Спор длился полтора часа и оба собеседника пришли к выводу, что им следует обдумать все сказанное со своими советниками и назавтра вновь встретиться для продолжения переговоров. На следующий день Император повторил свой визит к Северной башне, на этот раз молоденький паж нес за ним стул. Переговоры продолжались больше трех часов... На третий день Элевзиль наведывался к Северным воротам уже дважды... Наконец, на четвертый день условия мирного договора начали приобретать отчетливость.
      ***
      Если я пытаюсь припомнить события тех дней, когда шли переговоры с Императором, все встает передо мной, словно в тумане. Возможно, на меня ловко воздействовал придворный маг Императора (эта жирная туша постоянна маячила неподалеку от своего господина), а может быть дело в том, что я практически не просыхал... Как-то пилось и пилось все время... Не знаю...
      Помню, что поначалу я блефовал и разыгрывал гордую неприступность, но после того, как под вечер третьего дня переговоров дал аудиенцию делегатам голодных жителей моей столицы... В-общем, к четвертому дню стало ясно, что война проиграна. Осталось только оговорить условия, позволяющие мне сохранить лицо. И вот тут сам не знаю, что меня тянуло за язык, но я вдруг ни к селу, ни к городу ляпнул:
      - Послушайте, Император, прежде чем обсуждать серьезные вопросы, давайте решим вот что. В темнице у меня сидит некто Пиноль - злодей и предатель. Он принадлежит к духовному сословию и я чувствую, что как-то не вправе судить его. Вас же в походе наверняка сопровождает немало влиятельных церковников, чей статус позволяет вершить суд над такими, как этот самый Пиноль. Вот что я предлагаю - я выдам преступника вам, а уж вы судите его. Мне, откровенно говоря, интересно, каков будет приговор...
      - А в чем, собственно, обвиняется этот человек? - осторожно спросил Император.
      - В измене сеньору и попытке отравить епископа.
      На самом деле доказательств у меня не было, но как только Пиноль был заключен в темницу - мой старичок-епископ тут же пошел на поправку. А если учесть, что Пиноль, слывущий знатоком медицины, постоянно пичкал его перед этим какими-то лекарствами... Вывод напрашивался сам собой... В общем, наш Пиноль под конвоем и в цепях был приведен к Северным воротам. И - к его огромному изумлению - вытолкан наружу. А уж как он удивился, когда императорские гвардейцы, принявшие его снаружи, не сняли с него оковы, а напротив - продолжали обращаться как с арестованным преступником...
      М-да... Ну кто бы мог подумать, что я способен на такое утонченное коварство... Император увидел в этой истории со злополучным Пинолем прекрасную возможность заработать очко в наших дипломатических играх. Так что был собран весьма представительный церковный суд и злополучного клирика - причем не наспех, а очень даже торжественно, со смаком - признали виновным и осудили. И казнили его тоже необычайно торжественно...
      После этого пути назад не было... Не стану описывать долгие препирательства по каждому пункту нашего договора, тем более, что и помню все не очень хорошо, но в конце концов мы с Императором пришли к согласию. Наш договор мог служить великолепным образчиком компромисса и паллиатива. Вот основные принципы, на которых мы остановились: я сохраняю право называться "королем Альдийским", но такое же право имеет и Кадор. Я покидаю Альду, но и мой преемник не получает всей полноты власти. При нем состоит регентский совет в составе Лорда-хранителя, маршала королевского войска, альдийского епископа (думаю, ясно, что все те, кто верой и правдой служил мне, получают полное прощение). Был оговорен пространный список вопросов, которые король не мог решить без согласия совета - то есть его власть превращалась едва ли не в фикцию. Кстати, состав совета и сам этот пресловутый список - также вопросы, решаемые советом! Вот так это выглядит в моем изложении - можете вообразить, какую казуистику развели по каждому пункту имперские крючкотворы... Кроме того, было оговорено, что земли, "завоеванные мечом демона Ингви, именуемого королем Альдийским" - то есть долина Вампиров - остается моим владением, но при этом я сам не могу там находится... А на закуску я заставил Императора сделать в конце приписку, гласящую, что если его императорское величество еще раз нарушит клятву - он обязуется выплатить королю Гевы чудовищную сумму - сто тысяч золотом. Моя цель, я думаю, ясна. Конечно, Император, наплевав на договор, может точно так же наплевать и на эту приписку - но это даст повод королю Гевы поднять такую бучу в Империи, что мне и не снилось... Я вообще облагодетельствовал этого феодала, которого и не видел ни разу - и все по той лишь причине, что знал со слов Коклоса - это единственный на сегодняшний день монарх, способный воспользоваться моими благодеяниями, то есть бросить открытый вызов Императору. Так что пусть Император крепко подумает, прежде чем решится еще раз надуть демона...
      В общем, договор в конце концов был состряпан - осталось лишь решить, как осуществить его выполнение. Император боялся, что как только его армии покинут Альду - я наплюю на наш договор, а я опасался, что стоит мне с орками выйти за ворота - и ничто не помешает тяжелой рыцарской коннице раздавить мое маленькое войско... Я прямо так и заявил Императору:
      - Не представляю, как это сделать. После того, как вы обманули меня в прошлый раз, я не могу доверять вашему слову...
      Император взглянул на меня с тоской:
      - Чего вы хотите, демон?
      - Честно? Я хочу, чтобы вы пожалели о нарушении своей клятвы.
      - А я и жалею... - мне показалось, что ему и впрямь стыдно, - Гилфинг свидетель, как я жалею... Но к делу. Я предлагаю следующее. Завтра же имперские армии двинутся на север. Я с трехтысячным корпусом стану в Мантроке. И как только вы с вашими орками и всеми, кто пожелает вас сопровождать, двинетесь на восток - я поведу своих на север. Таким образом и вы, и я покинем Альду одновременно. Кадор-Манонг со своей свитой выждет в Мантроке три дня и после этого вступит в столицу...
      - Все это было бы замечательно, если бы я мог поверить... Но уж очень вам легко нарушить клятву вновь. Как славно - я с несколькими сотнями пеших отступаю на восток, а вы - в Мантроке... С рыцарями.... Да сильный отряд кавалерии - вы говорите три тысячи, этого более чем достаточно - легко сможет настигнуть нас на марше. Со мной ваши рыцари ничего сделать не смогут, боюсь, Император уже понимал, что это блеф, - но своих солдат я защитить не смогу. Так что мне нужны гарантии. Что вы можете предложить?
      - Гарантии... Я боялся, что встанет вопрос о гарантиях... Что ж, вот мое предложение, вернее предложение моего сына. Алекиан отправится с вами и будет сопровождать вашу колонну сколько вы сочтете нужным... Надеюсь, жизнь наследника императорского престола - это достаточная гарантия?
      - Вполне. И это он сам предложил?
      - Сам... - в голосе Императора послышалась мука, - чем вы приворожили моего сына?.. Демон... Я надеюсь, что вы поступите честно и удалившись на безопасное расстояние от Альды, отпустите его?
      - А вы сомневаетесь в моей клятве?
      - Я - да. Алекиан - нет.
      Что ж. По крайней мере, честно.
      ***
      Всех объединяет ненависть,
      Всех объединяет одно желание
      Убивать и насиловать всех иных прочих.
      Егор Летов
      Воины выстроились на берегу. Раздался негромкий стук - первая барка ударилась бортом о причал.
      - Начинайте! - скомандовал сэр Грок, владетель Аривны. Накануне лазутчики донесли, что им удалось высмотреть вполне безопасный путь к близлежащему селению эльфов и рыцарь намеревался, нарушив императорский указ, напасть на соседей. Для того, чтобы быть уверенным в успехе, он склонил участвовать в походе рыцаря Мэрта ок-Игана, гвардейца, командующего расквартированным в Аривне "копьем".
      По команде сеньора воины один за другим начали грузиться в барку. Застучали копыта - всадники вели по причалу лошадей. Вот заскрипели уключины, гребцы с плеском опустили весла в воду - судно отчалило. К причалу уже шло следующее.
      - Но вы уверены в успехе? - в который уже раз поинтересовался гвардеец.
      - Разумеется! Вот увидите - все пройдет, как по маслу. Мы высадимся на северном берегу Великой перед рассветом, быстрым маршем преодолеем участок леса и сделаем привал, когда совсем рассветет. К этому времени эльфы непременно нас обнаружат, но у нас на пути останется только свободная от деревьев пустошь. Разумеется, эти лесные хорьки попытаются нас остановить и выйдут нам навстречу - и вот тут-то мы ударим на них в конном строю! Ха! Да мы опрокинем их в миг, а затем - затем можем спокойно вступать в их поселок. А потом... - рыцарь всмотрелся в темень, его вассалы заканчивали погрузку, - с добычей - назад...
      - Да, я помню, вы все это уже говорили, сэр Грок, но... Я бы сказал, что будь я на месте эльфов - то попытался бы отбиться от нас прямо в поселении. И тогда все будет куда сложнее.
      - Верно, сэр Мэрт, но вы рассуждаете, как воин. А эти нелюди... уж поверьте моему опыту - эти дурачки выйдут в поле пешими с одними луками и кинжалами против латной конницы. Одно слово - нелюди... Однако нам пора.
      Рыцари заняли места на последнем судне и небольшая флотилия заскользила по Великой в сторону северного берега. Воины настороженно вглядывались поверх высоких бортов в темноту, однако все понимали, что до берега еще очень далеко. Великая река и впрямь очень велика...
      - А знаете, сэр рыцарь, - пробормотал гвардеец, которому вдруг стало немного не по себе и захотелось поговорить, - здешняя погода... это даже удивительно. Везде дожди...
      - Да, сэр Мэрт, еще одно преимущество у нас, жителей границы - мы наслаждаемся отличной погодой, которую эльфы наколдовали для себя.
      - Наколдовали?
      - О, я не так сказал! Мой колдун объяснил бы вам лучше. Эльфы не колдуют, они обращаются прямо к Гунгилле и просят у нее что-либо. Во всяком случае, погода здесь всегда отличная, а дождь - дождя выпадает ровно столько, сколько нужно лесу... И всегда в известное время...
      ...Привал был окончен. Рыцарь Грок взгромоздился на коня при помощи оруженосцев и водрузил на голову шлем:
      - Тушите костры! Всем одеть шлемы, застегнуть латы! Сэр Мэрт, велите своим людям соблюдать осторожность. Можете быть уверены - эльфы следят за каждым нашим шагом и я не хочу, чтобы кто-нибудь получил стрелу в глаз просто из-за того, что ему было жарковато и он снял шлем на минутку.
      - Однако я не вижу никаких эльфов... - гвардеец недоуменно огляделся вокруг. Отряд расположился на отдых посреди обширной пустоши, поросшей коротенькой травкой, давно уже успевшей побуреть на солнце...
      - Да уж поверьте мне - два-три лазутчика точно следят за нами. А может и более...
      - И вы так спокойно об этом говорите?
      - А что я могу поделать? Обнаружить их невозможно, остается одно сохранять спокойствие и не терять бдительности.
      Вскоре отряд двинулся в путь. Воины сэра Грока - а глядя на них и гвардейцы - двигались осторожно, внимательно оглядываясь по сторонам. Вскоре вдали показался эльфийский поселок. Не дома - домики, изящные, словно игрушечные, строеньица, частью стоящие на земле, частью искусно подвешенные к стволам сосен-великанов.
      - Ну что я вам говорил? - усмехнулся рыцарь из Аривна. - Вот они, глядите.
      Действительно, из деревни навстречу латникам выступил отряд из нескольких десятков эльфов, вооруженных длинными луками. Выйдя из-под прикрытия деревьев, стрелки рассыпались цепью и неторопливо пошли вперед.
      - А теперь... В чем дело, Гритон? - рыцарь собирался отдать приказ о конной атаке, но его прервал колдун, сопровождавший господина в походе.
      Когда имеешь дело с коварными нелюдями, помощь колдуна может оказаться весьма кстати. Так что Гритон сопровождал господина во всех его военных набегах. Колдун, как и все прочие, был в кольчуге и шлеме - магия магией, но береженого, как известно, и Гилфинг бережет. Сейчас он, подъехав на своем коне поближе к возглавлявшим отряд рыцарям, заявил:
      - Сэр, я явственно ощущаю приток маны, - голос мага звучал из-под шлема, скрывающего лицо, глухо.
      - И что из того? Ведь эльфы не умеют колдовать!
      - Сэр, меня это настораживает.
      - Ерунда! Мы атакуем их немедленно!
      - Прошу прощения, но в таком случае я прошу разрешения остаться с пехотой...
      - Да оставайся... Эй, молодцы, копья к бою!
      Полторы дюжины всадников рассыпались цепью перед строем пехотинцев, сомкнувших щиты, готовые по сигналу рыцарей атаковать эльфов, так опрометчиво выступающих им навстречу, как вдруг гвардеец схватил сэра Грока за руку:
      - Вы слышите?
      И впрямь все услышали топот сотен копыт - словно шла в атаку конная лава... Но ведь эльфы не ездят верхом... Слова команды к атаке застряли в глотке рыцаря, все завертели головами, озадаченно прислушиваясь. Внезапно из леса, двумя языками врезающегося в открытую равнину справа и слева от места схватки, вырвались с топотом и ревом как будто два темных живых потока. Это были не всадники, нет. Стада лесных копытных - лоси, зубры, олени - летели навстречу закованной в железо коннице, призванные молитвой эльфов, что воззвали к своей Матери...
      ...На площадку посреди поселка эльфов, где вокруг искусно вырезанной статуи Гунгиллы кружком сидели полдюжины старейшин (двое выглядели и впрямь стариками - седыми и бородатыми, на остальных прожитые многие века не наложили столь явных отпечатков), влетел совсем юный по виду эльф, гонец:
      - Победа! Железноголовые бегут - те немногие, кому посчастливилось спастись! О-хэй! - гонец подбросил вверх свою шапочку, - Победа! Нам удалось!
      Старейшины, сидевшие до тех пор неподвижно, как изваяния, зашевелились, один из седых старцев закрыл лицо руками и громко зарыдал, другой, выглядящий (если глядеть на него человеческими глазами) лет на тридцать, поднял голову и глядя в небо, тихо забормотал:
      - Спасибо, Мать... Спасибо...
      ГЛАВА 55
      Наконец и в Альду пришла осень. Словно обиженная грубым вмешательством колдунов в свои дела, она долго обходила эти края стороной, но все имеет срок - и однажды ночью серая мглистая пелена скрыла звезды... А потом на смену мрачной серой ночи пришли мрачные серые сумерки. И пролились первыми осенними дождями... Серое унылое небо источало серый мелкий дождь на серую землю... Торжество серого цвета...
      В один из таких унылых серых дней имперская армия снялась с лагеря и двинулась на север. Покидаемый ею стан напоминал и свалку и кладбище одновременно. Свалку - потому, что, отправляясь в путь, воины бросали прямо на месте старую изношенную одежду и прохудившуюся обувь, изодранные шатры и палатки, обломки оружия и всевозможной утвари, которые не стоит тащить с собой в далекий путь... Кладбище - потому, что у северной границы лагеря остались сотни могил погибших в неудачных штурмах; умерших от ран, полученных при конвоировании обозов в Ничейных полях и особенно много - скончавшихся от болезней. Всевозможные хвори, усугубляемые сыростью, грязью и недостатком пищи, сняли обильную жатву в этом лагере...
      Уходящая по тракту кавалерия взбила дорожную грязь в густую жирную массу и пехотинцы, идущие следом, предпочитали пробираться по обочине, ковыляя по бурой палой листве и серой увядшей траве между чахлых деревьев подлеска... Последним с места снялся обоз. Телеги и фургоны еле двигались, трясясь на кочках и постоянно увязая в размякшем месиве, в которое превратилась дорога. Обозная команда сбилась с ног, то и дело выпрягая лошадей из миновавших особо топкое место телег, чтобы помочь идущим следом - но вопреки всем их усилиям обоз почти не двигался с места.
      Прискакал маршал во главе небольшого конвоя. Хмуро глянув на усилия обозных команд, он приказал пехоте вернуться и помочь. Как ни просили командовавшие ополченцами деревенские старосты, как ни талдычили, что их сеньоры, едущие во главе колонны, строго-настрого запретили им задерживаться в пути - маршал был неумолим. Послушав несколько минут нытье ополченцев, он приказал повесить десять человек и тут же принялся тыкать железным пальцем латной перчатки: "Вот этого, этого... и того... и вот этого..." Его латники двинули коней вперед, делая вид, что готовятся исполнить приказ сеньора крестьяне кинулись врассыпную к своим отрядам. И вскоре уже ополченцы, ворча и сквернословя, принялись толкать застрявшие повозки и принимать на плечи часть груза...
      Маршал, отъехав на невысокий холмик, несколько минут понаблюдал за продвижением обоза, затем процедил сквозь зубы:
      - Армия победителей... Тьфу!..
      Вновь пошел дождь - должно быть, слуха Матери достигли проклятия и непотребные сравнения ополченцев, честящих Прекрасную за посланную ею осень... Граф Эстака еще пару минут понаблюдал, как вокруг его плевка в лужу падают крошечные капельки, затем натянул на шлем капюшон дорожного плаща и бросил свей свите:
      - В Мантрок!..
      Из-под копыт коней полетели влажные пластинки дерна...
      В замке Мантрок Император собрал предводителей своего воинства на прощальный пир - завтра большинство из них отправится в свои владения, а Элевзилю II предстояло с отборным отрядом задержаться в Альде и проследить за исполнением заключенного с демоном договора. Лишь после того, как демон покинет страну и уйдет с орками в Черную Скалу, Элевзиль, дождавшись Алекиана, отправится в Ванетинию... Всеобщего мрачного настроения не разделял один лишь Кадор-Манонг. Он, охваченный радостным нетерпением, все время суетился, заговаривал то с одним, то с другим сеньором, потирая руки и хихикая. Нескольким рыцарям из Сантлака он предложил поступить на королевскую службу, кому обещая жалование, кому - землю в ленное владение. Новоиспеченный король намеревался вновь пополнить альдийское дворянство безусловно преданными ему сеньорами, а также сформировать гвардию наподобие императорской для продолжения неминуемой войны с орками и несения пограничной службы: разумеется, демон злодей и введенные им пошлины - злодейство, но зато какое прибыльное!.. Кадор-Манонг вовсе не собирался отменять указы, касающиеся энмарских купцов, пусть и не надеются...
      Прочие же предводители имперского ополчения, молча восседающие за длинным столом, уставленным довольно скудными яствами, были мрачны. Да, такое окончание войны его императорское величество объявит славной победой, а они? Что приобрели они, заплатившие за новое торжество Света сотнями жизней подданных? Может, добычу? Или новые владения, или рабов? Да ровным счетом ничего... А ведь впереди еще - долгий путь по бездорожью и, возможно, засады орков в Ничейных Полях... Да, славная победа - ничего не скажешь... Впору задуматься - а что же, собственно, выигрывает благородный король, или принц, или герцог от своей верности Императору?..
      В соседней зале собрались на свой отдельный пир колдуны и маги распускаемой имперской армии. К Гимелиусу Изумруду, сидящему на почетном месте во главе стола, обратился его новый ученик Конта:
      - Прошу прощения, почтенный мастер. С вашего позволения я оставляю ученичество...
      - Вот как? И почему же?
      - Произошло нечто... э-э-э... нечто достаточно такое... - Конта так и не смог подобрать достаточно высокопарных эпитетов и решил выложить все напрямик, - словом, дух моего прежнего учителя явился мне нынче и велел покинуть императорскую службу.
      - Вот как? Довольно странно... - Гимелиус вгляделся в глаза ученика, вернее, в тень под капюшоном, - твой учитель так просил принять тебя в ученики... А теперь - наоборот... К чему бы это?
      - Смею лишь предположить, что по ту сторону бытия учителю открылись новые истины.
      - Должно быть, должно быть... Что ж, будь по-твоему... Видимо я должен отдать тебе награду за успешно проведенную операцию с амулетом-мышью?..
      - С вашего позволения, именно так, - важно ответил Конта, - об этом дух сказал особо. И награду, и все амулеты и колдовские принадлежности учителя, что я передал вам на хранение, поступая в обучение.
      Маги, сидящие за столом, молчали и ждали ответа - во-первых, всем было интересно, чем закончится это необычайно интересное происшествие, а во-вторых - в силу привычки сохранять мудрое спокойствие и из уважения к Изумруду, доказавшему в этом походе свое превосходство над прочими магами Империи. Гимелиус с минуту размышлял, вертя в руках резной кубок, затем кивнул:
      - Ты прав, это справедливо - то, что ты станешь наследником своего учителя... Я согласен. Но сегодня мы пируем по велению милостивого Императора и не стоит прерывать это занятие, верно? Завтра я выдам тебе твое имущество, ежели ты не изменишь к тому времени свое решение.
      Конта молча поклонился.
      Чуть позже Велиуин, сидящий по правую руку от Изумруда (к немалой досаде многих колдунов, претендовавших на это почетное место), склонившись к придворному магу, тихо спросил:
      - Простите, дядя, а вы и впрямь поверили выдумке насчет духа Гельды? И собираетесь отдать этому прохвосту огромную сумму и бесценные реликвии, что по праву принадлежат вам?
      - Видишь ли, племянничек, этот "прохвост", как ты его назвал, на самом деле - простак из простаков. И наверняка не смог бы придумать сам такое. Несомненно за ним стоит кто-то... какой-нибудь из магов, что завидуют мне. Либо он обманул моего ученика, либо они в сговоре. Я отдам этому малому все, что обещал. Но присоединю ко всему этому еще один амулетик, при помощи которого ты, дружок, сможешь проследить за Контой. Для этого и нужна отсрочка до завтра. Чтобы я подготовился, понял?
      - Да, дядюшка, - пожал плечами Велиуин. Ему этот план не понравился слишком сложно...
      ***
      Я пытался быть справедливым и добрым
      И мне не казалось ни страшным ни странным,
      Что внизу на земле собираются толпы
      Пришедших смотреть как падает ангел.
      И в открытые рты наметает ветром
      То ли белый снег, то ли сладкую манну,
      То ли просто перья летящие следом
      За сорвавшимся вниз словно падший ангел...
      И. Кормильцев
      С утра демон отправился помолиться в часовню. Ту самую, что возвели когда-то орки на бывшем пустыре. Часовня, посвященная Гунгилле, долго простояла пустой и заброшенной. Поскольку это был храм Матери Сущего предполагалось, что у алтаря будет стоять статуэтка какого-либо животного. Поселяне, к примеру, особенно любили устанавливать в часовнях вырезанные из камня либо дерева фигурки свиней, коров, овец, домашней птицы - в зависимости от специализации сельского хозяйства в том или ином краю. А также украшать стены барельефами с изображением злаков и овощей. Ингви же долго не заканчивал свой храм, но недавно, вскоре после неудачного штурма, велел установить перед алтарем фигурку лошади, тщательно высеченную из черного камня...
      В этой-то часовне король и уединился на полтора часа. Трудно предположить, что демон посвятил это время молитве Матери, однако горожане полюбопытнее, шмыгая мимо храма и опасливо поглядывая на широкие лезвия мечей орков-телохранителей, рассказывали потом друг дружке, что уловили доносящееся изнутри тихое бормотание. Они были бы страшно удивлены, если бы сумели разобрать слова на демонском языке:
      - У меня большой счет к тебе, Император, очень большой... Мое королевство, мои солдаты, мой конь, мои доспехи... мой дворец... И ведь только закончили перестройку... Мой отапливаемый ватерклозет, черт побери... Когда-нибудь я все припомню... У меня большой счет...
      Время от времени король прерывал бормотание, чтобы приложиться к фляге...
      Закончив свои дела в храме, Ингви вышел наружу - любопытные быстренько убрались в переулки, постояв с минуту на пороге, король, сопровождаемый орками и эльфами, направился в Альхеллу. Поднявшись в свои покои, он печально обошел несколько залов. Помещения выглядели сиротливо - ценности и кое-какие полюбившиеся ему мелочи были уже упакованы.
      Ингви прошелся по коридору, выглянул в окно - повезло, дождя с утра нет... Послышались шаги - к нему подошли Сарнак с Ннаонной.
      - Ну что, сборы закончены?
      - Да, вроде все, - принялся подробно докладывать Сарнак, - все, что имеет отношение к магии я собрал, шарики твои янтарные отовсюду повыковыривал, кроме тех, что ты сказал... Мертенк говорит, что все бумаги упаковал и приготовил к отправке в Замок Вампиров. Все барахло навьючено. Орки тоже собрались.
      - Маршал не вернулся? - сэр Валент Гранлотский с конным дозором отправился проводить имперцев и убедиться, что условия договора выполняются.
      - Пока нет.
      - Подождем...
      Вскоре за окном послышался стук копыт по брусчатке - дозор вернулся.
      Ингви со своей свитой вышел встретить Валента. На крыльце к нему присоединились Мертенк, Кендаг и Филька.
      - Все в порядке, - доложил, спрыгнув с коня маршал, - они идут в Мантрок. Распутица, конечно, их держит. Возвращаясь, я обогнал орков из Замка Вампиров - Гендар ведет их окольным путем. Ваши люди, сэр Мертенк, их сменили.
      Тем временем один из всадников, прибывших с маршалом, также спешился и подошел к крыльцу:
      - Здравствуйте, господа... - смущенно произнес он.
      - Здравствуйте, принц, - улыбнулся в ответ король. Впервые за много дней. - Не желаете выпить с нами?..
      Ингви махнул рукой - приблизился слуга с подносом. Вельможи взяли по бокалу.
      - Господа!.. и дамы... - Ингви оглянулся на свою воспитанницу, чтобы убедиться, что она взяла самый маленький бокал, - предлагаю тост! Сегодня мы расстаемся... Мне предстоит покинуть Альду, таковы известные вам обстоятельства... Я предлагаю выпить за надежды. За мою надежду на возвращение и за ваши надежды, господа. Какие у кого есть... Итак, за надежды, господа!
      Полчаса спустя длинная колонна потянулась от Альхеллы к Северным воротам. Впереди король с несколькими всадниками - Кендаг, Сарнак, пожелавший сопровождать своего сеньора и еще несколько человек, рассудивших, как и придворный маг, что им лучше держаться подальше от короля Кадор-Манонга. За ними шли пятьдесят орков в полном вооружении - тяжелые латы, луки и колчаны за спиной... Затем обоз - вереница вьючных лошадей, ведомых эльфами. Орков кони почему-то боятся, тогда как эльфы, воззвав предварительно к Матери, ловко управляются с любыми животными. Кроме змей... В хвосте снова шли орки...
      Вдоль всего пути колонны, пролегающего по улицам Альды, толпились горожане. Кажется, весь город собрался в переулках и подворотнях - взрослые и дети, мужчины и женщины стояли молча, провожая взглядом уходящих воинов. Затем шли вслед за колонной...
      На площади перед воротами Ингви остановил коня (теперь он ездил на упитанном гнедом жеребце, к которому относился совершенно равнодушно, даже с некоторой неприязнью подчас) и оглянулся. Начал моросить противный холодный дождь, но король, казалось, не замечал его - даже капюшон плаща не натянул. Мимо демона, застывшего в седле, проходили воины, один за другим скрываясь в воротах, а он все словно шарил глазами в толпе, как будто надеялся отыскать что-то в лицах альдийцев...
      "Что принес я этим людям? - спрашивал он себя, - что они думают обо мне? Должно быть, клянут последними словами... За эту войну, за осаду с голодом и непогодой, за казнь священника, за повешенного рыцаря ок-Логра - за все..."
      Наконец и Ингви двинул коня вслед последним оркам. И тут вдруг он услышал чей-то незнакомый громкий голос:
      - Возвращайся к нам, король Ингви!
      Не смея оглянуться, втянув голову в плечи (по мокрым волосам стекали струйки дождевой воды), король натянул поводья.
      - Возвращайся к нам, король Ингви! Возвращайся! Мы будем ждать! Возвращайся, добрый король Ингви! - нестройно загремел многоголосый хор.
      Медленно король повернул голову и вновь обвел долгим взглядом площадь. Альдийцы - все, как один с непокрытыми головами - глядели на него и по мокрым лицам стекали капли воды... Дождь...
      ***
      Рыцарь Токс из Гарикуда, пограничного владения на северо-востоке Фенады, привстав в стременах, всмотрелся в приближающееся облако пыли.
      - Вон, сынок, возвращается наш дозор. Сейчас мы узнаем, что доносят лазутчики и решим, как быть дальше.
      Сегодня сэр Токс впервые взял в поход своего старшего сына. Мальцу недавно стукнуло тринадцать, но он уже вполне крепок и неплохо владеет благородными искусствами... Пора ему отведать пыли сражения и испытать мечом, насколько крепки гномьи шлемы. Правда, его императорское величество Элевзиль II недвусмысленно выразил пожелание прекратить на время альдийского похода все набеги на гномов и прочих нелюдей... Но его императорское величество далеко, а гномы - вот они, под боком... И вконец обнаглели! Снова пожаловали в долину Корронтах, что у самых фенадских границ - и разбили лагерь. Не иначе, нашли серебряную руду. Да и отряд наемников из Гевы подвернулся удачно. Капитан Керт Серый оказался, что называется, на мели и согласился участвовать в деле за мизерное вознаграждение и малую долю добычи.
      Ну разве можно пропустить такой удобный случай преподать строптивым соседям хороший урок? Да и сынишку уже пора приучать водить в бой отряды - вон какой здоровенный оболтус вымахал. Эх, хорошо бы гномы и впрямь нашли в Корронтахе серебро...
      Пока рыцарь размышлял обо всех этих благородных материях, разведчики подскакали к отряду. Приблизившись к предводителю, старший доложил:
      - Сэр, мы встретили Прикона, - воин говорил о Приконе-Ящерице, лазутчике, посланном пару недель назад следить за подозрительными перемещениями гномов.
      - И что он разнюхал?
      - Он говорит, что гномы расположились на холмике за Быстрым ручьем. Никаких признаков того, что они копают руду, нет... Их около тридцати и занимаются непонятно чем - что-то строят, вроде бы...
      - Странно... Что эти нелюди могут строить здесь?
      - Прикон не понял, но говорит, что строят что-то большое. Какую-то клетку, а наверху огромная ложка, что ли... И очень хорошо стерегут свой лагерь никак не удается подобраться поближе, сэр.
      - Ложка... А что, гномы-то богато выглядят?
      - Говорит, богато. Все в доспехах.