Монастырь Святого Суизина, Винчестер. Сентябрь, 1486 год

Розовое солнце тонуло в шафрановых облаках, опускаясь все ниже, и в конце концов исчезло за подоконником моего окна. Стоял сентябрь, уже близился вечер, когда я, пробудившись от дневного сна, лежала и наслаждалась теплыми лучами уходящего солнца. Это был мой последний солнечный денек: уже этим вечером мне предстояло красиво одеться к обеду, принять поздравления и подарки от придворных и отправиться в родильные покои, где я должна была ждать появления на свет моего первенца. В родильных покоях всегда царит полумрак, поскольку окна и ставни полагается держать закрытыми, и до рождения ребенка от меня будет затенен даже слабый свет свечей.

Если бы королева-мать могла прилюдно признаться, когда именно был зачат этот ребенок – а это случилось по крайней мере за месяц до нашей свадьбы! – она бы с удовольствием заперла меня в родильных покоях еще недели четыре назад. Она уже занесла в Королевскую Книгу указ о том, что королева должна находиться в родильных покоях полные шесть недель до предполагаемого дня родов. После торжественного прощального обеда придворные должны сопроводить ее к дверям этих покоев, и она не должна больше выходить оттуда (согласно Господней воле, как утверждает моя благочестивая свекровь) в течение полных шести недель до родов и полных шести недель после того, как произведет на свет здорового младенца; затем ребеночка должны вынести оттуда и окрестить, и только тогда королева имеет право, пройдя в церкви очистительный обряд, покинуть родильные покои и вновь занять свое место при дворе. Целых три месяца пребывать в тишине и темноте! Я читала этот указ, написанный элегантным почерком леди Маргарет, ее любимыми черными чернилами, и поражалась ее суждениям относительно того, какие именно гобелены должны украшать покои роженицы и какой полог следует повесить у нее над кроватью. Странно, думала я, что ей все-таки удалось родить сына, ибо, на мой взгляд, только бесплодная женщина способна была сочинить столь жестокий указ.

Впрочем, наша королева-мать родила только одного сына, своего драгоценного Генриха, и после этого стала бесплодной. Наверное, если бы ее каждый год заставляли по три месяца торчать в родильных покоях вдали от родных, вдали от светской жизни, то ее идеи насчет содержания рожениц не отличались бы подобной жестокостью. Скорее, она придумала эти правила не для того, что обеспечить мне перед родами личную неприкосновенность и отдых, а для того, чтобы убрать меня с дороги и занять мое место при дворе на целых три долгих месяца, а потом делать так каждый раз, как только ее сын меня обрюхатит. Только и всего.

Но на сей раз ее приказ чудесным образом сыграл с нею злую шутку, ибо мы, все трое, уже объявили публично и весьма, надо сказать, громогласно, что этот ребенок зачат в медовый месяц и явился благословенным и быстрым результатом сыгранной в январе свадьбы, а стало быть, он должен родиться в середине октября. И вот, согласно установленным моей свекровью правилам, мне вовсе не требовалось отправляться в родильные покои вплоть до сегодняшнего дня, то есть до первой недели сентября. Если бы она поместила меня в эту темную комнату на восьмом месяце беременности, как и полагается, я бы весь август просидела взаперти, а так я была совершенно свободна – с огромным животом, но восхитительно свободна, – и только посмеивалась про себя, замечая, сколь неприятно леди Маргарет терпеть этот обман.

Теперь, по моим подсчетам, мне до родов оставалась примерно неделя. В моих мрачных покоях я была полностью отгорожена от внешнего мира и не должна была видеть ни одного мужчины, кроме священника, да и того только через затененный экран. Затем еще нужно было выдержать шесть долгих недель такой же изоляции после родов. Я прекрасно понимала, что все время моего отсутствия миледи будет наслаждаться, командуя двором, получая поздравления по поводу рождения внука, осуществляя обряд крещения и заказывая пир, тогда как мне придется сидеть взаперти, и ни один мужчина – даже мой муж, ее сын, – не будет иметь возможности меня навестить.

Для прощального обеда моя горничная принесла мне из гардеробной зеленое платье, но я только рукой махнула и тут же отослала ее прочь – я страшно устала от зеленых цветов Тюдоров. Вдруг дверь с шумом распахнулась, и в комнату вбежала Мэгги. Она рухнула передо мной на колени, крича: «Элизабет! То есть ваша милость! Элизабет! Ох, Лиз, спаси Тедди!»

Я так резво вскочила с постели, что ребенок у меня в животе тоже встревожился и подпрыгнул, и я едва успела ухватиться за портьеру, чтобы не упасть, потому что комната вдруг поплыла у меня перед глазами.

– Что такое с Тедди?

– Его забирают! Его увозят прочь!

– Осторожней! – предупредила ее моя сестра Сесили и поспешила ко мне, чтобы меня поддержать. Но я, не обращая на нее внимания, смотрела только на Мэгги.

– Куда его увозят?

– В Тауэр! – выкрикнула Мэгги. – Его отправляют в Тауэр! Ох, Лиз, идем скорее! Останови их! Пожалуйста!

– Немедленно ступай к королю, – через плечо бросила я Сесили, а сама направилась к двери. – Передай Генриху мой привет и спроси, не могу ли я незамедлительно с ним повидаться. – Крепко взяв Мэгги за плечо, я велела ей: – Успокойся! Сейчас мы с тобой пойдем туда, все выясним и остановим их.

А потом я прямо босиком бросилась бежать по длинным каменным коридорам, чувствуя, как сухие травы, расстеленные на полу, цепляются за подол моего длинного капота. Моя кузина, обогнав меня, взлетела по каменной винтовой лестнице на верхний, «детский», этаж, где находились спальни Мэгги, Эдварда и моих маленьких сестер Кэтрин и Бриджет, а также комнаты их наставников, воспитателей и прислуги. Но вскоре я увидела, как Мэгги, пятясь, спускается с лестницы, а следом за нею тяжело грохочут сапогами полдюжины гвардейцев.

– Вы не можете его забрать! – кричала Мэгги. – Здесь королева! Она вам не позволит! Вы не можете его забрать!

Затем гвардейцы появились из-за поворота лестницы, и я увидела сперва сапоги идущего впереди, затем его алые узкие рейтузы, а затем и его самого в ярко-алой тунике, отделанной жестким золоченым кружевом, которое как бы делило ее на четыре части; такова была военная форма йоменов из личной гвардии Генриха, иначе говоря, из только что созданной им своей персональной армии. Следом за первым гвардейцем спустился еще один, потом еще, и я поняла, что Мэгги ничуть не преувеличивала: они действительно прислали целый отряд из десяти человек, чтобы забрать одного бледного и трясущегося одиннадцатилетнего мальчика! Эдвард был так напуган, что последний из гвардейцев подхватил его под мышки, чтобы он не свалился с лестницы; ноги у мальчика заплетались, однако он все же пытался сопротивляться и вовсю лягался. Гвардейцы наконец подтащили его к тому месту у подножия лестницы, где стояла я, Эдвард больше всего был похож на большую куклу с каштановыми растрепанными кудрями и широко раскрытыми перепуганными глазами.

1

Во время исторической битвы при Босуорте, 21–22 августа 1485 г., братья Стэнли, Томас и Уильям, бывшие сподвижниками Ричарда III, предали его. Томас Стэнли, муж Маргарет Бофор и отчим Генриха Тюдора, воздерживался от вступления в бой, пока ему не стало ясно, что Ричард проигрывает; и тогда он обратил свое войско против вчерашнего союзника. Ричард сражался до последнего, но в ходе кавалерийской атаки Стэнли он потерял коня и был убит. Именно Стэнли снял с его шлема маленькую боевую корону и подал ее Генриху. (Здесь и далее прим. пер.)

2

Артур – легендарный король бриттов, герой кельтских сказаний и центральный образ рыцарских романов Круглого стола; предполагаемым прототипом короля Артура был вождь силуров, живший в VI в. Камелот – место, где находился двор короля Артура, предположительно близ Эксетера.

3

Имеются в виду Маргарет и Эдвард, кузены Елизаветы Йоркской; это дети ее дяди, герцога Джорджа Кларенса, родного брата Эдуарда IV, и Изабеллы Невилл, дочери графа Уорика, «делателя королей».

4

Regina (лат.) – королева.

5

Чтобы пресечь всякие слухи по поводу возможного спасения короля Ричарда, погибшего на ратном поле, его тело, лишенное не только королевских регалий, но и одежды, было перевезено в город Лестер и выставлено на всеобщее обозрение. Лишь после этого там же, в Лестере, был совершен обряд погребения, однако место отмечено не было.

6

Считается, что сын Джорджа Кларенса с детства страдал легкой формой слабоумия и имел непропорционально большую голову.

7

Большая Северная Дорога, в настоящее время магистраль А1, – дорога Лондон – Эдинбург

8

Narrow seas (англ.) – пролив Ла-Манш и Ирландское море (буквально: «узкие моря»).

9

В 1476 году Изабелла, жена герцога Кларенса, родила своего четвертого ребенка, который вскоре умер, и она, не сумев оправиться после тяжелых родов, тоже умерла; первенец ее также умер вскоре после рождения, так что в живых остались двое – Маргарет и Эдвард.

10

Неоднократно уличенный в предательстве своим братом, королем Эдуардом IV, Джордж Кларенс был казнен в Тауэре в 1478 году; когда король спросил, какой смертью он предпочитает умереть, он попросил утопить его в бочке мальвазии.

11

Сестра короля Эдуарда IV.

12

Кельтскую богиню вод Мелюзину в средневековой европейской мифологии иногда называют феей. В Европе большой популярностью пользовался авантюрный рыцарский роман «Мелюзина», написанный клириком Жаном из Арраса в конце XIV века. В нем повествуется о попытке богини Мелюзины создать семью с простым смертным и отказаться от волшебства, но в итоге Мелюзина все же была вынуждена покинуть и мужа, и детей и появлялась лишь тогда, когда с кем-нибудь из ее рода случалась беда, так что ее стали считать не только покровительницей семейства, но и предвестницей несчастья.

13

Подробнее об этом в романе Ф. Грегори «Белая королева».

14

Имеется в виду сражение при Барнете, 1471 г. Более подробно эта сцена описана в романе «Белая королева».

15

Отец Жакетты Риверс, Пьер де Сен-Поль, был коннетаблем герцогства Бургундия, а после смерти мадемуазель де Люксембург, двоюродной бабушки Жакетты, стал ее наследником и получил титул графа Люксембургского. Подробнее об этом в романе Ф. Грегори «Хозяйка Дома Риверсов».

16

Эпидемия чумы, «черной смерти», разразилась в Европе в 1347–1353 гг.; погибло около 24 млн человек.

17

Первый муж королевы Елизаветы, сэр Джон Грей, командовал кавалерией Генриха Ланкастера и погиб при Сент-Олбансе в 1461 г. Елизавета вторично вышла замуж за короля Эдуарда IV в 1464 г. Но после его смерти в 1483 г. в угоду новому королю, Ричарду III, парламент признал брак Елизаветы с Эдуардом IV недействительным, и с 1484 г. она, согласно закону, вновь стала считаться всего лишь вдовой сэра Джона Грея. Подробнее об этом в романе Ф. Грегори «Белая королева».

18

Леди Маргарет сознательно употребила это слово, которое обычно означает «замужняя женщина, хозяйка дома», но одно из его значений – еще и «любовница».

19

Бофор родила сына, когда ей было всего тринадцать лет. Подробнее об этом в романе Ф. Грегори «Алая королева».

20

В Англии Война Алой и Белой розы носит название «война кузенов», поскольку все сражавшиеся друг с другом представители Йорков и Ланкастеров были родственниками, потомками короля Эдуарда III. Генрих VI и Эдуард IV были его праправнуками.

21

Наследственные права Генриха VII выглядели не слишком убедительно. Его бабушка, Екатерина Валуа, после смерти первого мужа, Генриха V, вышла замуж за валлийского аристократа Оуэна Тюдора, не имевшего отношения к королевским династиям. Мать Генриха, Маргарет Бофор, была праправнучкой короля Генриха III и правнучкой его сына, Джона Гонта; Генрих Тюдор – ее сын от первого брака с Эдмундом Тюдором, графом Ричмондом; затем она была замужем за лордом Томасом Стэнли. Эта династическая линия казалась не очень важной, однако после исчезновения «принцев в Тауэре», сыновей и законных наследников короля Эдуарда IV, Генрих Тюдор вполне мог поспорить за трон с Ричардом III, что он и сделал, высадившись на английском побережье и выиграв сражение при Босуорте.

22

Дочь Ричарда Невилла, графа Уорика.

23

В течение 700 лет Ламбетский дворец служил лондонской резиденцией архиепископов Кентерберийских; известен своей богатой библиотекой и собранием портретов архиепископов.

24

Энтони Вудвилл и Ричард Грей были воспитателями Эдуарда, принца Уэльского, и когда по дороге в Лондон на них напали вооруженные люди, они пытались защитить мальчика. Ричард был убит, а Энтони казнен в Лондоне. Подробнее об этом в романе Ф. Грегори «Белая королева».

25

Полубезумный король Генрих VI, с 1465 года уже проведший несколько лет в Тауэре, после проигранных Эдуарду IV сражений при Барнете и Тьюксбери (1471 г.) и гибели своего союзника графа Уорика и единственного сына Эдуарда вновь попал в Тауэр и скончался там в том же, 1471 году. Считается, что Генриха убили братья Йорки по решению молодого короля Эдуарда IV.

26

Эдмунд и Джаспер Тюдоры были сыновьями Екатерины Валуа от ее второго мужа Оуэна Тюдора и сводными братьями Генриха VI, которым он всегда покровительствовал. Эдмунд Тюдор был первым мужем Маргарет Бофор и отцом Генриха VII; он погиб еще до рождения сына, и мальчика с первых дней жизни воспитывал Джаспер Тюдор.

27

Генри Стаффорд, герцог Букингем, был обручен с Кэтрин Риверс, младшей сестрой королевы Елизаветы, когда ему не было еще и десяти лет; он всегда считал, что его чрезвычайно унизили этим браком, на котором настояла Елизавета, став женой Эдуарда IV и королевой Англии.

28

Имеется в виду Яков III (1452–1488), правивший с 1460 по 1488 г., который был весьма заинтересован в мире с Англией, так что даже преследовал тех представителей знати, которые ему в этом препятствовали.

29

Вильгельм Завоеватель, нормандский герцог, которого считали незаконнорожденным сыном герцога Нормандского Роберта I, который в 1035 г. отправился в паломничество в Иерусалим и не вернулся оттуда; некоторые хронисты так и называли его: Вильгельм Незаконнорожденный. В 1064 г. Вильгельм захватил в плен Гарольда Уэссекского (эта история отражена на знаменитых гобеленах Байё), и тот принес Вильгельму клятву, дававшую право претендовать на английский престол. Когда в 1066 г. Гарольд объявил себя королем Англии, Вильгельм начал вторжение – переплыл со своим флотом через Английский канал и убил Гарольда во время сражения при Гастингсе; в том же году он был торжественно коронован в Вестминстерском аббатстве.

30

Герцогов Букингемских.

31

В благодарность за постоянную поддержку Эдуард IV жаловал своему брату Ричарду многочисленные земли на севере, прежде всего в окрестностях Йорка, чем и объясняется прозвище Ричарда «повелитель Севера». Произошло своеобразное разделение: Ричард успешно властвовал на севере, а Эдуард – на юге; там, особенно в Лондоне, он всегда пользовался наибольшей поддержкой.

32

Весьма распространенная точка зрения, которую разделял и У. Шекспир; именно таким он изобразил Ричарда в своей трагедии «Ричард III».