4

В любом деле особой важности, а убийство Мередит Керчер определенно подходило под эту категорию, полиция обычно неоднократно допрашивает всех причастных к нему, свидетелей и подозреваемых, и сопоставляет их ответы, чтобы не упустить ни одной важной детали. Расследование убийства Мередит Керчер отличалось от других подобных случаев разве что более тщательными допросами и тем, что противоречия в показаниях свидетелей заставили несколько раз изменить предположения о том, что же произошло с Мередит в последние часы ее жизни.

Обычно Аманда Нокс переписывалась со своей матерью, сорокашестилетней Эддой Меллас из Сиэтла, по электронной почте. Но 2 ноября, несмотря на девятичасовую разницу во времени между Перуджей и Сиэтлом, Аманда позвонила матери, разбудив ее, рано утром и рассказала, что провела ночь в доме Рафаэля Соллечито и только что вернулась, чтобы принять душ, но обнаружила в доме беспорядок. Она сказала матери, что дверь в квартиру была открыта, а внутри тоже она заметила следы – например, она упомянула о том, что кого-то вырвало в унитаз. Но долго Аманда разговаривать не стала, сообщив матери, что сейчас же собирается вернуться к Соллечито. В этом разговоре странно то, что Аманда сначала вернулась домой, чтобы принять душ, а потом тут же пошла обратно к Соллечито и сразу же вернулась с ним на виллу. Позже в разговоре с полицейскими Аманда добавила, что заметила капли крови в ванной.

В то утро Аманда также позвонила своей соседке Филомене Романелли и повторила ей почти все, что сказала матери, – что входная дверь открыта, а на полу в ванной кровь. Она также особо упомянула, что возвращается к своему молодому человеку, чтобы привести его на виллу, но сначала примет душ.

Когда полицейские пришли на виллу, чтобы вернуть Мередит найденные телефоны, Аманда в первом разговоре с ними сказала, что получила sms-сообщение от Патрика Лумумбы, владельца бара «Ле Чик», где она работала, о том, что ей не обязательно приходить вечером на работу. Бар «Ле Чик» был популярен среди студентов, и Аманда подрабатывала там официанткой. Аманда ответила Лумумбе: «Увидимся позже. Приятного вечера!» В результате они с Соллечито провели время в его квартире, покурили травку и посмотрели французский фильм «Амели» с Одри Тату. Потом они занимались сексом и ужинали. Аманда также сказала, что в квартире Соллечито она читала книгу о Гарри Поттере. Но следователи увидели книгу на вилле, а не в квартире Соллечито и заметили, что она ничего не говорила о том, как принесла ее домой. Соллечито сообщил полиции, что почти весь вечер работал за компьютером и они с Амандой вернулись на виллу незадолго до того, как туда пришли полицейские с телефонами Мередит, и что, увидев разбитое окно, он пытался позвонить в полицию, чтобы сообщить о взломе. Вплоть до этого момента, с небольшими исключениями, показания Аманды и Соллечито о том, как они провели вечер в день убийства Мередит, совпадали.

Но в течение нескольких следующих дней – с пятницы, 2 ноября, и до следующего четверга – полиция несколько раз вызывала Аманду и Рафаэля для дачи показаний, а также осмотрела компьютер Рафаэля и начала детально изучать распечатки телефонных звонков, и вот тут начали всплывать несоответствия.

Вспомнив, что Рафаэль утверждал, что почти весь вечер 1 ноября просидел за компьютером, следователи вполне логично решили осмотреть компьютер, чтобы удостовериться в истинности показаний. Но выяснилось, что компьютером тем вечером почти не пользовались. Следователи также заметили, что 1 ноября мобильные телефоны Аманды и Рафаэля были отключены с 08.00–08.30 вечера 1 ноября до следующего утра, хотя обычно они не отключали свои телефоны на такой большой промежуток времени.

В распечатках телефонных звонков Рафаэля обнаружены и другие несоответствия. Когда полицейские прибыли на виллу, чтобы вернуть телефоны Мередит, Рафаэль сказал, что пытался позвонить в полицию и сообщить о взломе; но, судя по записям, он звонил уже после того, как с ним поговорили. Аманда и Рафаэль продолжали настаивать на том, что не имели ни малейшего представления о том, что Мередит мертва и ее тело лежит в запертой спальне.

Особый интерес вызвали также показания свидетеля Марко Квинтавалле, владельца небольшого магазина. Квинтавалле сообщил полиции, что молодая женщина, которую он опознал как Аманду Нокс, заходила в его магазин рано утром 2 ноября, в то самое время, когда она, по ее собственным словам, находилась в квартире Рафаэля. Полицейские обнаружили в квартире Рафаэля чек из магазина Квинтавалле и заметили, что в его квартире тем утром пахло отбеливателем. И хотя полиция не сообщила о том, было ли на чеке обозначено наименование товара, можно предположить, что в магазине Квинтавалле были куплены отбеливатель и другие чистящие средства, с помощью которых Аманда и Рафаэль могли отмыться сами и отмыть орудие убийства.

После того как вилла была опечатана как место совершения преступления, Аманда Нокс с двумя итальянскими подругами оказались без крыши над головой, по крайней мере в Перудже. В воскресенье, 4 ноября, мать Аманды вылетела из Сиэтла в Италию, чтобы быть рядом с дочерью, которая заявила, что хочет закончить семестр в университете Перуджи и помочь полицейским в расследовании. Эдда Меллас предполагала, что труднее всего будет найти дочери новое жилье, но, прибыв в Перуджу, она была потрясена, узнав, что ее дочь подозревают в убийстве Мередит. Позже она призналась журналисту газеты «Радар», что ей стало плохо, когда она услышала об этом. Первое утро она провела в поисках адвоката для Аманды, но она и понятия не имела, какие испытания ожидают их в ближайшие часы, дни, недели и месяцы.

Пока в Перудже полным ходом шло расследование, в понедельник, 5 ноября, семья Мередит в Англии сделала заявление через лондонскую полицию. В частности, в нем говорилось: «Невозможно выразить словами наши чувства. После трагической гибели нашей дочери и сестры Мередит мы чувствуем себя опустошенными. Ничто не может подготовить человека к такой новости, какую мы получили в пятницу вечером, и только сейчас мы нашли в себе силы, чтобы высказаться.

Мез была особенной. Ей был двадцать один год, она прилежно училась, усердно работала, проводила время со своими друзьями и родными. Она была одним из самых прекрасных, умных, сообразительных и заботливых людей, каких только можно представить. Ее не страшили трудности, она была любящей дочерью и сестрой, преданным другом.

В конце августа Мередит отправилась в Италию, чтобы завершить курс обучения. Она была в восторге от того, что целый год будет изучать итальянский язык, заводить новые знакомства и погружаться в культуру другой страны. Она следовала своей мечте, и нам было приятно знать, что пусть она и вдали от нас, но для нее это самое счастливое время в ее жизни. Нам кажется, что не будет преувеличением сказать, что Мередит заражала всех вокруг своими оптимизмом, улыбкой и чувством юмора».

В заключение члены семьи заявляли: «Мы призываем всех, кто что-то знает, пусть вам самим эти сведения кажутся неважными и незначительными, связаться с полицией и помочь нам предать правосудию человека, разрушившего столько жизней».

Когда итальянская пресса, а позже и другие европейские издания стали сообщать о том, что Мередит вовлекли в действия сексуального характера с одним или несколькими людьми, повинными в ее смерти, – эти подозрения были вызваны тем, что ее нашли почти голой, а также заявлениями сотрудников полиции, – отец Мередит, как и любой отец на его месте, попытался пресечь эти слухи, публично заявив, что Мередит никогда не стала бы участвовать ни в чем подобном. Те, кто ее знал, также говорили, что она была порядочной девушкой, которую никто не мог бы склонить к сомнительным сексуальным экспериментам. Она явно стала жертвой насилия, и ее смерть была вызвана жестокими действиями со стороны «неустановленного лица или нескольких неустановленных лиц», по выражению Николо Мириано, магистра, принимавшего участие в расследовании. Патологоанатом Лука Лалли, обнаруживший порезы и синяки на ее теле, также способствовал продвижению версии, согласно которой Мередит была невинной жертвой, которая погибла в ходе борьбы с человеком, который насильно склонял ее к сексуальным действиям. Лалли обнаружил признаки сексуальной активности до момента смерти, но не признал, что ее изнасиловали.

Тем временем расследование продолжалось, и детективы из отдела убийств продолжали допрашивать знакомых Мередит в Перудже. Следователи также просмотрели ее дневник и ноутбук; они искали служащего из местного бара, который был потенциальным подозреваемым. Кроме того, детективы продолжали выяснять маршрут, которым Мередит возвращалась домой одна в ночь убийства через пьяцца Гримана. На этой площади есть баскетбольная площадка, на которой по вечерам собираются местные наркоманы, и у полицейских были подозрения, что один или несколько наркоманов увязались за девушкой. И хотя на многих улицах Перуджи установлены камеры скрытого наблюдения, на этой площади их нет, потому-то здесь и собираются различные сомнительные типы.

Кроме того, внимание следователей к этой площади привлек тот факт, что за несколько часов до обнаружения трупа Мередит здесь видели известного наркодилера, который сам употребляет наркотики. У него была порезана рука, и он был заляпан кровью. Говорят, что он умывался в общественном фонтане и кричал по телефону: «Я убил ее! Я убил ее!» Одна тележурналистка привела веские доказательства в поддержку этой версии и даже нашла свидетелей – водителя «скорой помощи» и медбрата, которых вызвали на площадь оказать помощь этому человеку, – но полицейские во главе с Миньини в конце концов отвергли эту версию.

Миньини заставил журналистку отказаться от своей идеи, обвинив ее в публикации вымышленной информации и распространении паники среди местного населения. Миньини с коллегами якобы выяснили, что молодой человек кричал по телефону на свою подругу, но не дали убедительных разъяснений, почему наркодилер упоминал об убийстве женщины, и не пояснили, о какой именно женщине он говорил. Санитары отвезли его в больницу, а позже перевели в клинику для наркоманов, где держали под строгим надзором.

По-видимому, Миньини с коллегами гораздо более интересовались Амандой Нокс и Рафаэлем Соллечито, особенно после того, как выяснилось, что Соллечито, сын богатого врача из города Бари на юге Италии, часто носил с собой перочинные ножи. Кроме того, следователи нашли у него дома комиксы с жестокими сюжетами, в частности японские «манга», и другие материалы подобного содержания. Некоторые комиксы содержали иллюстрированные рассказы об убийстве женщин-вампиров в ночь на Хеллоуин (вспомним, что Мередит нарядилась вампиром на вечеринку). Позже полиция сообщила, что некоторые иллюстрации в комиксах походили на сцену убийства в спальне Мередит.

В конце выходных, пока Миньини и полицейские продолжали ломать голову, местные жители, знавшие Мередит, вышли со свечами к собору Перуджи и повесили флаг с ее именем у ратуши. Некоторые раздавали листовки с объявлением о предстоящем ночном бдении: «С величайшей любовью, от всех твоих друзей в Перудже. Прощай, Мередит».

Мередит любили многие люди, даже вдали от ее родины, и это только добавляло загадочности ее убийству. Кто и зачем убил ее с такой жестокостью? Это преступление казалось совершенно необъяснимым.

5

Хотя многие участники дела об убийстве Мередит Керчер этого не подозревали, в понедельник, 5 ноября 2007 года, расследование приняло неожиданный оборот. Аманда Нокс, как всегда одетая в любимом стиле «секонд-хенд», и ее парень, Рафаэль Соллечито, были доставлены в полицейский участок Перуджи на очередной допрос. Влюбленным молодым людям и в голову не пришло, что их собираются взять под стражу. Их поместили в разные комнаты и допрашивали всю ночь. Мать Аманды, Эдда Меллас, прибыв в Италию за несколько часов до этого, пришла в ужас. Еще не до конца поверив в реальность происходящего, она не успела найти адвоката для дочери и, вероятно, не надеялась найти его до следующего дня.

Находясь в разных комнатах, Аманда и Рафаэль не могли ни видеть, ни слышать друг друга; полицейские говорили по-итальянски и использовали типичные приемы, известные во всем мире. Так, например, они сказали Аманде, что Рафаэль уверен, будто она побывала на месте преступления, и наоборот. И хотя оба они повторяли примерно то же, что и прежде, описывая свои действия в ночь убийства Мередит, полицейские постарались убедить Аманду, что Рафаэль настроен против нее, а Рафаэля – что Аманда «топит» его. Еще до окончания ночного допроса Аманда и Рафаэль изменили свои показания.

В унылых прокуренных помещениях было холодно и неуютно. Резкое освещение пугало, а неудобные казенные стулья не позволяли расслабиться ни на минуту; допрашивавшие постоянно расхаживали взад-вперед, и казалось, что им неведома усталость. Похоже, что вся эта обстановка была специально создана для того, чтобы вытянуть из подозреваемых как можно больше признаний.

Допрос длился весь понедельник и начало вторника, и полицейским удалось узнать довольно много подробностей – гораздо больше, чем во время предыдущих допросов. Даже те, кто критически относился к довольно сомнительной тактике Миньини и его коллег, стали подумывать о том, что, возможно, он прав, решив подробнее разработать версию о причастности Аманды и Рафаэля к убийству. В оправдание полицейских и главного следователя можно сказать, что тогда им было известно много подробностей, еще не ставших достоянием широкой публики, но определивших отношение полиции к этому делу.

После того как полицейские убедили Рафаэля, будто Аманда призналась в том, что он был на месте преступления, Рафаэль сказал, что Аманда выходила из его квартиры, примерно в девять вечера, а затем вернулась как ни в чем не бывало; за это время она могла убить Мередит. Ему показалось, что она отсутствовала четыре часа, но его показания были не слишком точны. После он признался, что плохо помнит тот вечер, потому что они с Амандой курили марихуану и гашиш. Но, в частности, он сказал полицейским следующее:

«Я не помню, как она была одета, да и переодевалась ли перед тем, как мы распрощались. Я не помню, занимались ли мы сексом тем вечером».

Эти показания противоречили прежним, о том, что они с Амандой в ночь убийства смотрели «Амели», вместе поужинали и занимались сексом.

«На следующее утро мы проснулись примерно в десять, и она сказала мне, что хочет сходить домой, чтобы принять душ и переодеться, – продолжал Рафаэль. – Потом она сказала, что когда пришла домой, то их входная дверь была открыта, а в маленькой ванной она видела следы крови. Она спросила меня, не кажется ли мне это странным. Я ответил, что это действительно странно».

Судя по словам Рафаэля, когда он пришел на виллу с Амандой, то комната другой соседки была в беспорядке, а в комнате Аманды все было чисто и аккуратно.

«Потом я подошел к двери Мередит и увидел, что она заперта. Сначала я проверил, правда ли что в ванной есть следы крови, как говорила Аманда, и заметил кровь в раковине. На коврике также было что-то странное, что-то вроде воды и крови, но все остальное там было в порядке. Тут в ванную зашла Аманда и крепко обняла меня. Я попробовал выбить дверь в комнату Мередит, но не смог, и тут я решил позвонить сестре, которая служит карабинером. Она посоветовала мне позвонить по номеру 112 [номер вызова экстренной помощи в Италии], но тут прибыли полицейские».

Рафаэль якобы заявил, что сначала наговорил полиции «много глупостей, потому что Аманда убедила меня в том, что ее версия событий правильная, а я не подумал, что в ней многое не сходится».

Когда Аманде передали некоторые высказывания Рафаэля, она сказала, что Рафаэль и сам мог проснуться ночью, выйти из квартиры, убить Мередит, а затем вернуться и снова лечь в кровать, пока она крепко спала.

Допрос продолжался. Следователи спросили Аманду о других возможных сценариях того, что произошло в ту ночь. Аманда, уже уставшая и раздраженная, сказала, что ночью она могла быть на вилле и, возможно, слышала, как кто-то кричит. Именно тогда дело приняло очередной резкий поворот – Аманда впутала в него владельца бара «Ле Чик», Патрика Дийя Лумумбу, тридцативосьмилетнего уроженца Конго. В тот вечер Аманда якобы заходила на виллу вместе с Лумумбой. Полиции было известно, что в вечер убийства Аманда обменивалась с Лумумбой sms-сообщениями, и следователи попытались вытянуть у нее дополнительные сведения о владельце бара – в частности, и потому, что в руке Мередит был обнаружен волос чернокожего человека. Этот факт ранее скрывали от публики.

На допросе Аманда сказала следующее: «Я не помню, была ли моя подруга Мередит уже там или пришла позже. Мы приходили по отдельности. Я могу только сказать, что они [Лумумба и Мередит] ушли вместе… в спальню Мередит, пока я, по-моему, была на кухне… он хотел ее… да, мы были дома… в тот вечер мы хотели немного повеселиться. Мы были пьяные. Мы попросили ее присоединиться к нам. Дийя [Патрик] захотел ее. Мы с Рафаэлем пошли в другую комнату, и тут я услышала крики. Патрик с Мередит были у нее в спальне, я оставалась на кухне. Я не помню, как долго они там пробыли, – я только могу сказать, что в какой-то момент услышала крики Мередит и так испугалась, что заткнула уши… Я представляла себе всякие ужасы… Потом я ничего не помню. В голове как-то все перемешалось… проносятся всякие мысли… Не помню, звала ли Мередит на помощь, или я слышала глухой стук, потому что была очень расстроена, но я представляю, что могло там произойти… Я хочу рассказать, что случилось, потому что это меня очень пугает. Я на самом деле боюсь Патрика, того африканца, владельца бара „Ле Чик“, где иногда подрабатываю… Не помню, был ли там Рафаэль, но помню, как проснулась в постели у него дома, а утром пошла к себе и нашла дверь открытой».

Следователям оставалось только удивляться, почему Аманда так радикально меняла свои показания, особенно в отношении Рафаэля. Сначала она говорила, что была дома вместе с Патриком и Мередит, а потом уже совсем иное. Действительно ли у нее путались мысли при воспоминании о том, что случилось тогда? Или она противоречила сама себе, чтобы еще больше запутать ситуацию?

Часть показаний стала достоянием общественности, появившись в итальянских газетах (например, в Corriere Della Sera). Такие новости распространяются быстро, и вскоре некоторые высказывания Аманды, сделанные ею во время допроса, были напечатаны в газетах Великобритании, других европейских стран и США.

Как утверждала переводчица Анна Доннино, после того как Аманда сменила показания и призналась, что была дома и слышала крики Мередит, казалось, что у нее с плеч спал груз и она стала выглядеть более бодрой. Предположительно тогда же Аманда рассказала полиции, что Лумумба пылал страстью к Мередит, но что она на самом деле говорила, было неизвестно, потому что полиция отказалась обнародовать запись допроса.

Достоверно было известно только то, что первая встреча Лумумбы с Мередит в «Ле Чик» состоялась в октябре. Увидев, как он расставляет бутылки польской водки на полках бара, она сказала ему, что умеет делать мохито – кубинский коктейль, который обычно делают из сока лайма, тростникового сахара, мяты и рома. Лумумба пригласил ее зайти еще раз и сделать коктейль из водки.

Аманда также сказала полицейским, что в тот вечер, когда была убита Мередит, она встретила Лумумбу на баскетбольной площадке, и они пришли на виллу примерно в девять вечера. Однако позже Лумумба утверждал, что провел вечер в своем баре.

Ранним утром в понедельник, 6 ноября, Миньини и глава полиции Перуджи Артуро Де Феличе решили, что у них достаточно доказательств для ареста Аманды и Рафаэля. О своем решении они сообщили, выступив перед прессой, что привлекло внимание всей общественности. Весть об этом быстро разнеслась по всему миру. Полиция назвала Аманду главным действующим лицом ужасного преступления и заявила, что убийство, «по всей видимости, носило сексуальный характер».

Де Феличе не преминул добавить, что вся троица – Аманда, Рафаэль и Патрик Лумумба – убили Мередит из-за того, что она отказалась участвовать в оргии, которая предполагала употребление наркотиков. Работу детективов он назвал великолепной, сказав, что дело можно считать закрытым всего через пять дней после начала следствия; его подчиненные работали днем и ночью, потому что «городу был нужен быстрый результат».

«Это отвратительная история. Знакомые девушки – фактически друзья – пытались принудить ее к отношениям, вступать в которые она не хотела», – сказал на пресс-конференции министр иностранных дел Италии Джулиано Амато.

Неизвестно было, говорила ли Аманда правду или же она решила, что допрос – прекрасная возможность переложить вину Рафаэля на Лумумбу. Дело по-прежнему держали в тайне, по крайней мере официально, хотя информация постепенно просачивалась в прессу. Следователи составили протокол допроса и попросили Аманду подписать его, хотя позже протокол признали недействительным, потому что подпись была поставлена без присутствия представлявшего Аманду адвоката, а также потому, что допрос велся на итальянском языке. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы арестовать Лумумбу и допросить его в среду, 7 ноября, в первой половине дня. Но еще вечером 6 ноября Аманда снова изменила свои показания и отказалась от своего признания в письменной форме.

В своем заявлении полиции она писала: «Что касается того „признания“, которое я сделала прошлой ночью, то я хочу разъяснить свою позицию. Я сомневаюсь в истинности своих показаний, потому что они были сделаны в состоянии стресса, шока и крайней усталости… Мне все казалось нереальным, происходящим как во сне, и я не уверена, случилось ли это на самом деле или это были лишь мой сон и фантазии, в которых я отвечала на вопросы…»

Аманда вернулась к первоначальной версии событий, которую излагала на первых допросах. Она заявила, что во время продолжительного ночного допроса у нее все путалось в голове, потому что следователи заставляли ее воображать различные сценарии и представлять, какие еще люди могли заинтересоваться Мередит. Она также утверждала, что во время последнего допроса ее ударил полицейский, а это уже был повод обвинить полицию в жестокости. Что касается обвинений, которые она выдвинула против Лумумбы, то они якобы тоже были сделаны под давлением полицейских. Ведь именно полицейские начали интересоваться Лумумбой и постоянно задавали вопросы об sms-сообщениях, которыми Аманда обменивалась с ним в тот вечер, когда Мередит была убита.

Позже выяснилось, что Лумумба, которого местные жители характеризовали как очень образованного и вежливого человека, всегда готового прийти на помощь, был одним из тех, кто раздавал листовки о ночном бдении со свечами в память о Мередит. Он много занимался общественной работой в Университете для иностранцев и всегда был готов пожертвовать своим временем. В Перудже он был известен прежде всего тем, что в августе 2007 года открыл бар (в тот же месяц, когда в город прибыла Мередит). Патрик Дийя Лумумба, родившийся в 1969 году в Демократической Республике Конго, – родственник бывшего премьер-министра Конго Патриса Лумумбы, убитого в 1961 году. В 1988 году он эмигрировал в Италию. Среди студентов он также был известен тем, что помогал организовывать концерты и другие музыкальные мероприятия, в которых принимал участие со своей группой, исполнявшей рэгги и современную музыку.

Смуглый Лумумба, с короткими курчавыми волосами, познакомился с польской девушкой Олой, когда та изучала итальянский язык в Университете для иностранцев, где и сам Лумумба учился почти двадцать лет назад. После того как Ола решила остаться в Италии, она работала официанткой в оживленном ресторане, и пара решила жить вместе. У них родился ребенок, которому к моменту ареста Лумумбы едва исполнился год.

Обычно Лумумба носил удобные джинсы, свитера и куртки с молнией; люди говорили, что он часто улыбался. Однако на его лице не было и тени улыбки тем утром, когда его арестовали и надели наручники. На его лице отражались замешательство, гнев и неверие в то, что это случилось с ним.

Как писала газета Corriere dell’Umbra, один из соседей Лумумбы якобы слышал, как тот, уже в наручниках, по дороге к полицейскому автомобилю кричал: «Я ничего не сделал!»

Когда по городу разнеслась весть об аресте Лумумбы, подозреваемого в убийстве, многие студенты были потрясены, как и другие знавшие его люди, в том числе Эстебан Гарсия Паскуаль, владелец популярного заведения «Ла Тана Дель Орсо», в котором Лумумба подрабатывал диджеем до открытия «Ле Чик».

«Это все равно что удар молотом по голове, – сказал Паскуаль, услышав об аресте Лумумбы. – Я знаю его с 1999 года, и не могу поверить… это очень дружелюбный человек, хороший профессионал». Паскуаль добавил, что Лумумба был тихим и спокойным. «Он работал в университете, организовывал культурные мероприятия и концерты, он родом из уважаемой семьи. Очень приятный человек…»

До ареста Лумумбу видели в кругу студентов, журналистов и друзей Мередит около университета. Одному журналисту он якобы сказал, что Мередит ему нравилась и он собирался поручить ей распространение рекламных буклетов «Ле Чик».

Когда стало ясно, что полицейские действительно уверены в том, что у них есть серьезные доказательства вины троих подозреваемых, патологоанатом Лука Лалли выступил перед прессой с очередным заявлением, в котором предположил, что до убийства погибшая вступала в половую связь, но он по-прежнему предпочитает не называть это изнасилованием.

«Вскрытие не обнаружило поражений тканей, которые обычно свидетельствуют об изнасиловании, но я не исключаю вступления в половую связь под угрозой, а в таком случае поражения могут и отсутствовать. Беру на себя смелость утверждать, что теперь полиция совершила прорыв в расследовании преступления».

Если Мередит принудили к половой связи силой или угрозами, то не считается ли это изнасилованием? Многие наблюдатели, читая различные доклады и статьи об этом расследовании, не разбирались во всех тонкостях определения изнасилования, но раз уж официальный представитель заявлял, что следов изнасилования не было, то оставалось только принять на веру теорию итальянских властей о том, что произошло той ночью. Приходилось верить и полицейским, которые утверждали, что Мередит хорошо знала своих убийц, поскольку в доме отсутствовали следы взлома.

Родители и сестра Мередит приехали в Италию, чтобы опознать ее тело и ознакомиться с материалами следствия. В среду, 7 ноября, им нужно было возвращаться в Лондон. Но перед отъездом Джон Керчер подошел к выходящему на городскую площадь собору Перуджи и от имени всей семьи оставил на его ступенях чрезвычайно трогательную в своей простоте записку: «Буду любить тебя всегда, Мередит. С любовью, папа».

6

Не прошло и нескольких дней после убийства Мередит, как прозвище Аманды – Фокси-Нокси (Хитрая Нокси), – которое она получила за свое мастерство на футбольном поле и которое стало ее ником в социальной сети MySpace, появилось в статьях, посвященных расследованию. Через пару дней по всему Интернету стали расходиться фотографии Аманды с ее страницы; в комментариях люди писали, что это безжалостная сексуально одержимая маньячка, «людоедка».