Выборы-1994

Вскоре после выборов к Кучме приехала внушительная делегация промышленников под руководством генерального директора «Мотор-Очi» Вячеслава Богуслаева. Говорили о том, что, кроме него, против Кравчука выставить некого. Задача формулировалась примерно так: «Спасем промышленность – спасем Украину».

21 марта 1994 года в курортной Пуще-Водице под Киевом по инициативе УСПП состоялось совещание директоров крупнейших предприятий бывшего СССР. Это был неплохой избирательный ход в условиях, когда в стране нарастала ностальгия по советским временам. А тут еще и заявление одного из участников встречи, который оценил ситуацию в СНГ как «временный период успеха тех сил, которые не желают экономического могущества единого геополитического комплекса»…

Слишком короткое время Кучма проработал на посту главы правительства. Поэтому многие его так и не узнали, а некоторые даже недоумевали, когда в июле 1994 года несколько партий выдвинули Леонида Кучму кандидатом в президенты – тогда на политической арене было полно куда более заметных людей (но куда многие из них подевались впоследствии, ничем себя не проявив?).

Несмотря на противодействие, он грамотно построил свою кампанию. В Киеве говорил о том, что обеспечить подлинную независимость страны может не политик, а только крепкий хозяйственник. А в русскоязычных регионах – о нерушимости дружбы с Россией, о том, что пора сделать русский язык вторым государственным. Заручился он и поддержкой Москвы, и российские СМИ, тогда весьма популярные в Украине, наперебой агитировали за Кучму.

Помогли и деньгами. Называли имя вездесущего БАБа – Бориса Абрамовича Березовского и сумму – 50 миллионов долларов.

Предстояло организовать поддержку США, и Кучма отправился за океан – по приглашению экс-президента США Ричарда Никсона. Его встретили очень тепло, об этом свидетельствует высочайший уровень приема. Скорее всего, в его победе не сомневались, хотя и ставили на всякий случай и на Кравчука. Труднее всего ему было объяснять пророссийскую направленность своей программы. Но он убежденно отвечал, что сотрудничество с Россией не означает разрыва отношений с Западом, равно как не означает потери государственности Украиной. Ему поверили.

Вспоминает Юлий Иоффе: «В 1994 году, перед президентскими выборами, Кучма приехал в США. Мы встретились в Вашингтоне, где я работал главой торгово-экономической миссии Украины. Долго говорили на разные темы, в том числе подробно обсуждали нашу деятельность в правительстве. Признались тогда друг другу, что оба пришли туда, зная до мельчайших деталей организацию деятельности громадных предприятий и абсолютно не разбираясь в хитросплетениях кулуарной политики. В тот день мы немало спорили, а по многим вопросам даже объяснились. И Леонид Данилович прямо сказал мне: «Кучма 94-го – это не Кучма 92-го». В вопросах политических, набив шишки, он очень многому научился. Кучма выставил свою кандидатуру в президенты, я собирался вновь баллотироваться в парламент, и мы пожелали друг другу победы. Расстались, как и прежде, единомышленниками».

Параллельно формировалась команда. Ее возглавил Дмитрий Табачник, который при Кучме руководил пресс-службой Кабмина. Именно он привел своего преподавателя Владимира Литвина и Леонида Новохатько. Были привлечены наиболее перспективные в то время политологи Виктор Небоженко и Дмитрий Выдрин. В команде Кучмы понимали, что победить будет непросто и выкладывались до последнего.

Кравчука же окружение убедило в легкой победе, однако многое на деле оказалось иным. Кое-кто из окружения сразу же перебежал к оппоненту. Так, видимо, на некие договоренности с Кучмой пошел председатель СБУ Евгений Марчук. Кравчук об этом пишет прямо. Он убежден в том, что силовые структуры работали против него: «Позже у меня накопилось много вопросов к руководителям силовых ведомств. Весной и летом 1994-го представители избирательных штабов неоднократно сообщали мне о том, что в Украину из России незаконно ввозится огромное количество агитационных материалов, а также большие партии фальшивых бюллетеней. Но ни одно руководство официальных учреждений мне такой информации не давало. Правда, благодаря извечной конкуренции между двумя силовыми ведомствами, МВД и СБУ, некоторую информацию я все же получал. Например, от некоторых представителей Министерства внутренних дел я иногда узнавал, что кое-кто из ответственных сотрудников СБУ знал о грубых нарушениях избирательного закона, но по неизвестным причинам закрывал на это глаза. Марчук эти данные опровергал, называя сплетнями».

Сотрудничали со штабом Кучмы и другие чиновники из администрации Кравчука. И это неудивительно. Все эти люди отлично знали друг друга: росли, учились, работали вместе.

Кравчук позже дал своей команде уничтожающую характеристику: «У моей команды был недостаток. Она от пяток до волос на голове была большевистской. Меня окружали люди, которых я знал давно и доверял им. Но каждый прошел компартийную школу. Значит, все они не были способны на нестандартные шаги. Им хватало прилежности и старания, но им катастрофически не хватало инициативы, новых подходов. Советская привычка – начальник умнее.

А чего, собственно, следовало ожидать от этих людей, работавших еще в команде Щербицкого? Когда Владимир Васильевич говорил, остальные сидели и молча слушали. Вот они и во время выборов в основном сидели и молча меня слушали. На самом деле я должен был слушать их советы, их идеи. А мои многочисленные советники и консультанты боялись меня лишний раз потревожить. Им было неудобно лишний раз давать интервью или делать заявления – это же не по правилам, они же должны быть за спиной у руководителя, они должны быть исключительно исполнителями его воли. Им, согласно канонам, следовало исполнять роль фона для первого лица. Вот и исполнили.

Все без исключения члены моей команды, считаю, были людьми честными и порядочными. Но абсолютно беспомощными в условиях жесткой политической борьбы, происходившей тогда. Мне, каюсь, немного не хватило прагматизма – надо было уволить их всех, от первого до последнего. Поблагодарить за преданность и уволить. И набрать новых людей. Ради победы следовало сделать этот шаг».

В президентских выборах 26 июня 1994 года, кроме Кучмы и Кравчука, принимали участие пять главных претендентов: Александр Мороз, Владимир Лановой, Валерий Бабич, Иван Плющ, Петр Таланчук. Двое последних работали на электоральном поле Кравчука, то есть объективно помогали Кучме. Он попытался договориться с Чорновилом, поскольку Рух на этих выборах не выдвигал своего кандидата. Однако в западных областях Кучма проиграл с оглушительным результатом. В итоге получилось так, что его поддержали регионы-доноры бюджета, а Кравчука – дотационные области.

С каждым днем борьба обострялась. Помнится, группа журналистов буквально терзала Кучму некорректными вопросами – а после выборов многие из них стали его горячими сторонниками.

Кучма вспоминал: «Меня подвергали жестокой критике и справа, и слева. Хорошо бы, если бы только критике – не обходилось и без прямого обмана избирателя. В перекрученном виде подавалась моя позиция относительно русского языка. Мои призывы к дружбе и сотрудничеству с Россией представляли как попытку отказаться от суверенитета государства. Тут, правда, я уже не смог удержаться в рамках вежливого поведения, и когда однажды во время интервью меня спросили, что я думаю по поводу таких обвинений, я прямо ответил, что только либо негодяй, либо больной человек может говорить такое. Доходило до прямого запугивания началом гражданской войны в случае моей победы. Список обвинений конкурентов в мой адрес может быть очень длинным. Не удивительно, что «страшным Кучмой» удалось запугать запад Украины, для которого, как известно, независимость важна точно так же, как воздух. Западные области голосовали не за Кравчука, они голосовали против меня. А впрочем, точно так же верно и то, что восток и юг голосовали не столько за меня, сколько за изменения в политической и экономической жизни страны».

За несколько недель до выборов аналитики отмечали, что Кучма несколько сбавил пророссийские обороты, но это уже не могло изменить сложившийся имидж, а значит, и симпатии избирателей.

Запомнился популярный плакат того времени – Кучма в свитере и подпись: «Я наведу порядок». В отличие от Кравчука Кучма оказался для избирателя простым и понятным. И сельский труд знает, и по общежитиям мотался, и песни под гитару поет. Провинциал с русской речью и внешностью многим казался удачным выбором.

К тому же во время этой избирательной кампании Кучма активно эксплуатировал образ крепкого хозяйственника, которому не дали осуществить намеченное. Этот образ пытались разрушить и даже использовали для этого действующего президента. На одной из пресс-конференций тот буквально обрушился на Кучму-премьера: «Анализ ситуации, сделанный нынешним президентом Украинского союза промышленников и предпринимателей, взят из реальной жизни. Но возникает одна моральная проблема, а именно ответ на вопрос – кто до этого довел?

Существуют попытки переложить всю вину на правительство, на президента, на другие исполнительные структуры со стороны человека, который был в правительстве и который приложил все свои силы к тому, что есть сегодня. Во время «правления» Леонида Даниловича цены подскочили в десять раз, было нарушено соотношение между фондом потребления и фондом накопления. Самые большие катаклизмы, забастовки состоялись в это время. Если взять декреты правительства Кучмы, то этими декретами перепахано все. Я сегодня подписываю гарантии инофирмам, которые хотят, скажем, строить терминал. Они уже нашим законам после этих декретов не верят. А утратить доверие инвестора – это самое страшное…

В одном из последних заявлений Леонида Кучмы ставится цель устранить «партию власти» Кравчука от руководства. Когда это говорит Вячеслав Чорновил, я еще понимаю (хотя он тоже принадлежал к «партии власти», возглавлял Львовский облсовет). Но для Леонида Кучмы «партия власти» была колыбелью. Производственное объединение «Южмаш» – это государство в государстве. Такое положение давало все, что можно было иметь: Кучма был и членом ЦК Компартии, и депутатом, и директором, и секретарем парткома. До сих пор Кучма относится к «партии власти», поскольку возглавляет Украинский союз промышленников и предпринимателей. Имеет ли он моральное право призывать к устранению «партии власти»?..

Антикучмовская пропаганда была тотальной. Его поддерживал только один канал – принадлежавший Александру Волкову «Гравис». И тут его решили закрыть. Канал обвинили в чрезмерном использовании русского языка, пропаганде насилия и секса, рекламе алкоголя и табачных изделий. Это возмутило политологов, журналистов, Запад, всколыхнуло общественное мнение. И, конечно же, как и многие другие глупые шаги власти, прибавило голосов Кучме.

26 июня состоялся первый тур. Вот его результаты: Леонид Кравчук – 37,7 процента, Леонид Кучма – 31,27 процента, Александр Мороз – 13 процентов, Владимир Лановой – 9,3 процента, Валерий Бабич – 2,4 процента, Иван Плющ – 1,3 процента, Петр Таланчук – 0,5 процента. Если бы во второй тур вышел, как это планировалось на Банковой, Мороз, Кравчук остался бы на второй срок. А так при внимательном рассмотрении результатов оказывалось, что у Кучмы есть очень хорошие шансы на победу (около 62 процентов проголосовали против Кравчука).

Важно было в оставшееся время не сделать неверный шаг. Казалось, что Кравчук вел себя спокойнее – видимо, сработал громадный опыт. Он говорил о возможной ликвидации независимости избирателям на западе, о придании русскому языку статуса официального – на юге и востоке, пытался завоевать расположение коммунистов.

В то же время, рассказывают: увидев, что в первом туре за него проголосовало меньшее количество избирателей, чем за его главного соперника, Кучма ужасно расстроился, и только ценой огромных усилий его удалось уговорить не снимать кандидатуру.

В последнюю неделю перед вторым туром обострилась борьба за телеэфир. Кучма использовал российские СМИ, поскольку выход на телеэкран в Украине был для него закрыт. Команда Кравчука бурно протестовала против использования иностранных медиа.

В свою очередь, Кучма обратился с заявлением в президиум Верховной Рады по поводу равных условий для ведения предвыборной агитации. В нем говорилось, что украинское телевидение за последний месяц фактически превращено почти в круглосуточный телеэфир одного кандидата в президенты – Л. М. Кравчука. Ответ был легко прогнозируемым: освещается деятельность Кравчука не как кандидата в президенты, а как главы государства.

А накануне выборов на телевидении выступили представители творческих союзов, которые клеймили Кучму как «врага государственности» и призывали проголосовать за Кравчука.

Все эти схемы, порожденные в недрах чиновничьего аппарата, будут впоследствии применяться и при президенте Кучме.

И вот 10 июля, второй тур. Мой товарищ, который живет неподалеку от здания, где расположен Центризбирком, вспоминал, что около полуночи там вдруг вспыхнул свет во всех кабинетах. Видимо, пытались «исправить цифру». Но не удалось.

Интересно, что утром 11 июля СМИ сообщили о победе Кравчука. Вспоминает Кучма: «Ближе к полудню 11 июля у меня зазвонил телефон, к которому подошла моя дочь Лена. «Папа! – крикнула она мне. – Это председатель Центризбиркома звонит. Просит к телефону господина президента!» – и торжественно передала мне трубку». Так Кучма, находившийся в Днепропетровске, узнал о своей победе.

Через несколько часов из администрации президента Кравчука позвонили в штаб Кучмы и признали себя побежденными. За Кучму проголосовали 14 миллионов 660 тысяч избирателей (52 процента), за Кравчука – 12 миллионов 100 тысяч граждан (45 процентов).

Многие тогда голосовали не за Кучму, а против Кравчука. Хотя и не все. Первый Президент Украины как-то рассказывал мне, что когда его главным оппонентом был Вячеслав Чорновил, против Кравчука проголосовали 90 процентов избирателей западных областей Украины. Но когда он соревновался в паре с Кучмой, ситуация в корне изменилась. К тому же Кравчук сделал ту же ошибку, что и Кучма в 2004 году, – чересчур доверился подчиненным. «Сейчас я бы этой ошибки не повторил», – говорил мне экс-президент.

Так или иначе, но торжественную присягу президента 19 июля 1994 года произнес именно Леонид Кучма. И произнес по-украински. Хотя и запинаясь.

2. Первый срок