вчера вечером, ещё до того, как всё это произошло, мне показалось, будто что-то не так, – заявил Марк.

Я похолодела. Что в самом деле забавно, мне ведь тоже показалось, будто что-то не так. Но если сама думаешь, будто что-то не так в отношениях, это ничего, а вот если другой – это вроде как кто-то чужой критикует твою маму. И ещё в такой ситуации невольно приходит на ум, что тебя собираются бросить, а это, не считая боли, потери, разбитого сердца и т.д., к тому же очень оскорбительно.

– Бридж, ты что, в гипнозе?

– Нет. Почему ты подумал, будто что-то не так? – прошептала я.

– Ну, каждый раз, когда я пытался прикоснуться к тебе, ты отскакивала, словно я какой-то старый развратник.

Огромное чувство облегчения… Объясняю Марку про жуткое бельё – он искренне хохочет. Заказали десертного вина, оба слегка охмелели, и всё кончилось тем, что поехали ко мне и фантастически провели время в постели.

Сегодня утром – лежали на ковре перед камином и читали газеты – засомневалась: не поднять ли мне вопрос о Ребекке и о том, почему он всегда остается у меня? Но Джуд сказала, не надо: ревность – очень непривлекательная черта для противоположного пола.

– Бриджит, – Марк вернул меня к действительности, – кажется, ты впала в транс. Я спрашиваю – какой смысл в этой новой системе полок? Ты что, медитируешь? Или, может, это специальная буддийская полочная система?

– Дело в электрическом проводе, – рассеянно объяснила я.

– А что это всё за книги? – Марк поднялся и стал их рассматривать. – «Как назначить свидание молодой женщине. Руководство для мужчин старше тридцати пяти»… «Если бы у Будды была подруга»… «Стремление к цели» Виктора Кайема…

– Это мои психологические книги! – заявила я, готовясь к защите.

– «Чего хотят мужчины»… «Как не попасть в зависимость от мужчины, неспособного к действию?»… «Как любить независимого мужчину не теряя головы?»… Ты хоть понимаешь, что собрала самый большой во всей Вселенной массив знаний о поведении противоположного пола? Начинаю чувствовать себя лабораторным животным.

– Э-эмм…

– И как, предполагается, их надо читать – парами? – усмехнулся Марк, доставая с полки книгу. – Охватить обе точки зрения? «Счастливые одиночки» и «Как найти идеального партнера за тридцать дней»… «Доступно о буддизме» и «Стремление к цели» Виктора Кайема?

– Нет, – с достоинством возразила я, – читать надо индивидуально.

– Какого чёрта ты покупаешь всю эту ерунду?

– Ну, вообще-то, у меня на этот счет теория, – возбужденно начала я. – Она у меня действительно есть.

– Если ты считаешь, что остальные мировые религии, например…

– «Остальные мировые религии»? «Остальные» после чего?

Грр… иногда мне хочется, чтобы Марк не был, чёрт возьми, так подкован в юриспруденции.

– Остальные после психологических книг.

– Да, я так и думал, что ты скажешь что-то в этом роде. Бриджит, психологические книги – не религия.

– Нет, религия! Это новая форма религии. Вроде… ну, как будто все люди – это водные потоки и, когда на их пути попадается препятствие, они вспениваются и растекаются в стороны в поисках другого пути.

– «Вспениваются и растекаются»? Бриджит…

– Я имею в виду, – если организованная религия рушится, люди пытаются искать новый свод правил. Я уже говорила: при внимательном взгляде на психологические книги там обнаруживается куча идей, общих с другими религиями.

– Например?.. – Марк ободряюще описал рукой круг.

– Ну, с буддизмом и…

– Нет. Например, каких идей?

– Ну, – начала я, немного испугавшись – к сожалению, теория пока ещё не то чтобы хорошо развита – позитивное мышление. В книге «Эмоциональный интеллект» сказано: оптимизм, убеждение, что всё будет хорошо, – самое главное. Потом еще, конечно, вера в себя, как в книге «Эмоциональная уверенность». А если посмотреть на христианство…

– Да-а-а?..

– Ну, тот кусок, который читают на свадьбах, – это то же самое: «Остаются три вещи: вера, надежда, любовь». Потом ещё, жить сегодняшним днем – как в книге «Неизведанный путь» и в буддизме.

Марк смотрел на меня как на помешанную.

– И всепрощение: в книге «Вы в состоянии наладить свою жизнь» говорится, что затаивать обиду вредно, надо прощать людей.

– Так, а это откуда? Надеюсь, не из мусульманства. Не думаю, что можно усмотреть особое всепрощение в такой вере, которая позволяет отрубать людям руки за кражу булочек.

Мне показалось, Марк не совсем понял мою теорию. Возможно, потому, что его духовное развитие недостаточно высоко, – доказывается существование ещё одной проблемы в наших отношениях.

– «Да остави же нам долги наши, якоже мы оставляем должникам нашим»! – возмущённо процитировала я.

Тут зазвонил телефон.

– Наверняка бойцы любовного фронта, – заподозрил Марк.

– Или архиепископ Кентерберийский, – предположила я.

Нет, мама.

– Вы до сих пор ещё там? Давайте, быстро, раз-раз-раз! Вы же должны быть у нас на ланче!

– Но, мама… – Уверена, что не обещала приехать на ланч, совершенно уверена.

Марк закатил глаза и включил футбол.

– Честное слово, Бриджит! Я приготовила три павловы, – правда, три приготовить не труднее чем одну, – и вынула лазанью из морозильника, и…

Издалека до меня донёсся папин голос: «Оставь её в покое, Пам!», но мама всё раздражённо твердила о вреде вторичной заморозки мяса. Папа подошёл к телефону.

– Не волнуйся, дорогая. Убеждён – ты не обещала приехать.Просто мама вбила себе это в голову. Постараюсь её успокоить. Ладно, у меня плохая новость: она едет в Кению.

Мама выхватила трубку.

– С паспортом всё улажено. Мы сделали прекрасную фотографию в том свадебном магазине в Кеттеринге, знаешь, где Урсула Коллингвуд заказывала фотографии Карен.

– Её подретушировали?

– Нет! – с достоинством ответила мама. – Разве только что-то сделали на компьютере, но ни намёка на ретушь. Мы с Юной улетаем в следующую субботу, всего на десять дней. Африка! Вообрази!

– А как же папа?

– Честное слово, Бриджит! Жить надо со вкусом! Если папа хочет влачить существование между гольфом и сараем в саду, это его дело!

В конце концов мне удалось высвободиться – не без помощи Марка: стоял у меня над душой со свернутой газетой в руке, а другой рукой постукивал по часам. Поехали к нему, и теперь я окончательно ему поверила: экономка убирала кухню вместе с пятнадцатью своими родственниками – они, кажется, молились на Марка как на Божество. Мы остались в его доме и зажгли свечи в спальне. Ура! Похоже, порядок. Точно порядок. Обожаю Марка Дарси! Иногда он меня немного пугает, но в душе он очень добрый и милый. И это славно. Так я думаю. Особенно учитывая, что День Святого Валентина – через двенадцать дней.

3 февраля, понедельник

127 фунтов (оч. хор.); порций алкоголя – 3; сигарет – 12; кол-во дней, оставшихся до Дня Святого Валентина, – 11; кол-во минут, потраченных на навязчивые мысли о неправильности женской склонности к навязчивым мыслям отн. Дня Святого Валентина, – 162 (приблиз.; плохо).

8.30. Надеюсь, папа придёт в норму. Если мама едет в субботу, это означает, что она оставляет его одного на День Святого Валентина, и это не очень хорошо. Может, я пошлю ему открытку, как будто от тайной поклонницы.

Интересно, что предпримет Марк? Наверняка пошлёт мне открытку – как минимум. То есть точно пошлёт.

И может, мы пойдем вместе ужинать или ещё куда-нибудь. Ммм… как здорово – день Святого Валентина, и у меня теперь бойфренд! Ах, телефон…

8.45. Это Марк; завтра уезжает в Нью-Йорк на две недели. У него какой-то сердитый голос, сказал, что слишком занят и не может встретиться со мной вечером – ему надо разобраться в бумагах и во всём остальном.

Мне удалось сохранить спокойствие и произнести:

– О, прекрасно!

Потом повесила трубку и завопила:

– Но в пятницу на следующей неделе – День Святого Валентина! Ведь День Святого Валенти-ина! А-а-а-а-а!

Ну и ладно, всё это несущественно. Единственное, что имеет значение, – это наши отношения, а не всякие циничные уловки.

4 февраля, вторник

8.00. В кафе, с капучино и шоколадным круассаном. Значит, так, смотрите: я вытащила себя из болота негативных мыслей! Может, очень и хорошо, что Марк уезжает. Ему это позволит оттянуться, как марсианскому попрыгунчику на резинке (по книге «Свидание Марса и Венеры»), и осознать свою привязанность. А мне – поработать над собой и упорядочить собственную жизнь.

План на время, пока Марк в отъезде

1. Каждый день ходить в спортзал.

2. Провести кучу приятных вечеров с Джуд и Шеззер.

3. Продолжать благоустраивать квартиру.

4. Навещать папу, пока мамы нет.

5. Усердно трудиться на работе, чтобы укрепить своё положение.

Ох, и ещё, пожалуй, сбросить полстоуна.

Полдень. Офис. Мирное утро. Мне поручили тему зеленых автомобилей.

– Зелёные – значит экологически чистые, Бриджит, – уточнил Ричард Финч, – а не выкрашенные в зелёный цвет.

Довольно скоро стало ясно, что тема зелёных автомобилей навсегда забыта, поэтому я позволила себе свободно пофантазировать отн. Марка Дарси, порисовать в воображении свою новую жизненную позицию, представленную в разных шрифтах и оттенках, с красивым заголовком, и повыдумывать новые пункты, которые обязательно вознесут меня на вершину… Ха!

12.15. Чёртов Ричард Финч заорал:

– Бриджит! Здесь тебе не сборище идиотов из Попечительского совета. Здесь совещание в офисе на телевидении. Если так уж необходимо таращиться в окно, постарайся хотя бы при этом не пихать ручку в рот! Итак, ты на это способна?

– Да! – Надувшись я положила ручку на стол.

– Да не вытащить ручку изо рта! Можешь ты найти мне избирателя из Средней Англии, среднего класса, за пятьдесят, собственный дом, чтобы поддерживал?

– Да, без проблем! – браво согласилась я, решив – потом спрошу у Пачули, что он должен поддерживать.

– Поддерживал – что? – не отставал Ричард Финч. Одариваю его неподдельной загадочной улыбкой.

– Вы, наверно, помните, что уже ответили на свой вопрос. Мужчину или женщину?

– Обоих, – издевался Ричард. – По одному каждого пола.

– Обычных или гомосексуалов? – не сдавалась я.

– Я сказал – из Средней Англии! – прорычал Финч, уничтожая меня взглядом. – А теперь, чёрт подери, бери телефон и в будущем постарайся не забывать надеть юбку – ты отвлекаешь моих сотрудников!

Честное слово, как будто им всем не до лампочки и они не трясутся только над собственными карьерами. И не настолько она коротка, просто съехала вверх.

Пачули говорит, поддерживать они должны то ли европейскую, то ли единую валюту. Но ей кажется, это одно и то же. Вот чёрт, чёрт! Так. Ага, телефон. Наверно, из пресс-службы министерства финансов.

12.25.

– О, привет, дорогая! Грр, мама.

– Слушай, у тебя есть купальник?

– Мам, я тебя просила не звонить мне на работу без крайней необходимости!

– О, знаю, но понимаешь, мы уезжаем в субботу, а магазины до сих пор забиты только зимними вещами. Неожиданно меня осенила идея – на объяснения ушло какое-то время.

– Честное слово, Бриджит, – заявила мама, когда я закончила, – нам не нужно, чтобы из Германии приезжали грузовики и по ночам увозили всё наше золото.

– Но, мама, ты же сама говоришь, что жить надо со вкусом! Тебе следует попробовать всё. Тишина была мне ответом.

– Это укрепит валюту африканских народов. Строго говоря, не уверена, что это правда, но неважно.

– Что ж, вполне возможно, но у меня нет времени на телевизионные выступления – упаковываю вещи.

– Слушай, – разозлилась я, – так тебе купальник нужен или нет?

12.40. Ура! Мне удалось найти не одного, даже не двух, а трех избирателей из Средней Англии. Юна едет вместе с мамой, так что они исследуют мой гардероб и заскочат в «Диккенс и Джонс», а Джеффри мечтает попасть на телевидение. Я – высококлассный журналист.

– Ну? Мы так заняты, а? – Это Ричард Финч, после ланча весь потный и чванливый. – Работаем над версией эффективного плана, как внедрить единую валюту имени Джонс?

– Ну, не совсем, – пробормотала я с холодной, смиренной улыбкой. – Нашла вам ваших избирателей из Средней Англии, которые «за». Троих, – небрежно добавила я, перебирая записи.

– А-а, тебе, что ли, никто не сказал? – безобразно ухмыльнулся Ричард. – Эта тема отпала. Занимаемся теперь увечьями от взрывов. Можешь ты мне найти парочку обывателей-тори из Средней Англии, которые поддерживают требования Ирландской республиканской армии?

20.00. Уфф! Битых три часа металась по продуваемому всеми ветрами вокзалу Виктория, пытаясь изменить мнение обывателей в пользу ИРА, пока не начала всерьез опасаться, что меня арестуют и переправят прямехонько в тюрьму Мейз. Вернулась в офис в беспокойстве из-за того, что мама с Юной обнаружат у меня в шкафу, и нарвалась на грубейший разговор с Ричардом Финчем с основной темой: «Не думала же ты, что тебе удастся найти хоть одного! Простофиля!»

Мне необходимо, совершенно необходимо найти другую работу! О боже, телефон…

Том, – ура, вернулся!

– Бриджит! Ты так похудела!

– Правда? – обрадовалась я, прежде чем сообразила, что свое наблюдение он высказал по телефону.

Том пустился в великое восторженное повествование о своем путешествии в Сан-Франциско.

– Этот парень на таможне просто божественный! спросил: «Что вы декларируете?» Я ответил: «Только этот неистовый загар!» В общем, дал мне телефон и я трахал его в бане!

Ощутила знакомый приступ зависти к легкости гомосексуального секса. Такое впечатление, что они спят друг с другом немедленно, просто обоим этого хочется, и никто не напрягается по поводу обязательных трех свиданий до или периода времени, чтобы потом позвонить, после.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.