Рев демонов слышался уже и снизу, он смешивался с криками людей и ржанием коней. Конан посмотрел по сторонам и понесся вниз, к лагерю.
      Бора уже не единожды слышал рассказы солдат о демонах, да и сам он сталкивался с ними уже дважды, но он и представить себе не мог, что те способны производить такой шум.
      Боевые крики и рев, лязганье оружия и свист стрел сливались во что-то невообразимое. Вспомнив о назначенной ему роли, мальчик приосанился и решил как-то подбодрить своих людей.
      В этом нуждались, однако, только те, кому не довелось участвовать в первой битве с чудищами. Не будь рядом с ними Ископа-кузнеца, и они, скорее всего, уже разбежались бы.
      - Ах вы, шакалы негодные! - орал на них кузнец. - Выбирайте - или я, или демоны!
      В каждой руке Ископ держал по молоту.
      Один из деревенских все же попытался сбежать, но он явно недооценил реакцию кузнеца: тот опустил один из молотов ему на голову, и бедолага рухнул замертво, даже не охнув. В стане новобранцев из Горячего Ключа тут же воцарился порядок.
      - Спасибо, Ископ! - крикнул кузнецу Бора.
      Сражение длилось всего несколько минут, но погибших было уже столько, что подсчитать их количество было невозможно. Потери противника были куда скромнее - повергнуть удалось всего с десяток демонов.
      Той линии, которой командовал Бора, пока удавалось сдерживать неприятельские атаки. На каждого из демонов нападало сразу по три-четыре воина, хотя бы одному из которых, как правило, удавалось нанести противнику чувствительное ранение, после которого тот начинал слабеть.
      Сам Бора носился вдоль линии обороны, то и дело раскручивая свою пращу. Запас камней, подобранных специально для этого случая, давно был исчерпан, и мальчику приходилось довольствоваться теми камнями, которые он подбирал с земли. Меткость бросков от этого ухудшилась, но в среднем ему все-таки удавалось наносить неприятелю существенный урон.
      Достаточно неожиданная мысль пришла ему на ум. Несмотря на то, что вокруг творилось что-то несусветное, Бора не испытывал ни малейшего страха перед противником. Сражение с демонами казалось и ему, и его людям чем-то будничным и достаточно заурядным.
      Бора обернулся и увидел вспыхнувшее вдруг над северным склоном изумрудное пламя, языки которого тянулись к лагерю.
      Пламя это казалось адским, но, как ни странно, оно только придало людям сил: заметив его, они стали сражаться еще ожесточеннее, прекрасно понимая, что оно, в отличие от демонов, неуязвимо!
      Трем демонам удалось прорвать линию обороны людей из Шести Вязов. Гелек заревел и, потрясая копьем, понесся на демона, бежавшего первым. Тот переломил его копье так, словно оно было соломинкой, и ударом своей страшной лапы снес Гелеку лицо. Гелек взвыл, и в тот же момент демон схватил его в лапы и, разорвав надвое, швырнул его останки в ряды воинов.
      Страшная кончина предводителя небольшого отряда потрясла его односельчан настолько, что они, побросав оружие, пустились в бегство.
      Бора почувствовал, что и его отваге скоро наступит предел. Успокоить его теперь мог только точный бросок из пращи. Он стал лихорадочно шарить по земле, надеясь нащупать подходящий камень.
      Положение спас все тот же кузнец Ископ:
      - Левый фланг! Левый фланг, оттягивайтесь назад иначе эта мразь окажется у вас за спиной! Да пошевеливайтесь же вы! Ну!
      Не переставая сыпать проклятьями, Ископ набросился на демонов. Чешуйчатая кольчуга этих созданий хорошо защищала их от мечей и стрел, но не могла устоять против тех страшных ударов молотами, которые обрушились на их тела и головы. Прежде чем демонам удалось справиться с кузнецом, он успел уложить четырех чудищ. Еще двое демонов были убиты меткими выстрелами лучников, что позволило людям отбросить неприятеля назад и тем самым удержать фланг.
      Ряды демонов заметно поредели. И тут Бора увидел за их спинами великана, что был куда крупнее любого демона. Клинок его разил неприятеля налево и направо; при этом великан чертыхался и призывал на помощь богов, о которых Бора даже и не слышал.
      - Держитесь! Держитесь, ребята! Мы победим их! Митра и Эрлик, помогите вашим людям! - завопил Бора.
      Киммериец гнал дюжину объятых ужасом демонов прямо на его отряд.
      Конан прекрасно понимал, что его вид должен был произвести на людей сильное впечатление. Еще бы - могучий воин гонит перед собой дюжину испуганных демонов!
      В глубине души он понимал, что все это скорее походило на маскарад. Благодаря его сверхъестественной силе и выносливости демоны не могли совладать с ним, но это не означало, что он мог справиться с ними, - для этого ему нужно было бы сразиться не с ними, но с их хозяином, затаившимся где-то на горной вершине.
      Он взмахнул мечом еще раз и сбил с ног сразу двух бежавших перед ним демонов. В два прыжка он преодолел расстояние, отделявшее его от отряда лучников, которым командовал Бора. Никогда еще Конан не видел детей, которые взрослели бы так быстро.
      - Давай, давай! - прокричал он Боре и поспешил к стоявшему посередь лагеря холмику, на котором стояла Илльяна.
      Она стояла здесь и поныне, но теперь уже на коленях. Одной рукой она удерживала тело от падения, другой - разминала грудь так, словно пыталась унять сердечную боль.
      В двух шагах перед нею лежал взятый в оправу Камень, что светился изумрудным светом и _п_о_д_р_а_г_и_в_а_л_.
      - Илльяна!
      - Нет, Конан! Не подходи к ней! Я пыталась сделать это, и посмотри, что со мною стало! - услышал он голос Раины.
      Раина поднялась на холмик, держа меч в левой руке. Правая ее рука была сжата в кулак, мышцы ее то и дело сокращались, отчего рука сильно подергивалась. Голос Раины сильно дрожал.
      - Я попыталась подойти к ней, - повторила Раина, - но тут что-то случилось с моей рукой. Мне показалось, что она погрузилась в расплавленный металл. Честно говоря, я даже не знаю, есть ли она у меня и поныне?
      Конан нахмурился.
      - Рука твоя там же, где и была. И я бы не сказал, что она выглядит как-то необычно. Странные, однако, Илльяна шутки шутит!
      - Ты ничего не понимаешь, Конан. Это уже не ее заклинание. Это воля Камня - вернее то, что происходит от смешения того и другого.
      Сказать что-либо в ответ Конан уже не мог: демоны подобрались к самому холмику, охранявшемуся теперь самим капитаном Шамилем и десятком лучших его воинов.
      Конан ринулся вниз, однако спасти капитана уже не успел: один из демонов оторвал Шамилю голову, другой тут же стал поедать его горячую плоть. Конан рубанул последнего так, что того не спасла и чешуйчатая броня, - меч перерубил ему хребет. И тут он увидел, что один из демонов поспешил к вершине холмика, где стояли погруженная в себя Илльяна и однорукая Раина.
      Спасти Раину Конан уже не мог. Он бежал к вершине, беспомощно глядя на то, как несется к ней огромное уродливое чудище.
      Раина, однако, даже не попыталась прибегнуть к помощи меча. Вместо этого она резко отскочила в сторону и, пропустив демона мимо себя, вонзила кинжал ему в бедро. Чудище взревело и, потеряв равновесие, стало падать наземь всего в шаге от Илльяны.
      И все же упасть демону так и не было суждено. В паре локтей от земли демона подхватила невидимая рука, оторвавшая его от земли и сжавшая его так, что он завизжал, как свинья, попавшая под нож мясника. В следующий миг неведомая сила швырнула его прямо на застывших от изумления чудовищ, успевших перебить всех людей Шамиля.
      Конан вздохнул и, приняв боевую стоику, приготовился к последнему бою.
      И тут на поле перед холмиком стало происходить такое, во что трудно было поверить. Демоны разом развернулись и бросились наутек. Люди были настолько потрясены этим, что демонов никто даже не пытался преследовать, один лишь. Бора метнул вослед им камень, но на сей раз метким назвать его бросок было сложно.
      Отерев со лба кровавый пот, Конан осмотрелся. Повсюду, куда только ни устремлял он взгляд он видел отступающих демонов. У большинства из них не было сил даже на то, чтобы бежать, - теперь они шли, шли усталой походкой, хромая и покачиваясь...
      Конан изумленно посмотрел на Илльяну. Она мирно спала, свернувшись, словно котенок. Он подобрал с земли тунику Раины и, присев на колени перед волшебницей, осторожно приподнял ее голову и подсунул тунику под нее. При этом он почувствовал, что кончики его пальцев стало немного покалывать. Что-то легло ему на плечо. Он скосил глаза и увидел, что это - голова Раины. Раину, так же как и ее госпожу, сморил сон.
      Снизу раздался голос Хезаля. Северянка тут же очнулась и поняла, что она почти не одета.
      - Может быть, ты дашь мне хоть что-нибудь? - с возмущением в голосе спросила она у Конана.
      - Ты предлагаешь раздеться мне? - усмехнулся киммериец. - Я полагаю, что мы сможем это сделать потом.
      - Эй, Конан! Хватит с дамой любезничать! - закричал снизу Хезаль. Нас ждут на военном совете!
      Эремиус освещал долину до тех пор, пока ее не покинули все Трансформы. И делал он это не столько ради них, сколько ради себя самого. Главным образом его интересовало то, отправятся ли люди в погоню за ними или нет.
      Он мог бы рассеять тьму, не устраивая этой безумной иллюминации, но для этого ему пришлось бы вновь прибегнуть к помощи Камня, чего делать сейчас не стоило.
      В последнее время ему все чаще начинало казаться, что заимея его обречена на провал. Камни, которые, казалось бы, должны были тянуться друг к другу, почему-то испытывают явную антипатию - иначе происходящее просто невозможно было понять... Смущало его и то обстоятельство, что в последнее время Камень все чаще и чаще проявлял явное непослушание, с которым бороться, ему становилось все сложнее. Если так пойдет и дальше, то не Камень будет принадлежать ему, а он Камню! И все же заполучить оба Камня он просто обязан, - в противном случае жизнь его можно было бы считать прожитой зря. И ведь повинна во всех его бедах лишь она - эта негодница Илльяна...
      Эремиус решил прикинуть потери. За время боя было потеряно около двадцати Трансформ; шестьдесят-семьдесят Трансформ было тяжело ранено, и на излечение их ему могло понадобиться несколько дней. Проигравшим, однако, он себя не считал. Люди потеряли убитыми и ранеными в несколько раз больше, при этом восстанавливать свои силы так же быстро, как его воинство, они не могли.
      Сражение, происходившее этой ночью, можно было считать лишь своеобразной прелюдией к серьезной военной кампании. Удовлетворившись этим объяснением, Эремиус решил заняться делом.
      Он приказал Камню поярче сверкнуть напоследок и погаснуть, что тот послушно и выполнил. Теперь Эремиусу предстояло обратиться к Камню с предложением вернуться на свое обычное место. Просить он не привык, и потому эта часть заклинания всегда удавалась ему куда хуже, чем прочие.
      И все же по просьбе его, что больше походила на приказ, Камень внял и на сей раз: он взлет в воздух и сам собой залетел в предназначавшуюся только для него сумку. Больше на этой горе Эремиусу делать было нечего. Последний раз взглянув на объятую тьмой долину, он быстро зашагал прочь. Если этот киммерийский великан надумает отправиться в погоню за ним, ему вряд ли поможет и Камень Курага...
      Якуб посмотрел по сторонам. Похоже, рядом с человеком, стоявшим внизу, действительно никого не было.
      Человек этот мог оказаться дозорным, он же мог быть и своеобразной приманкой, предназначавшейся для простаков... Впрочем, о втором можно было серьезно не думать - слуги мага были слишком глупы для того, чтобы затевать подобное.
      Якуб свесился с края скалы и, мгновенье повисев, разжал руки. Галька скрипнула, и человек тут же резко обернулся, но было уже поздно: Якуб вогнал ему под ребра свой длинный кинжал. Якуб немного поддержал обмякшее тело, чтобы оно своим падением не произвело ненужного шума, и оно опустилось на камни с негромким глухим стуком.
      Этого оказалось достаточно для того, чтобы поднять на ноги и спутников погибшего, и дозорных лагеря беженцев. Первые с криками понеслись куда-то вниз, вторые же принялись осыпать балку стрелами.
      Судя по стонам и ругани, несколько стрел попало в цель. Еще через минуту все звуки смолкли, и Якуб отважился покинуть свое убежище у основания скалы. Вскоре к скале подошли и дозорные лагеря.
      Видавший виды сержант посмотрел на лежавший у его ног труп и одобрительно пробурчал:
      - Чисто сработано, ничего не скажешь!
      - Если бы я не спешил, они бы и услышать ничего не смогли! отозвался польщенный Якуб.
      - Ну и зачем нам это? Не подними они шума, мы ни о чем не догадались бы! Так они, по крайней мере, убежали! Слушай, парень а не хотел бы ты поступить на службу к царю Йалдизу?
      - Сначала я женюсь, ну а потом посмотрю...
      - Все правильно. Без жены солдат не солдат.
      К лагерю они шли вместе. Когда они подошли к палаткам, небо на востоке уже начинало сереть. Якуб попрощался с сержантом и направился к палатке, в которой жили родные Боры.
      Ночной переполох даже не разбудил их. Карайя лежала на ворохе жухлой травы, прижимая к себе двух своих младших братьев. Якуб присел на корточки и поправил съехавшее одеяло.
      Теперь о жизни ее можно было не беспокоиться. Ночь миновала, к полудню же беженцы должны были подойти к Заставе Земана.
      Якубу предстояло идти совсем в иную сторону - он должен был напасть на след людей Эремиуса и по нему выйти на него самого. Но не это было самым трудным в его рискованном предприятии, - самым трудным было убедить Эремиуса в том, что именно он, Якуб, должен стать военачальником армии мага.
      Он коснулся щеки Карайи губами и тихо вышел из палатки.
      Весь остаток ночи ушел на наведение порядка в лагере, подсчет потерь, помощь раненым и прочесывание окрестных гор. После того как все разведчики до единого доложили Хезалю о том, что в окрестных горах нет ни души, он объявил военный совет открытым.
      - Я назвал бы это победой, если бы мы не потеряли втрое больше воинов, чем они, - сказал новый командующий. - Конечно, часть убитых они могли унести и с собой, но сути дела это не меняет. И еще: мне хотелось бы обратить внимание собравшихся на то, что отход неприятеля больше походил на организованное отступление, чем на паническое бегство.
      - Вы совершенно правы в этом, капитан, - согласилась Илльяна. Она была бледнее обычного, время от времени по телу ее пробегала непонятная судорога. Голос ее, однако, был тверд как никогда. - Увидев потери, которые несло его воинство, властитель демонов приказал им отступить. Не сделай он этого, и нам, скорее всего, не довелось бы собраться на этот совет.
      - Мне кажется, что определенная доля заслуг в этой победе принадлежит и вам, госпожа, - не так ли?
      Илльяна пожала плечами.
      - Простите меня, капитан, но я не могу принять вашу похвалу. Я сделала все, что было в моих силах, и это каким-то образом повлияло на исход битвы, но я тем не менее так и не смогла разбудить сил, дремлющих в Камне. К счастью, этого не удалось сделать и Эремиусу.
      Хезаль посмотрел себе под ноги так, словно оттуда вот-вот должны были появиться какие-нибудь адские создания, наподобие виденных им этой ночью. Помолчав с минутку, он поднял глаза на Илльяну и негромко сказал:
      - Мне кажется, что сейчас вы сказали неправду. Я почувствовал это по тону.
      - Дело в том, что ни вы, ни ваши солдаты не смогут понять некоторых вещей без того, чтобы... - Раина замолчала, почувствовав, как на ее плечо легла тяжелая рука киммерийца. Хезаль перевел взгляд на нее. Теперь этот взгляд был полон подозрений.
      - Капитан, - вновь обратилась к нему Илльяна, - сегодня я узнала много такого, чего я не могла и предположить. Пока я не пойму всего, я не смогу сказать вам ни слова. Но знайте - однажды я раскрою перед вами всю правду. Клянусь Семью Храмами и Мощами Пулака!
      - Я думаю, к этому времени демоны успеют наведаться к нам не раз!
      - Если мы вернемся на Заставу Земана, этого не произойдет.
      - Вы хотите, чтобы мы, подобно трусливым псам, поджали хвосты? Да не бывать этому, пока я командую этой заставой! Не знаю, как к вам относится царь Йалдиз...
      - Ты знаешь, как относится к госпоже Илльяне Мишрак. Я полагаю, этого вполне достаточно.
      Установилась напряженная тишина. Конан уже стал подумывать о том, чтобы извлечь из ножен свой меч, но тут Хезаль вздохнул и негромко сообщил присутствующим:
      - Честно говоря, я и сам подумываю о возвращении в крепость. Вот только я не знаю, как к этому отнесутся мои орлы - не сочтут ли они это проявлением трусости?
      18
      Раина потрепала Бурана по холке:
      - Прекрасный у тебя жеребец, Бора. Да ты и сам вроде ничего...
      Бора промолчал. Всего час тому назад он похоронил Кемаля, так и не сумевшего оправиться от полученных в сражении ран. Повезло Кемалю только в одном: он так и не пришел в сознание, и потому смерть его была безболезненной.
      - Спасибо вам, Раина, - наконец сказал Бора. - Но я ехал сюда вовсе не за тем, чтобы вы похвалили моего скакуна и меня. Я ищу Якуба. Он куда-то исчез.
      Конан и Раина обменялись взглядами. Илльяне об этом пока говорить не следовало: она и в седле-то держалась лишь благодаря чудовищному усилию воли, новость же, подобная этой, могла вышибить ее не только из седла.
      - Я думаю, о нем ты можешь особенно не беспокоиться, - отозвался Конан.
      - Да я бы и не думал искать его, если бы не моя сестрица Карайя! Это она о нем беспокоится!
      - Пока твоего отца здесь нет, ты являешься главой семьи, Бора, сказал Конан. - И ты вправе оградить свою сестру от чьих-то там домогательств.
      Бора фыркнул:
      - Вы плохо знаете Карайю. Язык у нее почище меча Раины будет! - Он несколько посерьезнел и добавил: - Помимо прочего, Якуб пообещал освободить отца. Пока у него ничего не вышло, но кто знает, что будет завтра?
      - Какой ты справедливый, Бора! - засмеялась Раина. - Таких, как ты, боги любят!
      - И потому ты должен молить богов о том, чтобы они сохраняли тебе жизнь, иначе ты не сможешь отстоять справедливость, мой мальчик. Что до Якуба, то он мог столкнуться и с разведчиками Эремиуса, а это могло закончиться для него чем угодно. Мне кажется, что подобное с ним вряд ли могло случиться, но в любом случае поискать его стоит.
      - Присоединяйся к нам, - добавила Раина. - Если ты голоден то у нас есть хлеб и сыр.
      Бора отломил кусок сыра и занял место в колонне сразу за Раиной. Конан задумался. Интересно, действительно ли этот самый Якуб приходится Хаджару родным сыном? Если это так, то ждать от него чего-то хорошего особенно не приходится. Лучше будет, если ни Бора, ни Карайя так и не узнают о том, что он за человек. Конан потряс головой. Пропади он пропадом, этот Якуб. Как будто у него, Конана, других забот нет. Если уж думать, так думать о чем-нибудь приятном, - например, о Раине...
      Якуб поспешно спрыгнул вниз с невысокой скалы. На этот раз приземлился он совершенно бесшумно. Те, кого он искал, продолжали стоять к нему спиной. Он не стал вынимать из ножен ни меча, ни кинжала, но развел руки в стороны и лишь тогда негромко позвал:
      - Слуги владыки!
      Разведчики мигом обернулись, схватившись за рукояти своих мечей. Они смотрели на Якуба, едва ли не разинув рты от изумления.
      Установившееся молчание грозило растянуться на целую вечность. Якуб кашлянул, приглашая разведчиков к разговору, и один из них уже через пару минут изрек:
      - Мы служим хозяину. А ты - нет.
      - Я ему не служу, но я хочу ему служить!
      Вновь установилось молчание. Якуб уже начинал жалеть, что он связался с этими олухами.
      - Покажи нам знак! - сказал вдруг один из разведчиков.
      Якуб не имел ни малейшего понятия, о каком таком знаке идет речь. На всякий случай он достал из кармана кольцо с печатью своего отца.
      Разведчик, попросивший его показать знак, взял кольцо в руку и воззрился на него немигающим взглядом. Не прошло и минуты, как он вернул кольцо Якубу.
      - Мы такого знака не знаем.
      - Вашему хозяину он знаком.
      - Нашего хозяина здесь нет.
      - Так давайте пойдем к нему!
      - Ты хочешь, чтобы мы отвели тебя к хозяину?
      - Разве это воспрещено? - Якуб прекрасно понимал, что кричать на этих идиотов бессмысленно, с ними следовало говорить так, как говорят с неразумным дитятей.
      Разведчики переглянулись и надолго задумались. Через какое-то время они принялись покачивать головами:
      - Нет, это не запрещено.
      - Тогда молю вас, ради победы вашего хозяина, отведите меня к нему!
      Помолчав с минуту, разведчики разом утвердительно кивнули головами и, повернувшись к Якубу спиной, поспешили к выходу из ущелья. Якуб усмехнулся и последовал за ними.
      Хезаль вышел из-за стола и принялся расхаживать по зале. За окнами шумела начинавшая приходить в себя толпа селян, собранных со всей округи. Женщины, стоявшие в очереди за водой, то и дело устраивали шумные свары, дети хныкали и пронзительно визжали, собаки лаяли и завывали...
      - Хорошо хоть скот их за стеной остался! - пробурчал Хезаль. Он подошел к окну и захлопнул ставни. - Да, демоны, или - как это вы их называете? - да, да, Трансформы, давно бы сожрали их, не приведи мы их в крепость. Но вы должны понять, что это не базар, это самый настоящий стратегический объект! И потому вы должны понять и мое решение. Я решил перевести всех этих людей в Харук. И сделаю я это скоро: мне осталось предупредить парочку гарнизонных командиров. Если эта безумная толпа так и останется здесь, не миновать нам лихорадки и холеры!
      - Интересно, как бы отнесся к вашему решению Мугра-Хан? поинтересовалась Илльяна. - Конечно, по сравнению с капитаном Шамилем вы золото, но мне кажется, что в данном случае вы не совсем прорвы.
      Хезаль нахмурил брови:
      - Мне пришлось заглянуть в бумаги Шамиля, из которых тут же стало ясно, что он связался с какими-то подонками, исполняющими волю Хаумы. Он и сам успел натворить такого, что и смерть от лап Трансформ была для него незаслуженно легкой. Ну да ладно... Что до Мугра-Хана, то узнает он обо всем лишь после того, как я добьюсь выполнения того, что представляется мне необходимым! Вестника же, который сообщит ему об этом решении, я отправлю не далее как завтра.
      Конан рассмеялся:
      - На месте туранского царя я отдал бы под твое начало все свое воинство!
      - С меня хватает и того, что находится в моем распоряжении сегодня! Чего бы я действительно хотел - так это раздобыть где-нибудь Заянской Морилки или чего-нибудь еще более действенного! Госпожа Илльяна, вы можете сказать мне что-либо определенное по этому поводу?
      - Для того чтобы приготовить первую порцию Морилки, мне понадобится два дня, - заговорила Илльяна. - Если порошок выйдет таким, каким он и должен быть, я смогу поручить его изготовление кому-то еще. Лучше всего для этой роли подходит Мариам, племянница Иврама.
      - Если я вас правильно понял, то заговариваете вы горшки, а не то, что варится в них? - спросил Хезаль.
      - Вы поражаете меня своим умом, - засмеялась Илльяна. - Да, это так. К сожалению, заклинание, с помощью которого изготавливается этот замечательный порошок, почти неизвестно людям. Будь это не так, и чернокнижников в мире было бы намного меньше. Что до вашего вопроса, то я заговариваю горшок, а не варево, по той простой причине, что при этом мне не приходится лишний раз прибегать к помощи Камня.
      - Может быть, мы к вовсе не станем трогать его? - спросил Конан. У четверки людей, собравшихся в зале, секретов друг от друга не было.
      - Тогда Заставе Земана останется надеяться только на доблесть капитана Хезаля и его воинов! - рассмеялась Раина.
      - Это мне уже нравится, - оживился Хезаль. - Но сколько времени мы должны будем продержаться?
      - После того как с Морилкой будет покончено, один день уйдет на восстановление магических свойств Камня и еще один день - на приготовления и сборы, - ответила Илльяна.
      - Скажите мне, что вам понадобится, и я распоряжусь, чтобы все необходимое было приготовлено прямо сейчас! - сказал Хезаль. - Чем раньше вы выйдете, тем с большей вероятностью вы не позволите Эремиусу вернуться в его - твердыню! Насколько я понимаю, это тоже имеет немалое значение!
      - Вы правы, капитан. Так оно и есть.
      - С вами я отправлю десятерых воинов. Именно десятерых - ни больше и ни меньше! Чем меньше отряд, тем труднее его обнаружить. Они будут сопровождать вас до самых гор. Иначе вам будет сложно защитить себя.
      - Что-то я тебя не понимаю! - изумился киммериец.
      - Все ты понимаешь, варвар. И даже больше, чем следовало бы.
      Хезаль позвонил в колокольчик, лежавший на столе.
      Из-за двери послышался женский голос:
      - Что вам угодно, капитан?
      - Принеси нам кувшин вина и четыре кубка. Потом согреешь воды для бани.
      - Как вам будет угодно, капитан.
      Только теперь Конан понял, почему голос этот кажется ему таким знакомым. Это был голос Дессы! Он удивленно посмотрел на Хезаля, тот же, широко улыбнувшись, ответил ему:
      - Я унаследовал не только обязанности Шамиля, но и его привилегии.
      Бора переложил мешок с углем на левое плечо и постучал в дверь.
      - Мариам, это я, Бора! Я принес уголь.
      Из-за двери послышались шаги босых ног и лязг отпираемых запоров. Дверь открылась, и на пороге появилась Мариам, одетая в алую ночную рубашку, подпоясанную тонким золотистым пояском. "Как этот цвет идет ей", - подумал вдруг Бора. Он не мог оторвать взгляда от глубокого выреза на груди племянницы Иврама.
      - Входи же, ну! Поставь мешок у северной стены!
      Едва переставляя неожиданно занемевшие ноги, Бора вошел вовнутрь и оказался в просторном помещении, полы которого были завалены свежевыкрашенной шерстью. Он с трудом нашел узкий проход ведший к печи, возле которой лежали груды угля и соли, стояли бесчисленные горшки и котлы. Высыпав уголь на ближайшую к нему кучу, Бора наконец-таки смог выпрямить спину и размять руки.
      - И сколько Морилки они хотят сделать? - спросил он. - Если все это пойдет только на нее, то представляю, сколько ее будет!
      Мариам улыбнулась:
      - Госпожа Илльяна привыкла держать язык за зубами. Одно могу сказать - теперь так просто Заставу Земана не возьмешь!
      Она нагнулась к печи и взяла с нее две чаши с вином. На миг Боре открылась ее грудь, отчего внутри у него все похолодело.
      - Давай выпьем за твою победу, - сказала она, протягивая ему чашу с вином.
      Он принял чашу и заплетающимся от волнения языком произнес:
      - Лучше выпьем за мое возвращение...
      И тут Мариам обняла его и жарко зашептала ему в ухо:
      - Неужели они так глупы, что решили взять тебя с собой?
      Бора немного отстранился от нее и прошептал:
      - Они совсем не глупы. Просто лучше меня этих мест никто не знает.
      Бора опорожнил чашу с вином и почувствовал, что Мариам наполняет ее вновь. Он выпил и вторую чашу, и мог бы пить еще и еще, но тут она засмеялась и прошептала:
      - Не надо тебе больше пить, милый. Ты ведь еще такой молоденький...
      Мариам забрала чашу из его онемевших пальцев и поставила ее на пол. Он почувствовал, как ее тонкие пальцы прикоснулись к его губам, щекам, шее...
      19
      Горный поток, низвергавшийся с невысокого утеса, падал на плоский камень и разливался вокруг него достаточно глубоким озерцом. Конан удивился тому, что вода из озерца никуда не вытекает, но решил не придавать этому значения: вода нужна была им не для чего-нибудь, но для питья, и указанное обстоятельство никак не влияло на ее пригодность для этого. Он зачерпнул воду рукой и поднес ее к губам.
      - Хорошая чистая вода. Пейте и наполняйте бурдюки и фляги!
      - Я думаю, нам стоит и искупаться, - неожиданно предложила Илльяна. Она тут же сбросила с себя сапоги и с видимым удовольствием зашла по щиколотки в воду. - Мы не могли позволить себе этого, пока рядом с нами были солдаты. В обозримом будущем другой такой возможности у нас тоже не будет.
      Конан поднял глаза на сверкающие пики Ильбарских гор, среди которых выделялся огромный Повелитель Ветров.
      Он чувствовал, что где-то совсем рядом затаился грозный, страшный враг, что с легкостью совладал бы не только с десятком, но и с тысячью воинов. Сержант, командовавший их сопровождением, быстро понял это и не стал возражать когда ему и его отряду было предложено вернуться в крепость. С той поры прошло уже два дня. Тогда же они решили оставить и коней, которые теперь только мешали им.
      - Будь по-вашему, - согласился Конан с Илльяной. - Купаться будем в таком порядке: сначала женщины, затем Бора с Масуфом, ну и, наконец я.
      Молодые люди встали по разные стороны озерца. Раина разделась первой и, не раздумывая, окунулась в воду с головой.
      - О боги! - воскликнула она, вынырнув. - Да она же холодная как лед!
      Илльяна засмеялась:
      - Неужели ты забила наши боссонские реки? Это тебе не ванирские бани!
      Раина вновь нырнула под воду. Илльяна сбросила с себя платье и подошла к краю озера, но войти в него на сей раз не сумела - ее вдруг окатило таким снопом ледяных брызг, что она с визгом отскочила назад.
      - Ты...
      - Я ничего не забыла, госпожа. Скорее, это вы забыли!
      Илльяна пробормотала в ответ подруге что-то не совсем вежливое и принялась подвязывать свои длинные косы лентой.
      Положив меч на колени, Конан наблюдал за женщинами. И ту, и другую можно было назвать красавицами, однако Раина была заметно моложе и, на его взгляд, милее своей госпожи. Но так казалось не всем: Масуф, судя по всему, думал иначе - он смотрел на Илльяну так, что Конану даже становилось как-то не по себе. Бора вел себя достаточно спокойно, и это его спокойствие, скорее всего, было как-то связано с красоткой Мариам, которой мальчик помогал перед их отправлением из крепости.
      Илльяна покончила с подвязкой волос и стала снимать с руки кольцо с камнем. Конан протянул руку за ним, но Илльяна, заметив на его ладони свежий порез, неожиданно отстранилась.