Но это происходило сейчас, а тогда…! Тогда земная цивилизация начала триум-фальное шествие по звёздным системам нашей Галактики. Почти од-новременно земля-нами было найдено несколько других цивилизаций, первые из сорока восьми существую-щих на сегодня. Никто из них не имел между собой связи и сведений друг о друге. По-этому лидерство Земли было принято сразу и надолго. Об этом свидетельствует факт вве-дённого единого летоис-числения, по земному календарю. При начавшемся обмене зна-ниями объеди-нение цивилизаций и поиск новых пошёл со всё возрастающим ускорением.
      Самым великим и загадочным во всём этом было то, что подавляющее большинство разумных существ в Галактике являлось "гомо сапиенс". Всего лишь с несколькими исклю-чениями. Единственные различия ме-жду людьми были в цвете кожи, волося-ном покрове и, очень редко, в росте. Подобные сход-ства дают темы для спо-ров, дискуссий и вы-движению гипотез о проис-хождении человека уже пол-тора тысячелетия, но так и не было найдено об-щее мнение - как появился ра-зум и почему он раз-бросан по всей Галактике.
      Хоть и было одно существенное различие между земной и всеми осталь-ными ци-вилизациями. Оно состояло в полнейшем отсутствии у последних любых, даже самых мало-мальски религий. Как этому обрадовались деятели различных концессий и религи-озных уклонов, более или менее процветаю-щих на Земле. Толпы миссионеров ринулись в открытые миры с целью запо-лучения новой паствы и расширения ареала своих верований. Но в этой своей экспансии Земля, в конечном итоге, потерпела полное фиаско. Вначале дру-гие цивилизации смотрели снисходительно на строительство храмов, костё-лов и мече-тей. Если имеешь деньги, покупай землю и строй, что хочешь. В рядах безверцев даже на-ходились сочувствующие привнесённым религиям. Не обошлось и без нескольких тысяч новообращённых. Но со временем все стали полностью игнорировать и совершенно не обращать внимания на мис-сионеров. И те тихо отдали своим богам свои души. А вновь построенные шикарнейшие и великолепные здания сгодились на объекты, посещаемые не-многочисленными туристами, с целью ознакомления с образцами земной ар-хитектуры и зодчества.
      А к двадцать девятому веку уже утратилось и политическое значение Земли, как центра по освоению космоса и обобщению всего человечества. Основной причиной этого послужило передислоцирование к центру Галак-тики, как самой "Доставки", так и всех её служб, руководства и капиталов. Что было выгодно для оной во всех отношениях: как с практической, так и с финансовой точки зрения.
      Но правительство то на Земле осталось. С очень пышным названием: Объединён-ное правительство всех стран и народов. Привыкшее быть всегда в центре внимания, зная, что к его мнению прислушиваются, оно продолжало навязывать остальным мирам свои нравы, традиции и обычаи. Причем в пра-вительство входило такое количество представи-телей от каждой из много-численных стран, что уже само это вызывало здоровый смех у остального на-селения Галактики. Практически все миры стремились к объединению, как своих многочисленных заселённых планет, так и общего экономического и культурного развития. Почти во всех мирах был введён новый общий язык - галакто. Редко где можно было услышать разговор на местных наречиях и уж совсем большой редкостью, являлись планеты, где галакто полностью отсут-ствовал. И уж совсем полным абсурдом считалось наличие в любой звёздной системе более чем одного правительства.
      А с Земли постоянно раздавались вопли о нарушении прав каких-то меньшинств, неслись призывы о помощи в возрождении и восстановлении забывающихся языков и ут-рачивающихся традиций. Причём призывы эти относились к совершенно далёким и но-вым мирам. Которые и сами то пре-красно знали, как им существовать. Зато на Земле стало ставиться во главу угла, причём с большой помпой и рекламой, всё традиционное, старое и не-зыблемое. В каждой стране изучался только свой язык. Проповедовались только свои нравы, обычаи и незыблемость всех правил поведения. Знание галакто даже считалось дурным тоном и подобные "новшества" презирались. Земляне даже перестарались, вводя в свою повседневную жизнь давно забы-тые манеры и правила поведения, чуть ли не тыся-челетней давности. В одной стране стали носиться с ятаганами и жить в шатрах. В другой: бегали со шпа-гами и вызывали друг друга на дуэли. В третьей попросту рубали мечами го-ловы и вспарывали животы своим противникам. Кое-где даже облегчились до набед-ренных повязок и приноравливались к луку и стрелам, взывая к ве-дению здорового образа жизни - на лоне природы и под открытым небом.
      И это уже было не смешно. Но что было делать? "Доставка", оттолкнув-шись от Земли и отряхнув прах её со стоп своих, заботилась уже обо всей Га-лактике. Ей было со-вершенно безразлично состояние дел на своей планете-праматери и руководство, если и вспоминало о Солнечной системе, то только при рассказе и прослушивании новых анекдо-тов, главными героями которых были выжившие из ума обитатели "земного зверинца".
      А "Союз Разума" - детище новообъединённых цивилизаций, проповедо-вал полное невмешательство во внутренние дела любого мира и свободный выбор своего пути исто-рического развития.
      В итоге, Земля катилась к своему закату. Сюда даже перестали приез-жать туристы из-за небезопасности подобных путешествий. Сюда даже пере-стали заглядывать различ-ные бизнесмены, торговцы и даже аферисты. Чем можно разжиться среди отсталых, но амбициозных дикарей? Да ничем, кроме неприятностей!
      А неприятности, добропорядочные жители Галактики не любили, и ис-кать не соби-рались.
      Ну, это они! А я то? Получается, что я недобропорядочный, раз я здесь и, мало того, давно мечтал здесь побывать! Да ещё и притворяюсь полным де-билом!
      Я почесал огромную кудлатую бороду, в душе и, возмущаясь, что меня не брили, вероятно, всё это время, и соглашаясь с правильностью подобного решения.
      А в подвал тем временем, прямо-таки ввалились, семь человек в самых экзотиче-ских и дивных одеждах. Почти у всех за плечами находилось по од-ному, а то и по два длинных тонких меча, на поясах свисали в сверкающих ножнах кинжалы, очень пригод-ные для метания, да и для ближнего боя.
      Мне непроизвольно вспомнились слова моего учителя по фехтованию, пожалуй, самого лучшего в Галактике. "Я ещё ни разу в своей жизни не встречал человека выжив-шего в современном бою с помощью любого, пусть даже лазерного, меча. Но ты - это он мне говорил, когда я как-то высказался о бесполезности подобного оружия, - должен все-гда уметь пользоваться как мечом, так и кинжалом в любой защите и при любом нападе-нии. Когда-ни-будь это тебя может спасти!" Действительно спасало, и не раз.
      "Уж не настал ли опять подобный момент?" - подумал я, рассматривая шумную кампанию. Шестеро было, при всей их разнообразности, по-мо-ему, одного племени. Лишь седьмой явно выделялся длинными свисающими одеждами, в дутых складка кото-рых, можно было спрятать какое угодно со-временное оружие. Он остался стоять на самой нижней ступеньке лестницы, заняв тем самым очень выгодную позицию. Мне это сразу не понравилось. Но и не только мне одному. Гарри радостно поднял руки вверх и хлопнул в ладоши три раза. По нашему коду это означало: "Всё твоё внимание на по-следнего!" И первой же фразой дал понять, кому он дал эту команду:
      - Какие гости! Вот это встреча! Роберт, дружище! Посмотри-ка, что у нас осталось для угощения?
      Роберт! Да, это тот самый парнишка, что сидел на деревянном ящике ближе всех к лестнице. Чуть ли не ломаясь в умильном поклоне, он вскочил и стал неловко рыться среди ящиков и прочее рухляди, накиданных возле него. С видом начинающего фокус-ника он извлёк откуда-то две двухлитровые бу-тылки с тёмно-красным вином. Я это понял по этикеткам, на которых красо-вались виноградные гроздья. И Роберт! Роберт даже с этими несуразными бутылками смотрелся как сама невинность.
      Любой, глядящий впервые на его курносое лицо, усыпанное веснушками, никогда бы не принял его за опасного противника. И те, кто отнёсся к Ро-берту подобным образом, почти все превратились в навоз. Этого неповорот-ливого не вид мальчишку мы, между со-бой, называли "Молния". Если кто и мог кидать любые предметы со смертельной точно-стью лучше меня, так это был он. Роберт иногда показывал один из своих коронных трю-ков. Делая сальто, он одновременно кидал банку с консервами и нож. При этом банка ока-зывалась пришпиленной к стене в любом заданном месте. Именно по-этому он "работал" со мной на многих рискованных заданиях, и я был рад, что Гарольд не отказался от его ус-луг. Несмотря на одно большое пикантное недоразумение, произошедшее между ними в недалёком прошлом.
      Роберт, подскочив к Гарольду, услужливо протянул обе бутылки:
      - Вот, маэстро! Ещё целых две осталось!
      Маэстро?! Я чуть не засмеялся, вспомнив, что ни у одного из нас, кроме Малыша, конечно, нет музыкального образования.
      - Всего то?! - угрожающе прорычал Гарри, беря бутылки и злобно сдви-гая брови. - А где ещё две?! Потрох ты эдакий…!
      - Так ведь с утра так пить хотелось и, пока вы спали, я и не заметил, как одну, по чуть-чуть и выпил до дна, - смущённо затараторил Роберт. - А дру-гая…, - он виновато развёл руками, - Разбилась…
      - Ах, ты!!! - Гарри хотел замахнуться, но, вспомнив, что у него в руках, спохва-тился и заорал: - Совсем охамел?! Алкаш чёртов! Ну, погоди, я те позже всыплю! Пшёл на своё место!
      Воровато оглянувшись, Роберт повернулся и собрался идти к своему ящику, но Гарри вдруг сделал шаг за ним вслед и, изо всей силы, пнул ногой под зад. Под дружный хохот прибывших Роберт сделал несколько кувырков и распластался возле самой лест-ницы. Приняв сидячее положение, одновре-менно потирая ушибленные зад и голову, оби-женно заскулил:
      - Ну что вы, маэстро?! Ведь ещё же целых две осталось! - чем вызвал ещё большее веселье у окружающих.
      - Ты теперь у меня одну воду пить будешь! - убеждённо пообещал "маэ-стро" отку-поривая первую бутылку. Сделав несколько неслабых глотков, он передал вино самому грузному и внушительному на вид самураю, вероятно, их предводителю. Потом открыл вторую и, тоже надпивши, вручил другому, самому ближнему к нему гостю. - Угощайтесь ребята! Как у вас говорится: чем богаты, тому и рады. Хоть и немного, но от всей души.
      Гости стали не спеша пить, передавая вино друг другу. Видимо подобное происхо-дило при каждом их посещении. В первый момент удивившись, что мой друг не угостил вначале других, я вдруг вспомнил ещё одну печально-известную особенность жизни на Земле. Здесь делались самые страшные и опасные яды и галлюциногены, запрещённые и не допус-каемые в другие миры. Поэтому лю-бые предосторожности в этом направлении на древней пла-нете не были излиш-ними.
      - Неплохое, неплохое! - одобрительно причмокнул бритый толстяк. - Конечно, не самое лучшее…
      - Ну, так, - сокрушённо поднял плечи Гарри, - При наших то доходах?! Скоро со-всем от голода изойдём.
      - А что ж так? - удивился вожак, - Перестали подавать?
      - Перестали?! Так ведь с самого начала и не подавали! - возмутился наш маэстро. - Я всё-таки решил послушать твоего совета и перебраться в Токио. Думаю, столица нас лучше прокормит. Как, ты говоришь, зовут твоего брата, к которому мне надо будет обра-титься за помощью?
      - Сандаки! Он заправляет в районе Перешейка и если сошлётесь на меня поможет вам обустроиться, - самурай говорил на ломаном галакто, но вполне сносно и понятно. - Хотя…, если бы вы захотели, и здесь я бы подобрал для вас занятие! - сказав это, он огля-нулся назад, а потом, как бы невзначай сде-лал шаг в сторону. Теперь между мной и сто-явшим на лестнице никого не было, и я почувствовал, что меня пристально разглядывают. И с каким-то не-здоровым интересом. Я продолжал сидеть, согнувшись и чуть раскачива-ясь, монотонно мыча себе под нос и, грязным пальцем перебирая рёбра лежащего рядом моего музыкального инструмента.
      - Да нет! - оживлённо продолжал разговор Гарольд. - Ты знаешь, мы люди творче-ские, думаю и так себе на жизнь заработаем. Ты бы знал, как нам здо-рово жилось на*Ов-чаре! Мы выступали в лучших заведениях и ресторанах и катались как сыр в масле. Если бы не этот гад аккордеонист, что б он сдох при рождении! - он со злостью сплюнул на пол. - Угораздило идиота спереть шкатулку драгоценностей у родственницы самой коро-левы! И вот результат: он там гниёт в песках, а мы здесь прозябаем. Да ещё и брату мозги отбили, - он сочувственно, чуть ли не со слезами погладил меня по голове. - Там поли-цейские хуже зверей! Хорошо хоть всех не покалечили.
      - Сравнил! - хмыкнул самурай. - Здесь у нас совсем другие порядки. И люди вроде нас живут припеваючи, - потом заржал и скаламбурил: - Или под песни таких как вы, ла-бухов!
      И вот тут он сделал грубую ошибку, которая решила участь всех гостей. Полуобер-нувшись, он сказал несколько фраз на гортанном местном наречии, совершенно, правда, для меня непонятном. Но один из его людей вдруг пере-вёл эти фразы на**пиклийский(!) обращаясь к человеку на лестнице:
      - Шеф спрашивает: долго ли нам ещё здесь торчать и тот ли это человек, что вам нужен?
      Пиклиец, а в том, что он был "оттуда", мы догадались все сразу же, в раздумье пробормотал на своём родном языке:
      - Побрить бы этого дурика…, - чуть помедлив, принял решение и ско-мандовал на галакто: - Подведите-ка его ко мне поближе, а то я даже рост не могу рассмотреть!
      Предводитель самураев, явно не привыкший что бы ему давали указания, с кислой мордой прогаркал что-то своим людям и указал на меня. Двое из них подскочило ко мне, и попытались поставить на ноги. Я их поджал и за-мычал ещё громче. Заметив, что Гарри забеспокоился, самурай похлопал его по груди и заулыбался:
      - Не бойся толстяк, ничего твоему брату не сделают!
      Но мой друг уже всё просчитал и дал следующую кодовую команду:
      - Он же бедненький и так побитый, а вы ему ещё и все ПОСЛЕДНИЕ ЗУБЫ ВЫ-БЪЕТЕ! - это он говорил обеспокоенным голосом, просительно сложа руки не груди и чуть ли не целуя похлопывающую его руку.
      Тем временем меня поволокли к лестнице. Все самураи явно не ожидали от нас ни-чего плохого и совершенно не были готовы к схватке.
      - Он же совсем не сможет потом КУШАТЬ! - дал Гарольд заключитель-ную ко-манду.
      Но моусовец что-то почувствовал. Глаза его вспыхнули, а с уст сорвалось короткое ругательство. Длинные одежды опасно зашевелились, топорщась поднимаемым оружием. И у него было выгоднейшее положение! Единст-венно, о ком он забыл и не обращал долж-ного внимания - Роберт. Метко брошенный обломок стальной арматуры пронзил глаз пиклийца и вылез из затылка. Он рухнул как мешок, так и не успев воспользоваться ничем из сво-его арсенала. Ещё в момент падения его тела, я резко вытянутыми ногами, махом сбил поддерживающих меня молодцев, схватил их головы локтевыми захватами и изо всей силы пригнулся к полу. Их шейные позвонки хрустнули как раздавленные спичечные коробки.
      Гарольд, тем временем, превратил свои руки из просящих в карающие. Выхватив у стоящего к нему боком вожака меч, он почти отрубил тому голову с расширенными от удивле-ния глазами и, не давая мечу остановиться, вспорол живот и грудную клетку другому саму-раю. И этот успел лишь уронить бу-тылку, да попытаться дотянуться до наспинного меча. Но так и упал на спину с заведённой за голову рукой.
      Пятый самурай оказался единственным, кто попытался и имел возмож-ность причи-нить нам вред. Молниеносно выхватив меч, он нанёс такой страшный и коварный удар в направлении Николя, что тот спасся только чу-дом, уйдя в заднее сальто и грохнувшись всем телом о стенку. Нападавшему оставалось только довершить расправу, он уже и шаг сделал в сторону наме-ченной жертвы. Даже рот раскрыл для готового вырваться крика о по-мощи, но так и замер. А потом медленно осел на пол. Из простреленного маленькой ядо-витой стрелой горла, раздался лишь булькающий храп агонизирующего тела. Это вы-стрелил из своей "флейты" Армата. До этого он игрался ею как простым музыкальным инструментом. Я мысленно успел удивиться этому, так как Армата всегда специализиро-вался только на самом современном и сложном вооружении.
      С "переводчиком" вообще получилось как нельзя лучше. Крутнувшись по полу, Роберт сбил его с ног и оглушил, ударив ребром ладони по затылку. За такую прекрасную работу я, не удержавшись, показал большой палец. По-добный жест был большой похва-лой с моей стороны.
      На весь этот скоротечный бой ушло не больше четырёх секунд. Не разда-лось ни одного громкого крика, могущего привлечь внимание сверху. Но мы все замерли на неко-торое время, прислушиваясь - не подойдёт ли к самураям подмога. Всё было тихо. Га-рольд подскочил к углу с бутылочными сигнали-заторами и стал легонько подёргивать за отдельно висящую верёвочку. Отда-вая, при этом вполголоса указания:
      - Танти, поищи оружие на этом, - он кивнул мне в сторону пиклийца. - И держи ле-стницу! Роберт, тащи переводчика в подсобку и подготовь к*дому-тилу. Все трупы туда же и здесь немного прибрать!
      Я расстегнул длинные одежды распростёртого у лестницы трупа и вздрогнул, уви-дев в остывающей руке мощнейший парализатор с включён-ным индикатором готовности и на полном режиме. Ему не хватило какой-то десятой доли секунды! Сейчас бы мы валя-лись бесчувственными мешками среди этих куч мусора на пыльном и грязном полу. Если бы не Роберт…
      Парализатор удобно примостился в моей руке, направленный раструбом на верхушку лестницы. Другой рукой я вытащил из нагрудного кармана трупа изящный пистолетик и отправил в объёмистый, но до этого совер-шенно пус-той, карман моих штанов. Ребята в отличном темпе спровадили все тела за угол подвала и прикрыли кровь на полу различ-ным мусором. Гарри, прислу-шиваясь к рывкам верёвочки, говорил;
      - Малыш видит одного: тот стоит в другом конце ангара и переговарива-ется с кем-то, кто стоит на выходе из здания. Значит их ещё минимум двое. Даю ему команду: если удастся, пусть убирает, кого может, но тихо. Идём в подсобку, послушаем, что поболтает наш "полиглот".
      Мы пробежали за угол и вместо ожидаемой кучи тел, я увидел торчащую из люка в полу голову Николя. Он держал на уровне глаз готовый к бою не-большой автомат с коротким стволом. Скорей всего изъятый всё из того же, не-давно ещё ходячего, "арсенала".
      - С шажшывными! - обрадовано прошепелявил он, выскакивая наверх и пропуская нас в "подсобку".
      - А где ж твои зубки то, красавчик? - удивился я, заметив пустой провал между его губами.
      - Слышь, дантист! - вмешался Гарри, уже спустившийся под пол и высо-вывая от-туда своё лицо. - Ещё успеешь наслушаться жутких и длинных ис-торий о наших мытарст-вах с невменяемой персоной. Прыгай сюда! А ты, Николя, стань к углу и лупи любого, кто сюда полезет. Малыш сюда уже не вернётся. Смотри только, что бы бомбу сюда не бро-сили!
      Действительно, обстановка была не до расспросов. Неизвестно было, и сколько че-ловек охотится за нами, (а может только за мной?) наверху. Может вообще всё здание оцеплено? Мы пробежали по слабоосвещённому кори-дору, стены которого были увиты ржавыми трубами и прогнившими кабе-лями и, сделав два поворота, оказались в большой круглой комнате. Лампа слепящим светом охватывала стоящие по периметру баки и, в центре, при-крытый решёткой, зев уходящей вглубь шахты. Всё ещё бесчувственный пе-ре-водчик был привязан к железному креслу. Роберт стоял рядом, держа в ру-ках ампулу с домутилом и вопросительно глядя на нас.
      - Давай, вводи! - скомандовал Гарольд.
      - Стоп! - вмешался я. - Есть*антидот?
      - Есть, но очень мало: всего две порции.
      - Ему нет смысла врать, - объяснил я своё поведение. - Приведи-ка его в чувство!
      Роберт, из стоящей рядом бочки, зачерпнул воду вместительным ковши-ком и стал поливать привязанного. Тот вздрогнул, застонал и стал медленно покручивать головой, разминая ушибленные мышцы. Налитые кровью глаза немного прояснились и он, лишь мельком взглянув на свои привязанные руки, уставился на нас.
      - Как зовут? - я спрашивал громко, кратко и голосом совершенно не до-пускающим ни возражений, ни снисхождения.
      - Цой Тан! - ответил переводчик, поморщившись от боли в затылке.
      - Знаешь, что такое домутил? - он вздрогнул:
      - Знаю!
      - Вводить? - я показал пальцем на ампулу в руках Роберта.
      - Не надо!
      - Сколько моусовцев наверху?
      - Ещё трое.
      - Как и где они расположены?
      - Один на входе в здание и двое в машине, метрах двадцати от портала.
      - Кто ещё есть наверху?
      - Больше никого.
      - Что или кого они ищут?
      - Уже третий день мы с ними обходим все трущобы в поисках какого-то человека. Особенно тщательно они осматривают шизиков, дебилов и прочих чокнутых. И с очень большой предосторожностью, как нам казалось, даже излишней…, - он ощупал взглядом мою фигуру и саркастически приподнял уголки губ: - Теперь мне уже так не кажется!
      - Кто эти пиклийцы здесь?
      - Официально - торговые представители какой-то фирмы.
      - А не официально?
      - Скупают любую отраву, которая попадается, и подкармливают раз-ных…, вроде нашего шефа. Иногда набирают желающих в экспедиции на Новые миры. Ну, по крайней мере, так они говорят, - вздохнув, добавил: - Я тоже хотел улететь…
      - Поэтому и выучил языки?
      - Да! Надоело в этом болоте.
      - Что ещё важного знаешь, что надо знать нам? Только быстро!
      Он на секунду задумался:
      - Машина у них только с виду простая, а внутри чего там только нет. И главное - может летать! - мы многозначительно между собой переглянулись. - А самый опасный среди них, тот, что стоит на выходе. Раньше он был звёздным охотником.
      - С чего ты взял? - я не скрывал недоверия.
      - Я возле них уже несколько месяцев подвизаюсь, - доверительно сооб-щил Цой Тан. - Ловлю каждое слово, заглядываю всюду, уде удаётся. И ещё - у него есть крабер.
      - У кого?! - вырвалось у меня.
      - У бывшего охотника! Он его всегда носит с собой.
      Вот это да! На Земле краберы были строжайше запрещены. Их могли иметь только члены правительств и уж о-очень крупные воротилы. В этот момент послышался шорох и из шахты показался Армата:
      - Выход разблокирован, вокруг ни души!
      - Этого…, - я показал пальцем на сжавшегося переводчика, и Роберт во-просительно сделал рукой жест по горлу. -…Нет, нет! Просто сделай, что бы он не шумел и не мешал!
      - Есть дайенский шарик! - подсказал Гарольд.
      - Чудесно! - разрешил я. Пять секунд, и голова Цой Тана оказалась в бе-лом матовом шаре, немного обвисающем на его плечах. Это коварное изо-бретение из системы Дайен позволяло пленнику только дышать, лишая, в то же время, слуха, зрения и возможности говорить. Снять его без кодового слова было почти невозможно и при попытке острые, ядовитые струны тут же впивались в лицо, вызывая скоротечный конец. Шарик действо-вал только пять часов. Если его за это время не снимали то, в зависимости от заданной команды: "смерть" или "жизнь", он либо умерщвлял пленника, либо рас-слаблялся и от-пускал голову своей жертвы. Дайенский шарик был удобен и в хранении: не больше сред-ней книги в сложенном состоянии. Если мы не вернёмся сюда - участь пленника будет решена: много видел и знает. Хоть он и мог пригодиться.
      - Мы все, к выходу, туда, где машина. Удастся взять целой - хорошо! Возьмём кого-то живым - вообще прекрасно! Но! Никто из них не должен уйти! - хоть я и посто-янно перехватывал командование у Гарольда, но тот вы-глядел вполне довольным. - Ро-берт, бери парализатор. Коси под кого хо-чешь, но водилу выруби. Остальных: не цацкаться, валите сразу. Вперёд!
      Спустившись в шахту, пробежали пару узких сырах подвалов, поднялись по не-скольким пролётам, нырнули в какой-то лаз и, наконец, выбрались че-рез проём бывшего камина в большую залу. Она была без единой целой двери и окон, потолка и, даже, крыши. Вместо крыши, на десятиметровой высоте, чудом держались перекрученные железные балки, готовые рухнуть в любой момент.
      Армата первым выглянул из углового окна и сообщил:
      - Никого! Ну, кроме тех, что обычно.
      - Где их машина? - я тоже выглянул, обозрев улицу, заваленную по обо-чинам са-мым разнообразнейшим и немыслимым металлоломом и полуист-левшими спальными мо-дулями. Между ними бродили, сидели или ещё чем угодно занимались люди самых раз-ных форм и норм поведения, в самых ди-ких и несусветных одеждах.
      - За тем углом, - Гарри показал взглядом на ближайший остов какого-то древнего завода.
      - Далеко с другой стороны?
      - Пока мы дойдём с этой, Роберт будет уже там. Он всегда у нас бегает, как маль-чик на посылках. На него никто не обратит внимания. Давай, в темпе!
      Роберт тут же, полусогнувшись, пробежал между хламом и обломками, валяющи-мися на полу, и скрылся в проёме с другой стороны.
      - Пошли? - я спрашивал у Гарольда, так как не знал местности.
      - Через соседнюю комнату! - скомандовал тот. - И дай мне руку! - заме-тив моё не-доумение, подковырнул: - Ты что, забыл о своём кретинизме? Опять память потерял?
      "Интересно, - подумал я, - Долго ли он будет надо мной издеваться? Хотя…, по-следние полтора года…, совсем не могу поверить! Чувствую: на-слушаюсь я ещё от них леденящих душу историй о моей.., м-м…, болезни. Надеюсь, время для этого будет. А ведь они ещё и приврут, смеха ради!"
      Мы шли по улице, проезжая часть которой была сделана из "вечного ас-фальта". Сейчас им уже давно не пользуются из-за слишком огромной стой-кости к внешним фак-торам, а вот раньше! Мода не "Загальское чудо" была фантастическая: ведь производители (раса людей-карликов из системы За-галь) давали гарантию ни много, ни мало - на пять тысяч лет! Это уже как-то потом выяснилось, что обратное превращение асфальта в пу-шистую стружку специальным и опасным облучением обходится в миллион раз дороже, чем его производство и укладка. А ведь транспортные артерии меняются до-вольно-таки часто. Асфальт, правда, легко разрушался и в открытом космосе, но от этого было не легче. Я вспомнил как "убирали" подобные улицы при необходимости. Двух, а то и четы-рёхкилометровые участки отрезали друг от друга, поднимали гигантскими дирижаблями и топили в отведённых для этого, самых глубоких участках океанов. И там "Загальский ас-фальт" будет мокнуть ещё не одно тысячелетие (если не один десяток).
      А здесь, подобная стойкость, не была излишней. Видно было, что вся жизнь мест-ных обитателей вращается возле подобных "стержней" прочного и неизменного. И если бы не проносящиеся изредка огромнейшие грузовики, то, вероятно, даже всю проезжую часть давно бы заставили жилищными мо-дулями (кто же хочет жить в зданиях готовых в любой момент рухнуть в лю-бую секунду?), коробками, домиками и различными торго-выми и стряп-чими точками.
      Гарольд иногда здоровался с кем-то, а я косил глазами, припадая на обе ноги и "давал" себя тащить за руку. Армата сразу же ушёл вперёд и я его уже не видел. Ну а нам, видимо, не приличествовала излишняя поспешность.
      - Ты чего идёшь как гусь лапчатый?! - зашипел Гарольд обернувшись. - Иди, про-сто ссутулившись и подмыкивай негромко под нос! Ты же так раньше не ходил!
      - М-мордашка м-милая м-моя! - замычал я в ответ, распрямляя ноги и ссутуливая плечи. - Тебе не угодишь!
      Мы свернули на заброшенную улочку, ведущую к громадине полуобва-лившегося завода. Здесь уже никто не жил, по крайней мере, на виду. Кому же была охота окончить своё существование под обломками. А если кто и жил внутри, то у них, наверняка, име-лись более опасные угрозы для бренных тел, чем падающие глыбы с арматурой. Как мы, например. Интересно, сколько мы прожили в этом подвале? И все это время я ел эту ядо-витую ка-шицу? Ужас, какой!
      Дойдя до угла, стали аккуратно из-за него выглядывать. Машина у них действи-тельно была внушительная. А если она и вправду летела! Только бы захватить её не по-вредив! В противоположном конце улицы послышались резкие выкрики продавца водой. Этого свидетеля нам только не хватало! А тут ещё, обгоняя нас, спешащей походкой просеменил какой-то местный, в длинном ха-лате, островерхой шляпе и с огромной корзиной за плечами. Кор-зину он нёс с помощью ремня одетого на лоб. И только по острому, мельк-нувшему в про-филь носу я, с облегчением, узнал его: Армата! Он уже почти поравнялся с машиной, когда на противоположном тротуаре показался бегу-щий к "боль-шой" дороге разносчик, скорей по привычке, продолжающий расхваливать холодные напитки.
      - Ей! - крикнул Армата, призывно махая рукой.
      Разносчик, теперь я уже прекрасно рассмотрел Роберта, подбежал, поста-вил за-плечный бак с бутылками и баночками рядом и, обмахивая шляпой разгорячённое лицо, стал ждать, пока заказчик не даст деньги. А тот всем своим видом напоминал прижимистого и скупого кре-стьянина, который если и расстаётся с деньгами, то чуть ли не целуя каждую монетку. Медленно достал завязанный в узел платок, медленно отсчитал нужную сумму. Одну мо-нетку даже поднял вверх, как бы просвечивая её в луче заходящего солнца - не фальшивая ли. Разнос-чика это нервировало, видно было, что он торопится. Он то нахлобучивал свою шляпу на голову, то снова срывал и начинал яростно обмахиваться как веером. По нашим кодовым сигналам это означало: машина не просматрива-ется внутри, непрозрачные стёкла. А это было чревато при применении пара-лизатора. Стекло могло быть с отражаю-щим слоем, а если и нет, то могло ощу-тимо снизить поражающий эффект при стрельбе.
      И тут в здании глухо зацокали разрывные пули. Дверь машины неожи-данно откры-лась и из неё выскочил юнец очень внушительного вида и, пре-зрительно гаркнув:
      - Пошли вон отсюда, крысы! - сделал шаг вверх по полуразрушенным ступенькам. Это был его последний шаг в жизни: Армата раскроил его глу-пый череп увесистым тро-фейным кинжалом. А секундой раньше Роберт за-действовал парализатор, направив его в проем закрывающейся дверцы. Ма-шина резко дернулась, потом клюнула носом, дергаясь, проехала метров де-сять задним ходом, забрала вправо и, с ускорением, грохнулась в оди-ноко стоящую стену. И, вроде как, замерла. Зато стала раскачиваться стена, заша-тавшись как живая. Мы обмерли, наблюдая, куда она рухнет. И она обвали-лась, к счастью, в про-тивоположную от машины сторону.
      Под этот шум, из темнеющего проёма, бывшего некогда парадного входа, прямо-таки выкатился, последний из моусовцев. Он действительно был опытным бойцом. С од-ного взгляда он оценил обстановку и стал стрелять по Армате и Роберту.