– О, мисс Леннокс, вы меня удивляете. Я-то думал, что по вашим понятиям для счастливой жизни нужны только большие деньги.

– Это главное, но не единственное условие, майор. Я, наверное, выйду замуж за богача, а потом заведу любовника.

– Только одного?

– Ну почему же, вовсе не обязательно. Но пусть будет один за раз, – пояснила она, задумчиво выпячивая губки, и тут же решила, что лучше переменить тему. – А где живет ваша семья?

– В Нортумберленде. В двадцати милях от Чевиот Хилз.

– Неужели? Нет, правда? Но это же почти…

– Почти в Шотландии? Совершенно верно. Вот потому-то я так тебе и нравлюсь, Кэт.

– И вовсе вы мне не нравитесь.

– Что?! Ты ранишь меня в самое сердце. А почему я тебе не нравлюсь?

«Потому что ты англичанин», – чуть было не ляпнула Кэтрин.

– Потому что вы везете меня туда, куда мне вовсе не хочется ехать, – капризно сказала она вслух.

– Ах вот оно что, – печально улыбнулся Бэрк.

– А вы небось учились во всяких модных школах?

Ей было намного спокойнее на душе, когда он отвечал, а не спрашивал.

– Да.

– Вы любите важничать?

– Важничать? – удивленно переспросил Бэрк. – С чего ты взяла?

– Да так просто.

Ей пришлось спрятать улыбку. Он смотрел на нее сверху вниз, даже не понимая, какой у него при этом заносчивый вид.

– Я никогда всерьез над этим не задумывался, – честно признался Бэрк. – А теперь оставим это, Кэт, мне надо спросить тебя о чем-то действительно важном.

– Ладно, – обреченно вздохнула она. – Раз надо, значит, надо. Валяйте, майор Бэрк.

Они ехали рядышком, потому что дорога расширилась, нырнув в долину, усеянную валунами и поросшую папоротником. Кэтрин бросила на Бэрка вопросительный взгляд, мысленно приготовившись разливаться соловьем о своем трудном детстве, беспутном отрочестве и загубленной юности.

– Прежде всего, – деловито начал Бэрк, – берешь ли ты деньги с мужчин, с которыми спишь? А, Кэт? Или у тебя есть «покровители», которые тебя содержат в обмен на твои услуги?

Кэтрин открыла рот, но не издала ни звука. На сей раз она была так потрясена, что даже не покраснела. Устремив на Бэрка пытливый взгляд, она попыталась найти в его лице хоть какой-то знак, который подсказал бы ей, что он шутит, но так ничего и не обнаружив, она отвернулась и уставилась на каменистую дорогу прямо перед собой. Через мгновение она выпалила первое, что пришло в голову:

– У меня бывали всякие мужчины. И такие и сякие.

– Понятно. Ну, а когда такие, а не сякие, когда речь идет о случайной короткой встрече, сколько ты берешь? Каковы твои ставки?

Девушка рассмеялась нервным коротким смешком.

– Ну… по-разному бывает.

Бэрк не сводил с нее взгляда.

– К примеру?

– Это зависит от обстоятельств. Понимаете, мне приходится учитывать разные вещи, о которых вы понятия не имеете.

– Конечно, не имею. Потому и спрашиваю.

– Да-да, разумеется. Ну что ж, все зависит от человека, не так ли? И от того, какой у меня настрой. Кто, где, в какое время, ну вы понимаете, – проговорила она почти бессвязно.

– Ну хоть примерную сумму назови, Кэт. Чтобы я мог себе представить.

Кэтрин стала лихорадочно соображать. Сумму! Боже милостивый, да откуда же ей знать, сколько проститутки берут с клиентов?

– Трудно сказать, майор Бэрк. – Она изо всех сил старалась выиграть время.

– Ну хорошо, хотя бы от и до.

– От и до? Ну что ж… – В голове у нее было пусто. – Где-то от десяти до двадцати фунтов.

– От десяти до двадцати фунтов?

– Я хотела сказать гиней. От десяти до двадцати гиней.[18] – Как я уже говорила, по-разному бывает.

– Да, конечно.

Ей не хватило мужества поднять глаза и посмотреть, как он воспринял ее слова. Наступила продолжительная пауза. Казалось, Бэрк обдумывает услышанное.

– Мои вопросы, наверное, кажутся тебе слишком личными, но надеюсь, ты понимаешь, почему мне приходится их задавать. Видишь ли, я должен основательно во всем разобраться.

Его слова прозвучали как-то уж слишком рассудительно, а тон, которым они были произнесены, показался ей чересчур сочувственным, поэтому Кэтрин не поверила, что он говорит всерьез, однако высказывать свои соображения вслух, конечно, не стала.

– Сколько у тебя было мужчин, как ты думаешь? Хоть примерно. Ты, разумеется, еще молода, так что…

– Дюжины! Сотни!

Она на секунду задумалась, потом решительно повторила:

– Дюжины.

– Неужели?

На сей раз в его глазах точно мелькнул какой-то подозрительный огонек, ей удалось его подметить за миг до того, как Бэрк наклонился, чтобы смахнуть с полы куртки прилипший комочек грязи.

– Зачем вы задаете мне все эти вопросы? – настороженно спросила Кэтрин.

Он уставился на нее с видом воплощенной невинности.

– Как это «зачем», Кэт? Разумеется, чтобы выяснить, насколько правдива твоя история. Неужели ты думаешь, что мною руководят одни только привходящие соображения?

Ему удалось ее смутить, но ей хватило ума ответить:

– Понятия не имею, что такое «привходящие соображения».

– Я и не ждал, что ты поймешь. Ладно, Кэт, последний вопрос. Сколько поз ты знаешь?

Девушка взглянула на него в недоумении. Поз? О чем это он толкует? И вдруг до нее дошло. Не иначе, как по наитию, она поняла суть вопроса и отвернулась, чувствуя, что щеки пылают огнем. Пришлось сделать глубокий вдох и лишь потом вновь повернуться к нему лицом.

– Майор Бэрк, – заговорила она ровным голосом, – я знаю столько поз, сколько вам и во сне не снилось за всю вашу жизнь.

Она так долго не сводила с него глаз, что наконец-то ему первому пришлось отвернуться. Но Кэтрин успела заметить, как раздулись его ноздри, а смуглое лицо едва заметно потемнело от прилившей краски, и поняла, что на сей раз одержала победу. Осмелев, она сама продолжила разговор, минуту назад казавшийся ей пыткой.

– Вы считали меня застенчивой и неловкой, не правда ли? Я не смогла сразу ответить на ваши вопросы, и вы сочли меня неопытной, так ведь? Что ж, позвольте вас просветить, майор Бэрк. На свете есть немало мужчин, готовых выложить вдвое, а то и втрое больше против обычного за подобную наивность. Представьте себе, в моем ремесле невинность хорошо окупается.

О, как приятно наконец-то увидеть замешательство, написанное на его лице вместо того, чтобы ощущать его на своем собственном! И гнев тоже. Кэтрин заметила, как он взбешен, и невольно спросила себя, чем это вызвано. Не говоря ни слова, он пришпорил лошадь и вырвался вперед. Полная победа! Она не стала задумываться над тем, почему эта победа доставила так мало радости ей самой.

Они преодолели немалое расстояние за этот день, но с каждой милей на душе у Кэтрин становилось все тяжелее. Одержать победу над Бэрком в словесном поединке – это, конечно, прекрасно, но приходилось считаться с печальной действительностью: если продержится хорошая погода, уже через сутки они достигнут Ланкастера, а там Бэрк передаст ее в другие руки, и ей надо будет убеждать новых, совершенно незнакомых людей в том, что она шлюха, а не лазутчица якобитов. Девушка ощутила настоятельную потребность незамедлительно что-то предпринять. Оуэн Кэткарт и Юэн Макнаб не торопились прийти ей на выручку, это было ясно как Божий день. Значит, она должна сама о себе позаботиться. Полковник Денхольм говорил, что Бэрк пользуется влиянием у военных властей в Ланкастере. Она сделала все, от нее зависящее, все, что могла и готова была сделать, чтобы заставить его дать благоприятный отзыв о себе. Но вот если бы ей удалось уговорить его отпустить ее прямо сейчас, тогда бы и благоприятный отзыв не понадобился. Если бы он ее отпустил… Но что могло бы его подвигнуть на столь великодушный поступок?

В этот момент они подъехали к зажатой между утесами долине. Вокруг не было ни души, слышалось лишь нестройное журчание горных ручьев, сбегавших по крутым склонам, испещренным овечьими тропами. Поросшая мягкой травой долина была довольно ровной, с противоположного конца ее замыкали два холма, сторожившие узкий проход. Кэтрин вспомнила широкий луг в поместье Дарраф, где они с Рори и Майклом когда-то устраивали скачки наперегонки. Тут ее осенило.

– Майор Бэрк! – окликнула Кэтрин.

Ему пришлось натянуть поводья и подождать, пока она не поравняется с ним. Больше часа они провели в полном молчании, и теперь лицо майора показалось ей лишенным всякого выражения.

– У меня к вам предложение.

Кэтрин опять покраснела, увидев, как искривились в ухмылке его губы, а в холодных голубых глазах загорелся торжествующий огонек понимания. Вот ублюдок! Да кто он такой, чтобы решать ее судьбу!

– Это не то, что вы подумали, – резко пояснила она. – Это пари.

– Пари? – переспросил он с любопытством.

– Вы же кавалерист. Наверняка считаете себя хорошим наездником. Должна признать, что лошадью вы управляете вполне сносно.

– Какой изысканный комплимент! Прими мою признательность.

– Вы же ничем особенно не рискуете, заключив пари, что придете первым на своем скакуне вон к тому концу долины, где смыкаются два холма, верно?

Быстро оценив расстояние, Бэрк перевел взгляд на Кэтрин и ее кобылу.

– Верно, – согласился он с легкой пренебрежительной улыбкой, – вряд ли я рискнул бы многим, согласившись на такие условия. Но в чем заключается пари, Кэт? Что ты выиграешь, если я проиграю?

– Мою свободу!

Ей не удалось сдержать страсть, прорвавшуюся в голосе.

– Если я выиграю, вы меня отпустите!

– Но Кэт, – мягко возразил Бэрк, – я же, кажется, ясно дал понять: есть только один способ убедить меня, что ты заслуживаешь свободы.

– Я думала, вы шутите, – прошептала она едва слышно.

– Вот как?

Он взглянул на полуоткрытые губы и розовеющие щеки, отметил про себя испуг, отразившийся в бирюзовой глубине ее ясных глаз, потом перевел взгляд на ее грудь: на мягкие округлые изгибы, подчеркнутые низким вырезом платья и щедро обнажившиеся под распахнутым плащом. Ее правая нога была перекинута через луку седла; юбки скрывали от взгляда очертания ног, но он прекрасно помнил с прошлой ночи, какие они длинные, стройные и гладкие.

– Вы это серьезно? – спросила она прерывающимся голосом, возвращая его к действительности.

– Я всегда говорю серьезно, – невозмутимо ответил Бэрк.

Нетрудно было догадаться, о чем она думает. Буря сомнений и противоречий бросила тень на ее прелестное личико. Смотреть на нее было наслаждением: все ее мысли с неумолимой ясностью отражались в подвижных и выразительных чертах лица.

Но вот она приняла решение.

– Я скорее буду гнить в тюрьме до конца своих дней, чем доставлю вам такое удовольствие! – с чувством заявила Кэтрин.

Бэрк остался по-прежнему невозмутим.

– Неужели, Кэт? Даже если я пообещаю приложить все усилия, чтобы ты тоже осталась довольна?

– Ха! – фыркнула она в ответ. – Я в этом сильно сомневаюсь.

– И напрасно, любовь моя. Не стоит делать столь поспешные выводы.

Блеск в его глазах приводил ее в бешенство. Кэтрин решила испробовать иной подход.

– Да вы просто боитесь проиграть скачку, – бросила она с презрением. – Для вас невыносима сама мысль о том, что женщина может одержать над вами верх, вот вы и не желаете рисковать, как последний трус!

Эти слова заставили его расхохотаться от души.

– Ладно, милая Кэт, можешь считать, что стрела, пущенная в мое мужское достоинство, достигла цели. Я уязвлен! Ты поразила меня в самое сердце! Но скажи мне только одно: мне-то какая корысть от этой скачки? Ты получаешь свободу, но вдруг повезет мне? Что же тогда получу я?

Об этом она не подумала. Что она может ему предложить? В голову ничего не приходило.

– Это должно быть нечто очень ценное, тебе не кажется? Что-то сравнимое по стоимости с твоей свободой. М-м-м… – Бэрк задумчиво провел рукой по подбородку. – Ладно, давай сначала проведем скачку. Если я выиграю, то сам назначу себе приз. Ну как, ты готова?

Конечно, в таком уговоре зиял опаснейший пробел, но Кэтрин уже убедила себя, что эта скачка – ее единственный путь к спасению, к тому же она была настолько уверена в своем умении управлять лошадью, что напрочь отмела возможность проигрыша.

– Да, я готова, – с яростью бросила она в ответ.

В полумиле от них холмы сходились, образуя узкое ущелье. Кэтрин всмотрелась в даль.

– Видите ту цепочку деревьев? Вон там, слева? Первое дерево послужит нам финишным столбом. Там и закончится скачка. Согласны?

– Согласен.

Расстегнув плащ, она швырнула его на сухой валун.

Бэрк спешился, чтобы стреножить вьючную лошадь, затем освободился от своего плаща, бросив его на тот же камень, и вновь вскочил в седло. Все его движения были неторопливыми и свободными, на губах играла легкая улыбка предвкушения победы. В отличие от него Кэтрин вся собралась, как взведенная пружина, ее глаза горели от возбуждения, а подбородок решительно выдвинулся вперед. Она старательно выровняла лошадь, следя за тем, чтобы передние ноги жеребца не были ни на дюйм ближе к финишу, чем копыта ее кобылы. Бэрк еле-еле удерживался от смеха. Он открыто усмехнулся, когда она перебросила правую ногу через шею лошади и села по-мужски. На один миг, краткий, но захватывающий, в воздухе мелькнула белая голень и тотчас же исчезла в ворохе кружев. Это было восхитительное зрелище.

– Я дам тебе фору, поскольку у тебя только одно стремя, – великодушно предложил Бэрк.

В его голубых глазах мерцал озорной огонек. Кэтрин хотела было отказаться, но благоразумие одержало верх над гордостью.

– Ладно, но только вон до той черной скалы, – согласилась она, указывая вперед. – Вы готовы?

Девушка оглянулась. Бэрк закатал рукава рубашки и сбросил шейный платок. На мгновение ей стало страшно при виде его мускулистых рук и мощных ног, словно второй кожей обтянутых черными панталонами, сжавших бока жеребца. Но нахальное, самоуверенное выражение на его надменном лице взбесило ее до чертиков, и она ощутила утроенное желание победить. Устремив взгляд вперед, Кэтрин покрепче стиснула поводья длинными сильными пальцами.

– Всегда к твоим услугам, Кэт, – протянул Бэрк.

Она сделала глубокий вдох, потом с размаху всадила пятки обутых в сапожки ног в бока кобылы, одновременно шлепнув ее по крупу, и они понеслись стрелой.

За десять шагов Кэтрин достигла черной скалы и, не удержавшись от искушения, обернулась, чтобы проверить, не обманул ли ее Бэрк на старте. Оказалось, что он сдержал слово, но при первом же прыжке могучие передние ноги его скакуна покрыли едва ли не половину разделявшего их расстояния. Подавляя охватившую ее паническая дрожь, девушка сосредоточила все свое внимание на беге кобылы. Она низко нагнулась над шеей лошади и принялась торопить ее, нашептывая на ухо заманчивые обещания. Кобыла откликнулась новым мощным броском вперед, и они преодолели крутые берега быстрого горного ручья с такой легкостью, словно летели на крыльях. Земля стремительно неслась навстречу размытым пятном. Какая чудная кобыла, восторженно подумала Кэтрин. Преодолев больше половины расстояния, отделявшего ее от цели, она вновь позволила себе оглянуться, и ее ликующее сердце птицей взмыло вверх: Бэрк остался далеко позади! Ветер сорвал ленточку с ее волос, и тяжелые локоны заструились у нее по спине золотисто-рыжим водопадом. Она готова была рассмеяться в голос от охватившего ее ощущения счастья. Еще немного, и она будет свободна. Свободна! Как ей поступить? Ехать вперед, не оглядываясь, или остановиться и попрощаться с майором? Наверное, стоит остановиться хотя бы ради того, чтобы посмотреть, какое у него будет лицо, когда… Краем глаза Кэтрин заметила нечто, заставившее ее обернуться. Силы небесные, Бэрк оказался не далее, как в двенадцати футах у нее за спиной! С яростным воплем она попыталась пустить кобылу еще более быстрым галопом, но бедная лошадка уже выдала все, на что была способна, и сил у нее в запасе не осталось. Медленно, но неумолимо ее преимущество стало сокращаться, и наконец Бэрк в надувшейся, как парус, белой рубашке опередил ее в тот самый миг, когда она была уже почти у самой цепочки буковых деревьев, обозначавших финишную линию.

Разочарование обрушилось на нее столь мощной волной, что Кэтрин едва усидела в седле. Из-под век невольно запросились слезы, но она сердито смигнула их. Победа была так близка! Невыносимо было думать, что всего несколько футов английской земли отделяют свободу от плена… Боже, до чего же это несправедливо!

Когда Бэрк повернул своего коня и опять подъехал к ней, ей стоило большого труда не выплеснуть на него душившие ее проклятия. Лучше умереть, чем показать ему, как сокрушительна для нее эта потеря.

Отделенные друг от друга шестью футами поросшей мхом земли, они сидели на лошадях, тяжело дыша и обмениваясь недоверчивыми взглядами.

– Я выиграл, – сказал Бэрк, хотя это и так было ясно.

Только тут Кэтрин вдруг вспомнила о второй половине пари. Горечь разочарования мгновенно растворилась перед лицом новой угрозы. Она взглянула на него, внезапно осознав, как чувствует себя кролик, попавший в силки.

– Слезай с лошади.

Это прозвучало как приказ. Ей очень хотелось отказаться, но тогда он сразу понял бы, что она его боится, а она не желала признаваться в этом даже себе самой.

Стремительным и гибким движением Кэтрин соскочила с лошади, и Бэрк спешился одновременно с нею. В три шага он пересек разделявшее их пространство. Только теперь она вспомнила, как он высок: сидя на лошади, они были почти одного роста.

– Итак, Кэт…

Его лоб был покрыт испариной, гладко зачесанные назад волосы отливали атласом в лучах заходящего солнца. Рубашка была полурасстегнута, и Кэтрин увидела черные завитки волос, прилипшие к груди.

– Итак, майор?

Ей показалось, что ее голос звучит удивительно твердо.

– Я готов забрать свою награду.

От его улыбки у нее невольно скрипнули зубы.

– Но что же мне потребовать? – продолжал рассуждать Бэрк. – Я полагаю, это должно быть нечто очень ценное, ведь если бы ты выиграла, мне пришлось бы отпустить тебя на волю, а дороже этого ничего на свете нет. Так что же ты можешь мне предложить?

– Ничего!

– Неужели ничего? – повторил он с наигранным удивлением. – О, Кэт, подумай хорошенько.

– Я… не могу.

– Ну тогда мне придется сделать выбор за тебя. Я выбираю… – Он закатил глаза в нарочитом замешательстве. – Ну-ка посмотрим, что же мне выбрать?.. Поцелуй.

Кэтрин не верила своим ушам, она-то думала, что он потребует большего. Впрочем, радоваться тоже было нечему. Бэрк подошел к ней вплотную, и ее охватила паника. Никто не прикасался к ней с тех самых пор, как… Она вскинула руку и уперлась ладонью ему в грудь. Ее слова были просты:

– Нет, Бэрк, я не хочу!

– Но тебе придется, – прошептал он.

Взяв руку Кэтрин, Бэрк поднес ее к губам; она ощутила тепло его дыхания у себя на ладони, на внутренней стороне запястья. Потом он притянул ее ближе, обхватив рукой затылок и заставляя поднять лицо; другая рука обвилась вокруг ее талии. На какую-то долю секунды Бэрк замер. В этот краткий миг Кэтрин могла бы его оттолкнуть, но время истекло прежде, чем она успела понять, что упустила такую возможность. Их губы встретились, и она решила, что выждет еще немного, а потом высвободится из его объятий. Глаза она держала широко открытыми: это помогало ей сохранить самообладание. Но понемногу у нее стало захватывать дух от нежного прикосновения его губ, от ощущения его дыхания у себя на лице. Прошла минута или две; поцелуй – по ее расчетам – давным-давно должен был кончиться, но он почему-то все продолжался. Ее ресницы затрепетали и опустились, а тело обмякло, прижимаясь к нему. Он казался таким крепким, таким надежным… Но тут она с ужасом ощутила кончик его языка у себя во рту и, вскрикнув от неожиданности, оттолкнула его, даже отступила на шаг назад, задыхаясь больше, чем после скачки.

– Ах, Кэт, – воскликнул Бэрк, с укоризной качая головой, – надо же было все испортить, когда началось самое интересное!

Его взор казался затуманенным. На губах раз в кои-то веки не было привычной ухмылки. Кэтрин судорожно перевела дух.

– Поцелуй есть поцелуй, – сказала она дрожащим голосом. – Вы свое получили, Бэрк, все кончено.

Ее лицо пылало, на губах осталось ощущение тепла.

– А по-моему, очаровательная Кэт, все еще только начинается.

Он двинулся к ней, протянув вперед руку.

– Нет!

Дрожь предчувствия пробежала по ее телу.

– Довольно, Бэрк, все кончено.

Бэрк остановился.

– Ну ладно, – вздохнул он, и на его губах опять заиграла лукавая улыбка. – Но сказать, что поцелуй – это всего лишь поцелуй, значит, обнаружить досадное пренебрежение тонкостями своего ремесла, любовь моя. Я начинаю понимать, почему ты не добилась успеха на избранном пути.

Кэтрин перевела дух, чувствуя себя задетой.

– Я имела в виду, – уточнила она, – что ваш поцелуй – это всего лишь поцелуй, не более того. Мастеру своего дела требуется вдохновение, чтобы выполнить работу с блеском, но от вас ждать вдохновения не приходится.

Оскорбление прошло незамеченным.

– А ты, стало быть, мастер своего дела?

– А вот этого, майор Бэрк, вы никогда не узнаете.

Он схватил кобылу под уздцы и подвел к Кэтрин, а затем сцепил руки замком, чтобы ее подсадить. Она приняла его помощь, не поблагодарив. Как только она очутилась в седле, он поднял на нее насмешливый взгляд и фамильярным жестом сжал ее колено.

– Знаешь, Кэт, с твоим опытом по части проигранных пари, я бы не стал биться об заклад на этот счет. Нет, ни за что не стал бы.