5

Снег пошел в три часа ночи, и с небольшими перерывами шел до самого утра. Именно поэтому на бетонной дорожке, ведущей к магазину, не осталось никаких следов. Там, где сквозь роллеты и рамы кровь протекла на снег, остались розоватые пятна, которые с каждым часом становились все бледней и бледней, и, наконец, исчезли совсем. Поэтому казалось, что в магазине ничего не произошло, просто свет слишком долго горит в подсобке, а, может, это так надо – оставлять его на всю ночь.

Людей не было. Даже самым отчаянным зевакам не было интереса торчать с утра под неказистым зданием магазина в снег и десятиградусный мороз. Подумаешь, очередной ограбление, сколько их бывает – каждый день, не больше. Не меньше. Несколько злобных омоновцев (машину с которыми неизвестно зачем подогнали к подсобке) уже успели буркнуть своим знакомым, которые появились на горизонте с наступлением утра – мол, ограбили магазин, забрали выручку, да и только. Знакомые быстро бежали по морозу, ускоряя шаг, по своим повседневным делам – ради заурядного ограбления не было никакого смысла останавливаться.

Съемочная группа какого-то из местных телеканалов появилась после восьми утра, в десять минут девятого. К ним вышел кто-то из начальства и картинно удивился: зачем. Мол, приехали в такую рань, подумаешь, ограбили ночной магазин и забрали выручку, бывают происшествия и позанимательней. Кроме этой съемочной группы, других репортеров в округе не было. Никто не осаждал запертую подсобку вспышками камер, никто не обрывал кнопки мобильных, пытаясь первым доставить информацию в крутое издание, никто не приставал к стоящим на карауле омоновцам, пытаясь их разговорить, да и из столицы, из крупных столичных телеканалов и газет не приехал никто. Кроме них, никого больше не интересовало ограбление провинциального магазина. И вслед за начальством съемочная группа удивилась: а действительно, зачем они здесь? Подумаешь, наркоманы выручку забрали! Тоже, преступление нашли! Да от такого преступления большинство зрителей телевизор сразу со скуки выключит!

Скучая, журналисты спросили про выручку. Начальник с удовольствием ответил: мелочь, гроши, вырученные за пиво и водку, всего пять тысяч тридцать рублей. Наркоманы девчонку-кассиршу ножом напугали, деньги из кассы выгребли и смылись, а охранника не было по недосмотру хозяина. С девчонкой все в порядке, сейчас ее валерианой отпаивают. Услышав сумму выручки, журналисты совсем заскучали и, сделав несколько дежурных кадров, быстро уехали. Снег все продолжал идти, полностью покрывая пятна крови, просочившиеся наружу, а, значит, снаружи не оставалось никаких следов. Больше журналисты не приезжали. По своей «цыганской почте» передали, очевидно, другим, что ехать нет никакого смысла. Полицейский начальник благополучно вернулся в подсобку и заперся там. А омоновцев отпустили. Впрочем, подъезд к подсобке все-таки оккупировали несколько автомобилей с черными тонированными стеклами, но это уже никого не интересовало. Продуктовых магазинчиков, подобных этому, было полным-полно в каждом небольшом городке.

Городок было достаточно далеко от Москвы, и, разумеется, избалованные столичные журналисты ни за что на свете не стали бы ехать в такую даль ради какого-то дежурного ограбления.

Неказистый бетонный прямоугольник (серая коробка магазина) притулился между двумя стандартными девятиэтажками, и оттого, что был он так сжат, казался меньше размером. Продавали в нем стандартный набор продуктов для любого частного магазинчика: хлеб и колбасу, сухарики и какие-то дурацкие шоколадки, и особый упор делался на самый ходовой товар – сигареты, пиво и водку. Несмотря на то, что магазинчик работал по ночам, покупателей в него захаживало мало. Иногда ночью подгулявшие подростки покупали сигареты и спиртное, да местные алкаши захаживали за тем же самым. Покупать продукты местные жители (и даже жители близлежащих девятиэтажек) предпочитали в других местах. В маленьком магазинчике продукты были не совсем свежие, плохие по качеству, да и стоили безумно дорого (почти со столичной наценкой, хотя между маленьким магазинчиком и столичным супермаркетом не было ничего общего).

За кассой сидела раскрашенная девица с нелепой прической, полной рыжих перьев. Девица мнила себя кинозвездой и не снисходила к простым смертным, покупающим у нее сигареты. К тому же почти всегда она читала яркий иллюстрированный журнал, пестрящий новинками косметики и сплетнями о кинозвездах. В городке девицу знали и не жаловали. Знали, что при каждой возможности старалась удрать в Москву, но за неимением средств была вынуждена зарабатывать их в магазинчике. Поговаривали, что она спит с хозяином, а потому хозяин закрывает глаза на грубость покупателям, и на другие ее выходки. Иногда к ней захаживали в гости такие же разукрашенные подруги, точно так же все время пропадающие в Москве и снова возвращающиеся обратно. Словом, в магазинчике не было ничего интересного. Фасад прямоугольника украшала синяя металлическая дверь с вывеской «ПРОДТОВАРЫ», и два длинных, но узких окна, забранных металлическими решетками. Окна доходили почти до земли, а в непогоду на них опускали роллеты.

Фасадом магазинчик выходил на улицу, но несколько отступал от нее – ко входу вела бетонная дорожка средних размеров, вдоль которой росли чахлые кусты какой-то неприглядной зелени. С внутренней стороны магазина (выходящей к домам) была дверь служебного входа, и автомобильный подъезд через двор. Именно через эту дверь в магазин завозили продукты.

Девица с рыжими волосами не всегда заседала в магазине. Было у нее несколько сменщиков (в том числе и какой-то студент ветеринарного техникума), но на них никто внимания почему-то не обращал. Может быть, потому, что вели они себя не столь агрессивно. По ночам входную дверь с фасада запирали, но в ней было окно: покупатель мог постучать, окошко отворялось, и ему выносили все, что было нужно. По ночам над служебной дверью загоралась небольшая лампочка, а вот окно подсобки, выходящее во дворик, почти всегда было темно. Подсобка представляла собой ледяную (в ней не было отопления) комнату без мебели, с голыми беленными стенами. В ней сваливали пустые ящики, и находиться там никому не хотелось. Наверняка девица с претензиями кинозвезды даже не заходила туда, но, несмотря на это, труп ее нашли именно там, причем части ее трупа были аккуратно разложены по пустым ящикам.

На заднем дворике (рядом со служебным входом) жался неуклюжий подросток (чем-то напоминающий цаплю) в компании местного участкового. Подросток крутил головой по сторонам (в тщетных попытках сбежать), а участковый курил дешевую сигарету и время от времени сплевывал на снег. Наконец нервозность подростка вывела из себя участкового, и, сплюнув в очередной раз, участковый окрысился:

– Да че ты елозишь?! Все равно влип, парень!

Он хотел еще что-то сказать, но в это время дверь служебного входа отворилась и их позвали внутрь.

6

В помещении магазина ярко горел свет, и, несмотря на то, что трупы уже увезли, подросток все равно зажмурился. Разговаривали с ним вежливо, двое в штатском, весьма солидного вида. От обоих за версту несло всеми запахами прошлого известного КГБ. Подростка попросили снова рассказать свою историю, но он принялся так нервничать и заикаться, что даже первой фразы не смог довести до конца. Один из начальников в штатском (судя по тому, как держались с ними простые полицейские из отделения и даже из опергруппы, оба они были какими-то большими начальниками) был вынужден перебить его и начать задавать вопросы. Успокоившись, парень принялся доводить фразы до логического конца.

– Значит, была половина второго ночи?

– Не-а. Минут двадцать второго.

– И у вас закончились сигареты?

– Ага. И еще водка. А я самый трезвый был. Серый и говорит… – парень сбился и нервно засопел.

– Что сказал Серый? Да ты не волнуйся: день рождения друга – весомый повод, мы же все понимаем!

– Ага, конечно, – парень приободрился (старший начальник явно был хорошим психологом), – ну, Серый и говорит – сбегай, мол, в магазин, тут рядом… Он по ночам работает. Мы всегда, если что надо, в нем покупаем.

– А ты всегда заходил в этот магазин тоже?

– Нет. Раньше, когда я здесь жил, ха покупками мама всегда ходила, а теперь я только на каникулы приехал…

Документы парня уже проверили и личность его тайком «прощелкали» на компьютере: выходило, что парень не врал. Он действительно учился в Москве, в МАДИ (автомобильно-дорожном институте). И в родной городок действительно приехал на каникулы: перед Новым годом.

– Значит, ты ничего тут не покупал?

– Да я и не видел, что тут магазин! На улице прошел бы мимо. Мне Серый из окна его показал!

– Так. А ты что?

– Ну, я собрал у всех деньги и пошел.

– Через двор?

– Нет. Сразу выгреб… то есть вышел на улицу, а потом по дорожке подошел к входу. Лампочка там горела, над входом.

– И что ты увидел?

– Я увидел, что с окна что-то капает. Как вода, вроде. Думал. Трубу прорвало, вот и течет. А потом вдруг подумал….

– Что подумал?

– Ну, я подумал: не будет из трубы долго капать при минус 10! Замерзнет вода, понимаете? И я подошел посмотреть….

– И что ты увидел?

– Ну. Я увидел, что краска капает…

– Краска?

– Сначала я подумал, что это краска. Банку с краской кто-то разбил. Красное на снегу было. Много красного.

– Что ты сделал потом?

– В дверь постучал. Прямо в стекло. Громко.

– И что?

– Мне никто не открыл. И не ответил.

– Сколько раз ты стучал?

– Три, вроде. С перерывами. Постучу – и жду, постучу – и жду…

– А потом?

– Когда на третий раз никто не ответил, я в окно решил заглянуть, через решетку. Там, где я про краску подумал… что банку с краской разбили под коном…

– И что ты увидел?

Парень вдруг замолчал, растерянно хлопая ресницами. Потом тяжело вздохнул.

– Да ты не волнуйся так! Успокойся. Поверь, мы все понимаем, что тебе страшно и тяжело…. Но ты ведь мужчина, ты должен взять себя в руки. И помочь следствию найти тех. Кто это сделал. Ты ведь хочешь, чтобы их нашли?

– Хочу, конечно…

– Тогда постарайся взять себя в руки!

– Ладно.

– Так что ты увидел?

– Человека. Он лежал на спине. Ноги его были широко раскинуты в стороны, а голова почти вплотную придвинута к щели в окне… У него было разрезано горло, и оттуда текла кровь, потоком… И капала вниз, на снег.

– Опиши этого человека.

– Мужчина, молодой. Лет 40. Лицо мне не было знакомо. Он был в черных брюках, зимних ботинках на толстой подошве. Кажется, коричневых. Еще на нем был серый свитер. Местами серый, возле пояса, на груди он весь промок от крови и стал темным, будто слипшимся….

– На мужчине была верхняя одежда?

– Нет. только брюки и свитер. И еще ботинки.

– Ты никогда его не видел?

– Нет. Никогда. Я бы узнал. Лицо можно было рассмотреть.

– Какого цвета были у него волосы?

– Не помню… Темные, кажется. Черные. Или каштановые.

– Что ты сделал дальше?

– Когда я все это увидел, я сильно перепугался… отскочил от окна…

– Значит, что в глубине помещения, ты не видел?

– Нет. я видел только труп мужчины. И больше ничего. Еще, конечно, кровь под окном….

– И что же ты сделал?

– Вернуться обратно я, конечно, уже не мог… И я помчался по улице к отделению милиции.

– А почему ты не захотел позвонить?

– откуда позвонить? Мобильный я оставил дома, у мамы, да еще его отключил, а возвращаться в квартиру к другу не хотел…. Страшно было. Да и боялся, что мне не поверят.

– А ты сам себе верил?

– Ну, я увидел, что человека убили. Потому так и перепугался.

– Так. Рассказывай дальше.

– А дальше он действительно в отделение прибежал, весь взмыленный, – вдруг вступил участковый, – я в ту ночь дежурил, так что не врет парнишка!

Оба посмотрели на участкового с ярко выраженным «а тебя никто не спрашивает!», но вслух ничего не сказали.

– Он со мной пошел, – сказал парень, – мы подошли к магазину, а я в окно ему показал. Потом я снаружи остался, а он сразу стал звонить….

– Связался, с кем следует! – вновь вставил участковый.

– Вы знали девушку, которая здесь работала?

– Какую девушку? – парень вдруг сильно смутился.

– Балинову Алену Николаевну. Она работала здесь продавщицей.

– Знал, когда-то. Мы с ней в одной школе учились.

– Встречались?

– Да вы что? Она на меня и смотреть не хотела! За ней такие кадры ходили… В Москву на иномарках возили…

– Значит, она встречалась со старшими мужчинами?

– Да не знаю я ничего! Спросите лучше у ее подруг!

– А вы знали номер ее мобильного телефона?

– Нет. С чего бы?

– А почему она на своем телефоне пропускала все вызовы с вашего?

– Откуда я знаю? У нее спросите!

– Вы ей часто звонили?

– Да никогда я ей не звонил!

– И два дня назад тоже? Когда она пропустила несколько ваших вызовов?

– Ну… может, когда-то и звонил… не помню…

– Вам знакомо имя Литвиненко Лариса Васильевна?

– Нет. Первый раз слышу!

– А имя Лора?

– Лор очень много! Ну и что с того?

– Алена Балинова рассказывала вам когда-то о своей подруге Лоре?

– Да не помню я! С чего вдруг я должен помнить?

– Ваш друг не приглашал Алену Балинову на свой день рождения?

– Вы что, смеетесь? Она бы в жизни не пришла! Она нас всех тут ни во что не ставила!

– Даже вас?

– Меня особенно!

– Вы знали, зачем она ездит в Москву?

– Ну, ходили разные слухи…

– Какие именно?

– Всех не знаю, но я лично слышал, что она ходила в какую-то школу моделей и развозила свои данные в модельные агентства. Это одни так говорили. А другие говорили, что она проходила кастинги в сериалы и развозила свои фотки по студиям. Ну, когда актеров в какой-то сериал подбирают, разных людей просматривают… кастинг называется. Вот она и ездила на кастинги…. Ходила на прослушивания…

– Успешно?

– Нет, конечно! Если б успешно, все бы здесь знали!

– Скажите, у вас есть девушка?

– При чем тут это?

– Вы с кем-то встречаетесь? Может, с однокурсницей? Студенткой из общежития?

– Нет. Ни с кем.

– А почему?

– Мне никто не нравится!

– Вы ни с кем не хотели встречаться, так?

– Я не понимаю, при чем тут это?

– А Алена Балинова встречалась с вами в Москве?

– Где?

– Когда она приезжала в Москву, она с вами встречалась?

– Да у нее времени не было! Она же ходила по всем агентствам!

– Вместе с Лорой?

– Нет, у Лоры она только жила. Подождите… Я что-то не то говорю! Что вы от меня хотите?

– Ничего. Абсолютно!

– Значит, я могу идти домой? Я и так уже рассказал все, что знал!

– Нет. Боюсь, вам придется проехать с нами в Москву.

– Зачем это?

По незаметному знаку один из полицейских в форме взял парня под локоток, и, уговаривая успокоиться, повел к выходу.

– Зря вы так, – сказал участковый, – хороший ведь паренек. Не мог он это сделать!

На него посмотрели, как на пустое место, и даже не удостоили ответом.

Когда опергруппа, приехавшая по вызову, взломала дверь в магазин, там обнаружили просто чудовищную картину. Настолько жуткую, что по специальному распоряжению было приказано держать все в тайне, чтобы избежать нелепых домыслов и слухов.

У окна лежал мужчина с перерезанным горлом. За прилавком магазина обнаружили труп молодой девушки. Ее задушили. И не только задушили… после смерти убийца срезал у нее волосы и затолкал их ей в рот, а потом – отрезал кончики пальцев и аккуратно выложил их на поверхности прилавка (все десять в страшный ряд). А в подсобке обнаружили труп продавщицы, Алены Балиновой – вернее, то, что от нее осталось. Труп девушки расчленили, разрезали на куски, и в каждый ящик положили кусок… В углу комнаты лежал длинный, остро заточенный нож для резки колбасы, взятый с прилавка. Им и произвели эту жуткую операцию.

В небольшой комнатке за магазином (уютной, с мебелью и электрокамином. Там висела верхняя одежда людей, был приготовлен электрочайник с водой и бутерброды с сыром) нашли одежду и вещи убитых. Сумочки девушек. Личность девушек удалось установить. Это были Алена Балинова, местная жительница, работающая в магазине продавщицей. Лариса Литвиненко, нигде не работающая москвичка (близкая подруга Балиновой). Мужчина оставался пока не опознан. Но о нем можно было сказать только то, что он не был местным жителем, а приехал с Ларисой Литвиненко из Москвы. Одежда мужчины была новой и достаточно дорогой даже для среднего класса. К тому же, вещи производили впечатление полностью новых – как будто и одел-то он их в первый раз.

Странное это было впечатление: вырядился человек в дорогие вещи с иголочки и отправился в маленький городок! К тому же, отправился в компании весьма сомнительной девицы – не второй, и даже не третьей свежести, а такой (как в народе говорят) «что пробы ставить негде». Бутерброды в комнате за магазином выглядели очень мило, но главным атрибутом все-таки являлась постель – разобранный двуспальный диван, вместо простыни накрытый грязным и рванным пледом. И был плед этот скомкан так характерно, что не оставалось ни малейших сомнений относительно происходящего на диване еще несколько часов назад. Но самым главным (и больше всего интересующим следствие) вопросом был такой: на чем приехали эти двое? Электричкой? Не смешно! Мужчина, покупающий себе дубленку за 5 тысяч евро (а именно такая цена стояла на чеке, который даже не сняли с дубленки) в электричках не ездит. На автобусе? Тоже весьма сомнительно! К тому же, последний рейсовый автобус приезжал в городок в 6 вечера, а приезжие появились позже восьми. Почему позже восьми? Потому, что Балинова заступила на смену в 7 вечера, это показал хозяин, срочно вызванный в магазин. Значит, приезжие появились только после восьми. Машины не было. Возле магазина (и с фасадной, и с внутренней стороны) не находилось никаких машин. Оставалось два средства передвижения: частная машина – мужчину с подружкой мог подвезти кто-то из знакомых. И такси. Но такси из Москвы стоило баснословно дорого – что, в принципе, соответствовало стоимости вещей мужчины. Возможно, у него были деньги, и он мог позволить себе такси.

Спешно вызванный в магазинчик хозяин (он был понят с постели прямо на рассвете) не мог показать ничего определенного. Это был самый обыкновенный мужчина лет 40-45-ти. Таких ничем не выделяют в толпе и в маленьких городках они водятся тысячами. У него былл широкоскулое лицо и ранняя лысина. Судя по документам, он был бывшим военным. О Балиновой не мог рассказать никаких подробностей. Работала она у него несколько лет, и на нее часто жаловались, но, несмотря на жалобы, увольнять ее он не собирался – потому, что она никогда не своровала даже копейки, а по нынешним временам это редкость. Другие продавцы воровали просто безбожно. Жила Балинова одна: отец ее умер несколько лет назад, а мать находилась на заработках в Италии, работала там няней. Он знал, что мечтает она о лучшей жизни и часто ездит в Москву. Но ездила она в свои выходные, а зачем ездила – он не знал, а она подробности не рассказывала. Несколько лет назад, когда Балинова только поступила к нему на работу, у них была короткая связь (так, переспали несколько раз). Но связь эта давно закончилась и больше никогда не возобновлялась.

По словам хозяина, Балинова его бросила, дав понять, что, кроме него, есть мужчины и поинтересней, а он не настаивал – потому, что у нее был плохой характер, она выдвигала большие требования и вечно хотела денег, а он боялся, что обо всем узнает жена. Расстались они мирно – Балинова устраивала его как сотрудница, да и только. Знал ли он других ее любовников? Нет, не знал. Да и друзей не знал тоже. Она никогда не рассказывала, с кем дружит и у кого останавливается в Москве. Вообще была не очень разговорчивой, и в объяснения своей жизни не пускалась. Скрытная была, и близко к себе не подпускала людей. Знал ли он о том, что по ночам на работе у нее бывают гости? Нет, конечно! Он бы никогда такого не позволил! Мало ли что за люди и какие от них могут быть неприятности?

Он впервые узнал о том, что к Алене кто-то пришел на работу – такого почти никогда не было, или он об этом не знал. Но, если бы подобное уже случалось, ему бы рассказали – городок-то маленький. А раз слухи не доходили – значит, не было. Почему не держал в магазине охранника? А зачем? Никогда никаких неприятностей не случалось, городок маленький, мирный, опасаться в нем некого. Правда, еще месяца три назад был у него охранник, но он его прогнал – потому, что тот слишком много пил и воровал спиртное. А после увольнения охранника никого не брал на его место – решил сэкономить на ставке. Тем более, что все было тихо и очень мирно. Кто убил этих людей? Он понятия не имеет, но все это ужасно! И Бог знает, как это жуткое происшествие ударит по его делам. Словом, из рассказа хозяина невозможно было почерпнуть никакой информации, и, подержав некоторое время, его отпустили.

7

Мальчишку посадили в темную машину и быстро куда-то увезли. Несмотря на то, что на него никто не обращал никакого внимания, участковый решительно выступил вперед.

– Зря вы так! – он говорил громко и укоризненно, – не убивал мальчишка! Точно не убивал!

На эти слова снова никто не ответил. Участковый заметно расстроился.

– Я здесь не один год служу. Всех пацанов сельских знаю. Все они на моих глазах выросли. И этого парня знаю тоже очень хорошо. Есть тут такие, по которым тюрьма плачет – и ограбить, и прибить могут, и колются, и вещи у родителей воруют. Всякого насмотреться можно! А этот парень хороший. Умный. Не такой, как здешние… Совсем. Он и не пил даже. Сами видели – совсем трезвый. К знаниям стремился. А то, что шалавой этой увлекся, Балиновой, так чего только не бывает в 18 лет! В 18 лет мальчишке любая девка красивая, даже шалава последняя. А эта Балинова той еще была шалавой! Я и про нее знаю все в точности. Знаю, что проституцией занималась, затем и ездила в Москву. В городке о ней ходила паршивая слава, и все мужики это знали, абсолютно все! Но одно дело – первая любовь, увлечение, а совсем другое – ради этого идти в тюрьму! Не способен на это парнишка! Да еще троих сразу! Весь город знал, что он страдал за ней молча, потому и уехал в Москву.

– Ну и что же тут не сходится? – обернулся старший из «начальственных» двоих, – по-моему, все как раз до предела ясно!

Тон его был очень любезен, и у участкового от удивления распахнулись глаза.

– Сами подумайте, и вам все станет ясно. Мальчик был влюблен в эту продавщицу много времени. Еще в школе влюбился. Потом уехал ради нее пробиваться в Москве. А тут, выпив на дне рождения друга, он случайно подошел к магазину. И, возможно, увидел ее с мужчиной. Да еще с мужчиной, которого привезла к ней подруга. Кровь его взыграла, спиртное ударило в голову, он ворвался внутрь и расправился со всеми… А виновницу своей ненависти изощрено разрезал на куски! Еще пару лет, и из вашего замечательного мальчика получился бы потенциальный маньяк, да еще из самых опасных! И сколько бы людей погубил! Так что сами видите: дело из простеньких, и надо его закрывать. Не думаю, что в нем могут возникнуть какие-то сложности!

– Но как же…

– По-моему, все ясно до предела! Не о чем и говорить.

Старший замолчал. Но в разговор более резко вступил второй:

– Вас что, на работе не ждут? Вы где утром должны быть?

Бедный участковый совсем растерялся от такой смены настроений.

– Вот и идите! Вас местные дела ждут. Идите отсюда! Здесь нам и так зевак хватает!

И буквально вытолкал его за дверь, выставив из магазина в полном смысле этого слова – не красиво, но эффективно. Затем, сделав многозначительный знак своему коллеге, поманил его за собой.

В комнате (в той самой, за магазином, где была еда и диван) никто еще не убирал. Да и не собирался – потому, что не было необходимости. Тот, что был помоложе, тщательно запер за собой дверь. Старший поморщился, на лице его отразилась брезгливость.

– Ну и что я тут не видел? Зачем ты меня сюда притащил?

– Да, действительно, – молодой нервно рассмеялся, – все так и выглядит – на первый взгляд. И у тебя вполне мог возникнуть такой вопрос! Но видишь ли…

– Что – но?

– Есть одно маленькое обстоятельство. Не афишируемое…

– тут все, кажется, не афишируется! Но только я совсем не понимаю. Почему!

– Ну… это не тот случай, о котором следует говорить….

– Да никто и не будет говорить! Чего ради?

– Погоди, не торопись! Ты не знаешь всего… – в тоне молодого появилось нечто такое, что заставило старшего мгновенно насторожиться и принять боевую стойку:

– Ты о чем?

– Вот… – молодой достал из кармана тоненький пластиковый прямоугольник, и протянул своему коллеге. Тот аккуратно его взял и принялся рассматривать на свет:

– Олеся Виноградова… личный допуск… ну и что?

– Ты печать видишь? В углу?

– Ну и что с того? Подумаешь…

– Ты знаешь, что она означает? Код доступа! Это означает, что человек получил этот пропуск от кого-то из окружения Виноградовой или от самой певицы… Ну вот смотри: я постараюсь объяснить более подробно. Продукт под названием «Виноградова» относится к продюсерскому центру, который возглавляется либо группой, либо одним человеком. Виноградова – широко рекламируемый и в то же время очень пустой продукт. Ее продают, как куклу, водят по различным мероприятиям. И, как правило, пресс-служба продюсерского центра рассыпает щедрой рукой сотни, тысячи ее визиток и бланков нужным людям. Но есть только часть людей, которые имеют код личного доступа и могут войти в этот продюсерский центр. Производящий продукт под названием «Виноградова». На их пропуске ставится лазерная печать. Это означает, что, предъявив такую визитку, человек с порога зайдет в продюсерский центр. А фамилия «Виноградова» означает, что дело, с которым связан получатель визитки, касается непосредственно этого продукта…

– И к чему ты клонишь?

– Как карточка с печатью, которую невозможно подделать (потому, что только избранные знают о том, что она означает) оказалась в провинциальном магазине, у самой заурядной продавщицы?

– Что?! Где ты ее нашел?!

– А вот где! – откуда-то из-под дивана молодой извлек дешевенькую сумочку из коричневого кожзаменителя, и протянул своему коллеге, – это сумка продавщицы Алены Балиновой.

– Балиновой?! А карточка Гед была?

– В ее косметичке!

Старший вытряхнул содержимое сумки на диван. Паспорт на фамилию Балинова. Дешевый смартфон в потертом футляре. Грязный носовой платок. Начатая пачка бумажных салфеток. Запечатанная упаковка презервативов. Кошелек, в нем 154 рубля и копейки. Билет на электричку до Москвы (датированный тремя днями назад). Косметичка, в ней расческа, зеркальце, дешевая помада, тушь для ресниц и маленький пластиковый кулечек…