Глава 3

Проснувшись, он увидел доктора Андерсон. Она сидела рядом с кроватью.

– Доброе утро. – Ее лицо было привычно деловитым, излучавшим уверенность. – Как вы спали?

– Прекрасно. – Питер ухмыльнулся. – Мне надо привести себя в порядок.

– Идите. Вы уже освоили этот маршрут.

Робот немедленно подъехал к нему, помог подняться, пройти до туалета. Вернувшись в палату, Питер вспомнил о коротком пробуждении посреди ночи.

– Вы не знаете, что за шум был… даже не знаю, в котором часу?

– Маленькое происшествие, – лишенным всяких эмоций голосом отвечала она. – Неизвестный пытался проникнуть в палату. Но, увидев робота, ретировался.

Питер недоверчиво усмехнулся.

– Его напугала железка?

– Эта «железка» одета в арамид, стрелять в нее бесполезно, а хватка у нее мертвая – не вырвешься. К тому же она делает видеозапись происходящего. Так что этот неизвестный поступил правильно.

– А что такое арамид?

– Материал, из которого делают бронежилеты.

– Кевлар уже не используют?

– Мне такое название не знакомо.

Выходило, что робот – не только заботливая нянька, но и надежный охранник. Питер с довольным видом покосился на творение разума.

– А что показывает видеозапись?

– Человека, заглянувшего в вашу палату и тут же отпрянувшего, как только он увидел робота. Лицо получилось плохо – расстояние большое, и человек все время в движении. Ясно только, что это мужчина. Кроме того, если его проникновение в это здание не обратило на себя внимания, значит, у него есть право на проход. Так что, либо он – сотрудник ВБР, либо работает в госпитале.

Питера это сообщение ничуть не насторожило.

– Какой-нибудь санитар проявил любопытство. Но, увидев робота, испугался.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Уже провели анализ дверной ручки с целью определить ДНК человека, открывавшего дверь. Результат отрицательный. Следы отсутствуют. Скорее всего, он был в перчатках. Санитары по зданию в перчатках не ходят. И потом, сейчас эту работу, как и работу уборщиков, выполняют роботы.

Получалось, что все серьезнее, чем ему думалось. Он через силу усмехнулся.

– Моей жизни угрожает опасность?

– Думаю, да. – Ее лицо хранило серьезность. – Но мы изначально учитывали данный фактор.

«Учитывали данный фактор? – выхватил слова его мозг. – Что это означает? Что мой возврат к жизни через полвека – некий проект? Я – подопытный кролик? Или приманка? Очень интересно…»

Питер думал о том, как половчее сформулировать вопрос, но тут дверь открылась, в палату вошли Давид Кацав и Мохамед Ашруни. Приветливо поздоровались, Кацав приблизился к Питеру, а его ассистент начал разворачивать свой прибор.

Пижама была снята. Питер в некотором смущении покосился на доктора Андерсон – та не стала даже отходить, просто отвернулась и смотрела в сторону.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Кацав.

– Неплохо. – Питер не выдержал, похвалился. – Я уже ходил. В туалет. Вчера. И сегодня.

– На самом деле? – Доктор не поверил, вопрошающе глянул на Линду.

– Ходил, – сдержанно подтвердила она.

– Если позволите, я тоже готов засвидетельствовать: мистер Морефф ходил. – скромно прозвучал голос робота. – Мистер Морефф настойчивый.

– Вы у нас молодец. – Доктор опять смотрел на Питера. – Хотя, может быть, не стоило спешить. С другой стороны, похвально, что вы можете заставить себя. Но это не отменяет наших процедур.

Облегающие накладки вновь были надеты на его ноги выше и ниже колен, то же самое произошло с руками. Ему вновь довелось ощутить покалывание.

– Все нормально? – поинтересовался доктор Кацав.

– Да, – ответил Питер.

– Повышаю интенсивность.

В очередной раз Питера мучила щекотка в мышцах. Он терпел, стиснув зубы. «Обычное испытание щекоткой, – успокаивал он себя. – Это лучше, чем испытание болью». Все равно приходилось перебарывать себя, чтобы вытерпеть.

На этот раз процедура продолжалась еще дольше, чем прежде.

– Как вы себя чувствуете? – доброжелательно спросил доктор Кацав, едва накладки были сняты.

– В данный момент прекрасно.

– А до этого? – тень тревоги мелькнула в карих глазах доктора.

– До этого – не очень. – И добавил после паузы. – Слишком щекотно.

– А-а, – понимающе протянул доктор.

После ухода Кацава и Ашруни Питер завтракал. Робот вновь кормил его специальной пищей в плошках, чересчур пресной. Питер не собирался роптать – докторам виднее, что для него сейчас лучше.

Завтрак был закончен. Питер устроился поудобнее, посмотрел на доктора Андерсон хитрым взором.

– Что за проект осуществляется, в котором участвуете вы? И я.

Она задумалась. Продолговатое лицо хранило невозмутимость.

– Дело не в проекте, – наконец проговорила она. – Есть проблема, которую может помочь решить ваше возвращение. Вот и все.

– Но при всем том я не имею права знать об этой проблеме? – тут же спросил Питер.

– Все упирается в секретность.

– Судя по всему, я играю важную роль в решении этой проблемы. И при этом я не должен знать, в чем она состоит? Не говоря уже о моей безопасности…

– Мы позаботились о вашей безопасности.

– Сообщив на весь мир?

Вновь последовала молчаливая пауза.

– После ночного происшествия число барьеров охраны увеличено.

– Это успокаивает, – насмешливо произнес он. – И все-таки, может быть, мне стоит знать правду?

Она сохраняла серьезность.

– Я поговорю с мистером Фацио. Только он в состоянии решить данный вопрос.

Питер готов был подождать. Но исключительно в том, что касалось некой тайны. В остальном его любопытство рвалось наружу.

– Знаете, в начале века высказывалась идея создания Всемирного правительства. Особенно после начала кризиса в две тысячи восьмом. Но об этом говорили ученые. Я не помню, чтобы политики поддерживали эту тему. А теперь такое правительство уже есть. Любопытно. Значит, все вопросы решаются в масштабах планеты?

– Да.

– Это похвально. В конце концов, Земля не так уж и велика. Правда, пятьдесят лет назад столь несложная истина принималась немногими. Хотя к тому моменту процесс глобализации уже вовсю проявил себя… Если есть Всемирное правительство, должен быть и Всемирный парламент.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону – так она поступала частенько.

– Всемирного парламента нет.

– Почему?! – искренне удивился Питер.

– Всемирный парламент не нужен. Благодаря новым технологиям парламент – все население Земного шара. Это уже не представительная, а прямая демократия. В любой момент, если есть необходимость, граждане планеты высказываются в пользу того или иного решения. Причем, всё в высшей степени демократично. Перед голосованием выступают защитники позиций: «за» и «против». Эту роль выполняют эксперты, прежде всего, ученые, специалисты. Потом голосование определяет волю большинства. Так что парламент не нужен. Всемирное правительство призвано осуществлять волю населения. Кроме того, есть референдумы по вопросам, решаемым в рамках самоуправляемых территорий, и референдумы на уровне округов, то есть counties[1]. Соответственно, есть правительства самоуправляемых территорий и округов… – Она с некоторым оживлением глянула на Питера. – Между прочим, в любой момент и вы можете стать защитником позиции «за». Вам следует быть готовым сказать что-либо существенное в пользу того или иного предложения. Либо отстаивать позицию «против».

Подобная перспектива его не пугала.

– Выступлю. Но прежде мне следует адаптироваться к новой жизни. Иначе я рискую наговорить глупостей. Так что продолжу мучить вас вопросами.

– Я к этому готова.

Питер выдержал некоторую паузу. Это же надо! Прямая демократия в масштабах земного шара. С этим следовало разобраться, но прежде всего – выяснить судьбу России.

– Меня очень волнуют самоуправляемые территории. В первую очередь те, которые возникли на территории России.

– Попробую решить эту проблему. – Она перевела взгляд на робота. – Включи нам экран: Интернет, карта Восточной Европы.

В тот же миг большая часть стены перед Питером засветилась, возникла красочная карта. Он увидел знакомые очертания границ. Центральная часть России сохранила северные и западные границы. На северо-западе она граничила с единой территорией, называемой Скандинавия, вобравшей в себя Финляндию, Швецию и Норвегию. Там, где прежде располагались Эстония, Латвия, Литва и Калининградская область, лежала теперь территория Балтия. Дальше располагалась Польша. Белоруссия входила теперь в состав России, граница которой на юге соприкасалась не только с Украиной, но и с Северным Кавказом, вобравшим в себя Краснодарский край, Ставрополье и все национальные республики, входившие прежде в Россию. А вот на востоке граница нынешней России определялась некоторым образованием, названным Урал, и лишь за Уралом начиналась Сибирь.

«Собственно Россия, – размышлял Питер, – Северный Кавказ, Урал, Сибирь и Дальний Восток. Прежняя страна распалась на пять частей. При этом Дальний Восток теперь под китайцами. Такая вот картина».

– Вчера вы мне ничего не сказали про самоуправляемые территории Северный Кавказ и Урал. Надеюсь, там по-прежнему основной язык – русский?

– Да. Местный язык там – русский. – Смущение проявилось на ее лице. – Я говорила вчера в общих чертах. Простите, я не знала, что подобные детали имеют для вас такое значение.

«Ничего себе, детали…» – подумал Питер, но вслух ничего не сказал. Он вновь смотрел на карту. Столица нынешней России – Москва. Столица Урала – Екатеринбург, Сибири – Красноярск, Северного Кавказа – Краснодар, Балтии – Рига.

– Надеюсь, на Северном Кавказе война закончилась? – мрачно осведомился он.

– Да. После того, как туда были введены международные силы.

– К этому все шло… А какой местный язык в Балтии?

– Русский.

– Надо же. Кто бы мог подумать… – Питер глянул на доктора Андерсон с одобрением. – Вчера вы поскромничали, сказав, что немного знаете русский. Вы хорошо говорите на этом языке.

– Спасибо.

– Откуда вы знаете русский?

Она помолчала, опустив глаза, опять глянула на Питера.

– Мой муж был русский.

– Вы разошлись?

– Нет. Он погиб, – сухо выговорила она. – Шесть лет назад. Он тоже работал во Всемирном бюро расследований. Его звали Игорь.

Питер ощутил неловкость.

– Простите мне мое любопытство.

– Ничего…

Он сосредоточенно глядел на карту Чересчур много информации свалилось на него. Как все это воспринять?.. Надо было осмыслить услышанное. Переварить. Разложить по полочкам.

– Линда, я могу побыть один? – сдержанно спросил он.

– Да, конечно.

– Вы можете вернуться к вашим делам на час или даже два.

Она помолчала в своей размеренной манере, потом проговорила:

– Хорошо. Я буду здесь через два часа. Если я вам понадоблюсь раньше, скажите роботу, он свяжется со мной.

Оставив стул, она пошла к двери своей красивой походкой. Еще мгновение, и Питер остался наедине с роботом.

Вновь глядя на карту, он размышлял над тем, как относиться к тому, что он видел. Прежней страны, столь дорогой ему, больше нет. Но остались территории, на которых сохранился русский язык. Более того, русский язык продвинулся на запад. Разве это не важнее целостности территории? Потеряв целостность, Россия заняла большую площадь, чем прежде. В плане влияния на умы.

«Какую роль может играть целостность в условиях, когда действует Всемирное правительство, когда жители Земли совместно решают все глобальные проблемы?» – такой вопрос явился ему. И тотчас у него возникло желание посмотреть, а что там в Америке?

– Прошу дать карту Северной Америки, – попросил Питер.

На стене появилась другая карта. Питер заскользил по ней взглядом… Самоуправляемая территория Аляска, Восточная и Западная Канада, Соединенные штаты Америки.

«Прекрасно! – сердито прокомментировал про себя Питер. – Россию разделили на пять частей, а Соединенные штаты практически не разделились. Подумаешь, самостоятельная Аляска. Вот что значит быть слабым. Россия была слабой. А все чиновники – тупыми, алчными. Раскрали страну, истощили экономику. Население не выдержало нищеты, произвола, безысходности…»

Он регулярно читал сводки по России, которые готовились в штаб-квартире Интерпола в Лионе, изучал данные разных исследований. Ему хорошо была известна картина происходившего тогда, пятьдесят лет назад.

«Русские сами виноваты, – сумрачно думал он. – В России никогда не уважали закон. Ни при царях, ни при генеральных секретарях, ни после развала Советского Союза. А уважение к личности? А умение нести ответственность за самого себя? А понимание ценности человеческой жизни? В этом России всегда было далеко до Западной Европы. И я не знаю, как бы я жил в России…»

– У вас неприятности? – неожиданно прозвучал голос робота.

– Да, – сухо ответил Питер.

– Мне вызвать доктора Андерсон?

– В этом нет необходимости. То, что расстроило меня, произошло пятьдесят лет назад.

– Я вам сочувствую.

– Спасибо.

Робот подъехал ближе к нему.

– Вы не хотите пообедать? Уже время.

– Я согласен. Только сначала надо прогуляться.

Он сел на кровати, опустил ноги на пол, не без труда поднялся. Робот подставил ему руку. Направляясь к туалету, Питер с удовлетворением отметил, что ему гораздо проще идти, чем вчера. Если такая тенденция сохранится, через неделю он сможет бегать.

Покинув туалет, Питер не стал спешить с возвращением в кровать. Его заинтересовала соседняя дверь.

– Что здесь? – спросил он.

– Ванная, – предупредительно ответил робот.

Питер сделал несколько шагов, дверь открылась.

Перед ним было просторное помещение, вмещавшее большую ванную из серебристого металла, в углу стояла душевая кабина. Питер вошел внутрь, приблизился к раковине, выше которой располагалось зеркало. Ему не понравилось то, что он увидел – изможденное небритое лицо.

– Я хочу побриться, – проговорил он.

– Пожалуйста.

Робот нажал кнопку на стене, открылась дверца встроенной полки. Питер увидел все необходимое для бритья – бритвенный станок, пена, помазок. Сверху лежала электрическая бритва необычной, весьма элегантной формы.

– Вас побрить? – спросил робот.

– Я сам.

Он решил отдать предпочтение традиционному способу. С каким удовольствием он намылил себе щеки, взял в руку бритвенный станок. Чистая кожа оставалась там, где проходило лезвие. Он так увлекся, что не заметил, как ослабли ноги – они устали держать тело.

– Мне надо присесть, – пробормотал Питер.

Тотчас ему был подставлен стул. Питер опустился на него, отдохнул. Потом заставил себя подняться, закончил бритье. Еще раз осмотрел собственное лицо. Бритым он выглядел лучше. Хотя изможденный вид сохранился.

Вернувшись в кровать, он принялся обедать. Поглощая пюреобразную пищу из неизменных плошек, он подумал, что не отказался бы от куска жареного мяса. Он любил постную свинину. Впрочем, не отказался бы и от стейка из говядины. И запил бы кружечкой пива. Желательно, темного. Он любил «Гиннесс».

Отобедав, Питер продолжил знакомство с современной географией. По его просьбе на стене появилась карта Европы. На месте Великобритании и Ирландии располагалась одна самоуправляемая территория под названием «Британия и Ирландия». Остались Германия, Франция, Испания с Португалией, Италия. На месте Бельгии, Нидерландов и Люксембурга появилась территория Бенилюкс. Дания вошла в Скандинавию, а Чехия, Словакия, Австрия, Швейцария, Венгрия образовали Центральную Европу. Вновь появилась Югославия. Сохранилась Греция. В состав Румынии вошла Молдавия.

«То, что англичане примирились с ирландцами – прекрасно, – добродушно заключил Питер. – Должен признать, что современное устройство Западной Европы удовлетворяет меня. Остальное придется принимать таким, каково оно есть…»

– А что там за колония на Луне? – спросил он, покосившись на робота.

– Она образована двадцать пять лет назад. Главное предназначение – научные исследования и добыча полезных ископаемых. Там живет сейчас около двенадцати тысяч человек. Ученые, инженеры, горняки. – На экране возникло изображение лунной поверхности. На переднем плане металлически отблёскивало темное здание, напоминавшее средневековый замок. – Это обсерватория, кроме того, в этом сооружении расположены основные шлюзы и гараж луноходов. Лаборатории, служебные и жилые помещения находятся под лунной поверхностью. Так устраняется метеоритная опасность. – Слова робота проиллюстрировало изображение на стене: просторные помещения лабораторий, заполненные оборудованием и людьми в халатах; столовая с множеством столов, за которыми обедали люди; тренажерный зал, гостиные и спальни в квартирах. – Кроме того, неподалеку от колонии находятся рудники. Рабочие ежедневно отправляются туда на пассажирских луноходах. Реголит доставляют грузовыми луноходами на склад. Оттуда его берут на переработку. – Питер имел возможность увидеть и горняков, одетых в скафандры, и луноходы, вздымающие колесами облака лунной пыли, и работу в руднике.

– Что такое реголит? – полюбопытствовал он.

– Так называют аморфный лунный грунт.

– И какие полезные ископаемые содержатся в нем?

– Прежде всего, гелий-три, необходимый для термоядерной энергетики. За счет лунного гелия-три она и работает. А кроме того, руды, содержащие обычные и редкие металлы.

– На Землю возят оттуда руду?! – усомнился Питер.

– Не возят. Ее перерабатывают на месте. – Питер увидел, как идет плавка в печах, как работает какое-то производство, и почему-то в емкости оказывается прозрачная жидкость. – Получают железо, алюминий, титан. И еще воду. Все это остается на Луне для нужд колонии. А гелий-три возят на Землю. – Теперь Петр увидел старт ракеты.

– И это окупает себя?

– Полагаю, что окупает.

«Глупые вопросы задаешь, – укорил себя Питер. – Если возят, значит…»

Входная дверь открылась. Робот совершил резкое движение, закрыв Питера от вошедшего, но тут же вернулся на прежнее место. Питер увидел доктора Андерсон. Ее лицо отразило удивление.

– Вы побрились?

– Да, побрился. – Им владело некоторое смущение.

Оценивающий взгляд прошелся по нему.

– Вам идет. В остальном все нормально?

– Нормально. Я узнал много интересного о нынешнем мире. Благодаря моему помощнику. – Питер кивнул в сторону робота.

– Это хорошо. Вы обедали?

Питер состроил укоряющую ухмылку.

– Госпожа Андерсон, я не маленький ребенок.

– Вы обедали? – упрямо повторила она.

– Простите, но какое это имеет значение?

– Мистер Морефф обедал, – раздался бесстрастный голос робота.

Она села на стул, по-прежнему стоявший подле кровати, хладнокровно проговорила:

– Мне поручено отвечать за вас, и я буду отвечать за вас. – В ее голосе не чувствовалось вызова.

«Эта женщина умеет добиваться своего», – не без одобрения отметил Питер.

Следовало сменить тему. Он сказал первое, что пришло на ум:

– Я правильно понял, что энергетика сейчас термоядерная?

– Да, это так.

– И как давно мир перешел на нее?

– Около тридцати лет назад.

Питер задумчиво улыбнулся.

– Прежде, насколько мне известно, с этим как-то не получалось.

– После того, как в две тысячи одиннадцатом году произошла катастрофа на атомной станции в Японии, были вложены серьезные средства в исследования. Это дало результат.

– Да, это я помню. Станция называлась Фукусима. Фактически это был еще один Чернобыль, – уточнил Питер.

Сомнение приоткрылось на ее лице.

– Я не знаю, что такое «Чернобыль».

– Был такой город в Советском Союзе, в котором произошел взрыв на атомной станции. Где-то в восьмидесятых годах прошлого века.

Она понимающе кивнула. Питер замолчал, думая, о чем бы еще у нее спросить, и вдруг у него возникло желание выяснить, что такое нынешнее телевидение.

– Я бы хотел посмотреть телевизор, – проговорил он.

– Вы имеете в виду мультивизор?

– Да.

– Что именно?

– Нынешнее телевидение. – Он видел, что она не поняла его. – Наиболее популярные телеканалы. – И вновь непонимание.

– Какие сайты вас интересуют? – попыталась выяснить она.

– Не сайты, – сдержанно поправил он. – Каналы, которые показывают новости и фильмы.

Линда беззаботно пожала плечами.

– Каналов несколько, но они для официальной информации – Всемирного правительства, территориальных и местных властей. А в остальном – сайты. Есть новостные, есть те, на которых можно посмотреть фильмы, а есть те, что специализируются на шоу. Это разные сайты.

– Я хотел бы узнать, какие фильмы сейчас смотрят.

– Пожалуйста. – Она глянула на робота. – Включи.

– Какой сайт? – осведомился роботу Питера.

– Любой. Их много?

– Десятки тысяч. Что именно вас интересует?

– Наиболее популярные сейчас фильмы. Какой-нибудь из самых популярных.

– Вы будете смотреть полностью?

– Нет.

– Я включу вам демонстрационный вариант.

Экран ожил, по нему забегали крепкие мужчины, преследуя друг друга, непрерывно стреляя, вступая в рукопашный бой. Минуты хватило, чтобы понять – это заурядный боевик, с обычной стрельбой и драками. Изменился антураж – здания, машины, одежды, пистолеты, – а кроме того появилось ощущение объема изображения, причем без всяких специальных очков, но все остальное осталось прежним.

– Еще какой-нибудь фильм, – попросил он, тут же напомнив. – Из популярных.

…Отличие в антураже было несущественным. Как и в действующих лицах. Разве что добавилась крепкая женщина спортивного вида, лихо сражавшаяся с мужчинами. Короче, еще один боевик. Тот же результат дало знакомство с десятком других фрагментов фильмов. Разве что иногда действие происходило в прошлом или отдаленном будущем, и сражение шло с инопланетянами либо со злобными жителями параллельных миров.

– Это всё продукция Голливуда? – насмешливо поинтересовался Питер, глядя на Линду.

Она кивнула.

– Голливуда. Там главный киноцентр.

Питер помолчал, оценивая увиденное.

– Но это – примитивная продукция. Я не думал, что людей будущего потчуют таким… дерьмом. – Он сдержанно усмехнулся. – Знаете это слово?

Сколь внимательными, строгими стали ее глаза.