Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Клиент

ModernLib.Net / Триллеры / Гришем Джон / Клиент - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Автор: Гришем Джон
Жанр: Триллеры

 

 


– И он мертв?

– Этот человек застрелился, верняк. Из пистолета, прямо в рот, так что я уверен, что он мертвый.

– А ты это видел? – Голос женщины был уже не таким профессионально сдержанным. Похоже, она взволновалась.

“Надо же задать такой идиотский вопрос, – подумал Марк. – Видел ли я его? Она тянет время, хочет, чтобы он не вешал трубку, а полиция тем временем выяснит, откуда он звонит”.

– Сынок, ты его видел? – снова спросила она.

– Конечно, видел.

– Скажи, как тебя зовут, сынок.

– Послушайте, там есть узкая грунтовая дорога, она идет от шоссе номер семнадцать до небольшой поляны в лесу. Машина большая и черная, а мертвый дяденька лежит на ней. Если вы не найдете, считайте, что вам не повезло... Привет.

Марк повесил трубку и долго сидел, глядя на телефон. В трейлере стояла полная тишина. Он подошел к двери и выглянул из-за грязной занавески на улицу, ожидая увидеть мчащиеся со всех сторон полицейские машины – громкоговорители, эксперты, пуленепробиваемые жилеты и все такое.

Надо действовать. Он снова потряс Рикки за руку, обратив внимание, какая она липкая и холодная. Но Рикки спал и сосал палец. Марк осторожно взял его за талию и потащил по узенькому коридору в их спальню, где уложил в постель. Рикки что-то пробормотал, немного повертелся и быстро свернулся в клубочек. Марк прикрыл его одеялом и закрыл дверь.

Потом написал записку матери о том, что Рикки плохо себя чувствует и спит, поэтому, пожалуйста, потише, и что он вернется через час. Дайанна не требовала, чтобы мальчики были дома к ее приходу, но если они уходили, то должны были оставить записку.

Марк не слыхал отдаленного гула вертолета.


* * *


Направляясь к тропинке, Марк закурил сигарету. Два года назад в одном из домов в пригороде, недалеко от трейлерной стоянки, исчез новый велосипед. Ходили слухи, что его видели за одним из домов на колесах и что двое мальчишек, живущих в трейлерах, сняли с него все что можно и перекрасили. Ребята из пригорода считали соседей ниже себя и называли трейлерными. Так как они ходили в одну и ту же школу, эти две группы ежедневно дрались друг с другом. Все преступления и хулиганские поступки, совершаемые в пригороде, автоматически считались делом рук трейлерных ребятишек.

Велосипед украл Кевин, подросток-хулиган с Северной улицы. Он показывал его своим приятелям, прежде чем перекрасить. Марк тоже его видел. Слухи все нарастали, и полицейские заинтересовались этим делом. Однажды вечером раздался стук в дверь. В расследовании упоминалось имя Марка, и полицейский хотел его кое о чем расспросить. Он целый час сидел за кухонным столом и таращился на Марка. Это было совершенно не похоже на телевидение, где подозреваемый абсолютно спокоен и даже подсмеивается над легавым.

Марк ни в чем не признался, но зато потом три ночи не спал и дал себе клятву жить честно и не впутываться ни в какие дела.

Но тут беда была настоящая, куда хуже украденного велосипеда: покойник, который перед смертью открыл ему свои тайны. Интересно, он правду говорил? Он был в стельку пьян, да и крыша у него поехала, все болтал о каком-то волшебнике. Только зачем ему врать?

Марк знал, что у Роми был пистолет, он даже сам держал его в руках и дотрагивался до курка. И из этого пистолета был убит человек. Наверное, это преступление – видеть, как человек кончает с собой, и не пытаться помешать.

Никогда ни одна душа ничего от него не услышит! Роми уже ничего не скажет. С Рикки можно будет договориться. Промолчал же Марк насчет велосипеда, промолчит и сейчас. Никто никогда не узнает, что он был в машине.

Вдали послышался вой сирен, а затем равномерное жужжание вертолета. Когда вертолет приблизился, Марк спрятался под дерево. Так, осторожно, пригнувшись, он пробирался сквозь траву и кусты, пока не услышал голоса.


* * *


Везде сверкали огни – голубые у полицейских автомобилей, красные – у “скорой помощи”. Вокруг черного “линкольна” сгрудились белые полицейские машины из Мемфиса. Оранжево-белая “скорая помощь” как раз подъезжала, когда Марк подкрался к поляне. Никто не казался взволнованным или обеспокоенным.

Роми пока не трогали. Один полицейский делал снимки, другие смеялись. Верещали рации, совсем как в кино. Из-под тела текла кровь, вниз, по бело-красным подфарникам. Пистолет все еще был у него в руке, лежащей поперек толстого живота. Голова склонилась набок, глаза теперь были закрыты. Подошли санитары и осмотрели его. Они грязно шутили, а полицейские хохотали. Все четыре дверцы машины были распахнуты. Полицейские тщательно осматривали все внутри и снаружи. Никто не делал попытки забрать тело. Вертолет сделал последний круг и улетел.

Марк сидел глубоко в кустах, футах в тридцати от дерева и того бревна, на котором они курили. Отсюда ему прекрасно была видна поляна и толстый адвокат, лежащий на лимузине, как дохлая корова на середине дороги. Подъехала еще одна полицейская машина, потом еще одна “скорая помощь”. Из машины с величайшей осторожностью вынули белые пакетики с чем-то невидимым. Двое полицейских в резиновых перчатках свернули шланг. Фотограф просовывался в каждую дверцу в сверкал вспышкой. Время от времени кто-нибудь останавливался и бросал взгляд на Роми, но большинство попивали кофе из пластмассовых стаканчиков и беспечно болтали. Один полицейский наклонился вместе с радиопередатчиком у номерного знака и ждал ответа.

Наконец из первой машины “скорой помощи” вынесли носилки и положили их на траву у заднего бампера “линкольна”. Два санитара схватили Роми за ноги и слегка подтолкнули его, а два других поймали его за руки. Полицейские наблюдали и посмеивались над грузностью мистера Клиффорда – они уже знали его имя. Они спрашивали, не требуется ли еще санитаров, чтобы поднять его толстую задницу, не надо ли укрепить носилки и все такое и вообще влезет ли он в машину. Процесс укладывания адвоката на носилки тоже сопровождался хохотом.

Один из полицейских положил пистолет в пакет. Носилки впихнули в машину “скорой помощи”, но дверцы не закрыли. Мигая желтым светом, прибыл тягач и остановился перед передним бампером “линкольна”.

Марк подумал о Рикки и его пальце во рту. Что, если ему нужна помощь? Мама скоро придет домой. Вдруг она попытается его разбудить и испугается? Ему нужно срочно идти. Вот сейчас выкурит еще сигаретку и пойдет.

Он услышал шорох сзади, но не обратил на него внимания. Просто ветка хрустнула. Внезапно он почувствовал, как большая рука схватила его за шиворот и кто-то произнес:

– В чем дело, малыш?

Марк резко повернулся и оказался лицом к лицу с полицейским. Он замер, и дыхание у него перехватило.

– Что ты тут делаешь, сынок? – спросил полицейский, слегка приподнимая Марка. Больно не было, но Марк понял, что надо слушаться. – Вставай, парнишка. Не бойся.

Марк встал, и полицейский отпустил его. Другие полицейские на поляне услышали их и стали поворачивать головы в их сторону.

– Что ты здесь делаешь?

– Просто смотрю, – ответил Марк. Полицейский фонариком показал на полянку. Солнце уже село, и через двадцать минут совсем стемнеет.

– Пошли туда, – бросил он.

– Мне домой надо, – сказал Марк.

Полицейский обнял Марка за плечи и повел сквозь заросли.

– Как тебя зовут?

– Марк.

– А фамилия?

– Свей. А ваша?

– Харди. Значит, Марк Свей? – повторил полицейский задумчиво. – Ты живешь на трейлерной стоянке Такера, верно?

Хоть отрицать это было трудно, Марк почему-то заколебался.

– Да, сэр.

Они присоединились к другим полицейским, которые теперь стояли тихо, поджидая мальчика.

– Эй, ребята, это Марк Свей, тот самый, кто позвонил по телефону, – возвестил Харди. – Ведь это ты позвонил по телефону, правда, Марк?

Он хотел было соврать, но в данной ситуации вряд ли в этом был смысл.

– Угу. Да, сэр.

– А как ты обнаружил тело?

– Мы с братом играли.

– Где играли?

– Здесь, недалеко. Мы вон там живем, – добавил он, показывая вдаль за деревья.

– Травку курили?

– Нет, сэр.

– Уверен?

– Да, сэр.

– Держись подальше от наркотиков, парень. – Их окружало по меньшей мере шесть полицейских, и вопросы сыпались со всех сторон.

– Как же ты нашел машину?

– Ну, мы вроде случайно на нее наткнулись.

– Когда именно?

– Да я не помню. Мы просто гуляли в лесу. Мы тут постоянно бродим.

– Брата-то как зовут?

– Рикки.

– Фамилия та же?

– Да, сэр.

– Где вы с Рикки были, когда в первый раз заметили машину?

– Под деревом. – Марк показал на дерево у них за спиной.

Подошел санитар и возвестил, что они увозят тело в морг. Тягач уже сдвинул с места “линкольн”.

– Где сейчас Рикки?

– Дома.

– А что у тебя с лицом?

– Да так. Просто в школе подрался. – Марк машинально потрогал глаз.

– Зачем ты прятался там в кустах?

– Сам не знаю.

– Да ладно, Марк, у тебя была причина.

– Правда, не знаю. Испугался, наверное. Мертвец и все такое.

– Никогда раньше мертвеца не видел?

– По телевизору только.

Один полицейский даже улыбнулся.

– А ты видел этого человека до того, как он застрелился?

– Нет, сэр.

– Нашел его вот так, и все?

– Да, сэр. Мы прошли под дерево и увидели машину, а потом, это, как его, тело.

– Где вы были, когда раздался выстрел? Марк снова начал было показывать на дерево, но спохватился.

– Я не понимаю, о чем это вы.

– Мы знаем, что ты слышал выстрел. Где ты был в это время?

– Я не слышал никакого выстрела.

– Уверен?

– Уверен. Мы гуляли и натолкнулись на него здесь, и мы побежали домой, и я позвонил по 911.

– А почему ты не назвал себя?

– Не знаю.

– Да ладно, Марк, должна же быть причина.

– Не знаю. Боялся, наверное.

Полицейские обменялись взглядами, как будто играли в какую-то игру. Марк старался дышать нормально и выглядеть испуганным. Он же всего-навсего ребенок.

– Мне правда пора домой. Мама, наверное, уже беспокоится.

– Хорошо. Тогда последний вопрос, – сказал Харди. – Когда вы в первый раз увидели машину, мотор работал? Марк судорожно соображал, но не мог вспомнить, выключил ли Роми мотор, перед тем как застрелиться. Он медленно произнес:

– Я не уверен, но, кажется, работал. Харди кивнул на полицейскую машину.

– Залезай, отвезу тебя домой.

– Не надо. Я сам дойду.

– Слишком темно. Я тебя подвезу. Садись. – Он взял его за руку и повел к машине.

Глава 4

Дайанна Свей позвонила в детскую больницу и теперь сидела на краю кровати Рикки, дожидаясь врача. Сестра сообщила, что он приедет меньше чем через десять минут. Она также рассказала, что в школах сейчас распространен какой-то очень заразный вирус, и только на этой неделе к ним поступило больше десятка детей. У него те же симптомы, так что не волнуйтесь. Дайанна пощупала лоб Рикки, чтобы узнать, нет ли температуры. Она снова потрясла его, но безрезультатно. Он продолжал лежать, свернувшись в тугой комок, дышал нормально и сосал палец. Она услышала, как хлопнула дверца машины, и пошла в гостиную.

В комнату ворвался Марк.

– Привет, мам.

– Где ты был? – резко спросила она. – Что такое с Рикки?

На пороге появился сержант Харди, и она замерла.

– Добрый вечер, мэм, – поздоровался он. Мать повернулась к Марку:

– Что ты натворил?

Харди вошел в дом.

– Ничего особенного, мэм.

– Тогда почему вы здесь?

– Я все объясню, мэм. Это довольно длинная история.

Харди закрыл за собой дверь. Так они и стояли в маленькой комнате, неловко глядя друг на друга.

– Я слушаю.

– Ну, мы с Рикки сегодня днем играли в лесу, – начал Марк, – и увидели длинную черную машину на поляне, с работающим мотором, а когда подошли поближе, то там поперек багажника лежал человек, и у него во рту был пистолет. Он был мертв.

– Мертв?

– Самоубийство, мэм, – помог сержант.

– И мы быстренько помчались домой, и я позвонил по 911.

Дайанна закрыла рот ладонью.

– Мужчину зовут Джером Клиффорд, белый, – официально доложил Харди. – Он из Нового Орлеана, и мы не представляем, зачем он сюда заявился. Умер часа два назад, не больше, так мы думаем. Оставил записку.

– А что делал Рикки?

– Ну, мы прибежали домой, он упал на диван, принялся сосать палец и не хотел разговаривать. Я отнес его в постель и укрыл.

– Сколько ему годков? – нахмурившись, спросил Харди.

– Восемь.

– Можно взглянуть на него?

– Зачем? – спросила Дайанна.

– Я беспокоюсь. Он стал свидетелем чего-то ужасного, и у него может быть шок.

– Шок?

– Да, мэм.

Дайанна быстро прошла через кухню и дальше по коридору. За ней шли Харди и Марк, который, сжав зубы, качал головой.

Харди снял одеяло с плеч Рикки и дотронулся до его руки. Большой палец был по-прежнему во рту. Он потряс мальчика, позвал по имени, и Рикки на секунду приоткрыл глаза и что-то пробормотал.

– У него кожа холодная и влажная. Он что, болел? – спросил Харди.

– Нет.

Зазвонил телефон. Дайанна бегом кинулась к нему. Марк и Харди из спальни могли слышать, как она рассказывала врачу о симптомах и о том, что мальчики нашли мертвого человека.

– Он что-нибудь сказал, когда вы увидели мертвеца? – тихо спросил Харди.

– Вроде нет. Все так быстро произошло. Мы, ну, как увидели, так сразу и побежали. Он только стонал и бормотал всю дорогу, и бежал как-то странно, руки прямые и вниз опущены. Я никогда не видел, чтобы он так бегал, а дома он свернулся калачиком и с тех пор ничего не говорит.

– Надо отправить его в больницу, – сказал Харди. Марк почувствовал, как задрожали коленки, и прислонился к стене, чтобы не упасть. Дайанна повесила трубку и вернулась в спальню.

– Доктор говорит, чтоб мы его везли в больницу. – Она была в панике.

– Я вызову “скорую помощь”, – предложил Харди, направляясь к машине. – Соберите ему что-нибудь из одежды. – Он исчез, оставив дверь открытой.

Дайанна посмотрела на Марка, который чувствовал себя так скверно, что вынужден был сесть на стул у кухонного стола.

– Ты правду говоришь? – спросила она.

– Да, мам. Мы увидели мертвого, и Рикки, наверное, струсил, и мы помчались домой. – Потребовались бы часы, чтобы он смог говорить правду. Вот останутся они одни, тогда он, может, передумает и расскажет все, как было на самом деле. Присутствие же полицейского все усложняло. Он матери не боялся и, как правило, признавался во всем, если она настаивала. Ей было всего тридцать лет, матери всех его приятелей были старше. Тяжелые испытания, которые выпали на их долю по вине отца, связали их куда крепче и глубже, чем обычно бывает в отношениях между матерью и сыном. Ему было неприятно ей врать. Но она была ужасно перепугана, а то, что рассказал ему Роми, не имело никакого отношения к состоянию Рикки. Внезапно он почувствовал резь в животе, и перед глазами все поплыло.

– Что с твоим глазом?

– В школе подрался. Не я первый начал.

– Ты всегда не виноват. Ты в порядке?

– Думаю, что да.

В дверь ввалился Харди.

– “Скорая помощь” будет через пять минут. В какую больницу повезем?

– Врач сказал, в больницу Святого Петра.

– Какой врач?

– Педиатр. Он сказал, что вызовет для Рикки детского психиатра. – Нервничая, она закурила сигарету. – Как вы думаете, он поправится?

– За ним надо присмотреть, возможно, оставить в больнице, мэм. Мне и раньше приходилось видеть такую реакцию у детей, ставших свидетелями перестрелки или поножовщины. Это приводит к глубокой травме, так что требуется время, чтобы отойти. В прошлом году один ребенок видел, как его мать застрелил торговец наркотиками, тут неподалеку, так он еще до сих пор в больнице.

– А сколько ему лет?

– Было восемь, теперь девять. Не говорит. Сосет палец и играет в куклы. Смотреть невозможно.

Дайанна больше ничего не хотела слышать.

– Пойду соберу его вещи.

– Вы и для себя что-нибудь возьмите на всякий случай, мэм. Может быть, вам придется с ним остаться.

– А как же Марк?

– Когда ваш муж приходит домой?

– У меня нет мужа.

– Тогда соберите вещи и для Марка. Возможно, прядется там и заночевать.

Дайанна стояла на кухне с сигаретой в руке и старалась собраться с мыслями. Она была напугана и не знала, как поступить.

– У меня нет медицинской страховки, – пробормотала она, отвернувшись к окну.

– Больница Святого Петра лечит бесплатно. Так что собирайтесь.


* * *


Вокруг машины “скорой помощи”, остановившейся у дома 17 до Восточной улице, собралась толпа. Все перешептывались и наблюдали за санитарами, прошедшими в дом.

Харди положил Рикки на носилки. Его привязали ремнями и накрыли одеялом. Рикки попытался было свернуться в клубок, но толстые ремни не дали ему это сделать. Он дважды простонал, но глаз так и не открыл. Дайанна осторожно высвободила его правую руку, дав ему возможность снова засунуть палец в рот. Глаза ее были влажными, но она не плакала.

Когда санитары подошли к носилками, толпа расступилась, дав им дорогу к задней дверце машины. Они погрузили Рикки, Дайанна залезла следом. Некоторые из соседей произнесли сочувственные слова, но водитель захлопнул дверцу, не дав ей возможности ответить. Марк уселся в полицейскую машину рядом с Харди, который нажал на кнопку, и на крыше машины зажглись голубые огни, сразу же отразившиеся в окнах ближайших трейлеров. Толпа посторонилась, и Харди тронулся с места. “Скорая помощь” последовала за ним.

Марк был чересчур взволнован и испуган для того, чтобы интересоваться радио, микрофонами, пистолетами и другими приспособлениями. Он сидел тихо и молчал.

– Так ты правду говоришь, сынок? – внезапно спросил Харди, став снова полицейским.

– Да, сэр. О чем?

– О том, что ты видел.

– Да, сэр. Вы мне не верите?

– Я этого не говорил. Просто все немного странно.

Марк помолчал несколько секунд, но когда стало очевидно, что Харди ждет от него ответа, спросил:

– Что странно?

– Многое. Первое: ты позвонил, но назвать себя отказался. Почему? Если вы с Рикки просто случайно набрели на тело, то отчего не назвать свое имя? Второе: ты зачем-то снова вернулся туда и спрятался в лесу. Только те, кто напуган, прячутся. Почему ты просто не вернулся на поляну и не рассказал нам все, что ты видел? Третье: если вы с Рикки видели одно и то же, то почему он в таком состоянии, а ты в полном порядке? Понимаешь, о чем я говорю?

Марк немного, подумал и понял, что сказать-то ему нечего. Потому он промолчал. Машина быстро двигалась к центру города. Занимательно было наблюдать, как другие машины уступали ей дорогу. Красные огни “скорой помощи” светились в нескольких метрах сзади.

– Ты не ответил на мой вопрос, – наконец произнес Харди.

– Каков вопрос?

– Почему ты не назвал себя, когда звонил?

– Ну, я перепугался, вот. Я впервые видел мертвеца, и я испугался. Мне до сих пор страшно.

– Тогда зачем ты тайком вернулся на поляну? Почему пытался от нас спрятаться?

– Ну, я боялся, понимаете, но все равно хотелось увидеть, что там происходит. Это же не преступление, правда?

– Может, и нет.

Они съехали с шоссе и теперь пробирались среди других машин. Уже показались высокие здания в центре Мемфиса.

– Надеюсь, что ты говоришь правду, – заметил Харди.

– А вы мне не верите?

– Есть кое-какие сомнения.

Марк проглотил комок в горле и посмотрел в боковое окно.

– А почему у вас сомнения?

– Могу рассказать тебе, что я думаю, малыш. Хочешь послушать?

– Конечно, – сказал Марк без всякого энтузиазма.

– Так вот, я думаю, что вы бегали в лес курить. Я нашел несколько свежих окурков у того дерева. Я думаю, вы сидели под деревом, покуривали, и видели все от начала до конца.

Сердце Марка ушло в пятки, и он весь покрылся холодным потом. Однако он помнил, что очень важно оставаться спокойным. Просто не надо обращать внимания. Харди там не было. Он ничего не видел. Он почувствовал, как дрожат руки, и сунул их под себя. Харди внимательно наблюдал за ним.

– А вы арестовываете детей за курение? – спросил Марк несколько осевшим голосом.

– Нет. Но дети, врущие полицейским, могут попасть в большую беду.

– Да я не вру, честно! Я там раньше курил, не сегодня. Мы просто шли лесом, думали, может, покурить, и наткнулись на машину и Роми.

Харди немного поколебался, потом спросил:

– А кто такой Роми?

– Ну, того человека так зовут, разве нет?

– Роми?

– Разве вы не так его называли?

– Нет. Я сказал твоей матери, что его зовут Джером Клиффорд и что он из Нового Орлеана.

– А я думал, вы сказали Роми Клиффорд из Нового Орлеана.

– Что это за имя Роми?

– А я откуда знаю?

Машина повернула направо, и Марк посмотрел вперед.

– Это больница Святого Петра?

– Так здесь написано.

Харди припарковался в сторонке, и они вместе смотрели, как машина “скорой помощи” пятится задом к входу в приемное отделение.

Глава 5

Достопочтенный Рой Фолтригг, прокурор США по Южному округу, Новый Орлеан, штат Луизиана, республиканец, аккуратно пил из банки томатный сок, вытянув ноги на заднем сиденье своего сделанного на заказ “шевроле-универсала”, пока тот мягко мчался по скоростному шоссе. Мемфис находился в пяти часах езды к северу, и он бы мог воспользоваться самолетом, но не сделал этого по двум причинам. Прежде всего – бумажная волокита. Разумеется, он мог сослаться на то, что это официальная поездка, связанная с делом Бойда Бойетта, и если кое-где кое-что преувеличить, то, возможно, и сошло бы. Но получить назад деньги удалось бы только через несколько месяцев после заполнения восемнадцати различных форм. Второе, и самое существенное, – он не любил летать. Если бы он подождал три часа до рейса, то еще через час, а именно в одиннадцать вечера, был бы в Мемфисе. Но и так они будут там к полуночи. Он никому не признавался, что боится самолетов, и понимал, что когда-нибудь ему придется обратиться по этому поводу к психиатру. А пока он на собственные деньги приобрел этот великолепный “универсал”, напичканный всевозможными приспособлениями, снабженный телевизором, двумя телефонами и даже факсом. В нем он колесил по Южному округу Луизианы. За рулем всегда сидел Уолли Бокс. В “шевроле” было значительно приятнее и удобнее, чем в любом другом лимузине.

Рой медленно снял туфли и уставился в окно на ночной пейзаж, проносящийся мимо. Специальный агент Ларри Труманн сидел с радиотелефоном у уха. На другом конце мягкого сиденья разместился помощник прокурора Томас Финк, верный сотрудник Фолтригга, занимающийся делом Бойетта восемьдесят часов в неделю. На него же свалится и вся работа в суде, в основном черновая, тогда как наиболее легкую и впечатляющую часть возьмет на себя сам босс. Как обычно, Финк изучал очередной документ и одновременно прислушивался к бормотанию агента Труманна, сидящего напротив него на вращающемся кресле. Труманн вел переговоры с отделением ФБР в Мемфисе.

Рядом с Труманном, в таком же вращающемся кресле, сидел специальный агент Скиппер Шерфф, который делом Бойетта занимался мало, но так случилось, что у него оказалось свободное время для этой увеселительной поездки в Мемфис. Он что-то писал в блокноте. Этим он и будет заниматься все последующие пять часов, потому что в этом тесном кружке власть имущих ему абсолютно нечего было сказать, да никто и не захотел бы его слушать. Он будет сидеть, послушно записывая в блокнот указания своего начальника, Гарри Труманна и, разумеется, самого главного – достопочтенного Роя. Шерфф, не отрываясь, смотрел на свою писанину, изо всех сил стараясь не встречаться глазами с Фолтриггом и тщетно пытаясь разобрать, что там Мемфис говорит Труманну. Известие о смерти Клиффорда поступило к ним в офис только час назад, и Шерфф до сих пор не мог понять, как он попал в машину Роя, несущуюся сейчас по автостраде, и зачем он с ними едет. Труманн только приказал ему сбегать домой, собрать кое-какие вещи и немедленно идти в офис Фолтригга. Что он и сделал. Так что теперь оставалось только писать и слушать.

Шофер, Уолли Бокс, хоть и имел юридическое образование, знать не знал, что с ним делать. Официально он, как и Финк, числился помощником прокурора, но на самом деле был у Фолтригга мальчиком на побегушках. Он водил его машину, носил за ним его дипломат, писал ему речи, общался с прессой. Последнее занимало половину его времени, поскольку шеф очень заботился о своем имидже. Бокс был далеко не дурак. Он поднаторел в политических интригах, всегда поддерживал своего босса и был предан как ему самому, так и его делу. Фолтригга ожидало большое будущее, и Бокс был уверен, что одним прекрасным днем он будет шептаться с важным видом с этим великим человеком, прогуливаясь вокруг Капитолийского холма.

Бокс понимал, какое значение имеет дело Бойетта. Это будет самый крупный судебный процесс в блистательной карьере прокурора, такой, о котором тот мечтал и который сделает его известным всей стране. Бокс знал, что Фолтригг ночей не спит, придумывая, как доказать вину Барри Ножа Мальданно.

Ларри Труманн закончил разговор и отложил телефон. Ему было чуть за сорок, опыта ему было не занимать, а до пенсии оставалось еще десять лет. Фолтригг ждал, что он скажет.

– Они пытаются уговорить полицию в Мемфисе передать нам машину, чтобы мы могли ею вплотную заняться. Это займет часа два. Им нелегко объяснить там все насчет Клиффорда и Бойетта, но кое-какие сдвиги уже намечаются. Начальник нашей конторы в Мемфисе, Джейсон Мактьюн, парень крутой и убеждать умеет. Он как раз сейчас беседует с начальником полиции Мемфиса. Мактьюн связался с Вашингтоном, оттуда позвонили в Мемфис, так что через два часа мы машину получим. Единственный выстрел в голову, очевидное самоубийство. Судя по всему, он сначала старался покончить с собой, надев шланг на выхлопную трубу, но это почему-то не сработало. Он пил таблетки кодеина и запивал их виски. О пистолете ничего не известно, но еще слишком рано. Мемфис сейчас этим занимается. Дешевенький, 38-го калибра. Решил, что может проглотить пулю.

– Это точно самоубийство? – спросил Фолтригг.

– Абсолютно точно.

– И где же он все проделал?

– Где-то к северу от Мемфиса. Заехал в лес на своем “линкольне” и застрелился.

– Полагаю, свидетелей не было?

– Вроде бы нет. Пара мальчишек нашли тело на поляне.

– Много времени прошло после самоубийства?

– Да нет. Через несколько часов они произведут вскрытие и установят точное время смерти.

– Почему Мемфис?

– Неясно. Если и была причина, мы о ней еще не знаем.

Фолтригг раздумывал над информацией, потягивая томатный сок. Финк делал пометки в блокноте. Шерфф старательно писал. Уолли Бокс ловил каждое слово.

– Как насчет предсмертной записки? – спросил Фолтригг, поглядывая в окно.

– Тут есть кое-что любопытное. У наших ребят в Мемфисе есть копия, не очень хорошая, и они попытаются передать нам ее по факсу через несколько минут. Похоже, он написал ее черными чернилами, и почерк достаточно разборчив. Пара строк для секретарши относительно похорон – он просит, чтобы его кремировали, – и указания насчет того, как распорядиться мебелью в офисе. Сказано также, где завещание. Разумеется, о Бойетте ни слова. Потом он, судя по всему, пытался что-то добавить синей шариковой ручкой, но в ней кончилась паста, как только он начал писать. Там каракули, трудно разобрать.

– И что там?

– Не знаю. Все у мемфисской полиции – записка, пистолет, таблетки, все вещественные доказательства из машины. Они и шариковую ручку без пасты нашли в машине, похоже, что та самая, с помощью которой он пытался что-то приписать к записке.

– К нашему приезду они ее получат? – спросил Фолтригг тоном, который подразумевал, что он, вне сомнения, ожидает иметь в руках записку немедленно по прибытии в Мемфис.

– Они стараются, – ответил Труманн. Вообще-то Фолтригг не был его начальником, но это дело уже миновало стадию расследования, перейдя в стадию обвинения, а здесь достопочтенный Рой был главным.

– Значит, Джером Клиффорд поехал в Мемфис и высадил себе мозги? – сказал Фолтригг, все еще глядя в окно. – За четыре недели до суда. Что еще в этом деле может пойти шиворот-навыворот?

На ответ он и не рассчитывал. Все сидели молча, ожидая, когда Рой снова заговорит.

– Где Мальданно? – наконец осведомился он.

– В Новом Орлеане. Мы следим за ним.

– К полуночи у него будет новый адвокат, а к завтрашнему полудню он подаст десяток ходатайств об отсрочке на том основании, что трагическая смерть Джерома Клиффорда нарушает его конституционное право на справедливый суд при участии защитника. Мы, разумеется, будем возражать, и судья назначит слушание на следующей неделе, и мы проиграем, и пройдет по меньшей мере полгода, пока назначат новый суд. Полгода! Это надо же!

Труманн покачал головой.

– Это хоть даст нам больше времени на поиски тела. Тут он был прав, и, конечно. Рой сам об этом думал. Ему тоже требовалось время, только он не мог в этом признаться, будучи прокурором, представителем народа и правительства, которому следовало бороться с преступлениями и коррупцией. Он был прав, справедливость была на его стороне, и он должен был быть всегда и везде готов сражаться со Злом. Он торопился с судом, зная, что он прав, и надеялся добиться приговора. Соединенные Штаты Америки должны победить! И проводником этой победы станет Рой Фолтригг. Он уже мысленным взором видел газетные заголовки и чуял запах типографской краски.

Ему было необходимо, черт побери, найти труп Бойда Бойетта, потому что иначе не будет ни приговора, ни фотографий на первой полосе, ни интервью на телевидении, ни быстрого восхождения на Капитолийский холм. Он убедил все свое окружение, что обвинительного приговора можно добиться и не имея трупа, и это было правдой. Но он не хотел рисковать. Ему нужно было найти тело.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6