Когда Маггот познакомился с Браном, они вместе отправились в одно из отдаленных поселений Империи в северной части гор. Поселок был выстроен из камня и походил своей архитектурой на окружающие скалы, но там Магготу не понравилось: в поселке их схватили, избили и посадили в каменный амбар. Амбар тоже был похож на пещеру, но об этом эпизоде своей жизни Маггот вспоминать не любил.
      Вот и сейчас он едва не повернул, чтобы убраться отсюда куда-нибудь подальше, но так и не сделал этого, а продолжал стоять, как завороженный глядя на долину внизу. Если бы его тело ныло и болело чуть меньше, Магготу, быть может, и хватило бы сил подчиниться тому, что подсказывал ему инстинкт. А инстинкт говорил: в городе что-то не ладно. Присмотревшись как следует, Маггот понял, в чем дело. Здесь не было заметно ни движения, ни дыма от очагов, ни других признаков людей. Но не успел он об этом подумать, как у подножия большой пирамиды вспыхнуло и погасло голубое сияние, а секунду спустя на дальнем конце города промелькнул ответный сигнал.
      В душе Маггота шевельнулось нехорошее предчувствие, но он сказал себе, что если обшарит дома на окраине города, то, возможно, найдет какое-то оружие - нож или даже новый лук. Кроме того, не исключено, что здесь отыщется и кое-что съестное… Последнее соображение решило дело, и Маггот, забыв о своих опасениях, начал спускаться в долину.
      К этому времени солнце стояло уже довольно низко, и на долину легли длинные тени, отбрасываемые горными пиками и хребтом, ограничивавшим ее с запада. Небо полыхало всеми оттенками пурпурного и золотого, но Магготу некогда было любоваться закатным великолепием дня. Тропа, по которой он двигался, вывела его на длинный и прямой, словно вытянутый палец, отрог горной цепи. По одну сторону от которого текла, извиваясь, неторопливая река, по другую - лежал город. Отрог был много ниже самого хребта, но город просматривался с него хуже - теперь его почти полностью заслоняли кроны гигантских тополей, стволы которых, достигавшие у комля десяти- пятнадцати футов в диаметре, напоминали подпирающие небо громадные колонны.
      Вскоре Маггот отыскал тропу. Правда, ее протоптали олени, но все же она была и вела в нужную сторону - петляя между деревьями, спускалась к самой городской окраине. То и дело на тропе попадались кучки оленьих «орешков», но все они были холодными, следовательно, никакой дичи впереди не обнаружить. Однако дальше - на узком уступе, огибавшем крутую вертикальную стену - Маггот нашел и свежие следы. Сумерки сгустились уже настолько, что рассмотреть их было трудно: ему пришлось опуститься на четвереньки. Только теперь Маггот увидел, что некоторые отпечатки были шириной в ладонь. Это был след большерогого оленя, справиться с которым голыми руками невозможно, но потом среди отпечатков больших копыт Маггот разглядел и следы поменьше - шириной всего в три пальца. Судя по всему, это был белохвостый олень, который тоже прошел по тропе недавно. Эта добыча была ему по плечу, и Маггот, пытливо оглядевшись по сторонам, вытащил из колчана стрелу и зажал в руке наподобие ножа на случай, если ему посчастливится столкнуться с одним из этих на редкость вкусных животных. Впрочем, сейчас он съел бы и жабу.
      Но не успел он выпрямиться, как вечернюю тишину прорезал пронзительный, нечеловеческий вопль, эхо которого заметалось между деревьями, словно вспугнутая птица. Маггот так и застыл, припав к земле. Вопль донесся со стороны города - постепенно он перешел в громоподобный рык, завершившийся низкой, раскатистой нотой. Это было какое-то огромное чудовище, и он сразу подумал о том, каким жалким оружием была стиснутая в кулаке стрела.
      Но вот рычание стихло, и над долиной повисла еще более глубокая тишина. Маггот пристально всматривался в ту сторону, откуда донесся этот пугающий рев, но сгустившаяся темнота оказалась непроницаемой даже для его привыкших к сумеречному освещению глаз. Он ничего не видел, но продолжал напряженно вглядываться в провалы между купами деревьев, где смутно белели стены покинутых домов. Несколько раз ему казалось, будто он видит вдали какие-то огоньки, но это были либо светлячки, либо обман зрения. Слух тоже ничем ему не помог - Маггот даже затаил дыхание, но не мог различить ни шороха. Казалось, в эти секунды замерли даже обычные ночные звуки.
      Так, в напряженном ожидании, прошло несколько минут. Потом где-то в листве прокричала ночная птица: «Уип-урр-уилл, уип-урр-уилл, уип-урр-уилл…»
      Маггот перевел дыхание и выпрямился. И в то же мгновение на склоне позади него послышался какой-то короткий скрежет, словно под чьей-то ногой осыпались камни, потом что-то с силой ударило его в спину, и затылок взорвался ослепительной болью. Колчан со стрелами съехал вверх, толкнул Маггота куда-то ниже уха, и он, сорвавшись с уступа, кубарем покатился в поросший кустарником овраг. Овраг был довольно глубок - футов пятнадцать или двадцать, но колючие ветки кустарников, впивавшиеся в ничем не защищенную кожу, все же замедлили его падение. На несколько мгновений Маггот и вовсе застрял в кустах, зависнув вниз головой, но сумел быстро высвободить ноги и, в последний раз перекувырнувшись в воздухе, упал на четвереньки на покатое дно оврага. Тотчас перекатившись на спину, он увидел высоко на уступе, с которого упал, горящие золотисто-зеленым огнем глаза хищной кошки.
      Кугуар. Должно быть, он решил поквитаться с Магготом за шутку, которую тот сыграл с одним из его родичей. Несомненно, хищник тоже шел по следам оленей, пока не наткнулся на другую добычу.
      Одним прыжком Маггот вскочил на ноги и с вызовом погрозил зверю кулаком. Стрелу он потерял и собирался уже достать из колчана новую, но передумал. Вместо этого он пристально уставился прямо в горящие глаза зверя, стараясь не моргать. Бывало, что таким способом ему удавалось остановить нападавшего зверя, но на сей раз кугуар был слишком рассержен - или слишком голоден.
      Большая кошка спрыгнула с уступа и стремительно заскользила вниз по склону; ее гибкое тело мелькало в сплетении ветвей. Дно оврага, на котором стоял Маггот, было чуть наклонным, и он шагнул назад, нащупывая ногой опору. На этот маневр у него оставались какие-то доли секунды. В следующий миг кугуар прыгнул - размытое бурое пятно ринулось прямо на Маггота.
      Маггот успел вытянуть вперед руки, чтобы схватить противника за горло, но толчок был слишком силен. Он не устоял на ногах, и они вместе покатились по дну оврага, пока не достигли относительно ровной площадки. Здесь они ненадолго расцепились, и тут же кугуар прыгнул снова, норовя вцепиться Магготу в горло. Но и Маггот не дремал. Он прыгнул навстречу и столкнулся с хищником в воздухе. Одной рукой Маггот захватил короткий, жесткий мех на морде кугуара и, отбив второй рукой взмах мощной лапы, ткнул пальцем в золотисто-зеленый глаз. Кугуар зарычал и так резко тряхнул головой, что палец Маггота не успел причинить зверю сколько-нибудь серьезный вред. Но когда кугуар попытался повиснуть на нем, чтобы пустить в ход задние лапы с острыми когтями, одним ударом которых он мог распороть человеку живот, Маггот отшвырнул зверя и сам отпрыгнул назад.
      Таким образом он получил передышку, но небольшую. Противников разделяло теперь несколько футов, но это были очень короткие футы - кугуар мог покрыть их одним хорошим прыжком. Положение осложнялось тем, что даже на таком небольшом расстоянии припавший к земле зверь казался лишь темным пятном на фоне камней и измятых кустов. На небо вышла луна, но она еще скрывалась за черными кронами деревьев, и ее серебристый свет не проникал в овраг, на дне которого по-прежнему царил густой мрак. Все преимущества оставались, таким образом, на стороне зверя, и Маггот не мог быть уверен в исходе схватки.
      Он снова пристально уставился на кугуара и, несколько раз ударив себя кулаками по груди, выкрикнул хрипло:
      - Пошел прочь!
      Кугуар ответил низким рычанием и снова бросился вперед. Когда он прыгнул, Маггот схватил с земли сломанный ветром древесный сук и взмахнул им, метя зверю в голову. Удар пришелся точно в цель, сук треснул, но Магготу удалось лишь помешать кугуару прыгнуть. Зверь просто потряс головой и, злобно сверкнув глазами, снова припал к земле, готовясь к новому прыжку. В это время в овраг пролились первые лунные лучи, и Маггот поразился размерам своего противника. Таких крупных кугуаров он, пожалуй, еще не видел. Что и говорить - шансов в борьбе с таким чудовищем у него было ничтожно мало.
      - А ну пошел прочь! - снова закричал Маггот и взмахнул обломком палки. - Брысь отсюда, пока я тебя не прикончил!
      Кугуар напрягся, словно для броска, потом прижал уши и зашипел, открывая пасть, в которой блестели длинные, острые клыки. Глядя на них, Маггот невольно подумал, что зверю достаточно будет нанести ему один укус, и с ним будет покончено.
      - Брысь, кому говорят! - крикнул он еще громче и шагнул вперед, размахивая над головой своей неуклюжей дубинкой.
      Его удар пришелся в пустоту - кугуар с непостижимым проворством развернулся и исчез в темноте.
      Все еще сжимая в руке палку, Маггот некоторое время смотрел ему вслед, потом повернулся и медленно побрел в противоположном направлении. Свободной рукой он ощупывал шею. Сплющенный зубами кугуара колчан со стрелами спас ему жизнь, и все равно шея сзади была мокрой и скользкой от крови. Впрочем, это были не самые страшные раны в его жизни, и Маггот не сомневался, что они скоро заживут. Если только на него не нападет еще какая-нибудь коварная тварь…
      Подойдя ближе к городу, Маггот удвоил осторожность. Теперь он перемещался от дерева к дереву, прячась в тени могучих стволов. В городе, казалось ему, он будет в большей безопасности - во всяком случае от кугуаров. Но не исключено, что здесь его поджидают другие опасности. По расчетам Маггота, он вот-вот должен был выйти к самым домам, но по-прежнему в темноте не было видно ни огонька. Не слышал он и лая собак, а ветер не доносил запах дыма.
      Земля близ города сделалась каменистой и еще более неровной, чем выше по тропе. Продолжая остерегаться нападения сзади, Маггот не особенно внимательно следил, куда ставит ногу, и едва не упал, когда камень, на который он наступил, внезапно покачнулся под его тяжестью. С трудом удержав равновесие, Маггот огляделся и увидел, что достиг развалин городской стены.
      Камень, о который он споткнулся, тоже, по-видимому, когда-то вывалился из кладки стены. Он был холодным, гладким на ощупь и отличался от обычных валунов особым, матово-белым цветом с голубоватыми прожилками. В тех местах, где камень выглядывал из травы, его поверхность как будто светилась, и Магготу захотелось рассмотреть его как следует. Оборвав траву и вьюнки, заплетшие камень сверху, он увидел на нем стилизованное изображение змеи.
      Луна, поднявшаяся высоко в небо, заливала окрестности мертвенным голубовато-белым сиянием. Внутри города деревьев было меньше, и Маггот мог оглядеться. Слева от себя он увидел невысокое длинное здание, похожее на каменный хлев; впереди возвышалась рукотворная гора, увенчанная небольшой прямоугольной площадкой. Основание пирамиды густо заросло ползучими лианами и кустарником, которые, словно морские волны, тщились захлестнуть ее целиком. Вокруг виднелись какие-то холмики или пирамиды поменьше: некоторые казались угловатыми, словно сложенными из прямоугольных каменных блоков, другие имели более плавные очертания. Между Магготом и пирамидой простиралась широкая площадь, в центре которой тоже виднелось какое-то подобие невысокого холма или кургана. Рядом с ним Маггот увидел стадо оленей - их было десятка полтора. Луна давала теперь достаточно света, чтобы он мог разглядеть короткие, молодые рога самцов и пятна белого меха вокруг хвостов оленей.
      Припав к земле, Маггот начал подкрадываться к стаду, не забывая, впрочем, о кугуаре, который каждую секунду снова мог оказаться у него на плечах. Он сразу выделил наметанным глазом группу из четырех животных, которые паслись чуть в стороне от остальных. Среди них был еще совсем маленький, годовалый олененок и стельная самка, которая едва могла ходить. Судя по всему, она вот-вот должна была отелиться, и Маггот, доставая из колчана стрелу, подумал, что она или олененок будут самой легкой добычей.
      Бесшумно перебегая между стволами деревьев, Маггот двигался с таким расчетом, чтобы оказаться между стадом и этой небольшой группой оленей. Почти случайно он бросил взгляд наверх и похолодел. Молодая, сочная листва была начисто сорвана с ветвей на высоте почти двадцати футов от земли, а то и больше, да и сами ветви были изломаны и измяты. Даже ствол был расколот вдоль, а сердцевина измочалена и изгрызена, словно это была не твердая древесина, а нежная мякоть хвоща или саговника. Должно быть, сразу подумалось ему, это сделал тот самый зверь, чей чудовищный рев он слышал раньше.
      Выпрямившись, Маггот шагнул прочь от дерева. Олени, заметив его движение, мигом насторожились и подняли головы. Потом самец издал пронзительный крик и отбежал к стаду, но косули и олененок остались на месте.
      Это заставило Маггота забыть о возможной опасности и снова задуматься о том, как утолить терзавший его голод. В центре площади он разглядел небольшой четырехугольный водоем. Вода вливалась в него из пастей нескольких искусно вырезанных каменных зверей, установленных в нишах стены у дальнего конца водоема. Олени же собрались у ближнего конца, где темнел тот самый невысокий холмик, поросший какой-то необычной буроватой травой.
      Внезапно холм зашевелился, поднялся на четыре огромных лапы и вперевалку двинулся вперед.
      Очертаниями и повадками чудовище напоминало пещерного медведя, но было чуть ли не вдвое больше самого крупного из виденных Магготом представителей этой породы хищников. Внешне неторопливо, неуклюже, но весьма целенаправленно тварь затрусила в его сторону. Над ее косматыми плечами поднялось в воздух небольшое, но хорошо заметное облачко потревоженных насекомых, которые с громким жужжанием следовали за тварью. Волна одуряющей вони достигла Маггота, и он, поперхнувшись, глухо закашлялся.
      Тварь тотчас поднялась на задние лапы и, с шумом втягивая ноздрями воздух, двинулась на звук. Она была не меньше двадцати футов; болтавшиеся в воздухе передние лапы заканчивались огромными, как сабли, кривыми когтями. Прикрывая лапами морду, зверь тоненько, гнусаво замычал, но уже в следующую секунду воздух раскололся от уже знакомого Магготу ужасного рыка-вопля.
      Маггот сделал единственную разумную вещь. Он повернулся и бросился наутек.
      Но не успел он пробежать и десяти шагов по направлению к внешней стене, как вдруг увидел нечто такое, что заставило его остановиться, совершенно забыв о неведомой твари. Это был Эррен. Он был одет в костюм из оленей кожи, какие Маггот видел на охотниках, и держал в руке натянутый лук.
      Стрела, лежащая на тетиве, была направлена прямо в грудь Маггота, словно Эррен собирался застрелить своего спасителя.
       6.
      Чудовищная тварь за спиной Маггота снова взревела, и Эррен на мгновение отвел глаза, непроизвольно бросив взгляд в ее сторону. Маггот не преминул воспользоваться представившейся ему возможностью. Пригнувшись, он стремительно отпрыгнул в сторону, и выпущенная Эрреном стрела просвистела прямо над ним.
      Прежде чем выстрелить еще раз, Эррен легко повернулся и отбежал за угол ближайшего здания.
      Маггот бросился за ним. Вряд ли его спутник оказался в городе случайно, и Маггот твердо решил выяснить, что привело его сюда. Кроме того, ему нужно было куда-то спрятаться от преследовавшего его чудовища, и он считал, что на узких улочках между каменными домами твари будет труднее развернуться.
      В воздухе снова прозвучал ужасный крик чудовища, начавшийся с гнусавого мычания и закончившийся громовым раскатом, от которого, казалось, сама земля вздрогнула и затряслась. Потом тварь опустилась на передние лапы и помчалась за Магготом с удвоенной скоростью. Каменные стены домов отразили ее вопль, и Маггот, на мгновение принявший эхо за ответный крик, почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.
      Бросив взгляд через плечо, он, однако, увидел, что тварь внезапно остановилась, словно потеряв к нему всякий интерес.
      Снова посмотрев вперед, Маггот убедился, что Эррена нигде не видно.
      На всякий случай он пробежал еще несколько шагов и остановился, только когда впереди замаячило странное, длинное, похожее на хлев здание, одна стена которого отсутствовала. Ее заменял целый ряд колонн, которых было намного больше, чем мог сосчитать обычный тролль. От подножия колонн начинались широкие, белые ступени, спускавшиеся вниз к травянистой поляне, густо заросшей деревьями. Дальний конец здания тонул в темноте, но Маггот сумел разглядеть что-то вроде двора, окруженного невысокой насыпью.
      Отступив за дерево, чтобы Эррен не мог выстрелить в него снова, Маггот осторожно оглядывал окрестности. Колонны, поддерживавшие крышу здания, показались ему достаточно толстыми и высокими, но только до тех пор, пока он не обратил внимание на толщину растущих на поляне деревьев. Сравнивая их, Маггот даже почувствовал легкое головокружение. Даже по самым грубым подсчетам выходило, что загадочный город был покинут несколько столетий назад!
      Наконец Маггот покинул свое укрытие и, перебегая от дерева к дереву, добрался до ступеней. Преодолев их в несколько прыжков, он спрятался за колонной, но как ни напрягал зрение, как ни прислушивался и ни принюхивался, словно тролль (это, впрочем, Маггот проделывал чисто машинально), он не мог уловить никаких признаков близкого присутствия Эррена.
      Выждав некоторое время, Маггот двинулся вдоль колоннады, ощущая во всем теле боль от ушибов и царапин, полученных в борьбе с потоком и во время схватки с кугуаром. Эта новая боль заглушала даже боль в раненом бедре, и чтобы отвлечься, Маггот стал думать о том, почему Эррен стрелял в него. Быть может, он просто неверно истолковал его намерения и на самом деле его бывший спутник хотел застрелить преследовавшее его чудовище? Но почему тогда Эррен убежал? Почему скрылся и не показывается больше?
      И почему, наконец, он, Маггот, никак не может добыть еды и отдохнуть, когда так остро нуждается и в том, и в другом?
      Размышляя обо всем этом, Маггот дошел до того места, где крыша здания то ли была разрушена упавшим деревом, то ли обвалилась под собственным весом, после того как выкрошились и ослабли от времени и непогоды подпиравшие ее колонны. Остановившись перед кучей каменных обломков, Маггот пришел к окончательному выводу, что только Эррен в состоянии ответить на большинство его вопросов.
      А раз так, его обязательно нужно найти.
      Иногда лучший способ поднять дичь - сидеть неподвижно. И Маг-гот, взобравшись на груду камней в том месте, где крыша пострадала меньше всего, затаился, слившись с глубокими ночными тенями. Из укрытия он мог смотреть сразу в три стороны: вдоль ряда колонн, откуда пришел; прямо, на заросшую деревьями травянистую поляну; назад, где громоздились кучи кирпичей и штукатурки.
      Позже ему в голову пришла еще одна мысль. Запустив пальцы в скопившиеся между камнями полусгнившие листья, Маггот размазал грязь по лицу, чтобы светлая кожа была меньше заметна в темноте. Потом он нашарил среди обломков увесистый валун, который можно было бы использовать в качестве ударного или метательного оружия, и стал терпеливо ждать.
      Вот откуда-то издалека донеслись первые птичьи трели. Коротко пролаял олень. Ущербная луна, похожая на лодку, медленно плыла по мерцающей звездной реке. Капля густой крови выкатилась из глубокой царапины, оставленной кугуаром, и, щекоча кожу, стекла по шее. Вторая капля медленно поползла по спине. Ее догнала еще одна капля. Вот они слились и заскользили быстрее, но остановились небольшим прохладным озерцом, наткнувшись на кожаную набедренную повязку.
      Маггот ждал. Он не шевелился. Даже для того, чтобы посмотреть в сторону, он не поворачивал голову, а только скашивал глаза.
      От ствола одного из деревьев бесшумно отделилась какая-то тень. Постояв немного, она повернулась в сторону водоема на площади. Ночные тени скрывали ее очертания, и Маггот, сжимая в руке камень, заставил себя повременить с броском. И правильно сделал. Тень двинулась, вышла на свет, и он увидел, что это лишь еще один олень.
      Потом в дальнем конце колоннады - в той стороне, откуда пришел Маггот - забренчал покатившийся по плитам пола камешек и послышался тупой удар, словно обвалился кусок штукатурки или черепицы. И снова Маггот не пошевелился, хотя мышцы его непроизвольно напряглись перед прыжком.
      Но ничто больше не нарушало ночной тишины и спокойствия. Маггот ждал до тех пор, пока не почувствовал, что его мускулы - особенно в раненой ноге - затекли и уже не способны действовать как следует. Только тогда он позволил себе расслабиться, нехотя признав, что Эррен, по-видимому, не стал задерживаться, а продолжал двигаться куда-то в глубь города. Но как он вообще сюда попал? Может быть, он с самого начала следил за Магготом? И если да, то зачем это ему понадобилось? Ведь заброшенный город находился совсем не в той стороне, куда - как утверждал Эррен - он так торопился.
      Сидя на корточках и размышляя обо всем, что с ним случилось: о нападении кугуара, о страшном звере, охранявшем площадь, и о странном поведении своего спутника, - Маггот вдруг заметил, что у него дрожат колени. Усилием воли он подавил дрожь, но ненадолго. Прошло всего несколько минут, и сначала одна, потом другая его нога снова задергалась, и Маггот, чуть слышно вздохнув, слегка переменил положение. Он понятия не имел, насколько серьезна была нанесенная кугуаром рана - у него просто не было возможности осмотреть ее как следует. Когда же Маггот попытался ощупать себя, ему показалось, что вся его шея, спина и грудь сплошь покрыты не до конца засохшей, скользкой и липкой кровью.
      Что ж, похоже, еда, вода и отдых приобрели теперь для него еще большее значение. Магготу необходимо было восстановить силы, иначе он скоро будет не в состоянии сражаться со своими многочисленными врагами.
      Небольшой камешек ударился о стену неповрежденной части колоннады и, отскочив, запрыгал по мраморному полу совсем рядом с тем местом, где сидел в засаде Маггот.
      Похоже, это все-таки был Эррен…
      Он никуда не ушел и теперь пытался с помощью простой уловки с брошенным камнем заставить Маггота выдать себя.
      Маггот снова замер на своем насесте, крепко сжимая в правой руке камень. Взгляд его скользил вдоль длинной, пересеченной тенями колоннады, но никакого движения, даже намека на него он уловить не мог. И все же Маггот не сомневался - Эррен где-то близко. Пригнувшись еще больше, он поудобнее перехватил тяжелый камень.
      Вскоре он действительно увидел своего бывшего товарища. Эррен перебегал от колонны к колонне и, прячась в тени, напряженно всматривался в заросшее деревьями пространство перед собой. Когда он приблизился футов на тридцать, Маггот в своем укрытии приподнял булыжник, готовясь метнуть его в цель. Впрочем, он надеялся, что Эр-рен подойдет ближе - тогда он использует камень как дубинку и постарается оглушить его. И действительно, Эррен продолжал приближаться; при этом он как нарочно смотрел в сторону. Всего шаг оставался ему, чтобы оказаться в пределах досягаемости Маггота, но прежде чем сделать этот шаг, Эррен достал из своей сумки - той самой, которую он захватил из лагеря охотников - какой-то предмет. Направив его в сторону площади, Эррен пробормотал несколько непонятных слов.
      Короткая вспышка холодного голубого света, подобная той, какую Маггот видел с горы, на мгновение озарила ночь.
      В следующую секунду внутри пирамиды полыхнул ответный огонь. Его источник был явно мощнее, но сложенные из камней стены заслоняли его, и он сочился только из щелей между блоками да из низкого прямоугольного отверстия у подножия, служившего то ли входом, то ли окном.
      Изумленное восклицание, сорвавшееся с губ Маггота, привлекло внимание Эррена. Он чуть попятился и, повернув голову, посмотрел на гору каменных обломков.
      С пронзительным криком Маггот прыгнул вперед, замахнувшись камнем. Он собирался нанести удар с лёта, но Эррен успел пригнуться. Все же камень задел его голову, и он, потеряв равновесие, кубарем покатился по каменным плитам. Маггот упал на четвереньки, и хотя от толчка камень вырвался у него из руки, он сразу же вскочил на ноги.
      Но Эррен, оглушенный ударом, лежал неподвижно, и Маггот заколотил себя кулаками по груди, выбивая тролличий сигнал: «Опасность! Смерть!»
      Пару секунд спустя тот же сигнал эхом вернулся к нему, и хотя Магготу показалось, что отраженный громадой пирамиды звук был слегка искаженным, он не придал этому значения, решив, что все дело в форме здания.
      Потом Маггот снова подумал о необходимости добывать пищу. Для этого ему нужны были лук и нож, и он наклонился над неподвижным телом, чтобы забрать оружие. Но не успел коснуться пояса Эрре-на, как тот крепко схватил его за запястья. Маггот дернулся, пытаясь освободиться, но Эррен ловко поставил ему подножку, и Маггот свалился на землю.
      И тут - вместо того чтобы выхватить меч или нож и напасть на бывшего спутника - Эррен принялся шарить по полу, разыскивая какой-то предмет, оброненный во время внезапной атаки. Маггот увидел его первым - это был небольшой сверкающий камень, который откатился немного в сторону. Не успели пальцы Эррена сомкнуться на нем, как Маггот уже вскочил на ноги, готовясь защищаться, но его враг и не собирался нападать. Вместо этого Эррен со всех ног бросился прочь. Петляя между деревьями, которыми заросла поляна, он мчался прямо к пирамиде.
      Маггот бросился в погоню. Он так и не понял, почему Эррен столько времени преследовал его, чтобы теперь обратиться в бегство. Но его противник оказался на редкость проворен, а Маггот был ослаблен голодом и ранами. Как бы там ни было, Эррен без особого труда увеличивал расстояние.
      Потом Маггот заметил, что Эррен на бегу достает меч.
      Вскоре они выбежали к площади и начали петлять между невысокими земляными холмиками на ее краю, стараясь не наткнуться на оленей или чудовище, стерегущее водоем. В конце концов Эррен попытался скрыться за группой старых, толстых деревьев, но Маггот заметил его маневр и прибавил скорость. Однако раненая нога снова подвела его. Прыгая через ствол упавшего лириодендрона - такого могучего, что его корни вывернули несколько каменных блоков из угла пирамиды, - он споткнулся и упал.
      Ударившись о землю, Маггот невольно застонал, но тотчас снова вскочил на ноги. Он сразу увидел, что Эррен быстро поднимается на пирамиду по невысоким, узким ступеням одной из четырех лестниц, высеченных в середине каждой из ее граней и украшенных стилизованными фигурками каких-то животных. Обернувшись на половине подъема, Эррен ткнул в сторону Маггота мечом и крикнул:
      - Уходи, иначе мне придется убить тебя!
      И хотя он произнес эти слова с сильным акцентом, сказаны они были на языке Империи - на том самом, на котором Маггот не раз обращался к нему, но не получал ответа. Почему же Эррен притворялся, будто не знает этого языка? Зачем ему это было нужно?
      - Мы были друзьями! - крикнул в ответ Маггот. Он был очень сердит, и больше всего ему хотелось схватить Эррена за горло и сдавить изо всех сил.
      - Легендарный Бриллиант здесь. Как только заполучу его, я…
      Маггот взревел, прыгнув к пирамиде, схватился за верхний край каменного блока и подтянулся. Через секунду он уже стоял на нем и тянулся к следующему уступу. У него не было никакого плана - он знал только, что ему нужно опередить Эррена и первым оказаться на вершине. Второй уступ покорился ему так же легко, как первый, хотя, чтобы дотянуться до его кромки, Магготу пришлось подпрыгнуть. Едва коснувшись коленями горизонтальной поверхности, Маггот не теряя времени вскочил и бросился на штурм третьего уступа.
      Эррену, который бежал по лестнице, подниматься было значительно удобнее. Он продвигался к вершине достаточно быстро, хотя, то и дело оглядываясь на Маггота, часто оступался и один раз даже упал. Поднявшись, Эррен бросился вперед, но вскоре снова остановился и, поглядев на Маггота поверх головы или плеча одной из каменных фигур, охранявших лестницу, крикнул что-то на непонятном языке.
      Маггот не ответил. Когда он добрался до пятого уступа, его руки и плечи так устали, что он решил сменить тактику. Обогнув ближайшую грань пирамиды, он перемахнул через вереницу каменных статуй и во всю прыть помчался вверх по другой лестнице. Сначала он прыгал через три ступеньки, но после того, как раненая нога пару раз едва не подвела его, Маггот стал двигаться осторожнее. Теперь он прыгал только через две ступеньки, но взятого им темпа было достаточно, чтобы оказаться на верхней площадке раньше Эррена. И когда тот вступил на нее, Маггот схватил его за запястье правой руки и ударил ею о небольшой каменный алтарь, стоявший в центре площадки. Эррен выронил меч, который со звоном упал на мраморные плиты, однако уже в следующую секунду пришел в себя и, обхватив Маггота поперек туловища, повалил наземь. Не выпуская друг друга, оба покатились по площадке и, достигнув края, свалились вниз.
      В воздухе они несколько раз перевернулись. Когда их сплетенные тела ударились о выступ пирамиды, сверху оказался Эррен, и Маггот, громко вскрикнув от боли, невольно ослабил хватку. Эррен тотчас вырвался и бросился к лестнице, намереваясь вернуться на площадку, но Маггот успел поймать его за ногу и опрокинуть. Сам Маггот все еще был оглушен падением, к тому же сильно ушиб локоть и почти не владел рукой, поэтому невольно замешкался с броском и не успел схватить Эррена снова. Тем временем его противник, прокатившись по уступу, ударился обо что-то головой и застонал, но удар, видно, был не таким сильным, чтобы потерять сознание. Через секунду Эррен уже сидел, зажимая рукой рану на виске. Но когда он повернулся к Магготу, его глаза неожиданно расширились от ужаса, а сам он сделал движение к краю уступа, словно собирался спрыгнуть.
      Маггот поднялся и, прижимая здоровой рукой ушибленный локоть, свирепо оскалился. Боль в руке быстро успокаивалась, и он шагнул к своему противнику, но Эррен вдруг заторопился. Неловко отталкиваясь руками, он сполз с уступа и исчез за его краем. Когда Маггот подбежал к тому месту, где только что был его враг, он увидел, что Эр-рен продолжает в панике прыгать с уступа на уступ. Вот он достиг основания пирамиды и, бросив наверх последний полубезумный взгляд, со всех ног устремился под прикрытие деревьев.