Глава 22

Фриско, подобно статуе, застыла, уставившись на дверь ванной комнаты и представляя сейчас скрытого от взора мужчину.

Интересно, представляет ли сам Лукас, насколько мужественно и сексуально выглядит он в этом своем черном халате? Ее опять пробрала дрожь.

Ну, это уж наверняка, решила она. Не случайно ведь он торчал тут перед открытой дверцей шкафа, разглядывая себя в зеркале. Наверняка он понимает, насколько возбуждающе выглядит его сильное, тренированное тело, облаченное в шелк, как красивы его сильные прямые ноги, не прикрытые халатом.

Из ее чуть раскрытых губ вырвался легчайший вздох. Интересно, он что же, под этим своим халатом совсем голый?..

Мысль эта восхитила и вместе с тем привела ее в смущение, даже несколько испугала. Ее сейчас раздирали противоречия. Одна Фриско изнывала от желания увидеть его обнаженное тело, ласкать его, ощупывать лицо Лукаса, его скулы, брови, губы, а другая, более трезвая и здравомыслящая, требовала возмещения за то унижение и смущение, которые пришлось испытать по вине Лукаса.

Боже, кто бы объяснил ей, как это вообще возможно — спать менее чем в трех футах от этого человека?..

Фриско повернула голову и оглядела промежуток между двумя кроватями.

И что делать, если он попытается предпринять… что-нибудь?

От этой мысли ее сексуальное желание возросло, чувства были в смятении.

О проклятье… В конце-то концов, она женщина, а вовсе не бездонная копилка эмоций! Во всех глупых мыслях Фриско винила собственную несдержанность и свои же собственные восставшие гормоны. Как бы там ни было, но она вполне заслужила, чтобы ее полюбили, а не только использовали для снятия напряжения.

Вся феминистская непримиримость возвратилась к Фриско. Скинув с себя халат, она нырнула под простыню, намереваясь в случае чего оказать Лукасу достойный отпор. Пускай только попробует забраться к ней в постель!

Но кто бы знал, насколько сильно она его сейчас хотела!

Вздохнув, она избрала путь наименьшего сопротивления: закрыла глаза и притворилась спящей. Она притворялась долго еще после того, как Лукас нырнул в свою постель… Он был так близко и вместе с тем так чудовищно далеко…

— Мне, например, очень нравится.

— Да, но очень уж крупный, — сказала Фриско, зачарованно разглядывая надетое на средний палец левой руки кольцо с бриллиантом внушительных размеров. От камня исходило непривычное ощущение тяжести. Фриско не стала говорить об этом вслух, однако, по ее мнению, камень был не просто крупный, а огромный.

— Если угодно, в течение двадцати четырех часов наша фирма придаст камню такую форму, какую вы только пожелаете, — поспешил вставить слово клерк, молодой стройный мужчина, который превратно истолковал ее слова.

Фриско вздохнула.

Лукас был в восторге.

— Есть и свадебное — в пару к этому кольцу, — счел нужным заметить клерк.

— Вот и прекрасно, его мы тоже возьмем.

— Но, Лукас, я правда не… — начала было она возражать против его намерения.

— Значит, также и свадебное, сэр? — переспросил клерк, сделавший вид, будто совершенно не слышал слов Фриско.

— Не нужно, ей-богу, — внятно произнесла Фриско и твердо взглянула на Лукаса. Обручальное кольцо выглядело совершенно роскошным, и его придется положить в сейф. Но Фриско не могла принять еще и свадебное кольцо, сплошь инкрустированное небольшими бриллиантами, сделанное ювелиром в тон обручальному.

— Пусть дама решает, — произнес Лукас и слегка повел плечами, давая понять, что не намерен оказывать на нее никакого давления. Он посмотрел в глаза Фриско и сухо сказал: — Ваш выбор.

— Эти мне не нужны, — нахмурившись, произнесла Фриско, кивнув в направлении футляра, где лежали самые разнообразные кольца, инкрустированные драгоценными камнями различного веса и формы. Она веско взглянула на клерка: — Я бы хотела посмотреть простое золотое кольцо, вовсе без камней.

— Одну секунду… — Хотя у клерка в глазах вспыхнул надменный огонь, тем не менее без лишних слов он убрал один футляр и выставил перед Фриско другой.

— Пожалуй, вот это, — она осторожно указала пальцем на тонкое золотое кольцо, лежавшее на черном бархате.

— И мне тогда такое же, — распорядился Лукас, указав на более широкое кольцо.

Этот жест был для Фриско весьма неожиданным. Неужели же Лукас и вправду намеревался носить кольцо, характеризующее его статус женатого человека.

— Не надо так удивленно смотреть на меня, — скромно сказал Лукас и взглянул затем на клерка, который в этот момент подбирал футляры соответственно кольцам. — Иначе о нас могут невесть что подумать.

— Да всем остальным наср… — С языка Фриско едва не слетела фраза, частенько звучавшая из уст подруги Джо. В самый последний момент Фриско прикусила себе язык и чинно завершила начатую фразу словами: — …остальным решительно все равно.

Судя по тому, как искривились в улыбке губы Лукаса, он достроил и оценил первоначальную реплику Фриско.

Как ни противилась она желанию Лукаса купить ей пижонское обручальное кольцо с этим огромным бриллиантом, но сейчас, увидев воздетые уголки его губ, не смогла оставаться бесстрастной и ответно улыбнулась.

— Держите себя в руках, — едва слышно попросил Лукас. — Иначе этот человек может сделать превратные на ваш счет выводы.

— Пускай только попробует! — так же шепотом ответила Фриско, а когда клерк обернулся к ней, она одарила его очаровательной улыбкой.

Ей было немного неловко издеваться над молодым и ни в чем решительно неповинным клерком. Но он старался все делать так споро и ладно, старался выглядеть таким — ее бабка сказала бы учтивым, что от его деланной старомодности у Фриско и Лукаса сами собой растягивались губы в улыбку.

Чтобы не расхохотаться, Фриско и Лукас старались не глядеть друг на друга: им одним было ведомо, каких усилий требовало это внешнее спокойствие, пока оформляли покупку.

Но стоило только взять покупки, выйти и отойти буквально два шага от магазина, стоило только взглянуть друг на друга, как тщательно удерживаемый хохот прорвался наружу.

Казалось бы — экая малость. Но этот смех был общим и объединяющим, он помог впервые с момента приезда Лукаса на остров несколько ослабить напряжение и неловкость, которые Фриско всегда испытывала в его присутствии.

Прошло три дня. В светлое время суток Лукас и Фриско были заняты хлопотами, однако наступала ночь, оба возвращались в свой номер — и тихие ночные часы превращались в бесконечно растянутую пытку. Всякий раз, когда Фриско возвращалась к себе и, проходя мимо стойки администратора, брала у Кена ключ от номера, она испытывала чувство вины. Кен старался делать при этом спокойное, официальное (как и подобает служащему отеля) выражение лица.

Лукас был намерен пожениться до того, как закончится срок отдыха Фриско и им придется возвращаться в Филадельфию.

Наступила среда.

Бракосочетание было назначено на пятницу. Церковный обряд должен был состояться в небольшой местной церкви.

Фриско почему-то очень боялась предстоящей церемонии.

— Не желаете чего-нибудь выпить? — голос Лукаса вывел ее из размышлений. — Кофе? Или холодный чай? А может быть, хотите чего покрепче?

— Чаю, если можно, — она сумела выжать из себя улыбку. — Ужасно в горле пересохло.

— У меня тоже.

Взяв Фриско за руку, Лукас направился с ней через толпу туристов в небольшое кафе. Заведение с утра пораньше работало на полную катушку. Лукасу посчастливилось отыскать единственный столик, еще остававшийся незанятым.

— Им не мешало бы сделать тут небольшой ремонт, — сказал Лукас, оглядевшись по сторонам; большинство посетителей кафе были в ярких одеждах, они ели и шумно разговаривали, энергично жестикулируя.

— Даже и тут вы не можете расстаться с ухватками бизнесмена, — съехидничала Фриско, внезапно почувствовав, как хорошее настроение покидает ее.

— Разумеется, — и Лукас обратил на нее свой проницательный строгий взгляд. — Что же тут плохого?

— Да ничего, разумеется, плохого, — и Фриско покачала головой. Этот жест, впрочем, более относился к предыдущему эпизоду и мог означать примерно следующее: «Ведь только что было так хорошо, так славно, они смеялись и этот смех объединял их — куда все это по-девалось?..»

— Вы чем-то расстроены? — участливо поинтересовался у нее Лукас. — Расстроены ведь, Фриско, а?

Можно ли сказать, что она расстроена? Тоже мне словцо подыскал. Она сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и вовсе не была уверена, что смех не превратится в рыдания…

— Все нормально. — Она с трудом улыбнулась.

Все плохо, подумала она. Лукас, однако, намерен был продолжать расспросы. К счастью, в этот самый момент перед их столиком возник молоденький, порядком взмыленный официант.

— Что заказываем, сэр?

Лукас обратил взгляд на официанта.

Фриско опять погрузилась в размышления.

Она была ужасно недовольна собой.

Она чувствовала себя несчастной.

Все так пугало ее.

Увы, увы, ничто не ново под луной, сказала она себе. Неудовлетворенной она чувствовала себя уже многие месяцы кряду, задолго до появления на жизненном горизонте Лукаса Маканны. Новым оказалось чувство страха, причина которого была связана с Лукасом.

Почему-то чем дальше, тем больше пугало ее все происходящее.

— Тук-тук-тук? — негромко сказал герой ее размышлений. — Кто в домике живет?

Сейчас лишь осознав, что все это время разглядывала свои руки, положенные на колени, Фриско подняла голову и посмотрела на Маканну.

— Это я, мышка-норушка, — грустно призналась она, заглядывая ему в глаза. — Я, лягушка-квакушка…

Фриско ничего не могла поделать: состояние явственно влияло на тональность произносимых слов. Она бы и хотела стряхнуть с себя грусть, сказать что-нибудь легкое и беззаботное, однако этого, увы, сделать сейчас была не в силах. Тяжелое настроение буквально давило, делая неподъемными руки и ноги.

Лукас нахмурился, однако выждал, пока пришедший официант поставит им заказанный чай со льдом. Лишь после этого он поинтересовался:

— Кстати, вы не видели тут одну веселую даму, вместе с которой мы пришли? Кстати, а кто вы? Представьтесь, пожалуйста. Ну уж явно не Фриско Бэй…

При всей своей очевидности мысль эта насторожила Фриско. Как бы там ни было, однако с тех самых пор, как пятничным вечером Маканна внезапно материализовался возле стойки администратора, он ни разу не назвал ее Фриско Бэй.

— Да вы, наверное, помните меня, — парировала она, не сумев придать голосу желаемой мягкости. — Я та самая овечка для заклания.

До этой самой минуты его выражение лица вполне соответствовало легкому настроению. Прозвучавший ответ Фриско разом стер улыбку.

— Овечка для заклания? — переспросил Маканна свистящим шепотом, и взгляд его тотчас же сделался безжалостным и холодным. — Попрошу вас объясниться!

Фриско чувствовала, как присущая ей уверенность куда-то безнадежно исчезает. Собравшись с духом, она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— А как еще прикажете меня величать?!

— Стороной делового соглашения или, скажем…

— О да…

— …женщиной, под которой жареным запахло и которая поэтому принялась делать резкие телодвижения, — жестко закончил он предложение.

— Из-под моей задницы жареным не пахнет, — возразила она.

Он улыбнулся.

— А как насчет задницы вашего отца?

От его жесткой улыбки у Фриско мороз пробежал по коже, однако вида она не подала.

— Что ж, правда ваша, мой отец рискует опалить свой зад. И поскольку я его единственный ребенок, так сказать, чадо, то именно мне приходится восходить на алтарь за его грехи.

— Стало быть, функции алтаря возлагаются на меня, так, что ли?!

— Совершенно верно, — и она пожала плечами, давая понять, что тут уж ничего не попишешь. — На алтарь возлагаю я ношу свою.

— Да уж… — Лукас отпил из высокого бокала чай. — Вы ноша, должен признаться, еще та: не всякий выдюжит.

— Тут вы совершенно правы! — И чтобы казаться невозмутимой, она повторила его движения: так же приподняла и так же отхлебнула из бокала. Чай был замечательный — такой ароматный. Жаль, что сейчас Фриско не могла всецело насладиться тонким ароматом напитка.

— И какого черта я согласился участвовать в этом фарсе, — сказал Маканна и, прищурившись, смерил ее взглядом.

Фриско повторила его движение.

И вновь, как не раз уже было прежде, возникло ощущение, что их разделяют многие световые годы и многие галактики.

— Фриско… Вы ли это? — вдруг раздался чей-то голос.

Услышав свое имя, она внутренне сжалась, затем подняла глаза и посмотрела на подошедшего мужчину. Он широко улыбался, в лице его было что-то очень знакомое. И тут она вспомнила.

— Уилл? Вы ли это? Ой, слушайте, как же здорово…

— Неужели? — поинтересовался Дентон, тот самый, с которым она познакомилась в самолете.

— Еще бы! — с чувством ответила Фриско и радостно засмеялась. — Вы не поверите, но я так часто вспоминала вас… Как дела? Как поживает ваша семья?

— У меня все в порядке. Все мои живы-здоровы, слава Богу. — Его карие глаза смотрели добродушно и внимательно. — А вы похорошели. Отдых пошел вам определенно на пользу.

— Это с чем сравнивать? — требовательно и с некоторым даже вызовом уточнил Лукас.

— О, прошу меня извинить!.. — поспешила Фриско, которой вовсе не понравился жесткий тон, каким были произнесены слова Лукаса. — Позвольте вам представить… Это Лукас Маканна… Это мистер Уилл Дентон, мы с ним познакомились в самолете, когда летели сюда.

— Мистер Дентон, очень приятно, — Лукас поспешно поднялся из-за стола и протянул правую руку. Голос его враз помягчел, но вот настороженность во взгляде не исчезла.

— Просто Уилл, давайте сразу условимся, — предложил тот, пожимая руку Лукаса. — Меня все так называют.

— На это я уже обратил внимание, — сказал Лукас и посмотрел на Фриско.

— Прошу вас, присаживайтесь к нам, — сказала Дентону Фриско, делая вид, будто совершенно не замечает недовольного выражения на лице Маканны.

— Благодарю вас, — Уилл с шумом отставил свободный стул. — Чай, насколько я могу судить, у них тут неплох, так ведь?

— Великолепен, — поспешила сказать Фриско, краем глаза заметив, как Лукас некоторое время раздумывал, прежде чем вновь сесть за стол. Улыбнувшись еще более ослепительно, она как ни в чем не бывало обернулась к Маканне и спросила: — Не так ли, Лукас?

— Великолепен, совершенно верно, — повторил он вслед за ней.

Что это, интересно, с ним такое? — спросила себя Фриско, но прогнала эту мысль и сконцентрировала все свое внимание на госте, который так неожиданно оказался за их столиком.

— А где же вся ваша семья, где внуки? — она огляделась по сторонам.

Уилл рассмеялся, и смех его был удивительно приятным: каким-то легким, раскованным, от которого Фриско почувствовала глубоко скрытую в своей душе тоску.

Почему ее собственный отец совсем не похож на Уилла Дентона? Почему Дентон находит главное удовольствие в общении со своей семьей?

От этой мысли ей сделалось и неловко, и как-то грустно. И еще Фриско подумала: вот если бы Лукас более походил на Уилла…

— А вот наконец и официант.

Реплика Уилла отвлекла ее. Сейчас ей показалось, что во взгляде гостя она прочитывает легкое и невесть откуда взявшееся неодобрение.

Неодобрение? Фриско призадумалась. Со стороны Уилла? Почему бы это?

Да и что это с Лукасом?

На мгновение она подумала о том, уж не ревнует ли Лукас ее к Уиллу. Мысль стремительно пришла и так же быстро исчезла. Самокритичности Фриско было не занимать. Как бы не так…

Стремительно подошедшему официанту Уилл передал заказ, после чего повернулся к Фриско и ответил:

— Сын и невестка поехали по своим делам, у них какая-то встреча, и вот я решил немного побродить самостоятельно, — пояснил он. — Ну а внуки — те сейчас в школе.

— Ах, ну да, конечно же… Конечно, в школе, я как-то сразу даже и не сообразила. — Фриско улыбнулась ему. — Тут все так напоминает лето, что я позабыла: ведь еще только весна.

Уилл улыбнулся в ответ.

— Прекрасно вас понимаю. Когда я уезжал из дома, мне казалось, что там у нас вообще еще зима.

— А где ваш дом? — поинтересовался Лукас.

— В Монтане, — Уилл улыбнулся. — На северо-запад весна всегда не торопится приходить.

— Я приехала сюда из Филадельфии, так в день отлета там тоже снег шел, — поддержала разговор Фриско.

— Это ничего не значит, — и Лукас махнул рукой, как бы иллюстрируя свои слова.

Уилл перевел взгляд с Фриско на Лукаса, затем взглянул еще раз на нее.

— Вы что же, получается, оба из Филадельфии?

— Именно, — ответила Фриско.

— Вы на пенсии, Уилл?

Осознав, что вопрос Лукаса получился очень уж личным и уводившим в сторону от легкой беседы, Фриско предупреждающе взглянула на Лукаса. Он, однако, сделал вид, будто ровным счетом ничего не заметил.

— Да, — сказал Уилл и чуть погодя вздохнул.

— А где прежде работали? — с каким-то непонятным интересом продолжал допытываться Маканна.

Полагая, что он зашел в расспросах слишком уж далеко, Фриско вознамерилась взять нить беседы в собственные руки.

— Лукас, ну что вы, в самом деле… — протестующе сказала она.

— Нет, ну а почему бы… — спокойно сказал Уилл. — Если уж на то пошло, я даже не прочь поговорить с кем-нибудь о делах.

— Скучно на пенсии?

— Да, Лукас, не без того, — Уилл пожал плечами. — Никогда не думал, что будет так не хватать работы.

Лукас понимающе кивнул.

— Когда придет мой срок, я тоже буду скучать без дела.

Уж кто бы говорил… — мысленно сказала на это Фриско, по мнению которой Маканна был типичным трудоголиком типа «А». Подобные люди никогда не оставляют работы, а до самого конца трудятся, трудятся, трудятся…

Она вздохнула и подумала сейчас, что Лукас и ему подобные сами не останавливаются и других, кто оказывается рядом с ними, могут заездить до смерти.

— Уж надо думать… — признался Уилл, и невеселый тон, каким были сказаны слова, привлек внимание Фриско. — Надо думать…

— А какого рода бизнесом вы прежде занимались, Уилл? — не вытерпела Фриско.

— Сталелитейная промышленность, — неожиданно для Фриско прозвучал ответ. — Я был владельцем и одновременно директором одного небольшого завода по выплавке стали. — Он тяжело вздохнул. — Боже, как же мне нравилось вести дела, кто бы знал…

Глава 23

Странное совпадение… В мозгу у Фриско что-то сцепилось, и вдруг ей захотелось разрыдаться… Господи, да что это с ней такое…

Похоже, Уилл был из породы таких же, как и Лукас, людей — с чувством ответственности и любовью к своему делу. Не случайно у Фриско мелькнуло сожаление, что ее отец не похож на Уилла.

Что ж, такова жизнь… Если добиваешься успеха — то медленно, потихоньку, с большим трудом. Ну а если приходит полоса неудач и вдруг теряешь, то сразу и зачастую все имеющееся… Неудачи ходят за человеком по пятам. Подчас случаются такие жуткие дни, что лучше вообще не вставать с постели и не высовывать носа на улицу — не искушать судьбу.

Впрочем, то были пустые рассуждения… Отогнав эти мысли, Фриско заставила себя вернуться в реальный мир — мир бизнеса.

— Вот это совпадение! — воскликнул Лукас, подавшись на стуле чуть вперед: он был явно заинтересован таким поворотом и заметно оживился. — Я ведь тоже владелец и директор одного сталелитейного предприятия. Каких совпадений только не бывает в жизни.

Фриско оставалась сосредоточенной.

— И вы тоже? — Уилл рассмеялся, затем неожиданно посерьезнел. — Погодите, погодите-ка… Пенсильвания… — Он призадумался. — Стало быть, вы и есть тот самый Маканна?!

— Увы, — признался Лукас.

Скажите, пожалуйста, подумала Фриско.

— Боже мой… — воскликнул Уилл и, обернувшись, глуповато улыбнулся Фриско, — вот черт… Впрочем, прошу меня простить.

Она миролюбиво махнула рукой и, улыбнувшись, произнесла:

— Я слышала выражения и покрепче, — ее улыбка расплылась. — Если уж на то пошло, я и сама подчас могу такое брякнуть.

Лукас сардонически посмотрел в ее сторону.

Она никак не отреагировала.

— А мне как-то даже и в голову не пришло связать одно с другим. — Уилл несколько ошарашенно покрутил головой. — Вот насколько я отдалился от дел. Оставил бизнес — как отрезал.

— Одного лишь я не могу сейчас понять, — нахмурившись, сказал Лукас. — Если вам так уж нравилось заниматься бизнесом, что же в таком случае вынудило вас продать завод?

— Я пообещал жене, что как только выйду на пенсию, мы с ней будем путешествовать, посмотрим разные страны. — Взгляд Уилла наполнился грустью. — А когда два года назад ей поставили диагноз — у нее оказался рак, — я тотчас же решил закругляться. — Глаза его заблестели. — Мы великолепно с ней путешествовали, полгода кряду, пока… — Голос изменил ему, он перешел на шепот и с усилием выговорил: — Через два месяца она умерла.

— О Боже… — и Фриско машинально ухватилась за рукав Уилла, как бы желая с опозданием, но все ж таки выразить свое соболезнование.

— Извините, — произнес Лукас и некоторое время помолчал. Затем, решившись, вскинул глаза на собеседника: — Скажите, а вам хотелось бы получить работу?

Похоже, эти слова весьма и весьма изумили Уилла; впрочем, он колебался с ответом не более секунды.

— Да, — сказал он и улыбнулся. — Вопрос лишь в том, чем именно я мог бы быть полезен? — словно бы рассуждая сам с собой, произнес он таким тоном, будто главное для него — это оказаться при деле, а уж там чем бы ни заниматься…

Лукас пожал плечами и усмехнулся.

— Черт, я даже и не знаю… Но наверняка можно использовать ваш опыт и ваш талант. Так ведь, Фриско?

Фриско… Не Фриско Бэй. Задав себе вопрос, почему подобные мелочи вообще могут волновать ее, Фриско улыбнулась вмиг ожившему Уиллу, человеку, который во время всего полета, сам того не понимая, спасал ее от нее же самой.

— Ну разумеется.

На лице Уилла отразилось явное смущение.

— Погодите, а вы что же, вдвоем занимаетесь бизнесом, так, что ли, выходит?

С ясной улыбкой Фриско взглянула на Лукаса, как бы говоря ему: на все трудные вопросы лучше отвечать именно вам.

Лукас не заставил себя просить дважды.

— Только не в сталелитейной промышленности, — пояснил он, насмешливо стрельнув глазами в сторону Фриско. — Мы партнеры в одной фирме, которая расположена в Филадельфии.

— Должно быть, какая-то соподчиненная отрасль? — поинтересовался Уилл, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

— Да, — не сговариваясь, хором ответили Лукас и Фриско.

— А вам разве не все равно, в какую именно компанию мы могли бы пригласить вас? — спросил Лукас.

— Никакой разницы, — и Уилл энергично покачал головой. — Может, я и вправду уже стар, но ведь не зря говорят, что старый конь борозды не портит. В случае чего, готов подучиться, чтобы освоить что-нибудь новенькое.

— Ну какой же вы старый! — возразила ему Фриско.

Лукас властно посмотрел на нее.

Фриско в ответ обворожительно улыбнулась.

Лукас нахмурился, однако же вернулся к теме разговора.

— Скажите, а как бы вы отнеслись к предложению такого рода. Вы могли бы представительствовать здесь, на Востоке?

— Охотно, — спокойным и уверенным тоном ответил Уилл. — Тем более что в Америке, на континенте, меня ничего не удерживает.

— Погодите, погодите, — встряла Фриско, припомнив сейчас его слова, сказанные во время полета. — Вы что же, серьезно намерены переехать сюда и поселиться со своей семьей?

— Почему бы и нет, — он по-отечески улыбнулся ей. — Там, в Монтане, я большую часть времени вынужден проводить в одиночестве. — Он заговорщически подмигнул Лукасу. — Можете себе представить этот кошмар? Все ваши друзья весь день заняты на работе, а вам остается лишь делать вид, будто вы также чем-то заняты.

— Да, я вас понимаю, черт возьми! — и Лукас рассмеялся. — Если бы у меня кроме гольфа с приятелями ничего больше в жизни не осталось, я бы вообще умер от скуки.

Уилл согласно кивнул.

— Но даже и в этом случае вам повезло бы намного больше, — сказал он и усмехнулся. — У себя в Монтане я не столько в гольф играю, сколько снег лопатой расчищаю.

«Да, Уилл знает, как ответить», — подумала Фриско, переводя взгляд с одного мужчины на другого и осознавая, что она сама как-то незаметно совершенно выпала из общего разговора.

— Кстати, а как долго вы намерены оставаться на Гавайях? — спросил Лукас.

Уилл неопределенно пожал плечами.

— Собственно, я еще не решил, когда уеду отсюда. У меня даже билет на самолет без фиксированной даты вылета. — Он улыбнулся. — Если вас интересует, когда я смог бы оказаться в Пенсильвании, то сами назовите дату — я прибуду точно в срок.

Лукас улыбнулся.

— Месяца вам будет достаточно? Я ей-богу не хотел бы вас торопить.

Уилл кивнул.

— Месяц — вполне основательный срок. — Он нахмурился. — Но я также не хочу, чтобы и вы торопились. Вы-то сами намерены к тому времени вернуться?

— Гораздо раньше. — Лукас взглянул на Фриско. — Мы с ней уезжаем отсюда в конце этой недели. — Он чуть подумал, затем произнес: — В пятницу мы с Фриско намерены пожениться.

Как громом пораженная при этих его словах, Фриско в крайнем недоумении уставилась на Лукаса.

Казалось, что Уилл ошарашен не меньше самой Фриско: он также не мог и слова вымолвить.

— Что ж… примите мои поздравления, — и он протянул руку Лукасу. — По-моему, вам чрезвычайно повезло с избранницей.

— Похоже на то, — Лукас улыбнулся и пожал протянутую ему руку. Затем с улыбкой взглянул на Фриско.

Ну, сам-то Маканна отлично знает, что, кроме жены, он получает также и почтенную, весьма уважаемую фирму, подумала Фриско и попыталась изобразить на лице подобие улыбки.

О том, что без финансовой поддержки Лукаса ее почтенная и весьма уважаемая фирма превратилась бы в кусок дерьма, — об этом Фриско старалась вовсе не думать.

Уилл одарил ее мягкой отцовской улыбкой.

— Фриско — замечательная девушка, — сделал он комплимент, затем нахмурился. — Слушайте, все это, разумеется, не мое дело, но я все-таки не могу понять. Женившись, вы намерены сразу же покинуть этот земной рай, так подходящий для проведения медового месяца. С чего бы это?

— Увы, тут уж ничего не поделаешь, — и Лукас придал своему лицу столь печальное выражение, что Фриско так и подмывало пнуть его под столом. — Бизнес требует моего возвращения, вы же понимаете…

Фриско подумала, что если в ее присутствии он еще несколько раз произнесет противнейшее слово «бизнес», то она не выдержит: завопит и примется рвать на себе волосы.

— О да, прекрасно могу вас понять. Я отлично знаю, что это такое, когда дела требуют внимания. — Уилл вздохнул. — Но… — Он несколько секунд поколебался, затем все-таки произнес: — Знаете, я и сам не жалую людей, которые лезут со своими советами, тем более когда их об этом никто не просит…

— Я слушаю, не стесняйтесь, — подбодрил его Лукас.

Неужели скажет какую-нибудь бестактность? — спешно подумала Фриско и, устыдившись собственной мысли, потупилась.

— Все это замечательно, что вы так преданы своему бизнесу. Но… очень важно соблюдать равновесие, — Уилл твердо взглянул в лицо Лукаса. — Я ведь вот что имею в виду. Бизнес — это хорошо, но нельзя, чтобы он заслонял другие, не менее важные стороны жизни. Вы обделяете себя, обедняете собственную жизнь, если любящие вас люди страдают из-за вас.

Браво! Фриско хотелось вскочить и расцеловать Уилла. Она не ошиблась в нем: он и вправду, как она думала еще в самолете, исключительно мудрый человек.

Она, впрочем, не вскочила, не расцеловала. Хотя и сделала то, что выглядело не менее неожиданным.

— Уилл, скажите, могу я надеяться, что вы окажете мне честь быть на церемонии бракосочетания? Я бы хотела видеть вас посаженым отцом.

Сказать, что Уилл был крайне поражен, значило вовсе ничего не сказать. Правильнее было бы определить его состояние словом «шок». Впрочем, ее смелое приглашение весьма удивило также и Лукаса.

— Я должен буду как бы выдать вас замуж?!

В голосе Уилла было столько неподдельного трепета, что Фриско, наверное, рассмеялась бы, если бы не почувствовала, что к глазам ее подкатили слезы.

— Ну, в некотором смысле — да.

— Простите, не вполне вас понимаю.

— Видите ли, Уилл, Фриско имеет в виду вот что. Свадьбу мы решили обставить чрезвычайно скромно, как тихое семейное торжество, — сказал Лукас, прежде чем Фриско успела рот раскрыть. — Никакой помпы, никакого шумного застолья.

— А, собственно, почему? — Уилл нахмурился, похоже, не вполне одобряя такой сценарий.

— Ну, потому, что церемония — это ведь простая формальность, — поспешила сказать Фриско.

Лукас бросил в ее сторону раздосадованный взгляд.

Она ответила ему не менее выразительным взглядом.

— Простая формальность… — вслух повторил Уилл, от которого не укрылось, как переглянулись между собой Фриско и Лукас.

Фриско прикусила язык, позволив Лукасу выходить из создавшейся ситуации в одиночку.

— Именно.

Уилл, явно поставленный в тупик, недоуменно покачал головой.

— Будь я проклят, если понимаю нынешнюю молодежь. Когда мы с моей будущей женой только решили пожениться, я понимал, что совершаю самый важный в своей жизни шаг. Уж что-что, но свадьба — никак не простая формальность.

— Видите ли, Уилл, я уже далеко не юноша, — сухо заметил ему Лукас. — И мне вовсе незачем оправдывать собственные поступки перед кем бы то ни было. Но может, в данной конкретной ситуации и нелишне объясниться?

Фриско была поражена. Неужели Лукас намерен выложить сейчас всю подноготную перед этим милым, но малознакомым человеком?! Этого ни в коем случае нельзя допустить!