Глава 6

— Привет, Сэвой.

— Привет, Карим.

Сэвой несколько раз проверил темную улицу, потом снова посмотрел на темнокожую прыщавую физиономию перед ним. Карим был хамелеоном, способным работать в опасных мирах, не поддаваясь разоблачению. Он начал свою жизнь насильника в Хаде, афганском ответвлении КГБ, затем перешел к борцам за свободу — моджахедам как раз перед вторжением советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. Теперь он находился в одной связке с Талибаном. У Карима был нюх на тех, кто выигрывает. И умение выживать.

— Буду я доволен? — спросил Сэвой.

— Абсолютно. — Карим кивнул. — Пошли туда. — И он ткнул большим пальцем, показывая направление. — Мне нравится твой хвост, — тихо бросил он через плечо. — Он выглядит почти настоящим.

Сэвой прищурился, но ничего не сказал — пошел следом за Каримом по улицам Кундуса, маленького городка с семьюдесятью тысячами жителей, находящегося в 250 километрах от Кабула, по другую сторону Гиндукуша.

Карим остановился перед маленьким домиком, достал связку ключей, открыл замки на входной двери, поманил Сэвоя и снова запер дверь. Он провел Сэвоя по узкому коридору и затем еще через одну запертую дверь. За второй дверью был небольшой склад, где пахло маслом и плесенью.

Сэвой усмехнулся, и в свете фонаря сверкнула золотая коронка, которую он надел на живой зуб.

— Это, как я понимаю, твой кабинет.

Карим буркнул что-то утвердительное, затем враскачку прошел по земляному полу к горе брезента. И резким движением отбросил его — под брезентом у стены громоздились деревянные ящики. Карим ломом вскрыл верхний ящик.

— Вот. — И посветил фонарем внутрь.

Сэвой подошел к ящику, нагнулся и, достав из него одно из штурмовых орудий, принялся внимательно его осматривать.

— Автомат Калашникова, сорок седьмая модель, — буркнул Карим. — Маленький вклад Михаила Калашникова в мир во всем мире. У меня есть несколько ящиков «АК-74». Это оружие стреляет маленькими пулями — пять сорок пять по сравнению с семь шестьдесят два, какими стреляет сорок седьмая модель. При этом маленькие пули вылетают быстрее и причиняют больше ущерба цели. У семьдесят четвертой модели также меньше отдача и, если поставить ружье на автомат, оно не ускоряет темп стрельбы. Однако предохранителем по-прежнему трудно пользоваться. — Сэвой понял, что Карим исподволь уже приступил к торгу. Но они ведь заранее договорились о цене. — И он слишком громко щелкает. — Он погладил похожий на банан тридцатизарядный магазин. Автомат Калашникова не отличался особой красотой, но был надежен. Его можно надолго зарыть в песок или закопать в мокрую землю, и он по-прежнему будет работать, потому он так и популярен столько лет. — Что у тебя еще есть для меня?

— Армейские армалиты, восемнадцатая модель. — Кариму казалось, что упоминание об этом виде оружия должно вызвать бурную реакцию.

Сэвой поднял на него глаза, не в силах скрыть удовлетворения.

— В самом деле?

— Да. Это должно порадовать твоего клиента.

— Откуда ты знаешь, что должно порадовать моего клиента? — Сэвой положил обратно в ящик «АК-47» и выпрямился.

— У меня есть свои способы это определять. — На самом деле это была догадка, но теперь Карим уже знал наверняка.

— Понятно, — сказал Сэвой как можно более безразличным тоном, а сам подумал, что, возможно, чем-то ненароком выдал себя. — Есть у тебя еще что-нибудь?

— Гранаты с ракетной тягой седьмой модели и ракеты «земля — воздух» седьмой модели «Стрела». Как раз те самые гранаты с ракетной тягой и ракеты «земля — воздух», что вы просили. — Карим помолчал. Еле заметная заинтересованность, какую проявил Сэвой, когда он упомянул про армалиты-18, многое сказала торговцу оружием, так как он знал, какая группа предпочитает этот вид вооружения. Он не мог не подколоть Сэвоя и сказал: — Только не грузите их на корабль под названием «Клавдия» и не отправляйте из Ливии. — И осклабился, не в силах сдержаться. Он теперь знал, куда будет направлено оружие.

Сэвой сцепил зубы при упоминании о своей провалившейся в прошлом попытке переправить оружие.

— Грузовики придут сюда завтра вечером с наступлением ночи, — сказал он. — Будь наготове.

— Насколько я понимаю, направятся в Карачи.

— Да. — Не было смысла это отрицать. Карачи было единственным — по логике — местом, куда могли направляться грузовики. — Вторая половина денег поступит на твой счет в Банк Суисс утром. И не думай, что ты получишь хоть на пенни больше того, о чем мы условились. — Он повернулся было, чтобы уйти, но остановился. — Нам потребуется еще, Карим. Постоянное поступление оружия. Мои клиенты, как тебе, наверное, ясно, не мелочевка. Они хорошо обеспечены и готовы на многое пойти, чтобы разрушить договор о мире. Даже ты удивился бы, узнав, что они планируют. — На секунду мысль его переключилась на команду, проходившую подготовку на далекой виргинской ферме. — Эта ситуация может оказаться чрезвычайно выгодной, а может привести к твоему краху. Не думай, что мои клиенты не убьют предателя. Убьют. И на все пойдут, чтобы найти тебя.

Глава 7

Освежившись душем, Джей вышел из мужской раздевалки Уэстчерского яхт-клуба в ярко-синем блейзере, только что отглаженной бледно-голубой рубашке, отутюженных защитного цвета шортах и со здоровым загаром — плодом жаркого дня, проведенного на воде под безоблачным небом. Кивнув нескольким членам клуба, он уверенно прошел через зал и вышел на веранду. С нее открывался вид на гавань клуба, а также на Палец Сатаны, протянувшуюся по заливу узкую полоску земли, где стояло несколько домов, оцениваемых в несколько миллионов каждый. Слабый запах дорогих духов, лосьона для загара и морского воздуха создавали пьянящий аромат, и Джей остановился в дверях, впитывая его в себя. Немного погодя он вышел на веранду и сел в большое зеленое плетеное кресло. Он попросил официанта в белом смокинге принести ему джин с тоником и стал смотреть на воду, размышляя о том, как сумел преуспеть в жизни.

Родной дом Джея в Бетлехеме, штат Пенсильвания, находился недалеко отсюда — не более чем в ста милях к западу, — но о богатстве, которое источали эти земли, его родители-клерки, все еще жившие в городке сталелитейщиков, и представления не имели. Они дали Джею и другим своим детям приличное воспитание. У них всегда была крыша над головой, и они ели по крайней мере два раза в день, хотя крыша слишком часто протекала, а на обед и ужин неделями у них были сосиски с бобами.

Джей и один из его братьев окончили государственную школу и поступили в колледж, но Кении продержался в Ист-Страудсберге всего два года, а потом пошел работать помощником крановщика на бетлехемский сталелитейный завод. Только Джей сумел перепрыгнуть в мир белых воротничков. Он подозревал, что родные по-своему завидуют его успеху. Но такова жизнь, считал Джей, и не испытывал к ним недобрых чувств.

— Ваш джин с тоником, сэр. — И официант поставил стакан рядом с креслом Джея.

— Спасибо. — Джей вытащил изо льда кусочек лайма и провел им по краю стакана. — Запишите это на счет Оливера Мэйсона, — сказал он. — Его членский билет — номер три семнадцать.

Оливеру каждый месяц присылали счет на адрес компании, и как-то на предшествующей неделе Джей заметил номер его членского билета на инвойсе, лежавшем на рабочем месте Оливера. Джей усмехнулся. Оливер не рассердится, узнав, что он без разрешения назвал номер его членского билета. Собственно, это произведет на него впечатление. На Оливера всегда производили впечатление люди, узнававшие конфиденциальную информацию.

— И запишите себе десять долларов чаевых.

— Благодарю вас. — И официант поспешил прочь.

А Джей откинулся на удобные полосатые — зеленые с белым — подушки. Он сделал большой глоток холодного напитка и стал смотреть, как на залив опускаются сумерки. Вот это жизнь. Вот ради чего он готов часами заниматься изнурительной работой в отнюдь не дружелюбном окружении и терпеть постоянные выпады Картера Баллока.

Он залюбовался самым большим домом на Пальце Сатаны. «Деньги — корень всех зол, — подумал он. — Путь к погибели. Это просто бессмысленная чушь, придуманная слабоумными людьми, которые не умеют распоряжаться деньгами и даже без богатства испортили бы себе жизнь. Изречение снобов, которые никогда в жизни ничего не хотят. Плохой совет доброжелательных, но печально наивных людей, вроде захлебывающихся словами лауреатов премии „Оскар“, которые, крепко держа свои статуэтки, призывают всех несчастных, влачащих жалкое существование актеров мира не расставаться со своей мечтой, тогда как на деле надо было бы посоветовать им очнуться и найти себе настоящую работу, потому что у них астрономически мало шансов когда-либо преуспеть».

Особняк на Пальце Сатаны затуманился в глазах Джея. Он был свидетелем того, к чему могут привести деньги и власть. Они превратили Оливера Мэйсона в человека, который мог заставить молодую женщину выполнять его требования на складе и пригрозить ей потерей работы, если она не подчинится его сексуальным притязаниям. Джей был убежден, что именно деньги или психопатическая жажда наживы лежат в основе сдвигов в личности Оливера. А он, Джей, принимает угощение от этого человека, работает на этого человека, в определенном отношении хочет походить на этого человека.

— Я не допущу, чтобы такое произошло со мной, — шепотом произнес он.

— Интересный ведете разговор?

Джей вскинул глаза. Перед ним стояла Салли в летнем платье, доходившем до середины ляжек. Ее длинные светлые волосы лежали на одном плече, и кожа, как и у него, светилась здоровьем. Он обвел глазами комнату. Салли была предметом всеобщего внимания.

— Я просто прокручивал в голове некоторые цифры, — глуповато пояснил он, вставая и пододвигая ей плетеное кресло рядом с собой. — Связанные с одной сделкой, над которой я работаю.

— Несомненно. — Она поманила официанта и, указав на стакан Джея, дала понять, чтобы ей принесли то же самое, затем села в кресло. — Ненормальные люди разговаривают сами с собой, а я ведь знаю, что вы человек ненормальный.

— Что вы выдумываете? — Джей не удержался и снова бросил взгляд на ее длинные ноги. Теперь, когда она сидела, платье у нее задралось еще выше. — Какой же я ненормальный?

Салли закатила глаза.

— Ни один человек в своем уме не станет прыгать из боцманского кресла с высоты семидесяти футов.

— Подумаешь, великое дело.

— И с виду вы даже не нервничали.

— Хотите поспорить?

— Не понимаю!

— Когда я вылез из воды, с меня текли ручьи, верно?

— Да.

— Так это был пот.

Салли рассмеялась и взяла у официанта свой джин с тоником.

— На тот же счет, сэр? — спросил официант.

— Да, — подтвердил Джей. — И еще десять долларов чаевых.

— Благодарю вас. — Официант заметил, что перед Джеем стоит почти пустой стакан. — Я вам принесу еще.

— Чрезвычайно признателен.

Салли подняла свой стакан, и они чокнулись.

— Похоже, вы чувствуете себя здесь в своей тарелке, — заметила она, сделав глоток. — Вы тут выросли?

— Нет. — Джей уже давно понял, что нечего изображать из себя кого-то, кем ты не являешься. — Я сын механика, который если и заходил в закрытый клуб, то для того, чтобы починить тележку для гольфа, и не был знаком с «остин-хили», а знал только «плимуты» и «шевроле».

— Понятно.

Джею хотелось вызвать у нее реакцию на то, что он был из породы «синих воротничков», то есть промышленных рабочих. Но ее, казалось, это от него не отвратило.

— Расскажите мне о себе, — попросил он.

— В моем происхождении нет ничего интересного. Всё, как у всех.

— Да ладно вам, — сказал он. Она, казалось, не стремилась рассказывать о себе, что ему понравилось. Он не любил людей, которые каждую минуту готовы распространяться о себе. — Баллок говорил мне, что вы окончили Йель и Школу бизнеса Гарварда.

— Да.

— А по окончании Школы бизнеса вы пару лет работали в консультативной финансовой компании в Лос-Анджелесе.

Салли отрицательно покачала головой:

— Нет, я работала в конторе в Сан-Диего. А в Лос-Анджелесе — штаб-квартира компании.

— Как она называется?

— Это маленькая фирма на Западном побережье, — быстро ответила она. — Вы едва ли ее знаете.

— Испытайте меня.

Она слегка пнула его своей сандалией:

— Господи, где же голая лампочка и полиграф?

Наверное, он слишком сильно нажал.

— Извините.

Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее. А она глядела на него в упор поверх своего стакана. Она вдруг показалась ему еще красивее, чем накануне.

— Эй, дружище! — окликнул его Оливер с порога, и несколько человек за окружающими столиками сразу умолкли, люди стали озираться, отыскивая, кто нарушил тишину вечера.

Джей помахал ему в ответ.

Оливер ухватил официанта за локоть, заказал выпивку и быстро зашагал по веранде, остановившись лишь затем, чтобы попросить у двух пожилых дам, сидевших за соседним с Джеем и Салли столиком, разрешение взять свободное кресло.

Джей видел, что дамы нехотя уступили кресло, и заметил, как они оглядели Оливера с его гладко прилизанными волосами и ярко-красной, как пожарная машина, рубашкой под синим блейзером. Оливер резко контрастировал с большинством членов клуба, консервативных как по манере причесываться, так и одеваться. Однако Джей увидел, что Оливер быстро очаровал дам своими манерами и обаянием. Когда он расставался с ними, они уже смеялись и похлопывали его по локтю.

— Что вы им сказали? — спросил Джей, когда Оливер опустился в кресло, придвинув его поближе к Салли.

— Я сказал, что хочу их, — ответил он, пригнувшись к столику, чтобы дамы не могли его услышать. — Обеих. — Он осклабился, и на его левой щеке появилась ямочка. — Одновременно.

Салли приложила руку ко рту, чуть не пролив своего напитка.

— Я сказал, чтобы они попозже ждали меня наверху в одной из комнат для гостей, — продолжал Оливер, положив руку на голое колено Салли. — Они согласились. Наверное, они слышали... — и, помолчав, сжал колено Салли и подмигнул ей, — что в колледже меня звали Большой Пес.

Салли откинула голову и снова рассмеялась. А Оливер, взглянув на Салли, указал на свое торчащее адамово яблоко.

— Говорят, это можно определить по рукам мужчины, но адамово яблоко — единственная реальная возможность понять это без обследования. — И повернулся к Джею. — Да, кстати, дружище, «Дженерал электрик» объявила о своем предложении перекупить «Бэйтс» по восемьдесят два доллара за акцию, — как бы между прочим заметил он.

— Это здо...

— Но не пытайся поставить себе в заслугу то, что ты приобрел вчера ее акции, — предупредил его Оливер. — По правде говоря, тебе не следовало платить за них так много. Этот малый, Келли, что работает у «Голдмана», воспользовался тем, что меня не было рядом. Я мог бы приобрести эти акции по крайней мере на доллар дешевле. А может быть, и на два. Келли ни за что не захотел бы потерять меня в качестве клиента. — Оливер взял пригоршню орешков из стоявшей посреди столика мисочки. — В конце вашего разговора он, наверное, дал тебе понять, что ты в выигрыше. Наверное, орал, и вскрикивал, и первым повесил трубку, да?

Джей молчал.

— Келли — чертовски хороший актер. Он заарканил тебя, как тунца на тройной крючок. — Оливер несколько раз ударил по столу, взглянул на Салли и снова перевел взгляд на Джея. — Я удивлен, что мне пришлось говорить тебе про предложение «Дж.Э.» о перекупке, дружище. Ты что, не видел терминал Блюмберга возле мужской раздевалки?

Терминалы Блюмберга сообщают поминутно новости рынка и стоимость акций компаний со всего мира. И в Уэстчестерском яхт-клубе стояло несколько таких терминалов в разных местах, чтобы его богатые члены могли в любое время проверить свои инвестиции.

Джей нерешительно кивнул:

— Я это видел.

— Ну так надо было этим воспользоваться, а не любоваться, — отрезал Оливер. — Джей, ты должен все время думать о сделках, над которыми мы работаем. — Он повернулся к Салли: — Вот вам хороший урок. Даже в такой день, как сегодня, когда очень легко забыть про Уолл-стрит и отдел арбитража, вы должны держать в уме сделки. — Он снова посмотрел на Джея. — Понял, дружище?

— Да, — ответил Джей, заметив в дверях, ведущих на террасу, Баллока в темном костюме, явно приехавшего прямо от «Маккарти и Ллойда». — А Баллок тоже член этого клуба, Оливер? — спросил Джей. Он был явно разочарован при виде розоватой, коротко остриженной головы и широкого лица с квадратной челюстью.

— Что? — Оливер поднял глаза, затем обернулся через плечо, видя, куда направлен взгляд Джея. — Здравствуй, Барсук! — крикнул он, вставая. И посмотрел на Джея с Салли. — Я пригласил его на джин. Я знал, что ни один из вас не станет возражать.

Баллок помахал и быстро направился к ним по веранде.

— Здравствуйте, Салли. — Он пожал ее руку и тепло улыбнулся, затем обменялся рукопожатием с Оливером и наконец кивнул Джею. — Как ты сегодня, Оливер?

— Отлично, — сказал Оливер. — Мы провели чудесный день на заливе. Очень жаль, что ты не мог присоединиться к нам, но я рад, что ты смог приехать хотя бы на ужин. Будет весело.

— Не может не быть.

— В отделе все в порядке? — пожелал осведомиться Оливер. — Как я понимаю, крупных проколов не было, потому что ты не звонил мне по мобильному.

— Все хорошо.

Оливер кивнул:

— Я обязан тебе, Барсук. Надеюсь, тебе пригодилась Эбби. — И, рассмеявшись, добавил: — Я ведь сказал, что отдаю ее тебе лично в рабство на день.

Баллок поморгал — казалось, он тщательно взвешивал, что сказать.

— Эбби сегодня не появлялась.

— Что?

Джей заметил, как по лицу Оливера пробежала тень озабоченности.

— Она не вышла на работу, — повторил Баллок.

— Почему? — гневным тоном спросил Оливер. — Она что, заболела?

— Не знаю.

— Что значит — не знаешь?

— Она не звонила, — пояснил Баллок.

Лицо Баллока покраснело, став почти одного цвета с ярко-рыжими волосами.

Некоторое время Оливер с Баллоком молча смотрели друг на друга. Тут в дверях появился Билл Маккарти об руку с Барбарой, и через несколько минут вся компания направилась ужинать в ресторан «Квартердек».

Окна в «Квартердеке» выходили на веранду и на воду, и когда солнце зашло за горизонт, на катерах и яхтах, стоявших в гавани, вспыхнули желтые, зеленые и красные огни, создавая красивую панораму. В зале ресторана было не слишком много народу, и по окончании еды, когда подали кофе, Оливер и Маккарти взяли по сигаре. Курить сигары в этом зале обычно не разрешалось, но командор клуба, старший партнер одной юридической фирмы на Уолл-стрит, сказал Оливеру, что в этот вечер можно закурить. Командор надеялся, что «Маккарти и Ллойд» станет его хорошим клиентом.

Раскурив сигару, Маккарти, сидевший в конце накрытого белой льняной скатертью стола, повернулся к Джею, сидевшему справа от него.

— Над чем вы эти дни работаете, мистер Уэст?

Хотя Маккарти требовал, чтобы все в компании звали его Билл, сам он всегда называл других по фамилии, — всех, кроме Оливера. Так он напоминал каждому, кто тут главный.

Джей замялся.

— Все в порядке, мистер Уэст. Можете смело говорить. Мы все тут друзья.

Джей бросил взгляд на лохматую светлую голову Маккарти. Хотя он строго требовал, чтобы все в компании были аккуратно подстрижены, сам месяцами не стригся. И часто ходил в брюках с бахромой на карманах. Джей постепенно узнал, что, несмотря на свои миллионы, Маккарти до нелепости скуп.

— Меня смущает тот столик, — сказал Джей, жестом указав на сидевших неподалеку четверых.

— Не волнуйтесь, — заверил его Маккарти. — Они достаточно далеко от нас. Не услышат.

— О'кей.

Справа от Джея сидел Баллок, и краешком глаза Джей заметил, как Баллок пригнулся к нему. Заметил Джей и то, что Оливер перестал разговаривать с Салли и Барбарой.

— Я отслеживаю несколько ситуаций, в особенности две, — тихо произнес он. — Первая касается компании «Саймонс». — Это была та компания, о приобретении акций которой говорил ему Оливер накануне утром в конференц-зале. — Ее штаб-квартира в Грин-Бэе, штат Висконсин, и она производит чистящие средства. Я провожу сейчас разведку, обзваниваю тамошних людей, перемалываю цифры. Похоже, это пристойный кандидат для перекупки. — Он помолчал, чувствуя — даже не глядя на Оливера, — что уязвил его. — Но перспектива прибыли невелика.

— Выглядит не слишком впечатляюще, — заметил между затяжками Маккарти. — Сонная компания в скучной отрасли производства. Мы приобрели сколько-нибудь ее акций?

Джей отрицательно покачал головой, чувствуя ярость Оливера, как жар из открытой печи.

— Нет еще.

— А вторая ситуация?

— Компания под названием «Турбо-Тек» в Нэшуа, штат Нью-Гэмпшир. — Оливер похоронил эту идею, а тут появился шанс возродить то, что, по мнению Джея, было превосходной возможностью. — Они проектируют компьютеры для офисов среднего бизнеса. Немногие аналитики на Уоллстрит следят за «Турбо-Тек», поэтому стоимость акций этой компании упала ниже индекса «Насдак». Но это отличная компания.

— Эта идея мне нравится. — Маккарти явно оживился. — Как вы откопали эту компанию?

— Мой приятель по колледжу работает там в отделе маркетинга. Его зовут Джек Трэйнер.

— Эта компания выходит на внешний рынок, что сделало бы ее более для нас привлекательной?

Джей понял, что это значит. Маккарти хотел, чтобы его отдел арбитража быстро завладел акциями компании и избавился от них. «Турбо-Тек», возможно, хорошая компания, но если цена на акции быстро не поднимется, он не хотел утруждать себя ею.

— Японская компания скупает ее акции.

— Откуда вам это известно? — не без подозрения осведомился Маккарти. — Послушайте, я понимаю, что вы — человек в нашей фирме новый. — И продолжал, не дав Джею шанса как-то на это отреагировать: — Но вы уже должны были оценить, что у меня абсолютно чистые руки. Мы в «Маккарти и Ллойде» держимся безупречной этики. Я не желаю слышать даже шепотом произнесенной фразы о чем-то недостойном в отделе арбитража. Или в любом другом отделе моей фирмы. — Он ткнул в Джея дымящейся сигарой. — Если Комиссия по обмену ценных бумаг или бюро прокурора Соединенных Штатов постучат в мою дверь, я буду сотрудничать с ними. И если они обнаружат что-либо противозаконное, я лично помогу им засадить в тюрьму виновного. — Он так повысил голос, что Салли и Барбара перестали разговаривать. — Я не могу допустить, чтобы на моей фирме было подобное черное пятно. Я тогда потеряю доступ в Вашингтон.

— Я понял, — размеренным тоном произнес Джей. Он заметил, как самодовольно улыбнулся Баллок. Мерзавцу очень все это нравилось.

— Отлично, — ставя точку, сказал Маккарти.

— Я никогда не подведу вас, Оливера или компанию и не скомпрометирую.

— Вдвойне отлично.

— То, что японская компания приобрела определенную позицию в «Турбо-Тек», знают все, — спокойно произнес Джей. — Но эта информация не была ни в одном американском издании — очевидно, поэтому биржа не отреагировала быстрее. Сообщение о росте приобретений появилось как бы между прочим в одной осакской газете. Я знаю это, потому что у меня есть знакомая, которая работает в Токийском отделении Нэйшнл Сити Бэнк. А это банк, где я работал до того, как поступить к «Маккарти и Ллойду».

— Я это помню. — Из голоса Маккарти ушла резкость.

— Моя знакомая в Токио подумала, что меня может заинтересовать эта информация, так как знала, что у меня есть приятель, который работает в «Турбо-Тек». Она вырезала статью, приложила перевод на английском и послала мне. Информация безусловно важная, но отнюдь не приватная. Она общедоступна. — Джей выпрямился в кресле, посмотрел на Баллока, победоносно прищурясь, улыбнулся Салли и снова перевел взгляд на Маккарти. — Я три недели следил за этими акциями, и за это время цена на них повысилась на пятнадцать процентов, но в них еще достаточно жизненных соков, особенно если японская компания решит объявить, что полностью перекупает «Турбо-Тек».

Джей знал, что Оливер сейчас бледен как полотно, но ему представилась возможность блеснуть перед председателем совета директоров. И такую возможность он не намерен упускать, даже рискуя испортить отношения с Оливером.

— Тогда какого черта вы до сих пор не купили акции? — спросил Маккарти.

— Я хотел еще немного поработать, прежде чем кому-либо об этом говорить.

Это должно утихомирить Оливера. Таким образом Маккарти не узнает, что возможность купить акции была упущена.

— А сколько на сегодняшний день стоит акция? — спросил Маккарти.

— Биржа вчера закрылась на двадцати двух с четвертью.

— Сколько акций «Турбо-Тек» еще не реализовано?

— Около десяти миллионов.

— Завтра утром первым делом купите двести тысяч акций, — приказал Маккарти. — Или сегодня вечером, если сумеете их добыть в часы, когда не работают рынки. Используйте трех-четырех брокеров. Двести тысяч акций принесут нам солидный доход, если вы правы, и в то же время не привлекут внимания.

— Я согласен.

— Если эта операция с «Турбо-Тек» выгорит, я возьму назад, Джей, все мои слова Оливеру про то, что вы ничего не делаете, а только занимаете место в отделе арбитража. — Маккарти так и сиял. — Мне кажется, этот малый все-таки может заработать для нас деньги, — сказал он, поворачиваясь к Оливеру. — Так что ваши инстинкты были, пожалуй, верны.

Оливер холодно кивнул.

— А где, черт возьми, пропадала сегодня Эбби? — неожиданно спросил Маккарти, отхлебнув кофе.

Джей стрельнул глазами на Оливера, потом — на Барбару. На секунду ему показалось, что он заметил на ее лице печаль, какую видел в доме. Но она опустила голову и стала перебирать салфетку.

— Я оставил Эбби сообщение на ее автоответчике сегодня рано утром. Хотел, чтобы она добыла некоторую информацию, но она мне не отзвонила, — продолжал Маккарти. — Это так на нее не похоже.

— По-моему, она сегодня плохо себя чувствовала, — сказал Оливер. — Какой-то кишечный вирус, — добавил он и повернулся к Баллоку: — Верно, Барсук?

— Да, — решительно ответил Баллок. — Судя по всему, ей было плохо, но она считает, что завтра утром будет на месте.

— Ясно. — Маккарти еще глотнул кофе, потом похотливо осклабился. — Мне всегда хотелось ее потрахать, — сказал он.

При этом смущенная тишина воцарилась за столом. Маккарти достаточно громко произнес это слово, так что все слышали.

Джей взял свой стакан с водой, сделал большой глоток и закашлялся, точно вода попала не в то горло. Это нарушило тягостное молчание и отвлекло внимание от Маккарти.

Маккарти наклонился к Джею, протянул ему салфетку и похлопал по спине.

— Билл, а что с вашим партнером Грэмом Ллойдом? — спросил, прокашлявшись, Джей. Ему хотелось задать этот вопрос с тех пор, как он появился на фирме. Похоже, сейчас было самое подходящее время.

Маккарти медленно опустил чашку с кофе на стол и покачал головой, радуясь, что его вывели из затруднительного положения.

— Он погиб во время несчастного случая с его яхтой в Карибском море. — Голос Маккарти звучал печально. — Он плыл из Нового Орлеана на Багамы, и его яхту перевернуло неожиданно возникшей волной. Ну, вы знаете: одной из этих огромных волн, которые появляются неизвестно откуда!

Джей кивнул:

— Я читал о таких.

— Жуткая история, — сокрушенно произнес Маккарти. — Береговая охрана подтвердила, что у него не было никакого шанса выжить. Они обнаружили яхту, плававшую вверх днищем. А тела его так и не нашли.

— Это ужасно.

— Именно. — Голос Маккарти слегка захрипел. — А еще хуже то, что этого могло и не быть. Я уговаривал его не ездить туда. Говорил, что слишком опасно. Но он был упрямый мерзавец. Редко кого-либо слушался. Говорил, что верит в себя и свои инстинкты. Ну и это стоило ему жизни.

Джей смотрел на Маккарти. Казалось, ему тяжело было вспоминать.

— Трудно вам, наверное, пришлось, когда это случилось.

— Трудно. — Лицо Маккарти было мрачно, потом он заставил себя улыбнуться. — Но хватит говорить о смерти Грэма. А то испортим весьма приятный вечер.

— Согласен, — поспешил сказать Оливер и поднял свой бокал. — Выпьем за Грэма, старую сволочь. — И сделал большой глоток. — Ну а как насчет «Янки»?

Маккарти усмехнулся, а Оливер с Баллоком начали спорить о том, сумеет ли команда выиграть на международных состязаниях в конце лета.

— Похоже, трудно чем-либо испортить настроение Оливеру, — заметил Маккарти Джею.

— Это правда. — Джей помедлил. — Позвольте отлучиться?

— В туалет?

— Да.

— Это туда, — указал Маккарти на дверь, — и потом по коридору направо.

— Благодарю.

Джей поднялся и, пройдя через зал, направился в мужскую уборную. Было почти десять вечера, и они выпивали уже около трех часов. Джей смотрел прямо перед собой, пытаясь определить, в какой мере алкоголь влияет на него. Голова слегка кружилась, — правда, комната вращалась не слишком быстро, — и вдруг он уже ни о чем не мог думать, кроме Салли. Чем больше он пил, тем чаще поглядывал на нее. Его огорчило то, что за ужином она сидела не рядом с ним, но рассаживал всех Оливер и посадил Салли рядом с собой, как можно дальше от Джея. Похоже, Оливер заметил на веранде, что между ними что-то возникло.