Глава 3

До встречи оставалось ещё немного времени. Серёня решил никого не посвящать в свои планы. Для конспирации он прошелся по отделам, с большой помпой устраивая разносы сотрудникам за нерадивое поведение и мнимые нарушения. Сотрудники ошарашенно глядели на шефа, теряя дар речи от такой наглости – офис трудился в поте лица, невзирая на двухдневное отсутствие патрона. Отнеся внеплановый разнос на счет праздничного перебора, персонал тихо приходил в себя и погружался в прерванные визитом шефа текущие расчеты. Серёня демонстративно побуянил в бухгалтерии и гараже, чем вогнал подчиненных в неминуемый часовой ступор и удалился в свой кабинет. Предупредив секретаршу, что его ни для кого нет, и закрыв дверь кабинета на ключ, он вышел в туалет, открыл окно и самым банально-детективным способом перекинул ноги через подоконник. Окно туалета выходило в незаметный уличный тупичок. Второй этаж был невысоким, и Серёня легко спустился на землю по заросшей плющом стене. «Меньше знают – лучше спят», – пробормотал он. Отряхнув пыль с костюма, и поправив галстук, Серёня бодро двинулся в сторону питейного заведения, где его, по всем расчетам, уже ожидали.

Заведение встретило Серёню противной ритмичной музыкой и, несмотря на обеденный час, было почти пустым. Он с порога заметил своего знакомого, который профессионально примостился в самом дальнем и темном углу кафе. Поздоровавшись, Серёня не стал тянуть кота за хвост, а сразу приступил к делу. Объяснив задачу и определив ее цену, Серёня перевел дух и наконец решил, что порция «мартини» с легкой закуской не сможет повредить желудку перед обедом. Знакомый не был скромным человеком и, испросив для себя черной икорки, «фуа-гра» и пивка с креветками, после долгой паузы произнес:

– Ты знаешь, Серёня, я этот телефончик знаю безо всякого дополнительного пробивания. Не представляю, чем ты там хочешь с этим человечком заняться, но я тебе советую хорошенько подумать, прежде чем ты наберешь этот номерок. Последствия могут быть непредсказуемыми.

Серёня был так заинтригован сказанным, что продолжал машинально жевать уже проглоченную закуску.

– Слушай, дружище, не темни, скажи, кто это. Вот деньги. – Серёня положил на стол оговоренную сумму и прибавил к ней ещё несколько купюр.

– Ну хорошо. Ты сам нарываешься. – Знакомый наклонился к самому Серёниному уху и тихо прошептал имя. Внимательно выслушав все положенные комментарии, Сереня откинулся на спинку кресла и задумался. «Во, попал. С каких это пор такие дяди стали интересоваться бизнесменами. Вот если бы я за границу оружие продавал, тогда другое дело, а так, по их меркам – я же просто вошь. Что бы это значило?» – Серёня терялся в догадках. Тем временем, его знакомый, доев креветок и щедро залив их пивком, вежливо откланялся.

– Лучше, если нас вообще вместе не увидят, – ласково сказал знакомый. – И, мой тебе совет, – забудь ты этот телефон.

Когда приятель удалился, Серёня решил, что просто так шляться по улицам ему сегодня не стоит. На всякий случай.

Заведение было небольшим и, в общем, не очень популярным. «Посижу-ка я пока тут: здесь и посетители меня дергать не будут, и телефонов практически нет». Не успел он об этом подумать, как оглушительно-весело встрепенулся его мобильник. Серёня привычным жестом потянулся за телефоном, но вдруг осекся, как от нехорошего предчувствия, немного помедлил, и, взяв телефон, взглянул на определитель номера. Интуиция его не подвела. На дисплее светился «тот самый» номер. Серёня похолодел, не решаясь нажать на кнопку ответа. Через секунду, поняв, что увертываться бесполезно – не ответишь сейчас – придется отвечать позже, всё равно достанут, – нажал кнопку и поднес телефон к уху.

– Ты, что, справки обо мне решил навести? Так вот он я, сам тебе звоню. Чего молчишь? Страшно? Не надо бояться. Жизнь полна случайностей. Она и сама – штука случайная.

– Ничего случайного не бывает. – Серёня и сам удивился своей наглости, когда осознал, что это его голос отвечает этому человеку, бесстыдно позвонившему ему на «мобилу», а днем раньше бесцеремонно вошедшему в его жизнь. Человеку, который непонятно почему пытался развернуть его, Серегины, оглобли в свою, ещё непонятную, колею. Осмелев, Серёня повторил:

– Уважаемый, ничего случайного не бывает. Чего вы хотите?

Голос в трубке стал другим: – А ты не трус. Это приятно. Не люблю трусов. Послушай, надо встретиться. У меня тут были некоторые планы насчет тебя, но планы имеют склонность меняться. Ты, наверное, везунчик, раз мои планы изменились. Я буду ждать тебя в своем кабинете через час. – Человек назвал адрес, который Серёня уже и без него вычислил. Серёня машинально продолжал держать около уха монотонно пикающую трубку, а мысли его были где-то далеко. «Черт побери, за что мне всё это, а? Жил, не тужил, и на тебе! Высоким персонам где-то дорогу перешел».

Немного придя в себя от такого непредсказуемого звоночка, Серёня заказал кофе. Времени ему отпустили ещё целый час жизни – а он не сомневался, что мнимый «налоговый инспектор», так жаждущий его крови, был послан именно звонившим ему только что человеком. Значит, этот час у него точно есть, и ему просто необходимо было всё как следует обдумать и хоть до чего-нибудь додуматься. Кофе был крепким и ароматным. Серёня стал размышлять. «Первое. Посетитель офиса действовал нагло и среди бела дня. Второе. Если учесть то обстоятельство, о котором товарищ только что сообщил мне по телефону – планы его, видите ли, поменялись – можно предположить, что он сейчас просто мне наврал – верить этим ребятам нельзя ни при каких обстоятельствах. Хотя, черт их разберет, эти новые службы! У них и названия-то менялись уже десять раз. И вообще, они тоже сейчас все бизнесом занялись. Только бизнес у них специфический – все, чему их при «совке» обучили, они против нас же сейчас и используют. А ведь, теоретически все должно быть совсем даже наоборот. Но это только теоретически».

Серёня рассеянно отхлебнул кофе. Куда уж дальше! Появление в офисе посреди рабочего дня человека, наглостью и повадкой напоминавшего банального киллера, а особенно его «прокол» со звонком из офиса… «Стоп, стоп, вот здесь полный стоп. Нормальные киллеры не звонят с офисных телефонов. Ни при каких обстоятельствах. Это и котенку понятно. Пусть они «гражданскому за забором» расскажут, что они меня грохнуть хотели среди бела дня на глазах у изумленной публики. Нет, здесь что-то другое. Это просто показуха. Что же они от меня хотели? Скорее всего, поговорить на какую-нибудь занимательную тему. Вот и решили почву подготовить. Думали, сдрейфит Серёня и сломается. Хорошо, что дальше. А дальше, товарищ решает меня немного «продавить» – психологические этюды? Ну, ну. Что же ему от меня нужно? А что ему может быть нужно от успешного бизнесмена средней руки? Бабки? Вряд ли! В той сфере, где этот товарищ трудится, деньги крутятся бешеные и взятки – немереные! Шутка ли сказать – столько власти над людьми. Сплошные соблазны. Хорошо, если не деньги, то что у меня еще есть. Бизнес? Странно, контора у меня не сказать, чтобы «супер-пупер». Не бедствуем, конечно. Но больше-то с меня нечего взять. Черт побери! Похоже, так и есть – это что-то, связанное с моим бизнесом. А что там у нас происходит? Вроде ничего особо нового не происходит. А может, и не особо новое. Надо порыться в старых бумажках, может чего и нарою. Времени всего час. Отменяется».

В голове среди непривычного для Серёни хаоса никак не находилось какого-нибудь вразумительного объяснения происходящему. Серёня вдруг сам себя остановил.

«А чего я, собственно, спешу. Вот встретимся с товарищем, он мне сам все и расскажет. Судя по всему, убивать меня прямо сейчас он раздумал. А может быть, и не собирался – слишком много шума: секретарша его видела, а у нее память, как у фотоаппарата. Да и профессионалы по офисным телефонам с определителем номера никогда не звонят».

Мысли носились, как перепуганные цыплята, и Сереня тоскливо подумал: «Эх, товарищ, что-то не получается из тебя мистер Шерлок Холмс, ни черта понять не могу! Ладно, поживем – увидим».

Сделав над собой усилие и наконец успокоившись, Серёня посмотрел на часы, убедился, что ещё одна чашечка кофе аккурат вписывается в его рабочий распорядок, и, уже безо всякой тревоги в сердце, насладился ароматным «эспрессо».

До встречи оставалось двадцать минут. Сереня набрал номер своей секретарши и невинным голосом сообщил, что сегодня в офисе он уже не появится, а его машину надо немедленно прислать к «кафешке» в двух кварталах от офиса. Секретарша Марина сначала что-то верещала в телефон про телекинез, но профессиональная жилка быстро одержала верх над женской логикой, и когда она рявкнула в трубку: «Будет сделано, шеф!», Серёня ещё раз порадовался за свои очень профессиональные кадры.

Глава 4

– Что же вы, молодой человек, справки о служивых людях наводите, наших сотрудников взятками компрометируете. Нехорошо.

Голос был как в телефонной трубке, только гораздо громче. Это было естественно. Обладатель этого голоса сидел перед Серёней собственной персоной и выговаривал ему, как нашкодившему школьнику. Серёня поразился оперативности, с которой все его шаги были то ли предусмотрены, то ли предусмотрительно отслежены.

– Не беспокойтесь, Сергей Николаевич, своего человечка мы в обиду вам не дадим, и никому не дадим. Информацией он с кем надо делится, значит, такие люди нам нужны.

Серёня наконец смог сформировать мысль, которая последний час не давала ему покоя, но никак не хотела выползать наружу и становиться полноценной и осознанной. «Господи, какой же неприкрытый цинизм! Вот тебе и власть предержащие! Одна сволота. А чего это он мне все выкладывает? Тех, кто много знает, обычно убирают с глаз долой. Значит, они меня точно прикончить хотели. А за что?».

И снова господин напротив словно бы считал его мысли со лба:

– Вы, молодой человек, не переживайте, убивать вас я не буду. Обстоятельства изменились. Видите, как все быстро меняется.

«Философ хренов», – зло подумал Сереня.

– А зачем же вы нас так не любите? – Серёне стало не по себе. Мужик снова словно прочитал его мысли. Серёня весь подобрался и решил не думать лишнего. Тем временем, хозяин кабинета развивал свою мысль:

– Знаете, убить человека не так-то просто. Это хлопотно очень. Обычно эта необходимость возникает в крайнем случае или когда уже совсем нет времени. В обычных обстоятельствах существует множество других способов избавиться от человека. Сначала можно человека напугать, знаете, потом с такими очень удобно говорить. Соглашаются на любое предложение. Да, убивать людей надо только в самом крайнем случае. – Последнюю фразу человек сказал так, словно говорил сам с собой, и никакого Серёни здесь не было. Словно бы он утвердился в этом мнении только что, или что-то позволило ему теперь думать именно так.

Серёня слушал очень внимательно. Он понял, что какие-то невидимые нити судьбы странным образом сплели жизнь этого совершенно незнакомого ему человека с его, Серёниной, жизнью. Но человек никуда не торопился, мирно философствовал в своем удобном кресле и никак не хотел называть ни причин, ни обстоятельств, связавших Серёню с ним.

– В вашем случае, молодой человек, другое. Вы случайный прохожий, мы о вашем существовании до недавнего времени даже не подозревали. Но ведь когда-то все знакомые люди были абсолютно незнакомы, – человек захихикал. – Вас, вероятно, интересует, почему я решил с вами пооткровенничать? Как любой современный человек, вы знаете, что излишняя откровенность иногда приводит к необратимым последствиям. Лишние знания умному человеку ни к чему. Это правильно. Но я могу дать вам ответ. Если бы я вас боялся, я бы с вами не разговаривал. Это значит, что я вас не боюсь, и ваших лишних знаний тоже. Вас для меня нет, просто не существует. Не понимаете? Впрочем, это для меня тоже не важно. Учитывая моё положение, вас никто не станет слушать, даже если вы захотите рассказать все до последней буквы из того, что сейчас здесь услышите. Вас сочтут психом, а мы немедленно позаботимся, чтобы вы не мешали обществу жить спокойно. Для психов у нас есть очень комфортабельные заведения. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Вы сейчас теряетесь в догадках, что же нам от вас нужно. Я скажу. Всё! Ваша жизнь, ваши деньги, ваше предприятие. Короче, абсолютно все. Вас интересует, что вы получите взамен. Тоже отвечу. Себя самого! Свою жизнь. Просто жизнь, голенькую, безо всяких прикрас, которые вы успели нажить за ваши тридцать три года. Как ни банально звучит, возраст Христа. Он в этом возрасте все потерял, но и все приобрел. Ваше согласие нам не нужно. Если вы будете не согласны, то нам все же придется отобрать у вас и вашу жизнь. Что, собственно, мы и намеревались сделать изначально, даже не ставя вас в известность о своих планах. Но, я ещё раз повторюсь – жизнь идет, и обстоятельства меняются. Я решил, что вам все же небезынтересно будет узнать о моих мыслях относительно вашей дальнейшей судьбы. Считайте это моей прихотью. Ведь у вас вчера был день рождения? Пусть это будет моим подарком. Согласитесь, быть просто живым – это очень ценный подарок. Я отберу у вас все, оставив вам взамен только вашу жизнь, вашу физическую жизнь. И вашего согласия, повторяю, от вас не требуется.

Серёня наконец обрел дар речи и выдохнул:

– А почему я? – Голос его звучал, как задушенный крик из глубокого колодца, так, словно он три дня подряд орал в том колодце, перед тем, как зайти на чашечку чая в этот кабинет. Человек посмотрел на него сочувственно и произнес:

– Вашей вины в этом нет. Так распорядилась жизнь. Это всё, что я пока могу вам сообщить. И ещё. Мы не можем вам оставить даже ваше полное имя. Ваше место займет другой… м-м-м, персонаж. Кстати, с днем рождения! – Человек явно издевался и делал это с большим удовольствием.

– Как же так? Вы хотите мою жизнь отдать другому человеку? Кто он? Почему он, а не я? – Серёня чуть не плакал от бессилия и обиды.

– Простите, у меня больше нет времени. Я сделаю вам ещё один подарок. – Человек нажал кнопку на столе, дверь открылась и вошел шкафообразного вида дядечка. Он нёс в руке бланк паспорта. Положив его перед своим шефом, дядечка так же молча удалился, как и вошел.

– Теперь это ваш новый паспорт.

– Как, мне и имя не оставят? – Серёня боялся, что нервы его не выдержат всего происходящего. Все случилось как в дурном фильме, но только выскочить из зала никак не удавалось, хотя и смотреть дальше было все страшней и страшней. Человек пододвинул к Серене пахнущий свежей краской документ.

– Имя мы вам оставляем. Изменена только фамилия. И, мой вам совет – не пытайтесь ничего поменять или вернуть. Если я узнаю об этом, вы просто исчезнете. Вот всё, что я хотел вам сегодня сообщить. А теперь прошу извинить, но у меня на вас больше нет времени. – Человек грузно поднялся из кресла и жестом предложил Серене покинуть помещение.

Сереню просто выбросили из его же собственной жизни. В этот кабинет вошел преуспевающий удачливый бизнесмен, а выходил человек без имени, без денег, положения в обществе, да ещё и следить будут в оба, чтобы назад, в ту, прошлую жизнь, не потянуло – это было яснее ясного.

Серёня вышел на улицу. Машины у подъезда не было. Он решил все же позвонить в офис Марине и потихоньку выяснить, что там сейчас происходит. На его звонок долго никто не отвечал, а потом трубку взяли, и незнакомый женский голос прощебетал:

– Добрый день. Офис кампании «N». Вас слушают.

Это была не Марина. Марина исчезла вместе со своею фотографической памятью. Его вдруг поразила одна мысль, и он дрожащими пальцами набрал номер своего домашнего телефона. Отдающий металлом голос телефонистки ответил, что такого номера не существует.

Серёня понял, что с этого момента какая-то незнакомая и недружественная ему сила выдернула его, Серёню, Сергея Николаевича, крутого парня из всех привычных мягких кресел и вышвырнула на улицу. Сереню взяло зло. «Ну ни фига себе! Это за что меня так, а?» Серёня от природы не был глупым человеком, но сейчас ему хотелось орать диким голосом и крушить все на своем пути в поисках справедливости. Как же так, он своим животом добился всего в своей жизни, и какой-то старый хрыч, пусть и при власти, пусть и с деньжищами, просто так взял и выкинул его, Серёню, на улицу в чем мать родила! В одном, только одном последнем дорогом костюме.

Серёня с грозным клекотом развернулся и пошел на дверь, из которой его только-что выставили. Неожиданно дверь раскрылась сама собой. Он влетел в вестибюль и растянулся на мраморном полу. Двое молодцов подхватили Серёню под локти и беспардонно потащили по коридору, открывая Серёниной головой все встречающиеся на пути двери. Наконец, его заволокли в какой-то небольшой кабинет и бросили на кожаный диванчик. Серёня вскочил и стал озираться по сторонам, ожидая очередного подвоха. Его радужное утреннее настроение было окончательно испорчено и продолжало стремительно падать, безысходность ситуации доводила Серёню до исступления.

В кабинетик вошел шкафообразный гражданин, стремительно подошел к непрошенному гостю и, взяв его за загривок, немного потряс, то ли проверяя, не украл ли Серёня что-нибудь в этом кабинетике, то ли ещё для каких-то неизвестных Серёне целей. Так же бесцеремонно впихнув Серёню в стоявшее рядом кожаное кресло, гражданин произнес низким, грозным голосом:

– Тебе, что, непонятно объяснили. Выметайся отсюда и ищи себе новую жизнь. В офис не приходи. Домой не вздумай возвращаться. Там уже другие люди живут, нечего честных граждан тревожить…

– Честных граждан??? – Серёня взвился до потолка. – Это где честные граждане, в моем доме честные граждане? А как они туда попали, а?

– Это тебе теперь неважно. – «Шкаф» был непробиваемо бесстрастен. И вдруг Серёня заплакал. Слезы полились как в детстве, неудержимо и обильно. «Шкаф» заткнулся и обалдело глядел на Серёню, всхлипывающего и размазывающего по лицу сопли вперемешку со слезами. «Шкаф» смягчился, и его голос зарокотал на тон потише.

– Ты не реви, это бесполезно.

– Ну как же так, живого человека, толкового, не бедного – и на улицу. Вы, что там, совсем с ума посходили? А я на выборах даже голосовать ходил, – вдруг привел совершенно безумный аргумент Сереня.

«Шкаф» неожиданно расхохотался.

– Слушай, мужик, ты мне нравишься. И поэтому я дам тебе дельный совет. Не старайся теперь что-то изменить. Иначе шеф может и разозлиться. Ну, сам смотри, тебе же здесь прямая выгода. Так бы тебя шлепнули как муху, ну и лежал бы ты сейчас в дорогущем гробу за 10 тыщ баксов, весь напомаженный, красивый, и абсолютно мертвый. А так, хоть и с голым задом, но живой, голова на месте. А бизнес ты себе новый заработаешь. Ну? Что? Скажешь я не прав? То-то! – «Шкаф» довольно ухмыльнулся, наслаждаясь собственной логикой.

Серёня сидел совершенно опустошенный, и мозг его никак не мог принять мысль, что он теперь никто, и зовут его никак. Постепенно до него дошел смысл сказанного «шкафом». Серёня тупо уставился на его помягчевшую физиономию и, помедлив, спросил:

– Так, это что я теперь – бомж?

– Ну, я не знаю, что-то вроде, – «шкаф» поскреб пятерней затылок, и на его лице появилось озадаченное выражение, словно ему предложили решить уравнение из неизвестного ему курса математики.

– А где же я жить буду? Дома нет, денег нет. Я ведь даже деньги со своего счета снять не могу. У меня же теперь паспорт на другую фамилию. – «Шкаф» сочувственно кивнул. – Значит, мне все нужно начинать сначала?

«Шкаф» засопел и сказал:

– Шеф любит такие приколы. Хочешь, скажу, почему тебя не грохнули?

– Да уж, сделай милость, скажи. – К Серёне вернулась способность соображать, а вместе с ней и черный юмор.

– А шеф узнал, что тебе тридцать три года исполнилось, и решил, что пусть ты будешь, как Христос. Тоже все потеряешь, а если мозги есть, то снова все заработаешь.

– Это он мне и без тебя рассказал, – Серёня обреченно махнул рукой. – Вот спасибо твоему шефу за гуманность. Все спёр у бедного Серёни, а потом его ещё и канонизировал. С Иисусом Христом ровней сделал. Ну мужик дает! – Где-то в самой глубине его сущности грозно зашевелился страх, такой, каким родители пугают непослушных детей, страх, благоговейный и тягучий, в самом сердце. Это было то самое «нельзя», которое делает послушными даже самых отъявленных мерзавцев. Страх почти мистический, предупреждающий, что переступать некую черту не стоит ни при каких обстоятельствах. Но, по-видимому, у этих конкретных людей такого «нельзя» в жизни не было.

Серёне было нестерпимо обидно, что так обошлись именно с ним, умным и хорошим парнем, который в своей жизни обычно руководствовался исключительно здравым смыслом, и, по возможности, обыкновенной человеческой совестью.

Но некогда было сейчас думать про обиды. Пока «шкаф» размяк, надо было вытащить из него как можно больше полезной информации.

– Слушай, а почему именно меня так круто выбрали? Что во мне такого особенного? – «Шкаф» замялся, не желая нарушать чужую тайну, но сиюминутное расположение к Серене взяло верх над служебным долгом.

– Понимаешь, у нас одна операция сорвалась, и нам срочно потребовалась фирма, ну, как тебе объяснить. Типа, для прикрытия. Действующая, успешная, ну, вроде твоей. Там еще пара интересных обстоятельств, но я их тебе рассказать не могу. Так что, ты не обижайся, ничего личного. Так. Стечение обстоятельств.

То, что «шкаф» в принципе разговаривал с Сереней, могло означать только одно. Он, так же как и его шеф, абсолютно не боялся утечки информации. А это означало, что Серёня действительно стал «никем».

Ему стало еще обидней за себя, за то, что его, «светлую голову», так бездарно и безжалостно списали со счета.

– Нормально вы, ребята, устроились, это же покруче рейдерского захвата… – начал снова закипать Сереня.

– Переть против ветра я тебе не советую, – поспешно предупредил «шкаф», и в его голосе снова послышалась угроза.

– Нет, нет, не извольте беспокоиться, – съёрничал Серега. – Нафига мне мое бывшее имущество вместе с «бабками», я себе и новое заработаю. А это все пусть будет в пользу государства. Я как раз и сам собирался все ему отдать. Но позже, по завещанию, как настоящий меценат.

– Как кто? – «Шкаф» не любил незнакомых слов.

– Как меценат, – ехидно повторил Серега. – Ну, я все понял, теперь можно и откланяться.

– Вот и хорошо, вот и разумно, – засуетился «шкаф». – По земле все же лучше ходить, чем под землей. – Он сочувственно посмотрел на Серёню.

– Бывай, старина. Пользуйся моим добром на благо родины. Только родины ли? – Серёня выжидательно посмотрел на «шкафа». Но этот вопрос, с учетом ситуации, был чисто риторическим.

Серёня во второй раз за этот день покинул негостеприимный вестибюль, и яркое солнце ударило ему в глаза, напомнив об утренних игривых размышлениях по пути в офис.

– Превратности судьбы, – тихо пробормотал Серёня, досадуя на себя за недавнее мимолетное желание круто изменить свою жизнь. – Что-то я не вовремя об этом подумал, а оно взяло, и сработало. Дела-а!

Надо было как-то жить дальше, и Сереня решил, что без обеда, который он давно заслужил, жизни дальше сегодня не получится. Проверив бумажник на наличие наличных, он констатировал печальный факт их отсутствия. Жалкие остатки роскоши в виде завалявшихся в заначке пятисот долларов все же не испортили Серене настроение. «А и черт с ними. Действительно, голову-то они мне оставили. Подарили на день рождения! Вот спасибочки!»

С такими невеселыми мыслями Серёня пешком побрел в знакомое заведение, где ещё так недавно наслаждался мартини и чудесной легкой закуской.

Глава 5

День стремительно клонился к закату. Серёня сидел на облюбованной им в скверике лавочке и глядел на речную гладь. Он и раньше любил посидеть около реки. Но только обстоятельств, которые привели его сегодня на эту лавочку, в его жизни ещё никогда не случалось. Невеселые мысли бродили в Серениной голове. Например, где же ему сегодня ночевать, если домой ему ехать запретили под страхом смертной казни, а к друзьям-партнерам, теперь уже бывшим, он не хотел ехать из гордости – вдруг какой-нибудь нехороший слух уже просочился среди его знакомых. Серёня ничего не знал наверняка, но предполагал самое неприятное для себя. А он был гордым. «Скажут, вот нищета за подаянием приползла», – горько думал он, и отчаяние закипало у него в венах от такой неприятной мысли.

Вечер накрывал полупрозрачной темнотой скверик и реку. «Надо что-то придумать, – мрачно размышлял о своей новой жизни Серёня. – Не сидеть же здесь всю ночь».

Недалеко, со стороны реки, раздался дружный хохот. Людские голоса были хорошо слышны в вечернем воздухе. «Кто это там веселится на ночь глядя», – с досадой подумал Сереня. Голоса двигались в его сторону, и он уже начал различать отдельные слова.

– Вот умора! У мента кошелек спер! Да ты ему как следует по шее накостыляй, и он больше никогда воровать не будет.

– А толку? Это если бы как раньше, в нормальных домашних условиях, в семье. А то здесь разве иначе прожить можно? Я думаю, наоборот, к каким-нибудь лихим людям, из местных, его приставить в помощники, вот тогда из него в современной жизни обязательно толк будет.

Голоса раздавались уже совсем близко, и Серёня рассмотрел в быстро наступающей темноте людские силуэты. Мужчина и женщина, оживленно жестикулируя, шли вдоль реки. Рядом с женщиной плелся невысокий тщедушный пацан лет тринадцати, хотя он был таким худым и облезлым, что возраст можно было и перепутать. Серёня сидел тихо, и колоритная троица остановилась в трех шагах от него.

– Нет, Мария. Ты совершенно не права. – Мужчина, обладавший хорошо поставленным профессорским басом, начал терпеливо объяснять женщине, что методика её воспитания подрастающего поколения в корне неверна. Пацан стоял рядом и откровенно скучал. Наверное, от скуки он стал медленно продвигаться в сторону оттопыренного «профессорского» кармана, и вдруг неожиданным резким движением выдрал из этого кармана нечто, напоминавшее бумажник. Профессорская проповедь прервалась на полуслове длинным витиеватым ругательством. «Профессор» разразился такой профессионально исполненной тирадой, что Серёня искренне восхитился его талантом.

– Ах ты, мерзавец! Негодяй! Почему ты не сдох во младенчестве, иезуит! Немедленно вернись и отдай мой кошелёк, дрянь ты эдакая!

Пока Профессор подобным образом пытался вразумить удиравшего со всех ног маленького воришку, его мамаша хохотала так безудержно и заразительно, что Серёня не выдержал и расхохотался вслед за ней. Профессорские ругательства мгновенно смолкли, и мамашин смех оборвался с испуганным всхлипом. Несколько секунд стояла гробовая тишина, и потом профессор осторожно спросил:

– Кто здесь? – Сереня понял, что его инкогнито раскрыто и вышел из ставшей почти непроницаемо-черной вечерней тени.

– Добрейший вам вечерок, это я здесь, – сказал он, протягивая «Профессору» руку для приветствия. «Профессор» странно замешкался, но все же пожал протянутую руку.

– Непривычно, знаете ли, молодой человек. Мне уже давно никто руки не подавал, – словно бы оправдываясь, вместо приветствия вдруг произнес он, и задал вполне резонный встречный вопрос: – Простите, а вы сам-то кто будете? – Словно бы спохватившись, «Профессор» вдруг застеснялся своего вопроса, неловкость повисла в воздухе, но все же он продолжал вопросительно смотреть на Серёню.

– Я-то? Я – просто человек. – Вопрос «в лоб» застал Серёню врасплох. И он, так же, как и незнакомец, неожиданно для себя, замешкался, подыскивая слова для ответа. – Вчера ещё всесильный и всемогущий бизнесмен, а сегодня… Сегодня – вероятно, просто никто.

– Простите великодушно, так не бывает. Имя-то у вас обязательно должно сохраниться. Оно ведь ни при каких обстоятельствах нами утеряно быть не может. – «Профессор» недоуменно-ласково смотрел на Серёню, и его взгляд был необыкновенно участливым и добрым. «Какой занятный человек», – промелькнула у Серёни неожиданная мысль, но она была столь неуместна в этой ситуации, что тут же исчезла. Сереня улыбнулся наивности «Профессора».

– Вы так думаете? Впрочем, я бы согласился с вами даже ещё сегодня до обеда. Но, как недавно сказал мне один малознакомый человек – жизнь быстро меняется, и обстоятельства также могут быстро изменяться. Так что, я бы не был на вашем месте так категоричен насчет имени. Звать-то меня по-прежнему, Серёней, можно Сергеем Николаевичем. Ну, а насчет фамилии, то я её и сам ещё не выучил.

«Профессор» и женщина вежливо слушали Серёнину исповедь. Закончив краткий монолог о самом себе, Сереня заинтересованно глянул в сторону ближайших кустов, росших у самого берега реки – оттуда слышался негромкий шорох и сопение – и спросил:

– А вы кто такие будете, и чего этот пацан так неправильно себя ведет?

Проигнорировав первую часть его вопроса, ответила Серене женщина:

– Этот пацан – сынок мой, начинающий воришка с моего и божьего благословения.

– Это как? – опешил Сереня.

– А вот так. Жизнь нынче такая пошла. Жилья у нас нет, стало быть, и в школу путь ему заказан. А если в школу не ходить, то какое же ему образование получать прикажете? Я думаю, уличного «университета» ему в самый раз достаточно будет.

Сереня возмутился:

– Что же вы, женщина, так над собственным сыном издеваетесь? А как же органы опеки? Спецшколы, наконец? – Женщина даже бровью не повела.

– Вы, уважаемый, глупости сейчас говорите. Вы когда-нибудь те органы видели? Нет? А я видела. Нечего там приличному ребенку делать. Там из него урода сделают. Там же нормальных людей – раз-два и обчелся. У них на такой работе психика не выдерживает. А вот всяких ущербных я там досыта насмотрелась. Детей только калечат.

Сереня вздохнул.

– Вы знаете, я по телевизору видел. Есть такие образцово-показательные детские заведения. Там и чисто, и школа хорошая.