- Господи, да он был по крайней мере лет на тридцать ее старше и страшен как черт!
      - Все искупалось состоянием в три миллиона долларов, Клодия. Вероятно, потом Этватер разорился, и у него хватило духу застрелиться. А Эмилия теперь ищет нового мужа.
      - По фамилии Этмор?
      - Ты догадалась. - Засунув руки в карманы брюк, Филип подошел к окну. Она, кажется, никак не может уразуметь, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды.
      - Скорее, она считает себя роковой женщиной. И что ты решил?
      - А то, что я вежливо сообщил о нашей с Чарли помолвке.
      - Замечательно! С Чарли? - истинно материнская любовь прорвалась в возгласе Клодии. Она кинулась обнимать его, но остановилась, увидев, что он отвернулся.
      - Ничего замечательного тут нет. Я не учел самого важного: забыл спросить согласия Чарли до того, как объявил о помолвке, - печально признался Фил.
      Клодия покачала головой и сочувственно взяла его за руку:
      - Ты так никогда и не повзрослеешь, Фил! Девушек об этом положено спрашивать заранее. А она?
      - Была вне себя. Я и не знал, что у слова "идиот" столько синонимов. Она разразилась гневными тирадами и пообещала незамедлительно отомстить.
      - Что ж, что сделано, то сделано. Почему бы тебе не поехать домой и не помириться с ней? Купи цветы или шоколадные конфеты, если она их любит.
      - Приползти на коленях?
      - Придется. Хочешь, я позвоню и скажу, что ты едешь?
      - Здорово, Клодия. - Фил уселся на вертящееся кресло у стола, а Клодия тем временем набрала номер телефона.
      - Лучше поговори сам, Филип. - Она через стол передала ему трубку. - Это какая-то Эмилия.
      - Фрейтас, - уточнил Фил и взял трубку. - Я хочу поговорить с Чарли. - В аппарате что-то затрещало. - С Шарлоттой Макеннали, моей невестой, рыжей малышкой. - На другом конце провода продолжалось кудахтанье. - Что, черт возьми, это значит: она уехала? Ты уверена? - Снова бессвязная трескотня. Черт побери! - Фил отдал трубку Клодии, и она положила ее на рычаг. - Она уехала, и никто не знает куда, - сердито сообщил он, - просто села в машину и укатила в город. Мне придется поехать и выяснить все самому.
      - Успокойся, не лети сломя голову, - предостерегла Клодия.
      - А мы с Чарли только так и поступаем. Ругаясь сквозь зубы. Фил выскочил из кабинета, на ходу надевая пиджак. Один рукав вывернулся наизнанку, и, уже выбегая из конторы, он рывком стянул с себя пиджак и швырнул его в мусорную корзину.
      Машинистка Алиса Стердевент остолбенела и уставилась ему вслед - в таком раздражении своего шефа она не видела никогда. Клодия же, которая не раз наблюдала подобные сценки, набрала номер гаража и попросила, вывести машину Филипа. Затем эта практичная, деловая женщина решила немного отдохнуть. Как Филип похож на отца! В минуты гнева или в критической ситуации его внутренний огонь выплескивается наружу. И слава Богу, в нем нет ничего от матери! После трагической смерти отца Фил не только по крохам восстановил рыболовную компанию Этморов, но и значительно расширил ее, однако заплатил за это дорогую цену, превратившись в закоренелого, упрямого и самонадеянного холостяка. Чарли? Чарли Макеннали. Шарлотта Этмор! Звучит приятно. Она могла бы сделать из него другого человека, расширить круг его интересов, например. Клодия вздохнула и вернулась к письменному столу. Несмотря на то, что она сказала Филу, дел было невпроворот.
      В десять тридцать утра все были на работе, поэтому движение на улицах не было особенно интенсивным - и к счастью для Фила, так как он лишь с трудом мог сосредоточиться на управлении машиной. От множества мыслей голова шла кругом. Не был ли он чересчур настойчив прошлым вечером? Чарли - не из тех женщин, которые станут с этим мириться. От нее добиться своего можно только шуткой или лаской, но не силой.
      Последняя ссора действительно произошла совершенно неожиданно. Чарли ушла в спальню, а потом позвала его помочь расстегнуть молнию сзади на блузке, так как в доме все уже спали. Ничего особенного в этом не было. С молнией он справился быстро, а вот с собой не справился, руки его вдруг обхватили ее, ладони очутились у нее на груди, и он почувствовал, как нежные, мягкие, упругие грудки делаются твердыми под его пальцами. Он стоял как во сне и не сразу понял, что она никакого удовольствия не испытывает. Наоборот, пытается освободиться от его объятий и шепотом твердит: "Нет, нет, нет".
      Когда это дошло до Фила, он тут же отпустил ее, но она, обернувшись, снова нацелилась ему в подбородок своей загипсованной рукой. Он успел перехватить ее руку и никак не мог понять, почему она разозлилась - ведь он сделал это ради нее, иначе она опять повредила бы еще не зажившие пальцы.
      И началось пререкание: он считал себя абсолютно правым, поскольку уберег ее руку, ее же аргумент звучал слабее - "я вам запрещаю делать то, что вы делаете, дрянь, негодяй...".
      И новая потасовка - Фил оттолкнул ее от себя, держа за обе кисти; Чарли, не желая криками перебудить весь дом, тихо посылала ему проклятия и в то же время старалась лягнуть его голой пяткой в голень. Что было делать разумному человеку? Он толкнул ее в мягкое кресло у кровати и бросился наутек. Едва он успел закрыть за собой дверь, как услышал звон чего-то разбившегося о косяк с той стороны. Оставалось только надеяться, что это не мейсенская статуэтка пастушки, которую он купил в Гейдельберге за триста долларов.
      Фил полагал, что его поведение безупречно, если не считать маленькой оплошности, когда он ласково дотронулся до ее груди. Любая другая женщина, кроме Чарли Макеннали, конечно, поняла бы все как надо. С ней же такое не проходит - даже маленькая вольность вызывает ужасный скандал. А то, что он коснулся ее груди, вполне естественно для мужчины. Разве не сказано в Библии "плодитесь и размножайтесь"? И разве Бог не снабдил для этого человека вполне совершенной системой? Зачем же бежать от этого неизвестно куда?
      - А я зачем несусь домой, будто в чем-то виноват? - бормотал Фил. - Сидел бы лучше рядом со своей свиньей!
      Он еще прибавил скорости, миновал автостраду и ехал по узкой дороге к перешейку. Полицейских, к счастью, не было видно. За время, проведенное в пути, он почти убедил себя, что он действительно негодяй. Подъехав к дому, Фил увидел, что душ на лужайке не выключен. Еще одно серьезное упущение, подумал он, вылез из машины и побежал к боковой двери, но все-таки попал под струю воды.
      - Неужели часы ушли вперед? - удивилась Бет Сатерленд, услышав его шаги. Вы ведь сказали, что будете к ленчу.
      - А приехал раньше, - проворчал Фил. - Где она?
      - Ваша мама? Она в гостиной, мистер Этмор. И все время о вас спрашивает.
      - Я зайду к ней потом, - оборвал Фил. - Где Чарли? Я звонил, и какая-то дура сказала, что она уехала!
      - Это я сказала. - От ледяного голоса у него за спиной вполне можно было замерзнуть.
      Фил повернулся. Бет принесла ему вытереться кухонное полотенце.
      - Ты, Эмилия?
      - Я. Эта женщина не даст тебе покоя, Филип. Я видела, как она пошла в соседний дом, а потом, думая, что ее никто не видит, уехала куда-то в джипе. Добром это не кончится.
      - Не удивлюсь, - сказал Фил, и вдруг его осенило: ему трудно с Чарли? Ерунда, она просто золото. Иногда, правда, как прошлым вечером, возникает легкое недоразумение. Господи, что я наделал! А если бы это касалось Эмилии, то я бы думал иначе. Высокая, стройная Эмилия. Блондинка. Она всегда была блондинкой? Он не мог вспомнить. Маленькая Эмилия: острый носик и ушки на макушке, она знала все городские сплетни. Верная Эмилия оставалась со мной целых три дня, когда моя мать ушла из дома. И два дня после того, как акции компании Этморов упали на десять пунктов. Милая, надежная Эмилия. Ха-ха!
      Чтобы чем-то занять руки, пока эти мысли роились у него в голове. Фил вытирал насухо лицо, шею и волосы.
      - А кто, черт возьми, не закрыл разбрызгиватель на лужайке? - сердито спросил он, высунувшись из полотенца.
      - Не знаю, - ответила Бет, - я убирала ванную наверху.
      - Это она, - ядовито сообщила Эмилия, изображая праведный гнев, - твоя скрипачка Чарли.
      - Она скрипач, - рассеянно поправил Фил.
      - Какая разница, - огрызнулась Эмилия. - Все одно - пиликает. Не уверена, что она умеет играть по-настоящему. И что можно ожидать от девушки по имени Чарли? Я видела, как она открывала разбрызгиватель.
      У Фила снова заныло под ложечкой, и он задумчиво проговорил:
      - А ты все видишь, Эмилия.
      - Да, потому что смотрю, а не плыву бездумно по течению, как некоторые. Ты куда?
      - Позвонить, - он кинулся в гостиную. Мать Фила сидела в кресле у камина и, увидев его, отложила в сторону журнал мод.
      - Ты как раз вовремя, Филип. Я так беспокоилась о тебе.
      - И я тоже, - ответил он, не совсем понимая, что говорит. - Нам надо найти ее.
      - Нам? Кого? - Вопрос заставил его поднять голову от телефонного справочника и впервые за много лет пристально посмотреть на свою мать. Она была ростом, как ему помнилось, пять футов и десять дюймов, на дюйм выше отца. Вокруг ее бледно-голубых глаз прорезались морщинки. Остальные следы безжалостного времени она либо удалила, либо скрыла под слоем макияжа. Оставаясь по-прежнему блондинкой, хотя у корней волос проглядывала седина, она сохранила стройную, как на давних фотографиях, фигуру, но все-таки немного расплылась.
      - Мне надо срочно позвонить, - сказал Фил.
      - А потом поговорим?
      - Поговорим. - Он повернулся к телефону и набрал 9-1-1. Ответила служба неотложной помощи, а затем его соединили с бюро департамента полиции по розыску пропавших. Скучающий агент сыскной полиции записал необходимую информацию.
      - Значит, девушка - ваша невеста, а вы не знаете, сколько ей лет и где она родилась?
      - Послушайте, разве мы заполняем спортивную карту?!
      - Она пяти футов шести дюймов ростом, рыжая, с зелеными глазами, худенькая.
      - Да. И водит джип-фургон последней модели.
      - Как давно она уехала?
      - Думаю, часов восемь назад. Меня не было в это время дома.
      - Вы с ней не ссорились?
      - Ну, не то чтобы ссорились, но немного поспорили.
      - Послушайте, мистер Этмор, лишь через двадцать четыре часа после исчезновения мы приступаем к розыску. Каждую неделю у нас десятки заявлений о пропавших. То, что для вас незначительная ссора, для нее, может быть, трагедия. Вы ее не ударили? Что вы ей сказали?
      - Вам лучше этого не знать, - пробурчал Фил. - Значит, двадцать четыре часа вы ничего не будете предпринимать?
      - Боюсь, что так, мистер Этмор. Такое правило. У вас есть ее фотография?
      - Нет.
      - Хорош жених, - последовал комментарий, и трубку повесили.
      Фил покраснел, задыхаясь от негодования, и взвился, как бейсбольный питчер, собираясь швырнуть телефон в ближайшее окно.
      - Филип?
      Он пришел в себя и осторожно, словно стеклянную, опустил трубку на рычаг.
      - Они ничего не предпринимают целых двадцать четыре часа? Странное правило.
      - Да, мама, странное. - Руки у Фила дрожали, ему ужасно хотелось что-нибудь разбить, разорвать или швырнуть - все равно что. Какого черта она решила удрать? Ну, была небольшая размолвка, но ведь ничего серьезного.
      Впрочем, если сидеть и без конца думать об этом, сойдешь с ума. Сейчас же найди занятие, чтобы хоть на время забыть о Чарли Макеннали, приказал себе Фил, перестал шагать взад-вперед по комнате и сел. Почему бы не заняться материнскими делами? На нее можно и накричать, раз подвернулась под руку. Но вопрос задал мягко:
      - Чем я могу тебе помочь, мама? Она замахала руками: подготовив целую речь для встречи с сыном, она вдруг всю ее забыла.
      - Ты ведь знаешь, что мы с Альфредом... - начала она, - мы...
      - Альфред? Какой, к черту, Альфред? Музыкант?
      - Нет, нет. - Она глупо и как-то визгливо захихикала. - Нет, музыкантом был Бернард. Альфред - геолог. Мы собираемся пожениться. У Альфреда есть земельный участок на Мальорке, так вот, у него небольшие проблемы с разработкой. Фил вздохнул:
      - Очевидно, я гожусь именно для небольших проблем. А что случилось с Бернардом?
      - О, он совершенно мне не подходил. - Эта высокая, гордая дама, его мать, торопливо вытащила из сумочки крошечный батистовый платочек и приложила его к глазам.
      - Отец так и считал.
      - Не надо, Фил. Ты понятия не имеешь, каким был твой отец. Бессердечный, жестокий...
      - К тому же он мертв, - заметил Фил. - Я все помню и всегда считал его совсем неплохим человеком. Понятно?
      Мать внимательно взглянула на его строгое лицо и снова закрылась платочком.
      - Так расскажи мне про твою небольшую проблему, - предложил Фил.
      - О, это просто мелочь. Прежде чем Альфред сможет начать строительство, надо оформить множество разных бумаг, документов, ну и все такое прочее...
      - Начинаю понимать. Небольшая проблема - это деньги?
      - Да, но совсем немного. Альфред сказал, что мой сын непременно нам поможет.
      - Охотно верю, что Альфред именно так сказал, - ответил Фил. - А сколько это - совсем немного?
      - Да почти ничего. - Она в нерешительности взглянула на сына. - Сто тысяч.
      - Песет?
      - Долларов.
      Миссис Этмор сжалась в кресле, а Фил встал и выругался про себя: больше ему сказать было нечего. Было уже почти шесть часов, а он провел в тревогах, ничего не делая, целый рабочий день. Но тут с понтонного моста, подскакивая на ходу и поднимая клубы пыли на грязной дороге, съехала машина, она остановилась рядом с "поршем" на подъездной аллее.
      Фил как сумасшедший кинулся к двери, вихрем вылетел во двор и подбежал к Чарли, словно она была богатой родственницей, собиравшейся отправиться на тот свет.
      Чарли вскрикнула, когда он, обхватив ее обеими руками за тонкую талию, закружил вокруг себя.
      - О Боже. - Фил наконец опустил ее на землю и крепко обнял. - Я думал, вы удрали.
      Чарли хотела было ответить, но не смогла и слова вымолвить, так как он поцеловал ее в губы. Тут начал визжать Сэм - он остался запертым на заднем сиденье в машине.
      - Черт! - Фил отстранил Чарли и открыл дверцу. - Итак, на чем мы остановились? - Фил снова подхватил Чарли за талию и закружил. - Это я хорошо помню, - вполне серьезно продолжал он и, отпустив ее, спросил:
      - А что дальше?
      - Вот что, - Чарли обвила руками его шею и поднялась на носки, чтобы дотянуться и поцеловать.
      - А, и это тоже помню.
      От рук и губ Фила невозможно было оторваться, да и у него по телу пробегала дрожь, когда он ощущал нежность и тепло девушки.
      Но поцелуй, к сожалению, прервался, так как оба одновременно задохнулись. Чарли засмеялась:
      - Правильно я запомнила?
      Фил перевел дух. Сэм тыкался носом ему в ногу, и тут в памяти Фила вдруг воскресли все сегодняшние огорчения, большие и маленькие волнения, страх, заявление в полицию, к тому же она забрала с собой его любимца!
      - Ну-с, Шарлотта Макеннали, - в сердцах прорычал он, - где, черт возьми, вас носило?
      Глава 6
      Его слова были подобны взрыву от спички, поднесенной к канистре с бензином.
      - Где, черт возьми, я была? А кто вы такой, черт возьми, чтобы допрашивать меня? - вскипела Чарли.
      Они испепеляли друг друга взглядами. Сэм поспешно скрылся.
      - Я занималась благотворительностью, - ледяным тоном продолжала она.
      - А я потерял голову, обзванивая полицию, пожарную охрану и все службы "Скорой помощи". Что вы на это скажете?
      Вопрос был явно не по адресу. Чарли сухо ответила:
      - До свидания, - потом резко повернулась, села в машину и, обогнув дом, подъехала к боковой двери.
      Ветеринар одобрил клетку для чайки и даже выстелил ее ватой. Чарли удалось внести клетку в дом и поставить около камина. Пока ветеринар осматривал крыло и накладывал шину, медсестра сделала чайке укол снотворного.
      - Такую птицу трудно держать дома, если хотите, оставьте ее у нас, предложил он.
      - Я сейчас не работаю, а ваши цены мне не по карману, - отказалась Чарли.
      - Тогда мой сын отнесет клетку в машину. Вот инструкция по лечению. Она должна больше пить.
      Чарли поспешила домой, так как не хотела приехать позже Фила, а он испортил такой замечательный, такой счастливый день.
      В дверь что-то ударилось, и Чарли чуть ее приоткрыла - на пороге сидел Сэм, виновато виляя хвостиком. Каков хозяин, такова и свинья, подумала Чарли.
      - Марш домой, - приказала она и махнула рукой в сторону соседнего дома. Отправляйся к своему поганому дружку.
      Сэм недоуменно посмотрел на нее.
      - Уходи, - еще громче повторила Чарли. Сэм, ничего не понимая, слез, пятясь задом, с веранды и заковылял обратно, огибая ограду.
      - Вот так, - сказала Чарли и тут же спросила себя, зачем она это сделала. Нельзя винить чистоплотную, добропорядочную свинью в грехах хозяина. Она подошла к двери, но Сэма уже и след простыл.
      Злясь на Фила и на себя, Чарли побрела обратно на кухню и пошарила по полкам. Кроме консервированных бобов в томате, никакой другой еды обнаружить не удалось. Чарли покачала головой, поискала еще, но ничего не нашла и приладила банку к электрической открывалке.
      - Гренки и бобы, - бормотала она. - Господи, за что мне это?
      Кто-то громко забарабанил в дверь.
      - Это снова ты, Сэм? О'кей, я согласна на мировую. - Чарли, не глядя, открыла дверь. - Ладно, Сэм, входи. У меня, правда, нечего есть, но...
      На пороге, улыбаясь, стоял мужчина. Это был агент, с которым Чарли проработала вместе почти восемь лет, и потому он ничему не удивлялся.
      - Джеймс! - взвизгнула Чарли, кинулась ему на шею, чмокнула в щеку и втащила в дом.
      - Вот как надо встречать своего агента, - одобрил он.
      - Какими судьбами, Джеймс? - Он получил еще один поцелуй.
      Джеймс Тервиллер, один из наиболее симпатичных музыкальных агентов, был толстячок, ростом неполных шести футов. В шляпе он выглядел лет на двадцать пять - тридцать, когда же шляпу снимал и обнаруживался венчик седых волос - на свои пятьдесят.
      - Моя любимая скрипачка не появляется, а концерт в Бостоне через две недели. Вот я и решил заехать и выяснить. Боже, во имя всего святого, что у тебя с рукой? - Он взял ее больную руку. - Господи помилуй! Ударила, растянула?
      Чарли отняла руку и спрятала ее за спину.
      - Сломала, - призналась она.
      - Боже мой!
      - Ты разве не знал?
      Джеймс отрицательно покачал головой.
      - Но... Фил должен был тебе позвонить. Он сказал, что звонил. Ты действительно ничего не знал?
      - Абсолютно. Это ужасно, Чарли. Подожди, я сверюсь со своими записями. Он развалился в кресле и пробежал глазами несколько страниц в записной книжке. - Когда ты сможешь снова играть?
      - Недели через три, и то если повезет.
      - Может, мне удастся договориться с Марией Шустер, - бормотал Джеймс, листая книжку. Не спрашивая разрешения, он взял телефон и набрал междугородный номер. Облокотившись на стол, Чарли стала слушать.
      Да, Мария была дома. Она знает это произведение Чайковского, понимает, что играть с симфоническим оркестром - это для нее счастливый случай, и бесконечно благодарна милому Джеймсу. И для меня это тоже был бы счастливый случай, а теперь все лопнуло, меня будут считать ненадежным исполнителем. И этот отвратительный тип еще забыл позвонить и поставил меня в дурацкое положение. Проклятье!
      - Слава Богу, - сообщил Джеймс, - Мария не занята, готова играть и рада выручить дорогую подругу Шарлотту.
      - Еще бы ей не радоваться, - пробурчала себе под нос Чарли. Она знала конъюнктуру: в мире существовало примерно десять тысяч скрипачей, обладающих высокой техникой, но за неделю до концерта можно было положиться только на сорок семь из них. Хорошо или плохо вы играли в последний раз, не имело никакого значения, для импресарио важно было одно: можете ли вы играть сейчас. И если вы говорили, что вынуждены отказаться, так как сломали палец, смазав по роже одному нахалу, то в минуту губили свою деловую репутацию.
      - Хорошо, что я заехал, - сказал Джеймс, засовывая записную книжку во внутренний карман пиджака. - Еще пара дней, и я очутился бы в безвыходном положении. Не беспокойся, Чарли. Так хорошо, как ты, никто не играет. Я постараюсь организовать тебе новое выступление, скажем, через пять-шесть недель. Идет?
      Чарли знала, что его благие намерения не всегда увенчивались успехом: Джеймс был милый хлопотун, правда с именем в музыкальном мире; он ждал от жизни радостей, но редко их находил.
      - Рассчитываю на тебя, - сказала Чарли. Джеймс поморщился, пожал плечами его волновало уже другое.
      - Ты действительно живешь на отшибе, Шарлотта. Кругом нет ни одного мотеля, а уже поздно. Не мог бы я...
      - ..переночевать здесь? Джеймс благодарно улыбнулся.
      - Конечно, оставайся. Поспишь на диване.
      - В моем возрасте?
      Чарли фыркнула, удержавшись от смеха.
      - А ты в своем обычном стиле, Джеймс! Мне казалось, ты обрадуешься и дивану.
      - Я не такой уж старый, - обиделся он, - но, если ничего другого не предвидится, с удовольствием посплю и на диване. А как насчет обеда?
      - Это я обеспечу, - снова рассмеялась Чарли. - " Я как раз собиралась обедать, а теперь мы все разделим на двоих. Как насчет гренков с бобами?
      Она с трудом подавила улыбку: на лице Джеймса так ясно все, было написано, что, вероятно, по этой самой причине он лишился не одной выгодной сделки, подумала Чарли.
      - Бобы?
      - И гренки, - добавила она. - Очень питательно, с большим содержанием белка. Но если ты предпочитаешь что-то более прозаическое, то в двух милях отсюда есть неплохой ресторан.
      Он с радостью согласился.
      - Идет, но каждый платит за себя.
      - Ты последний классный транжир, - засмеялась Чарли. - Через пару минут я буду готова, и мы отправимся.
      Она хотела всего лишь причесаться, умыться и подмазать губы. Для Джеймса это сошло бы. Но, стоя перед зеркалом и пытаясь левой рукой расчесать волосы, она передумала. Для Джеймса специально одеваться не стоит, а вот назло этому чудовищу в доме напротив - да!
      Пусть поревнует!
      Чарли переоделась в облегающий голубой свитер и короткую, до середины бедер, юбку, попробовала сделать высокую прическу, но с одной рукой у нее ничего не получилось. Разозлившись, она оставила эти попытки и дала кудрям упасть самым естественным образом.
      Джеймс уже проявлял нетерпение, хотя Чарли приводила себя в порядок всего три четверти часа. Она дала ему маленькое ожерелье из жемчуга - подарок бабушки - и попросила застегнуть.
      - Ну и ну! Мы что, собираемся в увеселительное заведение?
      - Да нет, - заверила его Чарли. - Это приятное местечко, вполне приличное. Ты что, не можешь застегнуть?
      - В свое время я перезастегивал их тысячи, - похвастался Джеймс, но тут же поостыл и, застегнув наконец ожерелье, добавил:
      - У меня такое впечатление, что наряжаешься ты не для меня.
      - Не выдумывай. - Чарли взяла его за руку.
      В соседнем доме как раз хлопнула дверь - это выпустили Сэма.
      - Идем? - спросила она.
      - А не рано ли для обеда?
      - О Господи, нет. Мы должны успеть засветло.
      Джеймс снова недоверчиво на нее посмотрел.
      - Что это за ресторан, где обедают при дневном свете?
      - Да нет же, - возразила Чарли, - просто.., с мостом вечные сложности, и еще нет уличного освещения, поэтому я хочу спокойно добраться обратно. Понял наконец?
      - Думаю, что понял.
      Она потянула его к двери, а когда они вышли, с грохотом захлопнула ее здоровой рукой. Сэм рыл носом землю у своего заднего крыльца, но, услыхав стук, взвизгнул и потрусил к ограде.
      - Дверь заело? - спросил Джеймс. А Чарли снова схватила его за руку и потащила к той же ограде.
      - Покоробилась от дождя, - объяснила она.
      Сэм внимательно следил за ними и, чтобы не упустить Чарли, стремительно кинулся к ним и чуть не сбил их с ног.
      - Что это?.. - Джеймс в страхе спрятался за Чарли. - Что это такое?
      У Джеймса действительно были причины для беспокойства. Считая себя полноправным собственником Чарли, Сэм быстро сообразил, что его подружка идет куда-то с другим мужчиной, встал в стойку пойнтера, почти уткнувшись плоским рылом в бедро Джеймсу, заворчал и захрюкал, а так как Джеймс продолжал стоять на месте, Сэм начал яростно визжать.
      - Ну-ну. - Джеймс все же отошел назад. У Фила хлопнула дверь. Очень кстати, подумала Чарли и отошла в сторону, чтобы Джеймса было видно из соседнего дома.
      - Не обращай внимания, - успокаивала она своего агента. - Это Сэм, карликовая свинья.
      - Какой же он карлик, скорее, огромный боров. Ты только взгляни на эти клыки! Злющий, должно быть.
      - Он играет, - заверила Чарли, - Сэм и младенца не тронет.
      - Младенцы меня не волнуют, - сердито ответил Джеймс. - А как он относится к взрослым?
      Сэм внимательно слушал. Слов он не понимал, но тон разговора улавливал. Этот пижон не должен увиваться вокруг Чарли! Атмосфера все накалялась: Сэм попытался встать на задние ноги, для чего положил передние на брючный ремень Джеймса, и, чтобы нагнать на него побольше страха, отчаянно завизжал. Джеймс в ужасе отпрянул и снова спрятался за Чарли. Для Сэма это был сигнал начала охоты. Издав злобный рык, он кинулся на Джеймса.
      - Назад, Сэм! - Приказ исходил от подошедшего Фила Этмора.
      Свинья замерла, а Фил уставился на троицу и так покраснел, что Чарли со злорадством подумала, не хватит ли его удар. Она сделала шаг к нему, вздохнула и, задержав дыхание, выпятила вперед грудь. Внимание Фила, вне всякого сомнения, было приковано к тому, что мерцало у нее на шее, и это явно ему не нравилось. К сожалению, Чарли не могла долго задерживать дыхание, пришлось прекратить демонстрацию ожерелья. С невинным видом она улыбнулась.
      - Джеймс, познакомься, это мистер Этмор, мой сосед. А это его домашняя свинья Сэм.
      - Рад познакомиться, - Джеймс протянул руку, но Фил засунул обе руки в карманы брюк и не выразил никакого желания обменяться рукопожатием. Сэм почувствовал, куда ветер дует, уселся на толстый зад и завизжал.
      Добившись желаемого эффекта, Чарли подхватила Джеймса под руку и потянула к машине, которую он оставил на дороге.
      - Не очень-то приятный парень, - сказал Джеймс, когда они отошли.
      - Да, - неестественно громко ответила Чарли, - собака на сене и брюзга.
      - Не собака, а свинья, - поправил ее Джеймс.
      - Браво! - Чарли деланно засмеялась. - И весьма вздорный сосед.
      - На острове только два дома?
      - Только два, - печально подтвердила она. - Боюсь, что кому-то из нас двоих придется съехать.
      - Тебе может понадобиться хороший юрист, знающий местные законы. У моего брата юридическая контора на Юнион-стрит. Вот его визитная карточка. Скажешь, что от меня, он сделает тебе скидку.
      Джеймс усадил Чарли в машину, взятую напрокат, сам сел за руль. Чарли чувствовала, что игра удалась, и решила еще подлить масла в огонь нагнувшись, она чмокнула Джеймса в щеку, а когда они отъехали, помахала Филу из окна. На редкость удачный вечер, сказала она себе. Съел, чудовище?
      Глава 7
      На следующее утро Чарли проснулась рано - храп Джеймса сотрясал весь дом. Ужин в ресторане оказался весьма посредственным - много вина сомнительного качества, а обслуживание оставляло желать лучшего. По дороге домой Джеймс пытался к ней приставать. Она же чувствовала стыд, а не злобу, так как сама использовала его в своих целях. Поэтому вместо того, чтобы дать ему пощечину, Чарли сняла его руку со своего плеча и отодвинулась в угол машины.
      Уже дома Джеймс захотел выпить кофе. Чарли пожалела, что оставила его ночевать, но делать было нечего, раз пригласила. Хотелось выспаться, поэтому она добавила ему в кофе хорошую порцию бренди, и Серый Волк провел ночь на диване, словно маленькая безобидная овечка.
      Впрочем, из этой ситуации можно было еще кое-что извлечь. Она проснулась раньше Джеймса и, оставаясь в ночной рубашке, приготовила ему на завтрак гренки, кофе и апельсиновый сок. Рубашка доходила ей до лодыжек и совершенно не просвечивала, но издали выглядела вполне сексуально.
      - Я совсем не спешу, - удивился Джеймс, когда Чарли буквально запихала в него завтрак и выставила за дверь.
      Сэм, ранняя пташка, уже поджидал снаружи.
      - Отойди, Сэм, - было ему приказано, и свинья неохотно отодвинулась.
      Джеймсу казалось, что у него что-то не в порядке и с глазами и с головой. Неужели две порции бренди так на него подействовали, недоумевала Чарли, хотя, конечно, она не поскупилась. Чарли подставила Джеймсу свое хрупкое плечико и помогла ему дойти до машины. Краем глаза она заметила подрагивания тюлевой шторы в окне гостиной Фила.
      Когда Джеймс, мечтая поскорее выпить что-нибудь от головной боли, уехал, Чарли постояла немного на дороге, затем повернулась к дому Фила и с наслаждением потянулась. Занавеска опустилась. "Съел?" - пробормотала она и пошагала к своему дому. Захлопнув за собой дверь, она вдруг без всякой видимой причины заплакала.
      Чарли, не раздеваясь, лежала на кровати, когда боковая дверь задрожала так, словно ее в третий раз пытался взять штурмом Серый Волк. Потерпев это пять минут, она подошла к двери, чихнув, вытерла бумажной салфеткой глаза и крикнула:
      - Уходи, ты, умник! Твой дом рядом, а не здесь!
      Но в дверь продолжали барабанить.
      - Понятно, почему последняя экономка сбежала от него, - пробурчала Чарли и принесла из кухни метлу. Держа ее наготове под мышкой, она щелкнула замком, и дверь распахнулась - на пороге стоял не Сэм, а его хозяин. - Какого черта вам тут надо? - Он выглядел очень решительно, и Чарли отступила на пару шагов. Не подходите, - предупредила она.
      Он остановился, опершись на косяк раздвижной двери, и постарался придать лицу приятное выражение.
      - Что вам нужно? Только попробуйте войти, я вас тресну метлой, - прошипела Чарли. Последнее слово он точно услышал.
      - Я зашел запросто, по-соседски. А метлой вы подметаете или это ваше помело?
      - Это называется "по-соседски"? - Чарли бросила на него свирепый взгляд. Пряди рыжих волос упали ей на лицо, и она опустила метлу, чтобы откинуть волосы. - Сначала вы оскорбляете меня, потом калечите, из-за вас я лишилась средств к существованию, а теперь вы обзываете меня ведьмой. Вы ведь это имели в виду, да? Ведьмой? - С каждой новой фразой голос ее звучал все пронзительней, пока от возмущения не сорвался на поистине сатанинский вопль.