11

Мейсон вошел в свой кабинет в дверь из коридора и увидел в кожаном кресле для посетителей лейтенанта Трэгга.

— Здравствуйте, мистер Трэгг. Как вы попали сюда?

— С помощью наглости, — ответила за лейтенанта Делла Стрит.

— Господин лейтенант, вам известно, где расположена моя приемная? — нахмурился Мейсон.

— Конечно, известно, мистер Мейсон. Но если бы я ждал вас в приемной, а вы бы вошли сюда через эту дверь, то Делла Стрит могла бы дать вам знать, и вы бы скрылись.

— У меня сегодня масса дел, — холодно заметил Мейсон, — и я надеюсь, господин лейтенант, что вы не отнимете много времени. Мне кажется, что полиция считает себя людьми особого сорта и не желает считаться с правилами, установленными для прочих людей.

— Да, мы не любим ждать в приемных, — усмехаясь, ответил Трэгг, — слишком много времени уходит. И к тому же хозяева кабинетов преисполняются чувством превосходства.

— Вас это раздражает?

— Мы привыкли сами ощущать некоторое превосходство над другими. Такова психология, но я пришел не для того, чтобы обсуждать с вами эту тему, мистер Мейсон.

— Чего вы хотели?

— Как мне известно, вы встречались с сержантом Холкомбом. При этом вы выдвинули одну занимательную теорию.

Мейсон удивленно поднял брови.

— Я выдвинул? Это для меня новость, — сказал адвокат. — Я не знаю, что думает Холкомб. Мне казалось, что я лишь помогал ему.

— Вы совсем запутали Хэнсела, — сказал Трэгг.

— Разве это плохо? — улыбнулся Мейсон.

— Вам не следовало бы этого делать. Когда Хэнсел запутался окончательно, он решил все выложить начистоту. Он все рассказал.

— Все рассказал?

— Да, все.

— Неужели сержант Холкомб так стремился заполучить что-либо против меня, что он пообещал Хэнселу все, что угодно, лишь бы он дал против меня какие-либо показания? — спросил Мейсон.

— Я не знаю, что сказал ему Холкомб, — ответил Трэгг, — но я знаю, что вас хотят видеть в Управлении.

— Кто этого хочет?

— Некоторые лица.

— Что им от меня нужно?

— Они хотят спросить вас о подделке, — ответил Трэгг.

— Какой подделке?

— О том чеке, который Хэнсел предъявил в банке.

— Он был подделан, не так ли?

— Банк утверждает, что да.

— И что же?

— Хэнсел говорит, что подделали его вы.

— Что я подделал чек?

— Совершенно верно.

— Интересно дело, — усмехнулся адвокат.

— Очень интересное, — сухо ответил Трэгг.

Мейсон несколько минут молча смотрел на лейтенанта, потом спросил:

— Господин лейтенант, вы по-прежнему работаете в Отделе по раскрытию убийств?

— Да.

— Тогда почему же лейтенант из Отдела по раскрытию убийств приходит ко мне в офис и передает официальное приглашение посетить Управление полиции и дать показания о подделке чека?

— Мы вместе работаем над этим делом.

— Вы и Холкомб?

— И он.

— Холкомб тоже работает в Отделе по раскрытию убийств?

— Уже нет. Иногда он помогает нам, но теперь он в Главном Управлении. Нам пора идти, мистер Мейсон.

— А если я не соглашусь?

— Это может кончиться для вас печально.

— Вы угрожаете?

— Можете расценивать мои слова и так, — ответил Трэгг. — Пойдемте, мистер Мейсон. К нам поступили данные, что вы подделали чек и передали его Эрику Хэнселу.

— То есть, вы заявляете, что я совершил мошенничество?

— Да, это называется мошенничеством. Вы очень умно уличили шантажиста. Но все это перемешалось с делом об убийстве. Если бы не это убийство, вы бы были на коне, ну а теперь вы на бочке с порохом.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Она торопливо стенографировала разговор.

— Что Эдисон сказал о чеке? — спросил Мейсон.

— Банк Эдисона сказал, что чек подделан, подпись подделана. Подделка вовсе не из лучших. А ваш клиент сам увяз в деле об убийстве.

— Каким образом?

— Мы получили доказательства, что его машина находилась в четверти мили от места убийства приблизительно в то же самое время, когда оно произошло.

— Хорошо, господин лейтенант, пойдемте, — ровным, спокойным голосом сказал адвокат.

— Какие будут указания? — спросила Делла Стрит у адвоката.

— Никаких, — ответил Мейсон. — Я скоро вернусь.

— Он, может быть, скоро вернется, — поправил лейтенант Трэгг.

12

Лейтенант Трэгг распахнул перед Мейсоном дверь.

— Заходите.

Мейсон вошел в большую, скудно обставленную комнату. За одним концом длинного дубового стола сидел сержант Холкомб и нервно мусолил во рту потухшую сигару. Ближе к середине стола расселся Эрик Хэнсел, сумевший вернуть себе былую самонадеянность. Хэнсел с удовольствием курил сигарету. У другого конца стола находилась стенографистка.

Лейтенант Трэгг пропустил вперед Мейсона, закрыл дверь и показал на стул:

— Садитесь, мистер Мейсон.

Холкомб ухмыльнулся при виде адвоката и вновь обратился к Хэнселу:

— А теперь повторите все с начала. Пусть мистер Мейсон услышит ваш рассказ.

— Помните, Хэнсел, — заметил Мейсон, — эти господа не могут гарантировать, что вы избежите ответственности. Они…

— Бросьте ваши фокусы, Мейсон — поморщился Холкомб. В голосе сержанта слышалась угроза. — Когда вы услышите всю историю, вы запоете другие песни.

Зеленые глаза Хэнсела на мгновение остановились на Мейсоне.

— Тоже мне умник нашелся, — с сарказмом заметил он.

— Повторите свой рассказ, Хэнсел, — приказал Трэгг.

— Я занимаюсь тем, что я добываю информацию, — начал задержанный, глубоко затянувшись сигаретой. — Если я что-нибудь нахожу, я передаю это Джорджу Дункасу для его колонки сплетен. Он платит мне наличными, на эти деньги не проживешь. Имея доступ к информации, можно всегда подзаработать.

— Все ясно, дальше, — поторопил Трэгг.

— Я слежу и за тем, что говорится здесь, в Управлении полиции. Те сведения, которые мне удается здесь получить, разумеется, вовсе не носят конфиденциального характера. Просто это та информация, которую выдают для прессы. До меня дошло, что здесь был Перри Мейсон, чтобы вызволить девицу, попавшуюся в тюрьму за бродяжничество. Мне показалось, что для таком видного адвоката не совсем подходящее дело возиться с бродягами. Я решил покопаться в этом. Оказывается, Мейсон вызволил ее из тюрьмы, внеся залог. Я поговорил с полицейским, который участвовал в этом деле, он передал мне все, что обычно сообщают прессе. Я отправился по горячим следам в отель «Роквей», где остановилась эта девчонка. Там узнал, что номер она получила по приказанию самого управляющего. Я подошел к управляющему, спросил его, чего ради он так заботятся о какой-то девице. Он сказал, чтобы я убирался куда подальше. Я заметил, что эту блондинку арестовали за бродяжничество и это обстоятельство несколько меняет положение. Естественно, ему бы вовсе не понравилось, если бы в газете появилась заметка о том, что в его отеле жила девица, которую упрятали в тюрьму. Тем более, чтобы все узнали, что комнату она получила именно благодаря ему. Его жене эта новость явно не поправилась бы. Сообразив это, он мне все рассказал. Он сообщил, что ему звонил Джон Эдисон и просил его пристроить в гостинице эту девчонку. Эдисон поручился за нее. Я сразу понял, чем это пахнет. До сих пор я занимался мелочами, а тут подвернулось крупное дело. Я решил потолковать с самой Вероникой Дейл. Она очень лестно отозвалась о Перри Мейсоне и об Эдисоне, сказала, что Эдисон милейший человек, что во вторник вечером он подобрал ее, голосующую на шоссе, и помог устроиться в отеле. Тогда я направился к Эдисону. Он разговаривал со мной довольно резко. Я решил, что дам ему возможность все обдумать и оставил ему свой телефон. По этому телефону мне позвонил Мейсон. Я пришел к нему в офис. Самого его не было. Его секретарша посоветовала мне снять шляпу, положила ее на угол стола. Тут вошел Мейсон и начал заговаривать мне зубы. Я, конечно, разозлился. Я собрался уйти, взял шляпу и увидел в ней чек на две тысячи баксов, подписанный Эдисоном на мое имя. Я решил, что не стоит задавать лишних вопросов, взял чек и отправился в банк. Я ничего не подделывал. Я — обыкновенный шантажист, больше ничего.

— Это-то понятно, — заметил Трэгг. — А теперь расскажите подробнее о блондинке.

— Я уже все рассказал о ней.

— Где Эдисон подсадил ее к себе? — спросил Трэгг.

— Где-то недалеко от Верд-Каньона.

— Поточнее.

— Как я понял из разговора с ней, примерно милях в десяти от него.

— Значит, мистер Эдисон следовал по шоссе от Верд-Каньона во вторник вечером?

— Верно, — согласился Хэнсел, — иначе он бы не встретил ее.

— Во сколько это было?

— Она прибыла в отель примерно без четверти десять вечера, а в десять тридцать ее уже арестовали за бродяжничество.

— Где теперь эта девушка?

— Понятия не имею. Но готов держать пари, с помощью Джона Эдисона ее можно отыскать. Когда эти старые холостяки начинают проявлять отеческий интерес к хорошенькой блондинке, которая стремится выглядеть ангелом… сами понимаете. Эдисон вьется вокруг нее, словно муха вокруг банки с вареньем, и ей это видно нравится. Если вы хотите, чтобы она подтвердила мой рассказ, заставьте Эдисона доставить ее сюда. Она все расскажет сама.

— Хорошо, Хэнсел, — сказал Трэгг, — мы так и сделаем. Но не думайте, что мы снимаем с вас обвинение в шантаже только потому, что вы такой замечательный человек, или потому, что нам так хочется добраться до Перри Мейсона. Вы были и есть грязный мошенник, вымогатель и когда вы так нагло ухмыляетесь, мне очень хочется врезать вам по физиономии. Единственная причина, по которой мы до сих пор с вами возимся, заключается в том, что вы можете помочь в деле об убийстве. Вам уже известно, что партнер Джона Эдисона, Эдгар Фэррел, был убит во вторник вечером в домике примерно в четверти мили от автострады на Верд-Каньон. Ответьте мне, где точно Эдисон подобрал девушку?

— Этого я не могу сказать, — ответил Хэнсел, — может быть, милях в двадцати от Лос-Анджелеса.

— То есть напротив того места, где совершено убийство, — заметил Трэгг.

— Выходит, что так, — согласился Хэнсел.

— Но он еще не все сказал, — вмешался Холкомб. — Хэнсел, что говорила девушка о машине Эдисона?

— Она ехала на попутных машинах. Ночью прислушивалась к звуку двигателей.

— Вот-вот, и как ей понравился двигатель машины Эдисона? — спросил Холкомб.

— Ах, выспрашиваете об этом, — произнес Хэнсел и замолчал.

— Не забывайте, Хэнсел, — сказал Трэгг, прекрасно умеющий обращаться с подобными типами, — обвинение снимается только при условии, что вы расскажете всю правду. Попробуйте утаить хоть немного, и тут же за окажетесь за решеткой.

— Я ничего не утаиваю. Я просто думаю, — ответил Хэнсел.

— Нечего думать, рассказывайте, — приказал Холкомб. — Думать будем мы.

— Теперь я припоминаю, — быстро сказал Хэнсел. — Сначала я совсем не обратил на это внимания. Она мне говорила, что выбрала машину Эдисона, потому что у нее мощный мотор, а значит, машина дорогая. Она сказала, что Эдисон выехал с проселочной дороги, со стороны, откуда доносился до нее шум двигателя. Потом она слышала, как под колесами заскрипел мостик. Машина выехала на шоссе, и здесь девушка услышала звук переключения передач. По проселку он ехал на первой скорости, а выехав на асфальт, примерно в ста ярдах от нее включил четвертую. Мотор работал ровно, было видно, что он хорошо отрегулирован. Тут она сделала шаг вперед, чтобы фары осветили ее.

— Где, точнее, она стояла? — спросил Трэгг.

— У дренажной трубы.

— Значит, вы говорите, что Мейсон дал вам чек? — сменил тему лейтенант.

— Да, Мейсон. Он положил его в мою шляпу, — ответил Хэнсел.

— А секретарь Мейсона положила вашу шляпу из стол?

— Да.

— Ну вот, Мейсон, — повернулся Трэгг к адвокату, — наконец-то настал и ваш черед. Я намерен предъявить вам обвинение в подделке чека и в качестве свидетельницы вызову в Суд Деллу Стрит.

— Вы собираетесь предъявить обвинение, основываясь на показаниях этого мошенника?

— Да, вы правы, он мошенник. Но его история вполне правдоподобна. Вы отлично знаете, что стоит хоть раз уступить шантажисту и больше от него не избавишься. Вы рассчитали, что если он попадется с поддельным чеком, он окажется за решеткой и оттуда уже не сможет заниматься шантажом. Более того, он ничего не сможет объяснить толком, вы очень ловко поставили его между двух огней. Либо он должен сознаться в подделке чека, либо — в шантаже. Если он будет вести себя тихо, то сядет за подделку, если все расскажет, его упрячут за шантаж.

— Умник, — усмехнулся Хэнсел, посмотрев на Мейсона.

— Молчать! — рявкнул на него Холкомб.

Зазвонил телефон. Холкомб дотянулся до телефона и снял трубку.

— Сержант Холкомб у телефона… Кто?.. Да… И что… — Неожиданно лицо его перекосилось от злости, он с силой швырнул сигару в мусорную корзину. — Как же так? — угрюмо спросил он. — Ну, хорошо, — через некоторое время буркнул и гневно швырнул трубку на место. — Мне надо поговорить с вами, лейтенант, — обратился он к Трэггу.

— Я думаю, — сказал Трэгг, — нам следует задержать Эдисона, разыскать Веронику Дейл и с ее помощью точно установить место, где он ее посадил в свой автомобиль.

Холкомб без энтузиазма кивнул.

— Пожалуй, — продолжал лейтенант, — сделаем это вечером. Пусть она покажет все на месте, как это происходило.

— Надеюсь, меня вы задерживать не собираетесь? — спросил Мейсон. — Если да, то вам следует выдвинуть обвинение и получить ордер на арест.

— Посидите пока здесь, — вставая ответил Трэгг. — Мы о вас не забудем.

— Лейтенант, нам, пожалуй, следует еще раз проверить рассказ Хэнсела, — сказал Холкомб.

— Мейсон в своем репертуаре, сержант. Я уверен, что Хэнсел говорит правду. Типичные трюки Мейсона — он защищает интересы своего клиента и при этом способен на что угодно. Загнал Хэнсела в угол, тот уже ничего не может сделать, даже шантажировать.

— Нам нужно переговорить, — сказал Холкомб, глядя на Трэгга.

— Может быть, мне вернуться к себе, пока вы будете обсуждать свои дела? — заметил Мейсон.

— У нас будет ордер на ваш арест, Мейсон. Мы упрячем вас за решетку, — ответил Трэгг.

— Тогда зовите репортеров, пусть они запечатлеют этот момент, — сказал Мейсон.

— Именно это мы и сделаем, — ответил Трэгг на прощание. — Чуть позже.

— Отлично. В таком случае, до скорой встречи — сказал Мейсон, встал со стула и вышел из комнаты.

Войдя в свой кабинет, он невесело улыбнулся секретарше:

— Плохие дела, Делла.

— Что случилось?

— Похоже, нас собираются привлечь нас к Суду по обвинению в подделке чека. Я не хочу, чтобы ты…

— Шеф, — перебила его Делла Стрит. — Разве сержанту Холкомбу не звонили?

— Звонили, — ответил Мейсон, роясь в ящике своего стола.

— Я сделала все, что смогла. Сержанту звонили из банка, заявили, что обвинение Эрика Хэнсела в подделке чека — нелепая ошибка. Несмотря на то что подпись была как бы подделана, Джон Эдисон признал ее своей. Сначала он впопыхах расписался карандашом, потом подумал, что в таком виде банк может не принять чек, и обвел подпись чернилами.

Мейсон резко задвинул ящик назад в стол, подошел к Делле и обнял ее.

— Молодец! Как это ты додумалась?

— Элементарно, шеф. Все были так заняты этим убийством, что никто даже не вспомнил, что Эдисон еще не подтвердил факта подделки чека. Как только лейтенант Трэгг уехал вместе с тобой, я связалась с Эдисоном и велела ему позвонить в банк и сообщить, что он узнал, что Хэнсел арестован по обвинению в подделке чека, но что чек вовсе не подделан, что на нем действительно стоит его подпись. Я сказала ему, что этот звонок в банк будет стоить ему две тысячи долларов в пользу шантажиста, но если он не сделает этого, то его адвоката засадят в тюрьму, а это будет стоить ему дороже, чем две тысячи.

Мейсон выпустил Деллу Стрит из объятий, уселся в кресло и расхохотался.

— Я правильно поступила? — спросила Делла.

— Что значит правильно? Ты поступила отлично! Но должен заметить, что при этом ты нарушила около десятка статей уголовного кодекса.

— Ну и что?

— Если они обнаружат, что ты звонила Эдисону, то немедленно арестуют тебя.

— Так это если обнаружат. Ведь другой возможности не было, верно? Чего бы я стоила, если бы не сделала этого? Кроме того, на моей стороне лучший адвокат города.

— Без секретаря этому адвокату пришлось бы очень плохо. Господи, Делла! Холкомб выглядел так, будто змею проглотил. Тебе, кажется, недавно прибавили зарплату?

— Да.

— Ну так прибавят еще раз. У тебя получается все лучше и лучше. А теперь нас ждет работа. Пол должен доставить Веронику Дейл к тебе домой. Отправляйся в свою квартиру и жди ее. Как только появится, сразу же сообщи мне.

13

Мейсон осторожно постучал в квартиру Деллы Стрит. Она впустила его и бесшумно закрыла за ним дверь.

— Все в порядке? — спросил адвокат.

— Вероника в квартире три-В.

— Как она выглядит?

— Тихой, как ягненок, — ответила Делла.

— Давно она там?

— Нет. Я боюсь, что ее могут искать и здесь. Кроме того, у меня был еще один гость.

— Кто?

— Лоррейн Фэррел.

— Что? — удивился Мейсон.

— Она хотела видеть тебя. Пришла, когда я ждала Веронику. Мне пришлось ее выпроваживать. Она говорила, что у нее к тебе очень важное дело. Да, шеф, мне удалось кое-что узнать о миссис Фэррел. Она влюблена в Джона Эдисона.

— Не может быть!

— Точно.

— Она и виду не подавала, когда я говорил с ней и с Эдисоном.

— Ты просто не заметил. Тут нужен женский глаз.

— Это усложняет ситуацию. Если она узнает о Веронике, то начнет ревновать.

— Мне кажется, она уже знает. И уже ревнует.

— А Эдисон? — спросил Мейсон. — Отвечает взаимностью миссис Фэррел?

— О нем я судить не могу. Но то, что она влюблена — это точно.

— Да, дела, — нахмурился Мейсон. — А что Вероника?

— Эдисон велел ей идти с людьми Дрейка, и она безропотно последовала за ними. Не задавала никаких вопросов. Я встретила ее, сказала, что сейчас найду для нее квартиру. Когда я вернулась за ней, она продолжала сидеть на этом стуле, ни слова никому не сказав. Я проводила ее до квартиры, где она сейчас.

— Ты ничего ей не объясняла?

— Этого даже не потребовалось. Она слушалась каждого слова — ангел да и только. Шеф, женщина не может себя так вести.

— Она не догадывается, что это связано с убийством?

— С виду — нет. Но, по-моему, она притворяется. Она должна догадываться, что что-то не так. Если состоятельный владелец универмага сажает ее в свою машину, довозит до города, обеспечивает номер в отеле, предоставляет работу, а потом неожиданно срывает ее с места, отправляет куда-то Бог знает с кем и держит в одиночестве… Поверь мне, шеф, даже самая молодая, самая невинная девушка должна взбунтоваться.

— А она не взбунтовалась?

— Она — само послушание и кротость.

— В отеле все прошло нормально?

— Да. Люди Дрейка были там, но не обнаружили в ее номере никаких следов визита полиции. Они расплатились за номер и увезли ее. Багажа у нее практически никакого не было, на пикник и то надо больше захватить. Шеф, я говорю тебе, что эта девушка что-то скрывает.

— Что ж, — сказал Мейсон, — пойду взгляну на нее. Кстати…

— Да?

— Сколько мы можем держать ее там?

— Неделю. Девушка, которая снимает квартиру, уехала в Солт-Лейк-Сити. Я позвонила ей и сказала, что она будет получать двадцать долларов в день и мы заплатим ей за любой ущерб, который может быть нанесен ее имуществу. Она с радостью согласилась.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Пойду взгляну, как она устроилась на новом месте. Ты говоришь, что она даже не догадывается, что вся эта суета связана с убийством?

— Не знаю, о чем она догадывается, — ответила Делла. — Но ведь нельзя же быть такой тупой.

— Такой невинной?

— Такой тупой.

— Может быть, в маленьком городке, где она выросла, не бывает волков, играющих роль Санта-Клаусов?

— В любом случае, там есть кино, есть журналы, есть радио. Даже если в таких местах и не водится волков, она должна знать, что волки существуют.

— Ладно, пойду взгляну на этого ягненочка.

— На якобы ягненочка, — заметила Делла Стрит.

— Пусть будет по-твоему, — согласился Мейсон.

— Если ты послушаешь моего совета, шеф, — сказал она, — то захватишь с собой свидетеля.

— Свидетеля или спутника?

— Обоих.

— Да нет, один я, пожалуй, узнаю больше.

— Ты можешь узнать даже слишком много. Пойми, шеф, ты же…

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Бери свой блокнот и пойдем.

Они прошли к квартире три-В. Мейсон позвонил.

Вероника Дейл широко распахнула дверь. По ее виду трудно было сказать, смущена ли она этим визитом.

— О, мистер Мейсон! Как хорошо, что вы решили навестить меня. Здесь очень уютно. Я не знаю, как мне отблагодарить мистера Эдисона за…

— Пусть это вас не заботит, — оборвал ее Мейсон.

— Но все складывается для меня так чудесно… Как в сказке.

Делла Стрит уже успела устроиться в углу комнаты и раскрыла блокнот.

— Вероника, вы не догадываетесь, почему оказались здесь?

— Мистер Эдисон сказал, что хочет помочь подыскать мне жилье. Ведь никакой зарплаты не хватит жить в отеле. Он сказал, что за мной заедут, и я должна следовать, куда мне скажут, и что на работу я могу пока не ходить. Конечно, это несколько необычно, но я подумала, что это связано с моим переездом на новое местожительство.

— Вы знаете, как трудно достать жилье?

— Я знаю, — улыбнулась она, — что мистер Эдисон очень влиятельный человек. Я так благодарна ему… и конечно же мисс Делле Стрит.

— Я хочу вас кое о чем спросить, Вероника.

— Пожалуйста, мистер Мейсон, спрашивайте.

Мейсон закурил сигарету и взглянул на Деллу.

— Как я понимаю, Вероника, вы испытываете благодарность к мистеру Эдисону?

— Благодарность! — воскликнула она. — Это слишком слабо сказано. Я на все готова ради него! Он самый лучший человек на свете!

— Очень хорошо. А я — адвокат мистера Эдисона.

Девушка понимающе кивнула.

— Мистер Эдисон попал в затруднительное положение.

— Что с ним? Что с ним могло случиться? Он же такой…

— Его неприятности связаны со смертью его компаньона. Поэтому, Вероника, я хочу задать вам несколько вопросов.

— Я слушаю.

— Вы встретили мистера Эдисона, когда голосовали на дороге?

— Да.

— И долго вы голосовали?

Она принялась считать, загибая пальцы на руке, наконец произнесла:

— Я ехала из попутных машинах пять дней.

— Почему вы решили путешествовать таким способом?

— Не знаю, мистер Мейсон, но у меня было непреодолимое желание покинуть свой городок. Я не могла там больше жить. Мне очень не хотелось расставаться с мамой, но я решилась. Я решила сама найти свое место в жизни. У мамы свой ресторан, но мне до смерти не хотелось всю жизнь прозябать в таком заброшенном месте. Я помогала маме вести дела, накрывать столы, готовить, мыть посуду, держать все в чистоте.

— Большой ресторан?

— Нет. Но люди в него заглядывали. Мы постоянно обслуживали водителей грузовиков, людей, которые все время в дороге. Ну, конечно, и кое-кто из местных жителей заходил. Жизнь скучнейшая.

— Вы не сказали своей матери, куда едете?

— Нет.

— Вы до сих пор не сообщили ей, как устроились здесь?

— Нет.

— Почему?

— Я боюсь. Понимаете, я боюсь, что она приедет и заберет меня.

— Сколько вам лет?

— Восемнадцать.

— Вам не приходило в голову, что ваша мать может пытаться найти вас, даже если вы не оставили ей своего адреса?

— Нет, что вы! Она же не знает, куда я отправилась.

— Вы не думаете, что она беспокоится?

— Не знаю. Но я уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе.

— Вероника, как зовут вашу мать? Где она живет? Как называется ваш городок?

— Лаура Мэй Дейл. Где она живет, я не скажу.

— Почему?

— Вы напишете ей. А мне не хочется, чтобы она знала, где я. Она может забрать меня домой.

— Ну, а что было до того, как вы встретили мистера Эдисона?

— До того как я встретила его?

— Да.

— У меня были неприятности.

— Какие же?

— Ужасные неприятности.

— Что же с вами произошло?

— Я ехала на попутных машинах. Я выбирала их по звуку двигателя. Когда вы стоите на дороге, звук автомобиля слышен издалека. Конечно, многое можно сказать и по внешнему виду. Если машина вся сверкала хромом и никелем, если она выглядела дорогой, то я вставала так, чтобы люди видели, что я хочу, чтобы меня подвезли, ну, а когда проезжала какая-нибудь развалюха, я отворачивалась и делала вид, что жду автобуса. Иногда я ошибалась. Вот как с тем человеком. Я думала, что он порядочный, и села к нему в машину. Было уже темно, и я не смогла хорошенько разглядеть его. Он сразу же начал приставать ко мне.

— Что значит приставать?

— Ну, пока он не трогал меня, мне это даже нравилось.

— Что же вам нравилось?

— Ну то, как он делал это. Вовсе не так, как у нас в городке. Говорил комплименты, развлекал. Но когда он распустил руки, я едва не закричала. Я выдернула ключ зажигания и машина остановилась. Я открыла дверь и выпрыгнула. Ой не мог бежать за мной, ведь машину посреди шоссе не оставишь.

— И что было, кода вы выпрыгнули?

— Я бросила ему этот ключ, вот и все.

— А потом?

— Он наговорил мне вслед кучу вещей, которые говорят мужчины, когда злятся.

— Что еще вы знаете о мужчинах?

— Ну… я не вчера родилась.

— Как же вам пришло в голову путешествовать на попутках?

— Мне говорила об этом способе одна девушка. Она зашла перекусить в наш ресторан. Ей негде было переночевать. Боже, мистер Мейсон, она была очень смелым человеком. У нее было лишь два доллара пятьдесят центов. Она добралась до нас на попутках и собиралась и дальше ехать таким способом. Я подумала, что она, должно быть, плохая девушка. Но она сказала мне, что большинство мужчин ведут себя вполне прилично, что некоторые даже дают деньги, чтобы помочь ей. Я спросила о тех, которые ведут себя не прилично, и она рассказала мне об этом приеме с ключом зажигания. Она сказала, что каждый раз перед тем как сесть в машину, она смотрит, с какой стороны замок зажигания, и, если дело оборачивается плохо, всегда прибегает к этому способу.