Говорят, где-то есть место, куда отправляются все моряки после того, как закончен последний рейс, а корабль, на котором провел полжизни, превращается в обломки, несущиеся между дрейфующими рифами в поясе астероидов, или вовсе исчезает в бездонной мгле между звездами, освещающими неведомые миры. Говорят, что в этом сказочном месте никогда не отказывают двигатели, а обшарпанные корпуса не расходятся по швам и не дают течи. Там не бушуют яростные космические штормы, Н которые рвут в клочья силовую защиту, ломают машины и убивают людей, оставляя после себя лишь вымороженные стальные остовы. Говорят, в этом благословенном месте каждый матрос может рассчитывать на хорошую работу и справедливую плату, а каждый капитан получает достойное вознаграждение за трудный рейс. Пиво в тамошних тавернах дешевое, еда обильна и вкусна, а женщины нетребовательны и ласковы. На этом берегу каждый моряк может рассчитывать на привет и приют, а каждое судно - на надежную и безопасную стоянку.
      Говорят, это место называется Тихая Гавань. Ни в одной лоции, ни в одном руководстве по космогации, ни на одной звездной карте вы не найдете порта с таким названием, но когда приходит час, истинный моряк обязательно отыщет свою Тихую Гавань.
      Во всяком случае, так говорят.
 

***

 
      – Чушь собачья!.. - злобно сказал Динго, прислушиваясь к бормотанию старого пьяницы за соседним столом. Старик уже битый час разговаривал сам с собой, рассказывая какую-то бесконечную историю о легендарном моряцком рае под названием Тихая Гавань. Потом Динго залпом допил пиво и с грохотом опустил кружку на край столешницы. Тотчас один из пробегавших мимо официантов притормозил у нашего столика, чтобы плеснуть в кружку очередную порцию пива. На кружке образовалась внушительная пенная шапка. Официант небрежно ткнул пальцем клавишу висевшего у него на поясе кассового счетчика и умчался. Динго с негодованием посмотрел ему вслед и, сдув пену, заглянул в кружку. Пива в ней оказалось чуть больше половины.
      – Они делают это специально! - проворчал он.
      – Вот как… - Я вложил в эту фразу столько сарказма, что Динго даже в своем теперешнем состоянии не мог его не заметить. - Какая поразительная проницательность! Скажи, ты давно об этом догадался?
      – Ступайте к дьяволу, старший помощник Килкэннон… сэр… - огрызнулся Динго. - Они нас надувают, вот что они делают!
      – То же самое происходит в каждом портовом кабаке - отсюда и до Матери-Земли.
      Динго залпом осушил кружку, рыгнул и почти мгновенно получил еще одну такую же «уменьшенную» порцию пива.
      – Об этом я и говорю, - сказал он мрачно. - К нам тут относятся как… Хотел бы я знать, почему эти паршивые официантишки так уверены, что им это сойдет с рук?
      – Их убедил в этом опыт общения с тупыми матросами.
      – Пошел к черту, Килкэннон! Что ты злишься попусту? Невелика беда. Выпей еще пива - пройдет… - Динго откинулся на спинку стула и ухмыльнулся: - Мне, к примеру, пиво всегда помогает.
      Я пристально посмотрел на него. Динго действительно выглядел так, словно у него нет никаких тревог и забот. Он обогнал меня уже на полдюжины кружек, и выпитое наконец-то подействовало: Динго сидел, грузно развалившись на колченогом обшарпанном стуле, и таращил на меня осоловелые глаза. Ни в какую Тихую Гавань он, конечно, не верил - она была ему просто не нужна. Свою Гавань Динго без труда отыскивал в каждом портовом кабаке, в каждой таверне, покуда в кармане бренчали монеты и покуда он мог быть уверен, что я как-нибудь дотащу его до корабля.
      – Не забудь, завтра утром мы отчаливаем.
      – Хотел бы забыть, да не могу… Почему, ты думаешь, мне так хочется напиться?.. - Динго уставился на кружку, словно никак не мог понять, осталось там еще что-нибудь или нет.
      – Мне нужно, чтобы завтра ты был в форме. У нас на борту трое новичков.
      – Интересно, как тебе удалось их нанять? Небось наврал им с три короба насчет порта назначения?
      – Не без этого…
      Динго захохотал. Его бока буквально ходуном ходили, а рот разъехался чуть не до ушей. Наконец он перевел дух и, наклонившись вперед, проговорил почти спокойно:
      – Они убьют тебя, Килкэннон, если узнают… Убьют - это как пить дать!
      – Я подумаю об этом, когда придет время.
      – Подумай, подумай… - Динго снова поднес к губам кружку. Он держал ее почти вертикально вверх дном, чтобы не потерять ни единой капли напитка. Потом Динго снова опустил кружку на стол, но прежде чем официант успел снова наполнить ее, я накрыл кружку ладонью.
      – Эй, я еще не закончил! - возмутился Динго.
      – Нет, закончил.
      – Отвали, Килкэннон! Ты не моя долбаная мамочка и не капитан, и будь я проклят, если позволю тебе командовать. Я сам знаю, сколько мне пить и когда. А если ты будешь лезть в мои дела…
      – Буду, Динго, буду.
      – В таком случае я увольняюсь! - Он с трудом поднялся и сжал кулаки.
      Я остался сидеть, спокойно глядя на него снизу вверх.
      – Ну, что же ты не возражаешь, а? Я же вижу - ты против. Вставай, Килкэннон! Черт тебя возьми - вставай! Давай решим этот вопрос как мужчины. Только имей в виду: когда я с тобой закончу, те молекулы, которые от тебя останутся, нельзя будет даже отправить в утилизатор!
      – Хорошо, мы обязательно поговорим с тобой по-мужски, только потом. - Я тоже поднялся, намеренно держа руки вдоль тела, чтобы не заводить Динго еще больше. - А теперь пошли на корабль.
      – Ты разве не слышал? Я увольняюсь! И в этот рейс я с вами не пойду. Не хочу и не пойду! Только не туда!
      – О'кей, Динго, как скажешь.
      Прошла почти секунда, прежде чем мои слова дошли до его затуманенного алкогольными парами сознания. Потом руки Динго сами собой опустились, и он с пьяным недоумением уставился на меня.
      – О'кей?! Ты сказал - о'кей?..
      – Ну да, - отвечал я как можно добродушнее. - Я согласен. Только тебе все равно нужно зайти на корабль за вещами. Они могут тебе понадобиться.
      Динго улыбнулся широкой пьяной улыбкой. На ногах он держался нетвердо, и ему пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть.
      – Вот это по-товарищески, Килкэннон, черт тебя побери! Знаешь, я, наверное, был не прав насчет тебя. Точно не прав…
      – Ладно, ладно, идем… - Я бросил на столик кредитный чип и, взяв Динго под локоть, вывел из бара, прекрасно зная, что самое трудное впереди. На обратном пути к кораблю нас подстерегало множество опасностей, и я прилагал все усилия, чтобы избегать шумных матросских компаний, с которыми Динго мог затеять ссору или наоборот - братание, сопровождаемое пьяными объятиями и новой выпивкой. Искусственное гравитационное поле орбитального космопорта не отличалось стабильностью (обычная беда внепланетных портов, в особенности швартовочных зон третьего, самого дешевого, разряда), и тогда меня начинало штормить не хуже, чем Динго. Наконец возле каждой забегаловки нас подстерегали мужчины и женщины, выглядевшие при здешнем тусклом освещении достаточно юными, доступными и дешевыми. Все они приветливо махали нам руками, предлагая посетить то или иное заведение, где - как я достоверно знал - им платили за каждого клиента определенную сумму. К счастью, Динго уже ни на что не реагировал, и я не обращал на крики зазывал никакого внимания.
      Документы у нас были в порядке, поэтому, несмотря на плачевное состояние Динго, мы без проблем попали на причал, а оттуда - на корабль. У дверей своей каюты наш третий помощник немного пришел в себя и, раскачиваясь так, словно корабль шел по бурным волнам настоящего, водного, океана, спросил заплетающимся языком:
      – Ты п-правда не шутишь, Кликле… Килкэннон?..
      – Нет. Я говорил совершенно серьезно.
      – Тогда я пойду соберу свой чемоданчик…
      – Валяй. - Я жестом пригласил его войти. Динго еще раз ухмыльнулся и, едва не упав, ввалился в собственную каюту. Выждав, пока он дойдет до своей койки, я включил закрывающее устройство и ввел капитанский мастер-код, блокирующий замок. Динго повернулся на шум, но входная дверь уже захлопнулась. На мгновение наступила тишина, потом из каюты донесся гневный вопль, несколько приглушенный переборкой. Секунду спустя последовал тупой удар - и снова все стихло. Похоже, бросившись сломя голову на дверь, Динго сам себя нокаутировал. Открывать его каюту до старта я не собирался, поэтому мне оставалось только надеяться, что он ничего себе не сломал.
      – Увидимся утром, третий помощник Динго, - пробормотал я. Потом я отправился к себе. Шагая по коридору, я даже при скудном дежурном освещении без труда различал разводы плесени на потолке. Наша «Леди-Будьте-Добры» давно нуждалась в полном обеззараживании и тщательной дезинфекции. Это, впрочем, было далеко не единственное, в чем она остро нуждалась. Существовало множество других, более важных проблем, но рассчитывать, что в обозримом будущем их удастся решить, не приходилось. Оставалось только терпеть и надеяться на удачу.
 

***

 
      Женщина (портовый инспектор), которая поднималась по трапу, чтобы дать нам разрешение на вылет, опоздала на полчаса. К счастью, Динго еще не очнулся и не начал рваться на свободу, а никто из трех наших новых матросов еще не знал, что «Леди-Будьте-Добры» отправляется вовсе не в тот порт, название которого записано в их контрактах, но совсем в другое место. Тем не менее я ждал неприятностей - и не ошибся.
      Входной шлюз сразу не понравился инспекторше. Она окинула его критическим взглядом и брезгливо поджала губы, но промолчала. Я знал, впрочем, что из-за шлюза она задержать наш вылет не решится. Быть может, он и выглядел так, словно в нем разорвалась граната, но был совершенно исправен - я сам следил за тем, чтобы механизм работал как надо, а прокладки оставались герметичными.
      Вооружившись ведомостью технического контроля, инспекторша задала первый вопрос:
      – Вы сообщили, - сказала она, - что наняли новых матросов, чтобы количество членов экипажа вашего судна соответствовало разрешенному минимуму. Это действительно так?
      – Совершенно верно. - Я знал, что лебезить и унижаться перед инспекторами не следует, иначе эти «слуги общества» начнут просто вытирать о тебя ноги. Но и хамить им в открытую умный человек тоже не стал бы.
      – Если хотите убедиться, что эти люди действительно на борту, проверьте записи регистратора на входном шлюзе, - добавил я.
      – Существуют способы подделать записи.
      – Может быть, но мне они неизвестны.
      – Допустим… А сейчас я хотела бы видеть… - Дама выбрала из списка первую попавшуюся фамилию: космонавта первого класса Каниду. Лично.
      – О'кей. - По чистой случайности инспекторша назвала одного из новичков, но я все еще боялся, что ей захочется повидать Динго. Я не сомневался, что после того, как «Леди-Будьте-Добры» стартует, наш третий помощник смирится с неизбежностью и начнет выполнять свои обязанности. В конце концов, для этого ему требовалось только проспаться. Но я боялся, что, если я выпущу Динго сейчас, он будет еще слишком зол и может выкинуть какой-нибудь фортель.
      Каниду явилась на вызов достаточно быстро. Невысокая, полная, она вежливо кивнула инспекторше и предъявила засаленную матросскую книжку: из записей следовало, что она обладает достаточной квалификацией для службы на торговом судне. Наконец проверяющая отпустила Каниду и снова повернулась ко мне.
      – А теперь я должна ознакомиться с вашей грузовой декларацией.
      – Разумеется. - Я показал, как подключиться к бортовому компьютеру, и суровая дама занялась проверкой груза. Глядя, как она тычет пальцами в клавиши, я подумал, что хороший инспектор вряд ли удовлетворился бы дистанционным контролем. Вместо этого он вышел бы на причал, осмотрел закрепленные снаружи на обшивке грузовые контейнеры и, может быть, даже приказал вскрыть несколько люков, дабы своими глазами убедиться, что содержимое контейнеров соответствует декларации. Но хорошие инспекторы редко работали в уик-энд, да еще в первую утреннюю смену, к тому же обычно их не интересовали мелкие грузовозы вроде нашей «Леди», поэтому я был почти уверен: все обойдется. Перед рейсом меня заверили: ревизор не заметит, что наша грузовая декларация - поддельная, и все же сейчас я мысленно скрестил пальцы и помолился богам, чтобы те, кто готовил для нас документы, не ошиблись.
      Они не ошиблись. Инспекторша закончила проверку груза и; перешла к следующим пунктам ведомости технического контроля, упирая главным образом на состояние нашего оборудования.
      – Профилактику двигателей давно делали?.. - спросила она, нахмурившись.
      – В пределах установленных сроков, мадам.
      – Быть может, с формальной точки зрения вы правы, но… - Она снова покосилась на входной шлюз: - Насколько хорошо работает привод люка?
      Любому мало-мальски технически подкованному человеку с первого взгляда было ясно, что наш привод вряд ли способен пройти самые простенькие аттестационные испытания, но я все же ответил:
      – Нормально работает, а что?
      – Может быть, мне все-таки стоит в этом убедиться?
      «Может быть, мне стоит…» Я хорошо понимал, что означает такое построение фразы.
      – Пожалуйста, только… Я как раз вспомнил об одной важной вещи. Не будете ли вы так добры подождать пару минут?..
      Строгая дама посмотрела на часы и кивнула. Вид у нее был крайне недовольный, поэтому я не стал зря тратить время и почти бегом отправился к себе в каюту. Сунув руку в нижний ящик рабочего стола, я достал оттуда тщательно упакованную бутылку и поспешил обратно.
      – Я хотел передать эту вещь одному своему товарищу в порту, но закрутился и забыл… Быть может, вы не откажетесь передать ему этот небольшой сувенир?
      – Не знаю, не знаю… - Инспекторша развернула бутылку и уставилась на этикетку. Поначалу мне показалось, что она готова отвергнуть подарок, но постепенно лицо ее разгладилось.
      – Это… с Матери-Земли? - спросила она.
      – Да, с Земли.
      Земля находилась невероятно далеко от космопорта Мандалай, вращавшегося по орбите вокруг планеты с тем же названием, которая, в свою очередь, входила в систему звезды, известной большинству людей под именем Ганеша. Должно быть, именно огромное расстояние, отделявшее Мандалай от планеты-прародительницы, и придавало любой попавшей сюда с Земли вещи особую ценность. Это относилось даже к самому отвратному пойлу, а в бутылке, которую держала в руках проверяющая, плескалось отнюдь не пойло.
      – Это вино с Мартиники, - уточнил я на всякий случай. - Так называется остров в одном из земных океанов. Насколько мне известно, это очень неплохой ром. Вы обязательно должны попробовать его… при случае.
      – Может быть, и попробую. Этот ваш приятель в порту… Наверное, не самый близкий друг, если вы не передаете ему ничего, кроме бутылки.
      Я пожал плечами и жестом указал на входной шлюз.
      – К сожалению, в настоящий момент мы несколько стеснены в средствах и… В общем, это все, что я мог себе позволить.
      – О'кей, я передам подарок вашему приятелю, только пусть он сам меня найдет - мне недосуг разыскивать его по всем службам. - Обеспечив себе алиби на случай, если где-то поблизости спрятано записывающее устройство, и заодно выяснив, способны ли мы на более щедрый подарок, инспекторша ничтоже сумняшеся опустила бутылку в карман. - Можете стартовать, только имейте в виду: я пометила для себя, что ваш входной шлюз может быть не в порядке. Кроме того, если в следующий раз вы попадете в наш порт, не имея на руках документа о профилактике двигателя, можете рассчитывать на полномасштабную проверку всех бортовых систем. Вам ясно?
      – Вполне.
      Она усмехнулась словам, которые, как мы оба прекрасно понимали, были ложью, и направилась к выходу, любовно похлопывая себя по карману, где исчезла моя бутылка. Я проводил даму взглядом. Проклятье!.. Ром я приберегал для какого-нибудь особенного случая, но, как и в предыдущий раз, чрезвычайные обстоятельства вынудили меня использовать последний резерв.
      Когда инспекторша вышла, я проверил данные регистратора входного устройства, чтобы убедиться, что вся команда на борту, потом задраил люк.
      – Матросы Каниду, Джанго и Сири, немедленно прибыть в столовую, - скомандовал я в интерком.
      За двумя столами, стоявшими в углу кают-компании и гордо именовавшимися «столовой», свободных мест хватало с избытком, даже несмотря на то, что настало время завтрака. И дело было не в том, что Динго все еще отсыпался в своей каюте. Нам не хватало средств оплачивать все вакансии, предусмотренные штатным расписанием. Мы, впрочем, и не пытались. Для нас составляло проблему набрать хотя бы минимальный штат, поскольку далеко не каждый матрос соглашался служить на таком старом и маленьком корабле, как наша «Леди».
      Каниду я сразу прикомандировал к инженерной секции и направил к старшему инженеру Лили Вокс, сидевшей за соседним столиком. Краем глаза я видел, как Вокс кивнула, когда Каниду представилась согласно установленному порядку.
      Джанго был высоким, тощим парнем, на губах которого играла просительная улыбка. Завербовать его оказалось на удивление легко, и сейчас я снова спросил себя: от чего он прячется или от кого бежит. Впрочем, по большому счету, меня это почти не занимало. Джанго, решил я, будет работать в грузовой секции.
      Третьим новичком была Сири - болезненно худая, с серой кожей, дрожащими руками и губами. Весь ее облик выдавал наркоманку, подсевшую на «звездную пыльцу». Понятно, что Сири не взяли ни на одно судно. Я не сомневался: вскоре после старта у нее начнется жесточайшая ломка. Перспектива, конечно, не из приятных, но, с другой стороны, худшее, что она могла сделать, это умереть. Пока же этого не произошло, я поручил Сири работу с бортовыми системами, поскольку когда-то давно она получила квалификацию техника-программиста второго класса.
      Покончив с этой работой, я подошел к Лили.
      – Ну как, к старту все готово?
      Старший инженер Вокс кивнула. Она вообще не отличалась многословием.
      – У тебя есть какие-то замечания или, может быть, пожелания? Что мне доложить капитану?
      Прежде чем ответить, Вокс задумчиво поковыряла в зубах.
      – Нужен ремонт, - коротко сказала она.
      – Я знаю, что «Леди» нужен ремонт. И как только я буду в состоянии…
      – Капитальный ремонт. В доке.
      Я только кивнул. Я и сам знал, что «Леди-Будьте-Добры» давно пора ставить в сухой док для переоборудования и капитального ремонта всех систем. Но в служебные обязанности старшего инженера Вокс входило напомнить мне об этом - вот она и напомнила, хотя отлично понимала: на данном этапе ни я, ни капитан не можем ничего предпринять.
      Так ничего и не прибавив, я задумался, где подешевле отремонтировать двигатели «Леди». Теоретически, существовала возможность, что персонал какой-нибудь крохотной ремонтной станции, затерянной в пространстве, вдалеке от оживленных космических трасс, согласится перебрать наши движки за символическое вознаграждение - просто для того, чтобы не утратить квалификацию. При всей своей призрачности, шанс был достаточно реальным - вот только где найти такую станцию? И все же я решил попробовать.
      Капитан Джейн Уэскинд сидела за столом в своем полутемном кабинете. Сегодня она оделась сама, но вид у нее был не самый цветущий. По правде говоря, выглядела она скверно. Хуже, чем обычно.
      – Разрешение на вылет получено, - доложил я, останавливаясь перед столом так, чтобы попасть в поле ее зрения, и прикладывая два пальца к виску.
      Несколько мгновений прошло в томительном молчании. Лицо Джейн менялось, принимая то одно, то другое выражение. Наконец ее губы раздвинулись в неуверенной улыбке.
      – Были какие-нибудь проблемы? - Она всегда задавала этот единственный вопрос. Увы, решить проблемы, возникшие перед инженерной секцией, Джейн все равно не могла, а о том, что «Леди-Будьте-Добры» давно пора вставать на капитальный ремонт, я ей уже докладывал. Поэтому я ответил:
      – Никаких.
      – Отличная работа, старший помощник Килкэннон. - Капитан слегка понизила голос, словно собиралась сообщить мне некий секрет:
      – «Леди» нуждается в ремонте, я знаю… - Последовала долгая пауза.
      – Один удачный рейс - вот все, что нам нужно. Нынешний рейс должен принести прибыль. Один хороший рейс… - Она снова помолчала. - Верно, Килкэннон?
      – Верно, капитан. - Эти слова я тоже слышал от нее не раз. Один удачный рейс… Разумеется, этого было недостаточно, но прибыль от одного удачного рейса могла дать нам стартовый капитал, чтобы самим закупить груз и доставить туда, где за него больше заплатят. Это был шанс выбраться из нынешней финансовой пропасти, но шанс весьма призрачный. Возможно, Динго действительно думал, что Тихая Гавань находится совсем близко - за дверями соседнего бара. Капитана Уэскинд отделял от Тихой Гавани только один удачный рейс. Порой мне казалось, что этот самый рейс нам так никогда и не удастся совершить. Не исключено, впрочем, что я ошибался. Во всяком случае, рейс, в который мы отправлялись сегодня, сулил выгоду. Правда, он был сопряжен с некоторым риском, но все же… Вот почему я улыбнулся и кивнул в ответ на слова капитана. Но не только поэтому. Джейн была необходима вера в долгожданную удачу - вера ее собственная и моя.
      – Вы будете на мостике во время старта, капитан? Лицо Джейн Уэскинд снова отразило целую гамму чувств.
      – Я… У меня есть другая работа, старший помощник Килкэннон. Я кивнул.
      – Понимаю, капитан. Тогда, с вашего позволения, я сам выведу корабль из порта.
      – Буду признательна, старший помощник Килкэннон.
      Я снова козырнул и вышел. Оказавшись в коридоре, я убедился, что открывающее устройство люка запрограммировано как надо и что я получу соответствующий сигнал, если капитан Уэскинд вдруг покинет свою каюту. Правда, в последнее время это случалось все реже, но я тем не менее хотел быть рядом на случай, если Джейн понадобится моя помощь.
      Процедура выхода из космического порта была сложной и скучной одновременно. В любой момент с «Леди» могло что-то случиться. Неправильно рассчитанный вектор хода, сбой в древней системе управления или неверная интерпретация команды диспетчерского пункта могли привести к столкновению с другим кораблем или объектом. «Леди-Будьте-Добры» была, конечно, не самым маленьким «грузовиком», бороздившим космическое пространство, но и не самым большим. Таким образом, шанс, что в случае столкновения пострадает именно она, приходилось учитывать.
      И вместе с тем все это было до отвращения скучным: развороты и маневры были стандартными, мы проделывали их уже сотни раз. Рутина оставалась рутиной на любой, даже самой экзотической планете.
      Наконец мы покинули пределы космопорта и двинулись по разгонному коридору, оставляя позади планеты, астероиды и кометы. Чтобы начать прыжок, требовалось покинуть гравитационное поле Ганеши - звезды, вокруг которой вращался Мандалай. Тем, кто привык к пустым и темным пространствам открытого космоса, планетные системы - в особенности их внутренние сектора - кажутся перенаселенными и тесными. Колонии землян существовали теперь в системах почти сотни солнц, удаленных друг от друга на довольно значительные расстояния, и, путешествуя между ними на протяжении почти полутора десятков лет, я не переставал удивляться мысли о том, что «Леди-Будьте-Добры» способна доставить меня к любой звезде, на любую планету. Во всяком случае - теоретически. На практике же мы могли отправиться только туда, куда предписывал оплаченный контракт. Так что поэты на Матери-Земле напрасно воспевают «свободу межзвездных странствий». Не так уж они свободны, эти космические дороги!..
      Вблизи порта разгонные коридоры пролегали недалеко от тормозных маршрутов, и я мог наблюдать за кораблями, идущими на посадку к Мандалаю. «Сол транспорт», «Вестрал шиппинг», «Объединенные Системы», «Большая Спираль»… Корабли, принадлежащие этим компаниям-гигантам, сверкали и переливались на наших экранах, словно крупные бриллианты. Судя по информации, появлявшейся в углу экрана, все их системы пребывали в идеальном порядке, и я ощутил приступ праведного гнева. Ничтожной части средств, которые крупные компании тратили только на полировку корпусов, хватило бы мне, чтобы привести старушку «Леди-Будьте-Добры» в божеский вид. Но я знал, что этих денег мне не видать как своих ушей. Компании не интересовала такая жалкая посудина, как «Леди». Порты, куда она заходила, зачастую тоже не удостаивались визитов больших кораблей. И грузами, которые перевозила «Леди», компании пренебрегали как ничего не стоящей мелочью. Вот почему, глядя на корабли-гиганты, я завидовал их капитанам черной завистью.
      Быть может, кто-то из них наблюдал сейчас за тем, как движется по разгонному коридору старая, потрепанная «Леди». Представить, что думают о ней капитаны больших судов, мне не составляло никакого труда. Поэтому, призвав на головы этих надутых индюков гнев всех богов, я отправился выпускать Динго из каюты.
 

***

 
      Чувствуя на себе мрачный взгляд Динго, я во второй раз проверял программу прыжка. Внушительная шишка на лбу придавала лицу третьего помощника непередаваемое выражение. Несомненно, Динго все еще злился на меня за то, что я обманул его накануне вечером. Впрочем, свою работу он выполнил, как всегда, безукоризненно: в расчетах не обнаружилось ни одной ошибки, ни одной лишней детали. Короткий прыжок до Уэйфера, потом бросок на среднюю дистанцию до Карнавона - редко посещаемой звезды, где местным властям и в голову не придет задавать лишние вопросы, и наконец последний, самый продолжительный прыжок до Фейгина. Подобный кружной путь был хорош тем, что пролегал очень далеко от регулярных трасс космических сообщений, ведущих к этой планетной системе.
      – Что ж, выглядит неплохо, - проговорил я наконец.
      – Можно подумать, я знаю свою работу хуже, чем ты, Килкэннон.
      – Все равно по правилам космической навигации капитан или старший помощник обязаны проверять расчет прыжка. И тебе это известно так же хорошо, как и мне.
      – О, мне много чего известно, Килкэннон. Например, я знаю… Кстати, ты сообщил новичкам, куда мы идем на самом деле?
      – Нет, - коротко ответил я, и Джанго, который как раз зашел на мостик, чтобы забрать схему распределения груза, покосился в мою сторону с плохо скрываемой тревогой.
      Динго презрительно ухмыльнулся.
      – Ну а куда мы идем по их мнению?..
      Я не ответил, поэтому Динго повернулся к Джанго, который нервно сглотнул.
      – На Полдер, - проговорил новичок неожиданно осипшим голосом. - Мы идем на Полдер, ведь так?..
      – На Полдер? Ха!.. Мы идем на Фейгин, парень.
      – На Фейгин?.. - Джанго побледнел! - Но ведь там… война!
      – Да, война. Гражданская война. Брат идет на брата, сын на отца и все такое… Превосходная штука - эти гражданские войны. Они способны обогатить каждого, кто, рискуя нарваться на каперские суда, доставляет грузы сражающимся сторонам.
      Рано или поздно команда, конечно, узнала бы истинный пункт назначения, и все же я был не особенно доволен тем, что Динго разболтал наш секрет именно сейчас - за много дней до того, как мы успели отойти достаточно далеко от системы Мандалая и совершить прыжок к Уэйферу.
      – Заткнись! - процедил я. Динго оскалился в ответ.
      – Интересно, что ты будешь делать, если я не заткнусь, Килкэннон? Разжалуешь в матросы и пошлешь меня на старом корыте, которому давно пора на свалку, к звезде, где идет гражданская война? Ну и напугал!.. Аж поджилки трясутся.
      Джанго покачал головой.
      – Уговор был идти на Полдер, - сказал он дрогнувшим голосом. - У меня так и в контракте записано.
      Я тоже покачал головой.
      – В твоем контракте есть пункт о форс-мажорных обстоятельствах, согласно которому капитан корабля имеет право в случае необходимости изменить маршрут следования. И ты должен радоваться, ведь этот пункт снимает с тебя всю ответственность. С тебя и с других членов экипажа, которые подрядились идти с нами на Полдер. Ну, понял?
      Динго снова рассмеялся. Лицо новичка слегка разгладилось. Мне, впрочем, было плевать на эмоции матроса. У меня хватало своих проблем.
 

***

 
      Столько кораблей! Проклятье, и откуда они берутся?! Я снова включил передатчик:
      – Диспетчерская, говорит «Леди-Будьте-Добры». Ждем разрешения покинуть систему Уэйфера. Долго нам еще здесь болтаться?
      Закончив передачу, я откинулся на спинку кресла и стал ждать. Рядом со мной, у вспомогательного экрана сидела Сири. Ее трясло, взгляд то фокусировался в одной точке, то устремлялся в пространство. Отказ от «звездной пыльцы» еще никому не проходил даром, и смотреть, как ломает девицу, было не слишком приятно. Никто на борту «Леди» ничем не мог ей помочь, поэтому нам оставалось только ждать, чем все закончится. Сири могла либо излечиться от наркомании, либо загнуться от абстинентного синдрома. Впрочем, пока ей худо-бедно удавалось исполнять мои приказания, а это было единственное, что от нее требовалось.
      Из динамиков доносилась маловразумительная звуковая каша - это другие корабли радировали уэйферской диспетчерской и друг другу. Судя по всему, диспетчерская едва успевала разводить прибывающие и стартующие корабли. Уэйфер был одним из самых оживленных портов, и я никак не мог понять, почему власти не модернизируют свой центр управления полетами. Из-за этого «Леди-Будьте-Добры» уже несколько дней дрейфовала у самой границы планетной системы, ожидая разрешения совершить прыжок к Карнавону. Впрочем, была в этом и хорошая сторона. С Уэйфера к Карнавону обычно никто не ходил, но я знал, что диспетчеры в любом случае будут слишком заняты, чтобы заинтересоваться нами и нашим маршрутом. Во всяком случае, они не станут задавать нам неудобных вопросов, думал я.
      И я был прав.
      – «Леди-Будьте-Добры», говорит диспетчерская. Разрешаю покинуть систему! - прохрипел динамик, и я сразу же ввел программу прыжка. Теперь можно было вздохнуть свободно - на корабль, готовый покинуть планетную систему, никто, как правило, не обращал ни малейшего внимания.
      Сири продолжала дрожать, как в ознобе. По лицу ее стекали струйки пота, зубы стучали, руки ходили ходуном. На девчонку было жалко смотреть, и я достал из кармана небольшой пакетик и бросил ей на колени.