В годы правления Святополка Изяславовича (XII в.) во время очередной междуусобицы, когда в Киев не смели приезжать купцы, в городе и в окрестностях стала кончаться соль. Те же купцы, которые имели ее в запасе, тут же подняли цену на соль ради обогащения. Многим из бедных соль оказалась не по карману.
Тогда блаженный Прохор, игумен Киево-Печерской лавры, собрал в свою келью пепел из печей, что были в монастыре, и по его молитве, гласит предание, зола обратилась в соль. Когда игумен стал раздавать ее нуждающимся, люди потянулись в лавру и лавки торговцев солью опустели. Тогда купцы обратились к Святополку с жалобой: «Прохор, черноризец Печорского монастыря, отнял у нас большие деньги: всех неотступно привлек к себе за солью, и мы, платящие тебе подати, не можем сбыть своей соли и через него разорились». Князь, решив сам обогатиться, ответил купцам: «Ради вас пограблю монаха» – и приказал отнять соль у бл. Прохора, сложить ее на княжеском дворе и продавать за деньги. Это было сделано, мешки разгрузили, но оказалось, что в них – зола. В недоумении и гневе князь прождал несколько дней, зола оставалась золой, и он, досадуя, приказал высыпать ее за ворота. Когда же поутру князь выезжал со двора, он увидел у дороги большую кучу соли и множество людей с ведрами и мешками, спешившими к этому месту. То, что было (или представлялось) золой, снова стало солью.
Встречая явление, превышающее наш жизненный опыт и, соответственно, разумение, трудно бывает сразу вместить его, принять в себя. И хотя со временем это все-таки происходит, самое худшее – с ходу пытаться объяснить или отвергнуть его (что в известном смысле одно и то же). Избегнем соблазна такой торопливости и, постаравшись вместить услышанное, обратимся к еще одному свидетельству прошлого.
Ученик Аввы Виссариона, египетского подвижника, рассказывал: «Однажды мы шли по морскому берегу, я почувствовал большую жажду и сказал Авве Виссариону: „Отец, меня очень томит жажда“. Старец, помолившись, сказал: „Напейся из моря“. Морская вода сделалась пресной, и я от нее утолил жажду. Напившись, я налил воды в сосуд с предосторожностью, чтобы иметь при себе воду, если снова начну чувствовать жажду. Старец, увидев это, сказал мне: „Для чего ты сделал это?“ Я отвечал: „Прости меня. Я сделал это из опасения, что мне опять захочется пить“. Старец сказал: „Как здесь Бог, так и везде Бог“.»
Истинность этих слов подвижника не нуждается в подтверждении. Известной иллюстрацией их, не более, может служить эпизод, происшедший с экипажем корабля Лара, следовавшего в 1881 году рейсом из Ливерпуля в Сан-Франциско. Когда корабль находился в открытом море, на нем начался пожар. На воду спустили шлюпки. Среди покинувших объятое огнем судно был капитан Нейл Кэрри с женой и двумя дочерьми. Ближайшая земля – побережье Мексики – находилась на расстоянии двух тысяч километров. Какое-то время матросы пытались грести в сторону далекого и недостижимого берега, больше надеясь на случайную встречу с каким-нибудь кораблем, который мог бы заметить их. Но день шел за днем, океан, который окружал их, по-прежнему был пустынен. Вскоре кончились запасы воды, и потерпевшие бедствие стали испытывать муки жажды, которые возрастали с каждым часом. Из тридцати шести человек, бывших в шлюпке капитана, семеро были уже без сознания. Несомненно, они все погибли бы – одни раньше, другие позже. Кто-то отчаялся, кто-то впал в оцепенение, другие пытались молиться.
Потом, когда после трех недель мучительного скитания по морю они благополучно достигли берега, капитан в следующих словах описал то, что спасло их: «Мы мечтали о пресной воде. Кто-то пребывал в таком состоянии, что мы стали воображать, будто вода вокруг шлюпки из голубой морской превращается в зеленоватую, пресную. Я собрался с силой и зачерпнул ее. Кагда я попробовал, она оказалась пресной». Это писал человек весьма трезвого отношения к действительности, человек, лично переживший этот опыт.
Конечно, подвергнуть сообщения эти сомнению легче всего. И дело не только в том, что самый легкий путь редко бывает путем истинным. Дело в том, что при всем желании невозможно подвергнуть сомнению другие факты, имеющие лабораторное, научное подтверждение. Я не говорю «объяснение», – подтверждение. О растениях, преобразующих элементы, и других экспериментах я говорил выше. Действительно ли во всех этих случаях происходит воздействие на глубинные, субатомные свойства материи?
Зная настороженное отношение официальной науки к паранормальному и всему, что связано с ним, М. Черятьев из Ленинградского горного института решился пригласить комиссию из Академии наук только тогда, когда эксперимент удалось повторить тридцать раз подряд. В чем же заключался эксперимент? Мысленным, бесконтактным воздействием женщине-экстрасенсу удалось значительно замедлять скорость радиораспада тория. С позиций позитивного, традиционного научного знания это было невозможно, это было необъяснимо. Тем не менее, это происходило. Результат был устойчив: скорость распада уменьшалась на 30%. Когда Черятьев решился, наконец, пригласить в лабораторию комиссию Академии наук, ни у него, ни у других участников эксперимента не оставалось ни малейших сомнений: они на пороге открытия, меняющего все наши представления о физическом мире и самом человеке.
Однако, когда к условленному часу в лаборатории стали собираться начальники из Академии наук и «сотрудники некоторых других организаций», оказалось, что их опередили. Опередил их господин Случай, который всегда умеет вмешаться в людские дела, когда сами люди меньше всего ожидают этого. И когда они меньше всего догадываются, что кроме того расклада событий, который готовят они, существует другой сценарий и что именно этот другой и есть главный.
Некая реальность, которой не ожидают и к которой не готовы, всякий раз приходит под маской случая, сочетания обстоятельств, которых нельзя было предвидеть. На этот раз господин Случай объявился в форме семейного инцидента, домашней ссоры. Ссора произошла утром именно этого дня в семье той самой женщины-экстрасенса, от которой зависело все. Когда ее привезли в институт, она чувствовала себя настолько не в форме, что просила отложить эксперимент, перенести его. Но все понимали, что это было уже невозможно.
Если бы эксперимент просто не удался, не дал результатов, может, это было бы не самое худшее. Как не самое худшее, когда автомобиль может сдвинуться с места при отказе зажигания. Куда хуже, когда что-нибудь произойдет на полном ходу: рулевое управление выйдет из строя или тормоза. Нечто подобное и случилось.
Когда все было готово и эксперимент начался, внезапно в установку перестала подаваться вода. Неожиданную поломку нашли, устранили и с извинениями готовы были приступить еще раз, как вдруг перестал поступать жидкий гелий, необходимый для охлаждения. Техники и лаборанты судорожно пытались найти, в чем неисправность – раньше такого не случалось ни разу. Члены комиссии между тем начинали поглядывать на часы, прикидывая, успеют ли они сделать свои последующие дела. Прошло около получаса, прежде чем неполадку удалось устранить. Черятьев, который и до этого работал с экстрасенсами и понимал, что происходящее не случайно, ждал, что случится еще. И он не ошибся. Едва снова собрались было приступить к опыту, как во всем институте внезапно погас свет. Включили аварийную подстанцию. Но и там что-то замкнуло, и электричество отключилось снова. Как выяснилось потом, такого, чтобы подстанция отказала, не случалось в институте с 1949 года. Что было делать? К счастью, в лаборатории оказалась система аварийных аккумуляторов. Они заработали. На приборах наконец-то засветились индикаторы и вспыхнули табло.
– Ну, слава Богу! – произнес не самый терпеливый из приехавших, «сотрудник другой организации», но тут же осекся. Руководитель эксперимента Черятьев, схватившись за голову, с криком повалился на пол. Когда бросились к нему и подняли, оказалось, он ничего не видел. Ослеп.
Пока звонили в соседнюю поликлинику, вызывали скорую помощь, высокие гости, неловко переглядывась, потянулись к выходу.
К эксперименту больше не возвращались, и об этом случае в лаборатории стараются не вспоминать до сих пор.
Когда экстрасенсу случается быть «не в форме» и энергия выходит из-под контроля, последствия могут оказаться непредсказуемы и порой разрушительны. Мне не раз приходилось слышать: в таких случаях другие участники эксперимента, те, что находились рядом, начинают жаловаться на плохое самочувствие, головную боль и т. д.
Впрочем, от неконтролируемых, разрушительных побочных эффектов не застрахован, возможно, ни один эксперимент такого рода. Сами носители этой энергии далеко не всегда и не всякий раз могут направлять ее только по должным каналам и только на те объекты, на которые они бы хотели. В происходящем участвует, очевидно, не только дневное сознание, но и различные структуры подсознательного, со всеми их фобиями, тревогами и зонами напряженности. Можно предположить, что большинство таких побочных, неконтролируемых выбросов вообще не попадает в зону внимания экспериментаторов. И не только экспериментаторов. Какие-то выбросы происходят постоянно, в том числе от людей, о паранормальных способностях которых не догадываются не только те, кто знают их много лет, но даже они сами.
Некоторое время назад на одном из военных предприятий, занятом сборкой чрезвычайно точных электронных устройств, было замечено: в одной из смен внезапно резко возрос процент брака. Все самые тщательные попытки выявить причину долгое время оставались безуспешны. Пока не догадались пригласить специалистов в области сверхчувственного восприятия. Носителем неполадок оказался новый сотрудник с очень сильным полем. То, в каком он был настроении в тот или другой день, перепады его семейной и личной жизни – отражалось на надежности микросхем, которыми занималась его смена.
Приборы реагируют на мысль
Среди исследований, которые ведутся по дистанционному воздействию на физические объекты, есть направление, которому придается особое значение. Я имею в виду опыты по воздействию не просто на тот или другой физический объект, а на приборы. В том числе на приборы, которых экстрасенс никогда не видел, и расположенные в местах, где самому ему никогда не приходилось бывать. Причина значения, которое придается таким работам, – это ограниченность информации о подобных экспериментах.
Тем не менее, о некоторых из них я попытаюсь рассказать. Подтверждение, что такое воздействие возможно, было получено совершенно случайно летом 1987 года. В то время проводился опыт с целью узнать, в какой мере возможно бесконтактное целебное воздействие на человека. Проводивший воздействие Евгений Анатольевич Дубицкий находился в Москве. Объекты его воздействия, пациенты, страдавшие разными заболеваниями, – в Софии, на расстоянии двух тысяч километров.
Кроме картины заболевания болгарских врачей интересовали изменения частоты и ритмичности сердечных сокращений у пациентов. Для снятия таких данных использовались микропередатчики с частотой 67 мегагерц, которые находились непосредственно на каждом из пациентов. Радиосигналы о сердечной деятельности исправно поступали с передатчиков и фиксировались приемным устройством.
Однако с момента начала воздействия приемное устройство каждый раз внезапно переставало принимать сигналы. Как только сеанс заканчивался и воздействие прекращалось, прием радиосигналов возобновлялся сам собой. Тщательные поиски какой-либо неисправности, которая могла бы то появляться, то исчезать, результатов не дали. Радиосигналы пропадали, как только начиналось воздействие, и возобновлялись, когда воздействие прекращалось.
Факт такого необъяснимого и полного подавления радиосигнала был зафиксирован в официальном протоколе эксперимента.
Тогда же возникла мысль: а что, если будет сделана попытка направленного воздействия на прибор? Для этой цели болгарская сторона решила использовать прибор «Меттлер» (системы ТА 8000), предназначенный для термоаналитических измерений. В прибор входят компьютер, самописец и калориметр. В калориметре в качестве «рабочего тела» использовалась вода объемом 0,5 см
2. Компьютер может задавать «рабочему телу» любой изотермический режим от – 100€С до + 1000€С. При этом температура поддерживается и измеряется с точностью до 10€С.
Эксперименту сопутствовало немаловажное условие: Дубицкий никогда не видел ни самого прибора, ни его аналогов. Кроме того, он никогда не был в Центральной лаборатории солнечной энергии и новых энергетических источников при Болгарской Академии наук, где установлен прибор, и не знал даже, в каком районе Софии она расположена.
Перед началом эксперимента Дубицкий составил программу воздействий, которая была неизвестна участникам эксперимента в Софии, которые в оговоренное время должны были только регистрировать показания прибора, если они будут меняться. Ими действительно было зарегистрировано несколько пиков такого воздействия.
На ленте самописца осталось три резких пика, четко соответствовавших по времени каждому из трех воздействий. Факт дистанционного воздействия на прибор был доказан. Однако после эксперимента система внезапно разладилась, нарушилась стабилизация, и прибор стал неуправляем.
Когда же прибор был отремонтирован и эксперимент возобновили, при последнем воздействии, как в прошлый раз, система вышла из-под контроля. Теперь сломался полупроводник («цензор») так, что Центру пришлось направить заказ на его замену фирме-изготовителю.
Три момента, как видится мне, можно акцентировать в этой связи: 1) сам факт столь сильного и направленного воздействия на прибор на таком большом расстоянии – две тысячи километров; 2) понижение температуры, что, с точки зрения законов физики, особенно необъяснимо, т. к. если имело место воздействие на «рабочее тело» любых излучений, известных современной науке, это могло бы привести только к возрастанию температуры. 3) сила побочного энергетического выброса.
О таких непредвидимых выбросах и возможных их последствиях я уже говорил.
Серии подобных экспериментов – дистанционное воздействие на приборы – проводили и проводят и другие исследователи. Профессор А. В. Чернетский упоминает опыты, в которых на расстоянии нескольких метров производилось бесконтактное, мысленное воздействие на инфракрасный приемник. При этом прибор фиксировал такое воздействие, которое соответствовало «нагреву» на 20-30 град.
В ходе другого эксперимента, которым руководили исследователи Г. К. Гуртовой и А. Г. Пархомов, было проведено 70 подобных опытов с воздействием на микрокалориметры. В тех опытах, которые оказались успешны (около половины), был зарегистрирован перепад температуры около 10€С. Мысленно воздействуя на прибор, экстрасенс сначала старался установить с ним связь, а затем создавал яркий образ пламени, погружая туда мысленно «рабочее тело» прибора.
В других опытах проводилось дистанционное воздействие на инфракрасный приемник. Экстрасенс, находясь в нескольких метрах, мысленно воздействовал на него полем руки. При этом в приемнике возникал сигнал, который соответствовал «нагреву» на 20-30 град.
В опытах профессора Чернетского мысленно воздействие проводилось так же на кварцевые часы, имеющие очень высокую стабильность, равную 10 Гц. При таком воздействии регистрировался уход частоты на три порядка. Подобное же воздействие на резисторы вызывало снижение сопротивления на 5%, что также было зафиксировано аппаратурой. Свыше ста опытов по мысленному влиянию на генераторы инфранизких частот также подтвердили устойчивость такого воздействия на так называемый «фликкер-шум».
При этом был отмечен совершенно необъяснимый всплеск шумов через 5-15 минут после окончания воздействия. Я понимаю, сколь неуместен сам термин «необъяснимый» в отношении некой частности, когда слово это куда в большей мере приложимо к феномену во всей его полноте.
В ряде лабораторий, в том числе в советских, проводился эксперимент с магнитометром, также свидетельствующий о возможности волевого воздействия на прибор или то или иное устройство. Сверхпроводящий экран регистрировал искажение эффекта Джозефсона. Экстрасенсу показывали запись выходных данных, после чего он старался представить себе внутреннее устройство прибора и воздействовать на него. Когда он делал это, частота на выходе удваивалась. В одном из опытов, когда экстрасенс, отвечая на вопросы экспериментатора, пытался объяснить, как ему удађтся осуществить это, частота на выходе удваивалась опять уже безо всякого его воздействия.
Кроме лабораторных исследований, достаточно убедительных и многочисленных, существуют и другие свидетельства мысленного воздействия на приборы и технические устройства.
В одном из украинских сел, недалеко от Киева, живет Петр Дементьевич Утвенко, бывший солдат, израненный, прошедший всю войну. Но главное, чем известен он в округе и далеко за ее пределами, – он лекарь и прозорливец. Рассказывают, что когда один из его посетителей стал было против его воли незаметно записывать на магнитофон то, что тот говорил, Утвенко, заметив это, только усмехнулся. Но ничего не сказал. Когда же потом кассету стали прослушивать, на ней вообще не оказалось ни слова, шла только музыка. При следующей встрече незадачливый посетитель повинился и спросил, как удалось тому так воздействовать на запись. Утвенко с готовностью «пояснил»: это было совсем нетрудно, т. к. именно в то время из Киева по радио передавалась музыка. Думаю, в таком ответе не было ни малейшей попытки поставить кого-то в тупик. Ему, Утвенко, делавшему это, все было действительн и понятно и просто. Ну, а если для кого-то это не так, что же, это уже его трудности и проблемы.
В том же ключе, наверное, мог бы ответить на подобное недоумение и шаман индейского племени Шошоне. Европеец-антрополог, заранее предвкушая изумление дикого человека, увешанного лисьими хвостами и колокольчиками, решил сделать его фотографию при помощи «Полароида» – камеры, сразу выдающей готовое фото. Однако, вопреки его ожиданиям, фотоаппарат один за другим стал выдавать засвеченные снимки. Это было невероятно, потому что камера была СОВЕРШЕННО ИСПРАВНА. После третьей такой неудачи подряд, шаман позволил себе усмехнуться:
– А вот сейчас у тебя получится. И действительно, после этих разрешающих слов шамана на четвертой попытке из бокового отверстия камеры вышло фото во всей яркости своих красок. Ни до, ни после этого случая «Полароид» не отказывал ни разу.
Известны случаи, когда такое воздействие на приборы происходит как бы помимо воли самого экстрасенса. Именно такое воздействие послужило причиной того, что в книге этой оказалась не представлена Эльвира Алексеевна Романова. Встречаясь с ней, целительницей и экстрасенсом, с еђ разрешения, как я делаю это обычно, я включил диктофон. Сделав один-два оборота, он тут же остановился. Это было странно, так как перед встречей я поставил новые батареи. К счастью, у меня была с собой ещђ одна пара. Пока я менял их, Романова рассказала, как на телевидении, куда пригласили еђ, таким же образом несколько раз отказывала аппаратура.
– Как вы понимаете, – пояснила она, – это было не в моих интересах, я вовсе не старалась воздействовать на них. Хотя и могла бы.
Тем временем я сменил батареи, и запись началась. Мы говорили достаточно долго, но велико было мођ разочарование, когда, вернувшись домой, я попытался прослушать запись. После нескольких первых слов дальше шђл сплошной шум. Вернее, какой-то шорох. И я, и она поняли это как перст судьбы и не возобновляли попыток.
Можно ли эпизод этот понимать как ещђ одно из свидетельств того, что в человеке присутствует более чем одно сознание, более чем одна воля?
Я упомянул о том значении, которое, судя по всему, придается самой возможности мысленного воздействия на технические устройства и приборы. Чем может быть вызван такой интерес – мой ответ на этот вопрос, я полагаю, будет неполон, как неполна и неисчерпывающая информация, которой я располагаю. Какие организации, на чьи приборы и в каких обстоятельствах хотели бы воздействовать – не стану об этом ни гадать, ни делать предположений. Вместо этого я позволю себе привести высказывания двух человек, стоящих к проблеме достаточно близко, чтобы не только иметь о ней суждение, но и чтобы просить меня не называть их имен.
Говорит научный сотрудник института, занимающегося космическими исследованиями:
– В чем главная проблема, связанная с аппаратурой, которая работает в космосе? Главная проблема – надежность. Надежность и безотказность – самое слабое звено аппаратуры, которая работает в космосе. А прочность цепи определяется по самому слабому ее звену. На Земле сотни раз мы опробуем каждую систему, каждый ее компонент. При этом – в разных режимах, максимально приближенных к тем, которые возможны в космосе. И все-таки случаются отказы. Я думаю, в открытом космосе существуют факторы, которых мы просто не знаем и которых не можем учесть. Из-за этого приходится каждую систему, по крайней мере, дублировать.
Тем не менее, определить и устранить такую поломку, когда аппарат в полете, необычайно трудно. А если аппарат непилотируемый, то и вообще невозможно. И тогда из-за какой-нибудь ерунды может пойти прахом программа, над которой работало множество Специалистов. Я не говорю уже о стоимости, о тех миллионах рублей, которые при этом тоже погибнут. Поэтому, если бы существовал надежный метод бесконтактного воздействия на аппаратуру на больших расстояниях, это бы очень помогло. Помогло бы в аварийных ситуациях и там, где нет человека. То, что я знаю, делается в этой области, такую надежду дает.
А вот точка зрения человека, который, участвуя в подобных экспериментах, сам воздействует на приборы и устройства.
– В чем для меня смысл всей этой работы? Сейчас мы как бы учимся мысленно воздействовать на тот или другой прибор, на какую-то конкретную его часть. Или просто на показания, что он дает на выходе. В этом деле у нас есть прогресс. Сегодня мы делаем то, чего не могли вчера. Но пока мы воздействуем по одному. Завтра будем делать это группой. У нас были уже такие попытки, но мы очень осторожны, потому что существуют опасности и мы их еще не знаем. Если это удастся, точность и сила воздействия возрастут многократно. Тогда мы, экстрасенсы, могли бы попытаться сделать кое-что и на свой страх и риск. Скажем, не дожидаясь, пока политики договорятся между собой, блокировать ядерные испытания. И под Семипалатинском, и в Неваде, и где угодно еще. Мы сможем сделать это, если нам удастся систематически выводить из строя системы, управляющие такими испытаниями. И тогда, сколько бы генералы ни бились, у них ничего не получится. Принципиально это вполне реальная вещь. А кто делает это, какая группа, генералы никогда не узнают. Ни наши, ни американские. Я потому говорю это, что думаю об этом не я один. И в других странах есть люди, обладающие соответствующими способностями и настроенные так же. То же самое с испытаниями новой военной техники. В перспективе это тоже можно будет блокировать. Ради этой, пусть не ближней, цели я и кое-кто, кого я знаю, согласились участвовать в подобных экспериментах. Есть и другие, которые в них не участвуют. У них свои соображения. Но мы в контакте друг с другом.
2. ЗВЕРИ ПОВИНУЮТСЯ СЛОВУ
Ни гад, ни лих человек
Это наблюдение натуралистов известно столь хорошо, что стало, по сути дела, общим местом. Малоподвижный удав не спеша приближается к своей жертве, та же вместо того, чтобы пытаться скрыться, убежать, спастись, покорно и неподвижно ожидает своей неизбежной участи. В такое же странное оцепенение впадает и тарантул, ядовитый и беспощадный, когда к нему подлетает и садится прямо против него оса-землеройка. Тарантулу ничего не стоило бы в мгновение ока убить ее и сожрать, как поступает он с другими насекомыми, встречающимися на его пути. Но, подобно кролику перед удавом, он даже не делает таких попыток. Вместо этого он терпеливо ждет, пока оса выроет рядом с ним глубокую, около четверти метра, нору. После этого, также не встречая ни малейшего сопротивления, она влезает на тарантула и, не слеша, жалит его в нервный центр, парализуя, но не убизая. Втиснутый после этого в нору, тарантул превращается в своего рода живые консервы для личинок осы. Впрочем, какое бы слово, какой бы термин ни подобрали мы для обозначения столь странного явления – внушение, гипноз ли, – это не имеет ни малейшего значения и совершенно неинтересно. Обозначим ли мы неизвестное через «X» или через «У», ни понятным, ни известным оно от этого не станет. Гораздо важнее терминологических соображений представляется другое. Я имею в виду cпoсобность человека, обычно колдуна или шамана, точно таким же образом подчинять себе другие существа. Причем не только теплокровных, но и рептилий и даже насекомых.
Змеи считаются существами совершенно неконтактными по отношению к человеку. Я знаю герпетолога, который исключительно из профессиональных симпатий уже несколько лет содержит в своей московской городской квартире кобру в самодельном террариуме.
– Кормлю ее обычно я сам, и она отлично знает меня, отличает от других домашних, узнает. Любое другое животное давно бы привязалось ко мне. Здесь ничего подобного нет даже близко. Каждую секунду я знаю, что, если окажусь неосторожен, она способна ужалить меня.
Тем не менее, на другом уровне, который бывает недоступен обычному человеку, такой контакт оказывается возможен. В некоторых странах есть христианские секты, участники которых во время службы, исполняя гимны и танцы, приходят в экстатическое состояние, когда, как считают они, на них находит Святой Дух. Один из признаков этого – чувство особой защищенности, отстраненности от зла и всякой опасности. Когда члены секты достигают такого состояния, настоятель открывает террариум, который стоит там же, в молитвенном зале, и передает им из рук в руки ядовитых змей. Их носят на руках, передают друг другу, вешают на шею. Извивающиеся змеи, маленький укус которых вызывает мгновенную смерть, ведут себя с безобидностью ручных ужей.
Вспоминаю в этой связи рассказ одного бурята о своем родственнике шамане. Когда наступил 1937 год, год сталинского террора, и шаманов стали арестовывать, расстреливать или ссылать, этот шаман решил не ждать своей очереди. Он бежал и скрылся в тайге, в заимке, в гиблом змеином месте. Там сложил избу из бревен и стал жить охотой, надеясь переждать страшное время. Но кто-то, очевидно, выдал его, и осенью, в сентябре, рано утром за ним приехали четверо вооруженных, на лошадях. Пятую лошадь вели для него.
– Он только присвистнул, так тихо-тихо, – рассказывал бурят, – громко в тайге свистеть нельзя. Не полагается. И со всех сторон к нему поползли змеи. А там страшные змеи водятся. Как по-русски называются, не знаю. Обычно у змей укус смертелен только весной, у этих круглый год. Сползлись к нему змеи, обвили всего. Не человек, а клубок шевелящийся. «Ну, – говорит, – берите меня теперь». Они назад, назад, стали пятиться к коням, а он на них идет: «Берите!» Не помнят, как ускакали. Я знаю, как это было, не от него самого. Сам он ничего не говорил об этом. Шаман не рассказывает о себе. Мне сотрудник органов говорил, один из этих четырех. Потом у них большие неприятности были из-за того, что не привезли его. Начальник кричал: «Надо было стрелять! Почему не стреляли?» Они говорят: «Приказа не было. Сказано было: арестовать». Он хотел в трибунал их передать, это верный расстрел. Но не успел, начальника этого самого забрали, так и забылось все. И больше шамана этого, родича моего, не трогали. Забыли. Так он и выжил.
То. что делал этот сибирский шаман, повторяют некоторые из релириозных сект. Члены одной такой группы (США, штат Теннесси), распевая молитвы и гимны во время своих радений, приходят в состояние экстаза, когда, как считают они, Дух Святой ограждает их от всякого зла. В таком состоянии они безбоязненно держат в руках ядовитых змей, к которым в других случаях человек не может приблизиться, не рискуя жизнью. Они играют с ними, передают друг другу. При этом сами смертельно опасные рептилии, которых остальное время содержат с величайшими предосторожностями, ведут себя на таких радениях с безобидностью домашних кошек.
Другой эпизод такого же направленного контакта со змеями – назову это так – связан с именем известного русского святого Сергия Радонежского. Когда в XIV веке святой поселился в глухом лесу, положив начало сегодняшней подмосковной Троице-Сергиевой лавре, те места изобиловали змеями. По прошествии времени другие отшельники стали селиться рядом, появились богомольцы, тоже страдавшие от обилия змей. Тогда-то, гласит предание. Сергий Радонежский и повелел змеям удалиться от тех мест. С тех пор район вокруг лавры радиусом километров в двадцать обведен как бы незримой чертой, которую не переходит ни одна змея. Впервые я услышал об этом от крестьян, когда сам жил в тех местах.
– По эту сторону луга нет их, змей, ни одной и не видели их никогда. И в лесу нашем тоже их нет. А чуть дальше, за лугом, такой же, вроде, лес, только там они уже водятся и много их, просто кишат. И дальше тоже, до самого Владимира, по всем лесам. А здесь, по эту сторону луга и до самой лавры, – чисто. Это отец Сергий когда-то так оградил от них свою обитель. Они послушались его и до сих пор помнят.
В Саратовской области, в Пугачевском районе тоже, рассказывают, есть место, где змеи, чтя наложенный кем-то запрет, не пересекают тропинку, идущую через луг и лес. Живут только по одну ее сторону.
Впрочем, святые крайне редко и лишь в исключительных случаях уделяли внимание этому ограждению от зверей или змей. Обычно это было делом бабок-ведуний, что помогали людям, и колдунов. Для этого есть у них свои отработанные методы и заговоры. При их помощи они якобы могут освободить лес или другое место от нежелательного присутствия. «А гады с моего островника проч отбегали бы. Мое крепкое слово будет всему превозмочь». «А было бы в моей дуброве по-живу, по-добру, по-здорову. А в мою бы зелену дуброву не заходил бы ни зверь, ни гад, ни лих человек…»
От диких зверей защита
Считается, что сильный колдун может на какое-то время оградить заклятием, мысленным карьером большое пространство – запретить, скажем, волкам приближаться к лугу, куда по ночам выгоняют пастись коней. Или не дать волкам входить в деревню, когда зимними ночами они кружат голодные вокруг нее. Самые действенные и сильные тексты таких заклятий не становятся обычно достоянием ни этнографов, ни собирателей фольклора. Догадываться о них можно только косвенно по другим отрывкам, оказавшимся в руках исследователей.
