– Пить шампанское в такой ситуации – это кощунство! – пробормотала Леся и от души плеснула в чистый стакан водки, слегка закрасив ее апельсиновым соком.

Лихо опрокинув напиток в рот, Леся проглотила ледяную жидкость, даже не поморщившись. Сказывался пережитый шок. Все еще не до конца придя в себя, Леся вспомнила про злосчастную папку и поковыляла в прихожую. При этом она искренне удивлялась, почему вдруг так стали качаться стены.

Папка лежала там, где она ее и оставила. Леся взяла ее в руки, покрутила так и эдак.

– Симпатичная какая папочка, – пробормотала она и потрясла папку над ухом. – А что же там у нас лежит?

Вопрос не был риторическим. Вдруг там билеты на самолет, который улетает уже сегодня? Тогда ясно, что мешкать нельзя. Или какие-нибудь ценные бумаги, тогда надо еще раз съездить по указанному адресу и передать из рук в руки тому человеку, о котором говорил доктор.

– Минуточку, а как я его узнаю?

В самом деле, доктор Пешков не дал Лесе никаких примет того человека, которому следовало передать папку. Только адрес. А вдруг ей откроет дверь совсем другой человек? А она его примет за того самого нужного. И совершит ужасную ошибку. Нет, документы следовало просмотреть. Глядишь, там и имя какое-нибудь выплывет.

И Леся нетерпеливо дернула за тесемки. Папка раскрылась. И Леся увидела ее содержимое. Никаких документов там не было и в помине. Зато было кое-что другое. От удивления у девушки отвисла челюсть, а сама она едва успела плюхнуться на табуретку. Не сводя глаз с содержимого папки, она поднесла руку к домашнему телефону и нажала набор.

– Кира, – произнесла она в трубку загробным голосом. – Приходи! У меня тут такое!

Кира не заставила себя долго ждать.

– Примчалась, едва голову досушила! – воскликнула она. – Как тебе моя новая укладка?

Когда Лесю призывали в качестве арбитра прекрасного, она не могла отказать. И взглянула на Киру. Голова подруги напоминала стог сена в ветреный день. Тут и там торчали какие-то клочья, по бокам свисали прядки, а некоторые волосины закручивались в нечто похожее на спираль. Леся так и сказала подруге.

– Много ты понимаешь! – фыркнула Кира. – Это живописный беспорядок! Мне вчера в салоне мастер за бешеные бабки изобразил. А за ночь волосы примялись. Ну, мне и пришлось самой повторить его шедевр.

– Не скажу, что я в восторге.

– Ладно, хватит завидовать! – обиделась Кира. – Говори, зачем позвала?

Это заставило Лесю вернуться к своим баранам, верней, к папке, которую ей коварно подсунул доктор Пешков. И она с торжеством продемонстрировала ее подруге.

– Ой! – вскрикнула Кира, когда увидела содержимое папки. – Леся, ты что, банк ограбила?

– Нет.

Кира некоторое время сосредоточенно пялилась на содержимое папки.

– А кого тогда?

– Никого я не грабила! Как ты могла обо мне подумать такое?

– Ничего я и не думала, – смутилась Кира. – Но откуда же тогда все это тут взялось?

И она указала слегка дрогнувшим пальцем на содержимое папки. А там было на что посмотреть: туго перетянутые резиночками симпатичные пачечки долларов. Очень приличное количество пухленьких пачек.

– Сколько их тут? – шепотом спросила Кира.

– Не знаю. Я не считала.

– Надо пересчитать.

И Кира подсела к столу, на котором лежала папка с деньжищами. Леся суетилась вокруг. Она сбегала на кухню и плеснула себе еще водки. Так, ей казалось, будет правильнее.

– Ну что?

– Тут двадцать пачек по пять тысяч долларов в каждой, – произнесла наконец Кира.

Леся, которая в этот момент как раз собиралась сделать глоток и даже поднесла стакан к губам, закашлялась.

– Леся! – возмутилась Кира, когда на нее брызнули капли алкоголя. – Держи себя в руках. А что ты пьешь? Плесни и мне чуток.

Подруги выпили молча, не в силах оторвать глаз от огромной суммы денег, которая лежала перед ними.

– Цена хорошей квартиры, – прошептала Кира. – Рассказывай, как они к тебе попали.

– Ты не поверишь, но мне их дал мой врач.

– Гинеколог?

– Психотерапевт.

– У тебя есть собственный психотерапевт? – раззавидовалась Кира.

– Уже нет, – поспешила успокоить ее Леся.

– Как так?

– Его убили.

– До того, как он передал тебе деньги, или уже после? – пожелала уточнить Кира и тут же хлопнула себя по лбу. – Прости! Сама не знаю, что говорю. Это на меня так деньги подействовали. Совершенно не могу соображать, когда вижу такую сумму наличными. Нельзя ли их куда-нибудь убрать? Или хотя бы просто прикрыть?

Деньги вместе с папкой Леся спрятала в тумбочку. А куда же еще? Всем известно, что деньги хранят в тумбочке. И лишь потом, когда Кира отдышалась, она рассказала подруге о том, как к ней попали эти деньги.

– Ну а документы? – спросила у нее Кира. – Документы в папке были?

– Я не видела. Там были только деньги.

– Ага. Ясно.

– Что ясно?

– Твой психотерапевт тебя обманул. Или папки перепутал.

– Думаешь, я должна вернуть деньги?

Кира задумалась. С одной стороны, конечно, присваивать себе чужое некрасиво. Но с другой стороны, ведь хозяин денег умер.

– У него жена есть. Наследница.

– Постой, постой! – перебила ее Кира. – Не будем делать поспешных выводов. Почему вдруг сразу наследница? А вдруг эти деньги твой доктор когда-то одолжил у того человека, к которому тебя посылал? Тогда жена никакая не наследница. И деньги надо вернуть. Не ей, а тому человеку.

– Но я же тебе объясняла, я ходила в эту квартиру. Мне никто не открыл. Я долго ждала!

– Надо сходить еще раз. Не нравится мне все это. Деньги не такие уж безумно большие, хотя и не маленькие. Бесхозными быть не могут. Надо найти их хозяина.

На этом подруги и порешили.

– Прямо завтра и пойдем, – заявила Кира.

– А сегодня?

– Сегодня уже поздно. Завтра с утра пойдем. Сначала к человеку, которому деньги посылались. А потом, если уж там ничего не прояснится, то в приемную к доктору.

На следующий день уже в семь утра подруги переминались с ноги на ногу у дверей той же самой квартиры, куда безуспешно пыталась проникнуть Леся накануне. Там они пробыли до девяти. Но им так никто и не открыл.

– Это просто свинство! – ворчала Кира. – Мы встали в несусветную рань, чтобы вернуть чужие деньги. Нам это надо? А этот тип, вместо того чтобы рыдать от благодарности, дрыхнет и не желает свои деньги брать!

В общем, подруги только даром потратили время. За дверью безмолвствовали. Даже осторожных шагов или шороха, как вчера вечером, не было слышно. И девушки ушли, оставив в дверях записку следующего содержания.

«У нас есть одна вещь, которую нас просили вам передать. Если заинтересуетесь, то будьте дома, мы еще зайдем. Или оставьте записку, где вас искать».

Координаты для связи подруги решили не указывать. Хотя сначала думали оставить номер Лесиного мобильного, как-никак, а это именно ей было оказано такое доверие. Но потом осторожность взяла верх. И они передумали.

– Все-таки этот Пешков был хорошим специалистом, – сказала Кира. – За несколько минут тебя раскусил. И не побоялся доверить такие деньжищи. Понял, что ты скорей сама сдохнешь, но чужой копейки ни за что не возьмешь.

– М-да.

У самой Леси остались о докторе самые неприятные воспоминания. Как человек он ей решительно не понравился. И к тому же ее не оставляла в покое мысль, что это его проклятое доверие, которым так восхищалась Кира, ей еще аукнется.

И точно! Придя в приемную доктора Пешкова, подруги увидели рыдающую секретаршу.

– Ой, ограбили нашего бедного Михаила Валентиновича! – закатывая глаза и икая, рыдала Оксана. – Ог-ограбили и уб-били!

Ее хорошенькое личико покраснело от слез. Икала она так сильно, что подруги сначала даже не разобрали, о чем она говорит.

– Постой! Кого убили?

– Ми-михаила Ва-валентиновича!

– Убили?

– Убили! – торжественно подтвердила Оксана.

– Откуда ты это знаешь?

– Так милиция позвонила и потребовала, чтобы я еще раз продиктовала им список всех посетителей, кто был у Михаила Валентиновича вчера в промежутке между пятью и семью часами вечера.

Леся вздрогнула. Она была в приемной в шесть вечера.

– А еще Нелли приходила, – продолжала плакать Оксана. – И сказала, что деньги пропали!

– Кто такая Нелли?

– Нелли? Нелли – это Нелли.

– Да кто она такая?

– Жена Михаила Валентиновича.

– А почему тогда она для тебя Нелли?

Оксана смутилась.

– Ну, это я ее так называю, – призналась она наконец. – Она моя двоюродная тетя. У нас в семье ее все так называют.

Еще и родственница! Но пока подруги решили не заострять на этом факте своего внимания. Они сосредоточились на том, о чем говорила им Оксана.

– Они с ней тридцать лет душа в душу прожили. В прошлом году юбилей отмечали. Так все роскошно было! В ресторане. Сплошные белые лилии. Нелли их обожает. И Михаил Валентинович это знал и скупил целую оранжерею. Специальный заказ был из Голландии. Аромат стоял такой, что закачаешься!

Кира невольно содрогнулась. Она лилии не любила именно из-за их дурманящего аромата. Она даже слышала, что если в небольшой спальне оставить на ночь роскошный букет этих цветов – подарок, к примеру, влюбленного мужчины, то наутро можно вовсе не проснуться. Ядовитый аромат сделает свое дело.

– А с деньгами что?

– В общем, Нелли, то есть Елена Яковлевна, сказала, что ее муж вчера снял с их счета крупную сумму денег. Целых сто тысяч долларов! Представляете?!

– Зачем?

– Сказал, что подыскал им отличную новую квартиру. И нужно внести залог за нее.

– Целых сто тысяч? Сколько же сама квартира должна была стоить? Миллион?

– Я не знаю. Потому что никакой квартиры, оказывается, он покупать не собирался. Их семейный риелтор, с которым они всегда имеют дело, ничего такого не слышал. И никакой сделки не оформлял. Даже разговора такого с Михаилом Валентиновичем не вел.

– А деньги?

– Деньги были в наличных. И они пропали!

Помолчав, Оксана вытерла глаза и добавила:

– Но самое интересное, что пропасть они могли только отсюда!

И Оксана обвела рукой пространство вокруг себя.

– Почему?

– Потому что из банка Михаил Валентинович приехал сразу в офис. И потом у него пациенты один за другим шли. Он никуда не выходил.

– А через запасной выход? Ты могла и не видеть, как он ненадолго ушел, а потом вернулся.

– Говорю же, пациенты шли один за другим, – терпеливо повторила Оксана. – Один уходил, другой уже через пять минут звонил. Михаил Валентинович, извините за подробности, едва в туалет успевал сходить.

– Значит, деньги должны были остаться в офисе?

– В том-то и дело! Но их тут нет! Я все осмотрела!

– И что говорит на этот счет милиция?

– Милиция считает, что Михаила Валентиновича могли отравить, чтобы похитить эти деньги.

– Так его отравили?!

Это подруги воскликнули хором.

– А я вам разве еще не сказала? – похлопала Оксана своими глазками, которые из-за пролитых ею слез и смывшейся туши приобрели сходство с кроличьими. – Ну да, отравили его, бедненького.

– А как?

– Кто? И когда?

– Если бы знать! – вздохнула Оксана. – Но раз милиция запросила список тех посетителей, которые были у Михаила Валентиновича с пяти до семи, значит, кто-то из них. Верней, в это время.

Лесе стало дурно. Какой кошмар! Она была у доктора как раз в этот промежуток времени. И самое ужасное, что, по всей видимости, пропавшие деньги, которые ищет милиция, и находятся сейчас у нее дома. В тумбочке! Ай-ай!

– Оксана, а вас-то саму милиция не дергала?

Кира тоже смекнула, что Лесе грозят крупные неприятности, если кто-то пронюхает, что у нее в руках оказались денежки покойного доктора. Тут могут возникнуть подозрения, что именно она сыпанула доктору яду в бокальчик, чтобы захапать папочку с денежками. Откуда у нее взялся яд? Это ментов заинтересует в последнюю очередь. Мало ли чего только в своих сумочках женщины не таскают. Могла Леся и яд прихватить на всякий пожарный случай.

И Кира сейчас попыталась отвести подозрения от подруги.

– Меня? – возмутилась Оксана, но ее глаза предательски забегали, а на щеках загорелись два неровных красных пятна. – Меня-то за что подозревать?

– Ты тоже была тут в это время!

– Я была на работе! И я не знала, что Михаил Валентинович принес с собой крупную сумму денег.

– Это ты так говоришь. А на самом деле вполне могла знать.

– Откуда?

– Он же тебе доверял. Вот и рассказал!

– Зачем?

– Да просто так. Или похвалиться хотел. Мол, вон я какой богатый. Сто тысяч долларов – для меня тьфу! Семечки. Он их из банка без всякой охраны спокойно может взять.

Глаза Оксаны снова наполнились слезами. Только на этот раз это были совсем другие слезы.

– Вы сейчас говорите прямо как они, – проревела Оксана. – Как менты!

– Так они тебя все-таки заподозрили!

– Да! Всех подозревают! И пациентов, и меня, и даже Нелли, то есть Елену Яковлевну! Всех к себе требуют, кто был у Михаила Валентиновича с пяти до семи. А вам они что, еще не звонили?

И Оксана снова зарыдала.

– Ой, как страшно! – стонала она. – А еще…

Она запнулась, словно не решаясь сказать.

– Что еще случилось?

– Еще люди какие-то доктора спрашивали сегодня, – прошептала Оксана. – По телефону два раза звонили, а потом…

– Какие люди?

– Не знаю, бандиты какие-то!

– Пациенты доктора? На прием записаться хотели?

Но Оксана так активно затрясла головой, что сразу стало понятно: ничего общего с истиной предположение подруг не имеет.

– Нет, нет. Они его спрашивали. А когда я им сказала, что он умер… то есть убит, они жутко разозлились.

– На тебя? На тебя-то за что?

– Они мне не поверили. Грозились ужасно! Обещали меня изуродовать, если я буду продолжать покрывать доктора. Сказали, что они все эти фокусы прекрасно знают. А Михаил Валентинович, мол, был им кое-что должен. Но не хочет отдавать и прячется.

– А потом?

– Потом, слава богу, ко мне как раз следователь позвонил. Я дала им поговорить с ним. И они ушли.

И Оксана снова затряслась в рыданиях, повторяя, что такого скверного дня, как вчера, у нее еще не было. И сегодняшний, судя по его началу, будет ничуть не лучше.

Из разговора с секретаршей покойного психотерапевта подруги четко поняли по крайней мере одну вещь: яд в организм доктора попал в промежутке с пяти до семи часов прошлого вечера. Что это могло означать непосредственно для самой Леси? Хорошо это было для нее или совсем скверно? Скорее, скверно, ведь Леся как раз в это время курсировала между приемной доктора и домом его знакомого, которому он был должен отдать эти деньги. Аж целых сто тысяч долларов – это же не фунт изюма!

– В общем, так, – распорядилась Кира, когда они собрались на военный совет в маленьком кафе неподалеку от офиса покойного доктора. – О деньгах ты пока помалкиваешь!

– Почему?

– Потому что это немедленно сделает тебя подозреваемой фигурой номер один! Как они оказались у тебя? Вдруг ты их украла у покойника?

– Но ведь я несла их другому человеку и…

– И где он? Где, спрашиваю, этот другой человек? Вот сначала найдем его, заручимся его показаниями, что он в самом деле ждал денег от Пешкова, а потом уже… Потом видно будет.

– А сейчас что?

– Сейчас будем искать того типа. Давай адрес!

– Зачем? Мы там уже были! Никого там нет!

– Нам надо узнать, кто хозяин квартиры. И кто там вообще живет. Через компьютер пробьем.

Леся порылась в своей сумке. Хорошенько так порылась, минут десять рылась, но проклятая бумажонка никак не находилась. Вместо нее на столе появилась пара колготок с крохотной замазанной красным лаком стрелкой на пальце, пудреница с остатками компактной пудры цвета «нежный загар», два пакетика растворимого кофе – три в одном, пачка презервативов и еще одна – другой фирмы, несколько визиток туристических фирм и салонов красоты, зубная щетка, трусики-стринги в упаковке, наконец книжка того самого Пешкова.

Последняя заинтересовала Киру больше всего. Она взяла ее в руки, открыла и начала читать.

– Кира, – окликнула ее Леся, когда совершенно отчаялась найти бумажку. – Ау! Ты еще тут?

– А? Что?

– Оставь книжку.

Кира послушно, хотя и с явной неохотой отложила книгу в сторону.

– Написано здорово! Очень увлекает! – призналась она. – Ну, нашла?

– Нет.

– Дай, я посмотрю.

Кира принялась в очередной раз перерывать барахло и вдруг задумалась, одновременно глядя на презервативы, зубную щетку и трусики.

– Леся, а скажи мне, где ты сегодня ночевала? Ведь не дома, да?

Леся покраснела и отвела глаза.

– Дома.

– Не ври мне! Я хорошо знаю этот стандартный набор для походов к мужчине на сторону. Тапочки тебе там еще предложат, а вот зубную щетку и чистые трусики – об этом всегда приходится думать самой.

– Ну да, я собиралась пойти к одному другу, – пробормотала Леся. – Но в последний момент передумала.

– И вы договорились, что встретитесь сегодня! – договорила за подругу Кира. – Поэтому ты и не стала выкладывать из сумки все эти предметы. Говори, кто он такой? Я его знаю?

– Это Дима.

На какое-то время Кира лишилась дара речи. Дима в жизни Леси присутствовал только один. Во всяком случае, тот Дима, ради которого она стала бы краснеть и отводить глаза.

– Леся, не делай этого! – взмолилась Кира. – Вы с ним уже два раза расставались по-крупному, разъезжаясь по разным квартирам. И бог знает, сколько раз расставались без раздела имущества.

– А что мне делать? Знаешь, как я переживаю, что Магомет Али оказался женат? У меня словно вся жизнь в один миг рухнула.

– Но это же не значит, что надо бросаться в объятия первого встречного.

– Он не первый встречный! Мы знакомы уже больше трех лет!

– Но все равно это ничего не значит.

– Нет, значит.

– Леся, я за тебя волнуюсь, – накрыв своей ладонью руку подруги, произнесла Кира. – Но я не знаю, чем тебе помочь.

– Ничего, все в порядке.

– Ничего не в порядке!

Кира от злости даже зубами скрипнула.

– И вообще, как ты можешь думать о таких глупостях, когда тебя, того и гляди, посадят за решетку, обвинив в убийстве доктора и краже его денег!

– Ну и пусть!

– Нет!

– Пусть меня посадят! Может быть, тогда этот подлец поймет, что это он довел меня до такого состояния! И ему станет стыдно!

Кира не стала уточнять, какого именно подлеца Леся имеет в виду. Свою недавнюю любовь или свою первую любовь? Или еще кого-нибудь? Поэтому Кира просто сказала, не вдаваясь в подробности:

– Даже если он сгорит со стыда и одни головешки останутся, тебе от этого легче не станет! В тюрьме совсем не сладко!

Леся тоже это прекрасно понимала. И неожиданно, впервые за много-много дней на сердце у нее появилась другая печаль. Как известно, клин клином вышибают. И опасение, что ее посадят за решетку, стало именно таким клином, который совершенно или почти совершенно вытеснил из души Леси обиду за предательство любовника, двух любовников, трех… Ах, да неважно!

Во всяком случае, ей уже расхотелось наказывать их своей изменой. Куда важнее показалось целой и свободной выбраться из той ловушки, куда она угодила.

Нет, какой же она была дурой! Зачем поперлась к этому Пешкову за консультацией? Ну что такого ужасного с ней случилось? Да тысячи или даже десятки тысяч женщин ежедневно узнают, что их обманывают любовники и мужья. И что с того? Это еще не повод, чтобы мчаться к психотерапевту, а потом не знать, куда деть его деньги и на кого спихнуть его убийство.

– Мы должны выяснить, кто все это затеял! – внезапно произнесла Леся.

Кира кивнула. Она тоже так думала. Во-первых, тогда Леся не попадет за решетку. А во-вторых, увлекшись расследованием, забудет о предательстве любовника.

– Ищи бумажку с адресом! – сказала она. – По нему мы узнаем, кто прописан в квартире. Имя, фамилию и все такое. Ищи!

Леся вытряхнула из сумки все ее содержимое и уныло уставилась на подругу.

– Пусто!

– В карманах посмотри!

– У меня нет карманов!

И в самом деле, на Лесе были надеты свободные брюки из светлого льна, облегающая грудь майка и сверху наброшена шаль с желто-розовыми красивыми зигзагами. Карманов ни одна из деталей ее туалета не предполагала.

– Посмотри в области декольте.

– Где?

– В лифчике поройся! – разозлившись, крикнула Кира.

Крикнула она слишком громко. И вся мужская часть посетителей кафе с огромным интересом уставились на Лесю в ожидании бесплатного спектакля. В отличие от них, женская часть тоже смотрела на Лесю, но с нескрываемым негодованием. Несмотря на это, искомое нашлось. И Леся с торжеством помахала бумажкой, извлеченной из недр ее пышного бюста. Среди мужчин пронесся стон. Но подругам сейчас было не до них.

Кира уже звонила своему старому приятелю, который был специалистом по части выяснения адресов по фамилиям, имен – по адресам и регистраций в отделе загса по одному лишь телефону или знаку Зодиака.

Точнее сказать, это был не совсем ее приятель. А приятель приятеля не сказать, чтобы особенно близкой ее подруги. Но дело свое он знал. И хотя брал денежки, но в данном случае цель оправдывала затраченные на ее реализацию средства.

– Никто не снимает трубку, – озабоченно сказала Кира после десятого гудка.

Трубку не сняли и после двадцатого. И еще три раза тоже не сняли.

– Все ясно, – вздохнула Леся. – Все как обычно. Нам снова придется рассчитывать исключительно на себя.

– Господи, как же мне это надоело! Как уже хочется найти мужчину, благополучно сложить на него все свои проблемы и только сидеть дома и толстеть.

– Боюсь, таких идиотов на свете нет. Ты станешь ему скучна, он найдет себе веселую стройную подружку, а ты снова останешься одна, с теми же проблемами, к которым присоединятся еще и лишние килограммы.

И это также было жестокой правдой. Этот мир не любит слабых. Он любит тех, кто лишь умело время от времени прикидывается таковым.

ГЛАВА 3

Подруги вышли на улицу, прошлись до дома, где жил знакомый доктора Пешкова, и Кира озадаченно завертела головой по сторонам.

– Что ты надеешься высмотреть?

– Не знаю. Какой-нибудь знак, который подсказал бы нам, в каком направлении двигаться.

И им был дан знак! Из подъезда того самого дома, где жил человек, к которому должна была отнести Леся деньги доктора Пешкова, вышел замурзанный мужичонка. Выглядел он типичным сталкером мусорных баков и прочих скоплений отходов жизнедеятельности мегаполиса. При этом он хромал и жутко кашлял. И тем не менее его появление вызвало бурю восторга в душе по крайней мере одной представительницы прекрасного пола.

– Вот он! – воскликнула Кира и на всех парах устремилась к оборванцу. – Вот тот, кто нам нужен!

Леся с трудом поспевала за ней, изрядно недоумевая, что понадобилось Кире от этого жалкого человека.

– Он должен всех тут знать! – ответила ей на бегу Кира. – Поднажми!

И Леся поднажала.

– Мужчина! – надрывалась вслед ему Кира. – Мужчина! Я к вам обращаюсь! Постойте!

Оборванец ускорил шаг и, несмотря на свою хромоту, даже попытался пуститься вскачь.

– Да постойте же! – кричала Кира. – Постойте! Мне надо с вами поговорить!

Оборванец кинул в ее сторону опасливый взгляд и припустил еще резвей.

– Куда вы? Стоять!

Как ни странно, но эта команда сработала. Оборванец замер, растопырив руки.

– Вы чего тут, а? – бормотал он, когда подруги подбежали к нему. – Я ведь ничего такого. Думал, бесхозная вещичка. Что такого? Почему не взять?

И, вытащив из-за пазухи бумажник, он сунул его Кире. Девушка машинально взглянула. Бумажник был сшит из мягкой кожи очень хорошего качества. И был явно дорогой вещью. Такой вещи совсем не место в кармане опустившегося пьянчужки.

– Вот, подавитесь! – возмущался тем временем бродяжка. – Сначала сами оставят, а потом за человеком гонятся. И чего кидаться? Все равно он пустой был, ведь верно? Коли не веришь, сама погляди!

Кира невольно заглянула в бумажник – действительно, там нет ни денег, ни кредитных карт, ничего.

– Уже спер? – возмутилась она. – Когда успел?

– Ничего там и не было! Пустой он валялся! Возле шестнадцатой квартиры. Прямо на коврике!

Кира замерла. Шестнадцатая квартира была именно той, где проживал нужный Лесе человек. Человек, который пропал, не дожидаясь, когда ему вернут его сто тысяч долларов. И чтобы возле его дверей лежал чей-то совершенно чужой, основательно выпотрошенный бумажник? Нет, такого совпадения быть не могло. А значит, этот хромой забулдыга – просто неоценимый свидетель. Куда более ценный, чем она думала вначале.

– Ну-ка рассказывай! – потребовала она у него.

– Ничего я не знаю! Двое мужиков там стояли, что-то между собой перетирали. Потом ушли, а бумажник остался валяться.

– Что за мужики?

– Как выглядели?

– Не запомнил! У меня с похмелья память завсегда первым делом страдает. Потом уже кровать.

– Кровать?

– Ага, – охотно кивнул пьянчужка. – Через это дело меня и супружница моя бросила. Проснусь и кажется мне, что уже супружеский свой долг я раз десять выполнил и перевыполнил. А она чего-то обижается. А чего обижаться, коли у меня здоровье такое?

– А выпить хочешь?

Выпить оборванец хотел. Но он оказался эстетом. Удовлетвориться бутылкой пива тут же на лавочке он не пожелал. А потребовал, чтобы его отвели в кафе. Ближайшая харчевня оказалась грязной разливухой. И на лавочке, на взгляд подруг, было куда приятней. Но у их нового знакомого был свой взгляд на жизнь.

– Две по сто и сок! – по-хозяйски распорядился он, но подавальщица на его гонор не повелась.

– Эй, а с чего это ты так шиковать вздумал? Сначала деньги покажи! У тебя ведь уже три дня в кармане ветер свистит. И когда ты работать хоть куда-нибудь устроишься?

– Они вон заплатят.

Продавщица кинула на подруг недоверчивый взгляд.

– Заплатим, – кивнула Кира. – Заплатим, если твой рассказ будет того стоить.

– Я – человек порядочный! Если сказал, что история стоящая, значит, так оно и есть.

Похоже, в предвкушении выпивки состояние памяти у забулдыги улучшилось.

– В общем, так, – произнес он, удобно расположившись за шатким столиком. – История эта дорого стоит.

Столик был весь в разводах от грязной тряпки, которой орудовала уборщица, макая ее в ведро с такой же грязной водой. И подруги не сумели заставить себя даже облокотиться на него.

– Сколько?

– Тысячу!

– Ты с ума сошел! Тысячу рублей? За что?

– Тысячу долларов, – сказал пьяница и опрокинул в себя первые сто грамм.

– Кира, мы даром теряем время! – возмутилась Леся. – Пошли отсюда!

Но Кира уже ощупала бумажник, и ее проворные тонкие пальцы нашли крохотное запасное отделение, в котором что-то вроде бы шуршало. Только она никак не могла понять, как туда к этому шуршащему пробраться. От усилий она даже взмокла.

– Сейчас, сейчас, – пробормотала она. – Одну минутку.

– Зря вы так! Моя история и в самом деле стоит этих денег! Но, уж идя навстречу вашей бедности, так и быть. Пятьсот!

– Кира! Пошли отсюда! Пятьсот долларов! Неслыханно!

– Пятьсот рублей!

Переход от тысячи долларов к пятистам рублям был таким неожиданным, что Леся замерла с открытым ртом.

– Уж эти копейки у вас точно есть! Вам жалко? Вы ведь хотите узнать, что за мужик потерял эту лопату? И о чем у него базар был с корешом?

– Ты знаешь человека, который потерял этот бумажник?

– Да не потерял, девонька. А сначала выпотрошил его и ругался очень.

– Почему?

– Вот и я думаю, почему? Там денег куча была. Он всю пачку себе в карман сунул и кредитки тоже. А потом бумажник наизнанку вывернул и ругался.

– А чего ругался?

– Так денежки не находил!

– Как же не находил, коли целую пачку в карман положил! Ты же сам только что сказал!

– Э! – хитро прищурился пьяница. – Его не те деньги интересовали. Он особую денежку искал.

– Какую?

– Так вы будете платить или нет?

Леся вопросительно посмотрела на подругу. Но та была так увлечена изучением попавшего ей в руки бумажника, что даже не отреагировала на вопрос. Вздохнув, Леся полезла в свой собственный бумажник и вытащила оттуда четыре бумажки по сто рублей.

– Все! Больше нет!

– На нет, как говорится, и суда нет! – весело заявил пьяница, сгребая со стола бумажки. – Хватит и этого! Ну, слушайте!

Рассказ подружки слушали внимательно. Кира наконец отложила в сторону истерзанный бумажник. И буквально вперилась немигающим взглядом в ханурика. Но тому после ста граммов было уже все равно. Его потянуло на откровенность.

– Выхожу я сегодня от Нюрки, – начал он со вступления. – Нюрка – это сожительница моя. Ну, я вам про нее уже говорил.

– Она же тебя прогнала?

– Прогнала, а потом обратно пустила. Лучше-то все равно никого нет.

Подруги только тяжело вздохнули в ответ.

– Так вот, вышел я от нее, на душе тоскливо, ничего не помню, что вчера было, а она еще чем-то сильно недовольная.

И забулдыга озабоченно потрогал свежий синяк у себя под глазом.

– Так вот, на часах еще шести утра не было, выхожу, значит, вниз спускаюсь на один пролет и вижу – двое каких-то незнакомых мужиков перед дверью на площадке внизу толкутся. Ну, ясное дело, парни из себя крепкие, нервничают опять же. Так что я мешать им не стал. Стою, слушаю.

Парни вели себя странно. Оба торчали на пороге приоткрытой двери в квартиру и не могли договориться, кто из них первым станет смотреть в бумажнике какую-то подсказку. Наконец они договорились. И один из них, явно нервничая, начал потрошить бумажник. Он передавал деньги второму парню. А тот придирчиво рассматривал каждую купюру и клал их себе в карман. Потом они переглянулись и уже вдвоем полезли в бумажник.

– Нет тут ни хрена! – сказал тот самый, который за минуту перед этим отправил себе в карман приличную сумму денег.

– Должно быть! – сказал другой. – Перед страхом смерти люди не лгут!

– Ну, ты же видишь!

– Вижу!

После этого второй парень со зла швырнул пустой бумажник на пол, и парочка потопала вниз по лестнице.

– А я потом уже спустился. Вижу, что бумажник еще хороший. Его на рынке всегда толкнуть можно. Или еще как сгодится. Одним словом, сунул я его себе в карман и домой.