Здесь жил первый посланник Североамериканских штатов – шестой президент США

Следующий за домом № 64, угловой особняк на набережной реки Мойки и Нового переулка, числящийся под № 66, находится в непосредственной близости от широкого Синего моста и Мариинского дворца. Застройка участка имела весьма любопытную историю. Строения на нем неоднократно меняли свой первоначальный облик и функциональное назначение. Их перестраивали, надстраивали дополнительными этажами, на фасадах время от времени появлялись новые архитектурные наслоения.

О доме на углу набережной и Нового переулка неоднократно упоминала столичная пресса. «Санкт-Петербургские ведомости» в годы царствования императора Николая I даже опубликовали царский указ с требованиями сурового наказания владельца дома № 66, архитектора и подрядчика, осмелившихся игнорировать согласованный с Николаем Павловичем перестроечный проект жилого здания.

В этом доме переплелись судьбы знаменитых жильцов, проживавших в его стенах, с историческими событиями, которые происходили в разные периоды существования Северной столицы.

В 1939 г. «Ленинградская правда» опубликовала постановление Ленгорисполкома о переименовании Нового переулка в переулок Антоненко. В своем решении Ленинградский исполком приводил следующее основание для переименования: «Сохранение памяти о героях-очаковцах, погибших за великое дело свободы». Расскажем немного подробнее о событиях, послуживших поводом к переименованию.

После трагической для России Русско-японской войны 1905 г. волна революционных выступлений захлестнула базы отечественного флота на Балтике и Черном море. На всю страну прогремели выстрелы на броненосце «Потемкин». 13 ноября крейсер Черноморского флота «Очаков» захватили восставшие матросы. Большевик Никита Григорьевич Антоненко в ответ на требование командира «Очакова» разоружить восставших матросов обратился к ним с призывом: «Оружие не сдавать!» На крейсере организовали судовой комитет, постановивший спустить официальный военно-морской флаг и поднять на корабле революционный красный стяг. Председателем судового комитета на крейсере «Очаков» единодушно избрали лейтенанта П.П. Шмидта. Мятежный корабль по приказу командующего флотом окружили корабли черноморской эскадры и подвергли его массированному обстрелу. Уцелевших матросов и лейтенанта Шмидта арестовали, предали военно-полевому морскому суду и приговорили к расстрелу. Никиту Григорьевича Антоненко казнили 6 марта 1906 г. на острове Березань вместе с руководителями восстания на крейсере «Очаков» – П.П. Шмидтом, СП. Частником и А.И. Гладковым.

Вернемся к нашему повествованию. Вот еще одно имя, связанное с домом № 66 по набережной Мойки. Приехавший в Петербург выпускник Нежинской гимназии Н.В. Гоголь в декабре 1828 г. восторженно писал своему дяде Петру Петровичу Косяровскому о том, что только в Петербурге предполагал он дальше жить и работать: «…может быть, мне целый век достанется отжить в Петербурге, по крайней мере, такую цель начертал я уже издавна. Еще с самых времен прошлых, с самых лет почти непонимания, я пламенел неугасимою ревностью сделать жизнь свою нужною для блага государства, я кипел принести хотя бы малейшую пользу… Я перебирал в уме все состояния, все должности в государстве и остановился на одном. На юстиции. Я видел, что здесь работы будет более всего, что здесь только я буду истинно полезен для человечества».

Северная Пальмира – предмет его юношеской любви и мечтаний. Однако действительный Петербург и существование в столице оказались для молодого Гоголя совершенно иными.

Набережная реки Мойки, 66

В письме матери Николай Васильевич вынужден был написать: «Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал гораздо красивее, великолепнее…» Суровая столичная действительность беспощадно и быстро разрушила его юношеские представления о жизни в Петербурге. Будущему писателю сразу же пришлось отказаться от своей мечты поселиться «в веселой комнате окнами на Неву». Он снял небольшую комнату на Гороховой улице в многолюдном доходном доме купца 3-й гильдии Н.Е. Галибина. Для молодого человека начался период поиска места работы. В конце 1829 г. Н.В. Гоголь наконец находит место мелкого чиновника в Департаменте государственного хозяйства Министерства внутренних дел, располагавшегося тогда в массивном доходном трехэтажном доме № 66 на набережной реки Мойки, на углу Нового переулка, близ Синего моста. Министерство внутренних дел, которому принадлежало здание, учредили 8 сентября 1802 г., возложив на него следующие задачи: «Пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройства всей империи». По указу об «Учреждении министерств» от 25 июня 1811 г. в состав Министерства внутренних дел среди прочих подразделений включили Департамент государственного хозяйства и публичных зданий. Работа канцеляриста сразу же разочаровала Н.В. Гоголя. Он назвал ее «глупой и бестолковой», не имеющей ничего общего с его юношескими мечтами о благородном служении человечеству.

Николай Васильевич Гоголь

Однако скромная должность переписчика бумаг позволила начинающему писателю Н.В. Гоголю реально на себе испытать унизительный труд мелкого чиновника, познать мир столичной канцелярии и встретить там прототипы своих будущих героев – Акакия Акакиевича Башмачкина, Аксентия Поприщева и некое «значительное лицо», перед коим в страхе трепетал бедный чиновный люд.

Проработав несколько месяцев в Департаменте государственного хозяйства и публичных зданий, Н.В. Гоголь подал прошение об увольнении со службы и по протекции Василия Андреевича Жуковского в апреле того же года поступает писцом в Департамент уделов.

В начале XIX столетия в доме № 66 по набережной реки Мойки с 1809 по 1814 г. снимал квартиру, занимавшую весь этаж здания, первый посланник Североамериканских штатов в Российской империи и будущий шестой президент США (1825–1829 гг.) Джон Куинси Адамс. Американскому посланнику понравилась российская столица, которую он считал прекраснейшим городом, превосходившим по своему великолепию виденные им ранее европейские столицы. В Европе юному Адамсу довелось побывать со своим отцом – вторым президентом США – Джоном Адамсом, избранным на этот пост с 1797 по 1801 г., активным участником борьбы за независимость Североамериканского государства. Они подолгу жили тогда в Лондоне и Париже. А позже посланник Джон Куинси Адамс находился на дипломатической работе в Нидерландах и Пруссии. Русская столица поразила американского посла роскошными зданиями, парками и набережными рек и каналов. Впечатления о регулярных прогулках по Северной Венеции на всю жизнь сохранились в памяти шестого президента США.

В Летнем саду он периодически встречал русского императора Александра I, взошедшего на престол незадолго до приезда американского дипломата в Россию, и тот беседовал с ним.

Однако столица Российской империи в начале XIX столетия считалась наиболее дорогим городом мира, а заработок американского посланника из страны, не считавшейся в те времена сверхдержавой, увы, составлял во много раз меньшую сумму, чем жалованье его европейских коллег – представителей авторитетных и могущественных государств, таких как Великобритания и Франция. Поэтому в письмах на родину – друзьям и близким людям – будущий шестой президент США жаловался на свою квартиру в «довольно скверном и очень дорогом доме на углу Нового переулка и набережной реки Мойки».

В работе В. Плешакова «Дж. К. Адамс в Петербурге» приводится выдержка из письма посланника Североамериканских штатов к матери, в котором он с раздражением перечисляет многие финансовые затруднения в период пребывания в России: «Нанять дом или квартиру с обстановкой невозможно. За голые стены одного этажа или дома, достаточного для размещения одной моей семьи, необходимо платить полторы или две тысячи долларов, то есть шесть или семь тысяч рублей в год, а на меблировку потребуется в пять раз больше. Количество слуг, которых здесь должны держать, втрое больше, чем в других странах. Мы содержим дворецкого, повара, в распоряжении которого двое кухонных мужиков, привратника, двух ливрейных лакеев, мужика, топящего печи, кучера и форейтера, Томаса, моего чернокожего камердинера, Марту Годфри – служанку, привезенную из Америки, горничную мисс Адамс, которая является женой дворецкого, уборщицу и прачку. Швейцар, повар и один из ливрейных лакеев женаты, и все их жены также живут в доме. У дворецкого двое детей, у прачки дочь, и они тоже содержатся в доме. Я ежемесячно оплачиваю счета булочника, молочника, мясника, зеленщика, торговца птицей, торговца рыбой и бакалейщика, помимо покупки чая, кофе, сахара, восковых и сальных свечей. Дрова, к счастью, включены в стоимость квартирной платы».

Джон Куинси Адамс

В 1814 г. первый посланник Североамериканских Штатов покинул Санкт-Петербург. Дипломата отозвали в Англию, где он сначала возглавил американскую делегацию на переговорах с Великобританией, а затем выполнял обязанности главы американской дипломатической миссии в Лондоне. В 1817 г. Джон Куинси Адамс назначается госсекретарем США, а в 1825 г. избирается шестым президентом Североамериканских штатов. К особым заслугам Джона Куинси Адамса относят его весьма активное участие в подготовке важного политического документа – «Доктрины Монро», провозглашенной в 1823 г. в послании конгрессу пятым президентом США Джеймсом Монро. Американская политика XIX столетия не была столь явно воинственной по сравнению с нынешней агрессивной внешнеполитической программой правительства США XXI столетия. Правда, даже доктрина Монро, утвержденная конгрессом США в 20-х годах XIX столетия, по совести говоря, лишь наполовину отличается от сегодняшних американских правительственных планов.

Посудите сами, доктрина Монро, послужившая основанием для внешнеполитической программы правительства Соединенных Штатов Америки, в 1823 г., с одной стороны, декларировала принципы взаимного невмешательства стран американского и европейского континентов во внутренние дела друг друга, но одновременно выдвигала положение, согласно которому, рост могущества США ставился в прямую зависимость от присоединения новых территорий, что и было позднее использовано для обоснования экспансии США в Латинской Америке.

В июне 2004 г. газета «Санкт-Петербургские ведомости» сообщила горожанам, что петербургский филиал «Альфа-Банка» совместно с Генеральным консульством США в Петербурге и Комитетом по культуре Северной столицы торжественно открыли в июне месяце на доме № 66 по набережной реки Мойки мемориальную доску в честь проживавшего здесь первого посланника США в России Джона Куинси Адамса, шестого президента Соединенных Штатов Америки.

Любопытный факт: в том же XIX в. во дворе дома № 66 на набережной Мойки располагался знаменитый конный манеж, обустроенный по всем новейшим правилам того времени, с прекрасными конюшнями для дорогих породистых элитных лошадей. Он являл собой объект зависти любителей лошадей, особенно богатой военной молодежи – офицеров конной гвардии, шутивших иногда по поводу своих родословных: «Голубая кровь течет не только в наших жилах, но и в жилах наших лошадей». В манеже было возможно с необходимыми удобствами поставить свою любимую породистую лошадь и получить профессиональные уроки верховой езды. История этой аристократической конюшни во дворе дома № 66 полна легенд, интересных фактов и домыслов. Именно здесь содержался породистый вороной жеребец по кличке Варвар, в элитной конюшне хранилась его дорогая упряжь и беговые дрожки, а в гардеробе содержалась одежда кучера-лихача Адриана Михайлова – члена народовольческого подполья, известной боевой организации «Земля и воля». Хозяином Варвара официально считался столичный домовладелец, врач и владелец элитной клиники О.Э. Веймар – участник Русско-турецкой войны, награжденный многими боевыми наградами.

Внезапный арест доктора Веймара и обвинение его в участии во многих террористических операциях боевой организации «Земля и воля» буквально потрясли все слои петербургского общества. О. Веймару предъявили несколько обвинений: намеренная покупка жеребца Варвар для организации побегов из столичных тюрем арестованных товарищей по террору; приобретение оружия для покушения на императора Александра II; связь с революционным подпольем и регулярная финансовая помощь руководству боевой террористической организации. Петербургский уголовный суд приговорил Веймара к каторжным работам, а жеребца Варвара перевели в конюшню полицейского управления, и он лихо возил своего нового хозяина – помощника столичного обер-полицмейстера.

В этом же доме в конце XIX столетия долгое время активно работала небольшая типография некоего А. Бенке, напечатавшего в 1899 г. второе издание первого тома «Капитала» Карла Маркса.

В 1849 г. дом на углу набережной реки Мойки и Нового переулка приобрела «почетная» гражданка А.Н. Якунчикова, женщина деловая, решившая капитально перестроить здание и превратить его в выгодное доходное строение. Проект доходного дома по указанному адресу составил французский подданный, архитектор Адриан Робен. В январе 1849 г. проект утвердил император Николай Павлович. Однако, посоветовавшись с архитектором и подрядчиком, владелица приобретенной недвижимости решила, несмотря на утвержденный царем проект, «слегка» увеличить размеры своего нового доходного дома, и поэтому проект Робена претворили в жизнь со значительными отступлениями от утвержденного Николаем I строительного плана. Принимавшая готовое здание строительная комиссия, естественно, обнаружила самовольные изменения проекта. В частности, уровень карниза здания оказался поднятым «на 12 вершков выше размера в утвержденном царем проекте. Крыша же доходного дома теперь возвышалась на целых два аршина 12 вершков. Окна и подоконники построенного здания также оказались приподнятыми». Узнав о подобном самовольстве купчихи Якунчиковой, Николай I, возмутившись, потребовал немедленного строжайшего наказания всех виновных – участников строительного подлога, проигнорировавших утвержденный им проект. Заметим, что гнев и крайнее возмущение государя вызвало не только нарушение проекта дома после Высочайшего утверждения, но то, что доходный дом бойкой купчихи

Якунчиковой находился по соседству с возводимым тогда зданием Мариинского дворца – подарка императора своей любимой дочери – великой княжне Марии Николаевне ко дню ее свадьбы с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским.

Главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями граф Петр Андреевич Клейнмихель, ответственный за строительство в столице, вынужден был издать грозный указ о наказании многих лиц разных званий и должностей. Начальнику округа инженер-полковнику Романову и его заместителю – инженер-полковнику Энгельгардту – объявили строгий выговор. Ответственного за строительство в первом отделении Первого округа инженер-майора Палибина и архитектора титулярного советника Федотова арестовали и водворили на гауптвахту. Главного виновника произошедшего – архитектора Робена, «который этот дом строил, за то, что осмелился возвести оный не по плану Высочайше утвержденному, Высочайше повелено арестовать на гауптвахте на две недели, а потом выслать за границу; „почетную“ гражданку Якунчикову, дозволившую построить сей дом не по выданному ей Высочайше утвержденному в 10 день ноября 1849 года фасаду, Высочайше повелено обязать привести сей дом непременно в вид Высочайше утвержденного фасада».

Переделкой злополучного дома № 66 на набережной Мойки и Нового переулка занимался архитектор Н.Е. Ефимов. Он разработал новый проект перестройки дома, утвержденный 15 марта 1851 г. Николаем I.

Ефимову пришлось снизить высоту здания, с помощью графичного руста он придал фасаду более представительный вид, тактично сочетавшейся с «соседом» – Мариинским дворцом. В работе над новым проектом дома купчихи А.Н. Якунчиковой при перестройке первоначального варианта здания городскому архитектору Н.Е. Ефимову в 1850–1851 гг. помогал архитектор Б. де Симон. После переделки дом А.Н. Якунчиковой, по мнению градостроителей, на набережной реки Мойки, 66 / Новый переулок, 2, вместе с домом на набережной реки Мойки, 70 / Вознесенский проспект, 3, удачно фланкирует Мариинский дворец.

Доктор архитектуры, профессор Л.П. Лавров, оценивая более поздние перестроечные работы этих двух жилых домов (№ 66 и № 70), отмечал, что «в 1956–1958 годах архитектор В.А. Матвеев предложил реконструкцию зданий, повышавшую представительность построек. Провозглашенная в этот период „борьба с излишествами“ привела здесь к реализации удешевленного варианта „сталинского ампира“».

В октябре 1927 г. по инициативе трудящихся в доме на набережной реки Мойки, 66 / переулок Антоненко, 2, торжественно открыли клуб швейников. В период Великой Отечественной войны в нем находился военный госпиталь, а в 1945 г. в здании располагался клуб фабрики им. В. Володарского, переведенный в 1961 г. в разряд Дворцов культуры.

При перестроечных работах в период 1956–1958 гг. по проекту ленинградского архитектора В.А. Матвеева трехэтажный дом на набережной реки Мойки, 66, надстроили четвертым дополнительным этажом.

Свадебный подарок великой княжне Марии Николаевне

Неподалеку от дома № 66, ниже по течению реки Мойки, находится последний из четырех цветных мостов старинного водоема – Синий мост. В наши дни это мостовое сооружение по существу является частью Исаакиевской площади, на которой в 1818–1858 гг. по проекту зодчего О. Монферрана построили одно из крупнейших купольных сооружений мира и одну из главных архитектурных доминант Санкт-Петербурга – собор Святого Исаакия Долматского.

Колоссальный масштаб здания, его многочисленные гигантские монолитные колонны и купол диаметром 21,8 м, венчающий собор, замыкают пространство Исаакиевской площади с севера.

Южная же часть площади над рекой Мойкой перекрыта самым широким в мире – Синим мостом. Его ширина составляет 99,95 м. По авторитетному суждению архитектора А.И. Дмитриева (1878–1959), этот мост в створе Вознесенского проспекта является «особым экземпляром мостового сооружения – невидимки и мирового рекордсмена. Его немалая ширина продиктована не техническими или эксплуатационными, а чисто архитектурными соображениями».

В XVIII столетии на месте пересечения Невского проспекта, Гороховой улицы и Вознесенского проспекта с рекой Мьей (Мойкой) построили три деревянных моста, выкрашенных в разные цвета. Через Невский проспект проложили Зеленый мост, через Гороховую – Красный, а через Вознесенский – Синий.

Синий мост

Мойка в те годы являлась естественной границей Северной столицы и выполняла роль водной преграды при возможных попытках шведов с ходу захватить Санкт-Петербург.

В 1737 г. на месте нынешнего современного Синего моста, по проекту инженера Г. ван Болеса построили деревянный подъемный мост, а в 1810 г. его переделали в деревянный трехпролетный мост на прочных деревянных опорах.

В 1818 г. окрашенный в синий цвет мост уже представлял собой постоянное однопролетное сооружение с коробчатым сводом и прочными каменными опорами. Тогда его проект разработали инженеры В.В. Гесте и П.П. Базен. Ширина проезжего мостового полотна в то время составляла 41 м. Мариинского дворца на Исаакиевской площади до 1845 г. не существовало. На его месте возвышалось дворцовое строение графа И.Г. Чернышева, блестящего дворцового придворного при императрицах Елизавете Петровне, Екатерине II и императоре Павле I.

Иван Григорьевич Чернышев родился в загородной усадьбе отца, графа Григория Чернышева, на Фонтанке. Григорий Чернышев – любимый денщик Петра Великого, возведенный царем в графское достоинство. Сохранилась характеристика Григория, данная ему испанским послом в России Дюком де Лириа: «Граф Чернышев был умен и исправен в службе, но отличался чрезвычайной скупостью, лживостью и ненавистью к иностранцам». Его сыновья Иван, Петр и Захар после завершения учебы в столичном сухопутном кадетском корпусе сделали прекрасную карьеру при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Иван и Петр Чернышевы начали свою деятельность на дипломатическом поприще, оказавшемся для братьев весьма удачным в их карьерном росте.

Граф Иван Григорьевич Чернышев в 1741 г. состоял советником российской дипломатической миссии в Копенгагене, где в то же время его старший брат Петр Григорьевич являлся уже чрезвычайным посланником императрицы Елизаветы Петровны в Датском королевстве. В 1742 г. И.Г. Чернышев с повышением в должности работает в русской дипломатической миссии Берлина. За работу на дипломатическом поприще граф Иван Григорьевич производится в придворный чин камер-юнкера. Весьма удачным для карьерного роста молодого камер-юнкера оказался и его первый брак на фрейлине и родственнице Елизаветы Петровны – Елизавете Осиповне Ефимовой.

В 1755 г. граф назначается директором «Комиссии о коммерции» и одновременно производится в придворный чин камергера, соответствующий весьма почетному гражданскому чину действительного статского советника. Благодаря дружеским отношениям с фаворитом императрицы Елизаветы Петровны, генерал-адъютантом Иваном Ивановичем Шуваловым, граф Иван Григорьевич почти за бесценок приобретает уральские медные заводы, уплатив в казну всего 30 тысяч рублей, в то время как на заводских складах на этот период оказалось только наработанной промышленной отлитой меди, оцененной на 100 тысяч рублей.