Посвящается двум Александрам: Тюпину и Копылову, которые были участниками или свидетелями всего этого.
      Все события, ситуации, названия, адреса web-сайтов, персонажи и характер отношений между ними являются реальными и/или имели место в действительности когда-либо. Любые совпадения с чьими-либо фантазиями являются случайностью и не несут в себе злого умысла автора. Имена некоторых участников событий изменены по их просьбе.
      Спасибо: нудным лекциям, с которых все началось; Адриану Моулу, Холдену Колдфилду; девушкам, которым я не достанусь; Stella Artois ; Тюпину за концептуализм и “безразмерный куль идей”, Копылову за терпение и понимание; Blur, Oasis, Radiohead, Сплин, Мульт F ильмам – за все; радио “Максимум” за правильный плэйлист; thechat.ru и его обитателям – за общение, diary.ru – за возможность высказываться.
 

 

      А весна лезет изо всех щелей!!! И уже +8, и любой человек в застегнутом пальто, а уж тем более в шапке – стопроцентно агент исламских радикалистов из жарких стран. И третий день насморк, и ботинки промокли, и кашель, но – хорошо, черт возьми!!! На задних сиденьях пролетающих мимо авто груды сваленной верхней одежды, а в метро – повышенная влажность. Вы еще помните, что такое шарф???
      Ни на секунду не покидает ощущение, что вот здесь, сейчас, в крайнем случае, вон за тем поворотом начнется то, чего ты ждал всю жизнь. Самое Большое и Опасное Приключение в компании со смутно знакомой блондинкой с обложки какого-то журнала (откуда я ее знаю?? ах, да… вспомнил!!). Кэмерон Диаз наконец-то запомнит как тебя зовут и вообще – воспылает к тебе такой страстью, что еще лет пять бульварная пресса всего мира будет использовать ваши имена как синоним Вечной Любви. Кто-то забудет закрыть двери и оставит ключ в замке зажигания Lamborghini Diablo…
      Хочется жить! Поздно ложиться, рано вставать. Торопиться на важные встречи и не опаздывать. Благоухать Calvin Klein Truth, одеваться в Hugo Boss на Старом Арбате. Бриться хотя бы раз в три дня. Сыпать идеями. Нравиться девушкам. Хочется, чтобы твои дети были (для начала – чтобы они просто были) умными, честными, порядочными. Чтобы они любили свою родину, знали слова гимна и уважали президента. Чтобы у них была совесть. И принципы. Чтобы на вопрос о любимой книге они не отвечали: «Журнал Maxim». Словом, чтобы они не выросли такими же засранцами, как ты сам.
      А еще весной у пива какой-то особенный вкус. Не замечали? То ли производители специально меняют рецептуру и добавляют больше хмеля, то ли это от того, что пить можно прямо на улице, не запихивая себя в тесные, насквозь прокуренные, коробки баров, то ли солнце добавляет градус… И вот ты летишь по какой-то центральной улице Москвы (а ощущение такое, что все улицы – центральные!) с неизменной Stella Artois в руке, в распахнутом настежь пальто – и ты счастлив!
      И по фиг, что тебе уже 24, и что за плечами развод и куча нажитых врагов. И что нервных клеток осталось меньше половины. И что Билл Гейтс в твоем возрасте уже был миллионером, а ты все считаешь 2000$ приличной суммой…
      И ты готов – так уж и быть! – согласиться на главную роль хоть в «Титанике-2», хоть в «Гарри Поттере-5». И сняться обнаженным для обложки «Cosmopolitan». И замолвить словечко за Шнурова в московском правительстве. А завтра – автограф-сессия в «Пурпурном Легионе», ужин с Лагутенко, переговоры с Абрамовичем. И хочется (можно поставить точку:-))) осчастливить всех девушек беременностью от Брэда Питта, а юношей – non-stop party в компании с Машей Алалыкиной и Ирой Тоневой…
      В общем, viva la весна, господа!!!

      «Yo! Kak dela?»
      Sms – это финальные аккорды траурного марша на похоронах эпистолярного жанра. Каждый раз, когда бездушный робот биллинговой системы списывает с вашего счета очередные 6 центов, вы вносите свою посильную лепту в гонорар могильщиков.
      Переписку Онегина и Лариной следовало исключить из школьного курса литературы в тот день, когда первый раз через тысячи сот, через все эти серверы, базовые станции, маршрутизаторы и прочую техническую лабуду пролетело отчаянное «Ya lublu tebya!!! Ponimaesh', ya ne mogu bez tebya zhit'!!!» И замерло, скукожилось кровоточащее сердце, потеющие ладони судорожно сжали этого напичканного какими-то микросхемами нового вершителя судеб с глупо мерцающим экраном. Весь организм только и ждет призывного «тыды-дыдыы-дыдыыыы» (ну, по крайней мере, моя Motorola делает именно так:-))), чтобы прочитать в ответ: «Ya tozhe lublu tebya! Pozvoni mne vecherom, ok?»
      Только представьте: "Ya k vam pishu – chego zhe bole? Chto ya mogu esche
      skazat'? Teper', ya znau, v vashei vole menya prezreniem nakazat'. No vy, k moei neschastnoi dole hot' kaplu" – и все, Таня, кончилась твоя 160-тизначная свобода!! 
      «Yo! Kak dela?» 
      Это Торин. Женя Торин. Мой друг и, пожалуй, самый уникальный человек из тех, с кем я знаком лично. Абсолютно талантливый. Во всем. Особенно в умении скрывать свои таланты.
      Вот лично Вы умеете переключать каналы на ТВ при помощи мобильного телефона??!
      «Yo! Kak dela?»
      «V norme. Sam to kak?»
      «Vse good. Poedesh katat'sya?»
      Этой весной Жене за какие-то смешные деньги досталась машина. Мечта самоубийцы. Вечный источник заработка для инспекторов ГИБДД. Темно-красная «пятерка», побитая даже в местах, не оставляющих никаких сомнений, что предыдущими ее владельцами были The Exploited. Если ездить быстрее 60-ти км/ч, то первой расходной статьей в семейном бюджете можно смело считать траты на подгузники для взрослых. На каждом повороте зеркало заднего вида с поразительной настойчивостью пикирует на рычаг переключения передач. А пассажиру, сидящему справа от водителя, в качестве платы за проезд вменяется в обязанность возвращать на место содержимое бардачка, который тошнит при каждой остановке на светофоре.
      Кстати, закрывать правую заднюю дверцу так никто и не научился.
      «Konechno poedu. Kogda?»
      «Da xot' pryamo seichas!»
      Женькина машина – для чисто мужских прогулок. Можно гарантированно поругаться с девушкой, если приехать за ней куда-либо на этом экспонате музея автомобильного убожества.
      Удобно, кстати, для расставаний.
      «Ok. Ya minut cherez 40 u tebya.»
      «Davai. Zhdu.»
      Мы паркуемся возле МакДональдса на Б.Дорогомиловской, между Lexus RX300 и Toyota RAV4 New. Женя придирчиво обходит свою машину по кругу раза три, проверяя, все ли замки закрыты. Затем произносит задумчиво: «Эххх, как бы не угнали!» Мы все начинаем безудержно ржать. «Мы все» – это я, Олег и Вадим. Когда-то давно мы учились в одном классе. Многие справедливо утверждают, что школьная дружба недолговечна. Действительно, и зачем только мы до сих пор собираемся вместе??
      В бесцельных субботних прогулках – хоть пеших, хоть автомобильных – есть какая-то притягательная недосказанность. Каждый знает, что все это никак не обойдется без чьего-либо: «А может по пивку?», но никто не стремится сказать это первым.
      Сегодня не выдержал я.
      Мы бодро шагаем по немыслимой слякоти, с энтузиазмом перепрыгивая метровые лужи. Лучезарности лицам, широты улыбкам и блеска глазам добавляют три булькающе-шуршащих пакета, непозднее время суток, немалая сумма наличных в карманах, дарящая надежду на то, что эти три пакета – не последние, и перспектива многочасового рубилова в преферанс при полной недосягаемости со стороны подруг, жен, родителей, начальства, кредиторов, налоговой полиции и прочих неуместных в данной ситуации контрагентов. Мобильные телефоны – с молчаливого согласия всех – дружно выключены. Понеслась!!!
      Есть несколько верных способов испортить любую вечеринку. Безусловно, самый варварский из них – это звонок родителей одной из присутствующих девушек с требованием немедленно (“Ты слышал, кретин? НЕМЕДЛЕННО!!!”) привезти ее домой. Если девушка еще в состоянии самостоятельно передвигаться или, по крайней мере, стоять на ногах, то проблема решается более или менее просто – вызовом такси. Но как назло родители всегда звонят в такое время, когда девушка либо сползает по стене на пол, обессилев от влитого в ее так и не испробованное тобой тело алкоголя, либо когда ты, мужественно спасая(сь) от позорного падения, несешь ее в ближайшую свободную комнату с кроватью.
      Родители девушек – такие существа, с которыми лучше не спорить. И ни в коем случае не ругаться. Еще не дай бог припрутся лично. Предъявят претензии. Начнут интересоваться твоими планами относительно их дочери. А через полгода будут ласково называть тебя “зять” и приглашать в выходные на дачу пропалывать грядки с… ка… с чем-то таким зелененьким… Блин, да что ж вы тут понасажали-то??!
      Есть еще и другие способы. Я вам, конечно, расскажу, если вам интересно. Если вы из тех говнюков, которые любят портить вечеринки, но до сих пор не знаете, как это делается.
      В самом начале, когда первые – немного теплые – банки, возмущаясь пеной, нехотя переливают свое пивное содержимое в еще чистые бокалы. Пока фисташки, корюшка и чипсы еще не свалены в общую кучу прямо на столе, а разложены по отдельным тарелкам. Когда в мозгах лихорадочно проносится: “Эххх, надо было, наверно, еще по паре взять! Придется к метро идти, тут сейчас закроется рядом…” Вот именно в этот момент наберите в легкие воздух, откройте рот и произнесите убийственное:
      – А давайте сегодня не будем о компьютерах, мобилах, интернете и работе, а?
      Если после этого ваши обглоданные кости не сложат в ту же тарелку, что и останки очередной курицы-гриль, знайте: вы либо в компании протертых интеллигентов, либо настоящих друзей. Но на всякий случай все же не стоит устраивать неуместные испытания, а то потом заявите еще, что Камалеев во всем виноват… Нашли Чубайса, тоже мне!!!
      Среди нас, слава богу, говнюков нет. Поэтому, шурша и булькая, неторопливо течет нормальный разговор.
      Motorola vs Nokia, Volvo vs BMW, “Клинское” против “Stella Artois” (хыхы, пьем то все равно “Золотую бочку”), КПК vs ноутбуков, Maxim или GQ, БиЛайн и МТС, а за Microsoft – не чокаясь!
      – Пикалов давно не звонил?
      – Давно… Хахаха, видимо, с прошлого раза все отойти не может!
      – Да уж, круто было в тот раз!…

      Пол-Москвы поражено странной, неизученной и, видимо, неизлечимой болезнью. Люди, независимо от возраста, пола, социального положения, роста, веса, наличия вредных привычек, других хронических заболеваний, ежедневно демонстрируют – причем публично! – ее симптомы. Московские власти бездействуют, светила отечественной медицины безмолвствуют. Впрочем, их можно понять – они не ездят в метро. Между тем болезнь поражает все больше и больше москвичей изо дня в день.
      Называется она “метромикропаралич”.
      Да, да, это именно тогда, когда грузная тетя с бюстом седьмого размера толкает мое тщедушное тельце, занятое переносом из одного места в другое тяжелой, забитой мыслями, головы, издает воинственный рык и с ускорением охотящегося гепарда врывается в открытые двери подошедшего поезда, но, едва войдя в вагон, РЕЗКО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ! И продолжает стоять до тех пор, пока двери не закроются, а поезд не тронется. Идущим за ней остается лишь либо просачиваться каким-то образом внутрь, обтекая ее, либо – поскольку ММП передается моментально – так же замирать, но уже за пределами вагона. Неуспевшего ждет судьба сырого яйца, сброшенного с седьмого этажа…
      Бывает еще ММП с осложнениями.
      Если вы видите мешком свисающий с поручня костюм, из недр которого видны стеклянные выпученные глаза, полуоткрытый рот, вместе составляющие весьма дебильную физиономию, не пугайтесь. Это не сбежавший пациент лечебницы им. Кащенко. Вполне возможно, что гражданин даже трезв. И вообще – не судите строго. Это ваш соотечественник, изучающий “Схему движения скоростного транспорта г. Москвы”. Проследите за его взглядом – убедитесь сами. Вот я, например, уже привык.
      Хотя, все же, наблюдать за этим в воскресенье утром, честно говоря, тяжеловато. Но вот, наконец, долгожданное: “Станция “Комсомольская”. Переход на кольцевую линию и выход к вокзалам: Ленинградскому, Ярославскому и…” самому грязному, блин!!!
      Если вы живете в Москве, но родились не здесь, то – скорее всего – вы поймете, о чем я хочу сказать…
      Об этом тянущемся по всей твоей жизни шлейфе знакомых, одноклассников, приятелей, однокурсников, бывших коллег, собутыльников, любовниц/любовников, соседей и проч., которые остались жить ТАМ, на твоей исторической родине (в Самаре, Казани, Ростове-на-Дону, Днепропетровске, Владимире, Волгограде etc). Это совсем не то же самое, что знакомые, бывшие коллеги, однокурсники и т.д. из Москвы.
      О нет!
      Земляки никогда о тебе не забудут. Даже не надейся. Ты навсегда останешься в их памяти, а твой телефон – в их записной книжке. В этом то вся проблема. Не проходит и недели, чтобы какой-нибудь Володька, который сам прекрасно понимает, что его фамилия значит для тебя не больше, чем название столицы Мозамбика, не позвонил и не попросил бы о чем-нибудь. Да, именно, тот самый Володька (который “ну, помнишь, ты мне еще в 9 классе зуб баскетбольным мячом выбил”) звонит и просит купить и отправить ему книгу “299 относительно приличных способов заставить кроликов размножаться”, или встретить в Домодедово и отвезти в Шереметьево труп любимого лабрадора двоюродной бабушки второго мужа бывшей тещи, или подсказать, где в Москве самые дешевые резиновые сапоги, если покупать сразу сто пар, но все – разного цвета (ненужное зачеркнуть).
      Первое время, конечно, ты стараешься честно убедить Володьку, что книга про кроликов продается только в комплекте с DVD, килограммом семян моркови и резиновой лодкой деда Мазая, самолет из Здолбунова прилетает в Домодедово в три часа ночи, а у тебя нет машины и живешь ты на другом конце города, и, честно говоря, никогда в жизни не видел резиновые сапоги. Володька, конечно, тебе не верит. Умоляет, упрашивает, обижается.
      В следующий раз ты довольно жестко и предельно конкретно объясняешь, что тебе некогда, что ты не в Москве, что ты болен, что ты умер, в конце концов!!! Блин…
      Еще пару раз ты просто не отвечаешь на звонки.
      Все. Можно быть уверенным, что твое имя навсегда вычеркнуто из списков тех, кому отправляют открытки на новый год, – по причине твоей бесполезности (т.е., конечно, циничности, черствости, бездушности, нежелании помочь ближнему и т.п.). Зато можно поздравить себя с включением в обязательную программу бесконечной олимпиады сплетников: “Ах, ну да! Камалеев же у нас крутой. В Москве живет. А ты слышала, как он на прошлый свой день рождения купил ящик Martini и раздал его на улице бомжам?! Вот дурак то…”
      Согласитесь, не самые приятные воспоминания о родных местах сопровождают меня, когда я иду по перрону встречать только что прибывший фирменный скорый №21/22 “Димитровград – Ульяновск – Москва”. Целый поезд землячков, блин!!!
      Старательно обходя знакомых, носильщиков, стражей порядка, изредка все же бросая скупое: “Привет! Рад видеть! Извините, спешу…”, быстро приближаюсь к 6 вагону. Дверь открывается, проводница выполняет традиционный шаманский ритуал: протирает поручни тряпочкой цвета слякотной жижи. Не знаете, случайно, зачем? Лично я в поезде вообще стараюсь ни до чего без особой нужды не дотрагиваться, а поход в туалет воспринимаю как личный подвиг. За спиной хранительницы чая уже видны полусонные физиономии очередных покорителей Москвы. Нет, конечно, они сюда не навсегда. Кто-то по делам, кто-то в отпуск, кто-то проездом, кто-то к друзьям. Просто для некоторых через турникет пройти – уже достижение. В таком-то состоянии! Покорение, прямо-таки:-)).
      Итак, первый пошел, второй пошел, десятый, восемнадцатый… Хм, так бы не заснуть…
      Вот, наконец, появляется он. Тот, кого я встречаю.
      Пикалов собственной персоной!
      Ё-маааё!!
      Если и есть на свете человек, о котором я знаю гораздо больше, чем даже его психоаналитик, то это, несомненно, Пикалов. Не одну сотню литров алкоголя мы выпили в компании друг друга. “Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий” моя квартира всегда была для Сашки местом, где никто не учил его жизни, никто не упрекал за что-то не так сделанное, не заставлял принимать жизненно важные решения прямо здесь и сейчас. Зато всегда выдавался дежурный комплект постельного белья и задавался вопрос: “Есть будешь?”
      Поэтому сейчас, увидев его серо-зеленое лицо и угрюмый взгляд, я все понял и без объяснений. Причем в деталях. Вплоть до количества рюмок, имевших место быть последствий и количества собутыльников, но главное – причины! У Сани в очередной раз случилась ЖОПА (Жизнь Оправдывает Потребление Алкоголя). Причем на личном фронте.
      – Надолго?
      – Да блин, – (эээ, Саша, это не ты пел в Cannibal Corpse?) – хер его знает!
      – Понятно… Какие планы?
      – Да блин, хер его знает!
      – Ясно…
      – Мне б пожрать…

      Ночь, улица, фонарь, аптека… О, аптека!!
      – Олег, у тебя есть презервативы?
      – Есть, – в паузе между двумя неторопливыми затяжками ответил Олег. – А тебе сейчас зачем??! – вдруг встрепенулся он.
      – Нууу, так… На всякий случай…
      – Ну ты, Миха, и кобель! Никаких, на фиг, случаев, понял? Сейчас за пивом – и домой!
      – Ну ладно, ладно… Чего ты орешь то сразу? Мало ли. Может, ты сам хочешь?
      – Пошел ты…
      Да, блин, поговорили…
      Поднимаю воротник пальто. Холодно. Откуда только в апреле снег?
      Разыграв нехитрый жребий – Вадим спит, Женька варит креветки, нам с Олегом пришлось отправиться за пивом. В два ночи ближайшая точка в этом районе – супермаркет за два квартала от дома. Двадцать минут пешком в одну сторону. “Такси не подвозят таких негодяев”. Впрочем, проветриться не помешает.
      Последняя сигарета из пачки. То, что от нее осталось, послушно перекатывается по асфальту, в агонистическом припадке гордости пытаясь изобразить гаснущий фейерверк.
      – Миха, слушай, – хм, поговорить, видимо, все же удастся, – а у вас с N все началось на мой день рождения, да? – Олег хитро щурится. Ха, провокатор хренов! Или, может, это просто ветер?
      – Нет, – честно ответил я.
      И даже не соврал. Ни слова. Во-первых, потому что сказал всего одно слово. А во-вторых, потому что все началось несколько раньше. На несколько лет раньше.
      Тогда мне было 15. Собственно, ей тоже. Я был безграничным идеалистом, не смотрел телевизор, цитировал японских поэтов какого угодно века и среди друзей считался самым умным, хотя сволочью и задохликом. Я всерьез надеялся, что в 25 уже буду миллионером и выйду на пенсию.
      А еще в том году застрелили Кобейна. После его смерти самыми модными темами для разговоров стали: 1) кто будет следующим символом поколения; 2) сколько стоил билет на Unplugged in New York; 3) “дай геометрию списать”. За мое некоторое весьма отдаленное внешнее сходство с Куртом, отчаянно поддерживаемое волосами до плеч и мертвенной (как бы героиновой, а на самом деле – просто оттого, что мало ел) бледностью, третий пункт для меня решался более или менее просто. Насчет второго я “авторитетно” хранил молчание, а вот с первым не разобрался до сих пор – то ли транссексуальный Брайан Молко, то ли замороженный Вилле Вало, то ли меланхоличный уродец Том Йорк… Фиг поймешь!
      “I’m so ugly. That’s ok, cause so are you” – слова, для миллионов ставшие оправданием никчемности собственной жизни. Для N же это оказалось пустым звуком. А “Lithium” – всего-навсего каким-то там по счету элементом таблицы Менделеева.
      А еще она не курила, не читала Сэлинджера (впрочем, кто среди моих друзей – кроме меня – читал его в 14 лет??), слыла недотрогой и не спешила, в отличие от многих, расстаться с невинностью.
      Ее практичность и не по годам развитый рациональный цинизм шокировали не только школьных учителей, но и умеющих расшвыривать по самым недоступным углам понты сверстников. В частности, меня.
      Это сейчас я всего лишь третий по красоте (после Брэда Питта и Дэвида Бэкхема) блондин из всех живущих на свете, а в то время я был самым красивым мальчиком нашей школы. Мое участие в любом школьном мероприятии гарантировало 100% явку девочек, имевших счастье учиться со мной вместе в одну смену. А – следовательно – и мальчиков, которым были небезразличны эти девочки. Кроме того, природа не обделила меня ни слухом, ни голосом, ни актерским мастерством, поэтому мое участие не сводилось к тупому стоянию на сцене. Этим, видимо, я и заслужил безграничную симпатию организатора всех наших массовых мероприятий (раньше это называлось “пионервожатый”). Впрочем, интерес был взаимным: девушка была весьма неплоха собой, хотя и несколько взрослая для меня, к тому же – замужем.
      Для N же все мои заслуги – “пшик”. Как оказалось потом – напускное, типичное девичье как бы равнодушие. Но я повелся. Вслух пообещал всем своим одноклассникам: “будет моей”. Пообещал – нужно сдерживать…
      Стандартная школьная дискотека. Медленный танец. Всего лишь чуть-чуть приглушенный свет, чтобы учителя могли видеть, кто кого лапает. Видимо для того, чтобы экономить на последующем определении отцовства. Анализ ДНК дорогая все-таки штука. N, старательно шепча мне на ухо, очень приблизительно переводит текст томной песенки. Я тщательно стараюсь не заржать.
      Те, кто считает, что школьная любовь – это нежная и трогательная сублимация садизма (в виде дергания за косички), мазохизма (таскание до дома Ее портфеля) и холуйского подобострастия (у каждого свое – кто конфетами закармливал, кто морды одноклассникам бил), явно заканчивали школу под унылые завывания Джима Морриссона и бодрые распевы ВИА “Самоцветы”. Поколение же, еще успевшее перейти из октябрят в пионеры, но уже оттуда – прямиком в стадо клиентуры драгдилеров вместо комсомола, своей столицей считало Сиэтл и успело получить “Черную метку” от Кинчева. Публичным признанием в любви для нас было тупое переминание на месте, обнявшись. Называлось это – “медляк”.
      Неудивительно, что уже вечером того же – ох и трудного! – дня всевидящее око школьного общественного мнения решило: лубофф…
      Школьное общественное мнение по традиции формировалось в “каморке, что за актовым залом”. Быть допущенным к обсуждению самых значимых школьных событий было непросто. Попасть внутрь считалось очень круто, а твое положение в табели о рангах определялось одним человеком – как это называлось, “ведущим дискотеки”. Диджеем, короче.
      В нашем случае диджеем был Торин. Сечете фишку?:-)
      В каморке и вправду было круто. Там стояла вся аппаратура, хранились гитары, клавишные и – вау! – ударная установка. Но самое главное – она запиралась изнутри так, что снаружи открыть было невозможно. Следовательно, там можно было курить и пить алкоголь буквально под носом у учителей и не быть застуканными! Чем мы нагло и пользовались.
      В тот самый вечер в каморке произошло два весьма примечательных события.
      Во-первых, неожиданно с проверкой на добропорядочность на огонек заглянула директриса. Не совсем еще пьяный Торин четко определил “чужой” стук, рявкнув на всех, велел заткнуться, потушить сигареты, убрать водку, а тело Землякова спрятать за шкаф. Зайдя внутрь, директриса втянула носом воздух и гневно задала дурацкий вопрос:
      – Курите? 
      Нет, блин, насрали… 
      Находчивый Женька округлил глаза, мысленно прошептал: “ну все, п…ц”, и с видом расстроенного отца нашкодившего ребенка выпалил:
      – Что вы, Татьяна Васильевна!! Это усилитель дымит. Боюсь, вообще сгорит. Надо бы, наверно, новый покупать, а то до Нового года этот наверняка не дотянет…
      Через пару недель под дружный хохот всех обитателей каморки Торин принимал новый усилитель. С парой новых колонок в придачу. Веселая жизнь продолжалась…
      А во -вторых, в тот вечер в “штаб-квартире” не появился я. Как раз в тот момент, когда Торин собрался было уже получать по полной программе от директрисы, я с N совершал пешую прогулку по свежевыпавшему снегу, пытался поразить ее знанием всего и вся, ну и вообще…
      Мое отсутствие было воспринято однозначно, и, кстати, однозначно правильно: лубофф…

      Дожив до 24 лет, я наконец-то узнал истинный смысл аглицкого словосочетаньица “pick up”. Все время до этого я знал лишь, что pick up the word in the dictionary значит что-то вроде “узнать, как на самом деле это слово переводится, заглянув в словарь”. Или типа того… Оказывается же, что на “чистаа маасковском” языке сие выражение означает не что иное как “клеить”, “снимать” или – по-лоховски – “знакомиться с девушкой”. До нескольких довольно уже взрослых типов, которые, видимо, одурев от онанизма, доперли, что есть еще и другие способы сексуального удовлетворения, наконец, дошло, что в Москве, впрочем, как и в любом более или менее развитом городе, есть место, где можно без всяких напрягов подснять девушку на ночь. Поскольку эксперимент проводился на Манежной площади, а также ввиду неизбежной московской мании величия, эта самая площадь и была объявлена Меккой – вау! – всемирного “pick up’a”.
      Если бы эти мальчики хоть на пару часов в день вылезали из интернета и имели хотя бы малейшее представление о том, что творится (простите за избитость, но в данном случае, думаю, это оправдано) за пределами Садового кольца, то, возможно, они бы знали, что еще А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов “пикапили” девушек, женщин, а – за неимением оных – и мужчин, даааааааалеко за пределами нынешней Москвы. И способы, которыми орудует нынешняя “прогрессивная” молодежь, ненамного ушли от имевших место быть в 19 веке.
      Но мои современники круче!
      Йоу!
      Куда уж там женатику Пушкину и малолетке Лермонтову!
      Мои современники – упасть, что ли, на колени? – привлекли к своей “беспримерной”, “оригинальной” деятельности все средства масс-медиа, которые, по идее, должны во мне (“чистаа” типичном потребителе массовой культуры) пробудить “аафффигеннна” конкретные чувства зависти к их оригинальности. Несколько телеканалов, десяток газет, пара радиостанций с невообразимой готовностью (а почему бы не посвятить все это время проблеме жизни инвалидов в России?!!) разродились размышлениями на тему: “Вау, как круто!”
      По горячим следам ребятки бросились, что называется, “стричь купоны”. Они организовали целую школу, где учат прыщавых подростков, разрываемых на куски тестостероном, “пикапить”.
      Жалкое зрелище, я вам скажу. Бледный, на ватных ногах, с телефонной гарнитурой, через которую он получает “ценные” советы своего “гуру”, мальчик подходит к понравившейся девушке и начинает что-то мямлить. Старается, бедняга, как можно точнее соблюдать запланированную программу “клея”. Но, увы, у девушки сегодня другие дела, ей некогда, она только что поругалась с мамой, да и вообще сегодня “такой день”… Короче, шел бы ты!
      Малыш, не скрывая слез, на полусогнутых несется к своему Карлсону. Тот же, по-отечески похлопав мелкого по плечу, пускается в длинные теоретические рассуждения о природе и функциональном предназначении сего благородного вида деятельности. Вывод – “сопляк ты еще, вот я в твои годы”…
      Потом все же Малышу везет. В его сети попадается праздно шатающаяся толстушка-хохотушка из Кировограда, не знающая как бы ей убить время до поезда. Малыш ликует, в штанах становится тесно, руки потеют от волнения: “Вау, я снял девушку!!!” Он ведет ее в кафе, не знает с чего начать разговор и ляпает первую попавшуюся заготовленную фразу:
      – Люда, ты выглядишь как девушка, которая не против выпить, да?
      Всё!!!!!!!! Яду мне, яду!!!!!!!!!!!!!!!!!…
      Один из двух моих любимых университетских преподавателей, пользовавшийся безоговорочным уважением у всех без исключения студентов, как-то поведал нам по секрету, что никогда в жизни он не встречал более изящного и заранее обреченного на успех предложения девушке выпить, чем в “Мастере и Маргарите”… “Вино какой страны Вы предпочитаете в это время суток?”… Господи, я согласен с ним на все 3000%!!!
      Впрочем, кое в чем “пикаперы” все же правы. Несмотря ни на что. А именно в том, что молодежь нужно учить знакомиться с девушками. От банальности и пошлости всех, кто пытается это делать, порой натурально тошнит. Если сейчас не начать заниматься решением этой проблемы, то лет через 10 улицы страны задохнутся от гигантских толп страдающих спермотоксикозом студентов мужского пола, размахивающих плакатами с надписью “Девушка, можно с Вами познакомиться?” Кретин, если ты не обладаешь сногсшибательной внешностью или не являешься Антоном Комоловым, шансы услышать в ответ на этот наираступейший вопрос что-нибудь ехидное или – что уж вообще обидно – не услышать ровным счетом ничего растут прямо пропорционально степени твоей неуверенности! В любом деле кроме хирургии ценится небанальность подхода и импровизация.
      На Манежной и Красной площадях, в Александровском саду, вокруг Исторического музея все пространство оккупировано красивыми молодыми людьми. Кто-то из них просто гуляет, кто-то спешит по каким-то очень важным делам, кто-то демонстрирует всей тусовке свой новый мобильный телефон, с сосредоточенным видом пялясь туда уже минут 15, кто-то зарабатывает на чипсы с пивом, впаривая уже заработавшим кока-колу и шоколадки. Среди них изредка попадаются те, кто нам нужны. Девушки, окруженные хриплыми тетками. Тетки истерически орут: “Приглашаем вас на замечательную полуторачасовую автобусную экскурсию по Москве!!! Вы своими глазами увидите все самые значительные пробки столицы, искусно вывернете шеи, пытаясь рассмотреть окно в Доме на Набережной, из которого голые Киркоров и Стоцкая размахивали американскими флагами!! Разобьете лбы о спинку впереди стоящего кресла, когда наш водитель, грозно матерясь, затормозит на перекрестке, пропуская летящий на красный свет президентский кортеж!! На Воробьевых горах сидящие справа увидят кусочек здания МГУ, а сидящие слева – вид из окна ректора МГУ с высоты упавшего птичьего помета!!! И за все это вы отдадите всего полторы своих месячных стипендии!!!”