Глава 6

В номере гостиницы, где Владимир Сергеевич заранее забронировал номер, было долгое молчание. Радостный Антон лежал поверх одеяла на кровати, скинув только обувь, и наблюдал за своим покровителем, который стоял у окна, всматриваясь в поток бесконечно идущих машин и обдумывал сложившуюся ситуацию. Потом он повернулся к Антону, увидел его счастливое лицо, сказал:

– Давай по коньячку пропустим. Все же ты друга своего нашел. Я схожу вниз в ресторан.

– Я сам, – вызвался Антон и быстро встал, обулся и скрылся за дверью.

Они некоторое время снова сидели молча.

– О чем думаешь? – спросил, наконец, Антон.

– Да так, – пожал плечами Владимир Сергеевич. – Я думаю, что время идет и каждый человек выбирает сам себе дорогу… Не сидеть же тебе около меня все время. Ты мальчик хоть куда и решать тебе.

– Ты на меня обиделся?

– Да ты что, ну-ка наливай, – скомандовал Владимир Сергеевич. – С чего бы я на тебя еще обижался? У тебя своя голова на плечах и, возможно, ты принимаешь правильное решение, а я займусь своей личной жизнью. Ты же знаешь, у меня есть одна знакомая женщина.

– Татьяна?

– Да, она. Но помни, роднее тебя у меня никого не было и не будет.

– Спасибо за все. Я и так тебе уже благодарен своей жизнью. Ты для меня стал как отец.

– У тебя есть мать, и мы завтра ее навестим. Как она там? И я с ней познакомиться хочу. Ты не против?

– Не знаю, столько лет прошло, она меня даже не искала.

– Откуда ты это знаешь?

– Я помню ее еще такой, какой она была тогда: на жизнь смотрела сквозь бутылку….

– Но, Антон, так нельзя.

– Завтра съездим и увидим. Мне самому хочется с ней встретиться. Но, сразу говорю, я там не останусь, уеду с тобой в Питер.

– Конечно, нет. Это исключено, но свой долг сына ты должен ей отдать.

За Москву выехали быстро, и электричка неслась в Наро-фоминском направлении. Владимир Сергеевич читал газету, изредка поглядывая в окно. Антон ерзал на полке и не находил себе места. Он не представлял себе этой встречи и не был уверен, что она произойдет. О матери он ничего не знал столько лет, а в суматохе городской жизни, учебы и прочих дел как-то забывалось все об этом, тем более, покинув когда-то дом, он запомнил, что там ничего хорошего не было и быть уже не могло. Пьянки, даже случаи когда ее собутыльники замахивались на него, малолетку, и он иногда даже попадал в драки, которые те затевали между собой, оставили свой отпечаток в его памяти. Перепадало тогда и ему самому. Он убегал из дома и ночевал в сарае, пока все не разойдутся. О школе тогда он уже и думать не смел. Не во что было одеться и обуться, не говоря о книгах и тетрадях. Учительница несколько раз приходила к ним домой, но нарывалась на пьяную ругань и оскорбления. Антону было стыдно перед ней и учениками, и он просто перестал ходить в школу, подался в Москву, чтоб только его никто не трогал и не терроризировал. Здесь он обрел некоторый покой, узнал вкус свободы и независимой жизни.

Однако тут были свои проблемы, не менее сложные: негде было жить и нечего было есть. Но он никогда не впадал в отчаяние. Можно было опуститься на дно, как многие, с которыми он встречался, но он переломил в себе эту слабость и стремился к лучшему. Ему нужен был кто-нибудь еще – вдвоем было проще, и он нашел такого человека. Из старших он не хотел себе заводить друзей – они уже были опущенные и мыслили только об одном: чтобы наширяться или напиться. За это они отдавали все последнее – даже сдавали своих друзей и легко могли подставить. Ему нужен был его ровесник или младший, чтоб он мог сам им руководить.

Такой случай подвернулся ему однажды на Казанском вокзале.

Антон любил встречать поезда. Где-то кому-то помогал донести вещи за копейки, которые тратил потом на хлеб. А тут, по прибытии очередного поезда, он увидел оборванного малолетку, который убегал от проводника. Тогда Антон помог ему скрыться от преследования и затащил в какой-то двор. Перепуганный мальчик таращил на него глаза и ничего не понимал.

– Тебя как звать? – спросил его Антон.

– Кирюша.

– За что тебя ловят?

– Украл сумочку.

– Воруешь? – тут же сделал вывод Антон.

– Нет.

– Как нет, когда сумочку спер? Если хочешь быть со мной, прекрати воровать. Понял?

Кирюша молча кивал головой, до сих пор не понимая, что происходит.

– Есть хочется, – сказал Антон после некоторого молчания.

Вот тогда Антон и привел своего нового товарища в этот подвал. Они отсиделись в нем около часа, потом вышли на улицу.

– Это здесь ты живешь? – спросил Кирилл.

– Да, номер что надо! А ты думал, что я тебя на квартиру приглашу?

Потом Кирилл пропал на несколько дней.

Как-то, возвращаясь ночью в свой подвал, Антон заметил его сидящим на скамейке, недалеко от подвала.

– Что, ознакомился с достопримечательностями Москвы? – спросил Антон.

– Можно переночевать? – виноватым голосом спросил Кирилл.

– Заходи, только тихо, чтобы соседи не видели и не слышали. – Иначе могут отсюда и меня, и тебя прогнать.

Кирилл подхватил полный пакет, который принес с собой и последовал за Антоном в подвал.

– А что это? – спросил Антон, указывая на пакет.

– Еды раздобыл.

– Опять…

– Нет, не крал, кассирши отдали остатки, – пояснил Кирилл.

Так пошло и поехало… Теперь они были вдвоем, и Антону было легче…

Электричка подходила к станции Кубинка, где надо было выходить и на автобусе добираться до деревни Асаново.

Антон подхватил два полных пакета продуктов, что они накупили матери в подарок, и направились к выходу.

Автобус недавно ушел, и Владимир Сергеевич решил не дожидаться следующего, который должен был быть только через час, они взяли такси и поехали в деревню. Антон смотрел в окно, вспоминая родные места. У него щемило сердце… Он заметно волновался, указывая водителю, как и куда ехать. Наконец, машина остановилась у старого деревянного дома с упавшим забором и оторванной калиткой.

– Вот я и дома, – взволнованным голосом прошептал Антон, выходя из машины.

Сразу из крайних домов вышли соседи. Они с изумлением смотрели на приезжих и шептались. Антон быстро занес во двор пакеты с продуктами и дернул дверь – она оказалась закрытой. Подошел Владимир Сергеевич.

– Никого? – спросил он.

– Сейчас у соседей узнаю, – Антон вышел на улицу. – Тетя Даша, а мама где? – спросил он у одной из женщин.

– А вы кто такие? – поинтересовалась любопытная женщина.

– Я же Антон …

Тетя Даша даже перекрестилась.

– Да неужто ты? Такой большой вырос! – восхищалась она. – Тебя и не узнать. Где же ты столько времени пропадал?

Подошли еще соседи. Владимир Сергеевич стоял у дверей дома и наблюдал, как они в молодом человеке признавали маленького когда-то Антона.

– Неужели это тот самый мальчик? – удивлялись другие. – Мы уж думали, что ты навсегда пропал. Какой стал, ты только посмотри на него!

– Как мать, все нормально? – спросил Антон.

– Да что с ней сделается, все так же, как и раньше.

Антон облегченно вздохнул. «Значит, жива», – подумал он.

– Что-то дом закрыт. Где она может быть?

– А ты сам знаешь. Сегодня утром появилась чуть жива. Наверное, у своих дружков сидит.

Антон попрощался с соседями, вернулся во двор к Владимиру Сергеевичу.

– Все нормально? – спросил Владимир Сергеевич.

– А что с ней сделается. Сейчас ключи найду. Я знаю, куда она их прячет, чтобы не потерять. – Он пошарил рукой под ступенькой и нащупал ключ. – Вот он… Сейчас открою, заходи.

Заскрипела входная дверь, и Антон оказался в доме, в котором родился и вырос. Здесь было все так же, как раньше, если не считать полнейшего беспорядка по всему дому. На столе пустые бутылки, окурки, разбросанная рваная обувь…

– Впечатляет, – сказал Владимир Сергеевич, проходя в комнату.

– Раньше я всегда убирал, был хоть какой-то порядок, – пояснил Антон. – А сейчас – вот оно что. Он спихнул рукой все содержимое стола на пол, потом взял веник и смел все к выходу.

Владимир Сергеевич выложил на стол привезенные продукты и гостинцы.

– Ей сейчас соседи скажут, что гости приехали. Если еще в состоянии, то придет быстро, – сказал Антон и вынес собранный мусор во двор.

Они вдвоем красиво накрыли стол, поставили бутылку коньяка. Антон помыл стаканы за неимением другой посуды и снова выглянул в окно.

Посматривая на стол, Антон захотел есть. Он помнил, как в этом родительском доме когда-то голодал, а тут сразу и колбаса, и сало, грибы и всякие деликатесы. Тушенка в банках и сгущенка стояли в пакете – это они оставляли ей на будущее.

Неожиданно на веранде послышалась какая-то возня, и Антон вздрогнул.

– Я спрячусь в другую комнату, – спешно сказал он, – потом выйду.

Владимир Сергеевич в знак согласия кивнул головой. Он понимал, что Антон хочет сделать ей сюрприз своим появлением.

Открылась дверь, и Владимир Сергеевич увидел подвыпившую старую женщину, которая стояла в дверном проеме и таращила непонимающие глаза на незнакомца.

– Вы кто такой? – еле ворочая языком, произнесла она.

Владимир Сергеевич встал и вежливо поздоровался.

– Вы не беспокойтесь, все нормально, – сказал он.

Она щурила глаза при тусклом свете, стараясь рассмотреть чужого человека.

– Нет, я вас спрашиваю, как вы сюда попали? Это мой дом. – Она оперлась на дверь, стараясь прийти в себя. – Я сейчас позову соседей, – бормотала она.

Антон появился из соседней комнаты.

– Мам, это я, – дрожащим от волнения голосом произнес он.

– О, еще один… Кто вы такие?

– Мама, да это же я, Антон!

У женщины от удивления даже рот открылся. Она сняла старый платок, и на ее лицо упала седая прядь неухоженных волос.

Мать подошла к высокому парню ближе и взглянула ему в глаза.

– Антон? – переспросила она, внимательно рассматривая молодого человека.

– Да, да, я, Антон.

Она взяла его лицо двумя руками, прижала к себе и разрыдалась.

– Вернулся, дорогой сынок! Наконец-то я тебя дождалась. Уж думала, не увижу никогда, не доживу…

По лицу Антона тоже покатились слезы. Его тело задрожало, он обнял старую женщину и прижал к себе.

– Я это, мама, не узнала меня?

– Да как же тебя узнаешь? Столько лет прошло… Вот ты такой стал большой да красивый. Этот человек с тобой? – она взглянула на Владимира Сергеевича. – Вы вместе?

– Да, вместе. Ты как поживаешь? Как твое здоровье?

– Ну, чего вы стоите, – сказал Владимир Сергеевич, присаживаясь к столу.

– Вот это неожиданность! – мать только сейчас обратила внимание на стол полной всякой еды. – Вот это гости!

Антон усадил ее рядом с собой и обнял за плечи.

– Давай, Владимир Сергеевич, за встречу, – сказал он. – Мама, ты кушай. – Антон не сводил с нее глаз.

«Как она постарела за эти годы», – думал он, где-то упрекая себя за то, что только спустя много лет появился в родном доме.

– Ты, сынок, расскажи про себя. Где ты и как… Мне тебя так не хватало все это время. Без помощника мне очень трудно.

– Нормально, мама… У меня все нормально. Ты не переживай.

– А это твой друг? – спросила она.

– Да, это Владимир Сергеевич, мой самый близкий друг, – пояснил Антон. – Благодаря ему, у меня все в жизни хорошо.

– Я рада за тебя, что ты нашел себя в жизни, а я все так же по-прежнему, живу на пенсию, хозяйство не держу, как раньше. Денег нет, да и силы уже не те.

– Мама, ты ешь давай, не сиди. Там еще целый пакет консервов стоит для тебя.

– Ты надолго приехал, сынок?

– Нет, мама, нам надо будет сегодня уезжать.

– Когда же я тебя еще увижу? – запричитала она. – За что же меня так бог наказывает? Только приехал и уже снова уезжаешь…

– Мама, ты успокойся. Главное что мы все живы и здоровы. Ты бы меньше пила, – сказал Антон и взглянул на Владимира Сергеевича, который слушал их разговор.

Он не вмешивался в родственные дела, поэтому хранил полное молчание.

Мать засыпала Антона вопросами и настаивала, чтоб он остался с ней.

– Это невозможно, – ответил Антон. – Ты только не обижайся. Я же тебя не забыл, вот приехал навестить, узнать, как твои дела, здоровье. Теперь буду спокоен, что все у тебя в порядке.

– За столько лет в первый раз, – заметила мать, уже захмелев. – Я тебя никуда не отпущу.

– Старайся меньше пить, и все будет хорошо.

Они еще посидели около часа и стали собираться.

– Значит, покидаешь родную мать? – упрекнула она.

– Мама, ты сама подумай, что я здесь буду делать, – стал ее убеждать Антон. – Береги себя, не болей. Думаю, что еще увидимся. Значит, не забудь, что в пакете продукты, со стола собери. Да, и не приглашай этих своих друзей.

– Как же без них, обязательно отмечу твой приезд. Хотелось, чтоб они и тебя увидели.

– Нет, нет, нет, – запротестовал Антон. – И ты бы с ними меньше общалась.

– Ладно, сынок, не волнуйся, – сказала она.

Они вышли во двор. Антон заметил, как Владимир Сергеевич сунул ей несколько тысяч в карман.

Снова вышли на улицу любопытные соседи. Они стояли в стороне и обсуждали приезд Антона.

Он обнял мать, поцеловал.

– Ну, мама, пора. – Голос Антона снова задрожал. – Береги себя.

– Может, останешься, сынок? Я тебя умоляю, не бросай меня, – зарыдала она, не отпуская сына из своих объятий.

– Ну, мама, успокойся, я еще приеду, обязательно приеду.

– Не забывай меня, – все повторяла она, провожая их до остановки.

Владимир Сергеевич остановил проходящую мимо машину. До Москвы водитель везти отказался, только до Кубинки.

– Ладно, все, мама, мы поехали, – прощался Антон. Глаза его покраснели и наполнились слезами. – Прощай, береги себя, – он поцеловал ее и уселся на заднее сиденье.

Машина тронулась с места, унося их в сторону железнодорожной станции.

Антон смотрел в заднее стекло и тихо плакал. На дороге стояла мать с платком в руках и смотрела им вслед.

Сейчас она показалась Антону такой беззащитной, жалкой и ему хотелось просто выпрыгнуть из машины и вернуться к ней навсегда.

– Ты не расстраивайся, – сказал Владимир Сергеевич, оборачиваясь к нему. – Вы еще встретитесь, держи только себя в руках.

Антон опустил голову и закрыл глаза. Трудно сказать, что творилось у него сейчас на душе. Владимир Сергеевич его не беспокоил, давая осознать все происходящие.

В Кубинке удачно попали на электричку и умчались в Москву.

В ночь были куплены билеты до Питера, но надо было еще встречать Кирилла.

Антон долго молчал, сидя на Ленинградском в зале ожидания, и только когда появился Кирилл с сумкой на плече, немного пришел в себя.

Владимир Сергеевич ушел пить кофе, а Антон отказался, остался дожидаться друга.

– Это все твои вещи? – удивился Антон.

– Я живу скромно, – сказал Кирилл. – Главное, ноутбук с собой.

– Поезд в двенадцать, так что время есть.

– А где твой? – спросил Кирилл.

– Мой? Кто мой?

– Ну, этот, Владимир Сергеевич.

– Он кофе пьет, а я тебя дожидаюсь, – сказал Антон.

Кирилл присел рядом.

– Слушай, Антон, может этого ничего не стоит делать?

– Ты о чем? – он взял Кирилла за руку и сжал ее. – Чего не надо?

– Неудобно как-то, все второпях получилось. У меня даже крыша поехала, когда тебя увидел. Может, зря вся эта затея. Я останусь лучше в Химках.

– Я все обдумал и решил с Владимиром Сергеевичем. Он не против, он, наоборот, поможет, пока все не определится. К тому же он решил все вопросы со своим друзьями в Москве. Будет отличная поддержка с их стороны. Короче, он будет открывать свою компьютерную фирму, а мы будем в ней работать. Понял? Я перевожусь на заочный – мне год остался, – и будем работать, зарабатывать и жить, как когда-то мечтали. Помнишь? Короче, начнем новую жизнь. Поэтому я тебя прошу, как своего самого лучшего друга, ничего не выдумывай, и никогда ни о чем не жалей. Я, например, уже давно стал таким человеком – ни о чем не жалею. Правда, пожалел только однажды, когда тебя потерял, но тогда мы были пацанами, и все равно думал всегда только о тебе.

– У тебя девушка есть там, в Питере? – поинтересовался Кирилл.

– У меня нет, и не надо, – категорически ответил Антон.

– Почему? Ты же вон какой…

– Пусть бегают за мной, а постоянной мне не надо. Есть подружки, но не более того. Я с ними отдыхаю, как хочу, но чтобы были планы на личную жизнь – извини, мне этого не надо.

– У меня была одна в Химках. Учится в интернате. Я ее даже не предупредил, – сказал с сожалением Кирилл.

– Из Питера позвонишь.

– Да, как съездил к матери в деревню? Жива-здорова?

– Жива-здорова. Мне стыдно было перед Владимиром Сергеевичем, такой в доме бардак, окурки, бутылки повсюду, она пришла выпившая…

– Но это же мать, – возразил Кирилл.

– Я понимаю, но было все равно стыдно. Ты ведь тоже когда-то ушел из дома по такой же причине.

Кирилл слушал молча, наклонив голову.

– Не знаю, но мне было стыдно. Хорошо, Владимир Сергеевич такой интеллигентный человек, молчал и слова не сказал, – продолжал Антон.

– А моя умерла, – тихо сказал Кирилл.

– Давно?

– Когда я ушел из дома, она еще год протянула и все. Напилась, и сердце не выдержало. Я когда ездил туда, пять лет назад, мне соседи рассказали. С тех пор я туда не могу ездить, хоть и могила ее там. В доме какие-то родственники живут. Я их даже не знаю, но мне оттуда ничего не надо. Да там ничего хорошего после нее и не осталось – одна разруха. Тогда я снова и вернулся в Москву и поступил в училище, а потом армия… Дальше ты все знаешь, – Кирилл взглянул на Антона.

– Не грусти, выкрутимся. Если такое мы с тобой пережили, то здесь выкрутимся точно и еще заживем, как положено.

– Вон, твой идет, – кивнул головой Кирилл.

– Кирюша, что ты заладил – твой, твой! Не мой он, а вот ты – мой.

Кирилл одобрительно улыбнулся и встал, чтоб поздороваться с Владимиром Сергеевичем.

– Ну, что, молодые люди, готовы к поездке?

– Конечно, – твердо сказал Кирилл.

– В таком случае прошу на перрон, на посадку.

Глава 7

Владимиру Сергеевичу много усилий пришлось приложить, чтобы открыть свой компьютерный центр, который официально стал называться «Центр делового программирования», или ЦДП.

К этому времени, благодаря поддержке своего покровителя, Антон вместе с Кириллом снимал однокомнатную квартиру в Невском районе. Было удобно и недалеко от работы. Антон с трудом перевелся на заочный, так как с пятого курса это сделать было практически невозможно. Кирилл перевелся в его же институт на третий курс и тоже на заочный.

Много произошло изменений в их жизни за последнее время. Ребята активно помогали Владимиру Сергеевичу в организации ЦДП, потом стали его же первыми сотрудниками.

Владимир Сергеевич оставил свою прежнюю работу и, сняв помещение под новую организацию на первом этаже, пропадал целыми днями только там. Здесь было четыре комнаты. Одна огромная, где расположились семь столов с мониторами для специалистов, другая стала его кабинетом, рядом должна была находиться секретарь, ну, а четвертая – небольшая, для встреч с клиентами. Расположение комнат Владимира Сергеевича очень устраивало, и он взял это все в аренду. Потом достал столы и шкафы, купил компьютеры и необходимые вещи для работы.

Антон и Кирилл все расставляли в кабинетах сами, выбрав для своей работы самый дальний угол у окна, и установили столы друг перед другом. Остальные пять разместили по всему залу, подальше от себя. Подключали аппаратуру, ремонтировали электропроводку… Владимир Сергеевич тем временем уже выбивал работу для программного обеспечения и дал рекламу в прессу на вакансии свободных мест.

Первой появилась Света. Она претендовала на должность секретаря. Владимир Сергеевич провел с ней беседу, и она ознакомилась со своими основными обязанностями.

Света сразу нашла общий язык с ребятами и не отходила от них ни на шаг.

Теперь у Владимира Сергеевича с Антоном и Кириллом были только деловые отношения. Затем появились сразу двое – Елизавета и Виктор. Виктору было двадцать четыре, толковый и грамотный программист. Елизавете – двадцать девять. Она оказалась самой старшей и стремилась в будущем всех под себя подмять, но ее попытки сразу пресек Кирилл, и она остепенилась: заняла положенное место в новом коллективе.

Затем пришла Лена, красавица с длинными ногами. Она ходила по залу и стучала каблуками так, что однажды Елизавета не выдержала и попросила в будущем переобуваться на работе в более мягкую обувь.

Оля как-то появилась незаметно. Все пришли на работу и увидели ее сидящей за столом Виктора.

– Надо полагать, – сказал Виктор, – что вы наш новый сотрудник. Я вас прошу занять вон тот стол, он свободен. – Он указал на свободное место у стены. – Или вон тот, что недалеко от того молодого человека. – Стол стоял недалеко от стола Антона.

Она смутилась и заняла тот второй, недалеко от Антона.

Антон и Кирилл наблюдали эту картину и улыбались.

– Садитесь, – пригласил Антон, – будем соседи.

– Спасибо, – скромно прошептала Оля. Она покраснела и присела на стул.

– Ты не переживай, мы не кусаемся. Кстати, меня Кириллом зовут, – представился молодой человек.

– Очень приятно, – все так же скромно проговорила она и опустила глаза.

– Если ты будешь такой скромной, то многое потеряешь, – продолжал доставать ее Кирилл. – У нас тетки вон какие бодрые. Смелее будь немного.

– Ну, хватит, что привязался к девушке, – сказал Антон.

– А это мой друг, Антон.

Оля подняла на Антона глаза.

– Правда хорошенький?

– Ты сегодня рот свой можешь закрыть? – уже не выдержал Антон и покраснел.

– Вижу и без тебя.

– Я тоже ничего, – понесло Кирилла.

Действительно, Кирилл был тоже хорош собой. Они с Антоном представляли удивительно преувлекательную картину.

Оля окинула взглядом всех остальных в помещении и, не обнаружив к себе никакого внимания, тихо сказала:

– В таком случае, меня можете звать Ольгой.

– Красивое имя, – улыбнутся Кирилл.

– Ты всегда такой разговорчивый? – спросила она у Кирилла.

– Нет, только с красивыми девчонками.

– Спасибо за комплемент, – улыбнулась Оля и стала располагаться на новом рабочем месте.

Только спустя две недели появился последний работник фирмы – Николай. Он вошел в зал, окинул всех взглядом и громко сказал:

– Николай. Можно просто Коля, не обижусь. Куда мне присесть?

– Присаживаются на вокзале, а здесь приличное заведение, – заметила Елизавета. – А он ничего, – шепнула она сидящей рядом Лене, но Лена постоянно глазела в другой угол.

– Будем работать, – сказал Николай и занял указанное место.

Антон следил за каждым его движением, а с него самого, в свою очередь, не сводила глаз Лена.

В течение месяца коллектив был сформирован, и началась работа. У всех были свои задания и сроки исполнения.

К Владимиру Сергеевичу зачастили представительные клиенты, с которыми он подолгу вел переговоры, в результате чего работы становилось все больше и больше.

Сегодня вечером Антон с Кириллом домой вернулись поздно. Они задержались в офисе из-за нового клиента. Владимир Сергеевич попросил их остаться и, когда клиент ушел, вызвал к себе.

– Есть хорошая работа, трудная, но стоящая во всех отношениях, – сказал он и выложил целую программу действий. – Необходимо уложиться в срок, для чего у вас с сегодняшнего момента начинается ненормированный рабочий день.