Сергей Калугин
      Венок сонетов
      x x x
      Мой голос тих. Я отыскал слова В пустых зрачках полночного покоя. Божественно пуста моя глава, И вне меня безмолвие пустое.
      Cкажи, я прав, ведь эта пустота И есть начало верного служенья, И будет свет, и будет наполненье, И вспыхнет Роза на груди Креста?
      ...Но нет ответа. Тянется покой, И кажется - следит за мной Другой, Внимательно и строго ожиданье,
      И я уже на грани естества, И с губ моих срываются слова, Равновеликие холодному молчанью...
      x x x
      Равновеликие холодному молчанью Струились реки посреди равнин. Я плыл по рекам, но не дал названья Ни берегу, ни камню средь стремнин.
      Я проходил, я рекам был свидетель, Я знал совет - не выносить суда, И я не осквернил вопросом рта И ничего сужденьем не отметил.
      Лишь дельты вид мне отомкнул уста, Я закричал, и гулко пустота, Слова мои разбив об острова,
      Откликнулась бездонным тяжким эхом... Я слышал крик и понимал со смехом Слова мертвы. Моя душа мертва.
      x x x
      Слова мертвы. Моя душа мертва. Я сон, я брег арктического моря. И тело, смертно жаждущее рва, Скрутило в узел судорогой горя.
      Но там, на дне, у ключевых глубин, Я ощущаю слабое биенье, Сквозь сон мне тускло грезится рожденье Иных, пока неведомых вершин.
      Я жду сквозь боль, так исступленно жду, Когда рассвет предел положит льду, Когда мой дух вернется из скитанья...
      До тканей сердца мглою поражен Я полон исполнением времен, Я не ищу пред Небом оправданья.
      x x x Я не ищу пред Небом оправданья, Я начинаю призрачный разбег, В священной эпилепсии камланья Нетопырем кружусь над гладью рек.
      Я проницаю горы и лощины, Я различаю сущности стихий, Схлестнувшиеся в танце теургий И каждый миг являющие Сына...
      Се, время правды. Суть обнажена, И льется в полночь полная Луна, И плоть моя не властна надо мной,
      И пламя звезд, сквозь призму вечных вод Пронзает ночь и дарит мне полет Над опьяненной ливнями Землей...
      x x x
      Над опьяненной ливнями землей Царят седые призраки тумана, И вечер тих настолько, что порой Я слышу плач далекой флейты Пана.
      Бреду рекой, по горло в тростниках, Сам плачу от покоя и бессилья, А лунный свет лежит епитрахилью В крестах поденок на моих плечах.
      И ветви ив касаются волны, И каждое мгновенье тишины Стремительно, как тень бегущей лани.
      И, преломлен речною глубиной, По темным водам шествует за мной Агат Луны - томительно туманен...
      x x x
      Агат Луны, томительно-туманен Скользит по перьям черного орла, Что распростер, от грани и до грани Над миром исполинские крыла.
      И отражает аспидная влага Ночных озер, плывущих подомной, Свет облаков, пронизанных Луной, И Млечный Путь в кристаллах Зодиака.
      За мглою гор, за лезвием хребта Легла реки хрустальная черта, Чуть видимы огни в далеком стане.
      И луч звезды, подобный нити льда, Влачит меня неведомо куда На тонком и мерцающем аркане...
      x x x
      На тонком и мерцающем аркане Мой дух печально следует за мной. Мне не коснуться прободенной длани Цветком стигмата вспыхнувшей рукой.
      Мне не подняться в огненном потоке К пределам света, к сердцу бытия, Мой путь бесплоден, словно лития В устах давно забывшего о Боге.
      Я тот, кто умирает на пороге, Мне не принять в сияющем чертоге Одежды, что струятся белизной.
      Вдали порог, стремящийся к вершине, Меня по сердца выжженной пустыне Полночный ветер водит за собой...
      x x x
      Полночный ветер водит за собой Скитающихся пленников забвенья, Чей горний взлет преодолен Луной И преломлен в потоках сновиденья.
      Мой Бог! Ужель и мне предрешено Носить в веках подобием надкрылий Камзол в узорах бражников и лилий И пить больное лунное вино?..
      ...Мерцает край магического круга, Я созерцаю черный ветер Юга, Проколотый Полярною Звездой.
      И, растворяясь в ливнях Лейванаха(*), На грани озарения и страха Я как дитя играю пустотой...
      x x x
      Я как дитя играю пустотой, Взметнувшейся к пределам осознанья, Моя душа жемчужною волной Скользит над океаном мирозданья.
      И в этот миг, до корневых глубин Я постигаю сущность соответствий, Зависимость причины от последствий И торжество последствий вне причин.
      Я посвящен. Я принял взгляд извне. Так зеркало, уснувшее на дне, В себя приемлет отблеск ледяной
      Склонившейся над бездною печальной Планеты снов, чей лик пронизан тайной, Струящейся за каждою чертой...
      x x x
      Струящейся за каждою чертой Cферических взaимоотражений, Совокупившей бездну с высотой, Триумф побед с позором поражений,
      Единой, Верной, Внутривременной, Предмирной, Сильной, Славной, Милосердной, Немыслимой, Возлюбленной, Безмерной, Предельной, Полной, Явственной, Пустой
      Греми, моя хвалебная мольба! Ты есть премудрость корня и плода, Премудрость сердцевины и убранства,
      Я прозреваю Tвой священный лик За каждым стеблем, что к земле приник, За каждой гранью зримого пространства!..
      x x x
      За каждой гранью зримого пространства Проявлен полдень. Властвует покой, Лишь кружево стремительного танца Стрекозы расплетают над рекой,
      Да в дебрях стрелолиста и осоки Запутался безвольный ветерок... Приостановлен времени поток, Безмолвствуют Начала и Итоги.
      Я нежусь на прогретом мелководье, Отпущены стремления поводья, И я - лишь часть полуденной поры.
      И нет во мне ни памяти, ни речи, Я вырвал корень всех противоречий. Я отворил в себе исток игры.
      x x x
      Я отворил в себе исток игры. Мне ведомо Акации цветенье. Моя ладонь слепящие дары Приемлет в знак повторного рожденья.
      Я - император муравьиных львов, Я прорекаю облакам и птицам, Ликует звоном на моих ключицах Цепь времени со звеньями веков.
      Гремят литавры, бубны и тимпаны, К моим стопам склоняются тюльпаны, Сплетаясь в бесконечные ковры.
      Я - кесарь Солнца, трав и междуречий, Я произнес Глагол Семи Наречий, Я властен жечь и созидать миры...
      x x x
      Я властен жечь и созидать миры, Бессилен отказаться от творенья. Я предпочел безмолвию - порыв, Безумство сна - святые пробужденья.
      Я был в приделе, я стоял у Врат, Но, ослеплен последним предстояньем, Низринулся тропою предстоянья И воплотил в себе кромешный ад.
      Я слышал речи выше темноты, Я наблюдал как падают цветы, Но утерял ключи добропризнанства.
      И се, опять гряду юдолью мук И не стремлюсь покинуть этот круг. Я различил в движенье постоянство.
      x x x
      Я различил в движенье постоянство: Так в древний путь вливаются следы, Так странствуют взыскующие Царства Дорогами священной простоты.
      Теперь я вижу только то, что вижу, И знаю только то, что знал всегда Реки не остановят невода, Утерян смысл понятий "дальше", "ближе"...
      Я повторяю, говорят иное, Я двигаюсь как остаюсь в покое, Забыта цель и потому права.
      Я тот, кто отвечает на вопросы, Моя рука спокойно держит посох, Мой голос тих - я отыскал слова.
      КЛЮЧ
      Мой голос тих. Я отыскал слова, Равновеликие холодному молчанью. Слова мертвы. Моя душа мертва. Я не ищу пред небом оправданья.
      Над опьяненной ливнями Землей Агат Луны, томительно туманен, На тонком и мерцающем аркане Полночный ветер водит за собой...
      Я, как дитя, играю пустотой, Струящейся за каждою чертой, За каждой гранью зримого пространства.
      Я отворил в себе исток игры. Я властен жечь и созидать миры. Я различил в движенье постоянство.
      _______________________________________ (*) Лейванах - Ангел Лунного Света