105. ПОСТОЯНСТВО ВЕСЕЛЬЯ И ГРЯЗИ
      Вода в реке журчит прохладна,
      и тень от гор ложится в поле,
      и гаснет в небе свет. И птицы
      уже летают в сновиденьях,
      и дворник с черными усами
      стоит всю ночь под воротами
      и чешет грязными руками
      под грязной шапкой свой затылок,
      и в окна слышен крик веселый
      и топот ног и звон бутылок.
      Проходит день, потом неделя,
      потом года проходят мимо,
      и люди стройными рядами
      в своих могилах исчезают,
      а дворник с черными усами
      стоит года под воротами
      и чешет грязными руками
      под грязной шапкой свой затылок.
      И в окна слышен крик веселый
      и топот ног и звон бутылок.
      Луна и солнце побледнели.
      Созвездья форму изменили.
      Движенье сделалось тягучим,
      и время стало как песок.
      А дворник с черными усами
      стоит опять под воротами
      и чешет грязными руками
      под грязной шапкой свой затылок,
      и в окна слышен крик веселый
      и топот ног и звон бутылок.
      14 окт 1933.
      106
      Вечер тихий наступает.
      Лампа круглая горит.
      За стеной никто не лает
      И никто не говорит.
      Звонкий маятник, качаясь,
      Делит время на куски,
      И жена, во мне отчаясь,
      Дремля штопает носки.
      Я лежу задравши ноги,
      Ощущая в мыслях кол.
      Помогите мне, о Боги!
      Быстро встать и сесть за стол.
      [1936?]
      107. ВАРИАЦИИ
      Среди гостей, в одной рубашке
      Стоял задумчиво Петров.
      Молчали гости. над камином
      Железный градусник висел.
      Молчали гости. Над камином
      Висел охотничий рожок.
      Петров стоял. Часы стучали.
      Трещал в камине огонек.
      И гости мрачные молчали.
      Петров стоял. Трещал камин.
      Часы показывали восемь.
      Железный градусник сверкал.
      Среди гостей, в одной рубашке
      Петров задумчиво стоял.
      Молчали гости. Над камином
      Рожок охотничий висел.
      Часы таинственно молчали.
      Плясал в камине огонек.
      Петров задумчиво садился
      На табуретку. Вдруг звонок
      В прихожей бешено залился,
      И щелкнул англицкий замок.
      Петров вскочил, и гости тоже.
      Рожок охотничий трубит.
      Петров кричит: "О Боже, Боже!"
      И на пол падает убит.
      И гости мечутся и плачут.
      Железный градусник трясут.
      Через Петрова с криком скачут
      И в двери страшный гроб несут.
      И в гроб закупорив Петрова,
      Уходят с криками: "готово".
      15 августа 1936 года.
      108. СТАРУХА
      Года и дни бегут по кругу.
      Летит песок; звенит река.
      Супруга в дом идет к супругу.
      Седеет бровь, дрожит рука.
      И светлый глаз уже слезится,
      На все кругом глядя с тоской.
      И сердце, жить устав, стремится
      Хотя б в земле найти покой.
      Старуха, где твой черный волос,
      Твой гибкий стан и легкий шаг?
      Куда пропал твой звонкий голос,
      Кольцо с мечом и твой кушак?
      Теперь тебе весь мир несносен,
      Противен ход годов и дней.
      Беги, старуха, в рощу сосен
      И в землю лбом ложись и тлей.
      20 окт 1933.
      109.
      Я гений пламенных речей.
      Я господин свободных мыслей.
      Я царь бесмысленных красот.
      Я Бог исчезнувших высот.
      Я господин свободных мыслей.
      Я светлой радости ручей.
      Когда в толпу метну свой взор,
      Толпа как птица замирает
      И вкруг меня, как вкруг столба,
      Стоит безмолвная толпа.
      Толпа как птица замирает,
      И я толпу мету как сор.
      [1935?]
      110. РОМАНС
      Безумными глазами он смотрит на меня Ваш дом и крыльцо мне знакомы давно. Темно-красными губами он целует меня Наши предки ходили на войну в стальной
      чешуе. Он принес мне букет темно-красных
      гвоздик Ваше строгое лицо мне знакомо давно. Он просил за букет лишь один поцелуй Наши предки ходили на войну в стальной
      чешуе. Своим пальцем в черном кольце он
      коснулся меня Ваше темное кольцо мне знакомо давно. На турецкий диван мы свалились вдвоем Наши предки ходили на войну в стальной
      чешуе. Безумными глазами он смотрит на меня О, потухнете, звезды! и луна, побледней! Темно-красными губами он целует меня Наши предки ходили на войну в стальной
      чешуе. Даниил Дандан. 1 октября 1934 г.
      111.
      Однажды господин Кондратьев
      попал в американский шкап для платьев
      и там провел четыре дня.
      На пятый вся его родня
      едва держалась на ногах.
      Но в это время ба-ба-бах!
      Скатили шкап по лестнице и по ступенькам
      до земли
      и в тот же день в Америку на пароходе
      увезли.
      Злодейство, скажете? Согласен.
      Но помните: влюбленный человек всегда
      опасен.
      112.
      Жил-был в доме тридцать три единицы человек, страдающий болью в пояснице. Только стоит ему съесть лук или укроп, валится он моментально, как сноп. Развивается боль в правом боку, человек стонет: "Я больше не могу! Погибают мускулы в непосильной борьбе. Откажите родственнику карабе..." И так, слово какое-то не досказав, умер он, пальцем в окно показав. Все присутствующие тут и наоборот стояли в недоумении,забыв закрыть рот. Доктор с веснушками возле губы катал по столу хлебный шарик при
      помощи медицинской трубы. Сосед, занимающий комнату возле уборной стоял в дверях, абсолютно судьбе
      покорный. Тот, кому принадлежала квартира, гулял по коридору от прихожей до сортира. Племянник покойника, желая развеселить
      собравшихся гостей кучку, заводил грамофон, вертя ручку. Дворник, раздумывая о привратности
      человеческого положения, заворачивал тело покойника в таблицу
      умножения. Варвара Михайловна шарила в
      покойницком комоде не столько для себя, сколько для
      своего сына Володи. Жилец, написавший в уборной "пол не
      марать", вытягивал из-под покойника железную
      кровать. Вынесли покойника, завернутого в бумагу, положили покойника на гробовую
      колымагу. Подъехал к дому гробовой шарабан. Забил в сердцах тревогу громовой
      барабан.
      1933 г.
      113. НЕИЗВЕСТНОЙ НАТАШЕ
      Скрепив очки простой веревкой,
      седой старик читает книгу.
      Горит свеча, и мглистый воздух в
      страницах ветром шелестит.
      Старик, вздыхая гладит волос и
      хлеба черствую ковригу,
      Грызет зубов былых остатком и громко
      челюстью хрустит.
      Уже заря снимает звезды и фонари на
      Невском тушит,
      Уже кондукторша в трамвае бранится
      с пьяным в пятый раз,
      Уже проснулся невский кашель и
      старика за горло душит,
      А я стихи пишу Наташе и не смыкаю
      светлых глаз.
      23 января 1935 года.
      114. НЕБО
      Кричит петух. Настало утро.
      Уже спешит за утром день.
      Уже и ночи Брамапутра
      Шлет на поля благую тень.
      Уже прохладой воздух веет,
      Уже клубится пыль кругом.
      Дубовый листик, взвившись, реет.
      Уже гремит над нами гром.
      Уже Невой клокочет Питер,
      И ветр вокруг свистит в лесах,
      И громоблещущий Юпитер
      Мечом сверкает в небесах.
      Уже поток небесный хлещет,
      Уже вода везде шумит.
      Но вот из туч все реже блещет,
      Все дальше, дальше гром гремит.
      Уже сверкает солнце шаром
      И с неба в землю мечет жар,
      И поднимает воду паром,
      И в облака сгущает пар.
      И снова страшный ливень льется,
      И снова солнца шар блестит
      То плачет небо, то смеется,
      То веселится, то грустит.
      19 августа 1935 года.
      115. НЕТЕПЕРЬ
      Это есть Это.
      То есть То.
      Это не есть Это.
      Остальное либо это, либо не это.
      Все либо то, либо не то.
      Что не то и не это, то не это и не то.
      Что то и это, то и себе Само.
      Что себе Само, то может быть то, да не
      это, либо это, да не то.
      Это ушло в то, а то ушло в это. Мы
      говорим: Бог дунул.
      Это ушло в это, а то ушло в то, и нам
      неоткуда выйти и некуда прийти.
      Это ушло в это. Мы спросили: где?
      Нам пропели: тут.
      Это вышло из тут. Что это? Это То.
      Это есть то.
      То есть это.
      Тут есть это и то.
      Тут ушло в это, это ушло в то, а то
      ушло в тут.
      Мы смотрели, но не видели.
      А там стояли это и то.
      Там не тут.
      Там то.
      Тут это.
      Но теперь там и это и то.
      Но теперь и тут это и то.
      Мы тоскуем и думаем и томимся.
      Где же теперь?
      Теперь тут, а теперь там, а теперь
      тут, а теперь тут и там.
      Это было то.
      Тут быть там.
      Это, то, там, быть, Я, Мы, Бог.
      29 мая 1930 года.
      116. СТРАСТЬ
      Я не имею больше власти
      таить в себе любовные страсти.
      Меня натура победила,
      я, озверев, грызу удила,
      из носа валит дым столбом
      и волос движется от страсти надо лбом.
      Ах если б мне иметь бы галстукнежный,
      сюртук из сизого сукна,
      стоять бы в позе мне небрежной,
      смотреть бы сверху из окна,
      как по дорожке белоснежной
      ко мне торопится она.
      Я не имею больше власти
      таить в себе любовные страсти,
      они кипят во мне от злости,
      что мой предмет любви меня к себе
      не приглашает в гости.
      Уже два дня не видел я предмета.
      На третий кончу жизнь из пистолета.
      Ах, если б мне из Эрмитажа
      назло соперникам-врагам
      украсть бы пистолет Лепажа
      и, взор направив к облакам,
      вдруг перед ней из экипажа
      упасть бы замертво к ногам.
      Я не имею больше власти
      таить в себе любовные страсти,
      они меня как лист иссушат,
      как башню временем, разрушат,
      нарвут на козьи ножки,с табаком раскурят,
      сотрут в песок и измечулят.
      Ах, если б мне предмету страсти
      пересказать свою тоску,
      и, разорвав себя на части,
      отдать бы ей себя всего и по куску,
      и быть бы с ней вдвоем на много лет
      в любовной власти,
      пока над нами не прибьют могильную доску.
      7 января 1933 года.
      117. МОЛОДЕЦ-ИСПЕЧЕЦ
      Намешу в бадье муку
      Да лепешку испеку.
      Положу туда изюм,
      Чтобы вкусно стало всем.
      Гости к вечеру пришли
      Им лепешку подали.
      Вот вам, гости, ешьте, жуйте,
      В рот лепешку живо суйте.
      И скорей скажите нам:
      Наша лепешка вкусна вам?
      Гости хором мне в ответ:
      "Второй лепешки такой нет,
      Потому лепешка та
      Не плоха, а вкуснота!"
      - Вот какой я молодец!
      Вот какой я испечец!
      (Сочинено для розыграша редакции
      "Чижа", устроенного Д.Хармсом и
      Н.В.Гернет.)
      118.
      По вторникам над мостовой
      Воздушный шар летал пустой.
      Он тихо в воздухе парил;
      В нем кто-то трубочку курил.
      Смотрел на площади, сады,
      Смотрел спокойно до среды,
      А в среду лампу потушив,
      Он говорил: "Ну, город жив".
      1928 г.
      119.
      Ветер дул. Текла вода.
      Пели птицы. Шли года.
      А из тучи к нам на землю
      падал дождик иногда.
      Вот в лесу проснулся волк
      фыркнул, крикнул и умолк
      а потом из лесу вышел
      злых волков огромный полк.
      Старший волк ужасным глазом
      смотрит жадно из кустов
      Чтобы жертву зубом разом
      разорвать на сто кусков.
      Темным вечером в лесу
      я поймал в капкан лису
      думал я: домой приеду
      лисью шкуру принесу.
      12 августа 1933 г.
      120.
      Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
      однажды гуляли в дремучем лесу.
      Фадеев в цилиндре, Калдеев в перчатках,
      а Пепермалдеев с ключом на носу.
      Над ними по воздуху сокол катался
      в скрипучей тележке с высокой дугой.
      Фадеев смеялся, Калдеев чесался,
      а Пепермалдеев лягался ногой.
      Но вдруг неожиданно воздух надулся
      и вылетел в небо горяч и горюч.
      Фадеев подпрыгнул, Калдеев согнулся,
      а Пепермалдеев схватился за ключ.
      Но стоит ли трусить, подумайте сами,
      давай мудрецы танцевать на траве.
      Фадеев с картонкой, Калдеев с часами,
      а Пепермалдеев с кнутом в рукаве.
      И долго, веселые игры затеяв,
      пока не проснутся в лесу петухи,
      Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
      смеялись: ха-ха, хо-хо-хо, хи-хи-хи!
      18 ноября 1930 года.
      121. БУЛЬДОГ И ТАКСИК
      Над косточкой сидит бульдог,
      Привязанный к столбу.
      Подходит таксик маленький,
      С морщинками на лбу.
      "Послушайте, бульдог, бульдог!
      Сказал незваный гость.
      Позвольте мне, бульдог, бульдог,
      Докушать эту кость".
      Рычит бульдог на таксика:
      "Не дам вам ничего!"
      Бежит бульдог за таксиком,
      А таксик от него.
      Бегут они вокруг столба,
      Как лев бульдог рычит.
      И цепь стучит вокруг столба,
      Вокруг столба стучит.
      Теперь бульдогу косьочку
      Не взять уже никак.
      А таксик, взявши косточку,
      Сказал бульдогу так:
      "Пора мне на свидание,
      Уж восемь без пяти.
      Как поздно! До свидания!
      Сидите на цепи!"
      122. КОРАБЛИК
      По реке плывет кораблик.
      Он плывет издалека.
      На кораблике четыре
      Очень храбрых моряка.
      У них ушки на макушке,
      У них длинные хвосты,
      И страшны им только кошки,
      Только кошки и коты!
      123. В ГОСТЯХ
      Мышь меня на чашку чая
      Пригласила в новый дом.
      Долго в дом не мог войти я,
      Все же влез в него с трудом.
      А теперь вы мне скажите:
      Почему и отчего
      Нет ни дома и ни чая,
      Нет буквально ничего!
      124. ТИГР НА УЛИЦЕ
      Я долго думал, откуда на улице взялся тигр. Думал, думал, думал, думал, думал, думал, думал, думал... В это время ветер дунул, и я забыл, о чем я думал. Так я и не знаю, откуда на улице взялся тигр.
      ПИСЬМА
      125.
      Дорогой
      Никандр Андреевич,
      получил твое письмо и сразу понял, что оно от тебя. Сначала подумал, что оно вдруг не от тебя, но как только распечатал, сразу понял, что от тебя, а то было подумал, что оно не от тебя. Я рад, что ты давно женился, потому что когда человек женится на том, на ком он хотел жениться, то значит, что он добился того, чего хотел. И я вот очень рад, что ты женился, потому что, когда человек женится на том, на ком хотел, то значит, он добился того, чего хотел. Вчера я получил твое письмо и сразу подумал, что это письмо от тебя, но потом подумал, что кажется, что не от тебя, но распечатал и вижу - точно от тебя. Очень хорошо сделал, что написал мне. Сначала не писал, а потом вдруг написал, хотя еще раньше, до того, как некоторое время не писал - тоже писал. Я сразу, как получил твое письмо, сразу решил, что оно от тебя, и, потому, я очень рад, что ты уже женился. А то, если человек захотел жениться, то ему надо во что бы то ни стало жениться. Поэтому я очень рад, что ты наконец женился именно на том, на ком и хотел жениться. И очень хорошо сделал, что написал мне. Я очень обрадовался, как увидел твое письмо, и сразу даже подумал, что оно от тебя. Правда, когда распечатывал, то мелькнула такая мысль, что оно не от тебя, но потом, все-таки, я решил, что оно от тебя. Спасибо, что написал. Благодарю тебя за это и очень рад за тебя. Ты, может быть, не догадываешься, почему я так рад за тебя, но я тебе сразу скажу, что рад я за тебя потому, потому что ты женился, и именно на том, на ком и хотел жениться. А это,знаешь, очень хорошо жениться именно на том, на ком хочешь жениться, потому что тогда именно и добиваешься того, чего хотел. Вот именно поэтому я так рад за тебя. А также рад и тому, что ты написал мне письмо. Я еще издали решил, что письмо от тебя, а как взял в руки, так подумал: а вдруг не от тебя? А потом думаю: да нет, конечно от тебя. Сам распечатываю письмо и в то же время думаю: от тебя или не от тебя? Ну, а как распечатал, то и вижу, что от тебя. Я очень обрадовался и решил тоже написать тебе письмо. О многом надо сказать, но буквально нет времени. Что успел, написал тебе в этом письме, а остальное потом напишу, а то сейчас совсем нет времени. Хорошо, по крайней мере, что ты написал мне письмо. Теперь я знаю, что ты уже давно женился. Я и из прежних писем знал, что ты женился, а теперь опять вижу - совершенно верно, ты женился. И я очень рад, что ты женился и написал мне письмо. Я сразу, как увидел твое письмо, так и решил, что ты опять женился. Ну, думаю, это хорошо, что ты опять женился и написал мне об этом письмо. Напиши мне теперь, кто твоя новая жена и как это все вышло. Передай привет твоей новой жене.
      25 сентября и октября 1933 года.
      126. ПЯТЬ НЕОКОНЧЕННЫХ
      ПОВЕСТВОВАНИЙ
      Дорогой Яков Семенович,
      1. Один человек, разбежавшись, ударился головой об кузницу с такой силой, что кузнец отложил в сторону кувалду, которую он держал в руках, снял кожаный передник и, пригладив ладонью волосы, вышел на улицу посмотреть, что случилось. 2. Тут кузнец увидел человека, сидящего на земле. Человек сидел на земле и держался за голову. 3. "Что случилось?" - спросил кузнец. "Ой!" - сказал человек. 4. Кузнец подошел к человеку поближе. 5. Мы прекращаем повествование о кузнеце и неизвестном человеке и начинаем новое повествование о четырех друзьях гарема. 6. Жили-были четыре любителя гарема. Они считали, что приятно иметь зараз по восьми женщин. Они собирались по вечерам и рассуждали о гаремной жизни. Они пили вино; они напивались пьяными; они валились под стол; они блевали. Было противно смотреть на них . Они кусали друг друга за ноги. Они называли друг друга нехорошими словами. Они ползали на животах своих. 7. Мы прекращаем о них рассказ и приступаем к новому рассказу о пиве. 8. Стояла бочка с пивом, а рядом сидел философ и рассуждал: "Эта бочка наполнена пивом. Пиво бродит и крепнет. И я своим разумом брожу по надзвездным вершинам и крепну духом. Пиво есть напиток, текущий в пространстве, я же есть напиток, текущий во времени. 9. Когда пиво заключено в бочке, ему некуда течь. Остановится время, и я встану. 10. Но не остановится время, и мое течение непреложно. 11. Нет, уж пусть лучше и пиво течет свободно, ибо противно законам природы стоять ему на месте". И с этими словами философ открыл кран в бочке, и пиво вылилось на пол. 12. Мы довольно рассказали о пиве;теперь мы расскажем о барабане. 13. Философ бил в барабан и кричал: "Я произвожу философский шум! Этот шум не нужен никому, он даже мешает всем. Но если он мешает всем, то значит он не от мира сего. А если он не от мира сего, то он от мира того. А если он от мира того, то я буду производить его". 14. Долго шумел философ. Но мы оставим эту шумную повесть и перейдем к следующей тихой повести о деревьях. 15. Философ гулял под деревьями и молчал, потому что вдохновение покинуло его.
      127. СВЯЗЬ
      Философ!
      1. Пишу Вам в ответ на Ваше письмо, которое Вы собираетесь написать мне в ответ на мое письмо, которое я написал Вам. 2. Один скрипач купил себе магнит и понес его домой. По дороге на скрипача напали хулиганы и сбили с него шапку. Ветер подхватил шапку и понес ее по улице. 3. Скрипач положил магнит на землю и побежал за шапкой. Шапка попала в лужу азотной кислоты и там истлела. 4. А хулиганы тем временем схватили магнит и скрылись. 5. Скрипач вернулся домой без пальто и шапки, потому что шапка истлела в азотной кислоте, и скрипач, расстроенный потерей своей шапки, забыл пальто в трамвае. 6. Кондуктор того трамвая отнес пальто на барахолку и там обменял на сметатану, крупу и помидоры. 7. Тесть кондуктора объелся помидорами и умер. Труп тестя кондуктора положили в покойницкую, но потом его перепутали и вместо тестя кондуктора похоронили какую-то старушку. 8. На могиле старушки поставили белый столб с надписью: "Антон Сергеевич Кондратьев". 9. Через одиннадцать лет этот столб источили черви, и он упал. А кладбищенский сторож распилил этот столб на четыре части и сжег его в своей плите. А жена кладбищенского сторожа на этом огне сварила суп из цветной капусты. 10. Но когда суп был уже готов, со стены упала муха прямо в кастрюлю с этим супом. Суп отдали нищему Тимофею. 11. Нищий Тимофей поел супа и рассказал нищему Николаю про доброту кладбищенского сторожа. 12. На другой день нищий Николай пришел к кладбищенскому сторожу и стал просить милостыню. Но кладбищенский сторож ничего не дал Николаю и прогнал прочь. 13. Нищий Николай очень обозлился и поджег дом кладбищенского сторожа. 14.Огонь перекинулся с дома на церковь, и церковь сгорела. 15. Повелось длительное следствие, но причину пожара установить не удалось.16. На том месте, где была церковь, построили клуб и в день открытия клуба устроили концерт, на котором выступал скрипач, который четырнадцать лет назад потерял свое пальто. 17. А среди слушателей сидел сын одного из тех хулиганов, которые четырнадцать лет тому назад сбили шапку с этого скрипача. 18.После концерта они поехали домой в одном трамвае. Но в трамвае, который ехал за ними, вагоновожатым был тот самый кондуктор, который когда-то продал пальто скрипача на барахолке. 19. И вот они едут поздно вечером по городу: впереди скрипач и сын хулигана, а за ними вагоновожатый, бывший кондуктор. 20. Они едут и не знают, какая между ними связь, и не узнают до самой смерти.
      14 сентября 1937 г.
      128. ПИСЬМА К К.В.ПУГАЧЕВОЙ
      1
      Среда
      20 сентября 1933года.
      Петербург.
      Дорогая
      Клавдия Васильевна, оказалось не так просто написать Вам обещанное письмо. Ну в чем я разоблачу себя? И откуда взять мне обещанное красноречие? Поэтому я просто отказываюсь от обещанного письма и пишу Вам просто письмо от всей души и по доброй воле. Пусть первая часть письма будет нежной, вторая - игривой, а третья - деловой. Может быть, некоторая доля обещанного и войдет в это произведение, но, во всяком случае, я специально заботиться об этом не буду. Единственное, что я выполню точно, это опущу письмо в почтовую кружку 21-го сентября 1933 года.
      Часть I (нежная).
      Милая Клавдия Васильевна,эта часть письма должна быть нежной. Это не трудно сделать, ибо поистине мое отношение к Вам достигло нежности просто удивительной. Достаточно мне написать все, что взбредет в голову, но думая только о Вас (а это тоже не требует усилий, ибо думаю я о Вас все время), и письмо само собой получится нежнейшее.
      Не знаю сам, как это вышло, но только в один прекрасный день, получилось вдруг, что Вы - это уже не Вы, но не то чтобы Вы стали частью меня, или я - частью Вас, или мы оба - частью того, что раньше было частью меня самого, если бы я не был сам той частицей, которая в свою очередь была частью... Простите, мысль довольно сложная, и оказалось, что я в ней запутался.
      В общем, Клавдия Васильевна, поверьте мне только в одном, что никогда не имел я друга и даже не думал об этом, считая, что та часть (опять эта часть!) меня самого, которая ищет себе друга, может смотреть на оставшуюся часть, как на существо, способное наилучшим образом воплотить в себе идею дружбы и той откровенности, той искренности, того самоотверживания, т.е. отверженья (чувствую, что опять хватил далеко и опять начинаю запутываться), того трогательного обмена самых сокровенных мыслей и чувств, способного растрогать... Нет, опять запутался. Лучше в двух словах скажу Вам все: я бесконечно нежно отношусь к Вам, Клавдия Васильевна!
      Теперь перейдемте ко второй части.
      Часть II (игривая).
      Как просто после "нежной части", требующей всей тонкости душевных поворотов, написать "часть игривую", нуждающуюся не столько в душевной тонкости, сколько в изощреннейшем уме и гибкости мысли. Воздерживаясь от красивых фраз, с длинными периодами, по причине своего несчастного косноязычия, прямо обращаю свое внимание на Вас и тут же восклицаю: "О, как Вы прекрасны, Клавдия Васильевна!"
      Помоги мне Бог досказать следующую фразу до конца и не застрять посередине. Итак, перекрестясь, начинаю: Дорогая Клавдия Васильевна, я рад, что Вы уехали в Москву, ибо останься Вы здесь (короче!), я бы в короткий срок забыл (еще короче!), я бы влюбился в Вас и забыл все вокруг! (Досказал.)
      Пользуясь полной удачей и не желая портить впечатления, оставленного второй частью, быстро перехожу на часть третию.
      Часть III (как ей и полагается
      быть - деловая).
      Дорогая Клавдия Васильевна, скорей напишите мне, как Вы устроились в Москве [1]. Очень соскучился по Вас. Страшно подумать, что постепенно человек ко всему привыкает, или, вернее, забывает то, о чем тосковал когда-то. Но другой раз бывает достаточно легкого напоминания, и все желания вспыхивают вновь, если они когда-то, хоть одно мгновение, были настоящими. Я не верю в переписку между знакомыми людьми, скорей и лучше могут переписываться люди незнакомые друг с другом, а потому я не прошу Вас о письмах, написанных по "правилам и форме". Но если Вы будете, время от времени,присылать мне кусочек бумажки с Вашим имянем [2], я буду Вам очень благодарен. Конечно, если Вы пришлете мне письмо, я буду также тронут весьма.
      У Шварцев Литейных [3] я еще не был; но, когда буду, передам им все, о чем Вы меня просили.
      Жизнь-то! Жизнь-то как вздорожала! Лук-порей на рынке стоит уже не 30, а 35 или даже все 40 копеек!
      Даниил Хармс.
      Ленинград.
      Надеждинская 11, кв. 8. _________________
      1. В 1933 году К.В.Пугачева переехала в Москву.
      2. Здесь и в некоторых других случаях сохраняется правописание автора.
      3. "Шварцы Литейные": Евгений Львович Шварц (1896 - 1958), драматург и мемуарист, и его жена Екатерина Ивановна Шварц (1902 1963) жили в то время на Литейном проспекте и звались так в кругу друзей в отличие от "Шварцев Невских" - Антона Исааковича Шварца (1896 - 1954), чтеца, эстрадного артиста, и его жены Натальи Борисовны Шанько.
      2
      5 октября 1933 года.
      Дорогая
      Клавдия Васильевна, больше всего на свете хочу видеть Вас. Вы покорили меня. Я Вам очеь благодарен за Ваше письмо. Я очень много о Вас думаю. И мне опять кажется, что Вы напрасно перебрались в Москву. Я очень люблю театр, но, к сожалению, сейчас театра нет. Время театра, больших поэм и прекрасной архитектуры кончилось сто лет тому назад. Не обольщайте себя надеждой, что Хлебников написал большие поэмы, а Мейерхольд - это все же театр.
      Хлебников лучше всех остальных поэтов второй половины ХIX и первой четверти ХХ века, но его поэмы это только длинные стихотворения; а Мейерхольд не сделал ничего.
      Я твердо верю, что время больших поэм, архитектуры и театра когда-нибудь возобновится. Но пока этого еще нет.
      Пока не созданы новые образцы в этих трех искусствах, лучшими остаются старые пути. И я, на Вашем бы месте, либо постарался сам создать новый театр, если бы чувствовал в себе достаточно величия для такого дела, либо придерживался театра наиболее архаических форм.
      Между прочим, ТЮЗ стоит в более выгодном положении, нежели театры для взрослых. Если он и не открывает собой новую эпоху возрождения, он все же, благодаря особым условиям детской аудитории, хоть и засорен театральной наукой, "конструкциями" и "левизной" (не забывайте, что меня самого причисляют к самым "крайне левым поэтам"), - все же чище других театров.
      Милая Клавдия Васильевна, как жалко, что Вы уехали из моего города, и тем более жалко мне это, что я всей душой привязался к Вам.
      Желаю Вам, милая Клавдия Васильевна, всяческих успехов.
      Даниил Хармс.
      3
      Понедельник,
      9 октября 1933 года.
      Петербург.
      Дорогая
      Клавдия Васильевна, Вы переехали в чужой город, поэтому вполне понятно, что у Вас нет еще близких Вам людей. Но почему их вдруг не стало у меня с тех пор, как Вы уехали, - мне это не то чтобы непонятно, но удивительно! Удивительно, что видел я Вас всего четыре раза, но все, что я вижу и думаю, мне хочется сказать только Вам.
      Простите меня, если впредь я буду с Вами совершенно откровенен.
      --------------
      Я утешаю себя: будто хорошо, что Вы уехали в Москву. Ибо что получилоь бы, если бы Вы остались тут? Либо мы постепенно разочаровались бы друг в друге, либо я полюбил бы Вас и, в силу своего консерватизма, захотел бы видеть Вас своей женой.
      Может быть, лучше знать Вас издали.
      --------------
      Вчера я был в ТЮЗе на "Кладе" Шварца [1].
      Голос Охитиной [2], очень часто, похож на Ваш. Она совершенно очевидно подражает Вам.
      После ТЮЗа мы долго гуляли со Шварцем, и Шварц сожалел, что нет Вас. Он рассказывал мне, как Вы удачно играли в "Ундервуде" [3]. Чтобы побольше послушать о Вас, я попросил Шварца рассказать мне Вашу роль в "Ундервуде". Шварц рассказывал, а я интересовался всеми подробностями, и Шварц был польщен моим вниманием к его пиесе.
      --------------
      Сейчас дочитал Эккермана "Разговоры о Гете". Если Вы не читали их вовсе или читали, но давно, то прочтите опять. Очень хорошая и спокойная книга.
      --------------
      С тех пор, как Вы уехали, я написал только одно стихотворение. Посылаю его Вам. Оно называется "Подруга", но это не о Вас. Там подруга довольно страшного вида, с кругами на лице и лопнувшим глазом. Я не знаю, кто она. Может быть, как это ни смешно в наше время, это Муза. Но если стихотворение получилось грустным, то это уже Ваша вина. Мне жалко, что Вы не знаете моих стихов. "Подруга" не похожа на мои обычные стихи, как и я сам теперь не похож на самого себя. В этом виноваты Вы. А потому я и посылаю Вам это стихотворение.
      Подруга
      На лице твоем, подруга,
      два точильщика жука
      начертили сто два круга,
      цифру семь и букву Ка.
      Над тобой проходят годы,
      хладный рот позеленел,