Эта книга посвящается тем замечательным людям, кто принимал участие в создании проекта «Нибиру»: Игорю Авильченко, Ростиславу Гельвичу, Евгению Гирному, Марине Ждановой, Наталии Затеевой, Юрию Изоркину, Вадиму Корниленко, Олегу Кузнецову ака Клещу, Владимиру Ларионову, Дмитрию Малкину, Алексею Мельникову, Ивану Сенникову, Татьяне Панюковой, Александру Тимофееву, Савенкову Андрею ака Savva002, а также писателям-фантастам Константину Бояндину, Алексею Волкову, Антону Первушину и Андрею Чернецову, военному летчику 1 класса майору Владимиру Чернявскому и консультанту по вопросам внешней разведки полковнику Игорю Иванову за консультации и ценную информацию.

Особенно благодарю Марину Рыбицкую – за солнце и веру в автора. Михаила Рашевского – за спокойствие, точность и твердый кулак. А еще Елену, Александра, Анну, Любовь, Петра Михальчука и Кристину – за то, что не мешали, когда не надо, и всегда поддерживали в трудный час.

Примите от автора самые искренние пожелания теплоты, здоровья и настоящего человеческого счастья. Пусть, если Апокалипсис действительно наступит, он будет у вас веселым и очень коротким.

Всех, кто заинтересовался проектом «Нибиру», милости просим отведать наш сайт:

www.nibiruplanet.ru

Просим любить и жаловать информационных партнеров:

Портал www.2012god.ru

Лаборатория Фантастики www.fantlab.ru

«Форум “Неграфоман”» http://negrafoman.ru

Сайт о планете Нибиру www.planet-x-nibiru.ru

Издательство «Эксмо» www.eksmo.ru

«Блог Alabamaboy, Мысли вслух»,

сохраненная страница Google-кэш

29 декабря 2012

Есть ли кто-нибудь в Сети? Хоть кто-нибудь! Ответьте!

Напишите хотя бы один комментарий!

Постучитесь ко мне! Ответьте!

Господи, я всегда верил в тебя. Помоги мне, Господи!

Что случилось? Что делается на этой проклятой планете?

Люди! Где вы?!

А пропадите вы пропадом! Люди…

Пусть даже это последняя запись в Интернете, но я сделаю ее! Будьте вы прокляты!

Сейчас ночь с 28 на 29 декабря 2012 года. Это мой дневник. Это мой крик!

В Сети остался хоть кто-нибудь?!

Я молюсь, чтобы все это оказалось глупой шуткой. Но с каждым часом утверждаюсь в мысли, что все происходит на самом деле.

Google и Yandex еще работают. В другие поисковые системы я не лезу – страшно… Очень больно понимать, что везде творится то же самое. Надеюсь, что вижу какой-то системный глюк. Хотя… Не может быть Такого глюка! Мать вашу, не может!

По всему получается, что Интернет умер. Раньше я думал, что такое невозможно. Сейчас смотрю в монитор… Нет, не верю!

Кто-нибудь! Напишите хоть какой-нибудь комментарий!

В Сети остались только боты и вирусы. Большинство сайтов не работает. Подозреваю, что отключились почти все серверы. Да, это невозможно… Однако не работает ничего. Загружаются только кэшированные страницы Гугла и Яндекса. И еще, со скрипом, этот вот Livejournal. Остальные ресурсы – «експлорер не может открыть указанную вами страницу». Никогда раньше не видел подобной пакости.

Я за компьютером уже четвертые сутки. Все жду, чтобы кто-нибудь откликнулся.

Господи, да у меня уже истерика!

Черт…

Попробую по порядку.

Люди, если вы увидите эту запись, не считайте меня психом! Или даже считайте – мне плевать! Только проснитесь! Поднимитесь, мать вашу! И напишите хотя бы одну букву, чтобы я понял, что не остался один.

Последней «живой» новостью, опубликованной в Сети, остался маленький комментарий на страницах Твиттера (я проверял). Какой-то парень из Британии кричал, обильно разбрасываясь восклицательными знаками, что заметил в космосе громадный астероид. На сайте NASA за полчаса до этого появилась подобная заметка. Только они называли его не астероидом, а «небесным телом, идущим по перпендикулярной орбите относительно Солнечной системы, афелий которого находится между Землей и Солнцем». Кто-то из ученых написал, что это «тело» может рухнуть на Землю. Еще кто-то возразил и осмеял паникера. «Это не тело, а обычное скопление газа и пыли, предположительно образованное взрывом сверхновой звезды. «Упасть» на Землю оно не может хотя бы потому, что находится на очень большом расстоянии от нашей планеты – примерно в 0,87 астрономической единицы».

Ничего не рухнуло! Никаких ударов. Никаких репортажей по телевизору. Даже в Сети ничего об этом не написали.

Только тот парень. Как же его зовут?.. Черт, забыл. И Твиттер открыть не могу – не загружается.

Молодой астроном из Британии сообщил, что к Земле приближается громадная глыба. Народ переполошился, наверное, в целом мире. Признаюсь, я тоже выскочил из квартиры и побежал смотреть на небо.

Ничего. Обычный зимний вечер 20 декабря. Все праздновали приход Новой эры по версии майя – спасибо за это сайтам NIBIRUPLANET.ru, 2012.GOD.ru и киностудии «Avalon pro». Лупили фейерверки, двенадцать часов ночи во всех городах отпраздновали не хуже Нового года. И ничего не случилось. Слышите, ни-че-го!

Пишу о той последней заметке астронома, потому что думаю: может, виноват этот «астероид-скопление»? Ведь почему-то все закончилось именно им.

Сейчас все спят. Родные, соседи, продавцы в супермаркетах. Даже полицейские дрыхнут в своих патрульных машинах. На улицу страшно выходить. Никогда ранее не видел стольких спящих людей. Беспорядочно валяются где попало – на тротуарах, газонах, в дверных проемах. Каждую минуту ожидаю, что кто-то из них поднимется и начнется кошмар.

А Сеть умирает.

Единственный оставленный мне комментарий оказался ботом. «Хочешь со мной познакомиться?» – и ссылка на порносайт. Лучше бы сдохли спамеры!

Каждую минуту отключается по нескольку сайтов. Наверное, серверы остаются без электричества – их никто не обслуживает. Интернет-радио тоже не работает.

Телевизионные каналы исчезли почти в один и тот же миг. Сейчас смотрю на телевизор и вижу только снежинки помех. Помехи на всех каналах! Двести сорок шесть каналов чертовой пустоты. Даже автоматические рекламные блоки не показывает.

Мобильный тоже не функционирует. Нажимаешь на кнопку, а там даже гудка не слышно. И дисплей как-то странно помигивает.

Господи, помоги мне!

Наверное, я все же сошел с ума. Сейчас придет небритый мужик в белом халате и сделает мне укол.

Люди! Да отзовитесь вы наконец!

Хочу застрелиться. Был бы только ствол…

Надо пойти в оружейный магазин и обзавестись автоматической винтовкой. Тогда бояться буду меньше.

Но, черт возьми, выходить из комнаты? Не-е-е-е! Никуда не пойду! Там в коридоре спит моя сестра, лыбится как сумасшедшая. Седьмые сутки спит… (А что, если проснется и вцепится мне в горло? Вдруг это какой-то вирус, который заставит людей убивать друг друга?) Не может человек храпеть так долго! И все же спит. И на лестничной площадке, не шевелясь, лежит какой-то хмырь (сосед с верхнего этажа?). И на улице спят. Не проснулись даже тогда, когда асфальтовый каток врезался в мусоровоз. И когда я вышвырнул в окно пустую банку из-под пива, тоже никто не проснулся. Тормошить их не имеет смысла – все равно не просыпаются.

Господи, ну почему все вдруг погрузились в сон?! Неужели я единственный, кто бодрствует?

Боюсь уснуть. Вдруг я тоже не смогу проснуться?

Скулы сводит от мерзкого привкуса кофе. А сколько я выпил энерджи-дринков! В ушах шумит. Руки дрожат как у старого маразматика. Под глазами во-от такие мешки. Но спать не буду. Не усну, пока кто-нибудь не ответит.

Ну напишите же, что все вдруг закончилось! Вызовите мне «Скорую» и заберите в психушку! Только бы все оказалось плодом моего воображения…

Люди! Ответьте мне! Слышите? Да оставьте хоть один чертов комментарий! Не дайте мне сойти с ума!

Киев, Украина

16 марта 2012

Незваный гость не выглядел дружелюбным. Широкоплечий, с военной выправкой, на вид слегка за шестьдесят; стандартного военного покроя форма с полковничьими погонами сидела на нем как вторая кожа. На гладко выбритом лице ни намека на улыбку. Характерное высокомерие, какие встречаются только у представителей силовых структур.

Однако в мужчине также чувствовалась и некоторая позитивность. Доброта? Или, может быть, неуверенность? Или, вполне возможно, Валентин был настолько пьян, что просто недооценивал собеседника.

– Предлагаю добровольно выдать своих сообщников, – сказал полковник.

За сухим тоном чувствовалась угроза.

– Что ж, – Валентин скрестил руки на груди, – не имею ничего против. Выдавайте.

Военный прищурился. До него дошла суть сказанной им двусмысленности.

«Уел тебя? – ехидно думал Валентин, сохраняя каменное лицо. – Ты предложил сдать сообщников. А я тебя уел. Ха-ха!»

– Желаете корчить идиота? – спросил полковник. – Вам же хуже.

– Нет, это вам хуже, – парировал Валентин. – Вы ворвались ко мне в квартиру… частную собственность, надо отметить… Ваши прихвостни отвесили мне пинков и разбили губу. Обесточили компьютер, запаковали и куда-то унесли системный блок. Но даже ордера не показали. Вам это с рук не сойдет. Я сегодня же пойду и напишу заявление в прокуратуру. Тут вам не Союз. У нас демократическое государство.

И зачем он сказал про Союз? Ответить самому себе Валентин смог не сразу – немалое количество светлого пива отяжеляло желудок и надавливало на мочевой пузырь, из-за чего мысли путались в вязкой дымке – «хорошо хоть язык не заплетается». Чуть позже программист догадался, что грозный гость невероятно похож на главу всесильного советского КГБ Юрия Андропова (случалось видеть фотографию где-то в Сети).

– Так. – Полковник откинулся на спинку кресла.

Оно жалобно заскрипело, явно не радуясь расположившемуся на нем весу. Военный порылся в кармане кителя, извлек пачку французских Guitanne, вытащил сигарету. Зажигалка появилась так молниеносно, что Валентин не успел заметить, откуда ее достали. Окрашенный зеленой подсветкой огонек лизнул кончик сигареты.

– В моем доме не курят.

Полковник невозмутимо затянулся и выпустил клубящуюся струю в лицо Валентина.

– Знаешь, сколько я таких сломал? – спросил гость. – Таких вот самоуверенных сопляков, считающих себя пупами земли?

– Наверное, сотню, – предположил Валентин.

Он еще не успел испугаться – все произошло с немыслимой скоростью.

Полчаса назад парень сидел за компьютером и активно дискуссировал в своем блоге. Прихлебывал холодненькое пиво, хрустел солеными орешками. И совершенно не был готов к тому, что дверь «тайного логова инет-берсеркера» внезапно слетит с петель, а внутрь устремятся здоровенные дядьки в масках и бронежилетах; один солдат до сих пор торчал у окна, поигрывая короткоствольным АКСом (ну, или чем-то похожим – Валентин разбирался в оружии не лучше рядового обывателя).

– Откуда у тебя эти документы? – Полковник указал взглядом на стопки бумаг и фотографий, беспорядочно разбросанных вокруг сканера.

– Бабушка прислала, – ответил Валентин. – Из села. Можете проверить – село Мусоривцы Збаражского района Тернопольской области. У них там этими бумажками печи разжигают. Вот она мне и написала по электронной почте. Мол, Валик, в Киеве сейчас прохладно – мерзнешь небось. Пришлю тебе немного бумаг на растопку. Печь растопишь, погреешься.

– Продолжаешь валять дурака, – заключил полковник. – А ведь тебе, брат, светит двенадцать лет. Будешь на зоне свои анекдоты рассказывать: про бабушек и камины.

– В Мусоривцах Тернопольской области нет каминов. Там только печи. Внимательнее надо быть, товарищ из органов. Я вам говорил о печах…

– Заткнись, – оборвал Валентина полковник. – Давай тебе вкратце обрисую ситуацию. Ты квалифицирован как опасный террорист, разжигающий ксенофобию и межнациональные конфликты путем публикаций в сети Интернет поддельных правительственных документов. Твой компьютер зафиксирован как основной ресурс, с которого исходят письменные угрозы в адрес Республики. Могу зачитать, – «силовик» опустил взгляд на тонкую папочку, лежавшую на столе перед ним. – «Куда смотрит правительство? Эти подонки, наживающиеся на бедняках, совсем совесть потеряли…» Знакомый текст? Кроме того, в твоем доме найдены вещественные доказательства…

Горячая волна поднялась откуда-то из груди и ударила в голову. Горло внезапно пересохло, стало трудно дышать.

– Террорист? – сквозь силу хмыкнул Валентин, надеясь, что полковник не заметил его слабости. – Это был обыкновенный крик души. Пьяный сынок министра насмерть сбил своим «Поршем» молодую девушку и отделался за это административным штрафом плюс лишением прав на три года. Что за флуд вы несете? Какая ксенофобия? Послушайте… Разве я призываю к революции?

– Призываешь-призываешь, – благожелательно покивал военный. – А также публикуешь глупые бредни о том, что якобы на нашу планету готовится вторжение инопланетян, чем вносишь смуту в умы добропорядочных граждан.

– Так вот оно что. – Валентин покосился на документы.

Ближайший к нему черно-белый снимок, распечатанный на принтере, запечатлел размытое пятно неопознанного летающего объекта, висящего над Крещатиком.

– Сразу бы сказали, что принеслись ко мне из секретной правительственной службы, скрывающей правду об инопланетянах.

Полковник глубоко затянулся, медленно выдохнул. Кудрявая волна сигаретного дыма повисла над столом, сползла по безжизненным мониторам распотрошенного компьютера, растворилась в воздухе.

– Ты действительно веришь в эту чушь? – Гость криво ухмыльнулся, не сводя взгляда с Валентина.

– А как же не верить? На бабушкиных документах четко зафиксированы НЛО.

– Придется привлечь и твою бабушку, – вздохнул полковник. – Раз ты настаиваешь, что других сообщников у тебя нет.

– На здоровье, – огрызнулся Валентин. – Только будьте с ней понежнее. Она уже второй год лежит парализованная.

Собеседник снова заулыбался. Тонкие губы расплылись так широко, что обнажились ровные прямые зубы. Улыбка – нет, ухмылка – напоминала собачий оскал.

«Мент поганый!»

– Стало быть, – сказал полковник, по-прежнему улыбаясь, – бабушка твоя лежит больная, но все же находит силы, чтобы порыться в государственных архивах и украсть оттуда целую кипу разнообразных бумаг.

– Недавно вы говорили, что документы поддельные, – заметил Валентин. – А теперь сознаетесь, что их украли из госархива.

Улыбка исчезла, потонув в сигаретном дыму. Кустистые брови полковника поползли к переносице, лоб прорезала глубокая морщина.

– Это ты должен сознаваться! – рявкнул он. – И не корчь героя!

– Я не виноват, что вы ставите логические западни и сами в них попадаетесь, – вздохнул Валентин.

Диалог продолжался уже двадцать минут. За это время молодому человеку удалось несколько раз серьезно «ранить» противника. Полковник сам виноват – нужно следить за тем, что говоришь, нечего расслабляться. Думал небось, что раз парень невысокий и щуплый, то можно его без труда к ногтю прижать?

– Сейчас ты у меня по-другому заговоришь, – пригрозил полковник.

– Могу даже спеть. Или сплясать.

– И спляшешь тоже. И закукуешь, когда тебя к петухам на зону швырнут.

– Только после вас, – тактично пригласил Валентин.

В следующую секунду щека вспыхнула от боли – полковник неуловимым движением перегнулся через стол и влепил Валентину кулаком.

На глаза навернулись слезы.

«Лучше бы молчал…»

– Откуда у тебя документы?! – громыхнул гость из секретной службы.

«Так я тебе и сказал, что взломал ваш отдельно стоящий и сверхзапароленный комп. Держи карман шире, а в кармане – фигу. Гнида ментовская!»

– От бабушки…

Его ударили снова. Голова мотнулась, слезы брызнули на столешницу. Очки съехали набок, одно стекло раскололось.

– Плакать – это хорошо, – по-отечески приговаривал полковник.

Его кресло лежало на полу, а сам он возвышался над парнем. Прижал Валентина за шею к столу, свободной рукой ухватился за ухо подозреваемого и с наслаждением это ухо выкручивал.

– Оторвете!..

– Как тебе удалось пробраться через файервол?!

– Какой фай… больно!.. Какой файервол?

Еще удар – в печень. Рот наполнился горьким, нёбо обожгло, словно к нему прижали раскаленную иглу.

– В одиночку систему безопасности обойти невозможно. Кто тебе помог?!

«Именно в одиночку! Но как же вы меня нашли? Ведь взламывал я через интернет-кафе, перейдя через десяток анонимайзеров и сотню проксей… И блог свой писал через подложные сервера. Таки проследили, шакалы… Интересно, а они про банки знают? Или пришли исключительно из-за этих фотографий с отчетами по препарированию тарелочек? Хорошо хоть квартиру не успели обыскать. Может, еще удастся выбраться…»

В висках громогласно бухало, желудок судорожно сжимался, но выпитое пиво изрядно сглаживало ощущения. «А говорят еще, что пиво плохо влияет на организм. Вон как мне помогло», – кружилась глупая мысль. Ушибленные места болели не настолько, чтобы парень – даром что хлипкого телосложения, – завыл от боли и ударился в слезы. Игнорируя сигналы организма о том, что завтра будет хуже, Валентин упрямо не сдавался.

– Да не ломал я ничего. И сообщников у меня нету. Уй!.. Мне на мыло прислали письмо с документами. Можете проверить – забрали же винчестеры. Неизвестный прочитал мой блог Сумасшедшего Астронома и прислал это все дело. Ищите его! Меня-то зачем?

– Простите… – в дверь просунулась голова в черной маске. – Там соседка вызвала милицию – нам передали. Просят не шуметь.

«Ты смотри, а бабка с верхнего этажа не такая уж и вредная. Кроме визга по поводу громкой музыки и стука шваброй в пол, она может сделать и кое-что толковое…»

Сжимавшая шею рука исчезла. Валентин поднялся, облокотился на стол, исподлобья посматривая на полковника.

– Придется потолковать у нас. Можешь не собираться – так поедешь. Зубную щетку мы тебе обеспечим.

– Меня арестовали? – слабым голосом справился молодой человек, лихорадочно выискивая пути для отступления.

Он прекрасно понимал, что крепко влип. Седой полковник не слишком походил на добренького милиционера, гоняющего бомжей на вокзале. Интуиция подсказывала, что в тюрьму Валентина не посадят. Скорее грохнут, считая, что он перекачал все данные из закрытого компьютера и кому-нибудь продал: попробуй объяснить, что свистнул только маленькую папочку под грифом «Контакт» и не трогал директории, подписанные «Разработки оружия ПО-317» и «Система ВООП». Или, если он пойдет на сотрудничество, могут предложить работу в органах.

Ни один из двух вариантов (включая и третий – за решеткой) Валентина не устраивал. В ближайшем будущем парень видел только пытки, отливание водой, допросы с пристрастием и много-много боли.

– Арестовали, – кивнул полковник, потрясая перед лицом Валентина желтоватой бумажкой с гербом Украины. – Валентин Валентинович Лихутов, двадцати двух лет, не женат, без высшего образования, не привлекался, беспартийный, известный в сети Интернет под разными псевдонимами, в том числе и Mad_Astro, вы обвиняетесь в государственной измене…

– Только что был терроризм! Я никому ничего не изменял! – воскликнул парень. – Вы издеваетесь? Я требую адвоката!

– Будет тебе адвокат, – согласился полковник.

Он кивнул стоящему у окна бойцу. Тот двумя шагами пересек комнату и, коротко размахнувшись, ударил Валентина прикладом автомата под дых.

От резкой боли молодого человека скрутило. Он упал на четвереньки, хватаясь обеими руками за живот. Стукнулся лбом о ковер. Сквозь слезы и трещину в очках смотрел на приоткрытое окно и сожалел, что живет на восьмом этаже.

Валентина подхватили за плечи, рывком поставили на ноги. Толкнули в спину.

– Отправьте на ментограмму, – приказал полковник.

При других обстоятельствах парень посмеялся бы над глупым названием. Подумаешь, «ментограмма» – от слова «мент», что ли? Но сейчас было не до шуток. Сквозь боль и ужас Валентин чувствовал: попал в очень скверную переделку. Его схватили не обычные милиционеры – зацапали специалисты из Службы безопасности или какой-то другой подобной организации; такие могли сделать с ним все, что угодно. И отмолчаться не получится. Ведь «ментограмма», как подумал молодой человек, – не что иное, как сканирование мозга: с 2011 года в новостных системах Сети часто писали об этом загадочном приеме службистов.

«С одной стороны, – думал Валентин, – они убедятся, что кроме информации об НЛО я ничего не трогал. С другой… Если они в самом деле смогут просканировать мысли – вот тогда полный эррор. Узнают о парочке счетов на Кипре, о том, что некоторое количество денег из Нацбанка перекочевало в мои закрома…»

Вояка спецподразделения поволок парня к двери, полковник остался на месте. Он явно намеревался повторно перерыть квартиру Валентина и поискать дополнительные улики. Перспективы не радовали: под раковиной на кухне, в полиэтиленовом пакете хранились полторы сотни тысяч долларов, а припрятанный на балконе лэптоп содержал расписание всех финансовых махинаций молодого хакера. За такое могли засудить по-взрослому – шитые белыми нитками обвинения в терроризме и государственной измене, которые удалось бы разорвать любому толковому адвокату, отошли бы на задний план.

«Дались мне эти НЛО с пришельцами?» – про себя ругался Валентин.

Понимая, что по самые уши нырнул в дерьмо, он решился на глупейший в своей жизни шаг.

Парень развернулся и изо всех сил двинул оперативника в пах.

– Н-на тебе!

Боец, даром что тренированный, никак не ожидал от хлипкого очкарика такой прыти – блокировать не успел. Сдавленно застонал и, уронив автомат, схватился за причинное место. Валентин оттолкнул его и бросился к лоджии. Краем глаза заметил, что полковник вытаскивает из-под кителя громадный пистолет.

– Стоять, тварь!

Пинком отбросил пустую алюминиевую бочку из-под пива. Схватил маленькую сумочку с лэптопом, занес над головой. Бросить компьютер с высоты. Пусть разобьется на мелкие осколки, ударившись об асфальт! Чтобы никаких доказательств…

Выстрел показался Валентину взрывом атомной бомбы. Что-то горячее ударило в плечо. Удар развернул молодого человека лицом к полковнику. Валентин успел заметить дымящийся ствол и напряженное лицо, с прищуренными от яркого дневного света глазами.

Вторая пуля чиркнула по шее. Третья вонзилась в левую сторону груди. Валентин отшатнулся, размахивая руками. Пальцы судорожно вцепились в ручку сумки с лэптопом, уже не в силах разжаться.

Оглушительный звон. Маленькое тело выскользнуло из разбившегося окна. Этажи со свистом устремились к небу.

На улице кто-то изумленно заматерился.

Санкт-Петербург,

Ленинградская область, Россия

12 июля 2012

«Пробки» – третье проклятье любой страны, и Россия не является исключением. К извечным дуракам и дорогам, современники добавили еще одну беду – затор.

Каждый день мосты Санкт-Петербурга показывают гонор. Величественные сооружения из металла и камня, тяжело парящие над водой, способны вместить не одну сотню машин. Но утром, от восьми до десяти, и особенно вечером – в шесть, широкие полотна мостов отчего-то превращаются в узкие дорожки, не способные пропустить даже маленький автомобильчик. Заунывно гудят клаксоны. В некоторых ощущается гнев, остальные демонстрируют усталость и желание отдохнуть после трудового дня. Большинство водителей сигналит не ради конкретной цели, а просто так – по привычке. Старенькие «Жигули», неповоротливые тяжеловесы-грузовики и дорогие иномарки теснятся, со скоростью усталого верблюда едва продвигаются вперед. В густое облако смога, окрашенное разноцветными огнями вечернего города, вливаются тысячи кубометров сожженного топлива.

Четверг – один из самых активных трудовых дней. Люди чувствуют приближение выходных и стараются завершить свои дела поскорее. Машины носятся по проспектам города, везут документы, разгружают товары в подвалах супермаркетов и магазинов. Когда летнее солнце клонится к закату, кипящая жизнь понемногу затихает. Автомобили перекочевывают в уютные гаражи или на зябкие открытые стоянки. Однако большинство застревает в «пробках» на мостах и улочках в центре.

Пасмурное небо моросило капельками дождя. Над шпилем Адмиралтейства поблескивали далекие зарницы. Издалека доносились почти не слышимые раскаты грома – на востоке бушевала гроза.

Благовещенский мост, величайший из бетонно-металлических исполинов Санкт-Петербурга, напоминал обмелевшую речку. Внизу, под громадными опорами, неспешно катили волны Невы. На устилавшем мост дорожном полотне еще медленней двигались машины. Визг автомобильных сигналов стоял немыслимый. Водители то и дело высовывались из окон и, яростно жестикулируя, выкрикивали угрозы и ругательства. Мост молчаливо внимал, только стальные крепления слегка позванивали на сильном ветру.

– Почему две полосы закрыли?! – бесновался кто-то, ударяя в такт словам по клаксону. – Откройте полосы, нелюди!

– Я тебе открою! – ответил унылого вида толстый регулировщик, многозначительно поигрывая полосатым жезлом. И тут же пояснил одним, но отсекающим любые претензии словом: – Правительство.

– И долго там? – полюбопытствовали из миниатюрного красного «Фольксвагена».

Милиционер, как их называли встарь, или полицейский – по новым законам, скорчил озадаченную мину.

– Насколько надо, настолько и перекроем. Ждите, барышня.

– Совесть надо иметь! – перекрикивая рев потрепанного «КамАЗа», вопил его шофер. – Почему своих папаш перевозите вечером, а не утром?! Нюх потеряли!

– Люди домой едут, а тут… – Голос очередного «оратора» утонул посреди дребезжащего рева мощных двигателей.

Клаксоны приумолкли. Водители, не сговариваясь, дружно повернули головы в сторону источника звука.

Набережная Лейтенанта Шмидта исторгала темно-зеленую ленту бронетранспортеров. Боевые машины слаженно катились, мелькая полосами автоподкачки колес. Над башенками трепетали антенны, темно-бурые номера военной части на кузовах едва виднелись под серым пологом небес. Под камуфляжным брезентом прятались, нахохлившись, стволы станковых пулеметов. Люки в лобовых листах открыты по-походному – техника была явно не новой, оставшейся еще с прошлых времен.

– Ого, – присвистнул кто-то. – На учения едут, не иначе.

Полицейский не ответил. Отступил в сторону, чтобы получше рассмотреть угловатые туши БТРов.

Транспортеры выехали на мост. Бетон и асфальт задрожали, но с достоинством выдержали испытание. По мосту потянулась змея цвета хаки – автоколонна передвигалась очень плотно. Притихшие горожане наблюдали за рокочущей массой, все больше напоминавшей толстого дракона с плоской головой в виде переднего БТРа. Больше никто не сигналил.

– Это же сколько их едет? Много-то как! – подсчитал шофер грузовика. И добавил с нескрываемой гордостью: – Вот она – мощь России!

Кто-то из водителей хмыкнул.

– Подуставшая мощь. Техника дряхлая, что бабки твоей валенки…

– Ты роток свой закрой! – погрозил кулаком шофер грузовика. – Нашу армию никому обижать не позволю!..

Следом за десятком бронетранспортеров потянулись крытые тентами грузовики. Вопреки традициям, из кузова не выглянул краснощекий солдат и не сделал горожанам ручкой. Щиты бортов были подняты, тенты наглухо закреплены – ни щелки, ни просвета.

Замыкали шествие еще десятка два БТРов. Когда колонна свернула на Английскую набережную, на мосту опять закипела жизнь. Несколько машин тут же вывернули из затора и понеслись по свободным полосам. Остальные принялись надрываться клаксонами.

– Куда полез?! А ну вернись?!

– Ну, дайте же проехать!

– Сдай назад немного! Не то сброшу тебя в канал!

– Ездить сперва научись, буква «У» на лбу!

Полицейский не стал ничего предпринимать. Отошел на пару шагов и взобрался на тротуар. Вызвал по рации напарника, приободрился – скоро его заберут.

Практика показывает, что стихийные «пробки» наиболее эффективно «рассасываются» тоже стихийно. Попытка их регулировать – гиблое дело. Водители сами находят наиболее выгодный путь разрешения проблемы. При условии, что не возникнет новых неприятностей.

– Гена, стопани козла! Просвистел мимо – я даже палку поднять не успел, – зашипела рация. – Останавливай!

– Где он?

– Да позади тебя, разуй глаза!

Регулировщик повернулся, всматриваясь.

Со стороны 6-й линии Васильевского острова стремительно вылетело размытое пятно. По ушам ударил неистовый рев мотоцикла. Зеркальный шлем, толстая кожаная куртка и черные наколенники на пятнистых армейских штанах. Низко пригнувшийся к рулю мужчина несся, выделывая немыслимые повороты и огибая автомобили.

Патрульный довольно ухмыльнулся, пригладил усы. Махнул мотоциклисту жезлом. «Превышаем, гражданин. Придется выписать квитанцию», – уже представлял он. «Может, так договоримся, шеф? Двух сотен хватит?»

Никелированный болид приблизился к регулировщику. Толстяк опустил руку и нетерпеливо похлопал жезлом по ноге. Сейчас этот «гонщик Спиди» остановится. И явно не отделается жалкими двумя сотнями рублей. На прикидку скорость не меньше сотни.

Мотоциклист и не подумал останавливаться. Полицейского окатило волной горячего воздуха.

– Стой! – закричал он, в сумасшедшем порыве намереваясь схватить нарушителя за локоть.

Водитель слабо отмахнулся: едва заметный тычок ладонью – и патрульного отшвырнуло спиной назад. На высокой скорости любое движение грозит переломом конечности или аварией. Но гонщик оказался тренированным парнем. Мотоцикл даже не покачнулся – продолжил движение и устремился следом за колонной БТРов.

– Урод! – полицейский лежал на асфальте и, затейливо матерясь, бормотал в рацию: – Пошел по Адмиралтейскому… Да… Блокируйте! Плевать на военных – он меня ударил. Блокируйте, кому говорю. Я ему покажу, как при исполнении толкать!

Нарушитель догонял неспешно ползущую колонну. Он не обращал внимания на включившиеся полицейские сирены. Его больше интересовала предстоящая выволочка от старшего по званию.

– Ох, и влетит, – бормотал мотоциклист из-под шлема. – И за опоздание влетит, и за этого – с моста…

«Сузуки» натужно рыкнул выхлопной трубой и наконец догнал замыкающий колонну БТР. Обогнал, заскрипел тормозами. От резкой остановки едва не перекувырнулся. Покатился, сравнявшись скоростью с военной машиной. «Всадник» взмахнул рукой. В БТРе открылся командирский люк, и над ним появилась голова усатого военного в танкошлеме.

– Чего тебе? – сквозь рокот двигателей пробился недовольный вопрос.

– Группа Свистюка в какой машине?!

– А ты кто?!

– Конь в сиреневом манто, твою телогрейку! В какой машине майор Свистюк, тебя спрашиваю?!

– Так ты из наших, что ли?!

Мотоциклист поднял затемненное забрало шлема: русые волосы, серые глаза, лоб без единой морщины – парень лет двадцати пяти, может, чуть больше. Одной рукой придержал вырывающийся вперед «Сузуки». Слегка вильнул в сторону, но сумел сохранить равновесие. Снова приблизился к БТРу.

– Ромка, – прокричал гонщику усатый из бронированной махины. – Остап тебе обещал ноги бубликом завязать!

– Иди ты… – беззлобно ответил тот, кого назвали Романом. – Так где наши парни?

– Ваши – в трех первых бортовиках.

– Благодарствую!

Мотоцикл заревел пуще прежнего и легко – играючи – обогнал замыкающую машину. Стрелой пронесся мимо БТРов. Те приветственно засигналили – видимо, недавний собеседник передал по рации: вернулся блудный сын. Игнорируя насмешки, что так и сыпались из «броников», Роман перегнал длинную вереницу грузовиков, притормозил, дожидаясь, пока с ним не поравняется кабина «газона».

– Товарищ майор! Старший лейтенант Ветров из увольнительной явился! – громко доложил он в сторону кабины.

– Сдурел совсем? – Стекло приспустилось, и оттуда показалась седая непокрытая голова представителя фирмы, отвечающего за снабжение спецназа. – На кой хрен ты мне сдался?

– Пусти, Михалыч, – попросил Ветров, добавив веско: – С меня причитается.

– Ищи другого дурака, – не согласился Михалыч. – Мне моя работа еще не надоела.

Стекло поехало вверх, отсекая просьбы Романа от слуха старшего по машине. И кой черт занес представителя бизнеса в кабину, где полагалось находиться командиру?

Фирмачи достали. Раньше, когда тыловики были своими, на них хоть можно было найти управу – в лице командира. Сейчас же «штатские» как бы образовали свое государство в государстве и вели себя, будто они и являлись хозяевами в части.

Во всяком случае, в отличие от солдат и офицеров, деньги они явно наваривали немалые, представляя порою такие счета – хоть волком вой.

– Старый черт! – ругнулся парень.

Он рывком развернул мотоцикл и крутым виражом подъехал к закрытому тенту.

– Хлопцы! Возьмите меня!

Тент не шевельнулся, но Роман почувствовал, что его рассматривают через щелочку в прорезиненной ткани.

– Батя Остап, помилуйте! – шутливо попросил мотоциклист, двигаясь следом за грузовиком. – Бес попутал, ну!.. Сам не заметил, что мобильник не работает. Каюсь! Ну, пустите же, братцы!

Тент распахнулся так резко, что Роман от неожиданности охнул. Парня ухватили за шиворот и за плечи целых три пары рук. Еще трое солдат подхватили бесхозно катившийся мотоцикл. С натугой крякнули и взвалили машину в кузов. Кто-то выключил зажигание; заднее колесо «Сузуки», с силой рассекавшее воздух, будто бензопила, остановилось.

Идущий позади грузовик насмешливо продудел несколько раз. Водитель что-то крикнул, но его не расслышали.

Опоздавший свалился на пол. Мотоцикл жалобно звякнул, падая рядом. Кто-то сорвал с Ветрова шлем и отбросил его к мотоциклу.

Прямо перед собой Роман увидел суровое лицо своего командира.

– Товарищ майор… Батя… – прохрипел Роман. – Простите, ради бога!

– Бога он зовет, – хмуро сказал высокий черноволосый мужчина, одетый в стандартный камуфляж с полевыми майорскими погонами. Почти в каждом его слове чувствовался украинский акцент. – Получен приказ, а его нет, и на связь он не выходит. Тебе что, погоны надоели?

– Никак нет! – твердо ответил Ветров. – Погоны мне не надоели. Разрешите доложить! Срок увольнительной истекает ровно в двенадцать по московскому. Моя вина лишь в том, что не заметил – мобильник оказался отключен.

– И про казарменное положение забыл, – сурово напомнил майор. – Я тебя отпустил, как человека. А если бы не успел?

Чувствовалось: если бы не офицерская этика, сказано было бы столько!..

Роман смотрел на командира твердо. Полностью признавая вину и готовый понести за нее наказание. Остап Свистюк, он же Батя, он же – отец и командир отряда специального назначения, медленно покачивал на уровне пояса кулаком. Словно намеревался «съездить» непутевому подчиненному. Приподнял левый краешек верхней губы, цыкнул зубом. Нахмурился. В сердцах сплюнул себе под ноги и отвернулся. Только буркнул:

– Автомат ему дайте. Расселся тут, понимаешь, как штатский фраер. Руки в брюки, только бутылки колы не хватает и плеера в ушах.

Остальные сидели в полной экипировке, словно готовились прямо с ходу вступать в бой.

Черноволосый армянин, обладатель замечательных густых бровей, соскочил со скамьи, засуетился. Вытащил оттуда «калашников», бронежилет с разгрузкой, каску и прочие ветровские вещички.

– Спасибо, Молодой, – кивнул новоприбывший, торопливо облачаясь.

– Очэн Бата сердит был, старшой, – хриплым шепотом ответил армянин. – Всэм от него досталось. Рвал и метал, как звэр. Вай-вай! Страшно было.

Роман потупился и уселся на скамью, не поднимая головы. Автомат разместил между ног, как делали его товарищи.

– Слышь, Ветруха, ты как? – толкнул его улыбчивый жилистый парень.

Новенький армейский комбинезон висел на нем, словно лохмотья на пугале. Лицо лейтенанта покрывали темные кляксы веснушек; брови и тоненькие усики колосились золотым. Из-под берета выглядывала зеркальная лысина: не бритая, естественная – эхо бактериологической атаки на Магадан в прошлом году. На белесой коже головы ютились бурые пятна. Нетрудно догадаться, что парня этого звали Рыжий.

– Гляжу, увольнительная тебе в масть пошла.

Спецназ – это не какая-то обычная часть. Все бойцы – контрактники, и дисциплина в обычное время – понятие весьма относительное. Будь ты офицер, будь – сержант, отношения вполне дружеские, без традиционного деления вне службы на начальство и подчиненных.

– Да отстань, – отмахнулся Роман. – И без тебя тошно.

– Нет-нет, расскажи, – внезапно отозвался майор Свистюк. – Мне тоже цикаво[1], каким таким важным делом занимался наш Ветров, чтобы оправдать свое опоздание?

Роман выглядел так, будто желает в один миг умереть на месте.

– Небось по бабам шлялся? – пытливо склонил голову Батя. – Ответь-ка, сынок, по бабам? Законной супруги у тебя нет, а потребность в женщинах имеется. Ну? Чего молчишь? Вот скажи своим товарищам: я, старший лейтенант Роман Ветров, вчера ушедший в увольнительную, зная, что родному отряду предстоит важное задание и приказ может прийти в любой момент, взял да пошел по бабам. Небось еще и водку жрал.

Роман отрицательно мотнул головой. Промычал что-то невразумительное.

Батька жег его взглядом, но уголки губ под антрацитово-черными усами так и норовили разъехаться. Майор в душе смеялся. Вздыхал про себя: такой толковый парень, этот Ромка, только слишком уж распутный в свободное от службы время. Но это-то как раз пройдет. Не страшно. Сумел сориентироваться, разобраться в обстановке и догнать отряд по пути. Не растерялся, не стал подыскивать оправданий. Молодец!

– Нет? – снова спросил Свистюк. – Не по бабам? Ай-яй-яй. Куда теперь молодежь катится? Я, когда молодым был, – только к девкам и бегал, едва свободная минутка выпадала. А эти куда теперь? В казино? В ночной клуб? А может, – ужаснулся он, яро осеняя себя крестом, – не приведи Господи, по мужикам?

Кузов грузовика содрогнулся от дружного смеха. В заднем окошке кабины приподняли дерматиновую шторку, и внутрь с интересом заглянул шофер.

– За дорогой следи, – прикрикнул майор. – Нечего пялиться.

Шторка упала обратно.

– Я в кафе хожу на увольнительную.

– В кафе? – искренне удивился Свистюк. – Боишься исхудать на казенных харчах? Помимо военной, ищешь себе и цивильную сиську? Только за забор – и сразу чавкать! Даже не боишься чирьев на зад заработать? Чем тебе мать солдатская кухня вкупе с офицерским доппайком не угодила?

Напускной гнев имел реальные причины. Три месяца назад военнослужащим России запретили есть пищу вне территории частей, к которым они были приписаны. Виной тому послужили массовые отравления, необъяснимые мутации генно-модифицированных организмов и два десятка вирусов, с начала года терроризировавшие Восточную Европу и северную часть Азии. За два прошедших квартала с момента первого зарегистрированного случая только в Российской Федерации от отравления умерло около двадцати тысяч человек; в Украине, Белоруссии и странах Прибалтики – в общем количестве более тридцати тысяч.

Между пищевыми эпидемиями существовали так называемые окна неделя, а то и две – без единого отравления. Пока ученые не смогли объяснить загадочное явление и склонялись к тому, что причина всему – некачественные продукты из Китая. Потому, если военный вкушал плоды национального урожая, то есть выращенного на грядке внутри страны, на это поглядывали сквозь пальцы. Роман уставился на дуло своего автомата. Конечно же, он ходил в увольнительную к девушке. Прекрасной Елене, двадцати лет от роду. Стройной и очень страстной особе. К любимой Ленуське…

Неизвестно отчего, но Ветров стыдился признаться в этом товарищам. За годы службы в отряде за ним закрепилась репутация матерого бабника и гуляки. Сказать перед всеми, что влюбился как мальчишка? Что не смог оторваться от замечательного тела, не смог отвести взгляд от бездонных голубых глаз? Не сумел отказаться от лишнего часика в пылких объятиях – потому и отключил чертов мобильник, дабы никто не мешал… Засмеют! Так что лучше отмалчиваться. Только бы Грифон не сдал.

– У него девчонка работает в кафе, – вместо Ромки ответил Паша Грифович. Еще и подмигнул, подлец. Мол, не боись: Батька едва про девушку услышит, сразу подобреет. – Ветер наш пожрать не любит. Он на другое дело падок.

– Ну, раз к парням не ходил – за это ему часть и хвала. Но едва прибудем, такого задам, чтобы век на заднице сидеть не смог, – угрожающе произнес майор. – Спасибо хоть колонну догнал. Получишь на десять нарядов меньше…

Роман вздохнул.

– …из ста, – продолжил Батька.

Сокрушенный стон Ветрова растворился в негромком гомоне. Бойцы поняли, что больше ничего интересного не произойдет, и вернулись к обсуждению насущных солдатских проблем.

– Ты вот скажи только, – вспомнил вдруг майор Свистюк. – Откель мотоцикл и куртку такую модную взял?

Роман густо покраснел. Даже видимое Батьке левое ухо налилось пунцовой краской.

– Украл небось, – грустно констатировал майор.

Впрочем, без уверенности.

Ветров побелевшими пальцами сжимал автомат.

– Украл?! – взревел командир, приподнимаясь на скамье и рушась обратно. – Да что же ты вытворяешь?!

Поскрипывая зубами приказал:

– Выбросить немедленно! Он же нас под военную прокуратуру утащит!

Роман содрал куртку, стараясь не смотреть на майора. Бросил ее под открывающееся сиденье мотоцикла, шлем повесил на рукоятку. Рыжий, сидевший у заднего борта, украдкой выглянул на улицу.

«Настоящие бандиты – вон как слаженно работают, без слов друг друга понимают. И покрывают… – думал майор Свистюк, мысленно выдирая волосы из макушки. – Бандиты, а не бойцы. И я их прикрываю, дурак старый… Еще и радуюсь, что ради службы подчиненные идут на преступление. Ничего у них святого нет… Ну ладно, приедем на станцию – такого Ветру отвешу!..»

– Давай, – кивнул Рыжий, убедившись, что грузовик проезжает мимо канала. Откинул краешек тента, придержал.

Ветров и турок подняли «Сузуки». Дружно выдохнули и вышвырнули мотоцикл за борт. Никелированная махина несколько раз перевернулась в воздухе. С жалобным писком грохнулась в воду. Следом за фонтаном брызг зашипел густой пар – мотор еще не остыл.

– И концы в воду. – Рыжий довольно отряхнул руки и свалился на свое место. Приветственно сделал ручкой соседям из другой машины.

Идущий следом грузовик на этот раз не сигналил. Шофер только мигнул фарами в молчаливой солидарности с товарищами.

Не прошло и пяти минут после прощания с двухколесным другом, как грузовик остановился. Майор недоверчиво посмотрел на часы.

– Рановато, – пробормотал он. – До объекта еще пару часов ходу. – Постучал в окно кабины: – Михалыч, чего встали?

– По шоферской передали, что менты дорогу перекрыли. Ищут кого-то…

– Моли бога, – сквозь зубы выдавил Свистов, тыкая мясистым пальцем в сторону Романа, – чтобы полковник о твоих погонях с перестрелками не узнал! Каскадер хренов!..

– Какими перестрелками? – озадаченно спросил Ветров. – Не было перестрелок.

– Будут, – пообещал майор, похлопывая по прикладу автомата. – Если тебя сейчас хапнут – будут тебе и перестрелка, и погоня… с направлением в гроб!

Батя на расправу был ох как крут. Если пригрозил стрельбой – обязательно сделает.

Роман сглотнул и плотнее прижался к борту грузовика. Впрочем, опасность миновала. К полицейским из головного БТРа выскочил разъяренный полковник Орлов. Несколькими красочными эпитетами, вперемешку с активной жестикуляцией и отборным матом объяснил работникам автоинспекции: задержи они военную колонну еще на три секунды – пешком пойдут в Москву, чтобы доложить в Кремле о таком вопиющем «профессиональном идиотизме». Открывать машины полковник также отказался. «Какой преступник? – бесновался он, брызжа слюной. – В армейской машине?! Да я тебя!..»

Полицейские благополучно убрались. Колонна зафырчала двигателями и поползла дальше. По внутренней связи передали, что если по прибытии на объект у кого-нибудь в кузове найдут мотоцикл, цивильную одежду или шлем, «то все найденные предметы перекочуют в задни…».

Беда подкараулила колонну там, где не ждали. Шли объездной дорогой (кто же пустит военную колонну на главную магистраль), и на узком – две машины едва разъедутся – мосту через безымянный ручей что-то случилось с одним из бэтээров. На большой скорости водитель не справился с управлением. Тяжелую машину занесло, развернуло поперек. БТР протаранил ограждение, завис передней парой колес, но каким-то невероятным чудом удержался наверху.

Следующий бронетранспортер едва не протаранил собрата, застыл в полуметре от подставленного под удар борта.

Наружу торопливо выскочили перепуганные бойцы. Колонна встала. От головной машины торопливо бежал Орлов, и по дороге к нему присоединялись офицеры.

– …Под суд… захотели? – все прочие слова полковника к цензурным не относились.

В горячке замахнулся было на водителя, однако молоденький солдатик представлял собой настолько жалкое зрелище, что Орлов лишь плюнул ему под ноги.

С первого взгляда было ясно – задержка надолго. Время между тем поджимало, в приказе был указан точный час, и полковник раздосадованно махнул рукой.

– Голова хвоста не ждет. На все и про все вам сорок минут. Но если прибудете хоть на секунду позже…

Он мрачно посмотрел на концевые бэтээры. Из замыкавших колонну броневых машин мост успели проехать лишь три.

Что ж… Придется так. Лучше явиться хоть частью сил, чем опоздать всем вместе.

– Вперед!

Дальнейший путь прошел без происшествий. Грузовик, где разместились спецназовцы, застучал колесами, подпрыгивая на неровностях, когда асфальтная дорога сменилась древней бетонкой. Пространство кузова наполнилось свежим запахом хвои. Несмотря на пасмурный день и высокую влажность, стало душно.

– Сосновый Бор, – прочитал Молодой, легонько отодвигая тент. – Приехали, да?

– Ленинградская атомка, – кивнул майор. – Готовьтесь к высадке, хлопцы.

Колонна двигалась по необъятной бетонированной территории атомной электростанции. Позади осталась ветхая будка КПП, полуразрушенная еще со времен Союза. Потянулись приземистые клумбы, хаотически засаженные неопрятного вида растениями. Дорогу окружал серебристый подлесок, щедро присыпанный пылью и обмываемый мелким дождем. За деревьями возвышались несколько серых конусов, внушительных размеров. Один из них скрывал садящееся солнце, потому окрестности станции тонули в сумраке, освещаемом редкими прожекторами.

За поворотом показалась широкая площадка для парковки. На ней теснились несколько потрепанных грузовичков, десяток легковых автомобилей и три ярко раскрашенных фургона со спутниковыми тарелками на крышах. Площадку замыкали два трехэтажных здания со стеклянными фасадами. У двери одного из них поблескивала золотистая табличка «ЛАЭС-1 Администрация». Второе являлось управлением второй атомной электростанции. Парковка и административные здания выглядели ухоженными. На краешке тротуара через каждые десять метров встречались громоздкие урны с пепельницами на верхушках. Бордюр бережно выбелен и разрисован желтыми полосами – «парковка запрещена».

БТРы обогнули администрацию ЛАЭС-1 с левой стороны. Вклинились в узенькое жерло между двумя бетонными стенами. Покатились ко входу в основной комплекс электростанции.

– К выходу готовьсь! – приказал майор бойцам. – Сейчас по-быстрому схлопочем от полковника, и за работу.

Дорога впереди засияла под лучами прожекторов. Из полумрака появились гигантские ворота, высотой в четыре метра, с кудрями колючей проволоки наверху. Под звук сирен и мигание оранжевых ламп ворота открылись. Колонна медленно втянулась в длинный коридор-прихожую, в дальнем конце которого тускло светились вторые ворота. Завыли сервомоторы. Второй блокпост впустил военный транспорт в утробу электростанции.

Транспортеры выкатились на квадратную площадь. Чуть дальше за последними, третьими воротами дорога делилась на три – к каждому энергоблоку отдельно. Взгляд профессионала мгновенно отметил бы скрытые за бетонными выступами в стенах пулеметные гнезда. В каждом углу, над воротами и рядом с домиком КПП красными огоньками помигивали камеры. Именно здесь проектанты ЛАЭС установили последний рубеж охраняемого периметра.

С грохотом захлопнулись вторые ворота. Передний БТР остановился рядом с толстыми створками третьих. Но последнюю преграду между внешним миром и атомной электростанцией открывать не спешили.

– Транспорт не покидать! – коротко гавкнула рация в руке майора. – Ждать приказа.

– В чем дело? – встревожился Свистюк.

Он слыл довольно нервным человеком и терпеть не мог каких-либо задержек. Обычно, едва колонна останавливалась, бойцы незамедлительно покидали машины и строились на перекличку. Такого еще не случалось – даже на базе тактических ядерных ракет, – чтобы приходилось сидеть на месте и не высовывать нос до приказа; ведь не секретная же операция.

Батя взвесил рацию в руке, размышляя: не поинтересоваться ли происходящим? Передумал. Повесил машинку на пояс и продолжил начатый ранее инструктаж:

– Все помнят задачу?

– Так точно, – рявкнули подчиненные, с трудом удерживаясь, чтобы не вскочить со скамей.

– Повторяем вводную. Для усва-я-ивания, так сказать, – в привычной манере пошутил Свистюк. – В течение неизвестного мне периода наша часть дислоцируется на территории новой Ленинградской АЭС-1-2. Задача – охрана объекта. Непосредственно этим должна заниматься пехота. Мы лишь приданы ей на усиление. На месте выберем скрытные позиции для снайперов и маршруты патрульных групп. Проживаем во внутренней казарме на станции.

Сенька по прозвищу Бой скривился.

– Неуютно мне как-то, – поведал он. – Жить над атомным реактором…

– А чего, девочка, ножки трясутся? – хохотнул кто-то из парней.

– Трясутся, – согласился Сенька. – И у тебя должны трястись – после Чернобыля и Нью-Йорка.

– Разговоры! – прикрикнул майор. Но все же отвлекся для пояснений: – Тоже мне, спецназ. Мирного атома испугались, как телки пугливые. Да на этой АЭС меры безопасности покруче, чем в Кремле. Тем более что ее охранять будем мы.

– В Нью-Йорке тоже охрана была хоть куда. А все ж ее взорвали…

Сенька умолк под тяжелым взглядом командира. Свистюк лишь несколько месяцев назад принял командование отрядом строптивых бойцов, и хотя случались небольшие оказии с субординацией, заставил подчиненных себя уважать.

– Нашу не взорвут. Конечно, если ты будешь добросовестно автомат держать, а не бегать за юбками-любками, как этот…

Майор кивнул в сторону Романа. Тому надоело все время сидеть, понурившись. Он вызывающе поднял голову и прямо посмотрел на Батю. Свистюк поиграл бровью и отвернулся к карте.

– Смена охраняемых секторов не предусматривается. Каждое подразделение изучает подшефное хозяйство вплоть до квадратного сантиметра. И сидим, покуда не отзовут, – продолжил он. – Дежурный первой смены у нас…

– Отставить разговоры в машинах! – напомнила о себе рация. Майор покосился на нее и умолк. Творилось что-то загадочное. И глупое в придачу.

– Может, комбриг вечернюю дозу принял? – предположил кто-то из бойцов, тихо посмеиваясь.

Все знали, что полковник Орлов не в ладах со спиртным. Не выпьет – становится очень вспыльчивым и непредсказуемым. По слухам, высшее командование подумывало отправить Орлова в самую отдаленную часть. Но приказ о переводе все не поступал – уж слишком хорошим тактиком считался полковник.

– Заткнись, – шепнул Рыжий, прислоняя пятнистую голову к едва колышущемуся тенту. – Там разговаривают.

Во внутреннем дворе между вторыми и третьими воротами активно переговаривались. Шумели десятками голосов. Жужжали разматываемые кабеля, топотали ногами, вертели металлическими рукоятками. «Раз-раз, – бормотал кто-то. – Раз-раз».

– Спутник готов?

– Погоди еще секунд двадцать – заканчивают калибровку.

– Проверьте звук еще раз.

– Бу-сдел-но, – бойким мальчишеским голоском, что, вероятно, означало «будет сделано».

Опять повторили:

– Раз-раз.

– Подними фонарь повыше! Еще немного. Теперь левее. Да левее, тупица! Не знаешь, где право, а где лево?

– Фонари и спутники, – присвистнул Молодой, с видом мыслителя потирая брови. – Там у них действитэлна охрана высшего разыряда.

– Не охрана это, – поправил его Грифович. – Охрана – это мы. А на дворе лишь безголовые цивильные, которым не доверю охранять даже собственный ночной горшок.

– У тебя есть горшок? – хмыкнул Рыжий. – Не знал, что твоя мамаша…

– Тихо, вашу машу! – сдавленно цыкнул Батька. – Сказано молчать! Там, кажется, репортеров понаехало. Не хотят нас с ними знакомить.

Во внутреннем дворике станции было полно журналистов. Матерые журналюги в разноцветных рубашках и футболках над объемистыми животами, бородатые операторы, слегка пригибающиеся под весом камер; несколько мальчишек-помощников и парочка симпатичных девиц-телеведущих из вечернего онлайн-шоу.

– Людка, давай! – важно скомандовал кто-то. – Три, два, один…

– Добрый вечер, дорогие интернет-телезрители! Снова в эфире срочная лента новостей «Гром-инфо»: едва в мире блеснет молния событий, как мы, подобно грому, доносим эту новость до всех подписчиков канала. С вами за происходящим наблюдаю я – Людмила Батурина…

– Видел эту девчонку, – многозначительно округлил глаза сержант Грифон, поднял большой палец вверх. – Во! Там такие… кхм… – закашлялся, столкнувшись взглядом с майором. – В общем, посмотреть бы на нее вживую.

Бойцы, сидевшие под правым бортом грузовика, не сговариваясь повернулись к тенту. Только двум удалось найти малюсенькие отверстия в пологе и посмотреть на легендарную телеведущую. Остальные с молчаливой завистью поглядывали на затылки счастливчиков.

На фоне ворот ЛАЭС-1-2 стояла симпатичная блондинка. Замечательные формы прикрывала лишь коротенькая юбочка и не менее короткий белый топ с надписью «Веб-ТВ». В левой руке девушка сжимала микрофон, обтянутый оранжевым поролоном. Рядом с ведущей толпились ученые в традиционных халатах и шапочках белого цвета. Каждый старался ненавязчиво попасть в кадр, вытягивая шею и пялясь на толстого оператора с камерой.

– Я нахожусь перед главным входом в святая святых Ленинградской объединенной атомной электростанции один-два, – вещала Людмила. – Информация для тех, кто не успел посмотреть утренние новости: российским инженерам и ученым удалось завершить часть усовершенствованного проекта АЭС-2006. Благодаря новейшим разработкам в области атомной энергетики, всего за полтора года удалось возвести и протестировать три дополнительных энергоблока, прежде предназначенных для отдельно расположенной ЛАЭС-2. Изобретение и сверхсрочное введение в эксплуатацию новейших реакторов, в том числе и экспериментального ВВЭР-1500, позволило объединить две атомные электростанции в одну, намного превосходящую мощности европейских аналогов. Технология применения балансирующих кремнезем-дейтериевых стержней пока еще засекречена, но завтра нам удастся увидеть рождение новой легенды российской науки.

Сегодня каждый энергоблок тестируется отдельно. В шесть утра запланирована генеральная репетиция одновременного запуска всех реакторов. Я собираюсь провести здесь целую ночь, мои дорогие телезрители. Вместе мы сможем наблюдать за стартом самого мощного генератора страны, предназначенного для реактора ВВЭР-1500! Ведь завтра состоится торжественное открытие новых реакторов ЛАЭС-1-2. По словам главного инженера электростанции, Дмитрия Всеволодова, теперь жители Ленинградской и нескольких других областей смогут вовсю пользоваться благами цивилизации. Больше никаких простоев на заводах, никаких перебоев связи! Возобновится каждодневная работа метро! Старые неполадки устранены. А кроме того, в ближайшее время атомная станция сумеет «прокормить» даже бытовые приборы и освещение россиян. Санкт-Петербург и близлежащие города получат дополнительные три тысячи пятьсот мегаватт электрической мощности, причем совершенно безопасной для окружающей среды.

– Постойте, гм… Людмила, – перебил телеведущую высокий старик, не по сезону одетый в дутый ватный комбинезон. – Вы слегка ошиблись. Ваши сведения о ЛАЭС не соответствуют действительности. Во-первых, желательно не акцентировать внимание на реакторе ВВЭР-1500. Наибольшее благо составляют три менее мощных. На самом деле они…

Старик что-то бубнил в подставленный девушкой микрофон. Присутствующие не слишком прислушивались – больше глазели на красавицу ведущую.

– Насколько я понимаю, Дмитрий Иванович, – госпожа Батурина тщательно пыталась изобразить активный диалог, – аналогов нашей ЛАЭС-1-2 в мире не существует?

– Совершенно верно, – подтвердил старик. – Есть мнение, что многие государства готовы заплатить приличную сумму, чтобы обзавестись подобной технологией. Эффективность работы обновленной станции воистину ни с чем несравнима, а по мощности может дать фору даже Белоярской АЭС, последний энергоблок которой открыли два месяца назад. Если бы еще и начали вывозить отходы, обещают с прошлого года…

– Убирай комментарий! – сдавленно крикнул оператор «Веб-ТВ», яростно жестикулируя Людмиле. – Убирай!..

Всеволодов осекся, покосился на оператора. Тяжело вздохнул и отступил в ряды инженеров.

– Остается только порадоваться за наш потенциал, – ничуть не смутившись, телеведущая повернулась к объективу. – Россия возвращает пальму первенства на мировой арене. Несмотря на кризисы 2008–2010 и 2011–2012 годов, страна активно развивается в сфере инновационных технологий. Вторым шагом после беспилотного модуля, достигнувшего пояса Койпера, стало развитие атомной энергетики…

1

Цікаво – интересно (укр.).