1 глава. Из Сибири на Урал

Родился я в Сибири, в Красноярском крае. Когда мне было два года, моя мать переезжает со мной и братом Виктором на Урал, в Свердловскую область.

Первыми туда переехали мои прадед и прабабушка, а за ними и все наши родные. Точнее сказать, то переехали все в «Тугулымский» район, там была работа, заготовка леса. Лес возили большими составами по железной дороге. Сейчас эта дорога разобрана, всё куда-то исчезло, и рельсы и шпалы.

Наша семья первый год проживала в посёлке «Первомайском». Семья тогда была уже пять человек: мама, её муж Василий, я, брат Виктор, и недавно родившийся у матери от Василия, мой маленький братик. Уже с двух лет я и помню себя в этом «Первомайском». Были тогда ещё сталинские, жёсткие времена. Жили мы в очень маленьком домике, где много места занимала большая русская печка. Эта печь заменяла нам с братом кровать. То, что времена были «сталинские», жёсткие, я тогда ещё не знал, в силу своего маленького возраста. Но особенно запомнился мне испуг матери, и Василия однажды вечером. Установилась темнота, и в доме горел свет. Вдруг послышался тихий шум машины. Мать, и Василий решили срочно задёрнуть занавеску, и погасить свет. Шум был от машины, на которой работники спец. органов по ночам арестовывали людей, кто-то что-то не так сказал, и всё, человека забирали. Но, слава богу, тогда беда наш дом обошла стороной, а чуть попозже нагрянула, хотя и с другой стороны.

Василий нам с братом Виктором родным отцом не являлся, а взял мать в жёны с двумя детьми, родившимися не от него. Он любил мать ещё с юности, а моя бабушка, во время войны, решила выдать мою мать за будущего отца брата Виктора, оказав психологическое давление. Так и появился мой брат Виктор, а затем и я, но от другого отца, отца только по крови.

Его задача состояла только в том, чтобы я появился на свет. Случилось это в то время, когда отец Виктора был посажен в места заключения за какое-то мелкое воровство, которое он сделал ради семьи. Мать поехала навестить отца брата в месте его заключения, и во время этой поездки с ней приключилось происшествие, которое оказалось причиной моему незаконнорожденному появлению на свет.

Вскоре в месте заключения отец брата скончался от какого-то заболевания, и мать вышла за Василия. В посёлок «Первомайской» переехала и мать Василия, которая была против этого брака, и сильно не любила нас с братом. Жила она напротив нашего домика, и огород был общий, без забора. Как только я, и брат появлялись в огороде, эта бабулька выскакивала, и прогоняла нас истошными криками.

Затем сын Василия, мой маленький брат, умирает из-за какого-то отравления. Моя мать подозревала в этом отравлении участие матери Василия, будто бы она специально его устроила, чтобы мать и Василий расстались после смерти их общего ребёнка, что и произошло очень скоро. Через некоторое время я, мать и Виктор, уже без Василия, переезжаем в посёлок под названием «Участок номер сто девяноста». Переезд был в виде ходьбы по шпалам железной дороги, построенной для перевозки леса. Посёлок «Сто девяностый», как называли его жители, находился через пять километров от посёлка «Первомайский».

Мать несла какую-то сумку, и в ней было всё наше имущество. Мне было уже три года, я ничего не нёс, а поэтому иногда бежал, радуясь переезду на новое место, было интересно, как мы там будем жить. Погода была солнечная, весенняя, и это поднимало настроение. Я даже иногда бежал, и эти пробежки во время ходьбы оказались моей первой тренировкой по бегу. В дальнейшем я стал неплохим бегуном на выносливость, и входил в число «сильнейших» в республике Казахстан.

На» Сто девяностом» нас поселили в какой-то барак, недостатка которых там не было. Лес в нескольких сотнях метров от посёлка.

Мать работала с утра до позднего вечера, и мы с братом были предоставлены сами себе, что хочешь, то и делай. Часто ходили в лес, где были ягоды земляники, и очень вкусной, и сладкой ягоды, которая называется черника. Наешься такой ягоды, и во рту черно, отсюда и такое название.

Природы, хвойного воздуха хватало вдоволь, чего не скажешь насчёт питания, чего-то было много, а чего-то не мы не видели вовсе. Все дети любят конфеты, организм растёт, требует энергии. Нам были доступны только конфеты в виде подушечек, внутри которых было повидло, и когда они размягчались, то часто находились в слипшемся состоянии. У нас не было ни мяса, ни молока, ни яиц, зато достаточно хлеба, картошки, капусты, всегда были грибы. Из грибов очень вкусны были рыжики и волнушки в солёном состоянии, росли они вблизи небольших сосновых насаждений. Недостаток витаминов вполне восполнялся ягодами клюквы и брусники. Бруснику собирали вёдрами в болотистых местах, которые назывались «Рям», и росла она целыми гроздьями, поэтому собирать её было легко и быстро.

Чем ещё запомнилось мне время моего раннего детства?

Помню весну тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Усиленно гудят паровозы, такого никогда не было, стало тревожно, и я иду ближе к паровозам, узнать, в чём дело?

Вижу будку стрелочника, в которой находились рабочие. Подхожу и спрашиваю у них: «Почему гудят паровозы?» Гудели они долго и безостановочно. Оказывается, умер какой-то Сталин. Я спрашиваю у того, кто мне ответил: «Кто такой Сталин?» Он отвечает, что это вождь, и, в свою очередь, спрашивает у мужчины в чистой одежде: «Как теперь жить будем?» Тот отвечает:

«Как жили, так и будем жить!» То, что один знает, как жить без Сталина, а другой не знает, меня очень удивило.

Также очень хорошо помню зиму перед этим событием. Мне уже было четыре года. Зимой мать отправляют куда-то в лес, работать на длительное время, работала она поваром. Перед отъездом мать дала нам с братом каждому по три рубля, оплачивать питание в столовой. В комнате барака, где мы жили, временно поселили молодую пару, им было по восемнадцать лет. Мать предупредила, чтобы мы эти три рубля держали в надёжном месте. Где такое надёжное место? Каждый должен был решить сам. Для меня самое надёжное место оказалось под клеёнкой стола. Соответственно мои три рубля сразу исчезают, было это перед новым годом, и кому-то срочно понадобились мои деньги. Брат на свои три рубля питается в столовой, а я сижу в комнате, и голодаю. Мой организм ослаб, и я заболеваю гриппом, болею дня четыре, или больше, питаюсь только водой.

Когда болезнь стала проходить, замечаю, что на полу валяется маленький кусочек сала. До этого дня сало я есть не мог, а тут взял его, и быстро съел. Показался мне тот кусочек сала необыкновенно вкусным, и мнение о сале я переменил. Кто-то специально подбросил этот маленький кусочек сала для меня, вот только было непонятно, почему на пол?

Вскоре матери передают, что я болел, и в столовую не ходил.

Рано утром на рабочей машине меня отвозят на лесозаготовки, где мать работала в столовой. Как-то вечером прихожу в столовую, чтобы поужинать. Вид у меня был не очень внушительный, одет в телогрейку, и старенькие валенки. Сейчас такого бы назвали бомжом. Прохожу по столовой, а в это время как раз кормили заключённых, которые работали на лесозаготовках. Столовая была большая, и заключённых было человек восемьдесят или сто. Они сидят за столами в таких же телогрейках, как и у меня, но их телогрейки отличались цветом. Моя была серая, а у них чёрного цвета. В общем, своим видом я выглядел, как заключённый, только маленький.

Прохожу, а сбоку стоят охранники заключённых в новеньких, светлых полушубках. Один охранник, довольный своим видом, решил подшутить надо мной, ведь я почти не отличался от заключённых, и, видно, был для него раздражителем. Охранник громко говорит, чтобы все слышали: «За ушами-то помыл? За ушами-то грязно!» Я уже имел какой-то характер, и не любил, когда надо мной подсмеивались, и отвечаю ему: «А сам-то помыл?» Все охранники, а их было человек десять, после его речи немного засмеялись, а после моей стали смеяться уже громко.

Охранник, теперь уже смеялись над ним, делает ко мне шаг, и угрожающе говорит: «Щас, я тебе дам!»

Впереди охранников стоял их старший, сержант или старшина со знаками отличия, и значительно старше остальных по возрасту. Я перевожу взгляд на него, и останавливаю на нём, как бы говоря: «Успокой этого заносчивого охранника».

Все продолжают смеяться, ситуация была комичной, такой маленький, а что-то возражает большому охраннику. Старший охранников, поняв мой взгляд, подаёт команду: «Отставить!» Все замолкают, в столовой образовалась тишина, которой до того, как я пришёл, не было. Когда в помещении много народу, всегда стоит небольшой шум. Я усаживаюсь за стол, мне приносит тарелку борща испуганная работница столовой, я начинаю, есть, заключённые поглядывают на меня, и я слышу, как один из тех, кто был ко мне поближе, тихонько спрашивает второго: «А что он сказал?» Второй, видно очень боялся охранников, ответил ему так тихо, что я уже ничего не расслышал.

2 глава. Найти любовь и потерять

Теперь мне уже за шестьдесят, большая и активная часть жизни уже прожита, можно подводить кое-какие итоги.

Живу один, семьи не создал, как так получилось, что остался один, в чём смысл моей жизни?

И сравнительно молодые люди, и в достаточно зрелом возрасте, многие задаются подобными вопросами. Конечно, вопрос о том, почему остался один, касается небольшого количества людей, но я такой не единственный. Сама жизнь отвечает на вопрос о смысле жизни тем, что прошедшие поколения помимо каких-то материальных, и духовных ценностей, созданных ими, оставляют после себя ещё и наследников. В наследниках продолжается жизнь этих поколений, и это самый верный ответ о смысле жизни. Человек должен иметь близких себе людей, как по крови, так и по духовной составляющей.

Зачем оставлять после себя наследника в виде дикаря, без чести и без совести, опухоли на роде человеческом. Я же после себя не оставил ни тех, ни других. Что нужно было сделать в своей жизни по-другому, чтобы была семья, чтобы быть нужным своим близким?

Думаю, что семью надо создавать по любви, нужно встретить любовь, и постараться не потерять её. Зачем создавать семью вместе с нелюбимой женщиной? Как, и кого выбрать, чтобы жизнь с этой женщиной приносила радость, преодолевать трудности жизни не только ради себя, но и для другого любимого человека? Как не ошибиться в этом выборе? Вот те вопросы, которые должен поставить перед собой молодой человек, и ясно представлять на них ответы.

Сейчас, с возрастом, потратив много бесполезных усилий на поиски любимой женщины, и не найдя таковой, я точно знаю, что такая у меня всё-таки была, а любовь можно встретить только в молодом возрасте. Встретить большое увлечение можно в любом возрасте, как говорят, любви все возрасты покорны, но в большом возрасте это уже не любовь, а увлечение, что тоже бывает прекрасно и интересно, жизнь наполняется другим содержанием.

Мысли о том, чем противоположный пол может мне понравиться, пришли ко мне очень рано, где-то в возрасте четырёх лет. Впервые я поймал себя на таких мыслях в том самом посёлке «Сто девяностый», который находился на Урале.

В то время во всех посёлках, где было много приезжих, работали общественные бани с двумя отделениями, одно мужское, другое женское.

Пошли мы всей семьёй в такую баню, я, мой брат Виктор старше меня на три года, и мать. Брата, как уже большого, сразу мать направила в мужское отделение, куда и я собрался, но, куда меня вести, мать призадумалась, и повела в женское отделение.

Баня есть баня, она оттого так называется, потому что имеет парилку. В той парилке, куда завела меня мать, парились берёзовыми вениками женщины. Сижу, греюсь в парилке, и смотрю на женщин. Тут вдруг мне пришла мысль, кто из них лучше выглядит? Мать я как бы не замечал, молодых и стройных не оказалось, а эти женщины имели фигуры слегка ожиревшие, с большими, отвислыми грудями. Я был разочарован таким зрелищем. Кто-то из женщин увидел этот мой интерес, и они сказали матери, что я уже большой, и должен ходить в мужское отделение. Так закончился мой опыт просмотра женских фигур. Но этот опыт оказал большое влияние на моё представление, с какой фигурой мне должна нравиться женщина.

И уже с первого класса я стал смотреть, какие из девчонок мне нравятся больше? Эталоном привлекательности стала одна худенькая девочка со смуглым личиком.

Однако вскоре меня ждало разочарование. Весной я заболел корью, болел тяжело, находился дома долго, и когда снова пришёл в школу, той девчонки не оказалось, их семья куда-то переехала. Мой эталон исчез, но мне уже было ясно, какие девчонки для меня привлекательны. Они должны быть худенькими!

Теперь я задаюсь вопросом, когда человек может считать себя счастливым? Вот мой ответ на такой сложный вопрос: «Счастливый человек тот, у кого есть главные стороны жизни, здоровье, интересная работа. И ещё одна сторона счастья заключается в том, чтобы однажды встретить, распознать любовь, определить, что эта женщина тобой любима, и любовь к ней не односторонняя, а взаимная, и прожить рядом всю жизнь с той, лучше которой для тебя нет, имея общих с ней детей, а затем и внуков!»

Примером такой, и думаю, счастливой жизни, являются для меня давно ушедшие из этого мира мои прадед, и прабабушка. Жизнь прожили они бедно, но как встретились вначале двадцатого века, так и не расставались до конца своих дней.

История их любви не была простой. Прадед был плотником, и работал в разных местах Сибири. Во время своих разъездов, он и встретил свою будущую супругу. Прабабушка была племянницей великого русского певца начала двадцатого века Фёдора Шаляпина. Её родители не хотели отдавать свою дочь за какого-то проходимца, который сегодня здесь, а завтра там.

Прадед похищает свою любимую из её семьи, конечно с согласия похищаемой. На этом дело не закончилось. Семья прадеда, в свою очередь, отказалась признавать его невесту без родительского благословения. Всё это сильно повлияло на психику прабабушки, и, она первого своего ребёнка, из-за которого, видно, и пошла против воли своих родителей, утопила в проруби.

В дальнейшей своей жизни она замаливала этот грех. Несмотря на такой поступок прабабушки, прадед её не «разлюбил», и прожили они до тех пор, пока первым скончался прадед в возрасте около девяноста лет.

Всё это прабабушка рассказала моей матери незадолго до своей смерти, а до этого никто из родных об этом не знал.

У каждого молодого человека должна быть любимая девушка, но чувство, которое можно назвать любовью, суждено испытать не каждому.

Встретил и я свою любовь. Понравилась мне одна девушка, и очень сильно, таких чувств ни до встречи с ней, ни после встречи, я больше не испытывал. Я не представлял, что могут быть какие-то девушки лучше её. Когда возникает такое чувство, это и есть любовь. Было мне тогда двадцать восемь лет, вполне сформировавшийся по характеру молодой человек, имеющий свои взгляды на жизнь. Как неожиданно появилась в моей жизни эта девушка, также и быстро я её потерял, отказавшись сам.

Могут сказать, что если отказался, значит это не любовь. Но это не так. Конечно, я сделал большую ошибку в своей жизни, но отказался от этой девушки как раз потому, что полюбил и полностью это ещё не осознал.

В то время я проживал в общежитии для молодых специалистов одного крупного завода города, но отношения к ним не имел, а работал тренером в детско-юношеской спортивной школе, и после тренировочных занятий возвращался к себе в общежитие.

Впереди себя вдруг увидел девушку небольшого роста, стройную, в меру худенькую, с лёгкой, красивой походкой. Мне как кто-то сообщил с небес: «Вот она, твоя любовь!» Но то, что это и была любовь, в тот момент я ещё не знал, только почувствовал к ней необъяснимую симпатию, даже не увидев её лица. Догонять не стал, чтобы не испугалась. Так я и шёл длительное время за ней. Оказалось, что идём мы в одно и то же место, она шла в общежитие, где я проживал. Перед входом в общежитие я догнал её, и что-то сказал. Перебросившись несколькими фразами, мы расстались, я иду в свою комнату, а она этажом выше, где проживали девушки.

Зайдя в свою комнату, я уже понял, что очень сильно хочу увидеть её снова, не мог найти себе места, думал только о том, как опять увидеть её. Решил выйти на улицу с надеждой, что она может скоро выйти. А то, что она здесь не проживала, я знал, так как никогда в общежитии её не видел.

Немного походил рядом с общежитием, и зашёл обратно. Она как раз возвращается из гостей. Я смотрю на неё, она на меня, в глазах её я увидел радость, она улыбнулась. Мы оказались на одной эмоциональной волне, я был рад увидеть её, но и она тоже была рада увидеть меня. Мне даже показалось, что глаза её засияли. А глаза были красивыми, какими-то немного серо-голубоватыми. На улице, куда я вышел вместе с ней, мы сразу же договорились о дальнейшей встрече. Через несколько дней она пришла ко мне в общежитие. Проблемного вопроса, идти или нет в комнату к молодому мужчине, у неё не было.

У меня имелся фотоаппарат, я сфотографировал её на память, и мы договорились снова встретиться, и пойти к моему другу, у него имелась квартира.

Встретившись в следующий раз, мы очень скоро оказались в двухкомнатной квартире моего друга, который уже пригласил к себе какую-то девушку. С ней он закрылся в одной комнате, оставив нас вдвоём в другой. Моя девушка вела себя исключительно спокойно, не ставила из себя недотрогу. Прошло не так много времени после прихода к другу, как мы уже обнялись, и поцеловались. Произошло это так, она подошла к окну и смотрела, какой вид из окна во двор. Мне захотелось её обнять.

Я подошёл сзади, и слегка прикоснулся к ней всем телом. Она видно тоже ждала этого момента, и повернулась ко мне лицом, после чего мы обнялись, и поцеловались. Вот здесь я уже физически почувствовал, что эта девушка для меня необыкновенна.

Я держал её в своих объятиях так, будто бы держу в руках хрустальную вазу, которую надо держать очень бережно, чтобы не уронить, и одновременно как цветок, который нельзя помять.

Мы опять были на одной эмоциональной волне, мы оба хотели одного и того же. Для меня было волнительно просто обняться с ней, держать её в своих объятиях. Некоторые другие девушки нравились мне достаточно сильно, но с ними подобного я не ощущал, у меня уже был опыт общения с девушками, и я мог сравнивать свои чувства.

И я решил, что с девушкой, к которой у меня неожиданно проявилось такое влечение, в интимные отношения так быстро вступать не следует, что она предназначена мне не просто, для интима, а для чего-то другого.

Было чувство, что эта девушка, которую я держу в своих объятиях, самая лучшая, единственная для меня на всём белом свете.

Когда мы обнимались, она вдруг сказала, что ей предлагает выйти замуж какой-то офицер из Красноярска. Я ничего не стал расспрашивать, а понял это как намёк на то, чтобы я тоже сделал ей такое предложение о замужестве. Поступала она очень правильно, не вела себя как недотрога, но и дала понять, что отношения должны быть не простыми.

Немного погодя, я предложил ей покинуть эту квартиру, которая выглядела как дом свиданий, что меня стало почему-то смущать.

Мы ушли, я проводил её до остановки трамвая, и она предложила мне навестить её по адресу временного проживания. Она находилась на летней сессии заочного обучения в педагогическом институте. В следующий день я разыскал её дом, по адресу, который она указала.

В квартире она была одна, а проживала у тёти, которая отсутствовала, и скоро должна была возвратиться.

Помню, как будто расстался с моей девушкой совсем недавно, а прошло уже тридцать семь лет, стоит она около стола, где лежали учебники, вид у неё тихий, покорный, и смотрит на меня как-то вопросительно, что я предложу дальше. Мне сразу захотелось обнимать её, и целовать. Так как скоро должна была вернуться тётя, я предложил выйти во двор с другой стороны дома, где не было прохожих, и она без колебаний пошла со мной.

Стоим возле дома с другой стороны, где нас не было видно. Непонятно от чего, в голове у меня стали кружиться мысли, что в настоящее время я не смогу принести ей счастья, у меня не было квартиры, и профессия тренера была ненадёжной, хоть и нравилась мне. Детей в группы набрать было сложно, специального зимнего помещения для занятий, где были хорошие условия, тоже не было. В лёгкой атлетике я был тренером по бегу на выносливость, а в этом виде много желающих не находилось никогда. Когда двое влюблённых оказываются наедине, нужно давать волю чувствам, обниматься, и целоваться, без всяких лишних мыслей. А тут как бес в меня вселился, думаю, что нет будущего, и всё. Вдруг стал нерешительным, остерегался обнимать эту девушку, к которой были необыкновенные чувства, я видел перед собой её удивительные губы, они были почему-то не гладкими, а какими-то ребристыми, и хотелось их поцеловать, но сделать этого уже не мог, как сковало чем-то. Как будто это Медуза-Горгона из путешествий «Одиссея» заманит в свои объятия, и погибнешь. Я думал уже о том, что с тем офицером, который сделал ей предложение о замужестве, ей, такой хорошей, почти внеземной, будет лучше идти по жизни, увереннее, чем со мной, ненадёжным в материальном плане. В то время я даже не стоял на очереди на получение квартиры. Всё было не в мою пользу. То, что у меня нет квартиры, я ей сказал, но она ждала от меня другого, не каких-то размышлений, а действий. В данный момент наше эмоциональное состояние было разным, не на одной волне.

Немного постояв, и уже боясь к ней прикоснуться, чтобы события не стали разворачиваться дальше по линии любви, а наоборот, повернулись в другую сторону, я предложил её вернуться в квартиру. Она, удивлённая таким моим поведением, сразу пошла домой. Проводив её до двери, я расстался с ней, и больше не видел её никогда. Что она подумала обо мне тогда, я не знаю, вероятно, что плохо. Лучше ли ей стало в жизни с другим человеком, или с тем офицером, тоже не знаю. Но вот теперь, когда мне уже за шестьдесят, я вновь вспоминаю те дни, что провёл с этой девушкой и, как оказалось, самой большой, и единственной любовью в моей жизни, у меня немного щемит сердце. Я помню все моменты встреч с ней, то немногое проведенное время с этой загадочной, очень притягательной девушкой. К моему сожалению, я не взял ни её адреса, ни фамилии, даже имя почему-то не помню. Видно по имени я её почти не называл, она для меня была просто богиней. Это сослужило сейчас плохую службу, ведь по интернету теперь можно найти всех, у кого есть компьютер.

А очень хотелось бы узнать, как сложилась у неё жизнь? И хотелось бы извиниться за то, как я поступил. А поступил я плохо, как эгоист, решив нашу с ней судьбу единолично, не посоветовавшись с ней, не рассказав ей о своих мыслях в последний день нашей встречи. Как я хотел бы повернуть время вспять, и оказаться вновь, в те же самые дни, с этой девушкой.

Теперь, с моим жизненным опытом я поступил бы совершенно иначе.

3 глава. Встречи по увлечению