Бэк Эдрин сидел за своим рабочим столом в кабинете, расположенном на втором этаже полицейского участка. За окном темнело, сгущались сумерки, прогоняя последние алые лучи. На его столе лежала папка с завершенным делом. Этим вечером он должен был отнести ее в архив. Бэк далеко уже не был молод, на голове время окрасило некогда черные волосы, добавив к ним несколько прядей седых пятен и полос. На прямом лбу появились несколько борозд, под глазами небольшие мешки. Он раздумывал ещё раз обо всех деталях и событиях последнего дела – поступал он так всегда, по завершении очередного следствия. Почти всю свою жизнь он ловил преступников: убийц и насильников. За его сорокалетнюю карьеру ему так и не удалось осуществить свою заветную мечту – поймать «преступника века». Такого, чтобы после его поимки, ещё долго не затихали страсти. Он ждал дело, которое бы его прославило на всю страну. Он хотел уйти на пенсию известным, и не жалеть о пройденном пути. Впрочем, он и не жалеет, ведь у него две дочери, успешно вышедшие замуж, и от которых он ждёт внуков, последним он и собирается посвятить остаток своей жизни, находясь на пенсии.

На столе лежала сегодняшняя газета "Старый город". Каждый вечер, перед тем, как покинуть офис, он прочитывал вечерние газеты. Иногда, он находил здесь интересную информацию, важную для работы и полезную для жизни. На первой странице, кроме как о политических предвыборных дебатах, о кандидатах в меры города, ничего интересного он не нашёл. Перевернув страницу, бегло просмотрев ее, он отложил газету и достал из стола сигару. Закурив, он продолжил чтение. Его внимание привлекла небольшая статья, со странным названием: "Статистика и преступность". Эта статья была написана неким профессором психологии и медицины Эрнстом Баленсуа. В ней говорилось, что в настоящее время профессор закончил ряд статистических и математических исследований над возможностью появления нового серийного убийцы. Профессор математически вычислил страну, и даже город, в котором должен появиться новый маньяк. Исследования были проведены на базе появления многих серийных убийц прошлого столетия. Но поразительно было не это, а то, что в каждом появлении маньяка был приписан некий коэффициент, который определял количество преступлений сделанных этим маньяком. Коэффициенты были напечатаны в маленькой таблице, и они поражали: 12, 8, 17, 6…. Старого полицейского заинтересовали последние результаты исследований профессора – возможное появление нового маньяка. Вероятность появления которого равна 0,666. Что означает это число, полицейский не понял, оно казалось ему маленьким, даже меньше единицы.

«Очередная чушь», – подумал Бэк Эдрин. – «Что может знать профессор медицины о преступности и преступниках»? Однако статья показалась ему любопытной. Он вырезал её из газеты и бросил листок в папку с надписью: "Любопытные заметки". После это, он вырезал хронику преступлений за последнюю неделю, которую ему принес еще утром, помощник департамента, и отправил её в туже папку, которую запер в ящик стола. Взяв папку с последним законченным делом и потушив настольную лампу, он отправился в архив полицейского участка.

Сон мистера Жака Монри.

Я иду по улицам вечернего города. Меня манит некая, непонятная мне сила, она зовет меня и просит о некой помощи. Я должен стать агентом, какой-то разведывательной службы. Мой предшественник исчез, не выполнив задание. Мне необходимо передать шифр (в электронной форме), находящийся в специально изготовленной монете, которая ничем не отличается от обычной. Встреча с агентом состоится на вечеринке у некоего лорда, в старинном замке.

Мне нужен был карнавальный костюм для того, чтобы меня пропустили на вечеринку. Дойдя до замка, я увидел, как некто стоял у небольшого домика, по-видимому, принадлежащему владельцу замка. Он поправлял свой костюм, принадлежащий китайским воинам ниндзя. Я сразу понял, что мне нужно сделать. Подойдя ближе, я прошел мимо него. Он сделал вид, что не замечает меня, тогда я, воспользовавшись моментом, пока он был занят своей одеждой, неожиданно развернулся и нанёс удар, который сразу вырубил его. Оттащив незнакомца в сторону, я воспользовался его костюмом, и, переодевшись, направился к замку, с надеждой, что пройду беспрепятственно.

Чем ближе я подходил к замку, тем сильнее ощущал некую враждебную силу, которая была направлена против всего живого. Ей было чуждо всякое живое существо. Особую ненависть оно питало к началу жизни, к самим её истокам.

У самого забора меня остановил лай собак. То, что я потом увидел, потрясло и напугало бы любого человека. Огромная стая бультерьеров двигалась вдоль высокого забора, я насчитал порядка тридцати животных (с огромными челюстями, с множеством острых, как бритва зубов). По-видимому, эти животные охраняли замок. Неожиданно, эта стая псов присела и начала жалобно визжать. Собаки глядели куда-то в темноту, не шелохнувшись. Из мрака доносились тяжёлые шаги. Холодный ужас прошел по моему телу. Страх перед неизвестностью, боязнь к которой я наяву никогда не испытывал. Ужас входил в мой разум, наполняя всё тело чудовищным и холодным страхом.

С каждой секундой я слышал эти приближающиеся шаги смерти, и с каждым шагом температура моего тела понижалась на один градус. То, что я потом увидел, невозможно описать человеку, любящему жизнь и всё живое. Это было воплощением зла, оно испытывало ненависть ко всему живому, что двигалось или размышляло. Её дыхание, казалось, способно было отравить всё, что находилось поблизости. Даже воздух, рядом с этим воплощением зла, был каким-то зловещим. Глаза этого существа были настолько черны и свирепы, что возможно одним прямым взглядом оно способно было уничтожить жизнь в любом живом организме, вытянуть трепещущую перед ним душу из живой плоти. Огромная уродливая оскалившаяся пасть этого существа с бесчисленными острыми, как алмаз зубами, сжала челюсти так, что просвета сквозь них не было. Существо прошло мимо, по-видимому, не заметив меня и не обращая внимание на стаю бультерьеров с учтиво опущенными мордами, в знак уважения перед сильным и могущественным существом. Мой тёмный камуфляж скрывал меня в темноте. Стая собак, как только прошел и скрылся во мраке монстр, тоже покинула это место, продолжая патрулирование по периметру владений замка.

Мне трудно было найти силы двинуться с места, чтобы продолжить свой путь. Я перелез через огромный решетчатый забор и оказался на территории замка. Здесь находился небольшой парк, а в нем алея, ведущая к главным воротам и несколько тропинок уходящих к ветхим деревянным строениям, похожих на сарай. Под покровом ночи, мне удалось пробраться к одному из таких строений. Я присел у двери, и обнаружил, что она была приоткрыта. Какой-то страх переполнял меня, тревога поселилась вновь в моем трепещущем сердце. Я чувствовал, что мне не следует входить внутрь, и потому я не решался этого делать. Уже давно стемнело, и я находился в абсолютной темноте, меня нельзя было заметить обычному человеческому глазу. Однако я ошибался, потому что стоило мне сделать ещё один шаг, как я ощутил тёплое дыхание в шею. Не рискнув обернуться, я почувствовал, как чьи-то холодные зубы слегка коснулись моей макушки. Медленно повернувшись, я увидел, что надомной стоит большёй пёс. Если бы я начал двигаться, то он бы вцепился мне в шею, поэтому я очень медленно, как минер, прежде чем обезвредить мину, двигался, пытаясь стать в удобное для меня атакующее положение, чтобы нанести смертельный удар, ибо второго удара у меня, по-видимому, уже не будет. Пёс глухо рычал, и при каждом моём медленном движении его рычание усиливалось, он внимательно следил за мной. Я был на волосок от гибели. Но вдруг какое-то слегка заметное движение, которое я едва увидел периферийным зрением, меня отвлекло. С другой стороны в метрах десяти я увидел другого пса, который, по-видимому, меня тоже заметил и начал двигаться в мою сторону. Однако он бал настроен более агрессивно, чем первый, его движения были решительными. У меня не было времени. Их действия заставили меня прибегнуть к ещё более быстрым решениям. Я выпрямил два пальца правой руки, согнув остальные. Выпрямленные пальцы наполнились неистовой силой и яростью. Я стал ощущать их цельность, как если бы в моей руке был нож. Они превратились в холодное оружие, способное пройти сквозь любую материю. Резким поворотом в левую сторону я левой рукой отвёл от своей головы нависшую челюсть собаки, а правой рукой, точнее двумя пальцами, накрепко скрепленными, я нанёс проникающий удар в грудь собаке. Она с тихим визгом расстелилась на земле. Не мешкая, я вбежал в открытую дверь и захлопнул её. Огромный пес, добежав до двери, прыгнул прямо на неё. Дверь под его весом дрогнула. Он стал бросаться на неё и наваливаться всем своим весом ещё и ещё. После этих атак, животное почему-то успокоилось и убежало прочь, оставив меня одного.

В помещении ветхого строения, состоящего из одной комнаты, было довольно темно. Я нащупал коробок спичек у себя в кармане и зажег одну спичку. То, что я там увидел, заставило бы побелеть многих, сокрушить силу духа самых сильных людей. Это было самим кошмаром. Не смотря на то, что страх переполнил мое сердце, все же мне удалось контролировать его. Я обнаружил останки окровавленного человеческого тела, конечности которого были съедены до локтей и колен, кожа во многих местах отсутствовала, наружу торчали сломанные кости, глаза отсутствовали, а на лице было выражение безумного ужаса, как будто он перед смертью увидел самого дьявола. Кругом всё было заляпано кровью. Казалось, что жертва была всё ещё жива во время пиршества, возможно, даже, сопротивлялась. От этого кошмара глаза наливались кровью, сознание затуманилось, а мысли путались. Однако я нашёл в себе силы – противостоять увиденному. В этот момент спичка погасла, и я очутился во мраке, во мраке страха, вечного холода неминуемой смерти.

Не помня как, но я добрался до замка. Это было огромное старинное здание, казалось ему более тысячи лет. Внутри просторного зала было много людей. Почти все они были одеты в костюмах старинных воинов разных стран и эпох. Мой, не совсем законно приобретённый костюм средневекового ниндзя, не отличался от костюмов приглашенных людей. Однако были костюмы и отличные от маскарадных. Эти люди – одетые в обычные деловые костюмы, по-видимому, работали прислугой и охраной. В большом зале было довольно шумно: одни веселились, слушая музыку, другие танцевали, третьи сидели за небольшими столиками. В самой дальней стороне зала на возвышении находился трон, на котором восседало непонятное на первый взгляд существо. При приближении к нему его образ становился мне всё яснее. Это был человек, но его костюм был довольно странным. Он не был похож на царя или полководца, он не был похож даже на какого-то древнего героя. Странным он был потому, что у него было две головы вместо одной, четыре руки и столько же ног. Скорей всего, это были два близнеца слепленные в единую плоть. Должен заметить, что это не самое необычное в нём. Правая голова, почему-то была в печали и плакала, а левая была изуродована и свирепо глядела на веселящихся людей.

У меня оставалась невыполненная задача – передать шифрованную монету агенту, которого, я почему-то вскоре узнал. Он сидел за одним из столиков. Передать ему маленькую монету было нетрудным заданием. Однако это надо было сделать незаметно, ведь повсюду были глаза и уши тайных шпионов. Вариантов передачи было несколько. Можно было подойти к игральному аппарату, что стоял у стены и под видом игры, опуская монету в игральный аппарат передать ее агенту. А можно было передать её в комнате, где меньше людей, например в уборной. Однако самым подходящим и эффектным вариантом передачи стал самый простой и безопасный способ. Дождавшись момента, когда мы оба оказались в толпе, я подошёл к нему и лёгким, молниеносным движением руки, вставил монету в его руку, так быстро, что он понял это лишь тогда, когда я скрылся из виду, перемешавшись с другими людьми в общей массе танцев и шума. Миссия была выполнена.

Жак проснулся.

Вернувшись с тренировки, Жак отправился в душ. Его младшая сестричка Кетрин накрывала на стол.

– Жак! Ты скоро? У меня завтрак уже готов! – сказала она детским голоском.

– Да, Кетрин, уже выхожу!

– Ты не ударился на утренней тренировке?

– Нет, всё в порядке.

Переодевшись, Жак подошёл к столу, где ждала его сестра.

– Милая Кетрин, я смотрю, что ты время зря не теряла. Тебе не тяжело со мной?

– Нет, у тебя чудный характер. Но мне очень грустно, я не могу забыть… – она опустила глаза, придаваясь печальным воспоминаниям.

– Ну, ну, сестричка, не унывай. Маму не вернёшь, но она всегда будет с нами. Я вчера отнёс свежих цветы на её могилу. Не хочу, чтобы она находилась без цветов. Послезавтра опять отнесу. На её могиле всегда будут цветы.

– Ты на неё очень похож. Те же черты лица, та же улыбка, и такой же звонкий смех. Хотя прошёл год, с её смерти, я все ещё не могу забыть, как мы с ней вместе готовили, ходили за покупками, смеялись в цирке над весёлыми клоунами, как… – она снова опустила голову, слёзы заполнили её глаза.

– Мы справимся, не плачь, пожалуйста. Верь мне, мы выдержим. Кетрин, я сегодня утром, купил два билета в театр. Мама любила ходить в этот театр. Давай пойдём. Представление будет завтра вечером в семь. Я выбрал самые лучшие места для нас. Что скажешь?

– Хорошо, Жак. Ей, наверное, хорошо там, на небесах. Ведь она была замечательным человеком, – девочка встала из-за стола и начала выносить грязную посуду на кухню.

– Она была самым лучшим и самым дорогим для нас человеком.

Жак хорошо знал, что его сестричка быстро впадает в печаль, и долго выходит с этого состояния, она была по темпераменту меланхоликом. Ему нужно было отвлечь сестру. Ведь он испытывал к ней те же чувства, какие испытывал, когда-то к матери, не смотря на ее детский возраст. Жак последовал за Кетрин в кухню, помогая выносить посуду.

– Расскажи мне, как твои дела в школе? Ведь ты уже в третьем классе. Какие у вас новые предметы?

– В основном предметы остались те же, разве что добавился предмет по истории, и хореография бальных танцев.

– Ну, и как тебе танцы? – спросил Жак.

– Так, ничего сложного. На тренировках по кунфу намного сложнее. Кстати, у тебя же скоро будут соревнования, в каком городе они пройдут?

– Думаю, что в Лионе. Это международные соревнования, в которых примут участие свыше трёхсот сильнейших спортсменов, из тридцати шести стран мира, в том числе из Китая. А ты поедешь со мной, для поддержки? – Он, улыбаясь, прищурился и посмотрел на неё.

После смерти матери, они стали ездить на все соревнования вместе, так как сестра была ещё ребёнком, и Жак не мог оставить её одну, ведь теперь он стал выполнять функции отца и матери. Отец развёлся с матерью, когда Жаку было ещё девять лет, а Кетрин три года.

– Конечно, я хочу поехать с тобой. Мне очень нравится эти поездки. Новые города. Я же готовлю тебе еду в дороге. Кто же будет тебе помогать, как не я. А мы сходим в местные музеи? Интересно, а школьницы там так же одеваются, как и у нас?

– Обязательно сходим. Там, говорят, прекрасный оперный театр. Кстати, ты мне напомнила. А как твои дела в школе? Последний раз, меня вызывал директор четыре дня тому назад, когда ты подралась с одной девочкой.

– Не волнуйся. Всё в полном порядке. Мы с ней уже подружились.

– Это случайно не из-за мальчика? – он посмотрел на неё улыбаясь.

– Нет, это из-за мела, – Кетрин отвела взгляд в сторону.