– Но это невозможно, наследником герцога является Генри, – возразила Кили.

– К несчастью для Генри, бастарды не могут наследовать имущество своих отцов, – заявил Уиллис.

– Что вы хотите этим сказать? – испуганно спросила Кили.

Уиллис улыбнулся:

– Только то, что Моргана и Генри – побочные дети Толбота.

Эти слова ошеломили Кили.

– Так вы утверждаете, что я – законная дочь герцога?

– Да, именно так.

Кили недоверчиво покачала головой:

– Не может быть, мама непременно сказала бы мне об этом.

– А разве она утверждала обратное?

Кили глубоко задумалась, вспоминая прошлое. Меган никогда не говорила ей, что она родилась вне брака.

Напротив, мать всегда советовала ей не слушать злобные ворчания Мэдока. Барон Ллойд, по ее словам, никогда не признает правду, даже если столкнется с ней нос к носу.

– Я прав, не так ли? – спросил Уиллис.

– Его сиятельство сказал бы мне об этом, – настаивала на своем Кили.

Уиллис мрачно рассмеялся, и у Кили мурашки побежали по спине.

– Неужели вы действительно думаете, что герцог Ладлоу захотел бы признать своего единственного сына бастардом? Дорогая моя, он бы ни за что не сделал этого.

– Все это голословные утверждения, – заявила Кили, – у вас нет доказательств. Я вам не верю, вы лжете.

– Ошибаетесь, любовь моя, у меня есть доказательства, – сказал Уиллис и достал из кармана старый пожелтевший пергамент. – Этот документ доказывает, что вы законная дочь герцога.

Покусывая нижнюю губу, Кили с беспокойством смотрела на пергамент. А вдруг то, что сказал Уиллис, действительно правда? Неужели ее родители умолчали о том, что были женаты и их дочь родилась в законом браке?

– Можно, я взгляну на этот документ? – спросила она. Уиллис передал ей пергамент.

Кили дрожащими руками развернула его и, подойдя поближе к горящему камину, погрузилась в чтение. Невольные слезы набежали на ее глаза. Да, она действительно была законной дочерью герцога, а значит, ей принадлежало огромное наследство.

Но тут вдруг перед мысленным взором Кили возникло лицо Генри. Ее брат обречен носить клеймо бастарда. Кили по своему горькому опыту знала, что это такое, и ей не хотелось перекладывать такую тяжелую ношу на плечи брата.

Кили знала, что ей следует делать. Она быстро поднесла пергамент к огню, и он, ярко вспыхнув, моментально сгорел. Пламя опалило кончики ее пальцев.

– Нет! – в отчаянии закричал Уиллис, бросившись к Кили. Он схватил ее за руку, но было уже слишком поздно. Его мечта о сказочном богатстве обратилась в пепел.

Вырвав у него свою обожженную руку и прижав ее к груди, Кили подбежала к открытому окну.

– На помощь! – закричала она.

Уиллис настиг Кили и, сильно ударив, начал яростно трясти за плечи.

– Мой ребенок! – в ужасе воскликнула она.

Злобно выругавшись, Смайт оттолкнул Кили от себя, и она упала на колени. Прижимая обожженную ладонь к животу, другой рукой Кили ухватилась за выступ подоконника.

– Это ничего не меняет! – прорычал Уиллис. – Ричард мертв или вот-вот умрет. Вы заявите о том, что являетесь законнорожденной дочерью герцога, сразу же после нашей женитьбы, и ваш отец не станет отрицать этого.

Присев на корточки рядом с Кили, Уиллис сжал ее горло руками и, приблизив свое лицо к ее лицу, с угрозой в голосе произнес:

– Делай то, что я говорю, или ублюдок, которого ты носишь в своей утробе, станет добычей червей. Надеюсь, я ясно выразился?

Кили, у которой перехватило дыхание, смогла только кивнуть.

Уиллис отпустил ее и, встав, долго смотрел на нее сверху вниз. Наконец он повернулся и вышел из комнаты. Кили услышала, как он запер дверь на ключ.

– Мама, помоги мне! – простонала Кили, дотрагиваясь до заветного кулона.

Внезапно взгляд Кили упал на обожженную руку, и она ужаснулась. Стараясь не терять самообладания, Кили встала и, медленно подойдя к стоявшему у камина стулу, села.

Кончики пальцев ныли, но Кили причиняли боль не столько физические страдания, сколько беспокойство о близких. Неужели ее муж обречен на смерть? Неужели ее брата ждет жизнь, полная унижений и горя? Без нее барон не сможет осуществить свой страшный план. Самоубийство Кили спасло бы Генри, а Ричард – если он, конечно, еще жив – нашел бы себе новую, более подходящую жену.

Однако Кили не могла решиться на такой шаг. Выпрыгнуть из окна и лишить себя тем самым жизни означало бы убить невинного младенца, которого она носила под сердцем. И тут Кили вдруг вспомнила обещание великой богини: «Вы встретитесь под голубой луной, а навсегда соединитесь, когда влюбленные будут прыгать через костер».

Огненно-рыжий воин в ее недавнем видении убил черного дракона…

В западной части Смайт-Прайори росла густая живая изгородь, отделявшая прилегающую к дому территорию от окружавших его лесов. За ней прятались три человека. Раздвигая ветки кустарников, они с волнением и тревогой поглядывали на окна второго этажа, где барон держал взаперти Кили.

– Он ударил ее! – громким шепотом сообщил Генри, поднимаясь на ноги.

Но две крепких руки тут же заставили его снова присесть на корточки. Генри перевел хмурый взгляд с одного верзилы на другого.

– Вы хотите, чтобы вас убили? – сердито спросил Одо.

– Я никому не позволю бить мою сестру. Кто это сделает, тот труп, – с юношеской бравадой заявил Генри.

– Да, барон ударил ее и должен умереть, – согласился с ним Хью. – Я тоже видел, как он сделал это.

– А я, по-вашему, слепой? – возмутился Одо. – Смайт понесет наказание за то, что дотронулся до нашей малышки, но мы должны подождать подходящего момента, когда Кили будет находиться вне опасности.

– Но каким образом мы можем вызволить ее из дома? – спросил Генри.

– В моем плане, ваша светлость, вам отведена главная роль, у вас будет возможность проявить себя настоящим героем, – заявил Одо. – Хью встанет мне на плечи, вы заберетесь на плечи Хью, а затем ухватитесь вон за тот желоб, вскарабкаетесь на крышу и…

– Нет, – перебил его Генри, – это невозможно. Я не дотянусь до желоба.

– В таком случае Хью подсадит вас. Если вы потеряете равновесие, мы вас поймаем, правда, брат?

Хью кивнул.

– На крыше вы привяжете веревку к трубе дымохода и спустите ее конец по стене, там, где находятся окна комнаты, в которой Смайт держит Кили, – продолжал Одо наставлять Генри. – Мы вытащим малышку через окно, и барон никогда не догадается, что мы были здесь и увезли ее.

Генри некоторое время пристально смотрел на дом, потом улыбнулся и сказал:

– Хорошо, я готов рискнуть.

– Когда окажетесь в комнате Кили, постарайтесь не испугать ее, – предупредил его Одо.

– Иначе она может закричать и переполошить весь дом, – добавил Хью.

Тем временем Кили сидела у камина. Ее тошнило, сердце и обожженная рука сильно болели, а по лицу неудержимым потоком текли слезы. Чтобы хоть немного успокоиться, Кили закрыла глаза и попробовала сосредоточиться на приятных мыслях. Она представила лес в весеннем убранстве, пленительную улыбку мужа и подумала о том, что у нее скоро родится дочь. Неожиданно кто-то напал на нее сзади и закрыл рот рукой, чтобы она не закричала.

– Это Генри, – прошептал знакомый голос.

И когда она успокоилась, Генри убрал свою руку. Кили вскочила со стула.

– Как ты попал сюда? – изумленно спросила она.

– Прилетел на крыльях братской любви, – ответил он с озорной улыбкой.

Кили озабоченно нахмурилась.

– Одо и Хью ждут нас внизу, – сообщил Генри, показав на открытое окно.

Кили заметила веревку, свисавшую с крыши.

– А это не опасно? – спросила она.

– Безопасность – вещь относительная, – ответил Генри. – А ты предпочитаешь оставаться в обществе барона?

– Нет, – решительно заявила Кили и, взяв свою сумку, поспешно направилась к окну.

Генри поймал веревку.

– Подожди, – остановила его Кили, склонив голову к плечу и прислушиваясь, словно почуявшая приближающуюся опасность лань.

В коридоре послышались тяжелые шаги.

– Живо под кровать, – прошептала Кили, закрывая ставни, чтобы спрятать висевшую вдоль окна веревку.

Генри быстро юркнул под кровать, а Кили на цыпочках подошла к стулу, стоявшему у камина, и снова села. И хотя сердце бешено колотилось в груди, Кили старалась сохранять безмятежное выражение лица. Услышав звяканье ключей, Кили с трудом подавила желание повернуть голову и удостовериться, что Генри хорошо спрятался. Она чувствовала, что ее бьет дрожь и комок подкатывает к горлу от страха.

Дверь медленно, со скрипом распахнулась, и на пороге показался Уиллис. В руках он держал таз с водой.

Подойдя к своей пленнице, Уиллис поставил таз на стол.

– Опустите обожженные пальцы в воду, – приказал он. Кили погрузила руку в таз, и ей стало легче. Ноющая боль утихла, и Кили посмотрела на своего тюремщика из-под полуопущенных черных как смоль ресниц. Положив толстый кусок сыра на хлеб, Уиллис протянул бутерброд Кили.

– Съешьте это, иначе я затолкаю вам сыр в горло, – сказал он.

Кили повиновалась. Взяв ее обожженную руку, барон внимательно осмотрел пальцы.

– Держите руку на весу, – приказал он и стал бинтовать ее ожоги, накладывая на них льняные повязки, которые принес с собой.

– Зачем вы это делаете? – спросила Кили, надеясь на то, что Смайт еще не совсем потерянный человек.

В конце концов, он стоял на пороге смерти, и если он отправится в великое путешествие нераскаявшимся, то будет строго наказан за свои преступления.

– Вы нужны мне живой и здоровой для осуществления моих планов, – откровенно заявил Уиллис, – хотя на деле ничего, кроме смерти, не заслуживаете.

С этими словами он вышел из комнаты и запер за собой дверь.

Затаив дыхание, Кили прислушивалась к постепенно затихавшим звукам шагов барона, удалявшегося по коридору. Решив наконец, что настало время действовать, она вскочила со стула и поспешила к окну.

Генри выполз из-под кровати.

– А что случилось с твоей рукой? – спросил он, увидев бинты, которые наложил Уиллис.

– Я обожгла пальцы.

– Но каким образом?

– Я сунула их в огонь.

– Зачем? – с изумлением спросил Генри.

Кили поклялась скрывать правду о своем происхождении от младшего брата. И так как она не могла придумать на ходу причину, заставившую ее сунуть руку в огонь, решила притвориться раздосадованной неуместным любопытством Генри.

– Ты пришел сюда задавать праздные вопросы или спасать меня? – промолвила она раздраженным тоном. – Барон может вернуться в любой момент, нам надо торопиться.

Генри окинул ее возмущенным взглядом и открыл ставни.

– Дай мне свою сумку, – сказал он. – Я понесу ее.

Кили вручила брату сумку и, замешкавшись, взглянула на него с испуганным выражением лица.

– Представь, что ты прыгаешь с тиса в саду графа, – сказал Генри, видя, что она боится, и подал ей веревку. – Держи ее крепко и отталкивайся ногами от стены, когда будешь спускаться. Если начнешь падать, не кричи, Одо и Хью поймают тебя.

– Это легче сказать, чем сделать, – заметила Кили.

Генри помог ей встать на подоконник и придержал за талию, когда она начала спускаться вниз. Дождавшись, когда кузены подхватят Кили, он тоже взялся за веревку, чтобы покинуть комнату.

– С тобой все в порядке, малышка? – шепотом спросил Одо, обнимая Кили.

Кили кивнула, и все четверо молча поспешили в лес, подальше от дома, где их подстерегала опасность. Они быстро нашли то место, где были привязаны их лошади.

– Кили может поехать со мной, – предложил Хью.

– Нет, малышку возьму я, – заявил Одо.

– Кили – моя сестра, – напомнил им Генри.

– Она всего лишь ваша единокровная сестра, – возразил Хью, – а я ее кузен с головы до пят.

Генри был поражен невероятной глупостью этого верзилы.

Кили вообще была не в состоянии ехать верхом. У нее кружилась голова, обожженная рука ныла, а пятимесячная беременность давала о себе знать страшной тошнотой и слабостью. Опустившись на колени и чувствуя позывы на рвоту, она начала кашлять. Ее спасители, опустившись рядом с ней на корточки, стали шептать ей слова утешения.

– Я не вынесу дороги, поездка в Лондон убьет ребенка, – сказала Кили с затуманенным от слез взором. – Найдите укромное место, чтобы спрятать меня, а сами возвращайтесь домой и снимите подозрения с моего мужа в убийстве Джейн.

– Мы отвезем тебя в дом Риса, – заявил Одо.

– Мой муж… не простит нам, если с тобой что-нибудь случится, – перебил ее Хью.

– Мы с этим идиотом поскачем в Лондон сразу же, как только ты окажешься в полной безопасности в Уэльсе, – пообещал Одо.

– Я останусь с тобой, – предложил Генри. – Твой брат может держать меня у себя в качестве заложника до тех пор, пока Елизавета не освободит Ричарда.

Это было самое захватывающее приключение в его жизни. Возвращение к скучным наставникам в замок Ладлоу испугало Генри больше, чем встреча с Уиллисом Смайтом. Кили кивнула и попыталась подняться на ноги, но у нее подкашивались колени. Застонав, она лишилась чувств.

Одо подхватил Кили, не дав ей упасть на землю.

– Она поедет со мной, – заявил он.

– Как вы думаете, Кили вынесет это путешествие? – спросил Генри.

Одо кивнул.

– Она ослабела от чрезмерных волнений и переживаний, которые выпали на ее долю в последнее время, – сказал Хью. – Отдохнув, Кили восстановит свои силы.

Сев на коней, они отправились на запад, в сторону Уэльса. Хью и Генри скакали по обеим сторонам от Одо, чтобы в случае внезапного нападения разбойников не дать им возможности пробиться к Кили.

– Устроив Кили в безопасном месте, мы по пути в Лондон заедем сюда, чтобы расправиться с бароном. Его следует сурово наказать за то, что он посмел дотронуться до нашей малышки, – сказал Одо.

– Ты прав, – согласился с ним Хью.

Генри с нетерпением ждал, когда они пересекут пределы валлийской земли.

– Я никогда еще не был в Уэльсе, – сказал он.

– Значит, ты не знаешь, что такое земля обетованная, – заявил Хью.

Но это сравнение не произвело на юного маркиза никакого впечатления. Заметив это, Одо добавил:

– В Уэльсе живут самые красивые женщина на свете.

– Это правда, – согласился Хью и подмигнул брату. – И наши леди больше всего на свете любят героев.

Обрадованный Генри нетерпеливо заерзал в седле.

– Вытрите-ка свой благородный подбородок, ваше сиятельство, – насмешливо сказал Одо юному маркизу.

– Да, у вас слюнки текут, – добавил Хью.

– У меня течет не только изо рта, – признался Генри с грустной усмешкой.

Братья Ллойд разразились громовым хохотом.

– Это там, – сказал Ричард и указал на двухэтажное каменное здание, стоявшее в отдалении.

Граф, герцог и королевский паж остановились под сенью густых деревьев, пристально наблюдая за Смайт-Прайори. Пред ними предстала идиллическая картина. Косые лучи полуденного солнца озаряли дом обедневшего аристократа, деревья отбрасывали на его фасад длинные тени, похожие на струны арфы, на которой ангелы играли райскую мелодию. Прозрачный воздух весны, времени возрождения к новой жизни, казалось, позволял заглянуть за горизонт. И все же трое всадников, остановившихся на опушке, явственно ощущали здесь дыхание смерти.

– Какая мирная картина, – заметил герцог.

– Да, никто и не подумал бы, что в этом доме обитает сам дьявол, – промолвил Роджер.

Хотя Ричарду хотелось пустить лошадь во весь опор и как можно быстрее добраться до логова Смайта, тем не менее он медленно поехал вперед. Герцог Ладлоу и Роджер тронулись за ним. Добравшись до восточной границы усадьбы, они спешились у живой изгороди.

– Подожди меня снаружи, – бросил Ричард мальчику, обнажая шпагу и собираясь двинуться к дому.

Роджер хотел что-то возразить графу, но, заметив огонь мрачной решимости, горевший в его глазах, промолчал.

– Если мне понадобится твоя помощь, – продолжал Ричард, видя, что невольно уязвил гордость пажа, – я тебя позову. Держи кинжал наготове.

Роджер кивнул и приосанился. Доверие графа льстило его мальчишескому самолюбию.

Подойдя к дому, Ричард хотел открыть дверь, но, вспомнив, что за ним наблюдает юный паж, решил сыграть на публику и распахнул ее ударом ноги.

– Кто там? – послышался голос хозяина.

Ричард в сопровождении герцога двинулся вперед. Войдя в небольшой зал, они остановились. Уиллис сидел в одиночестве перед потухшим камином. Увидев непрошеных гостей, он вскочил со стула.

– Ричард, неужели это ты? – изумленно спросил он, натянуто улыбаясь. – Как тебе удалось бежать из Тауэра?

Глядя на бывшего друга с холодным презрением, Ричард крикнул громовым голосом на весь дом:

– Кили!

Однако ответа не последовало.

– Я здесь один, – сказал Уиллис, бросив на Ричарда недоуменный взгляд.

– Возможно, он запер ее где-нибудь в дальнем помещении, – высказал предположение герцог. – Я посмотрю в спальнях.

И герцог бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– Что все это означает? – спросил Уиллис и с улыбкой стал приближаться к графу.

Подняв шпагу, Ричард направил острие клинка на барона.

– Не шевелись, – предостерег он Смайта.

Улыбка исчезла с лица барона. Застыв на месте, он поднял руки, пытаясь успокоить графа.

– Ее здесь нет, – сообщил герцог, сбегая по ступенькам.

Ричард устремил взгляд на своего бывшего друга. Его изумрудно-зеленые глаза горели гневом, который он едва сдерживал.

– Тебя бросила жена? – спросил Уиллис с притворным удивлением. – Неужели ты подумал, что я и она…

– Игра окончена! – яростно прервал его Ричард. – Роджер!

Королевский паж тут же вбежал в дом, сжимая в руке выхваченный из ножен кинжал. Мальчик, казалось, приготовился к поединку с самим дьяволом.

– Узнаешь его? – спросил Ричард, не сводя с барона пристального взгляда.

Уиллис холодно посмотрел на Роджера.

– Ты убил Джейн и подбросил мой кинжал на место преступления, – сказал Ричард.

– А потом вы пытались задушить Моргану, – добавил герцог.

– Мы оба, я и леди, выжили, – сообщил Роджер. – Пришло время расплатиться за все преступления.

Уиллис бросил на мальчика испепеляющий взгляд.

– Мне следовало добить тебя, негодный щенок, – процедил он сквозь зубы.

– Где моя жена? Говори! – потребовал Ричард.

– Эта проклятая валлийка сбежала, – ответил Уиллис с досадой в голосе. – Если вы собираетесь арестовать меня, дайте мне пять минут на сборы.

Ричард издевательски усмехнулся.

– Я приехал не за тем, чтобы арестовывать тебя, Уиллис.

В глазах барона отразилось беспокойство.

– Я намерен убить тебя, – продолжал Ричард. – Выйди, Роджер, – приказал он мальчику.

– Я не хочу пропустить самое интересное! – с негодованием воскликнул паж.

– Я сказал, выйди!

Роджер неохотно подчинился приказу графу. Чтобы освободить место для поединка, герцог также вышел из зала.

– Зачем ты все это сделал? – спросил Ричард.

– Ради денег, разумеется.

– Алчный ублюдок!

– Ты не поймешь меня, потому что никогда не испытывал недостатка в деньгах, – заявил Уиллис с упреком в голосе.

– Ты тоже никогда ни в чем не испытывал недостатка, – парировал Ричард. – Где свидетельство о браке Ладлоу?

– Оно уничтожено.

– Лжец!

– Эта хитрая валлийская ведьма, на которой ты женился, сунула руку в огонь, чтобы наверняка спалить документ, – сказал Уиллис.

– Неужели ты думаешь, я поверю, что моя жена могла сжечь документ, свидетельствующий о браке ее родителей и восстанавливающий ее в правах законнорожденной дочери герцога?

– Но это правда! И теперь, поскольку документ, которым ты стремишься завладеть, уничтожен, у нас с тобой нет никаких причин драться и наносить друг другу увечья.

– Никаких причин? Значит, такие мелочи, как похищение моей жены и убийство леди Джейн, ты не принимаешь в расчет? – спросил Ричард. – Разве я не предупреждал, чтобы ты не смел смотреть в сторону моей жены? Твой последний час пробил, барон. Молись!

– Неужели ты убьешь безоружного человека? – спросил Уиллис.

– Вынь из ножен свою шпагу.

Вооружившись, Уиллис двинулся на графа, и они сошлись в центре зала.

Уиллис первым сделал выпад, но Ричард парировал его, и клинки их шпаг с громким лязгом скрестились.

Искусные фехтовальщики, Ричард и Уиллис долго кружили по комнате, делая выпады и отражая атаки соперника, и ни один из них не мог добиться преимущества. Хотя барон был крепче и тяжелее, Ричард обладал проворством хищного зверя. Через несколько минут в зале уже было все перевернуто.

Неожиданно Уиллис споткнулся об упавшую табуретку, потерял равновесие и выронил шпагу. Ричард хотел заколоть соперника, но тот увернулся от его удара и быстро достал кинжал.

Ричард тоже выхватил свой кинжал и отбросил шпагу в сторону.

– Какая интересная вещица, – заметил Уиллис.

– Это шотландский кинжал, подарок моего зятя, – промолвил Ричард с холодной улыбкой.

– Заколоть друг друга кинжалами – прекрасный конец многолетней дружбы, – промолвил Уиллис.

Внезапно он сделал выпад и полоснул клинком Ричарда по щеке. Пролилась первая кровь. Снова и снова соперники сходились в ближнем бою и отступали друг от друга на безопасное расстояние. Тишину дома оглашали лишь их возбужденные крики, свист клинков и лязг металла.

Во время одной из атак Уиллис сделал Ричарду подножку, и тот, потеряв равновесие, упал. В тот же момент барон бросился на него, нацелив острие клинка прямо в горло. Однако Ричард перехватил руку Уиллиса, вцепившись в запястье, и, напрягая все свои силы, отвел кинжал соперника в сторону.

Ударив барона коленом в пах, Ричард скинул его с себя.

Уиллис зарычал и упал на спину. Сверкнул стальной клинок, и Ричард всадил кинжал в грудь барона. Тут же вскочив на ноги, он приготовился дать отпор новым атакам противника. Но Уиллис был мертв. Опустившись на колени рядом со своим бывшим другом, Ричард закрыл ему глаза.

– Пусть Бог упокоит твою душу, – прошептал он, чувствуя, как комок подкатывает у него к горлу.

Сильная мужская рука опустилась на плечо графа. Ричард поднял затуманенные от слез глаза на тестя.

– Когда-то я любил его как брата, – промолвил он.

– Предательство друга нелегко пережить, – сказал герцог. – Только время может исцелить душу.

– Вы слышали то, что сказал Уиллис о брачном свидетельстве? – спросил Ричард, вытирая рукавом влажные от слез глаза и кровь со щеки.

Герцог Ладлоу кивнул.

Ричард медленно и устало поднялся на ноги и обвел взглядом зал с таким видом, как будто зрелище царящего разорения глубоко потрясло его.

– Кили! – вскричал он с отчаянием в голосе. – Где ты?!

– Мы найдем ее, – пообещал герцог, положив руку на плечо зятя.

– Милорды, леди Кили убежала не одна! – воскликнул Роджер, врываясь в зал. – Кто-то помог ей! С дымохода до самой земли свисает веревка, она проходит по западному фасаду здания.

– Неужели кузены спасли ее? – спросил Ричард, взглянув на тестя.

Герцог кивнул:

– Генри, вероятно, тоже был с ними.

– Дадли наверняка устроит так, чтобы меня отправили на эшафот, если я слишком рано вернусь в Лондон, – заметил Ричард.

– В таком случае мы останемся здесь, – заявил герцог. – Чесси даст нам знать, если Кили вернется в усадьбу Деверо.

– А чем мы займемся сейчас? – спросил Роджер, которому было еще мало приключений.

– Ты умеешь шить? – спросил его герцог.

– Шить?! – изумленно воскликнул Роджер. – Но ведь это женская работа!

– Да, но на полях сражений нет женщин, которые могли бы наложить швы на израненные тела мужчин, – заметил герцог.

– Я никогда не задумывался над этим, – признался мальчик.

Герцог кивнул.

– Итак, сначала найди иголку с ниткой, чтобы я мог наложить швы на щеку Деверо, а потом мы похороним барона Смайта.

– А что мы будем делать после этого? – спросил Роджер, поворачиваясь к графу в надежде на продолжение захватывающих приключений.

– После этого мы приготовим ужин, мой юный друг, и будем делать то, что делают все воины в промежутках между сражениями, – ответил Ричард.

– И что именно?

Ричард подмигнул мальчику.

– Ждать.