ЯД ИЗ РУКИ ЦЕЗАРЯ

Даже знаменитый полководец Юлий Цезарь в начале своей карьеры не гнушался яда. Будучи консулом, он для дискредитации враждебной ему в сенате партии нанял доносчика; тот должен был объявить, что его подговаривали убить Помпея, и, представ перед рострами[3], назвать имена подстрекателей. Но так как одно или два из этих имен были названы «для вида» и только возбудили подозрения в обмане, Юлий Цезарь разочаровался в успехе столь опрометчивого замысла и, как полагают, устранил доносчика ядом. Однажды и на Цезаря покушались. И опять яд. Юлию пришлось казнить раба Филемона, своего секретаря, который обещал врагам отравить его. Но казнил, правда, гуманно, без пыток.

Его наследник, божественный Август, в начале своей карьеры тоже испробовал щепотку яда. Октавиан Август в 43 году до н. э. начал свое правление с войны против бывшего соправителя Марка Антония. Правда, война началась, когда подосланные Августом наемные убийцы не справились с заданием. Война была молниеносной и закончилась через два месяца. Воспользовавшись боевыми действиями, Август убрал тех, кто ему не нравился. Консула Гирция он убил в спину в бою. А консул Панса умер от подсыпанного ему в рану яда. Желая отвести от себя подозрения, Август дал приказ арестовать врача консула, Гликона, по обвинению в отравлении. Еще раз Август использовал яд против своего сына. Друз, сын Августа, был известным полководцем, за подвиги в войне с германцами его удостоили оваций и триумфа. Но умер он внезапно, совсем молодым, в летнем лагере от странной болезни. Этот лагерь римляне потом так и называли «проклятый». Умер, потому что был неосторожен. Вслух говорил о своем намерении вернуть прежний республиканский строй. Август заподозрил его в заговоре и отозвал из провинции, подальше от армии. Но так как Друз медлил с отъездом, то император уверился в своих подозрениях и по прибытии сына в летний лагерь отравил его.

Яд использовался и для сведения счетов с жизнью. Если это происходило в присутствии свидетелей, то сенат не считал это преступлением, хотя император мог объявить самоубийцу преступником. При Тиберии многие из тех, кого вызывали на суд, закалывались дома, уверенные в осуждении, избегнув тем самым травли и позора; многие принимали яд в самой курии; но и тех, и других, с перевязанными ранами, полуживых или даже умирающих волокли в темницу.

В Риме было широко известно мужественное самоубийство одного из врагов римлян в Союзнической войне полководца Гая Ведацилия. В 90 году до н. э. началось восстание жителей латинских городов против Рима. Гай Видацилий, Тит Лафриний и Публий Веттий около Фалернской скалы, соединивши свои войска, обратили в бегство когорты Гнея Помпея и преследовали его до города Фирма. Лафриний со своим войском остался у Фирма, осаждая запершегося в городе Помпея, но потерпел поражение, был убит, а его войска бежали в Аускул. Помпеи, воодушевленный победой, пошел на Аускул и приступил к его осаде. Город Аускул был родиной Видацилия. Он поспешил на выручку с восемью когортами, однако жители отказались ему помочь. Тогда Видацилий прорвался в город и с силами, которые он смог собрать, обрушился на жителей Аускула, обвиняя их в трусости и неповиновении. Не надеясь отстоять город, Видацилий напоследок перебил всех живших там своих врагов. Затем в храме был сооружен костер, и на нем было поставлено ложе. Видацилий устроил пир. Во время питья из круговой чаши он принял яд и, возлегши на костер, велел друзьям поджечь его. Таким образом Гай Видацилий, сочтя своей долгом умереть за родину, покончил с собой.

Первым из римских императоров, ставших на скользкую дорожку отравителей, был Тиберий из рода Клавдиев. Он наследовал трон императора в 14 году до н. э. у своего приемного отца, Октавиана Августа, но характером пошел в мать, Ливию. Она отравила своего мужа, дала яд не одному родственнику императора Августа. Сыновья Марка Агриппы, Гай и Луций, были усыновлены Октавиа-ном. Но они мешали Ливии. На пути к испанским владениям Луций внезапно умер, а Гай, вернувшись из Армении раненным, быстро угас. Медленно отравляя Августа, Ливия довела его до смерти. Предчувствуя свою кончину, император, подозревая Ливию, направил Фабия Максима на остров Планазию, чтобы вернуть в Рим своего непутевого внука, Агриппу Постума, и передать ему трон. Максим открыл эту тайну жене Марции, а та рассказала Ливии. В результате Максим никуда не поехал, а внезапно умер. Агриппу впоследствии задушили.

Правление Тиберия стало шоком для римлян, которые привыкли к благородной тирании предыдущих императоров. Казни, пытки, конфискации, извращения, прелюбодеяния как из рога изобилия обрушились с приходом к власти Тиберия. Не зная удержу в своих преступлениях, новый император не чурался и ядов – как возможности решить дело в свою пользу без особых хлопот. Он даже бравировал своей безнаказанностью.

Агриппина, его невестка, после смерти мужа жила во дворце, и Тиберий никак не мог найти предлога для ее удаления. Однажды за обедом он протянул ей яблоко, но она не решилась его отведать. После этого он даже не приглашал ее к столу, объявив, что его обвиняют в отравлении. Между тем и то и другое было подстроено заранее: он должен был предложить ей яблоко для испытания, она – отказаться от него как от заведомой гибели. В конце концов Тиберий постоянными придирками довел свою невестку до самоубийства.

Глядя на императора, его окружение тоже использовало простой путь для решения личных проблем. Жертвой стал сын Тиберия Друз, его любимец, внезапно умерший в Риме. Сначала император подумал, что Друз в свои 23 года погиб от дурной болезни и невоздержанности; но когда он узнал, что его отравила жена Ливилла и ближайший помощник Луция Элия Сеян, не было никому спасения от пыток и казней. Дни и ночи проводил Тиберий в пыточных камерах, разбирая многочисленные доносы. Но Сеяна он не покарал, а возвысил, чтобы покончить с потомством Германика, скончавшегося в Сирии, но тот, к сожалению римлян, не преуспел в этом деле, и Сеяна в 31 году казнили.

Умер Тиберий не своей смертью, ибо в атмосфере созданной им всеобщей ненависти умереть своей смертью было бы счастьем и удачей. Умер он на Лукулловой вилле, так как давно по наущению Сеяна уехал из Рима, в возрасте 78 лет на 23-м году правления. Болезнь началась с болей в боку. Некоторые современники полагали, что медленный и разрушительный яд Тиберию подсыпал внучок Гай, сын Германика, который втерся в доверие к жене Макрона, командира преторианской гвардии, и благодаря ей сумел подсунуть деду отраву. Умирающий еще дышал, когда Гай велел снять у него с пальца перстень с императорской печатью. Но нетерпеливому внуку показалось, что дед сопротивляется. Тогда Гай приказал накрыть Тиберия подушкой и сдавил ему горло. Внук был достоин своего деда, а после смерти Тиберия даже превзошел его. Но жители Рима не могли предвидеть будущего и поэтому встретили смерть Тиберия ликованием. А внук Гай, которого прозвали Калигула, почтил Тиберия похвальным словом и пышными похоронами.

ОТ КАЛИГУЛЫ ДО НЕРОНА

Калигула

Наиболее одиозными фигурами среди римских императоров были Гай Калигула и Нерон. Они остались в истории во многом благодаря различным злодействам. Не на последнем месте в арсенале их преступных средств были яды, жертвами которых стали их близкие, приближенные и просто те, кому посчастливилось жить в Риме во времена правления императоров отравителей.

Нерон

Германик, отец Гая Цезаря Калигулы, был сыном Друза. Усыновленный Тиберием, своим дядей по отцу, стал консулом. Когда он был послан к войскам в Германию, пришла весть о кончине Августа, но все легионы решительно отказались присягать Тиберию и предложили Германику верховную власть, но Германик успокоил их, а потом разбил врагов и отпраздновал триумф. Он вторично был избран консулом, но еще до вступления в должность был отправлен навести порядок в провинциях на Востоке. Здесь, победив царя Армении, обратив Каппадокию в римскую провинцию, скончался на 34-м году жизни (19 год до н. э.) в Антиохии – как подозревали современники, от яда. На всем его теле проявились синие пятна, на губах выступила пена. Кроме того, сердце его при погребальном сожжении было найдено среди костей невредимым; а считалось, что сердце, тронутое ядом, по природе своей не может сгореть. Перед кончиной Германика в его доме нашли извлеченные из могил человеческие останки, начертанные на свинцовых табличках заговоры и заклинания, полуобгоревший прах, сочащийся гноем. Смерть Германика приписывали приказу Тиберия и стараниям Гнея Пизона, наместника Сирии, которому из-за злоупотреблений Германик приказал покинуть провинцию. Признаки отравления проступили на теле не отчетливо, но тело все же сожгли. А чтобы окончательно замести следы, исполняющий обязанности наместника Сирии Сенций отравил в Риме известную составительницу ядов Мартину. Позднее сенат за это убийство приговорил Пизона к смертной казни.

Из Сирии же впоследствии, по приказу Калигулы, в колоссальном количестве ввозили обнаруженный в этой стране минерал аурупигмент. Император намеревался получить из него золото для своей казны, так как минерал своим цветом был схож с благородным металлом, но после обработки получался яд – мышьяк.

Калигула («сапожок» – так его ласково прозвали солдаты германских легионов) после трагической смерти отца Германика, а позже и матери, несколько лет воспитывался в доме своей бабушки Антонии. Добрая матрона хорошо изучила характер внука и не ждала от него ничего доброго в будущем. От зоркого ока Антонии не укрылись признаки извращенной натуры мальчика. Она понимала, сколько хитрости и актерства таится в красивых жестах нового властителя. Более того, когда Калигула дорвался до императорского трона, у Антонии хватило мужества порицать императора столь же сурово и откровенно, как и тогда, когда он был маленьким и дерзким мальчишкой. Калигула не простил ей этого.

Об истинных причинах смерти Антонии ходили разные слухи. Одни говорили, что она умерла после того, как внук грубо обошелся с ней, другие утверждали, что она сама свела счеты с жизнью, а некоторые твердили, что Антонию отравили. Так или иначе, но император даже не принял участия в похоронах бабки. Из окон дворцовой трапезной он спокойно наблюдал, как где-то вдали поднимается дым погребального костра.

Неожиданно для всех, даже для самого себя, Калигула казнил своего брата Тиберия, прислав к нему военного трибуна. Причиной стал запах лекарств, который шел от Тиберия, как будто Калигула боялся, что брат его отравит, и принял меры предосторожности. «Как? Противоядие против цезаря?» – и брата не стало. Богатые римские граждане, боясь конфискаций, в своих завещаниях объявляли императора сонаследником. А Калигула считал для себя оскорблением, что после такого объявления они еще продолжают жить, и многим из них он посылал отравленные лакомства.

Прожил Калигула 29 лет, правил 3 года, 10 месяцев и 9 дней. Он был великим знатоком ядов, знал их свойства, составлял различные смеси и, по-видимому, проверял их на рабах. Когда гладиатор по имени Голубь одержал победу, но был слегка ранен, Калигула вложил ему в рану мазь из смеси ядов, которую с момента смерти гладиатора начал называть «голубиной» и записал под этим названием в список своих отрав. Однако, несмотря на эти знания, Калигула все-таки попробовал и на себе некую отраву. Его любовница, а потом и жена, Цезония не отличалась особой красотой, поэтому она решила испробовать на муже привораживающее зелье, которое должно было вызвать в нем любовь, а вызвало безумие.

После смерти Калигулы был обнаружен огромный ларь, наполненный различными ядами. Преемник Калигулы, Клавдий, сжег содержимое этого зловещего ларя, сгорели и яды, и записи императора-отравителя. Но, кстати, от яда уберечься Клавдию не удалось, а наследовал ему Нерон, который перещеголял в преступлениях даже Калигулу.

У Нерона тоже был конфликт с близкой ему женщиной – матерью. Она сыграла в становлении характера императора большую роль. В 41 году Агриппина, мать Нерона, после гибели Калигулы почувствовала, что ее положение упрочилось. Из ссыльной на Понтийские острова она превратилась в племянницу императора и заняла подобающее ей место на римских холмах. Ей удалось развести и женить на себе Криспа Пассивна, имевшего огромное состояние, оцениваемое в 200 миллионов сестерциев. Но брак Агриппины и Пассивна оказался бездетным. А поскольку у него не было потомства и от предыдущей жены, он объявил своими наследниками жену и пасынка Луция, сына Агриппины от первого брака с Домицием. Судьба Пассивна после составления завещания была предрешена. Предусмотрительная супруга и заботливая мать, боясь, как бы завещание не претерпело ненужных ей изменений, отравила мужа. По крайней мере, так решительно утверждал весь Рим.

Следует добавить, что женщины в Древнем Риме не отставали в применении яда от мужчин, а иногда даже отличались большей жестокостью. Вот история из времен раннего Рима. У римского царя Тарквиния Древнего было два сына – Луций и Арруний, женатые на сестрах Тулли-ях, дочерях царя Сервия Туллия. Одна из них, Туллия, имела свирепый и властолюбивый нрав. Она отравила своего мужа, не имевшего амбиций, и свою сестру, и вышла замуж за Луция. Его она подговорила убить своего отца Сервия. После совершения злодейства Туллия, смеясь, промчалась по телу отца на колеснице.

Пока юного Нерона воспитывал философ Сенека, Агриппина продолжала восхождение по социальной лестнице. Осенью 48 года недоброжелателями и врагами была убита жена императора Клавдия Мессалина. Следующей претенденткой на императорское ложе стала Агриппина, опиравшаяся на клику вольноотпущенников. 25 февраля 50 года она уговорила своего нового мужа усыновить ее сына Луция Домиция, чье полное имя после усыновления императором стало звучать: Нерон Клавдий Друз Германик Цезарь. «Нерон» – слово сабинское, означает «мужественность». Эту «мужественность» и пришлось потом испытать на себе его матери.

Так же, как и судьба Пассивна, после подписания завещания судьба императора Клавдия была предрешена чадолюбивой Агриппиной. Упреждая возможные шаги Клавдия против нее и ее сына, она сделала все, чтобы закрепить победу. Октябрь 54 года стал для Нерона и его матери триумфальным на пути к трону.

Как ей удалось совершить преступление? Лишь несколько лиц было посвящено в это мрачное дело. Неизвестно почему, но никто из них так и не проговорился. Дворцовой прислуге известны были только отдельные детали событий, а их можно истолковать по-разному.

Император занемог сразу же после вечернего пира, на котором было подано одно из его любимых блюд – грибы. Существовал обычай: каждое блюдо властителя предварительно пробовал так называемый прегустатор, как правило, один из самых доверенных вольноотпущенников. Итак, тому, кто хотел подсыпать яд в блюдо, предстояло вовлечь в дело и прегустатора, которым в то время был Галет. Некоторые утверждали, что он действительно подал грибы с ядом, изготовленным отравительницей Локу-стой.

По рассказам очевидцев, яд подействовал не сразу. Но другие утверждали, что тотчас после этого блюда у Клавдия началась рвота. Ужас охватил посвященных. Агриппина кивнула Гаю Стертинию, личному врачу императора, которому тот полностью доверял. Лекарь подбежал, якобы для того, чтобы помочь Клавдию, сунул ему глубоко в горло перо, употребляемое для вызова рвоты, однако и оно было смазано сильнодействующим ядом.

Император промучился всю ночь. Умер он только на рассвете. Смерть Клавдия скрывали от подданных в течение несколько часов. И только в полдень, когда преторианцы твердо определились в своих намерениях поддержать Нерона, было объявлено: «Только что император скончался. Приветствуем преемника – любимого сына его, Нерона Клавдия Друза Германика Цезаря!» Нерон не был инициатором умерщвления Клавдия, но знал о нем и не скрывал этого: так, белые грибы он с тех пор называл по греческой поговорке «пищей богов», потому что белые грибы, поднесенные Клавдию, были отравлены.

Мечта Агриппины осуществилась, рядом со своим семнадцатилетним сыном она стала фактической правительницей империи. На римских монетах появилась надпись: Agrippina Augusta DM Claudii Neronis Caesaris – Агриппина Августа, жена Божественного Клавдия, мать Нерона Императора. На другой стороне монеты гораздо более скромно перечислялись титулы Нерона.

Но Агриппина забыла, что сын был плотью от плоти ее. Материнские объятия на троне совсем не нравились молодому императору, но мать и ее яды были ему еще нужны. А потенциальным врагом был Британик, настоящий сын Клавдия, который скрывался где-то в темных переходах дворца. 12 февраля Британику исполнилось четырнадцать лет, он по римскому закону стал совершеннолетним. Положение было угрожающим, так как он мог претендовать на трон отца, но через два месяца угроза была ликвидирована.

Была привлечена уже известная нам Локуста. Она приготовила яд для Британика, но доза была недостаточна, и Британик отделался только послаблением желудка. Нерон был так разъярен, что избил отравительницу и заставил ее прямо у себя в опочивальне сварить новый яд. Его испытали на козле, который погиб через пять часов, снова перекипятили и дали поросенку, околевшему на месте. Судьба Британика была решена.

Так повелось, что вся императорская семья одновременно приступала к трапезе. Британик, как подросток, ел отдельно вместе со своими друзьями по играм. Их осталось совсем немного, но Тит, сын Веспасиана, продолжал бывать во дворце, именно он и стал свидетелем, рассказавшим правду о происшедшем. Блюда, подаваемые Британику, сначала пробовал, как и у императора, специальный прегустатор. Во время обеда ему прямо из кухни принесли какое-то кушанье; прегустатор снял пробу и подал блюдо мальчику, но оно было слишком горячее, и тот не пожелал его есть. Тотчас же туда влили кружку холодной воды. Британик, едва прикоснувшись к еде, через короткое мгновение парализованный упал на ложе. Тит, возлежавший рядом с ним, уже подносил ко рту кушанье из той же миски, из которой минуту назад зачерпнул его товарищ, но стоило ему взглянуть на соседа, как он уже не мог проглотить ни крошки. Британик не в состоянии был издать ни звука, он начал задыхаться. Некоторые сотрапезники вскочили с мест. Другие замерли, не шевелясь. Все взоры обратились к Нерону. Тот лежал, небрежно опершись на ложе, словно бы ничего не произошло. Он спокойно заявил: «Это из-за падучей. Он страдает ею с раннего детства. Сейчас придет в себя».

Агриппина и Октавия, родная сестра Британика, сохраняли невозмутимое спокойствие. Но в их глазах отражался смертельный ужас. Юношу вынесли из зала. Снова зазвучали веселые застольные беседы и музыка. Тело Британика сожгли в ту же ночь.

Ликвидировав соперника, Нерон предопределил участь матери, которая была уже не нужна. В марте 59 года он окончательно решил избавиться от ее опеки. Понимая, что в отношении ядов она будет особенно осторожна, любящий сын организовал ряд покушений, которые оказались неудачными. Три раза давал он матери яд, но он не подействовал. И когда Нерон понял, что она постоянно принимает противоядие, то Агриппина была просто заколота мечом.

После смерти матери Нерон извел и своего наставника – философа Сенеку. Он заставил его покончить с собой, хотя Сенека не раз просил позволить ему уехать с императорских глаз долой и отказывался от богатства. Но Нерон каждый раз давал священную клятву, что подозрения философа напрасны и что он скорее умрет, чем причинит наставнику зло. Но Сенека все-таки умер, перерезав себе вены из-за коварства Нерона.

Близкие к императору люди продолжали гибнуть вокруг Нерона. Бурру, начальнику преторианцев, он пообещал дать лекарство от болезни горла, а послал ему яд. Вольноотпущенников, богатых и дряхлых, которые были когда-то помощниками и советниками при его усыновлении императором и воцарении, извел отравой, подсыпанной им в пищу или питье.

Когда начались волнения в войсках и восставшие подходили к Риму, Нерон в целях безопасности решил отравить весь сенат, но сенаторы были люди опытные и спрятались на конспиративных квартирах.

От меча, как и его мать, погиб и сам Нерон, яд Локус-ты, который он хранил на черный день в ларце, пропал, когда слуги разбежались, заодно ограбив дворец. И императору, бежавшему из своих покоев, пришлось принять смерть от руки собственного раба, который зарезал своего господина.

БИБЛИЯ И ЯД

В Книге книг Библии неоднократно упоминаются различные яды. На древнееврейском языке слово «яд» звучало как «рааль». В тексте священной Книги яд часто называют словом «желчь».

Иеремия 8:14: «Что мы сидим? Собирайтесь, пойдем в укрепленные города, и там погибнем; ибо Господь, Бог наш, определил нас на погибель и дает нам пить воду с желчью за то, что мы грешили пред Господом». Там же 9:15: «Посему так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я накормлю их, этот народ, полынью, и напою их водою с желчью».

Так как народ Израиля много времени проводил в пустыни, в Библии часто упоминаются ядовитые змеи и их яд. «Мерерах» – яд змеи, который, по мнению древних, находился в их желчи. Книга Иова 20:14: «То эта пища его в утробе его превратится в желчь аспидов внутри его». Лука 10:19: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничего не повредит вам». (Кстати, именно на эту цитату ссылаются пасторы некоторых христианских общин в глухих уголках запада и юга США, поощряя свою паству во время радений брать в руки ядовитых змей). Числа 21:6: «И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых». Ядовитая змея не причиняет никакого вреда проповедующему язычникам апостолу Павлу.

К ядам относилось и слово «рош» (змеиный яд). Оно встречается в Книге Иова 20:16: «Змеиный яд он сосет; умертвит его язык ехидны». Амос 6:12: «Вы между тем суд превращаете в яд и плод правды – в горечь».

В Откровении Иоанна Патмосского также упоминается отрава. Когда вострубил Третий Ангел: «И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки…» Пятый Ангел насылает на землю саранчу, но необычную, а с ядом. «…И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека».

Случай массового отравления описан в Книге Чисел, когда Господь послал во второй раз странствующим по пустыне евреям, которые стали роптать на невкусную манну небесную, стаю перепелок, летевших из-за моря. Числа 11.33: «Мясо еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою». 11.34: «И нарекли имя месту сему «Гробы прихоти», ибо там похоронили прихотливый народ». Это место в Библии нашло свое научное подтверждение. Директор Пастеровского института в Алжире, профессор Сержон, открыл, что на Синайском полуострове время от времени действительно появляются «ядовитые перепелки». Эти птицы перед отлетом в Европу собираются в Судане и едят там зерна, которые содержат яд, не действующий на их организм, но опасный для тех, кто попробует их мясо.

Пищевое отравление описано и в истории о пророке Елисее. Четвертая Книга Царств. 4:38–41: «Елисей же вернулся в Галгал. И был голод в земле той; и сыны пророков сидели пред ним. И сказал он слуге своему: поставь большой котел, и свари похлебку для сынов пророка. И вышел один из них в поле собирать овощи, и нашел дикое вьющееся растение, и набрал с него диких плодов полную одежду свою. И пришел и накрошил их в котел с похлебкою, так как они не знали их. И налили им есть. Но как скоро они стали есть похлебку, то подняли крик, и говорили: смерть в котле, человек Божий! И не могли есть. И сказал он: подайте муки. И высыпал ее в котел, и сказал Гинезию: наливай людям, пусть едят. И не стало ничего вредного в котле». Вероятно, дикорастущее растение имело плоды, содержащие вредные токсины, а пророк Елисей знал, как их нейтрализовать, и сумел спасти голодных трапезников. Знания о ядовитых и лечебных травах героям Библии даровал Господь. Так, посланник небес архангел Рафаил обучает Ноя после потопа, как различать целебные травы. Рафаил предстает перед патриахом в образе змеи.

О ядах упоминается и в связи с апокрифической историей жизни Иоанна Богослова. Перед тем как император Домициан сослал Иоанна Богослова на Патмос, его пытали и хотели умертвить у Латинских ворот Рима, но ни кипящее масло, ни яд не смогли повредить святому (возможно, роль противоядия сыграло обещание Христа: «…и если что смертоносное выпьют, не повредит им». Евангелие от Марка 16:18). На иконах Иоанна Богослова часто изображают с сосудом в руках, из которого исходит демон яда в виде змейки.

ИМПЕРАТОРЫ И ЯДЫ

Виттелий, надевший на себя императорскую тогу в 69 году, был женат на Петронии, дочери консула, и имел от нее сына Петрониана, незрячего на один глаз. Петрония, хорошо зная жадность мужа, свое состояние оставила сыну с условием, что он выйдет из-под опеки отца. Виттелий ласково поговорил с сыном, а вскоре, как полагают, отравил его, уверяя, что сын покушался на отцеубийство, но от угрызений совести сам выпил яд, предназначенный отцу. Знатных людей, особенно своих сверстников, Виттелий всячески обхаживал, заискивая перед ними, чуть ли не делился с ними властью, а потом с присущим ему коварством убивал. Одному из облагодетельствованных он своими руками подал отраву в холодной воде, когда тот в горячке попросил пить. Еще не будучи императором, Виттелий поверил в предсказание, что станет правителем лишь после смерти родителей. Тогда он решил уморить мать голодом, а когда она попросила яд, то получила его от сына тут же.

Император Траян (98-117 гг.) под страхом наказания запретил выращивать в садах аконит, т. к. сок растения уж очень часто использовался для убийства и самоубийств. Во время царствования Септимия Севера (193–211 гг.) вышло постановление: если отравитель – человек из народа, отправить его на работу в рудники; если знатное лицо – подвергнуть заключению, даже если при этом не был причинен вред. Если же отравление закончилось смертью – смерть ожидала того, кто дал яд.

Но сын его, Марк Аврелий Антонин (Каракалла), не считался с отцовским законом. Каракалла царствовал шесть лет (211–217 гг.) и был убит, как и его предшественники. После смерти Каракаллы во дворце было найдено множество ядов, которые ему присылали из Азии частью в дар, а частью за очень большие деньги. Предания называют имена его сподвижников, умевших смешивать яды и занимавшихся черной магией и алхимией. Возможно, Каракалла не только приобретал яды, но и перепродавал их в римские провинции как весьма дорогостоящий и востребованный товар. После смерти Каракаллы его коллекция была уничтожена, и память о нем стала ненавистна римлянам.

За Каракаллой Римом правила не менее неприятная личность – император Гелиогабал (с июня 218 по март 222 года). Занимался он настолько отвратительными делами, что и сам понимал неотвратимость возмездия, тем более, что сирийские жрецы предсказали Гелиогабалу насильственную смерть. Чтобы не попасть в руки мстителей, император загодя подготовил себе пути отхода в мир иной. Под рукой у него была веревка из шелка, золотые мечи и быстродействующий яд, спрятанный в драгоценных перстнях. Все очень стильно и благородно, но смерть настигла Гелиогабал а в отхожем месте.

А вот Гальба, занявший императорский трон после Нерона, отравителей презирал. Будучи наместником провинции, он осудил одного опекуна, который извел ядом сироту, чтобы получить после него наследство. Гальба приговорил злодея к распятию на кресте, а когда тот стал взывать к законам, заверяя, что он римский гражданин и судить его может только сенат, Гальба, словно облегчая ему наказание, велел ради утешения и отдавая почет распятому, перенести его на другой крест, повыше других и побеленный.

Говоря о нравах той эпохи, Диоскорид писал в начале нашей эры: «Предохраняться от яда трудно, так как его незаметно дают, делают это так, что ошибаются даже знающие.