Глава 15

Поведение Николя изменилось до неузнаваемости. Это стало заметно уже утром следующего дня, после того как она накануне пообещала Ройсу стать такой, какой ему хочется ее видеть.

Она проснулась на рассвете, тихонько оделась и спустилась в большой зал. Муж ее еще и глаз не раскрыл, а она уже давала распоряжения слугам на день.

Николя до боли не хватало Ульрика, и она решила заняться чем-нибудь, чтобы некогда было жалеть себя. Она будет работать до изнеможения, пока не упадет от усталости.

Она сделает все, чтобы обеспечить покой Ройса. Только вот, как достичь этого, пока непонятно. Придется сдерживаться, не высказывать вслух своего мнения и во всем соглашаться с ним.

«Легче умереть», – подумала она про себя. Такая перемена убьет ее. Но она дала слово Ройсу и должна сдержать его хотя бы из благодарности за все, что он сделал для ее семьи. Самое малое, чем она может отблагодарить его, это стать такой, как он хочет.

И где-то в глубине сознания брезжила крошечная надежда, что, если она переменится, как ему того хочется, Ройс полюбит ее. Ома хотела занять место не просто в его жизни, но и в его сердце.

Николя ставила цветы в большую глиняную вазу на столе, когда Кларисса и Элис вбежали в зал. Они по очереди постоянно утешали друг друга, когда лишились «бесценной маленькой ноши», так они ласково называли Ульрика. Чем дольше они тарахтели и причитали, тем больше расстраивалась Николя. Она покачала головой и пообещала, что Ульрика будут очень любить в новой семье. Потом добавила:

– Я составила перечень работ на сегодня, я буду делать это каждое утро, а к вечеру все должно быть выполнено. Мы все должны четко знать свои обязанности.

– Зачем? – поинтересовалась Кларисса. – Мы и так все делаем без всяких списков.

– Мой муж любит во всем порядок, – объяснила Николя. – А я дала ему слово, что буду такой, какой ему хочется. Поэтому…

– Он и так вас любит, – прервала ее Элис. Кларисса согласилась с ней.

– Разве можно думать иначе, госпожа. Барон такой добрый, такой терпеливый…

– Он добрый и терпеливый не только со мной, – оборвала ее Николя.

– Ну ладно, – сдалась Кларисса, – а меняться-то зачем?

– Это нужно мне, – шепотом призналась Николя. – Мне бы хотелось, чтобы Ройс…

Договорить она не смогла. Кларисса пожалела ее.

– Вам бы хотелось, чтобы барон относился к вам так же, как ваш отец относился к вашей матери? Вы это хотели сказать?

Николя кивнула. Кларисса фыркнула, потом повернулась к Элис.

– Она думает, что барон ее не любит.

– Да что ты, еще как любит, – отозвалась Эллис.

– Вы обе любите меня, – сказала Николя и глубоко вздохнула, – так же, как я люблю вас. Поэтому вам трудно представить, что кто-то меня может не любить.

Кларисса попыталась возмутиться, но Николя подняла руку, делая знак служанкам, чтобы не перебивали, и потом спокойно рассказала о переменах, которые собиралась осуществить. Горничные в изумлении уставились на нее.

– Вы никогда больше не будете повышать голос? – недоверчиво спросила Элис, отзываясь на последнее, что упомянула Николя.

Кларисса покачала головой.

– Не верю, что вы это серьезно, – сказала она. – Если мужчина не хочет любить вас такой, как вы есть…

– А я говорю, oil любит ее, – не согласилась с ней Элис. – Миледи, вам надо просто задать ему этот вопрос.

Плечи у Николя поникли. Ей трудно было признаться, что она боится спрашивать об этом Ройса. А вдруг он скажет «нет», что тогда?

– Не важно, любит он меня или нет, – сказала она. – Я все равно благодарна ему. Я дам ему счастье и покой, которые он заслуживает. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.

– Первый раз вижу, чтобы вы были так не уверены в себе, – проговорила Кларисса. – И мне это не нравится. Мне больше по сердцу, когда вы хватаете собаку за хвост и показываете, кто хозяин. Раньше-то вы всегда знали, как добиться своего.

– Я и сейчас знаю, – сказала Николя и улыбнулась. – Я дам Ройсу то, что ему нужно, и он сам поймет, что любит меня. Видите, все очень просто.

Тут в зал вошел Ройс, и разговор оборвался. Николя поспешила навстречу мужу, чтобы приветствовать его поцелуем, а Кларисса и Элис поспешили в кладовую заняться приготовлением к завтраку. Вместе с Ройсом Николя прошла к столу.

Она улыбалась, и Ройса радовала ее улыбка. Он решил немного отложить разговор о том, что ее тревожит, поскольку у нее сейчас хорошее настроение. Может быть, он излишне волновался за нее прошлой ночью. Скорее всего Николя просто тяжело переживала отъезд малыша Ульрика. Он понимал, что ей будет плохо без мальчика, наверное, ее настроение ночью просто отражало пустоту, которую она ощутила внутри.

В зал вошли Томас и Лоренс и заняли места за столом. Как только Ройс уселся, Николя сложила руки за спиной и перечислила все дела, которые она наметила по хозяйству па день. Ройс обрадовался. Он уже хотел было сказать ей, как доволен, но его перебил Томас.

– Барон, вы уже рассказали миледи о лесе? Ройс покачал головой. Он взял руку Николя в свою.

Пожалуй, надо обсудить состояние замка сейчас, пока она в хорошем настроении.

– Николя, ты ведь так и не спросила меня, почему я распорядился передвинуть стол на середину, – начал он.

– Мне не подобает расспрашивать тебя о твоих распоряжениях, муж, – ответила она, повторяя его собственные слова.

Ройс улыбнулся. Она подумала, он радуется тому, что она помнит его наставления.

– Я распорядился передвинуть стол, потому что доски там, где он стоял, прогнили почти насквозь. Удивительно, как он еще не провалился.

Николя и не подозревала, что полы в таком бедственном состоянии. Она через силу сохранила на лице улыбку и ждала, что еще скажет Ройс.

– Просто чудо, что полы еще держатся, – вставил Томас.

– На втором этаже то же самое. Томас считает, что все полы надо заменить, – сказал Ройс.

Николя заметила, как Ройс толкнул Томаса локтем, и тот после небольшой паузы добавил:

– Весь замок надо сносить и строить новый.

– Если барон захочет сохранить этот замок, ему это обойдется раза в четыре дороже, – добавил Лоренс.

Николя слушала молча. Она знала, что Ройс говорит правду. Сколько раз матушка жаловалась, что дом разваливается. Николя помнила, сколько спорили об этом родители. Отец хотел оставить все как есть. Он не любил новое. Мать была более практична.

Николя уже поняла, что пошла в отца: она тоже сопротивлялась новому. Она заметила, с какой тревогой смотрят на нее трое мужчин, сидящих за столом. Они уже все решили, а теперь готовят ее к неизбежному. Все-таки мужу небезразличны ее чувства.

– Я еще ничего не решил, – объявил Ройс ворчливо. Но это была не правда. Он уже принял решение и теперь хотел дать ей время привыкнуть к этой мысли.

Николя улыбнулась мужу и принялась поправлять цветы в вазе. Все трое не сводили с нее глаз. Краешком глаза она заметила, как Ройс пожал плечами.

– Я знаю, как много для тебя значат твой дом, жена. Если возможно, я постараюсь…

– …Сохранить замок? – договорила за него Николя.

Ройс кивнул головой.

– Не думай о моих чувствах, муж. Теперь это твой Дом. Делай то, что считаешь нужным. Я приму любое твое решение.

Томас и Лоренс вздохнули. Ройс нахмурился. Такая податливость Николя насторожила его.

– Мы поговорим об этом позже, – подытожил он.

– Как скажешь, – отозвалась Николя.

Что-то Николя уж больно уступчива. Ройс заподозрил недоброе, но решил не забивать голову мыслями о необычном поведении жены, а сосредоточиться на своем основном деле – подготовке молодых воинов. Николя все еще расставляла цветы и слышала о планах мужа на день. Она надеялась услышать хоть слово о брате. Ее терпение было вознаграждено. Лоренс сообщил Ройсу, что Джастин начинает привыкать к новой жизни среди нормандцев. Он по-прежнему держится особняком, но уже с меньшей враждебностью, и все чаще высказывает свое мнение. Лоренс считал, что для начала это неплохо.

Ройс согласился с ним. Он заметил, что жена уже который раз переставляет цветы с места на место, и сжалился над ней.

– Николя, хочешь сегодня повидаться с братом? От неожиданности она чуть не опрокинула вазу.

– Да, очень, – сразу же ответила она. – Я невольно слышала, что сказал Лоренс. Я рада, что Джастин осваивается. А как у него со здоровьем?

– Неплохо, миледи, хотя я и не спрашивал его об этом, – признался Лоренс с улыбкой.

Не сводя глаз с Лоренса, Николя подошла к мужу и встала рядом с ним.

– Подготовкой Джастина занимаетесь вы?

Ройс позволил вассалу объяснить.

С новобранцами всегда занимаюсь я, – произнес Лоренс. – Однако я не обучаю их пользоваться оружием и участвовать в сражении. Моя задача сделать их сильными. Когда я вижу, что они достаточно окрепли, я передаю их Ройсу.

– Так вот почему они перекладывают тяжелые камни из одной кучи в другую. Значит, это все-таки не наказание.

– Николя, воины не враги мне, – вмешался Ройс, не скрывая раздражения. – Этим заданием мы преследуем сразу две цели. Во-первых, они строят новую стену, много шире и выше, чем старая, потому что мне нужно больше места для занятий, – пояснил он. – А во-вторых, эта работа укрепляет их физически.

Она кивнула головой, показывая, что все поняла. – Когда я увижу Джастина? Мне самой пойти к нему? Да? – сбивчиво проговорила Николя. – Я хочу убедиться, что он не мерзнет по ночам и у него достаточно теплых одеял.

Ройс постарался не рассмеяться. Он сразу же представил себе, как смутится Джастин, если Николя начнет опекать его.

– Ты увидишь его позже, я пришлю его в замок. Ройс, разумеется, сдержал слово. Николя показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она заметила Джастина, поднимающегося по склону к замку. Она бросилась ему навстречу. Слезы брызнули у нее из глаз, но она запретила себе плакать. Николя подлежала к брату и крепко обняла его. Джастин выглядел отлично. Лицо его порозовело, а когда она отстранилась от него и заглянула в глаза, то уже не сомневалась, что с ним все будет в порядке. Николя хотела что-то сказать, но голос изменил ей. Она поцеловала Джастина в подбородок и отпустила.

– Похоже, ты счастлива, сестра, – с чувством проговорил юноша.

– Да, я счастлива, – ответила она. – Счастлива видеть тебя.

– Барон хорошо обращается с тобой? – Он было нахмурился, но она успокоила его:

– Да, очень хорошо. Он добр и терпелив со мной. Лицо Джастина прояснилось. А когда Николя рассказала, что она тоже добра и терпелива с Ройсом, он даже рассмеялся.

– А ты наедаешься, Джастин? Не мерзнешь по ночам? Тебе что-нибудь нужно?

– Мне всего хватает, – ответил Джастин. Он обернулся и увидел, что поблизости стоят Ингельрам и Брайан, наблюдая за ним. Джастин насупился и сказал:

– Я уже не мальчик, Николя. Не надо обращаться со мной, как с маленьким.

Николя не знала, что они не одни, не заметила она и Ройса, медленно поднимающегося к ним по склону. Она не отрывала глаз от лица брата. От весеннего солнца его кожа уже успела потемнеть, а волосы выцвести. Она только сейчас поняла, что Джастин будет очень красивым.

– Ты знаешь, что Ульрика забрали? – спросила она.

– Да, барон сказал мне.

Николя заметила, что голос брата звучит как-то странно.

– Тебя не волнует судьба Ульрика? Теперь о нем будут заботиться Дункан и Милисента, – сказала она.

– Я не волнуюсь за Ульрика, – отозвался Джастин. – Ульрику будет хорошо у них.

– Тогда почему ты хмуришься? – спросила Николя.

– Барон сказал мне, что приходил Терстон. Зря он это сделал.

Джастин произнес эти слова ровным, странно спокойным голосом. Николя не знала, что и подумать. Как раз в это время к ним подошел Ройс.

– Джастин, у тебя есть один свободный с полудня день, но не сегодняшний. Попрощайся с сестрой. Ингельрам и Брайан ждут тебя.

Джастин сразу же отошел от сестры и поклонился барону. Николя не хотелось, чтобы он уходил. Она протянула руку, чтобы задержать его, и заметила, что вся левая рука у Джастина упрятана в черный кожаный нарукавник, который удерживается на двух широких петлях между локтем и плечом.

– Что это? – спросил Ройс, тоже заметив нарукавник.

Джастин повернулся к барону как раз в тот момент, когда к ним подошли Брайан и Ингельрам.

– Это Брайан мне сделал, – пояснил Джастин, пожав плечами и уставившись глазами в землю.

– Когда начнешь тренироваться с Ястребами, советую тебе спять этот нарукавник, – проговорил Ройс, осматривая петли крепления.

– Они помешают, барон? – встревожено спросил Ингельрам.

Ройс засмеялся. Господи, какие они еще зеленые. Он взял в руку одну петлю и начал закручивать ее, не сводя глаз с Джастина. Лицо юноши покраснело.

– Нет, они не помешают, – ответил Ройс Ингельраму, – но дадут некоторое преимущество соперникам. – Ройс скрутил петлю так, что Джастин не мог пошевелиться. – А те не спеша изобьют Джастина. Тогда он поймет и в следующий раз уже сам не наденет эту штуку.

Николя пришла в ужас, когда муж посмеялся над Джастином. Она молчала все это время, но, когда Ройс объяснил опасность кожаного чехла, даже она поняла, что это не защита, что нарукавник может быть использован против брата.

Джастин тоже понял это. Как только Ройс ослабил петлю, он тут же снял нарукавник.

– Все свободны, – отпустил воинов Ройс.

Они поклонились барону и повернулись, чтобы уйти. Джастин шагал между Брайаном и Ингельрамом. Николя стояла рядом с Ройсом и смотрела, как удаляется брат. Она даже не заметила, что взяла мужа за руку. Ройс почувствовал, как дрожит у нее рука. Он крепко сжал ее.

– Ну вот ты и поговорила с Джастином. Тебе стало легче?

– Да, – ответила она, не отрывая глаз от удаляющегося брата.

Внезапно до нее донесся голос Ингельрама. Юноша, очевидно, решил, что они уже достаточно отошли, и его не услышат.

– Ты наедаешься, Джастин? – дурачился он, повторяя высоким гнусавым голосом вопрос Николя.

К нему тут же присоединился Брайан.

– Дать тебе на ночь мое одеяло, Джастин?

Джастин молча с силой толкнул Ингельрама левым плечом и подставил подножку Брайану правой ногой.

Ингельрам и Брайан дружно расхохотались, и, о чудо, Джастин рассмеялся вместе с ними. Ройс с трудом удержался от смеха. Он, не желая задевать чувства Николя, осторожно взглянул на нее и увидел, что она улыбается.

– Я и правда кудахтала над ним, как наседка, – призналась она. – Ройс, он смеялся! Я так давно не слышала его смех! Я уже забыла, что он умеет смеяться. Благодарю тебя, муж.

Он еще не понял, за что она благодарит его, но Николя уже бросилась к нему и расцеловала.

Однако радость Николя несколько погасла, когда Ройс сообщил ей, что теперь она сможет поговорить с Джастином только после окончания первого этапа обучения, который продлится примерно шестьдесят дней.

Николя не стала спорить, и Ройс обрадовался такой перемене. До самого ужина Ройс больше не видел Николя. За столом она сидела рядом с ним, но, как только ужин закончился, Лоренс и Ройс принялись обсуждать планы на завтрашний день. Она извинилась, встала из-за стола и попросила разрешения подняться к себе.

Такое поведение Николя стало повседневным. Прошло два месяца тихой и спокойной жизни. Без вспышек гнева, без неожиданностей, без пререканий. Ройсу надо бы радоваться такому течению событий, однако не получалось. За эти шестьдесят дней самообладание ни разу не изменило Николя. Если она станет еще спокойнее, ему придется проверять, жива ли она вообще.