Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тот, кто умрет последним

ModernLib.Net / Триллеры / Гриппандо Джеймс / Тот, кто умрет последним - Чтение (стр. 1)
Автор: Гриппандо Джеймс
Жанр: Триллеры

 

 


Джеймс Гриппандо

Тот, кто умрет последним

Посвящается Тиффани.

Все просто становится лучше и лучше.

БЛАГОДАРНОСТИ

Как и всегда, Каролин Марино и Ричард Пайн сослужили мне великую службу в деле создания этой книги, но я благодарен им далеко не только за это. Всякий раз, когда начинающие авторы обращаются ко мне за советом, я говорю им: главное, чтобы книга «была интересной». Не уверен, удастся ли вам добиться этого без отличного редактора и делового агента, но, благодарение Богу, у меня такой проблемы нет.

Я по-прежнему, во многом обязан своим читателям-критикам за их отзывы о предыдущих рукописях: доктору Глории М. Гриппандо (спасибо, мама), Элеонор Рейнер и Сие Сэн-форд. Уэсли Рейд оказал мне еще большую услугу, чем полагает, своим путешествием в Африку (поосторожнее с тем, что говоришь, ибо это может попасть в книгу). С точки зрения юридической я вновь обязан адвокату по наследственным делам Клею Крейгу за глубокое проникновение в суть книги «Статуя убийце» и в прочие странные события в мире «Шепчущего суда». Конечно, все допущенные там ошибки – моя вина, в том числе и те, которые встречаются в «Легких деньгах». (О'кей, Клей, теперь-то мы в расчете?)

Многие люди внесли свой вклад в мое понимание проблем современной торговли детьми-рабами в Африке, в том числе Сударсан Рагхаван и Сумана Чаттерджи, помощники американского сенатора Тома Харкина, председателя сельскохозяйственного комитета сената, равно как и многие сотрудники Международного комитета против рабства американского министерства труда, Международной организации труда ООН, комитета «Свободу рабам» и Коалиции детского труда. Большое спасибо также Ассоциации производителей шоколада Соединенных Штатов, Американскому НИИ, исследующему какао-бобы, и Международному фонду какао-бобов, которые предоставили информацию по мировому производству шоколада и урожайности плантаций какао-бобов.

Я опять получил определенную помощь в подыскивании имен для своих персонажей. На этот раз такая помощь пришла от семейства Роберте, которые проявили особую щедрость на ежегодном аукционе в поддержку школы англиканского прихода Св. Томаса в Корал-Гейбл, штат Флорида, за что получили беллетристическое путешествие по Африке. Если бы вы заплатили еще долларов пятьсот, я продал бы вам еще и распылитель для дезинсекционного средства. Желаю еще большей удачи в следующем году.

И наконец, Тиффани. Спасибо тебе, я люблю тебя и мог бы написать о тебе книгу, но обещаю, что делать этого не буду.

ПРОЛОГ

1996 год

Наконец старый дом успокоился. Салли Феннинг сидела одна за кухонным столом, а на столе перед ней лежали три стопки счетов – тех, которые нужно оплатить немедленно, тех, которые уже просрочены, и тех, которые просрочены безнадежно.

Салли не знала, с чего начать. Сегодня вечером она получила столь ничтожные чаевые, что они едва ли окупали неприятности, связанные с должностью официантки. Само слово «официантка», в сущности, облагораживало то, из чего состояли ее обязанности: Салли устало подавала кружки пива и тарелки с наперченными куриными крылышками пьяным туристам, которые бросали похотливые взгляды на ее грудь и попку каждый раз, когда она делала какое-нибудь движение. В своих тонких нейлоновых спортивных шортах и плотно облегающей блузке с глубоким вырезом она казалась себе порой одной из тех женщин, которые танцуют стриптиз на столах. Хорошо хоть деньги не пахнут.

Салли бросила извещение об отключении телефона в мусорное ведро. Телефонная компания обычно присылает два таких извещения, прежде чем отключить аппарат.

Дела у нее не всегда шли плохо. Когда-то они с мужем содержали на берегу Майами маленький итальянский ресторанчик. Дело развивалось успешно, они расширили его, вскоре после чего вылетели в трубу. Нечего усложнять себе жизнь расширением дела, считала она. Но Майк буквально помешался на расширении дела, уверенный в том, что через пять лет они будут продавать монопольные права на поставки им товаров. Для финансирования роста они пользовались персональными кредитными карточками, приобретение которых поощрялось низкими первоначальными ценами, действовавшими первые шесть месяцев. Потом эти пены настолько возросли, что калькуляторы перегревались, когда супруги подсчитывали, сколько им придется платить по истечении срока оплаты ссуды. Между тем на стенах их заведения еще не высохла краска, когда безымянный тропический ураган ворвался на их торговую улицу и унес красно-белые, в клеточку, скатерти со столов на ближайшую парковку. Поскольку ресторан на случай наводнения застрахован не был, открыть его вновь так и не удалось. Три года спустя муж Салли уже работал в двух местах, а она стала «девушкой Хуттера». Но их совместной зарплаты не хватало даже для минимального погашения кредита, взятого под залог ресторана.

Кое-кто говорил, что у Салли нет никакой гордости. Но она была слишком горда, так горда, чтобы «бросить полотенце» и заявить о своем банкротстве.

– Мамуля-а-а-а, – послышался тоненький голосок из спальни в конце холла. Их четырехлетняя дочь всегда засыпала с трудом, так что в обращении к мамочке в полночь не было ничего необычного.

Салли подняла глаза от своего чекового гроссбуха, но со стула не встала.

– Кэтрин, пожалуйста, засыпай.

– Но я хочу рассказик.

Салли колебалась. Было поздно. Но, работая до одиннадцати часов ночи пять дней в неделю, она не могла позволить себе роскоши укладывать свою дочку спать. Это было обязанностью Майка, пока он не стал охранником с рабочим днем от восьми утра до полуночи, или его матери, которая была так добра, что приходила каждую ночь и смотрела телевизор, пока Кэтрин спала, заполняя тем самым время между возвращением Салли с работы и уходом Майка на его вторую службу. При мысли о том, что ей придется почитать Кэтрин книжку, сердце Салли оттаяло. Она встала из-за стола и пошла в спальню.

– Хорошо, только один рассказик.

– Да!

– Но потом ты уснешь, обещаешь?

– Обещаю.

Салли улеглась рядом с Кэтрин, откинувшись на спинку кровати; дочка посапывала рядом.

– Какой рассказ ты хотела бы послушать?

– Вот этот, – ответила девочка, взяв книгу с ночного столика.

– «Там, где находятся дикие вещи», – прочитала Салли заголовок. Она хорошо знала этот рассказ о мальчике, чье воображение превращало его спальню в страшный остров, полный монстров, правителем которых в конце концов он и становился. Салли помнила, как эту же историю читала ей мать, когда она была еще маленькой девочкой, и ей снились страшные сны. Теперь, двадцать лет спустя, ничего не изменилось. Сознание ребенка по-прежнему во власти страха.

– Тебе все еще снятся страшные сны, малышка?

– Мм...

– Почему?

– Я боюсь.

– Кого?

– Монстра.

– Монстров нет.

– Нет, они есть. Вон там. – Девочка указала на шторы, закрывающие раздвижную стеклянную дверь.

– Нет, сладкая моя, никаких монстров там нет.

– Правда?

– Ну ладно. Давай читать рассказ.

Читая, Салли чувствовала, как дочка уткнулась лицом в ее грудь, прямо над сердцем. Читала она с выражением, так что монстры говорили у нее каждый по-своему, чтобы не пугать малышку. Та заснула еще до того, как мальчик по имени Макс вернулся с далекого острова в свою безопасную квартиру. Саллли осторожно встала с кровати, поцеловала Кэтрин в лобик и вышла на цыпочках из комнаты.

И опять счета. Финансирование типа «зеленый лист». Это было прекрасно. Две тысячи за компьютерное оборудование и ресторанное программное обеспечение, которое они сдали внаем на пять лет за двадцать восемь тысяч долларов. Вот это сделка!

– Мамуля! – снова послышалось из спальни.

– Что, милая?

– Я боюсь. Там монстры.

Салли встала из-за кухонного стола и направилась в спальню, но тут же остановилась. Ей не хотелось, чтобы девочка заставила ее вернуться.

– Таких чудовищ, как монстры, нет.

– Но, мамуля...

– Пора спать.

– А можно оставить свет?

– Я оставлю свет в холле.

– Спасибо, мамуля, ты лучше всех.

Трудно проявлять твердость по отношению к человечку, который говорит, что ты лучше всех, и верит в это.

– Спокойной ночи, – улыбнулась Салли, – я тебя люблю.

– И я тоже люблю тебя.

Салли вернулась на кухню, но заниматься стопками счетов ей не хотелось. Подошел срок арендной платы, и только Бог знал, откуда взять такие деньги. Аренда целого дома, а не только одной квартиры была одним из проявлений безрассудства в их финансовых делах. Это было безрассудством даже в случае со старым унылым двухэтажным домом, состоящим из двух спален и одной ванной комнаты, который любой строитель счел бы пригодным только для сноса. Однако Салли выросла в квартире без двора, без возможности уединиться, без трубы, по которой Санта-Клаус мог бы спускаться в ночь под Рождество. Кэтрин заслуживала лучшей доли, хотя не исключено, что хозяин дома выгонит их на улицу.

Салли открыла холодильник и налила себе стакан апельсинового сока.

– Мамуля, я хочу пить.

Салли обернулась, но Кэтрин там не было. Она лежала в кровати. «У этой девочки экстрасенсорное восприятие».

– Спи, детка.

– Но, мамуля, пожалуйста, я не видела тебя целый день.

Это затронуло какую-то струнку в ее душе – душе работающей матери, которая чувствует свою вину. Салли в последний раз пошла к дочери и села на край ее кровати. Света из холла было достаточно для того, чтобы увидеть в глазах девочки страх.

– Ты все еще боишься? Кэтрин кивнула.

Салли потрогала ее лоб. Лобик был влажным, но не от повышенной температуры. Она просто перегрелась, лежа в кровати под одеялом, натянутым на голову.

– Чего ты так боишься?

– Монстра.

– Если я полежу рядом с тобой, ты заснешь?

– Я хочу спать в твоей комнате, пока не придет папуля.

– Сладкая моя, ты уже большая девочка, и твоя комната здесь.

– А монстр?

– Никакого монстра нет.

– Ты уверена?

– Вполне.

– Пожалуйста, посмотри. Салли раздраженно вздохнула.

– Хорошо. Посмотрю.

Она встала и заглянула под кровать.

– Здесь ничего нет.

– Нет, нет. Вон там. – Девочка снова показала на шторы, прикрывавшие раздвижную стеклянную дверь.

Салли заколебалась. Даже при тусклом освещении можно было разглядеть розоватые силуэты птиц, кроликов и других сказочных животных, которые перемещались в танце по вздувшимся шторам. Это не походило на монстра, но сердце у Салли все-таки забилось чаще. Страх в глазах дочери казался неподдельным.

– Там нет монстра.

– Пойди, мамуля, проверь. Пожалуйста.

На этот раз голос Кэтрин прозвучал требовательнее. Странно, но и сама Салли уже сомневалась, остался ли кролик на том же месте, где был минуту назад, или переместился. Казалось, он уже не на одной линии с маленьким желтым утенком на другой половине шторы. Салли подумала, что у нее неладно с глазами, пока не увидела этого опять.

Этот кролик двигался. Хотя и очень медленно, но, несомненно, двигался.

Щелкнул и автоматически отключился кондиционер, шторы вернулись на свое место, и чувство страха исчезло. Стало ясно, что поток холодного воздуха из кондиционера достигал складок штор и они слегка шевелились. Никаких монстров.

– Посмотришь, мамуля?

– Что мне посмотреть?

– Нет ли там монстра.

– О'кей, проверю, – пообещала Салли, но с места не двинулась.

– Мамуля, иди же.

Салли внезапно почувствовала всю глупость ситуации. Она в самом деле собиралась включить свет, потом выругала себя: зачем делать то, что могло бы передать дочери иррациональное чувство страха, которое испытывала Салли? Все эти разговоры о монстрах и впрямь действовали ей на нервы, вызывали ощущение одиночества и того, насколько они беззащитны и уязвимы, отгородившись от внешнего мира и всех окружающих каким-то ненадежным замком и стеклянными створками дверей.

«Довольно!» Салли пошла через комнату, осторожно, шаг за шагом. Этот переход, казалось, никогда не кончится. Она осознала, что идет мелкими шагами, и это тоже симптом страха.

«Это безумие».

Наконец Салли подошла к шторам. Взглянув назад, на кровать, она увидела, что Кэтрин украдкой смотрит из-под одеяла, натянутого так, что снаружи оставались только глаза и часть головы. Сердце Салли забилось чаще, когда она протянула руку и осторожно взялась за край шторы большим и указательным пальцами, не приближаясь к двери со скользящими створками ближе, чем это было необходимо. Кэтрин юркнула под одеяло. Глубоко вздохнув, Салли медленно и осторожно отодвинула в сторону половинки шторы. Ничего.

– Видишь, – сказала Салли. – Я же тебе говорила. Никаких монстров нет.

Кэтрин все еще пряталась под одеялом.

– С другой стороны, проверь с другой стороны, – прошептала она.

Салли колебалась. Она не знала, что удерживает ее от того, чтобы заглянуть с другой стороны, – инстинкт или паранойя. Но показать Кэтрин свои страхи она не могла. Салли сделала полшага вперед, потом еще полшага, подходя ближе к краю шторы – к дальнему краю, где двигался кролик.

– Осторожнее, мамуля.

– Тут нет ничего такого, чего надо бояться, дорогая. – Салли не понравился собственный голос, звучавший так, словно она пыталась убедить в этом себя.

Ее взгляд скользил по шторам, по счастливым танцующим утятам и поющим птицам. Наконец она задержала его на кролике. Салли не совсем точно понимала, что она ищет – видимо, просто что-то вроде движения. Впрочем, она прекрасно знала: если смотреть на что-нибудь долго, то покажется, будто это движется; так, если мы лежим на спине и долго смотрим на звезды в ночном небе, нам кажется, что они кружатся. И все же Салли не могла оторвать глаз. Кролик был неподвижен, но потом это произошло. Возможно, это был обман зрения, подобный кружащимся звездам. Но грудь кролика то вздымалась, то опадала. Создавалось впечатление, что он дышит.

Это похоже было на то, что кто-то за шторой затаил дыхание.

– Все в порядке, мамуля?

Повинуясь безотчетному порыву, Салли схватила шнур и потянула. Она стояла и пристально смотрела на свое призрачное отражение в стекле двери. Позади нее, в кроватке, из-под одеяла снова появилась голова Кэтрин.

Выждав, когда улягутся страхи, Салли спокойно сказала:

– Видишь, я же говорила тебе, что здесь нет никако гомон...

В это время открылась дверца стенного шкафа и Салли боковым зрением увидела, как к ней из темноты движется что-то расплывчатое. Она услышала свой собственный визг и плач дочери.

– Мамуля!

Пятно нанесло Салли стремительный удар сбоку и отбросило ее к стене. Она повернулась и что было сил ударила кулаком в расплывчатое пятно. Но все произошло слишком быстро, а пятно было значительно сильнее ее. От удара в живот у Салли перехватило дыхание. Нападавший схватил Салли за волосы и откинул ее голову назад. Она вцепилась ему в лицо ногтями, но лицо было закрыто нейлоновым чулком. Салли изогнулась, Кэтрин завизжала. Глаза у Салли расширились, когда она увидела, как в луче света, проникшем из холла, блеснуло лезвие ножа. Оно приближалось к ней, как это бывает при замедленной съемке, а у Салли уже не было сил остановить его. Она снова изогнулась, безуспешно пытаясь убежать.

Блузка у нее поднялась, нож исчез из вида, и Салли почувствовала удар кулака.

Она закричала и упала на пол, судорожно глотая воздух и пытаясь остановить горячий влажный поток крови, которая лилась из раны в подреберье.

«Кровь, так много крови!»

– Мамочка, мамуля!

Крики Кэтрин придали Салли сил, и ей каким-то образом удалось схватить незнакомца за лодыжки. Это напоминало спутывание мула, и удар копытом окончательно свалил ее. Салли попыталась снова встать, но перед глазами у нее все поплыло.

– Не трогай... мою дочь, – выдохнула она.

Он ударил ее ногой еще раз, на этот раз гораздо сильнее. Салли услышала, как хрустнули ее зубы, и почувствовала соленый вкус крови, наполнившей рот. Салли попыталась поднять голову, но голова бессильно упала на пол.

– Мамуля, монстр! Монстр!

Визг дочери стал тише, а Салли погрузилась во мрак.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Пять лет спустя

Из-за проливного дождя не было видно ни зги, и Салли сильно задерживалась. Опаздывать она не хотела – ни потому, что так было принято, ни по каким-либо другим соображениям. Салли не совсем точно представляла себе, куда ехать, хотя это место не было безвестным захолустьем.

Потоки воды струились по ветровому стеклу, а громкий звук капель напоминал удары отскакивающих от стекла стеклянных шариков, которыми играют дети. Салли попыталась отрегулировать стеклоочистители, но они и так уже работали с полной скоростью. Она не припоминала, чтобы в последние годы случался такой ливень, во всяком случае, с тех пор, как они с ее первым мужем потеряли свой ресторан из-за пронесшегося безымянного тропического урагана.

Впереди светились оранжевые задние фонари. По шоссе шел поток машин со скоростью остывающей лавы. Салли снизила скорость примерно до лимита, установленного в местах расположения школ, и посмотрела на часы. Одиннадцать двадцать пять.

«Черт побери! Ему придется подождать. Рано или поздно я туда приеду».

О встрече они договорились по телефону. Разговор состоялся всего один раз, но его инструкции были достаточно просты. «Четверг, 11 вечера. Не опаздывай». Она не смела нарушить договоренность – даже из-за этой погоды. Этот человек был нужен ей, в чем Салли не сомневалась.

Прямо впереди так неритмично замигала неоновая надпись, словно ее раскачивал штормовой ветер. С таким же успехом можно читать таблицу для проверки зрения, лежащую на дне озера, Салли могла разобрать лишь часть букв: «с», «п», еще что, еще что-то, «к», «и» и «с».

– «Спаркис», – прочитала она вслух. Именно то, что нужно. Она свернула с шоссе и въехала на залитую водой стоянку. Из-за обрушившейся на землю воды разметку отдельных мест для парковки можно было только угадывать. Салли заглушила двигатель и посмотрелась в зеркало заднего вида. Где-то совсем близко вспыхнула молния и осветила салон автомобиля. За ней последовал такой гром, что Салли вздрогнула. Гром и молния напугали ее, но потом вызвали мечтательную улыбку. Вот была бы злая ирония судьбы! После всех приготовлений погибнуть от удара молнии.

Салли сделала глубокий вдох, потом выдох. «Обратного пути нет. Только вперед!»

Она выпрыгнула из машины и побежала между запаркованными автомобилями. Почти в тот же момент порыв ветра вырвал из ее руки зонтик и унес его куда-то в соседний административный округ. Поскольку на Салли не было пальто, она, прикрыв голову руками, продолжала бежать, и каждый ее прыжок поднимал фонтан брызг. За несколько секунд Салли достигла двери, промокнув при этом до нижнего белья. Мокрые джинсы и белая блузка прилипли к телу.

Стоявший у входа мускулистый парень в тенниске гимнастического зала Гольда открыл ей дверь.

– Соревнования по мокрым теннискам начнутся только завтра, мадам.

– Накличете беду, – отозвалась Салли и пошла прямо в комнату отдыха посмотреть, нельзя ли как-нибудь обсохнуть. Она взглянула в зеркало и открыла от изумления рот. Из зеркала на нее смотрели собственные соски, просвечивающие сквозь мокрые бюстгальтер и блузку.

– О Боже!

Салли ткнула сушилку для рук, надеясь, что оттуда подует теплый воздух. Но не тут-то было. Она несколько раз повторила эту попытку, но безуспешно. Салли протянула руку за бумажными полотенцами, но короб был пуст. Возможно, поможет туалетная бумага. Она вошла в кабину, нашла там над бачком начатый рулон и стала ожесточенно промокать себя этой бумагой – с головы до ног. Но однослойная бумага не слишком хорошо впитывала влагу. Салли израсходовала весь рулон, вышла из кабины и снова посмотрела на себя в зеркало. На этот раз ее рот раскрылся еще шире от изумления. Вся Салли покрылась катышками дешевой туалетной бумаги.

«Ты похожа на молочай», – заметила она и, сама не зная почему, засмеялась, причем так сильно, что смех начал причинять ей боль. Потом, опершись руками на раковину, Салли опустила голову и почувствовала, как ее эмоциональная энергия концентрируется в постоянно существующем узле напряженности в основании черепа. Плечи у нее начали вздрагивать, а смех сменился рыданиями. Но Салли быстро справилась с собой и заставила себя собраться.

«Ты полная развалина», – сказала она своему отражению в зеркале.

Салли стряхнула с себя катышки туалетной бумаги, подправила косметику и послала все к черту. Ничто не могло сорвать намеченную встречу. Глубоко вздохнув, чтобы приободриться, она вышла в бар.

Посетители бара удивили ее: не столько их состав, который не был для Салли неожиданностью, сколько то, что в такую мерзкую погоду здесь собралось так много народу. У автоматического проигрывателя играла в карты группа водителей грузовиков. Одетые во все кожаное мотоциклисты со своими подружками, крашеными блондинками, завладели столом для игры в пул, словно они пережидали здесь дождь. У стойки бара собрались только люди в теннисках, джинсах и фланелевых рубашках. Эти были здесь явно завсегдатаями, и благосостояние заведения, очевидно, зависело от них.

– Что вам угодно, мисс? – спросил бармен.

– Не сейчас, спасибо. Я тут ищу одного человека.

– Да? Кого же?

Салли помолчала, не зная, как ответить на этот вопрос.

– Это, ну, что-то вроде свидания с незнакомцем.

– Должно быть, с Джимми, – предположил один из сидящих у стойки.

Остальные посетители засмеялись. Салли смущенно улыбнулась. Она не поняла сугубо местного юмора.

– Джимми – рефери нашей бейсбольной лиги, – пояснил бармен. – Свидания он назначает только с незнакомками.

– А, поняла, – отозвалась Салли.

Упоминание Джимми развеселило завсегдатаев. Салли отошла от них и начала продвигаться вперед вдоль стойки бара, чтобы уйти подальше, пока завсегдатаи снова не заинтересовались растерянной девушкой в намокшей одежде. Ее взгляд остановился на третьей кабине с конца около поломанного хоккейного стола. Оттуда на нее пронизывающе-серьезным взглядом смотрел чернокожий парень. Салли никогда раньше не видела этого парня, но его внешность и одежда были точно такими, как он их описал в телефонном разговоре. Да, это был он.

Она подошла к кабине и сказала:

– Я Салли.

– Знаю.

– Откуда вы... – начала было она, но не закончила. В заведении не было ни одной женщины, похожей на нее.

– Присаживайтесь, – пригласил он. Салли вошла в кабину и села напротив него.

– Прошу прощения за опоздание, но дождь льет как из ведра.

Парень перегнулся через стол и снял с нее кусочек туалетной бумаги.

– Что там теперь падает с неба? Искусственный снег?

– Это туалетная бумага. Он приподнял бровь.

– Это долгая история, – ответила Салли на немой вопрос. – Я была вся покрыта ею и напоминала молочай.

– Молочай с грудями. Она сложила на груди руки.

– Да, а что? Есть вещи, от которых не избавишься.

– Хотите что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

Он покрутил в своем полупустом стакане кубики льда. Ром с кока-колой, догадалась Салли, поскольку этот напиток был фирменным в этот вечер. Кока-кола явно выдохлась, чего и следовало ожидать от такого заведения, как «Спаркис».

– Я наблюдал, как вы въезжали. Хорошая машина.

– Это если вам нравятся машины.

– Да, нравятся, и, судя по всему, вам тоже.

– Не очень. Моему мужу нравились.

– Вы имеете в виду первого или второго мужа?

Салли смутилась. В телефонном разговоре они не обсуждали ее семейное положение.

– Второго.

– Француза?

– Вы что, собирали на меня досье?

– Я собираю досье на всех своих клиентов.

– Я пока еще не ваша клиентка.

– Нет – так будете. Редко кто из людей, подобных вам, приезжает так далеко, чтобы потом ни с чем отправиться обратно.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, о подобных мне?

– Молодых. Богатых. Шикарных. Разочарованных.

– Вы находите это шикарным?

– Я понимаю, что сегодня вы не в самом лучшем виде.

– Правильно понимаете.

– А как насчет разочарованности? Это тоже верное предположение?

– В сущности, я отнюдь не разочарована.

– Так что же с вами?

– Не понимаю, в какой мере мои чувства имеют отношение к делу. Единственное, что имеет значение, – это собираетесь ли вы заняться делом, мистер... как вас там...

– Зовите меня Татум.

– Это ваше имя?

– Прозвище.

– Как у Татума О'Нила?

Парень поморщился, посасывая свой напиток.

– Нет, не как у этого трахнутого Татума О'Нила. Татум – как у Джека Гатума.

– Кто такой Джек Татум?

– Самый грязный на свете футболист. Защитник «Окленд Райдерс». Это тот самый парень, который так шибанул Даррила Стингли, что у того отнялись и ноги, и руки. Его обычно звали убийцей. Черт побери, и ему это прозвище нравилось.

– Так вы тоже так себя называете? Убийца?

Парень нагнулся над столом, лицо его стало серьезным.

– Именно поэтому вы и приехали сюда?

Салли уже собралась ответить, но в этот момент к их кабине подошел бармен.

– С какой целью вы встретились с этим парнем? – спросил он Салли, свирепо глядя на нее.

– Извините?

– Вот с этим куском дерьма, который сидит напротив вас? С какой целью вы к нему пришли?

Салли посмотрела на Татума, потом опять на бармена.

– Вообще-то это не ваше дело.

– Это мой бар, и это, безусловно, мое дело.

– Тео, а не заткнуть ли тебе свой фонтан? – вступил в разговор Татум.

– Убирайся отсюда.

– Я еще не покончил со своим напитком.

– Даю тебе пять минут. После этого чтобы тебя здесь не было. – Тео повернулся и ушел на свое место за стойкой.

– Что это с ним? – спросила Салли.

– Так, козел. Этот тип нашел себе какого-то адвоката, чтобы тот снял с него подозрение в убийстве. Думает, что он лучше всех.

– Вам не кажется, что он знает, о чем мы здесь с вами разговариваем?

– Черт возьми, конечно, нет. Он скорее всего думает, что я собираюсь сосватать вас кому-нибудь.

Ее промокшая от дождя блузка вдруг стала еще более липкой.

– Полагаю, его натолкнул на эту мысль мой вид.

– Не обращайте на него внимания. Довольно болтовни. Перейдем к делу.

– Я не привезла с собой денег.

– Естественно. Я еще не назвал свою цену.

– Сколько это будет стоить? – Это зависит...

– От чего?

– От сложности работы.

– Что вам нужно знать?

– Для начала скажите, что конкретно вы от меня хотите. Два сломанных ребра? Сотрясение мозга? Швы на ранах? Разбить ему морду, не разбивать ему морды? Я могу отправить парня в больницу на несколько месяцев, если вы пожелаете.

– Я хочу большего.

– Большего?

Салли огляделась, словно желая убедиться в том, что они одни.

– Я хочу, чтобы этот человек умер. Татум промолчал.

– Сколько будет стоить такая работа?

Татум сунул язык за щеку и задумался, будто еще раз оценивая Салли.

– Это тоже зависит кое от чего.

– От чего?

– Например, оттого, кого нужно замочить.

Салли опустила глаза, потом посмотрела прямо на Татума.

– Вы не поверите.

– Давайте попробуем.

Она чуть не рассмеялась, но быстро взяла себя в руки.

– Я вполне серьезна. Вы на самом деле не поверите.

2

Ее день наконец настал.

Сидя за своим кухонным столиком и попивая утренний кофе, Салли почувствовала выброс адреналина. Никаких сливок, два пакетика заменителя сахара. Поджаренная еврейская булочка без масла или творога, лишь немножко малинового варенья, к которому она так и не притронулась. Небольшой стаканчик свежего сока, выжатого из красного грейпфрута. Садовник только что нарвал их в ее саду за домом. Это был обычный завтрак Салли, и менять что-нибудь именно сегодня не было никаких причин.

Если не считать того – и она это знала, – что сегодня все изменится.

– Еще кофе, мадам? – спросила Дина, прислуга, жившая при доме.

– Не нужно. Спасибо.

Салли отложила газету и пошла наверх, в спальню. На втором этаже дома находились две большие комнаты. Ее комната располагалась на восточной стороне с видом на залив и была оформлена в изящном британском колониальном стиле, чем-то напоминающем острова Карибского моря. В комнате мужа – на западной, более темной, с деревянными балками на потолке, преобладали африканские мотивы. Салли не нравились все эти мертвые животные на стенах, так что супруги пользовались этой комнатой только тогда, когда муж не был за границей, а за границей он бывал почти каждый второй месяц в течение всей их семейной жизни. Семейная жизнь продолжалась восемнадцать месяцев, до тех пор, пока Салли не достигла первого финансового рубежа, обозначенного в тщательно проработанном брачном контракте. Восемнадцать месяцев означали восемнадцать миллионов долларов плюс дом. Для Салли это были большие деньги, а для Жан Люка Трюдо – так, мелочь на карманные расходы. Настоящей удачей для Салли было то, что она предусмотрительно получила восемнадцать миллионов не деньгами, а акциями компании мужа, которые тут же поступили в открытую продажу, и раз, два и готово! У нее вдруг оказалось сорок шесть миллионов долларов. Салли могла получать еще по четверти миллиона долларов каждый последующий месяц, а Жан Люк был не самым плохим из возможных мужей: богатый, преуспевающий, довольно красивый и очень щедрый по отношению к своей третьей, самой молодой, жене. Но Салли не была счастлива. О ней говорили, что она вообще никогда не бывает счастлива. Салли и не пыталась отрицать это. На то, чтобы не быть счастливой, она имела основания.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22