Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Следствие сквозь века

ModernLib.Net / Приключения / Голубев Глеб Николаевич / Следствие сквозь века - Чтение (стр. 7)
Автор: Голубев Глеб Николаевич
Жанр: Приключения

 

 


Когда он угомонился, присел рядом с Андреем и, посасывая неизменную сигаретку, начал делать какие-то записи в пухлом блокноте, время от времени останавливаясь и надолго в задумчивости глядя в огонь, рабочие начали потихоньку переговариваться между собой, словно обмениваясь впечатлениями от его бурного монолога.

Это было забавно, но еще больше развеселило Андрея, когда Альварес вдруг опять вскочил на ноги и разразился новой речью, на сей раз обращаясь уже прямо к рабочим и даже гневно грозя им пальцем.

«Уж не уточняет ли он какие детали, опасаясь, что рабочие его не так поняли? Форменный семинар какой-то в джунглях получается», — подумал Андрей. Он понимал лишь отдельные слова, так запальчиво и быстро говорил профессор.

Выждав, когда он кончил, снова уселся у костра, Андрей с интересом спросил:

— Что это вы им доказывали? Я ничего не понял, но у вас несомненный дар проповедника.

Франко хихикнул.

— Просто мне надоела их глупая болтовня, — сердито ответил Альварес. — Такое плетут, уши вянут.

— По поводу ваших рассуждений?

— Да нет! — отмахнулся профессор. — По-моему, из всего, что я вам говорил, они поняли только слова: «приносить в жертву». Да еще, пожалуй, выражение «залезть в шкуру», только они его неверно истолковали…

— То есть?

— Все это дало странный толчок их полудетской буйной фантазии, и они начали рассуждать о каком-то священном змее, якобы обитающем на дне сенота. И при этом еще ссылались на меня! — негодующе повысил голос Альварес, строго посмотрев через костер на притихших индейцев.

— Чепуха, — согласился Андрей. — Никакое крупное пресмыкающееся или земноводное в таком маленьком бассейне существовать не может. Оно там быстро подохло бы с голоду. Падают в колодец обыкновенные змеи с деревьев, увлекшись охотой, это я сам видел. Но чудовищному змею тут спрятаться негде, с чего это они выдумали?

— Черт их знает, — пожал плечами Альварес. — Может, отголоски каких-то древних легенд и преданий. Ведь у майя был широко распространен культ змей, изображения их часто встречаются в развалинах древних городов. Опять загадка, — покачал он седеющей головой. — С одной стороны, эти индейцы вроде ничего не знают о древней славе своих забытых предков. А в то же время, видите, какие-то отголоски старых преданий донеслись, оказывается, к ним сквозь века.

Он вздохнул, подбросил в костер валявшуюся рядом суковатую корягу, взметнув к черному небу высокий столб искр, и предложил:

— Вы бы объяснили им всю нелепость их глупых страхов перед этим мифическим чудищем с биологической точки зрения. А то я уже не первый раз слышу подобные разговоры. И — обратили внимание? — вечером никого из них силой не заставишь близко подойти к сеноту…

— Ну, уж такого лектора, как вы, из меня не получится, — засмеялся Андрей. — К тому же я ведь так говорю по-испански, что они, чего доброго, пожалуй, все наоборот поймут. Вам же придется потом растолковывать.

Франко засмеялся.

— Все я, все мне, — сокрушенно покачал головой профессор. — И ныряй, словно какой-нибудь юнец, и обрабатывай потом находки, и просвещай суеверных индейцев. Да и не только их: убеждай еще скептического медика в небесполезности наших находок для науки. Ну что ж, раз у меня столько обязанностей, то я требую себе и диктаторских прав, полного повиновения. Приказываю спать, а то завтра вы у меня еще уснете в колодце. Меня уже давно настораживает, почему это вы, мой друг, так долго находитесь на дне и так мало оттуда приносите? Признайтесь, что вы просто дремлете там на мягком ложе из ила? Так что отправляйтесь спать, и пусть вам в наказание приснится этот чудовищный змей — хранитель священного колодца!

«Бог-змей! Бог-змей!» — забавно и весьма похоже передразнил он старика Бенито. Индейцы по ту сторону костра тихонько засмеялись, подталкивая друг друга локтями, — словно зашелестела листва под ветром.

У Андрея уже давно слипались глаза, и пламя костра в них вдруг начинало временами расплываться, да не хотелось уходить от огня. Но теперь он встал и пошел к своему гамаку.

Никакого змея Андрей во сне не видел, но вскоре ему пришлось о нем вспомнить…

Когда они начали вести раскопки у стенок колодца, появилась другая опасность. Подмываемые взбаламученной водой, от стены порой отделялись и падали им на головы увесистые каменные глыбы.

Когда это впервые с ним произошло, Андрей даже не сразу понял, что случилось, хотя Альварес, испытавший такое приключение уже раньше, предупреждал его об опасности.

Андрей копался в иле, засунув в него обе руки по самые плечи, как вдруг его что-то мягко толкнуло в спину, перевернуло вниз головой и отбросило далеко в сторону. Отчаянно барахтаясь, он некоторое время висел так беспомощно — ногами вверх. Потом, наконец, принял нормальное положение, более приличествующее царю природы и кандидату наук, и тут ноги его наткнулись на камень, которого раньше не было.

Ощупав его и подсвечивая себе фонариком, Андрей сообразил: эта каменная глыба, глубоко засевшая в ил, только что свалилась на него сверху. Не придавила она его лишь потому, что под ее давлением вода пришла в движение и отбросила аквалангиста в сторону, сыграв роль пружинистой спасительной подушки. Но если бы Андрей оказался по несчастной случайности между стеной и падающей глыбой и его прижало к скале, то священный колодец получил бы еще одну жертву…

Зловещая мысль об этом мешала Андрею продолжать копаться в иле, и он поспешил подняться на поверхность, к солнцу и чистому воздуху.

Каменные глыбы обрушивались на голову Андрея потом еще не раз, но он уже наловчился ускользать от них. Надо было только держаться в некотором отдалении от стены колодца. Тогда упругая водяная подушка, опережая падающий камень, просто отбрасывала его в сторону, и через минуту он уже снова был на ногах. Андрей уже привык к таким происшествиям. Но однажды случилось нечто необычное.

Когда Андрей опустился на дно колодца в третий раз, проработал под водой около сорока минут и уже собирался подниматься на поверхность, то вдруг почувствовал какое-то странное движение у себя за спиной. Он не успел разогнуться и вытащить руки из ила, в котором копался, как что-то тяжелое навалилось ему на спину и стало прижимать ко дну.

Это не был обвалившийся камень. Андрей работал слишком далеко от стенки колодца, чтобы на него могла свалиться подмытая водой глыба.

И потом ведь не почувствовал он обычного предохраняющего водяного толчка?

Что-то вдавливало его в липкий ил мягкими, но сильными обволакивающими движениями.

И это нечто было круглое, гладкое, скользкое…

Змея?!

Неужели это были не сказки? Но откуда же могла взяться в небольшом колодце такая громадина?

Собрав все силы, Андрей рванулся, пытаясь освободиться. Но его вдавливало все глубже в ил. Он едва смог отвернуть голову, опасаясь, как бы не разбилось стекло маски…

И вдруг почувствовал, будто давление на спину ослабло. Тяжесть с нее вроде бы скатилась куда-то в сторону.

Андрей протянул руку…

И тут же отдернул ее — таким неприятным показалось прикосновение к этому гладкому и скользкому телу. Но он заставил себя опять протянуть руку и ощупать хорошенько это нечто круглое и скользкое.

Конечно, самое обыкновенное бревно, круглый ствол давно упавшего в колодец дерева, кора на котором сгнила и осыпалась. Бревно засосало илом, а теперь Андрей ненароком подкопался под него, вот оно ожило, навалилось ему на спину.

Но почему так трудно дышать?

Андрей помотал головой, но это не помогло. Так и есть: пока он барахтался в иле и боролся с бревном, воздушный клапан залепило грязью…

Прочистить его в темноте не удастся, можно повредить. Надо поскорее выбираться из колодца.

Задыхаясь, он начал быстро всплывать, придерживаясь рукой за стенку.

Сердце бешено колотилось. В глазах поплыли какие-то алые круги.

Как только голова его очутилась над водой, Андрей сорвал с лица маску, поспешно ухватился за лестницу и начал карабкаться по ней.

Не сразу до него дошло, что его встречают какой-то странной тишиной…

Почему не слышно гневного голоса Альвареса — ведь он столько пробыл на дне, воюя с проклятым бревном?

Андрей поднял голову и едва не свалился с лестницы обратно в воду. Вместо знакомых лиц он увидел заглядывающего в колодец какого-то незнакомца. Нижнюю часть его лица закрывала грязная тряпка. Широкополое сомбреро низко надвинуто на лоб.

И человек этот наводил прямо на Андрея короткостволый автомат…

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Буланов замер, вися на лестнице.

— А ну, вылезай! — глухо буркнул сквозь тряпку незнакомец. — Что качаешься, словно обезьяна на ветке? И не вздумай валять дурака! — внушительно добавил он, покрепче упирая приклад автомата себе в живот, перетянутый широким ремнем.

Андрей начал медленно подниматься, не сводя зачарованного взгляда с черного кружочка автоматного дула. Оно словно гипнотизировало его.

Когда он вылез из колодца и, подняв руки, встал на краю обрыва, незнакомец быстрым движением провел по бокам его гидрокостюма и деловито спросил:

— Оружие есть?

Андрей только пожал плечами, тараща на него глаза.

Откуда взялся в глухом лесу этот человек в пропотевшей и вылинявшей рубашке защитного цвета, небрежно расстегнутой чуть не до пояса на широкой груди? Почему лицо его, словно маской, прикрыто тряпкой? И куда делись Альварес, Франко, рабочие?

— Оружие есть? — снова сердито повторил незнакомец, больно ткнув Андрея стволом автомата в живот.

— Откуда? — пожал плечами Буланов. — Вы же меня обыскали. И на что мне оружие под водой?

— Пошли. И поменьше разговаривай!

Подталкивая Андрея дулом автомата в поясницу пониже кислородных баллонов, которые так и не дал ему снять, зловещий незнакомец повел его в лагерь.

И тут Андрей все понял, увидев еще двух бандитов с автоматами. Один — маленький, щуплый, худощавый, но с властной манерой держаться, выдававшей в нем главаря, — держал под прицелом Альвареса и Франко, сидевших у погасшего костра со связанными за спиной руками. В стороне под охраной здоровенного верзилы с нелепой вязаной шапочкой на голове сидели угрюмой, притихшей кучкой рабочие. Им рук связывать не стали, лишь отобрали мачете и лопаты, свалив их грудой в некотором отдалении.

И у этих двух бандитов лица были прикрыты тряпками вместо масок. Но Андрей мог поклясться, что видел их среди других проходимцев, коротающих дни возле харчевни в Теносике в ожидании поживы.

Значит, Альварес был прав, и Джонни со своими дружками заманили их в ловушку. А где же он сам, этот проклятый Бэтмен? Взорвали пирамиду, ничего не нашли и вот, выждав, пока они добудут со дна колодца побольше ценностей, решили прибрать находки к рукам. Все было рассчитано тонко, даже момент для нападения — пока Андрей копался в колодце, а другие страховали его.

И в то же время как глупа была вся эта бандитская затея! Что они приобретут, какие сокровища? Разбитые медные колокольчики да древнюю поломанную куклу…

Андрей невольно улыбнулся, представив себе разочарование бандитов. Вожак заметил эту улыбку и настороженно спросил, чуть шепелявя.

— Чему ты радуешься?

Андрей не ответил.

— Скоро он перестанет смеяться навеки, — зловеще сказал верзила в шапочке.

А третий, за спиной Андрея, выразил свое негодование тем, что лишний раз больно ткнул Буланова дулом автомата под ребра.

Главарь повернулся к Альваресу и сказал:

— Ну, теперь мы можем спокойно продолжить. Покажешь ты, что вы нашли?

— Нет, — ответил профессор. — Я же тебе сказал, никаких сокровищ мы не нашли. И не искали, понимаешь? Пора бы знать, что древние майя не имели ни золота, ни драгоценных камней. Даже школьники это знают.

— Мы в школе не учились, — весело сказал верзила, но вожак покосился на него, и он сразу замолчал, даже слегка попятившись.

— Почему же ты тогда не хочешь нам показать эти находки? — вкрадчиво спросил вожак у профессора. — Если они, как уверяешь, не имеют никакой ценности?

— Для вас не имеют. А для науки…

— Покажи!

— Нет.

— Что с ним разговаривать, — пробасил бандит за спиной Андрея.

— Верно, — согласился вожак. — Мы можем посмотреть и сами. Приглядывайте за ними.

Он начал рыться в экспедиционных пожитках, время от времени оглядываясь на профессора и спрашивая:

— Здесь? Или здесь? А может, здесь?

Когда он добрался до сумки, в которой хранились находки, Альварес не выдержал пытки и начал осыпать его проклятьями, пытаясь освободить связанные руки. Это очень развеселило верзилу в шапочке.

Среди рабочих прошелестел шепот.

— Ну! Ну! — прикрикнул верзила и повел в их сторону автоматом.

— Лучше убей меня, но не шарь там своими лапищами! — бушевал профессор. — Вот дьявол! Хорошо, развяжите меня. Я сам все покажу.

— Развяжите их. Это мои друзья, — вдруг раздался знакомый ленивый голос, заставивший всех повернуться в одну сторону.

На краю полянки, возле большого дерева, стоял Джонни в низко надвинутой мятой шляпе и с погасшей сигаретой в зубах. А в руках у него был автомат.

Вожак сделал какое-то неуловимое движение, но тут же замер, услышав голос Джонни:

— Спокойно, Фернандо. Я не один. А ты же знаешь, как стреляет Чако. Бросить оружие!

Подтверждая его слова, одна из веток в густых кустах вдруг шевельнулась, неожиданно сверкнув на солнце. И все поняли, что это вовсе не ветка, а стальное дуло, снова уставившееся своим грозным зрачком на бандитов.

Вожак вздохнул, неторопливо снял автомат с шеи и небрежно бросил его на землю. Помедлив, его примеру последовал и верзила.

Андрей оглянулся. Его охранник, сразу став тихим и послушным, тоже торопливо стягивал с шеи ремень автомата, забыв сначала снять шляпу.

— И другие игрушки тоже отдайте, — сказал летчик.

Вожак бросил к его ногам пистолет, вытащив его откуда-то из-под мышки. Другой бандит снял с пояса кинжал в ножнах и осторожно положил на траву. А верзила помотал головой и ответил:

— У меня ничего нет.

Джонни подошел к нему ленивой и в то же время пружинисто-напряженной походкой, все время держась так, чтобы не заслонить собою целившегося Чако, сунул левую руку верзиле за пазуху, достал оттуда пистолет, а зажатым в правой руке автоматом нанес ему такой удар по скуле, что тот отлетел в сторону и рухнул в колючие кусты.

Это послужило словно последним сигналом, Все рабочие с криком вскочили и накинулись на бандитов. Засверкали мачете.

— Эй, вы! — закричал Альварес. — Лучше нас развяжите.

Через минуту профессор с помощником были освобождены и с наслаждением растирали затекшие руки, а бандиты мрачно сидели крепко связанные рядком у костра;

Только теперь вышел из своей засады Чако — худенький индеец, похожий на подростка, — и присел с автоматом на корточки напротив пленных бандитов, не сводя с них ястребиных немигающих глаз.

Когда улеглись все страсти и в лагере был наведен порядок, стали думать, что же теперь делать с непрошеными гостями. Альварес хотел непременно передать их властям и добиться сурового наказания за бандитское нападение и особенно за разрушение пирамиды. Но Джонни охладил его пыл, сказав:

— Здесь гватемальская территория. Не потащите же вы их в столицу Гватемалы за сотни миль через лес?

— Ладно, нечего выгораживать своих! — отмахнулся в запальчивости профессор, но не мог не признать это возражение резонным. В конце концов было принято все-таки предложение Джонни: отпустить проходимцев, отобрав у них оружие, и пусть улетают в Теносике.

— Но я вас там разыщу и свяжусь с гватемальскими властями, когда будет свободное время! — пригрозил им Альварес.

Джонни и Чако тут же увели пленников к тому месту, где находился их самолет. Надо было убедиться, что бандиты действительно улетят восвояси, а не попытаются найти и как-нибудь повредить в отместку машину Джонни.

Когда они ушли, профессор озабоченно сказал Андрею:

— Надо бы мне пойти с ними. Или вам. А то как бы снова они не подружились дорогой…

— Что вы, профессор, — укоризненно ответил Андрей. — У Джонни были все возможности это сделать раньше, а он пришел к нам на выручку, рискуя жизнью. По-моему, в нем можно не сомневаться больше.

— Пожалуй, вы правы. Но если он был с ними не заодно, то зачем же сюда прилетел? И когда?

Все разъяснилось, когда вернувшийся с Чако летчик рассказал об этом за ужином. Правда, рассказывал он весьма скупо и неохотно, буквально каждое слово приходилось вытягивать из него, но все-таки картина прояснилась.

Со своими прежними дружками он, оказывается, поссорился еще раньше, когда предупредил Альвареса и Андрея не вести никаких разговоров в присутствии глухонемого шпиона. По изменившемуся поведению ученых они поняли, что их слежка раскрыта, и, естественно, заподозрили в этом Джонни. Они решили, будто летчик предал их, вступив в какой-то тайный сговор с археологами, хотя, как признался Джонни, он тогда не имел никаких целей, кроме как выманить у Альвареса побольше долларов, катая его над лесом.

Дружки не поверили ему, затеяли драку, и Джонни был жестоко избит. Ярость и обида заставили его предложить ученым отправиться к одинокой пирамиде. Но бандиты высмотрели полянку с их самолетом, недостаточно хорошо укрытым ветками. Джонни понял, что они не отвяжутся и станут преследовать ученых.

К этому времени он уже заинтересовался работой археологов, да и не хотел уступать своим прежним дружкам пирамиду возле сенота — ведь он первый нашел ее. Прихватив верного приятеля Чако, он прилетел наводить порядок в лесных владениях, которые считал своими.

— А почему же твоей тарахтелки не было слышно? — поинтересовался Альварес. — Эти разбойники бы насторожились.

— А я весь последний участок планировал с выключенным мотором, сколько смог, — усмехнулся летчик.

Альварес переглянулся с Андреем и, покачав головой, восхищенно сказал:

— Ах ты, Бэтмен чертов! Но прилетел ты, надо сказать, очень вовремя. Спасибо. Они пошли бы на все. Ты видел, что сделали они с пирамидой?

Летчик кивнул. Некоторое время он сидел молча, и лицо его в трепетном свете костра особенно напоминало древнее каменное изваяние, потом вдруг улыбнулся:

— Ладно, не огорчайтесь. Я отвезу вас в город.

— В какой город? — удивился Альварес. — В Теносике? Но мы, наверное, еще поработаем тут. Надо все-таки и пирамиду хотя бы расчистить и обмерить.

— Нет, не в Теносике. В старый город. Много развалин в лесу.

— Еще одна пирамида? — спросил поспешно Андрей.

— Есть и пирамиды. Там целый город.

— Что ты сочиняешь? — спросил Альварес. — Где этот город?

— Недалеко отсюда. Я один знаю место. Только это будет дорого стоить, — поспешно добавил Джонни. — Я и так из-за вас несу большие убытки.

— Какие там убытки, — засмеялся профессор. — Никаких клиентов ты тут больше не найдешь. Дремал бы в тени под крылом своей этажерки. Но если ты говоришь правду, я согласен. Только на том же условии…

— На каком? — насторожился Джонни.

— Будет город — будут тебе и greenbacks.

— Ладно, — усмехнулся летчик. — Утром полетим.

Вновь замаячившая надежда не давала Андрею уснуть. Он поворочался, вылез из своего гамака и подошел к Альваресу.

— Вы не спите, профессор?

— Только начинаю. А что?

— Простите, но… Что вы все-таки думаете об этом городе?

Альварес покрутил головой и ответил:

— Не верится. Уж очень попахивает какими-то легендами в духе полковника Фоссета. Такими сказками угощали еще Стефенса. Вы, наверное, помните рассказ безымянного патера, который он приводит в своей книге…

Андрей кивнул. Конечно, он помнил этот красочный рассказ.

Некий священник, повстречавшийся Джону Стефенсу, первым проникшему в эти леса, рассказал, будто своими глазами видел с горной вершины огромный город в лесу. Его дворцы с белыми башенками сверкали в лучах солнца. В этом городе якобы жили и поныне чистокровные потомки древних майя, укрывшиеся здесь от испанских конкистадоров. У них нет ни монет, ни других денег, нет лошадей и мулов, как и у древних майя, только домашняя птица. И своих петухов они прячут в подземельях, чтобы никто не мог услышать, как они кукарекают, и не нашел бы по петушиному крику дорогу к потаенному городу…

Эта забавная деталь — спрятанные под землю петухи — в свое время умилила Андрея. Но теперь он вдруг подумал: а не подтверждает ли она истинность рассказа? Подобное трудно, пожалуй, придумать просто так, без всяких оснований.

— А Бонампак? — спросил он профессора.

В самом деле, нашел же американский кинооператор Джайлз Хили в 1946 году с помощью местных индейцев затерянный в джунглях древний храм Бонампак? О существовании его никто раньше и не подозревал, хотя, как потом выяснилось, некоторые, менее счастливые исследователи проходили буквально в сотне метров от развалин — и не заметили их!

Напоминание о Бонампаке заставило профессора задуматься.

— Ладно, спите спокойно. Попробуем поискать этот затерянный город, — сказал он. — Все-таки Бэтмен ведь действительно хорошо знает здешние леса. Не обманул нас с пирамидой и священным колодцем.

ОПАСНЫЙ ПОЛЕТ

Рано утром, прихватив с собой нескольких рабочих, они отправились к самолету. Джонни посадил его на сей раз довольно далеко от пирамиды и на такой крошечной прогалинке, что взлететь с нее без предварительной расчистки было не по силам даже ему. Рабочие начали валить деревья и вырубать кусты.

Взлетели они только после полудня. Времени оставалось мало, но Джонни был верен себе: запутывая по привычке следы в небе, он несколько раз закладывал глубокие виражи и резко менял курс.

Альварес чертыхался, вертя перед носом совершенно бесполезную карту. Андрей украдкой посмеивался над ним, отвернувшись к окошку.

— Там пирамиды! — вдруг вскрикнул Альварес.

— Где? — Андрей вертел головой во все стороны, но в его оконце было видно только вздыбившееся небо.

— Конечно, это пирамиды! И что-то еще просматривается за листвой. Дьявол, что же он так крутит!

Самолет выровнялся. Джонни обернулся к ним и крикнул:

— Видели город? Готовьтесь, иду на посадку.

Ощетинившаяся вершинами деревьев земля стремительно приближалась. Между деревьями никакого просвета… Куда же он хочет садиться?!

Внезапно мотор громко зачихал и смолк.

— Где же мой ремень? — донеслись в наступившей тишине до Андрея слова профессора. — Ах да, ведь он оборвался…

Совсем рядом за окошком замелькали вершины деревьев. Ветки почти задевали за стекло!

Андрей невольно зажмурился и отшатнулся от окна.

Машину начало неистово швырять из стороны в сторону.

Неужели сели?!

Раздался громкий треск… Самолет уткнулся носом в землю. Кабина так накренилась, что Андрей повис на поясном ремне и перебирал ногами, пытаясь нащупать пол.

Теперь в кабине царила тишина, только где-то вдалеке верещали перепуганные обезьяны. И тишина эта становилась все тревожнее с каждой секундой.

— Помогите мне отцепиться! — крикнул Андрей, чтобы только ее нарушить.

Но ему никто не ответил.

Альварес неподвижно лежал в углу, уткнувшись лицом в пол. Из кабинки пилота не доносилось ни звука.

Кое-как, срывая ногти, Андрей отцепил ремень и бросился к профессору.

— Альварес!

Тот глухо застонал и медленно приподнялся. Все лицо его было залито кровью.

— Что с вами?

— Не знаю. А что с Джонни?

Андрей, скользя по накренившемуся полу, подобрался к пилотской кабинке и заглянул в нее.

Джонни сидел на своем месте в каменной позе какого-то истукана. Андрей даже подумал, что он убит наповал, и с трепетом тронул его за плечо.

Летчик медленно обернулся.

— Вы живы? — с облегчением спросил Андрей.

Джонни ничего не ответил и, снова отвернувшись, уставился на приборный щиток, усыпанный осколками стекла.

Андрей вернулся к Альваресу. Тот все еще грузно сидел на полу, неловко привалившись к стенке.

— Вытрите мне лицо, — попросил он. — Глаза слипаются, ничего не вижу. Это кровь?

— Кровь. Не трогайте руками, можете занести инфекцию. Сейчас я достану аптечку.

Андрей отыскал спирт и начал тампоном осторожно стирать кровь с лица профессора. Руки плохо слушались его.

Альварес морщился.

Правый глаз у него весь заплыл, над бровью виднелась глубокая рана. Андрей начал бинтовать ее.

— Голова трещит, прямо раскалывается, — пожаловался профессор. — А что с Джонни?

— Цел. Сидит у себя в кабинке.

— А машина?

— Не знаю.

— Чего же он ее не осмотрит? Эй, Бэтмен!

— Ну, — глухо откликнулся Джонни.

— Что с машиной, почему ты не посмотришь? Или собираешься везти нас дальше, прямехонько на тот свет? — оживая, сердито спросил Альварес.

Летчик ничего не ответил.

Андрей открыл дверцу и помог профессору выбраться из самолета.

С первого взгляда было ясно, что дела плохи. Самолет стоял, накренившись на левое крыло и уткнувшись мотором в землю. Винт сломан, обшивка крыла сильно ободрана.

— Н-да, — пробормотал Альварес. — Как мы уцелели, трудно понять. А ты что, не собираешься вылезать? — неуклюже задрав забинтованную голову, крикнул он летчику, все так же неподвижно сидевшему в своей кабинке.

— Я не могу вылезти, — угрюмо ответил Джонни.

Они бросились к нему.

— В чем дело? Ты ранен? — спросил Альварес.

— Рука не поднимается.

— Что же вы сразу не сказали, что ранены? — спросил Андрей. — Я думал, у вас все в порядке.

Они помогли летчику выбраться из кабины.

На подбородке у Джонни было несколько ссадин, левая рука безжизненно повисла, словно обрубленная ветвь.

Распоров замасленный комбинезон летчика, Андрей начал осматривать руку.

— Здесь больно?

— Больно.

— Почему же вы не скажете?

— Хваленый индейский стоицизм, — вмешался Альварес. — Ты уж, пожалуйста, говори, где именно у тебя болит, а то доктор не разберется. Сидит себе, а я думал, ты вообще не ранен. Ну что, доктор?

— Боюсь, перелом ключицы. На всякий случай забинтую покрепче. Хорошо, хоть не открытый.

Подложив под мышку поврежденной руки толстый валик из тряпок, Андрей крепко прибинтовал его к обнаженному телу летчика, радуясь в душе, что не поленился в горячке сборов проштудировать учебники и освежить в памяти врачебные познания. Вот они и пригодились.

После перевязки Джонни осмотрел самолет, а потом они уселись в тени, чтобы обсудить положение.

Оно было нелегким. У самолета сломаны не только винт, но и шасси. Отремонтировать его здесь собственными силами невозможно. Придется пока оставить машину и пешком пробиваться к реке, до нее, по расчетам Джонни, километров шестьдесят. А там надо построить плот и плыть на нем до лагеря лесорубов — самый разумный вариант.

— Но сначала я покажу вам обещанный город, — сказал неожиданно Джонни. — Это будет небольшой крюк, миль восемь.

— Какой там еще город, когда у тебя сломана рука! — напустился на него профессор. — Тебе надо поскорее в больницу…

— Нет, сначала город. А то вы подумаете, будто я вас обманывал.

Андрей с профессором переглянулись.

Андрею показалось, что уцелевший глаз профессора сверкал из-под повязки разгорающимся азартом исследователя, или он приписывал ему свои собственные желания? Уж очень было обидно возвратиться ни с чем, оказавшись так близко от затерянного города…

Альварес неопределенно хмыкнул и опустил голову.

— Но, Джонни… Вам в самом деле нужно поскорее в больницу, — не очень уверенно сказал Андрей — Вам нужен покой.

— Я пойду к реке только через город, — сказал Джонни. И добавил, вставая: — Или оставьте меня здесь, буду чинить самолет.

— Это одной-то рукой? — проворчал Альварес. — Ты упрям как мул. Ладно, утром посмотрим, куда идти. А сейчас давайте закусим. Что-то у меня аппетит разгорелся. Может, это нервное, а, доктор? Разрядка после потрясения? Разжигайте костер, а я достану продукты.

Он полез в самолет и начал выбрасывать из него гамаки, лопаты, кастрюльки.

Андрей принялся разжигать костер.

— Черт, никак не найду этот проклятый мешок с аварийным запасом. Мы же не израсходовали его в прошлый раз. Куда он делся? Вы не видали?

— Не ищите его, — хмуро сказал летчик.

— То есть как не ищите? — профессор уставился одним глазом на летчика, забавно, по-птичьи, склонив забинтованную голову набок. — Ага, понимаю… Ты все сожрал и пропил со своими дружками — и консервы и шоколад. Так?

Джонни, отвернувшись, мрачно молчал.

— Madre de Dios! Хорошенькое дело! — заорал профессор, грозя ему кулаком. — Теперь нам нечего есть. Ты понимаешь, в какое положение нас поставил?

— Ну, теперь бесполезно кричать, — примирительно сказал Андрей. — У меня в сумке есть плитка шоколада и галеты…

— Галеты! — фыркнул Альварес, уничтожающе посмотрев на него. — Шоколад! — и, махнув рукой, скрылся в самолете.

Итак, положение их неожиданно резко ухудшилось. До ближайшего: жилья — полторы сотни миль через непроходимый лес. Никаких продуктов у них нет. Придется кормиться охотой. Хорошо хоть Джонни не пропил и экспедиционную винтовку с тремя десятками патронов.

Выгрузив из самолета все вещи, которые предстояло взять с собой, они начали маскировать машину срубленными ветками. Джонни помогал им одной рукой, не обращая внимания на свирепые окрики Альвареса и уговоры Андрея. Теперь, наученные горьким опытом, они закрыли самолет гораздо тщательнее, чем в тот раз…

Потом развесили гамаки и в быстро сгущающихся сумерках сели перекусить, разложив на куске брезента все, что нашлось съедобного: плитку шоколада, начатую пачку соленых галет и два подгнивших апельсина. Сердито сопя, Альварес разделил все это на три равные кучки.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13