4

Дэниел помешивал свой «фирменный» соус в кастрюльке, ожидая, когда вернутся домой Трейси и Шейла. Идея приготовить спагетти появилась сама собой, когда он проходил мимо итальянского ресторанчика. И теперь он понимал, что совершил серьезную ошибку.

Запах напомнил ему о потрясающем дне, который они с Трейси некогда провели в родительском коттедже. Это был прекрасный сельский дом у реки, с огромным камином в гостиной. Тогда он тоже приготовил спагетти. Они с Трейси выпили бутылку красного вина и разговаривали о будущем. Он, помнится, спросил: как насчет того, чтобы пожениться сразу после окончания учебы? Ему не хотелось шумного и многолюдного торжества, больше привлекало тихое венчание в маленьком городке.

Дэниел все рассчитал: в конце весны он приступает к поискам работы в Кардиффе и через торгового агента покупает там дом тайно от родителей. Трейси будет работать модельером, а он устроится в Кардиффское летное училище.

Они станут жить вместе, заведут новых друзей, а родителям он разрешит приезжать в гости при условии, что те примут Трейси как свою невестку.

Дэниел до сих пор помнил ее радостный смех, прозвучавший в ответ. Трейси тогда прыгнула к нему на колени и подтвердила свое согласие поцелуями.

– Да! – восклицала она, целуя его в губы, в щеки, в нос. – Да, да, да!

Смех и поцелуи разожгли в них огонь страсти. И скорее всего Шейла была зачата именно той ночью… Шейла, ребенок их любви.

А потом все пошло наперекосяк…

Дэниел накрыл крышкой кастрюльку с соусом и постарался так же прихлопнуть разыгравшееся воображение. Задвинуть воспоминания в самый дальний уголок сознания…

Дверь в кухню отворилась.

– Это мы! – раздался голос Трейси.

Дэниел повернулся, чтобы поприветствовать свою дочь и ее мать. Девочка водила носом, удивленная неожиданным вкусным запахом.

– Как прошел день? – спросил он, улыбаясь ей, и наклонился, чтобы запечатлеть на щечке дочери быстрый поцелуй.

Что могло быть естественнее такого приветствия! Но малышка вздрогнула и слегка отшатнулась, однако тут же заставила себя замереть. Дэниел с огорчением заметил ее первый порыв и решил не рисковать. Даже отступил на шаг.

– Что интересного было в школе? – спросил он, стараясь преодолеть неловкость, возникшую меж ним и дочерью.

Та нахмурила светлые брови, но удостоила его ответом:

– Да так, ничего.

– Главное, что ничего плохого, – отозвался Дэниел, изображая, что все идет отлично, хотя напряженный вид Трейси свидетельствовал об обратном. – А я тут обед приготовил, – сообщил он, отходя к плите. – Надеюсь, вы проголодались?

– Еще как! – стремясь помочь ему разрядить атмосферу, вступила в разговор Трейси. – Я просто умираю от голода. До чего же приятно приходить домой, когда кто-то ждет тебя и даже готовит обед! Не балуй меня, иначе я привыкну!

– Может быть, именно этого я добиваюсь? – пошутил Дэниел и удивился, поняв, что не погрешил против истины.

Он действительно хотел, чтобы Трейси и Шейла привыкли к нему. Воспринимали его как члена семьи и радовались его присутствию.

Похоже, ничего на свете он не хотел сильнее!

– Соус будет готов минут через десять, – сообщил он.

– Отлично. Значит, у нас с Шейлой есть время переодеться.

– Ты не поможешь мне нарезать салат? – обратился Дэниел к дочери.

Та привычно насупилась.

– Нет. Я лучше пойду делать уроки.

– Ты не успеешь за десять минут, деточка, – мягко возразила Трейси, бросая на Дэниела виноватый взгляд.

– Тогда я хотя бы начну. – И она убежала.

Трейси вздохнула.

– Не обижайся на нее. Времени прошло еще недостаточно.

– Я понимаю, – согласился Дэниел. – И готов ждать столько, сколько потребуется.

Она посмотрела на него со странным выражением на лице. С узнаванием? Неужели ей тоже о чем-то очень важном напомнил этот запах соуса для спагетти?

– Сейчас переоденусь и помогу тебе с салатом, – сказала Трейси. – Может быть, это послужит положительным примером для нашей дочери?

«Нашей дочери». От этих слов у Дэниела потеплело на сердце. Он кивнул, чтобы голосом не выдать волнения, и Трейси удалилась. А он остался доваривать соус, стараясь не думать о том, что его собственному ребенку неприятно находиться с ним в одном помещении. Однако забыть, как дочь отпрянула от его поцелуя, не удавалось. Сколько же ему придется ждать, прежде чем она научится радоваться его ласке?

И каковы его отношения с Трейси? А главное – каких отношений с этой женщиной он хочет добиться? Сейчас он возится в кухне, пытаясь играть роль образцового папочки для Шейлы. А какая роль ему уготована в их парной игре с Трейси? Доброго друга и прежнего возлюбленного? Или нечто большее? Дэниел не знал ответа на этот вопрос.

Наконец молодая женщина вернулась в кухню. Она уже переоделась в домашнее простенькое платье и подвязала волосы лентой. В таком виде она казалась младше своих лет, совсем девочкой. Трудно было поверить, что у этой молоденькой красавицы шестилетняя дочь.

– Ну вот, я готова к трудовым подвигам. – Трейси взяла доску и нож. – Командуй, шеф-повар, что мне делать?

– Может быть, нарежешь огурцы?

– С удовольствием.

Она вынула из ящика для овощей несколько крепких огурчиков и положила их в мойку. Потом протянула руку и тронула Дэниела за плечо.

– Все будет хорошо, вот увидишь. Шейла примет тебя в качестве отца. Главное – не сдавайся.

Может, Шейла и примет его… А как насчет самой Трейси? В качестве кого она готова его принять?

А через три дня произошло весьма неприятное для Трейси событие: ее вызвала в школу классная руководительница дочери.

По окончании рабочего дня молодая женщина вошла в ее кабинет, несколько волнуясь.

Она знала, что мисс Ригби не из тех людей, которые поднимают панику понапрасну. Несмотря на молодость, учительница была на редкость проницательной и творческой натурой, любимой как учениками, так и их родителями.

И если она позвонила Трейси на работу и сообщила, что у ее дочери проблемы с учебой, значит, так оно и есть.

Трейси и сама видела, что с дочерью что-то неладно: отличница Шейла последние дни приносила домой не самые лучшие оценки. Даже если она не говорила ни слова о своих тревогах, они сказывались на учебе. Сначала девочка замкнулась в себе, теперь еще и это…

– Присаживайтесь, – приветливо сказала ей мисс Ригби и указала на стул.

– Спасибо, что нашли время поговорить со мной, – поблагодарила Трейси и, немного подумав, решила рассказать о непростой ситуации, в которой оказалась ее маленькая дочь.

Мисс слушала внимательно, не перебивая.

По окончании рассказа кивнула:

– Хорошо, что вы мне все объяснили.

Ободренная пониманием Трейси рискнула высказать одно предложение, очень надеясь, что учительницу оно заинтересует.

– Помните, вы просили меня как-нибудь зайти в школу и рассказать детям о работе в ателье? Я согласилась, но теперь мне кажется, что я придумала кое-что поинтересней. Почему бы папе Шейлы не прийти вместо меня и не рассказать классу о самолетах? Он бы даже мог устроить детям экскурсию по аэродрому в свободное время. Ни один ребенок не останется равнодушным к самолетам!

Мисс Ригби просияла.

– Отличная идея!

У Трейси словно гора с плеч свалилась. Ей тоже показалось прошлой ночью, что идея удачная. Естественно, что, кроме познавательных целей, она преследовала и личные. Если Шейла почувствует гордость за своего отца, это поможет ей сблизиться с Дэниелом. А тот в свою очередь – познакомиться с одноклассниками дочери.

– Уверена, что Дэниел согласится, – продолжила Трейси. – А вот Шейла…

– Предоставьте это мне, – улыбнулась мисс Ригби. – Ваша дочь сама попросит его прийти.

Вот увидите!

Уже две недели Дэниел привыкал к новой для себя роли – роли отца. И впервые у него появилась надежда, что когда-нибудь дочь будет воспринимать его не как своего рода захватчика ее территории, а как близкого родственника. Когда Шейла, глядя в сторону и теребя край платьица, попросила его прийти к ним в школу и рассказать о самолетах, Дэниел ответил «да! «раньше, чем девочка закончила фразу…

И вот теперь они с дочерью вместе вернулись из школы и вошли в ателье Трейси, чтобы пойти домой втроем. Открывая дверь, Дэниел пропустил вперед маленькую светловолосую фигурку – и в очередной раз по его телу прокатилась волна любви. Шейла была такая трогательная, с тонкими косичками и независимо поднятой головой на прямой шейке!

Его дочь. И по прошествии двух недель осознание того, что у него есть дочь, порой захватывало Дэниела врасплох и наполняло счастьем. Он готов был петь от такой незаслуженной радости. Как он раньше мог не понимать, какое это счастье быть кому-то отцом?

Трейси обернулась на звук открывающейся двери, увидела, кто пришел, – и просияла.

– Ну, как все прошло?

В голосе ее слышалась настоящая забота. Дэниелу так нравился ее голос… И вид ателье ему тоже нравился. Здесь было уютно как дома.

Раньше, чем он успел ответить, это сделала Шейла. Она восторженно защебетала, устремляясь матери навстречу:

– Ой, мам, было просто здорово! Все ужасно удивились, что мой папа столько всего знает! Он показывал картинки, где пилоты делают всякие штуки в воздухе, «мертвую петлю» и эту… как ее, тарелку?..

– «Бочку», – улыбаясь во весь рот, подсказал Дэниел.

От его слуха не ускользнуло, что Шейла назвала его папой – первый раз со дня их знакомства! Трейси это тоже заметила и одарила его довольной улыбкой.

– Он обещал нас взять на аэродром в следующий раз!.. Правда, па… Дэниел?

Тот молча кивнул, решив не расстраиваться, что она поправилась.

– Вот это замечательно!

Трейси в самом деле разделяла энтузиазм дочери. Глаза ее сияли, она была точь-в-точь как та девушка, которую Дэниел когда-то любил. Впрочем, теперь она женщина и мать, и это делало ее даже прекраснее.

– А еще Дэниел обещал отвести меня в кафе!

Он сказал, что я даже смогу посмотреть на специальную машину, которая выдавливает мороженое в стаканчики!

– Тебе давно пора это увидеть, Шейла. А то ешь мороженое и понятия не имеешь, как оно делается, – улыбнулась Трейси.

– Пойду позвоню Китти! – выпалила девочка. – Надо ей об этом рассказать! А то она все время хвасталась, что ее папа – полицейский и регулирует дорожное движение. А мой папа зато летает на самолетах – это куда круче, верно?

– Верно! Летать несравненно круче, чем регулировать движение, – с серьезным видом подтвердила Трейси. – Можешь даже позвать Китти с собой в кафе. Думаю, Дэниел не будет возражать.

Шейла счастливо кивнула и умчалась в подсобку. Дэниел стоял посреди комнаты, потрясенный едва ли не до слез.

– Она назвала меня папой. Два раза. Ты слышала?

– Конечно. Даже не два, а два с половиной, – улыбнулась Трейси.

– Спасибо тебе.

– За что? – изумленно выдохнула молодая женщина.

– Мисс Ригби сказала мне, что это была твоя идея.

– Ну и что? Кто угодно додумался бы, что детям интересней слушать про самолеты, чем про ателье.

– Но ты нашла отличный повод сблизить нас.

– И я очень рада, что план сработал. Ведь вы оба остались довольны, разве нет? А это главное.

– Еще бы. Она назвала меня папой!

Дэниел хотел бы задержать это мгновение навеки. Он вновь и вновь повторял про себя фразы, произнесенные его дочерью: «мой папа столько всего знает», «мой папа зато летает на самолетах»… Как же прекрасно звучит это слово «папа»! И всем этим он обязан Трейси.

– Спасибо тебе за все, – еще раз повторил он и шагнул ей навстречу.

И прежде чем успел сообразить, что делает, руки его сами собой легли на плечи молодой женщины. Лицо Трейси оказалось в потрясающей близости от его собственного… Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Сначала поцелуй его был нежным и благодарным, но через несколько секунд вспыхнул прежней страстью. Почти забытый за семь лет вкус губ Трейси пробудил в Дэниеле целый шквал упоительных чувств.

Молодая женщина обняла его за шею. Поначалу робко и неуверенно, но потом так крепко, будто не собралась отпускать его от себя.

Дэниела потрясло знакомое ощущение ее близости и то, как доверчиво и стремительно отреагировала она на его прикосновение…

– Эй! – окликнула их Шейла. – Можно спросить?

Они стремительно отшатнулись друг от друга.

– Что? – отозвался Дэниел, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Щеки его горели, дыхание было учащенным.

Шейла, возникшая на пороге комнаты, недоуменно взирала на взрослых.

– Китти спрашивает, правда ли ей можно пойти с нами в кафе прямо сегодня?

– Конечно, – ответил Дэниел. – Мы зайдем за ней. Я всегда рад твоим подругам.

– Здорово! – воскликнула Шейла и побежала договариваться с Китти.

Дэниел перевел взгляд на Трейси, которая стояла, опираясь руками о столик со швейной машиной. Щеки ее были неестественно алыми.

– Слушай, – нарочито спокойно обратился к ней Дэниел, – ничего страшного, что Шейла застала нас целующимися. Ведь мы – ее родители.

– Да, конечно.

Она отозвалась ровным голосом, в котором не звучало никаких эмоций. Магия момента была разрушена. Несколько секунд близости только подчеркнули то расстояние, которое разделяло их теперь.

Дэниел вздохнул. Да, Трейси была добра к нему и держала слово, помогая сблизиться с дочерью. Тело ее еще помнило о прежней любви и невольно тянулось к нему, но сама Трейси его не любит. Та девушка, которая была ему так дорога, исчезла навсегда.

– Дело не в Шейле, – будничным голосом объяснила Трейси. – Я на работе. В любой момент мог войти заказчик или кто-то из мастериц. Меня никто никогда не заставали в таком виде!

– Никто и никогда? – поразился Дэниел.

Свой первый год без Трейси он провел, встречаясь с кем попало и меняя женщин как перчатки, чтобы заполнить образовавшуюся в жизни пустоту. Но тщетно, никто не мог заменить ему первую возлюбленную. Ни с одной из многочисленных подруг он не испытывал в постели того, что испытал сейчас от простого поцелуя с Трейси. Отчего так?

Ответ пришел сам собой, но молодой человек поспешно открестился от него. Дэниел не желал ничего знать о своих чувствах! Здесь и сейчас имелись более насущные проблемы, которые следовало решать. Он общается с Трейси только ради дочери, не больше и не меньше.

А то, что некогда было меж ними, осталось в прошлом.

Однако еще один вопрос не давал Дэниелу покоя, как он ни стремился от него отделаться.

Хорошо, что прошло, то прошло, но нельзя ли попробовать построить что-нибудь новое?

– Да, ни дочь, ни сослуживицы не заставали меня целующейся с мужчиной, – чопорно повторила Трейси.

– Значит, ты не приводишь своих поклонников домой?

– Поклонников? – Трейси горько усмехнулась. – У меня не было времени на то, чтобы заводить поклонников!

В общем-то у Дэниела тоже не было бы времени на интрижки, если бы он не пытался его изыскать. Он вспомнил, что в тот первый безумный год работал как проклятый, а кроме того, завершал учебу… Однако всегда изыскивал часок, чтобы встретиться с очередной девушкой. Без этого он просто не мог: сразу начинал думать о Трейси и страдать.

– Но ведь прошло семь лет, – заметил Дэниел тихо. – Не может быть, чтобы у тебя отсутствовала всякая личная жизнь.

– Конечно, у меня была личная жизнь. Она и сейчас есть. Моя личная жизнь – это Шейла.

– Я имею в виду другое. Неужели ты не встречалась с мужчинами?

– Встречалась. У Лоренса есть племянник Стив, он навещает дядю примерно раз в полгода. И всякий раз по приезде уговаривает меня отобедать с ним в ресторане. Однако, после того как во время первого же совместного обеда он полез ко мне целоваться, я предпочитаю общаться с ним только в присутствии Лоренса.

– И это все?

– Еще несколько раз я встречалась по деловым вопросам с Дюком Синклером, адвокатом.

Он недавно женился на моей подруге Лорель.

До этого, правда, делал попытки ухаживать за мной. Но я дала ему понять, что не желаю подобных отношений, и мы остались приятелями… Вот, пожалуй, и все мои романтические приключения за эти годы. Меня нельзя назвать рекордсменкой, не так ли? Наверняка у тебя их было куда больше после того, как ты расстался с Ханной.

Дэниел не особенно желал обсуждать свои «приключения», но он устал от постоянного упоминания Ханны, – Сколько можно повторять, что между нами ничего не было? Да, мы знали друг друга с детства. У Ханны были такие же холодные и строгие родители, как у меня. Таким образом, мы оказались товарищами по несчастью. И все. Никакой романтики! Трейси грустно кивнула…

– Никакой романтики, кроме помолвки…

– И это я тебе тоже объяснял сотни раз.

Помолвку устроили в деловых целях наши родители. Нас с Ханной даже не предупредили.

Дэниел в отчаянии взъерошил свои светлые волосы. Он ужасно хотел, чтобы Трейси наконец поверила ему. Неужели это так трудно?

– Наверное, я слишком глупа для подобных вещей. Я не понимаю брака во имя деловых целей… Так же, как никогда не понимала, почему ты полюбил меня.

– Потому что ты была особенной. Да ты и сейчас такая! Потрясающе стойкая – и при этом нежная и удивительная.

Трейси рассмеялась, но это был горький смех. Ничего общего с беззаботным хохотом той девушки, которую Дэниел когда-то любил.

– Я не шучу, – серьезно сказал он. – Я знаю, каково тебе приходилось, пока был жив твой отец, но ты никогда не опускала рук. Когда люди говорили о нем в твоем присутствии, ты отвечала им тем самым взглядом.

– Каким взглядом?

– Твои глаза говорили: «Я ничего не могу поделать со своим отцом, но я – не он. Я самостоятельный человек, и попробуйте сказать, что я не пытаюсь вести себя наилучшим образом».

Ты носила свою независимость и внутреннюю свободу, как королевскую мантию, и никто не мог лишить тебя ее.

Трейси смотрела мимо него.

– Никакая внутренняя свобода не меняла того факта, что я происхожу из самой презираемой в городе семьи. Все равно для всех я оставалась «дочкой пьяницы Мелоуна».

Дэниел взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Только не для тех, кто тебя знал. Для них ты была просто Трейси. Красивой, умной и доброй девушкой. И хотя многое изменилось, это осталось неизменным. Ты по-прежнему красива, умна и добра. Взять хотя бы то, что ты сделала для меня сегодня…

– Ничего подобного. Ты все сделал сам, – возразила она.

– Все равно спасибо.

– Всегда рада помочь.

Трейси явно чувствовала себя неловко от всех этих комплиментов, поэтому Дэниел предпочел сменить тему. В конце концов, сегодня у них был праздник: дочь впервые назвала его папой!

– Послушай, я хотел спросить тебя кое о чем…

Но он не успел договорить, потому что в этот миг дверь распахнулась и на пороге предстали три женщины. Они были разных возрастов, но их объединял яркий блеск глаз и нарядная одежда, по-видимому сшитая на заказ.

– Ну я же говорила, что у Трейси тут кавалер! – заявила старшая из трех, с высоко взбитыми седыми волосами.

Остальные заулыбались.

Седая женщина выступила вперед.

– Здравствуйте, молодой человек, меня зовут Анджела. Анджела Линд сей. Мама всегда утверждала, что имя – это все, что во мне есть небесного. Моя матушка была настоящей леди, тихой и тактичной, и никогда не вела собственного дела. А я пошла в отца… Или, возможно, времена изменились и теперь женщине дозволяется быть самостоятельной без того, чтобы заслужить репутацию эмансипированной. А выто кто, мистер, если наша Трейси позволила вам себя поцеловать?

Боже, значит, Трейси была права и их видели целующимися! – ужаснулся Дэниел.

Вторая женщина, чуть помоложе, огненно-рыжая и гренадерского роста, смущенно кашлянула.

Анджела тут же обернулась к ней.

– Познакомьтесь, эта красавица – Рита Гарланд. Она флористка. А третью зовут Лаванда, она работает в камере пыток.

– В камере пыток?

– Я потомственная дантистка, – недовольно отозвалась Лаванда, самая молодая из трех. Хочу сразу дать вам совет: не принимайте всерьез ничего из того, что скажет вам Анджела.

Если она говорит, что на улице солнечно, смело надевайте калоши и берите зонтик.

– Я тоже очень люблю тебя, Лаванда, – невозмутимо сказала Анджела. – Итак, мистер, вы знаете, кто мы такие. По-моему, теперь ваша очередь представиться.

Смущенный таким напором, Дэниел в отчаянии посмотрел на Трейси, ожидая, что она возьмет инициативу разговора на себя. И представит его этим женщинам так, как сочтет нужным. Однако Трейси молчала, и он решился:

– Меня зовут Дэн… Дэниел Эйвери… Я старый друг мисс Мелоун, приехал ее навестить…

– Может, я и не очень молода, – веско произнесла Анджела, – но далеко не слепа. И мне кажется, ваши отношения немного ближе, чем просто дружба.

– Дэн – отец Шейлы, – внезапно сообщила Трейси и обезоруживающе улыбнулась.

– Так-так-так… – Рита закивала, многозначительно глядя на молодую женщину. – Мы трое пытались тебя сосватать уже лет пять, и все безуспешно. И вдруг ты, наша признанная скромница, вынимаешь из кармана красавца блондина! Где ты его прятала столько лет?

– Я бы на ее месте тоже спрятала мистера Эйвери подальше, – вступила в разговор третья гостья. – Куда-нибудь, где его не нашли бы посторонние женщины.

Щеки Трейси начал заливать яркий румянец. Но остановить трех болтушек было свыше человеческих сил.

– Я не собираюсь выспрашивать детали, – сообщила Анджела, – но все-таки, дорогуша, ты должна была нас предупредить… Впрочем, мы тебя простим, если ты позовешь нас на свадьбу. Кстати, когда она?

– Свадьба? – Молодая женщина задохнулась от неожиданности. – Кто здесь говорит о свадьбе? Дэн приехал повидаться с дочерью, только и всего!

– А поцелуй? – лукаво подмигнула Рита.

– Это ничего не значило… Вышло случайно…

Дэниел ожидал от Трейси логичного объяснения их поцелуя – потому что сам не смог бы его объяснить. Он понятия не имел, почему поцеловал ее.

Может быть, между ними осталась Какая-то связь с тех пор, когда они были любовниками?

Однако такая связь все же не подразумевала ласк и поцелуев… А внутри Дэниела все еще трепетало после поцелуя, и он был почти уверен, что повторит опыт при первой же возможности.

– Ладно, дорогие мои, – смилостивилась Анджела, – не будем смущать нашу Трейси…

Но помяните мое слово: скоро в нашем дружеском кругу ожидается еще одно бракосочетание.

– Да нет же!.. – попыталась возразить Трейси.

Но ее быстро перебила Анджела:

– Да или нет – посмотрим через полгода. А пока ты просто обязана познакомить с отцом Шейлы всех своих друзей. Почему бы вам не прийти всем вместе на мой день рождения? Я собиралась позвать не менее трети города, это отличный шанс представить твоего кавалера всем сразу.

– Дэн мне не кавалер! И я совершенно не вижу причин приглашать нас куда-либо в качестве пары! – возразила Трейси и получила бесцеремонный ответ:

– Что же, тогда я приглашаю вас по отдельности. Ведь ты не сможешь мне отказать, Трейси?.. А вы, Дэниел?.. Вот и отлично. Значит, приходите поодиночке или вместе, как хотите, но я совершенно уверена, что рано или поздно мы все будем гулять на вашей свадьбе.

– Никакой свадьбы не будет! – Трейси уже почти кричала.

– Обожаю свадьбы, – как ни в чем не бывало подхватила Рита. – Когда мы с Лоренсом поженимся, я собираюсь устроить танцы с маскарадом и фейерверком!

– Кстати сказать, – обернулась к подруге Анджела. – Ты, должно быть, уже знала от своего Лоренса о появлении Дэниела, но ни слова нам не сказала.

– О, вам же известно, что Лоренс не сплетничает! Он станет для меня отличным супругом – двое разговорчивых людей никогда не смогут ужиться! Лоренс молчал как могила – должно быть, считал, что Трейси сама нам скажет о женихе, когда захочет.

– Дэн не жених мне, – упрямо повторила Трейси. – Слышите? Мы не собираемся жениться, не испытываем друг к другу никаких чувств.

– Значит, ты склонна целоваться с мужчинами, к которым никаких чувств не испытываешь? – игриво поинтересовалась Лаванда.

– Да!.. То есть нет, конечно… Дэн, ну помоги же мне! Скажи хоть что-нибудь.

– Мне очень приятно, милые леди, познакомиться с подругами Трейси, – с изысканной вежливостью произнес он. И вдруг, неожиданно для самого себя, добавил то, чего не стоило говорить:

– Трейси совершенно права: мы не собираемся вступать в брак. Но отнюдь не потому, что я ее об этом не просил.

Дэниел сам не мог поверить, что сказал такое. Но реакция трех женщин стоила даже убийственного взгляда, брошенного на него Трейси.

– Так вы сделали ей предложение?! – взвизгнула Лаванда. – Как романтично!

– Вы с ней такая красивая пара! – мечтательно произнесла Рита.

– Дэн, я тебя убью! – процедила Трейси сквозь зубы.

– А я убью Лоренса за то, что он мне ничего не сказал! – воскликнула рыжая флористка.

Молчание сохраняла только Анджела. Она смотрела на Дэниела в упор, будто испытывая его взглядом. Потом спросила негромко:

– Так вы правда сделали ей предложение?

– Да. Я должен был сделать его много лет назад… Впрочем, много лет назад я тоже предлагал Трейси выйти за меня замуж, но тогда я был молод и натворил порядком глупостей. Будь я умнее, не упустил бы столько времени.

– Да, теперь вы явно поумнели, – довольно кивнула Анджела.

– А по-моему, окончательно сошел с ума! – сердито воскликнула Трейси.

– Так вы придете на мой день рождения? спросила седая женщина Дэниела.

Тот кивнул.

– Непременно приду. Хочу познакомиться с остальными друзьями Трейси.

– Но… – начала было молодая женщина.

Однако Анджела мягко перебила ее:

– Даже если ты ответила ему отказом и не хочешь выходить за него замуж, он должен знать твоих друзей. В конце концов, Дэниел – отец твоей дочери, он должен стать частью твоей жизни независимо от перспектив брака – Будет весело, – убедительно сказала Лаванда. – На вечеринках у Анджелы никто не скучает. Вы не пожалеете, что пришли.

– Я когда-нибудь рассказывала о моей кузине Камилле? – неожиданно спросила Анджела.

Обе ее подруги застонали. Однако Трейси, заметив это, мстительно покачала головой.

– Нет, о Камилле я не слышала. Разве что я ее путаю с Клариссой или Клориндой, другими твоими кузинами…

– Так вот Камилла, родная сестра моих кузин Клариссы и Клоринды, никогда не отличалась красотой. Ее сестры, впрочем, тоже. Родители давали им звучные имена, но это все, что в них было красивого. Все три девочки Пламб – это их фамилия – были с раннего детства толстоваты, коротконоги и сплющены, как будто воздух давил на них в сто раз сильнее, чем на всех остальных…

– Нет-нет, только не это, – пробормотала Рита себе под нос. Очевидно, историю о злоключениях девочек Пламб она выслушивала не в первый раз.

Анджела бросила на нее свирепый взгляд, и рыжеволосая женщина умолкла с горестным вздохом.

– Так вот, на чем я остановилась?

– На том, что на кузину Камиллу особенно сильно давил воздух, – с улыбкой напомнила Трейси.

– Именно-именно. И случилось так, что на вечеринке у Мейкоков Камилла повстречалась с Бреттом Тайлером. – Рассказчица на миг остановилась. – Послушайте, я говорила вам о том, как папаша Мейкок выиграл приз на сельскохозяйственной выставке?