Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хроники XXXIII миров - Джейтест

ModernLib.Net / Иванов Борис / Джейтест - Чтение (стр. 17)
Автор: Иванов Борис
Жанр:
Серия: Хроники XXXIII миров

 

 


      Разговор этот не занял много времени. Проводник кивнул Тому, чтобы тот отвязывал причальный канат. Кайл занял место у руля и выжидательно смотрел на человека Леса. Тот подхватил шест и стал рядом с ним. Вооружилась шестом и Цинь. Лесной гость легко отстегнул притороченный к борту запасной металлопластиковый «кий», раздвинул его и стал помогать отчаливать плоты. Они почти не обменивались словами, пока не вошли в протоку. Но и там — в туннеле-лабиринте, накрытом сошедшимися над полосой темных вод сводами крон прибрежных деревьев, — они лишь перебрасывались короткими, отрывистыми командами и предупреждениями, не позволяя себе расслабиться для отвлеченного разговора ни на минуту. Небо окончательно скрыли облака, и тьма стала абсолютной. А затем пошел дождь.
      Наступившее утро заявило о себе довольно поздно: свет затянутого дождевой мглой неба еле пробился к ним через полог ветвей. К счастью, ветви эти защитили плывущих на плотах и от потоков ночного ливня, ставшего на рассвете просто моросью. Они зачалили и замаскировали плоты между гигантскими корнями циклопического дерева, названия которого Том не знал. Впрочем, судя по уверенному поведению Проводника, оно было довольно надежным убежищем, и можно было не ожидать появления из его низко нависшей кроны какого-нибудь особо злобного гада. В этой кроне и исчез Мурх, как только плоты ткнулись в берег, — так же быстро и так же бесшумно, как появился несколько часов назад. Словно его и не было.

* * *

      Замаскировать место «дневного ночлега» оказалось делом нелегким — Проводник был привередлив и дотошен. «Не стоит и думать стать невидимками, — говорил он, подтаскивая к стоянке выбранные по каким-то особым приметам ветви и сучья. — Надо сойти за номадов. Они именно так и живут: кочуют по ночам, а днем отсиживаются в лагерях. Надо сделать стоянку похожей на такой лагерь. Норы — надо еще вырыть пару фальшивых нор».
      Том заснул в засыпанной кучей листвы низенькой палатке, сморенный душной жарой, затопившей пространство под пологом Леса, и сквозь сон, где-то уже незадолго до наступления его очереди принимать охранную вахту, услышал странные далекие, сквозь толщу коры Джея дошедшие удары. Это была поступь вереницы циклопических воинов, оживших изваяний, колоссов из стали и металлокерамики. Он так и не понял: во сне это было или наяву. Том внутренне напрягся, даже приник к земле, словно древний воин, прислушивающийся к приближению неприятельской конницы, но шаги гигантов не близились, наоборот — уходили вдаль, стихали. Собрав все свои силы, он попытался вынырнуть из бестолкового сна, но сил этих не хватило: омут сладкой одури не отпустил его и снова повел кривыми лабиринтами, в которых то и дело встречались ему странные создания и возникали странные мысли.
      Разбудила его Циньмэй, поутру вызвавшаяся отстоять первую вахту и честно с этой задачей справившаяся. Знойный полдень стоял над Лесом. Но сюда — в тень древесного гиганта — лучи Звезды не проникали. Сумеречная духота царила здесь. Том возблагодарил Бога за то, что, в отличие от Большой земли. Внутренние Пространства не пустили на свои просторы завезенный из Метрополии гнус, а здешние мошки и прочая летучая и ползучая мерзость пуще смерти боялись человеческого духа. В земных джунглях — там ему пришлось побывать на тренировочных марш-бросках — на путниках уже не осталось бы живого места.
      — Послушай, Цинь. — Том потер опухшее со сна лицо. — У меня возникли галлюцинации, или этой ночью нашим лоцманом действительно была мохнатая черная мартышка?
      — Это такая же мартышка, как я — архиепископ Кентерберийский, — угрюмо ответила китаянка. — Это кто-то из друзей Лесного народа. Вполне разумное создание. Только ночное. Зовут — Мурх.
      — Он — из этих... Из Превращенных? — озадаченно спросил Роббинс. — Проводник говорил, что люди здесь стали... превращаться.
      — Знаешь, — все с тем же усталым раздражением отозвалась Цинь, мечтающая занять место Тома в покинутой им палатке, — из нашего друга слова лишнего не вытянешь. Лесной человек, он и есть — Лесной человек. Он сказал что-то такое, вроде того, что Мурх не отсюда. Он из тех Чужих, которых люди Джея сюда затащили из Темных Миров.
      — Ты этому веришь? — покосился на нее Том.
      — Если тебе охота ломать голову над всем этим — посмотри на еще одного его друга. И на нашего сторожа дневного. Он там — на опушке. Вместе с Проводником и Васецки. А я должна выспаться. Кстати, с час назад была пальба. Где-то на запад от нас. Не слишком далеко.
      И Цинь нырнула в палатку.
      Сполоснув лицо тепловатой водой из канистры, Том осторожно, стараясь не «светиться» в прогалинах между деревьями, спустился в небольшой естественный окопчик на краю тенистой опушки, в котором был сооружен импровизированный наблюдательный пункт. Там у еле заметного костерка кемарили не пожелавший отсыпаться Кайл и Проводник. Навыки лесной конспирации с трудом давались Тому сегодня — не отпускал сон и скулы сводила зевота. Ничто вокруг не настораживало подсознания. Мирным был освещенный полуденным, узорчатым от теней листвы светом Лес. И мирной была тихая беседа, текущая между двумя людьми у тусклого, бездымного костра. Том и не сразу заметил третьего свидетеля беседы, которого человеком назвать было уж никак нельзя.
      Чуть поодаль от тех двоих в плотной тени причудливого кустарника то ли притаилось, то ли вольготно развалилось создание оттуда— из лабиринта, пригрезившегося ему в муторном дневном мороке.
      Существо можно было назвать пародией на обезьяну или обезьяной, которую угораздило уродиться кузнечиком. Гладкие, словно лаком облитые, хитиновые покровы заключали в себе тщедушное, из сегментиков сложенное тельце, увенчанное приплюснутой, ернической маской, словно в издевку над физиономией блаженного Будды слепленной головой. Создание ничуть не боялось людей — устроилось невдалеке от них. И люди — Кайл и Проводник — тоже не проявляли особого беспокойства. Они беседовали: говорили на языке людей, а создание — на каком-то своем, точно таком же, как и у ночного гостя, только ему самому и Проводнику понятном. Впрочем, в отличие от Мурха, этот друг Лесного человека, похоже, понимал нормальную человеческую речь, а сам испускал те стрекочуще льющиеся звуки, которые сыпались откуда-то, скорее из области сегментированного брюшка, нежели из находящейся на месте рта тройной щели этого оливково-зеленого творения природы. Проводник тихо и скупо растолковывал Кайлу услышанное.
      Это занятие, однако, не отвлекало его от выполнения основной его задачи — обозревать окружающее пространство, оставаясь самому как можно более незаметным. Не зря его руки опять сжимали тяжелое полушарие древнего зеркала-амулета. Он и увидел первым подходившего Тома, махнул ему рукой.
      — Сейчас ты можешь быть немного поспокойнее, — сказал Проводник, указывая Роббинсу на подходящий, чтобы на него присесть, ствол поваленного дерева по другую сторону костра. — А это — Лиадр, в общем-то наш друг, — пояснил он, уловив недоумение во взгляде следователя, направленном на существо из лабиринта причудливых снов. — Он присматривает за здешними местами. Сейчас поблизости опасности нет.
      — Лиадр, — без всякого выражения повторил Том, присаживаясь на шершавую, тронутую тленом древесину.
      И машинально подумал: «Сверчок. Только очень большой. И — сапиенс». Открытия двух новых форм разумных существ менее чем за десяток часов было многовато для федерального следователя. Да и для всего Обитаемого Космоса, с его тремя неполными Разумами, открытыми человечеством за период, истекший со времен строительства пирамид, это было тоже явным перебором.
      Вслух Том сказал только:
      — Будем знакомы, Лиадр. Откуда ты?
      Создание тут же разразилось неугомонным стрекотом.
      — Такие, как он... — Проводник задумчиво потер висок. — Их Мира давно уже нет. Но самих их — много. Бродяжье племя. Шатаются между Мирами. Вот Лиадр прижился здесь. И не один. Он говорит, что мы не одни пришли сюда. Похоже, в Лесу есть еще люди, которые следят за нами. Этой ночью они потеряли нас. Надо будет тронуться пораньше, еще до заката. И немного изменить маршрут.
      — Плоты слишком примелькались кому-то, — помрачнев, добавил Кайл. — Придется с ними проститься на время. А сами двинем напрямик — через перевал. Придется немного изменить маршрут. У нас будет важная встреча там, в горах. В развалинах института. Слышали о таком? Это недалеко от храма, впрочем. В окрестностях. А оттуда спустимся снова к реке, но уже по ту сторону гор.
      — А плоты что — сами туда приплывут? — поинтересовался Том, задумчиво скользнув взглядом по зарослям вокруг.
      В прогалине неподалеку какая-то тварь, с кошку размером, торопливо метнулась через открытое пространство, но щупальце хищной лианы, быстро и бесшумно упав на нее с высоты, тут же свернулось, унося жертву во тьму сомкнувшихся зеленых крон. Жизнь Леса шла своим чередом.
      — Плоты пригонит Лесной народ, — ответил Кайл, тоже не отрывая взгляда от дневного сумрака зарослей. — В условленное место. За это один плот, с меновым товаром, мы отдаем им. А на одном сами уходим, к Предельным хребтам. Так мы, собственно, и планировали, только — по мелочам. А так все — оптом.
      — Когда успели, — пожал плечами Том, — с Лесными людьми договориться?
      — Это они прислали Лиадра. — Кайл осторожно поворошил костерок и выкатил из золы какой-то печеный плод. — И еще. Они найдут Павла. И приведут к горному храму. Если он еще там.
      — Довольно любезно с их стороны, — признал Том. — И всего-то — за полтонны скобяных изделий
      — Вы понимаете лучше меня, — вздохнул Кайл, — что Лесные люди собрались помогать нам не за меновой товар. Они хотят помочь тем, кто пришел освободить их от Демона. К сожалению, уже весь Лес знает, зачем мы пришли сюда.
      Словно в ответ на эти слова странное насекомоподобное создание напряглось, прислушиваясь к чему-то далекому, потом коротко стрекотнуло и почти бесшумно, одним прыжком скрылось в чащобе.
      — Что-то ему передали... — покачал головой Кайл. — Из Леса.
      — Они, Лесной народ, сейчас «прозванивают» наш маршрут, — пояснил Проводник. — Что-то там у них вышло.

* * *

      Что вышло «у них», путники узнали, когда наступила ночь. Четверка пришедших из Леса немногословных туземцев отплыла на плотах дальше по реке, а сами они тронулись в путь по суше. И путь этот привел их к поляне, на краю которой громоздился сгоревший вертолет. Он совсем недавно рухнул сюда — трава вокруг нелепой груды металла выгорела, а та, что осталась, все еще хранила злые запахи сожженного пластика, металла, сработавшей взрывчатки.
      — Додумался же кто-то летать тут на этой штуке, — пробормотал Проводник, осторожно обходя уничтоженную машину. — Ее «стальные осы» изрешетили не позже чем через четверть часа полета.
      «Стальные осы» — самовоспроизводящиеся мини-комплексы поражения низко летящих целей — были уже хорошо знакомы Тому. За неполную неделю пути по Внутренним Пространствам он уже насмотрелся на «кладки» этих кибернетических псевдонасекомых. Кое-где это были «живые», распространяющие микроволновое излучение и еле слышное электронное жужжание, а чаще — уже отстрелявшиеся, мертвые, ощерившиеся опустевшими ячейками самонаводящихся мини-ракет комья металла, действительно напоминающие гнезда лесных ос. «Осы» были одним из тех проклятий, из-за которых любая авиатехника превращалась над Внутренними Пространствами в смертельно опасный вид транспорта.
      — А людей на нем не было? — озадаченно спросила Цинь.
      — Или спаслись и ушли, — задумчиво предположил Том, — или их забрали отсюда — живыми или мертвыми. Если, конечно, эта штука летела с экипажем на борту.
      — Был экипаж, — задумчиво заметил Кайл. — Вон туда они ушли. — Он указал на тропку, уходящую вверх по склону.
      «Господин декан не зря провел детство в лесах», — подумал Том. Сам он эту тропку — точнее, просто полосу притоптанной травы — не заметил бы, даже если бы знал, что надо высматривать в проклятой темнотище.
      — А ведь это, наверное, по наши души кто-то в Лес пожаловал, — предположил он.
      — Не обязательно, — хмуро бросил Проводник. — Может, просто контрабандисты — из тех, кто наживается на распрях Трех Народов. Но очень вероятно, что это те, про которых рассказал Лиадр.

* * *

      Лиадр появлялся днем, стрекотал из кустов что-то, понятное только Проводнику, и сразу же исчезал, оставляя лишь впечатление дурного сновидения. И так же, словно видение, ночами появлялся Мурх и подолгу шел с ними вместе. Точнее — мохнатой тенью перемахивал с дерева на дерево вдоль тропы, уходящей все выше и выше в горы.
      А там, где эти горы начинались, на самой кромке иссякнувшего, обмельчавшего Леса, их встретила засада. Очень странная. Мертвая.
      Кто-то опередил их, и в двух неглубоких окопчиках, к которым подвел путников Мурх, лежали только трупы. Изрешеченные и изуродованные осколками тензионных гранат, хорошо вооруженные шесть трупов. И еще двое — четверо свешивались с развилок приземистого «дерева слепых».
      — Нич-ч-чего не понимаю... — пробормотал Том, подсвечивая фонариком то жуткое, что лежало перед ним. — Опустился на корточки и снова пробормотал: — Не понимаю ни-че-го! Кровь... Кровищи должно было быть море. А нет ее. Они же... Они же не были живыми.Никогда...
      Точнее, эти десятеро не были живыми, когда их убивали. Когда керамические осколки разрывали их плоть. Когда пули разносили их черепа. Перед Томом лежали изуродованные мумии. И если бы не смазка на поблескивающих в лучах фонарика затворах, если бы не свежая, не тронутая ржой линия заточки изготовленных к бою кинжалов, можно было бы подумать, что они лежат здесь уже давным-давно — обескровленные, сведенные причудливой судорогой тела в потертой камуфляжной форме.
      — Да нет — были, — безразличным голосом возразил Проводник. — Кое-кого из них я встречал раньше. Пока Стрелок не взял их. Похоже, что те, кто на них напоролся, хорошо просчитали наш маршрут, только поторопились и теперь идут впереди. По тому следу, который нам только предстоит оставить. Они очень спешили — не стали даже забирать оружия. Но своих убитых унесли. Пошли, нам тоже надо торопиться. С этого места сворачиваем к западу — этого от нас не ждут.

Глава 8
СРАЖЕНИЕ

      Их путь проходил мимо земель, населенных Тремя Народами — точнее, по самой кромке этой, никакими пограничными столбами не обозначенной территории. Это была граница Леса и гор — скалистая и суровая тропа. Она то ныряла снова в джунгли, то предательски вилась по пустынным, редким кустарником поросшим склонам. Судя по карте, он мог бы быть и более прямым — этот их путь. Но, видно, Проводнику не хотелось предпринимать этнографическую экскурсию по местам, охваченным скрытой жестокой сварой. И это было разумно — точно так же, как глупо было им, выслеживаемым и Стрелком, и пришедшими следом с Большой земли, попадаться на глаза кому-либо. Они и не попадались. По крайней мере, тем, кому незачем было знать об экспедиции. Только иногда встречались им брошенные селения, следы кострищ, какие-то языческие погосты. Реже видели живых туземцев — всего двое встретились на их пути. Оба вооруженные по старинке, в обносках армейской формы, оба молчаливые и непроницаемые. Коротко приветствовали Проводника и сворачивали с дороги, таяли в ночном Лесу.
      Впрочем, наверно, было лишь иллюзией это их одиночество. В Лесу много глаз следили за каждым из чужаков. Временами вдали звучали тамтамы — единственный надежный вид связи на этой затопленной «электронным смогом» земле. Тогда Проводник останавливал движение их маленькой колонны и долго слушал далекий рокочущий гул, присев в молитвенную позу.
      — Кажется, нам удалось одурачить тех... — сообщил он Кайлу после одного из таких сеансов. — Тех, что угробили вертолет и шли впереди нас. Они увязались за плотами, а слуги Стрелка — за ними.
      Ни Кайл, ни Том не знали, как реагировать на эту новость. А Цинь сохраняла непроницаемый вид. Так они и продолжили свой путь — в тщательно охраняемом одиночестве. Только Мурх и Лиадр, сменяя друг друга, следовали за ними, неся свою вахту — вахту дня и вахту ночи. А когда кончился Лес, исчезли и они. Словно никогда их и не было.

* * *

      Развалины института тоже были своего рода засадой — так показалось Тому. В зыбкой мгле рассвета неожиданно выросли перед ними эти обрушенные лабораторные корпуса, обглоданные мачты электропередач, траншеи-провалы и залитые водой подземные этажи. Неожиданным было все это, высоко в горы забравшееся, узкой галереей протянувшееся вдоль скальной стены плато. Неприступное когда-то, загроможденное угрюмыми развалинами плато, нависшее над сумеречной равниной, по которой скользила причудливо изогнутая серебряная лента реки. Небо над ними уже превратилось в подсвеченный огнем не взошедшей еще Звезды высокий свод. День был близок.
      Кайл завороженно прикоснулся кончиками пальцев к выкрошенной кладке стены. Тряхнул головой:
      — Отец рассказывал мне... — Он повернулся к Тому. — Отец... Он начинал здесь. Тогда — до Катаклизма. Вы, наверное, в курсе дела — это был форпост Большой земли здесь, в глубине континента. Страшно секретный и очень мощный форпост. Здесь были сосредоточены лучшие научные кадры Джея. Да и всей Федерации институт мог дать кое-какую фору. Отсюда, из Внутренних Пространств, они выкачивали много всякого. О вооружении Сгинувших Империй, но не только. Это только так говорится — институт. На самом деле это был чуть ли ни целый город со своим реактором, парой заводиков, биофермами. Они продержались некоторое время после Катаклизма. Потом часть уцелевших эвакуировали. Но были и такие, кто не захотел уходить. Вот к одному из них нас и привел Проводник.
      — Кто это? — спросил Том. — И почему он будет помогать нам? Он — враг Стрелка?
      — Вряд ли его имя что-то скажет вам, — ответил Проводник. — Его местная кличка — Колдун. Еще — Хозяин Пещер. Они со Стрелком... Считайте, что они попросту безразличны друг другу. А помогать он нам станет, потому что... Потому что так подсказывает Джей. Есть связь между вами и Колдуном. По крайней мере, между кем-то из вас и ним. Он сам передал Лесным людям это. Как только узнал, что вы идете по Внутренним Пространствам. И еще — он знает Павла. Можно сказать, они — друзья.
      — Он поможет нам... м-м... расколдовать Павла и Стрелка? — напряженным, глухим голосом спросила Цинь.
      — Если бы я не верил, что он поможет именно с этим, то зачем же я привел вас сюда? — Проводник пожал плечами. — А если бы я знал заранее, чем именно он вам поможет, то — опять-таки — зачем бы мне было сюда тащиться? Нам надо приискать себе здесь убежище. Днем — придется рисковать — дадим сигнал, и он придет.
      Все трое пришельцев с Большой земли тревожно обводили взглядом местность, открывшуюся перед ними. В небе уже полыхал день, а в долине все еще притаилась глухая, осенняя ночь. Края горизонта, очерченного неровным контуром гор, уже наливались нестерпимым блеском восхода.
      — Убираемся в укрытие, — хмуро добавил Проводник. — День идет. О ч-ч-черт!!!
      Беспощадное око Звезды выглянуло из-за кромки Предельного хребта. Свет пришел в долину — злой свет осени. Но не ударившее в глаза слепящее термоядерное пламя заставило Проводника помянуть нечистого, нет.
      — Смотрите! Вон он! — выкрикнул Лесной человек, загораживая глаза ладонью. — Там... Там начинается...
      «Там» — это было в небе над далекой излучиной. Том не сразу понял, что он видит перед собой. В далеком хрустальной чистоты пространстве воздуха, нависшего над долиной, из ничего собиралась, сгущалась струйка тьмы, словно стая насекомых собиралась к невидимой приманке. Тьма делалась чем-то реальным. Реальным и огромным — Том мысленно сделал поправку на расстояние и поежился.
      — Смерч, — сказал он. — Странный такой смерч.
      — Это — Демон, — сказала Цинь решительно и обреченно. — Поздно прятаться.
      — Верно, это Демон. — В голосе Проводника почувствовалось почтительное удивление. — Но он еще не видит нас. Он кого-то другого собирается бить. Отступаем в здания. Лучше всего найти подвал незатопленный. Здесь есть такие.
      Том не мог оторваться от странного зрелища: струйка тьмы набирала силу, пронзая громаду небес, завернулась стремительной петлей. Кольцом. Встала над равниной гигантской черной короной. И молнии ударили из нее вниз, в мглистый мрак, все еще заливающий русло вокруг странно светлой, фосфоресцирующей ленты реки. Гулкий грохот прокатился над Лесом и горами.
      Цинь потянула Тома за локоть:
      — Уходим. — Она тоже завороженно смотрела на битву неведомых сил, сошедшихся над Рекой. — Господи. Не по нашим ли плотам бьет он?
      Там происходило совершенно странное. Столб воздуха над эпицентром сражения задрожал, жемчужное облако тумана стало вставать в нем из остатков ночного мрака поймы, оттуда, куда били молнии. А потом гладь реки вздыбилась, лопнула, прорвалась, пропуская в Мир нечто огромное, округлое, растущее вверх, вверх, вверх. Этостало холмом, гигантской скалой, башней. И продолжало стремиться вверх, не падая и не ломаясь, вопреки очевидным законам тяготения. Поднялось выше тени горных хребтов, укрывшей долину, хищно сверкнув металлическим блеском, продолжало громоздиться вверх и вверх — циклопической кованой колонной, железной змеей.
      «Червь, — понял Том. — Железный Червь. Как там сказал Проводник? „Они очень большие. И много чего могут“. И еще он говорил: „Когда они выходят в русло, они — Черви эти — часто сворачивают вверх. И тогда по-всякому выходит“. Вот он и свернул».
      Похоже, что он сказал это вслух.
      — Да, это — Червь, — подтвердил Лесной человек. — Уходим.
      И тут нелепая, вытянувшаяся на километры в небо, тонкая чешуйчатая нить надломилась, сложилась ломким циркулем, стала рушиться вниз — на реку, на ее все еще залитые тьмой берега, на гудящую отраженным громом фантастической битвы равнину. Суетливо клубящееся облако стало торопливо карабкаться навстречу лучам Звезды, скрывая, проглатывая останки стремительно распадающегося металлического чудища.

* * *

      Они молча уходили в глубь скалы — по туннелям, пробитым в толще горы много десятилетий назад. В неверном свете галогеновых фонариков перед ними возникали то обвисшие кабели с разлохмаченной изоляцией, то неведомо куда ведущие ржавые двери с остатками надписей. Пару раз из-под ног выскакивали и удирали во тьму неведомые, но достаточно шустрые гады. На Проводника они никакого впечатления не произвели. Он твердо знал, куда идти: в конце коридора (третьего или четвертого, считая от входа) была сухая и относительно чистая, похожая на тюремную камеру комнатка с довольно неплохой вентиляцией. Кайл вытащил из рюкзака и включил светильник-переноску, и окружающее их тесноватое пространство сразу стало чуть уютнее.
      — Вы беспокоились за наши плоты, Цинь? — заговорил наконец Проводник, устраиваясь в углу лишенного мебели каземата. — Скорее всего, напрасно. Они еще не обогнули хребет. Это было что-то другое. Может быть, те, кто выслеживал нас, спугнули Демона, а тут и Червь оказался на месте действия. А может, просто демоны Джея разбирались между собой. Это здесь не редкость. — Он помолчал. — Оставайтесь здесь. Не стоит так уж распаковывать багаж. Нам, наверное, скоро придется уходить отсюда. Я выберусь из подземелья и дам сигнал Хозяину Пещер. Потом дам вам знать. Вы услышите. Здесь неподалеку есть колокол. Пойдете на его звук. Тут, в туннелях, хорошо слышно.
      — Неплохой прием — устроить малиновый перезвон прямо под носом у Стрелка, — криво усмехнулся Кайл. — Может...
      — После того представления, которое вы сподобились видеть только что, ему потребуется отдых. Недели две — не меньше, — усмехнулся Проводник. — А колокола здесь звонят по разным поводам. Постарайтесь не заблудиться, когда пойдете на звук. Я оставлю метки на стенах — там, где надо поворачивать, — вот такие.
      В руках Лесного человека как по волшебству появился светящийся мелок — из тех, которыми школяры любят разрисовывать стены Вестуича в канун Хэллоуина. Он набросал на стене торопливо летящий, стремительный иероглиф, неуловимо напоминающий Белый Знак, по-птичьи наклонив голову, взглянул на спутников, проверяя, поняли ли они его, удовлетворенно кивнул и нырнул в проход, уходящий во тьму.
      Акустика в подземельях института и впрямь была отличной. Сюда, в тупиковый каземат, издалека — через гулкие просветы туннелей, через ходы вентиляции — доносились и тихое подвывание ветра в недалеких ущельях, и крики гром-птиц в поднебесье, и даже шелест утреннего муссона в кронах Леса там, вниз по склонам гор, странного, с Гнилого моря идущего муссона.
      И звон колокола донесся до них без помех. Они успели уже завершить сегодняшний «утренний ужин» — долю сухого пайка, сдобренного водой из горного ручья, и обсуждение того, на сколько суток этого пайка еще хватит. И теперь, предвидя, что дневного сна им в этот раз не достанется, каждый из них занялся своим: Цинь медитировала, Кайл разбирался в записях и зарисовках, накопившихся в дневнике странствия, Том приводил в порядок и без того постоянно готовое быть пущенным в ход оружие.
      Они с Кайлом одновременно наклонили головы, прислушиваясь к тягучему и одновременно резкому звуку, и молча поднялись, переглянувшись и кивнув друг другу. Так же — молча, без особых церемоний, поднялась на ноги и Цинь, мгновенно вышедшая из охватившего ее было транса. Трое ощущали, что им предстоит не просто встреча с новой тенью Леса. Впереди был конец чего-то одного и начало совсем другого. Не просто продолжение пути к месту, где должно состояться Испытание, — нет. Оно само!
      Гулкие и пыльные коридоры и знаки Проводника на перекрестках легко вывели их на разрушенную смотровую площадку. Еле заметная тропка сбегала с нее и, огибая утес, выходила туда, где звонил колокол.
      Это была даже не скальная площадка. Естественный балкон, вознесенный над пропастью. И на нем действительно была звонница. Должно быть. много позже Катаклизма, когда институт уже стал руинами, сооруженная звонница — пара рельс, вмурованных вертикально в гранитное тело площадки, и на оси между ними из обрезанного кислородного баллона сделанный колокол с языком — куском трубы, залитым свинцом. Поодаль — слева от странной звонницы — стояли двое.
      Проводник и Колдун.

* * *

      Кайл даже вздохнул с облегчением. Колдун был свой.Не человек Леса, не человек Джея, а в точности такой же, как и он сам, Кайл Васецки, — человек из университетских аудиторий, из тишины читальных залов, из лабораторий, сверкающих стеклом и металлом дорогого оборудования. Не важно, что он очень устал от многих лет, проведенных в Лесу, этот типичный исследователь, «рисечер», волею судеб оказавшийся в диких краях. Не важно, что на нем видавший виды общевойсковой комплект («тропическое исполнение» десятилетней давности). Не важно, что его зовут Колдуном и Хозяином Пещер. Он был свой.
      И в Кайле он тоже сразу признал своего.Задержал на нем взгляд, еле заметно улыбнулся. Он был высок и сухощав — Хозяин Пещер. Чуть сутул и, наверное, очень стар. А голос его не имел возраста — спокойный и уверенный голос человека, который знает: то, что он говорит, всегда будет внимательно выслушано.
      — Наверное, можно обойтись без формальностей, — сказал он, слегка повернувшись к Проводнику. — Наши гости знают, как обращаться ко мне, а я о них тоже знаю достаточно. Вас, девочка, зовут Циньмэй, и мне приходилось иметь дело с людьми, которые приходили сюда от вашего отца. Давно. Вы тогда были совсем маленькой. — Колдун старомодно поцеловал руку, протянутую ему китаянкой. — А вашего отца, господин Васецки, — он подал Кайлу руку, — я, может быть, знал в лицо. Мы почти ровесники с ним. Правда, работали в разных отделах института, но мельком друг друга могли видеть. Меня тогда звали Радо. Доктор Радован Зорич. Тогда — до Катаклизма. Во всяком случае, ваше лицо мне кого-то напоминает. Ну, а для вас, господин, — он повернулся к Тому, — не остается другой вакансии, кроме Томаса Роббинса, следователя Федерального управления. И вы сегодня — главное действующее лицо.
      — Боюсь, что да. — Том пожал руку Колдуна с легкой растерянностью. — Как-никак, теперь — моя очередь. Вы, я вижу, хорошо осведомлены о ходе наших дел.
      — У нас будет время поговорить о них. — Хозяин Пещер был чуть уклончив. — А сейчас поторопимся в мою здешнюю нору. Мне надо посмотреть на ваш Жребий. И обследовать вас самих. Прежде всего — вас, следователь.
      — Не будем терять времени, — согласился Кайл, всматриваясь в становящееся белесым от приближающегося полуденного жара небо. — Указывайте нам путь.
      — Это по тропе вниз, — охотно пояснил Колдун, — потом — по скобам, вбитым в скалу. Когда-то это был аварийный выход из испытательных цехов. Там внизу будет горловина туннеля. Надеюсь, вам удастся добраться до нее без приключений. В конце концов, если уж вы добрались сюда живыми и невредимыми, то с этим упражнением в альпинизме справитесь шутя. Но страховочные тросы все-таки закрепите. Здесь далеко падать.

* * *

      Вовсе не все в институте, оказывается, было разбито и разрушено. Не все тут было подвержено тлению. Всего в десятке метров под живописными, поросшими черным мхом развалинами свет флюоресцентных светильников заливал вполне обжитые кабинеты и лаборатории. Здесь, Том успел заметить это по множеству почти незаметных признаков, продолжалась своя тихая, подземная жизнь. Свежие еще ватные тампоны валялись на столах, растворы в колбах не успели высохнуть, а сами колбы и мерные цилиндры не заросли вековой пылью. Исчерканные листы не пожелтевших еще распечаток заполняли корзины у приткнувшихся по углам терминалов. В кабинете, куда привел их Колдун, был устоявшийся запах, от которого Том отвык за время долгого марша по зарослям Внутренних Пространств. Здесь было накурено. Причем не так уж и давно. Правда, обивка кресел, в которые они сели, давно обтрепалась, пластик стен облупился, а светильники в коридорах горели через два на третий — останки былого форпоста науки вели свою тайную жизнь явно не на субсидии Большой земли. Однако Колдун как-то поддерживал эту жизнь, верно, все же не без чьей-то помощи и явно не в одиночку.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33