И стала подбирать рассыпанные вокруг баксы.
      * * *
      - Вы умудрились поставить следствие в нелепейшее положение, - сказал Федеральный Следователь, стараясь глядеть мимо глаз Морриса, наполненных обидой на несправедливость окружающего мира вообще, и на своего бездушного и черствого партнера в частности. - Я не дам за жизнь вашей Роззи и ломаного гроша! - жестко продолжал Кай. - Мало того, я не могу даже поднять вопрос о ее исчезновении - ни у меня, ни у вас нет ни малейших оснований полагать, что милейшая аспирантка или, как там ее, не послала попросту к чертовой матери домогательства пьяного в стельку ухажера и не убыла по своим текущим делам...
      - Но вы-то знаете, что это не так, Следователь! - возопил Первый Аудитор.
      - Даже этого я не могу вам гарантировать! - Кай сурово поджал губы. Мало того - поднимать вопрос об исчезновении вашей очередной пассии означает уже вполне официально спустить на нее всех собак здешних спецслужб.
      - Неужели в душе у вас нет ни капли жалости? - простонал Моррис, обводя полузакатившимся взором номер Кая. - А в холодильнике у вас - ни капли пива? Таковы вы все - люди Управления...
      Кай молча достал на свет Божий пару объемистых банок "Хайникена" и через комнату бросил одну из них своему непутевому напарнику, распластавшемуся в кресле у книжных полок, заботливо уставленных - к вящему удобству дорогих гостей - томами финансовых отчетов Материального Совета чтивом, способным повергнуть в ступор даже видавших виды сутяг.
      - Думаю, следующее, что придет вам в голову, - Кай с выражением обреченности на лице вскрыл жестяную емкость и наполнил янтарной влагой высокий стакан, - это попросить вашего покорного слугу привести в действие каналы Управления...
      На секунду он осекся: тень испуга, скользнувшая по лицу Де Жиля, не осталась для него незамеченной.
      - Угадали, - как-то нетвердо произнес Моррис, отхлебнул из своей банки и слегка поперхнулся. - Хотя я понимаю, что не могу просить вас сделать из себя посмешище для всех ваших коллег...
      - Ничего, бывало и хуже... Я, с вашего позволения, все-таки позволил себе озадачить своих коллег поисками информации о милой аспирантке. Как я подозреваю, структуральная лингвистика - это не основная специальность девицы. Так что дело не в вашей личной просьбе, Моррис. Учитывая, что, наломав немало дров, мы не достигли ни одного сколько-нибудь стоящего результата...
      - Вот тут-то вы не правы, Санди! - По голосу Морриса можно было догадаться, что уж в этом-то вопросе он возьмет реванш. - Если вы думаете, что я напрасно всю ночь таскался по кабакам с пройдохой, который дрыхнет сейчас в моем номере, то вы глубоко заблуждаетесь!
      - Откуда вы вытащили этого жулика? - устало спросил Кай. О Мелетте, ее президенте и "лице, представляющем интересы" последнего, он имел вполне обоснованное и далеко не благоприятное мнение.
      - Нас познакомила Роззи. - Моррис откашлялся и уверенно, с оттенком горделивости в позе, выпрямился - в своем кресле. - После того как я излил вам тут душу, я ощутил необходимость э-э... разрядиться, и мы направились в э-э... По-моему, мы начали с "Карамболины"... Роззи разомлела и пообещала свести меня с человеком, который замешан в операции с ТОВАРОМ. Она... - На мгновение Моррис прикусил язык, но тут же продолжил: - А Карла мы встретили в "Странном страннике"...
      - Вас аж в кабаки Космотерминала занесло? - дался диву Федеральный Следователь. - Там вы могли нарваться... Это уже не зона юрисдикции планетарных властей...
      - Эта Роззи оказалась рисковой женщиной... - чуть виновато объяснил Де Жиль. - Знает тут всех и вся... Когда она заметила Карла, мы разыграли настоящее представление...
      Кай представил себе, что это было за представление.
      - Дело в том, что мне приходилось иметь дело с этим типом, - увлеченно продолжал Моррис. - Из-за него мой хороший знакомый чуть не вылетел из Министерства. Но мы оформили тот кар, что ему всучил Карл в обмен на какой-то пункт в контракте, как приз в лотерее...
      Тут Де Жиль смутился и, несколько скомкав повествование, продолжил:
      - Мы заранее договорились, и Роззи, якобы случайно, заметила меня... А я изобразил дело так, будто бы собираюсь вложить черный нал в операции с ТОВАРОМ.
      - Моррис, - как можно более ласково попросил его Кай. - Обещайте мне и поклянитесь на Библии, что никогда больше не будете играть в специального агента. Даже в присутствии бесстрашной Роззи...
      Моррис тяжело вздохнул.
      - Может быть, я излишне рисковал, Санди. Может быть, я мог подвести вас и всех вообще... Но - победителей не судят!.. Я узнал главное, Санди, ГЛАВНОЕ!!!
      - И в чем же состоит это ГЛАВНОЕ? - сухо спросил Федеральный Следователь, рассматривая опадающую пену над заманчиво поблескивающей поверхностью пива в стакане.
      Ничего содержательного он услышать не рассчитывал. Тем более того, что услышал в действительности.
      Моррис пересек комнату и нагнулся к лицу Кая, расплескав малость пива ему на брюки.
      - РА-БО-ТОР-ГОВ-ЛЯ!!! - произнес он, вытаращив глаза. - Работорговля!
      * * *
      - Проклятье! - хрипло заорал Хромой. - Сигнал опять накрылся!! Чтоб черт побрал эту машину!! Поймите, я не пилот, не пилот!!! Я ничего не смыслю в технике причаливания НА ЭТОМ КОНЦЕ. И пусть ваша зверюга не таращится на меня, как на кусок жаркого!
      - Без истерик! - оборвал его Дирк. - Не отрывайся от пульта! Пилот ты или не пилот, а ничего другого нам не остается. Если за шесть минут сигнал не восстановится, мы вместо причала вмажемся в Твердь - и точка, будешь ты здесь разоряться или нет.
      Она действительно существовала - Твердь небесная. Лики с немым восторгом смотрел на мир, выплывший из тьмы и подсвеченный призрачными огнями, тлеющими в его складках - в щелях ли, пропастях, рассекающих горные массивы? Масштаб опрокинутого над ними и все наползающего ближе и ближе ландшафта оставался темен для него. Одно только было ясно Мастеру Лики мир этот был невероятно чужд и странен, словно лик самого Небытия...
      * * *
      Айман расширившимися от недоумения глазами созерцал светящиеся строчки сообщений, которые одна за другой выползали на экран. Раз за разом команда, которая должна была выпустить на волю демона раскаленной плазмы, притаившегося в двух капсулах на дне уворованного кейса, давала осечку. Наконец дисплей выбросил "флаг":
      КОМАНДА ИСПОЛНЕНА.
      ОК,
      СЛЕДУЮЩАЯ КОМАНДА?
      Мелкие бисеринки пота выступили над густыми демоническими бровями Торговца.
      "Аллах, - попросил он, - будь милостив к душе этого иудея. Он был большим пройдохой, но злым человеком он не был никогда..."
      Айман переключил свой дисплей на управление Черным Терминалом, но мысли его продолжали крутиться вокруг дурацкого, не существующего больше чемоданчика.
      "Я так и предполагал, что с машинкой поколдовали, - в который раз сказал он самому себе. - Если это не так, то я - папа римский, глава необрезанных гяуров..."
      Потом, плюнув на логику и здравый смысл, он с лихорадочной быстротой, путаясь в клавишах, стал набирать одну за другой команды причаливания.
      Вторая за многие недели ожидания партия ТОВАРА сама шла ему в руки. Упустить такой шанс мог только полный идиот.
      * * *
      - Если это и вранье, то вранье неординарное, - признал Кай, второй раз выслушав уже более связное изложение сведений, исторгнутых Моррисом из недр Карла-Фердинанда Шнобеля. - Это никому не приходило в голову - торговля специалистами в области уникальных технологий... Передвижение людей по Мирам, как это ни странно, гораздо труднее контролировать, чем перевозки самых закамуфлированных материалов... Но эта гипотеза требует очень многих дополнительных предположений. Почему эти люди так охотно идут на кабальные сделки? Почему выбрали местом для подпольного "рынка мозгов" именно Химеру? Как удается скрывать такую уйму интеллектуальных рабов? Ведь не в карманах же и не в дамских сумочках? И главное - откуда они берутся? Инкубатор у них припрятан где-нибудь в Лабиринте, что ли?
      Кай машинально взял со стола игрушечный домик и стал задумчиво крутить его в руках, словно надеясь, что игрушка-намек превратится в "кубик Рубика" или какую-нибудь другую головоломку, решение которой подскажет ему ответы на все вопросы.
      "Изготовлено мастером Кантемиром Святкиным, марта девятнадцатого дня, - какого там года?.. - рассеянно попробовал он прочитать надпись на строгого вида табличке, врезанной в дно игрушки, - в Спецпоселении "Помпея-2...". Кай потряс головой, стараясь выбросить из нее посторонние мысли.
      Потом, оторвавшись наконец от миниатюрного изделия, сурово посмотрел на Морриса.
      - Боюсь, что мне придется потратить не знаю уж сколько времени на поиск той козы, на которой, как выражаются обитатели Колонии Святой Анны, можно будет подъехать к вашему новому другу. И если все то, на что он так прозрачно намекал вам, окажется пьяным бредом, то Карл-Фердинанд пожалеет, что бредил так увлекательно. Вас же я попрошу...
      Легкий на помине носитель интересов президента Независимой Планетарной Республики тут же нажал сенсор входной двери и возник на пороге. Был он мучительно трезв, до синевы выбрит и чопорно-фамильярен.
      - Вы сказали мне, Моррис, что можете отлучиться в номер напротив... произнес он, с тревогой вглядываясь в лицо Кая. - Я приношу извинения вашему другу...
      - Не стоит, не стоит, - с чуть преувеличенной снисходительностью взмахнул руками Федеральный Следователь.
      И поставил на стол мешавшую ему сосредоточиться безделушку. С этого момента оси зрачков Карла-Фердинанда сошлись на этом предмете и больше не покидали его.
      - Мне кажется, что мы закончили обсуждать с Моррисом все нас интересовавшие вопросы, - продолжал Кай, отнесший этот феномен к разряду эффектов последействия токсических доз алкоголя. Систематически принимаемых. - Так что он в полном вашем распоряжении. Но через четверть часа я жду вас в вестибюле, Моррис.
      Кай постарался вложить в эти слова, обращенные к Де Жилю, как можно более ярко выраженную мольбу обойтись без дальнейших экспериментов: было ясно как Божий день, что вся неумело слепленная Первым Аудитором при помощи бесследно сгинувшей Роззи легенда рухнет к чертовой бабушке в ближайшие часы - если не минуты, - и суровая криминальная действительность возьмет свое.
      Однако реакция Карла-Фердинанда не укладывалась ни в одну из предусмотренных на этот случай моделей поведения: он с трудом перевел взгляд с игрушечного домика на Морриса, затем на Кая.
      - Черт возьми! - потрясенно воскликнул он. - Да вы, господа, времени зря не теряете! Кто это из моих лучших друзей-конкурентиков успел подрезать мне подметки на полном ходу? А вы хороши, Моррис, - морочили мне голову, в то время когда уже все, - тут он выразительно кивнул на безделушку, знаете про наши игры с Тремя Леди.
      Гость на секунду запнулся. Затем заломил бровь в знак озарившей его догадки.
      - Старые перечницы решили от вас откупиться и взяли в долю - ведь так?
      - Все вы переиначили, Карл, - с укором произнес неожиданно проявивший недюжинные способности к игре втемную Де Жиль. - Встретимся лучше, как договорились, вечером. Там, где договорились. И вы поймете, что никто у вас этого дела не перехватил и не перехватит...
      Карл-Фердинанд стремительно, с некоторой даже спешкой повернулся к двери и только на пороге обернулся и бросил через плечо напряженно привставшему с кресла Моррису:
      - Хорошо, но Боже вас упаси темнить, мой мальчик. Помните, какой козырь вы оставили у меня на руках!
      Дверь стремительно закрылась за Лицом, представляющим интересы президента Мелеттской Республики, и Кай спросил у все еще не пришедшего в себя Морриса:
      - Какой такой козырь вы дали этому жулику, Моррис? Надеюсь, вы не подписывали никаких бумаг?
      - Не пойму, что все это значит... - растерянно произнес Де Жиль. - Не волнуйтесь, Следователь, я ничего не подписывал. Старый шарлатан просто берет меня на пушку...
      Кай подумал, что сейчас не время цепляться к шероховатостям, явно проскальзывавшим в поведении его партнера, и снова поднял к глазам подарок Джейн.
      - Мы сегодня же едем в Спецпоселение. Но перед этим придется уважить личную просьбу Леди Эльсбет, - он коснулся продолговатого конверта, лежавшего в серебряном лотке для писем, украшавшем его рабочий стол. - Нас просят просмотреть от начала до конца сегодняшние утренние парламентские дебаты. Их крутят только по столичному кабелю. По мнению Леди, они будут чрезвычайно интересны. Хотел бы я хоть наполовину знать заранее, что имеет в виду наша знакомая.
      Он взял конверт кончиками пальцев и вознамерился вытряхнуть из него записку Леди Эльсбет, чтобы снова пробежать глазами ее текст.
      Но из кремового конверта на серебряный лоток высыпались только щепотки две серого, похожего на пепел порошка.
      * * *
      Лики надоело это метание из ледяной купели ужаса и ожидания неминуемой смерти в душную парную, возвращения веры в спасение, к жизни, с которой уже успел попрощаться, - и обратно.
      "Черт побери, мне просто не о чем будет поразмышлять на смертном одре, - с досадой, но без тени иронии, подумал он. - Все подходящие к случаю мысли я уже передумал в этой чертовой бочке, из магнитной пращи пущенной в Рай..." Поэтому он как-то вяло воспринял радостные вопли Хромого и присоединившегося к нему молчаливого доселе ратника из свиты Высокородного. Парень, видимо, сек в программировании и навигации. Может, был кем-то из ранее побывавших в Большом Зазоре между Обитаемой Вселенной и Небесной Твердью космонавтов. Хотя ересь космонавигации была осуждена и занимавшийся ею ученый люд давно сгинул. Ходили по миру упорные слухи, что не всех Летавших предали Вечному Огню... Далеко не всех.
      Мастер меланхолично очередной раз выслушал новость о том, что причальный маневр возобновлен, и снова отвернулся к иллюминатору. Огромные, древние, наверное, древнее Вселенной, хребты надвигались оттуда, с того направления, которое он решил считать "верхом". Тьма - черная, как гнилая вода Мертвых Болот, была разлита в долинах, над которыми, посверкивая в упершемся в нее откуда-то издалека лазерном луче наведения, пролетала капсула-вагон. Потом верх и низ поменялись местами. Привычная сила тяжести налила тела беглецов. Корпус "вагона" завибрировал - пошли в дело двигатели коррекции.
      Любопытный Злюка, посчитав, что основной ужас уже закончился, покинул свое убежище.
      И тут же поплатился за это.
      "Вагон" дико тряхнуло. Лики, несмотря на все ремни и постромки, удерживавшие его в кресле, чуть не вылетел в потолок макушкой, а затем оказался вбит в кресло вторым, столь же могучим, но противоположно направленным ударом ускорения. Потом мир перевернулся вокруг него. Еще и еще раз. И наступила тишина.
      Руждан сообщил куда-то в пространство перед собой, что у него, кажется, осколок вышел из того места, куда он ранее вошел, но ни у кого не было сил поздравить его с этим.
      Только сдержанно стонал травмированный грохнувшимся на него Злюкой Высокородный. Злюка понимающе и сочувственно подвывал ему из своего прежнего убежища.
      Тьма смотрела на них через иллюминаторы.
      Сначала Мастеру показалось, что тяжесть снова исчезла. Но потом он понял, что она - здесь, только ослабленная и... и какая-то "не такая". Беглецам потом долго приходилось привыкать к этому, "не такому" тяготению Рая.
      Никто из них не успел сказать - да и подумать - чего-либо путного, когда тишина оборвалась. На беглецов обрушился грохочущий лязг, капсула зашаталась, плавно мотнулась из стороны в сторону, на мгновение-другое слепящий свет хлынул в иллюминаторы и тут же погас - Лики так и не понял, что он успел увидеть ТАМ, за стеклом. А потом, когда это видение снова и снова возвращалось к нему во сне, долго не хотел ему верить. И снова наступила тьма. Надолго - Лики подумал сперва, что теперь уж - навсегда...
      Толчки и качка, однако, продолжались. Правда, были они теперь не столь жесткими. Бережными даже какими-то были они... Потом снова лязг и грохот, но уже приглушенный, донесся до них через стенки капсулы. Теперь тьма и тишина наконец объединились в единое нечто, и это нечто - без границ, без формы и очертаний - поглотило все вокруг.
      Глава 7
      ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ПРИШЕСТВИИ
      МАСТЕРА ЛИКИ В РАЙ И О СОБЫТИЯХ,
      ТАМ ПРОИСХОДИВШИХ
      Нервно посматривая на часы, Моррис еще раз постучал кончиками пальцев по клавишам выносного пульта.
      - Дьявольщина! По всем каналам - одно и то же! Словно вернулись последние дни Империи...
      - Должно быть, не только Леди Эльсбет придает большое значение сегодняшним парламентским слушаниям... - неопределенно заметил Кай и потер тыльной стороной ладони кончик носа - тот чесался всегда к неожиданным неприятностям.
      Будь у господ инспекторов возможность заглянуть в кабину операторов Ти-Ви, они сподобились бы лицезреть сцену более занимательную, чем шествие по залу парламента неторопливо рассаживающихся по своим местам Дам-Законодательниц.
      - Святая Фатима! - Режиссер телевизионной программы "Хроники Материального Совета" Далила Мейн уже второй раз за сегодняшнее утро споткнулась о сетевой кабель. - Я же просила проложить провода в-д-о-л-ь стены, а не бросать их где попало! Чем ты занимаешься, Хельга?
      Исполняющая обязанности ответственного редактора была сверх обычного озабочена и явно скрывала какое-то - немало досаждавшее ей - внутреннее напряжение.
      - Борюсь как могу с этим барахлом! - Атлетически сложенная блондинка легким движением руки отодвинула мощную стационарную телекамеру и отпихнула ногой к стене жгут переплетенных проводов, опутавших комнату. - Ты лучше скажи, как пойдет передача, в записи или в живую? Антенну будем подключать? Или о нас просто позабыли?
      Далила возмущенно встряхнула плечами:
      - Если бы я знала точно! Через десять минут начало заседания, а они, она ткнула пальцем куда-то в потолок, - еще не удосужились решить.
      - Значит, в записи. - Хельга равнодушно и чуть огорченно переключила тумблер коммутатора в верхнее положение. - А что говорит Марджана? Когда не надо - спасенья от нее нет, а сейчас вот, как назло, неизвестно где черти носят нашу цензоршу...
      - Она сама ничего не знает точно. Я только что с ней столкнулась на лестнице, - наверное, побежала в Секретариат, получать инструкции.
      Ситуация была не слишком типичной, и обе ответственные за программу специалистки начинали "заводиться".
      - Вот уж зараза так зараза! - констатировала всем хорошо известный факт Хельга. - Не приведи Господи! То ей не так, это ей не нравится... Это вырежьте, то переснимите. Уж на что терпением Бог меня не обидел, но и я иногда дурею от ее указаний.
      - Тогда представь, каково мне - с моим-то характером, - поддержала ее Далила. - Откуда они только набирают таких язв в свой Цензурный комитет?
      Операторша выразила мнение, что таких язв выращивают специально - в спецпитомнике.
      - Ну ты, потише там насчет питомника, а то загремишь куда следует...
      - Ерунда, - операторша лениво перекинула за другую щеку жевательную резинку и начала отрабатывать крупный план на пустой пока еще трибуне президиума. - У меня генератор сейчас тестовый сигнал такой мощности гонит, что любой "жучок" забьет. И потом... - она запнулась на полуслове, краем глаза успев заметить входящую начальницу.
      Та с порога посыпала ценными указаниями:
      - Сестра Ландскрун, живо подключайте антенну! Первая часть передачи пойдет сразу в эфир, а потом - строго по моему сигналу - врубите новости, а камера начнет работать на запись. Смонтируем позже. Я скажу как.
      - Не поняла... - Режиссер даже не пыталась скрыть своего удивления. Мы так еще не работали.
      - Это приказ Председательницы. Слушайте сценарий. Первой будет выступать Леди Халимат. Ее речь идет в живую. Потом - ответное слово Эльсбет. - Далила автоматически отметила, что цензорша пропустила обязательное для лиц такого ранга "Леди...". - У руководства есть мнение, что зрителям слышать ответ Серебряной Бетти не обязательно.
      Тут уж полезли глаза на лоб у ничему не удивляющейся сестры Ландскрун. Первый раз за почти трехлетний срок совместной работы они с Далилой слышали, чтобы всегда подобострастная с начальством и обладавшая виртуозной способностью в любых обстоятельствах держать нос по ветру цензорша так фамильярно отозвалась об одной из Трех Леди. Они многозначительно переглянулись. По всему было видно - в верхних эшелонах власти Химеры заваривалась крутая каша интриг.
      Раздался зуммер начала съемки, и очнувшаяся Хельга навела камеру на выходящих из-за кулис к президиуму Трех Великих Матерей.
      Странное это было зрелище. И непривычное. Хотя бы потому, что старшая из них, которую сестры привыкли видеть всегда гордо выпрямленной, на этот раз сидела в инвалидной коляске. Коляску толкала перед собой Второй Секретарь Материальной канцелярии, больше известная под прозвищем Рыжая Лиза. Необычным был и наряд леди Эльсбет, сменившей на этот раз ее любимое длинное серебристое платье на зеленый комбинезон времен Первой Освободительной.
      Да и с Леди Халимат тоже что-то явно произошло - это было видно по ее слегка растерянному лицу и тяжелой походке.
      Поэтому без лишних слов, еще до энергичного кивка Марджаны, Хельга ловко перевела камеру на средний план, а потом пустила панораму рядовых членов Материального Совета. Руководство сегодня явно было не в ударе и фотогеничностью не блистало.
      Как только Леди Халимат начала свою речь, и Далила, и наблюдавшие трансляцию телезрительницы узнали интонации Железной Старухи. Это был ее стиль, ее манера: Халимат всего лишь повторяла чужие мысли. И от того, что привычные по прежним речам и выступлениям фразы на этот раз исходили из уст другого человека, пусть и члена Триумвирата, делало их немного фальшивыми. А уж сам смысл речи был и вовсе непонятен. Ибо, хотя общие пассажи выступления - о необходимости укрепления единства перед лицом скрытой агрессии остального мира, об угрозе морального разложения и предательстве интересов Химеры - сестры слышали не раз до этого, сам предмет обвинения был весьма непривычен. В этот раз Леди Халимат ясно и недвусмысленно давала сидящим в зале понять, что вышеназванное предательство свило себе гнездо именно в стенах высокого Собрания и даже более того - в самом Триумвирате.
      А остальное мог вычислить и олигофрен. Если обвинение произносит Леди Халимат - правая рука Старухи, и притом ее словами, то объектом его может быть только один человек. Тот, что сидит сейчас с внешне спокойным лицом в овеянной романтикой давних битв военной форме и, словно бы не замечая сгустившихся над головой туч, с показным интересом слушает докладчицу, делая заметки в своем блокноте.
      Однако это спокойствие как ветром сдуло, стоило оратору закончить свою последнюю гневную тираду. Не дожидаясь, пока сидящая в кресле спикера, добродушная и простая, как яблочный пирог, старейшина Материального Совета соблаговолит предоставить ей или кому-либо еще слово, словно подброшенная пружиной, Серебряная Бетти решительно пересекла считанные метры, отделявшие ее от микрофона, и с места в карьер бабахнула в замерший зал свой первый козырь:
      - Только что на ваших глазах, сестры, кучка воров пыталась захватить власть на нашей планете! Но это не выйдет!!! Смотрите сюда, сестры! Все мы привыкли к мысли, что источником благополучия нашей родной Химеры стало некое таинственное нечто, что мы шепотом называем - друг дружке на ушко ТОВАРОМ. Но вряд ли кто, помимо посвященных - да, да, я о вас, сестра Глипштейн! - знает, что же это за штука на самом деле! И вряд ли кто-нибудь из вас, сестры, знает, что если одна четвертая часть получаемых от ТОВАРА доходов приходит сюда - на нашу несчастную планету, то остальные три четверти ложатся на секретные счета уважаемых членов Триумвирата и их прихлебателей в Метрополии и на Океании!!! Вот только те номера таких счетов, что стали известны мне!
      По огромному дисплею за ее спиной поплыли ряды цифр.
      Хельга азартно панорамировала камерой вытягивающиеся лица Уважаемых Дам и крупным планом давала в эфир изображение пальцев сестры Софьи, нервно ломающих карандаш.
      Сестра Марджана остолбенело уставилась на сложившую руки на груди Далилу и сама решительно положила руку на переключатель режимов трансляции. И тут произошло нечто неслыханное: рука самого правительственного Цензора была резко сброшена с панели управления. Кощунственный акт этот совершила неожиданно для себя самой сестра Ландскрун, спровоцированная вызывающим бездействием своей непосредственной начальницы.
      - Молодец! - констатировала та и выбросила перед собой руку, сжимавшую баллончик с "Аутом".
      Так и не успевшая прийти в себя, сестра Марджана кулем осела на пол. Хельга чисто рефлекторно подхватила ее под мышки.
      - Оттащи суку в угол! - распорядилась Далила, поспешно отодвигая стекла панели, чтобы самой не лишиться сознания от рассеивающихся по тесной операторской остатков "вырубателя".
      - Ага! - весело бросила Хельга, выполняя поручение. - Откуда это у вас?
      - От нашего оратора, - Далила кивнула на трибуну, с которой в этот момент доносилось:
      - Это не дворец бывшего императора, это - всего лишь скромное поместье, приобретенное в Метрополии на имя уважаемой...
      В огромном окне голографического дисплея, служившего фоном гранитной балюстрады президиума, сменяли друг друга прекрасно снятые кадры, являющие миру и Парламенту образцы архитектурного и садово-паркового искусства и дорогого кибердизайна.
      - Я не позволю устраивать!.. Превращать!.. - Визг из инвалидного кресла перекрыл голос Серебряной Бетти.
      Неожиданно преодолев свою хворь, Леди Сью выпрямилась в полный рост и, казалось, вот-вот извергнет в ненавистную Бетти огненную молнию. По крайней мере, волосы старой мегеры, наэлектризовавшись, готовы были сыпать искрами. Перекосившееся, со странно неподвижной левой половиной лицо Старухи только делало картину еще более устрашающей. Члены Парламента без малого под столы не полезли, справедливо полагая, что если дело дойдет до метания молний, то и им, грешным, перепадет от такого натиска отрицательной энергии.
      - Работай, работай, - подтолкнула Далила сестру Ландскрун. - Я не зря тебя поставила на сегодняшний репортаж: ты повела себя правильно. Если ребята с центральной студии не подведут, то после того, как заварушка окончится, - сидеть нам в отдельных кабинетах, в Большой Башне!
      Сестра Ландскрун не заставила себя упрашивать: не то чтобы ей по душе была крутая интрига, в которую ее, не спросясь и не предупредив, втащила коллега, но скандальный репортаж из застарелого болота, каковым всегда являлся Материальный Совет, был ее профессиональной мечтой. Наконец сбывшейся - и наплевать, что там будет потом. Главное - дерьмо взболтали! Да не позолоченной ложечкой, а осиновым колом!!!
      У Федерального Следователя происходящее на экране вызывало несколько иные ассоциации.
      - Господин Фогель недаром поминал курятник... - сухо заметил он, подсоединяя штекер регистратора к антенному входу Ти-Ви.
      - Материальный Совет должен немедленно пресечь провокационную вылазку Ле... сестры Эльсбет! - стала наконец озвучивать застрявшие в горле у Старухи мысли Леди Халимат.
      И резко добавила уже от себя:
      - Следовало бы вам подумать, Бетти, что будет, если я на виду у всех начну считать денежки из вашего кармана!..
      - Свои деньги я полностью отдаю в Фонд Спасения Отечества! - гордо парировала ее Эльсбет. - А вот вашей хозяйке будет небезынтересно узнать, что вы, сестрица, за ее спиной крутите сделки со своей долей ТОВАРА с такими личностями, как представители правителей Мелетты и даже с эмиссарами Харурского Кривого!!! Даже исламские лидеры с Малой Колонии ходят у вас в клиентах!!!
      - Что?!! - Голос обескураженной Старухи дал "петуха".
      Леди Халимат на мгновение растерялась.
      Воспользовавшись всеобщим минутным оцепенением, слово с места взяла сестра Мелани - депутат от Бог весть какого округа, признанный борец с коррупцией. Этого, конечно, следовало ожидать.
      Говоря горячо и бестолково, она поведала Высокому Собранию, что даже те жалкие гроши, которые достаются сестрам, населяющим Благословенную Химеру, вытаскивают из их кармана всякие жульнические структуры вроде "Анастасии Пирамиди"...
      Сестра Мелани не успела толком изложить свою мысль, а уже с горячей ее поддержкой откуда-то из задних рядов поднялась - точнее вскочила - так и оставшаяся никем не узнанной полная блондинка и понесла всеми чертями проклятых ворюг, - безусловно, ставленников Патриархата и разрушителей Великих идей Материальной Республики...
      - На вашем месте... - Леди Халимат наконец обрела голос и использовала его, чтобы обрушиться на не имеющую, собственно, к делу никакого отношения неугомонную болтунью. Побагровев, Леди заорала во всю силу своих легких:
      - На вашем месте я заткнулась бы, депутат Дуппельцвишен!!!
      Депутат Дуппельцвишен не замедлила с реакцией на эту реплику. Взревев обезумевшей сиреной "А-а-а-а-а!!!!" и вытянув вперед ярко накрашенные когтищи, она устремилась к месту дислокации Президиума. Две амазонки, выступающие в роли приставов, попытались остановить разгневанную избранницу народа, но, врезавшись скулами друг в друга, только порядком усугубили возникшее в зале Парламента замешательство. И лишь змеевидно вытянувшаяся в проход между креслами нога депутата Арутюнян - никто потом не смог объяснить, злой ли умысел имел место, или просто неудачная попытка взять слово - остановила обезумевшую фурию. Но всем было уже не до того.
      Полуживая, но не сломленная Леди Сью, оттеснив свою бестолковую союзницу, с трибуны обвиняла Серебряную Бетти в том, что у нее еще со времен Преславной Революции не переводились любовники. Та в ответ сыпала мужскими именами, приводя каждое из них в соответствие с той или иной приближенной к Старухе особой. Старуха же, явно скиснув, энергичным жестом велела застывшим с каменными лицами за спинкой ее кресла амазонкам увлечь себя за кулисы, что те и не замедлили исполнить. Тут же, словно ветром, вынесло из зала и ее главную соперницу. Вне всякой зависимости от этого, Леди Халимат ожесточенно переругивалась с кем-то из сестер, громогласно утверждая, что только она может знать - и знает! - истинную цену "условной единицы" ТОВАРА...