О том, как на местах рабочие отстаивали свои газеты, свидетельствует история «Социал – демократа». 18 июля командующий Московским военным округом получил телеграмму, согласно которой по указанию Керенского надлежало закрыть газету московских большевиков. 19 июля в газете появилась редакционная статья «Завещание» и статья М. С. Ольминского «Поход против пролетариата», призывавшие читателей защитить свою прессу. В результате мощного выступления рабочих и солдат приказ Керенского не был выполнен и московский «Социал – демократ» – одна из немногих газет – не изменила своего названия после 3 июля.

Преследования большевиков и их печатных органов еще более усилились после развязанной 5 июля кампании по обвинению Ленина в шпионаже, о получении якобы большевиками немецких денег. «Живое слово», «Маленькая газета», «Петроградский листок» и другие буржуазные и даже социалистические газеты 5–7 июля заполняются такими статьями, как «Вторая и великая Азефовщина», «Ужас», «Найдена германская переписка» и т. д. 7 июля Временное правительство принимает решение об аресте Ленина, требуя его явки на суд. Лидеру большевиков пришлось уйти в подполье.

После июльских событий большевики круто изменили свою тактику, взяв курс на вооруженное восстание. План свержения Временного правительства был определен В. И. Лениным в статье «Уроки революции» и брошюре «К лозунгам». Последняя во многом определила решения VI партийного съезда, проходившего полулегально в Петрограде с 26 июля по 3 августа. Каждому делегату съезда был вручен экземпляр брошюры Ленина. Наряду с важнейшими вопросами о свершении социалистической революции делегаты съезда значительное внимание уделили партийной печати. Было отмечено, что с 5 марта по 5 июля вместе с «Правдой» издавались «Социал – демократ» (Москва), «Приволжская правда» (Самара), «Борьба (Царицын), «Пролетарий» (Харьков), журналы «Спартак», «Жизнь работницы» (Москва) и др.

Между тем Временное Правительство все решительнее наступало на завоеванные в феврале свободы, в том числе и на провозглашенную в апреле свободу печати. 22 августа «Вестник Временного правительства» опубликовал новые «Временные правила о специальной военной цензуре» и утвержденное правительством положение «О военной цензуре печати». В этих документах было записано, что «за непредоставление экземпляров периодических или непериодических изданий военно – цензурным комиссиям, издатели подвергаются заключению в тюрьме на время от восьми до одного года и четырех месяцев или аресту от трех недель до трех месяцев, или денежному взысканию от трехсот до десяти тысяч рублей».

В соответствии с этими новыми правилами последовал приказ Керенского о запрещении «Пролетария». 24 августа в его типографии были разбиты матрицы, а отпечатанные номера газеты конфискованы. В конце августа были закрыты также большевистские газеты «Циня» («Борьба», Рига), «Звезда» (Минск), а 2 сентября ЦО РСДРП(б) газета «Рабочий». В это же время закрытию подверглась «Новая жизнь» М. Горького, выходившая со 2 по 6 сентября под названием «Свободная жизнь».

На завоеванные свободы все активнее наступали правые. Уже в апреле, как свидетельствует А. И. Деникин, в генеральско – офицерской среде развивалась мысль о том, что «революционный пасхальный перезвон» слишком затянулся, пора «бить набат». 6 августа «Рабочий и солдат» сообщал, что на проходившем в это время съезде промышленников в Москве один из их главарей П. Рябушинский высказался за немедленное установление в стране военной диктатуры. Через неделю Временное правительство созвало в Москве Государственное совещание. Заговор против революции, – так определила цель этого совещания большевистская пресса, призвав рабочих, крестьян, солдат организовать массовые протесты. Этот призыв встретил наиболее широкий отклик в Москве: 12 августа в день открытия Совещания руководящий московский большевистский орган газета «Социал – демократ» вышла с аншлагом на первой полосе: «Сегодня день всеобщей забастовки». По призыву газеты во второй столице царской империи 12 августа бастовало около 400 тыс. Акцентируя внимание читателей на том, что в Москве происходит заговор контрреволюции, газета называла и главу этого заговора – генерала Корнилова.

В дни корниловского наступления на Петроград все социалистические газеты, а не только большевистские, призывали к быстрейшему разгрому кадетско – корниловского заговора. «Революция в опасности», «Буржуазно – военная клика объявила народу гражданскую войну», «Необходимы решительные меры» – эти и другие призывы звучали с их полос. В книге «Большевики приходят к власти» А. Рабинович замечает: «Возбужденные сообщениями о наступлении Корнилова, все политические организации левее кадетов, все более или менее значительные профсоюзные организации, солдатские и флотские комитеты всех уровней сразу же поднялись на борьбу с ним. Трудно обнаружить в новейшей истории более мощную и эффективную, во многом стихийную и дружную массовую политическую акцию»[11].

Корниловские события перевернули всю политическую ситуацию в стране: провал корниловщины означал сокрушительное поражение правых.

Главным после поражения Корнилова стал вопрос о взаимоотношениях социалистических партий. От их единства или раскола во многом теперь зависела судьба революции. Эту мысль особенно настойчиво проводил Л. Мартов. В статье «Единство революционной демократии», опубликованной в «Новой жизни», он писал: «Демократия осваивается с мыслью, что ей одной должна принадлежать власть в государстве… Вопрос поставлен самой жизнью, и от его решения никому не уйти. Государственная машина должна перейти в руки демократии: без этого Россия не добьется мира, не справится с экономической разрухой, не одолеет своих контрреволюционных врагов, покушающихся на землю и волю». Единственно, что может помешать демократии, разъяснял он далее, это раскол в ее среде. Отвергая выдвижение лозунгов и задач, которые, по его мнению, «противоречат созданию большинства демократии», Мартов в то же время выступал противником и большевиков, считая, что на повестке дня стоит не лозунг «Вся власть пролетариату и беднейшему крестьянству», а лозунг «Всей демократии вся власть!»[12].

Правое, оборонческое крыло меньшевиков и эсеры, качнувшиеся было в сторону разрыва с кадетами, которые, как утверждал их лидер П. Милюков, проявили по отношению к Корнилову «сочувствие, но не содействие», вскоре снова вернулось к идее коалиции с буржуазией. Такая коалиция, тормозившая развитие революции, могла внести в общедемократический фронт лишь пагубный раскол, которого так опасался Л. Мартов, поэтому он решительно отстаивал свою линию создания однородного социалистического правительства, которое только, по его мнению, и могло спасти страну и демократию. Позиция Мартова не нашла, однако, поддержки ни справа (со стороны меньшевистско – эсеровского руководства), ни слева (со стороны большевиков).

Важным событием на путях к Октябрю стало Демократическое совещание, состоявшееся 14–22 сентября в Петрограде, в то самое время, когда вопрос о взятии власти стал в порядок Дня как конкретная практическая задача. На Совещании среди делегатов выявились три течения: правое крыло – меньшевистско – эсеровский блок (И. Церетели, Н. Авксентьев), взявшее курс на продолжение коалиции с кадетами; центр – меньшевики – интернационалисты и часть эсеров (Ю. Мартов, В, Чернов), отвергавшие коалицию и выступавшие за создание демократического, практически однородного социалистического правительства: и левые – большевики, требовавшие передачи всей власти Советам. Особую позицию занимал Л. Каменев, склонявшийся к сотрудничеству с другими социалистическими партиями.

Ленин осудил участие большевиков в Демократическом совещании, первым увидев наметившиеся стремления меньшевиков и эсеров к возобновлению коалиции с кадетами. Твердо держа курс на полную победу большевиков, Ленин в письме в ЦК РСДРП(б) 12–14 сентября «Большевики должны взять власть» писал: «Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки»[13]. Далее, заявляя, что Демократическое совещание не представляет большинства революционного народа, а лишь «соглашательские мелкобуржуазные верхи» его, заключал: «История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь»[14].

7(20) октября, когда В. И. Ленин нелегально возвратился из Выборга в Петроград, «Правда» опубликовала его работу «Кризис назрел». Ни тени сомнения быть не может, писал Ленин, что вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, что в стране назревает восстание крестьян, которые все больше не довольны правительством, и заключал: «Можно ли быть перед лицом таких фактов добросовестным сторонником пролетариата и отрицать, что кризис назрел, что революция переживает величайший перелом, что победа правительства над крестьянским восстанием была бы теперь окончательными похоронами революции, окончательным торжеством корниловщины…

Кризис назрел. Все будущее русской революции поставлено на карту. Вся честь партии большевиков стоит под вопросом. Все будущее международной рабочей революции за социализмпоставлено на карту…

Кризис назрел…[15]

В дни подготовки вооруженного восстания отмечается рост большевистской периодики. В октябре насчитывалось 75 большевистских изданий, общий тираж которых составлял 3,5 млн. экземпляров. Из числа вновь созданных газет следует выделить «Деревенскую правду», издававшуюся в Москве с 4 октября, «Деревенскую бедноту» – с 12 октября в Петрограде, газету на армянском языке «Нацук» («Опора»), выходившую в Азербайджане. Вся большевистская пресса, перепечатывая ленинские и другие руководящие статьи из «Правды», готовила массы к завоеванию власти Советами.

Вернувшийся в Петроград Ленин, при поддержке Л. Троцкого, 10 и 16 октября на заседаниях ЦК сумел провести решение о начале непосредственной подготовки к вооруженному восстанию. Против этого выступил Л. Каменев, заявивший, что «объявлять сейчас вооруженное восстание – значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции». Его поддержал Г. Зиновьев. О своем несогласии с ЦК они сообщили 18 октября газете «Новая жизнь». В. И. Ленин, расценив это как «штрейкбрехерство», предательство, потребовал исключения обоих из партии, однако большинство ЦК это предложение не поддержало.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.