Программой пребывания Бормана в СССР предусматривается посещение Москвы, Ленинграда и Крыма и проведение встреч с учеными, космонавтами, журналистами. Из космических объектов мы покажем ему только НИП в Евпатории и жилой городок Центра имени Гагарина. Пока не решено, будет ли Борман принят кем-нибудь из руководителей страны (Германа Титова в 1962 году принимал президент США Джон Кеннеди). Фрэнк Борман заслуживает быть принятым на самом высоком уровне, и я буду добиваться, чтобы такой прием состоялся. Министр Гречко уже согласился с моим мнением и будет докладывать Косыгину о целесообразности встречи с Борманом. Многие ответственные руководители беспокоятся об организационных вопросах визита Бормана (размещение, охрана, питание, транспорт, деньги на подарки и прочее). По всем этим вопросам мне звонили начальник Генерального штаба маршал Захаров и Н.В.Попова из Союза обществ дружбы (СОД). Руководители МИД, СОД и МО не хотят заниматься ими, а управление Совета Министров согласно лишь оплачивать расходы. Нина Васильевна Попова проявила завидную энергию, оказывая нажим на маршала Захарова, но тот ничего не стал решать сам, а приказал мне убедить Попову в том, что прием Бормана это не дело Министерства обороны (хотя в решении ЦК записано, что организация этого приема возлагается на МО). Завтра мне предстоит малоприятная встреча с маршалом Захаровым.
      Сегодня беседовал с Главкомом Кутаховым о наших космических делах. Беседа прошла вполне успешно и обошлась без обычных взаимных колкостей пожалуй, впервые между нами состоялся хороший деловой разговор. Кутахов подписал письмо маршалу Гречко о наборе 30 космонавтов и одобрил программу визита Бормана.
      20 июня.
      Был сегодня у маршала Захарова. Маршал рассмотрел программу пребывания Бормана в СССР и согласился с ней.
      При мне Захарову звонил заместитель председателя Госплана и просил его дать согласие на финансирование строительства ряда космических объектов по смете Министерства обороны. Захаров ответил категорическим отказом, мотивируя его тем, что финансировать эти объекты должны Академия наук и гражданские министерства. Закончив разговор по телефону, маршал, обращаясь ко мне, сказал: "Ваш космос у меня в печенках сидит... У нас не хватает средств на свои нужды, а Академия наук, Министерство связи и другие гражданские организации пытаются нас доить. Дудки! Больше этого не будет ни копейки не дадим!"
      1 июля.
      Сегодня в Москву прилетает американский астронавт Фрэнк Борман с женой и двумя сыновьями (одному сыну пятнадцать лет, другому - семнадцать).
      Разговоров, переговоров и согласований программы пребывания Фрэнка Бормана в СССР было больше, чем требовалось. Наконец программа была утверждена, но вчера состоялся разговор с секретарем ЦК КПСС М.А.Сусловым, который внес в нее существенные поправки и рекомендовал не организовывать массовых встреч и резко ограничить сообщения о пребывании Бормана в стране. Суслов сказал, что пока нет намерений принимать Бормана кем-либо из руководителей страны; все они выступают сейчас с докладами об итогах Московского совещания коммунистических и рабочих партий: Брежнев - в Днепропетровске, Косыгин - в Новосибирске, Подгорный - в Ленинграде. Я был против приезда Бормана в июле, но правительство приняло такое решение и поручило нам разработать программу визита. Сейчас, когда программа утверждена и доведена до исполнителей, ее сокращают и выхолащивают. Это вторая ошибка руководства: если уж пригласили Бормана приехать в СССР, то и принимать его надо как выдающегося астронавта, а не как представителя агрессивной Америки.
      Борману безумно везло в космосе, а вот при поездке в СССР везение ему явно отказало. Американский самолет "Боинг" должен был сегодня приземлиться в Шереметьеве в 13:55, но самолет не прилетел. Оказывается, один из двигателей самолета отказал, и экипажу пришлось произвести вынужденную посадку в Канаде. Пока нет точных данных о времени прилета Бормана, но ясно уже, что программа его поездки по СССР будет пересматриваться и сокращаться (по-видимому, придется отменить посещение Новосибирска, а может быть, и Ленинграда). С аэродрома Шереметьево звонил Е.И.Рябчиков - там собралось множество представителей печати, радио, кино и телевидения: все ждут прилета Фрэнка Бормана. Выезд на аэродром космонавтов Берегового, Титова и Феоктистова я задержал.
      Сегодня заседал Военный совет ВВС. Только в июне этого года в частях произошло в четыре раза больше происшествий, чем за июнь 1968 года. За один месяц случилось три столкновения самолетов в воздухе (двух Ан-12, одного Ан-12 с Ил-14 и двух Ту-22), в результате которых погиб 131 человек. Маршалу Кутахову крепко не повезло: он очень много работает и делает немало полезного (за какие-нибудь два месяца сильно подтянул центральный аппарат), но все его усилия пока не сказались на состоянии дел в частях.
      2 июля.
      Борман с семьей прилетел в Москву только сегодня в 7:40. Оказалось, что при подлете к Копенгагену и на другом самолете обнаружилась неисправность отказали три важных контрольных прибора. На аэродроме Шереметьево семейство Бормана вместе со мной встречали Береговой, Феоктистов и Титов с женой Тамарой. От Союза обществ дружбы во встрече участвовали Горшков, Муравьев и другие товарищи. От посольства США были посол и два его сотрудника. Было человек тридцать иностранных корреспондентов, а наших было мало: видимо, наша пресса получила команду не сообщать широко о прибытии американского астронавта.
      Фрэнк Борман, его жена и оба сына производят впечатление скромных и симпатичных людей. За завтраком в гостинице "Советская" мы согласовали с Борманом программу его пребывания в Советском Союзе. Когда заговорили о полете в Новосибирск, жена Бормана спросила: "А там не холодно?" Ее успокоили ответом, что сейчас в Новосибирске +32 градуса, то есть в два раза теплее, чем в Москве.
      В 11:00 на самолете Ту-124 семья Бормана вылетела в Ленинград. Ее сопровождают Шаталов И.И., Феоктистов, Титов с женой и Муравьев (СОД). В Москву вся эта группа вернется утром 4 июля.
      3 июля.
      Из Ленинграда сообщили, что прием Бормана прошел хорошо. Я распорядился отправить сегодня вечерним поездом из Ленинграда в Москву Бормана и всех сопровождающих. Маршал Кутахов собирался вылететь завтра в Свердловск, но мне удалось уговорить его остаться на субботу в Москве и лично принимать Бормана в Звездном. Все сегодняшние центральные газеты вышли с сообщением ТАСС о прилете в СССР Фрэнка Бормана, но ни одна из них не поместила его портрета и не дала биографической справки о нем.
      Вчера получил приказ маршала Гречко о новом наборе 30 космонавтов. Мне пришлось много поработать, чтобы убедить руководство МО в необходимости такого набора.
      Герман Титов подал рапорт с просьбой о возобновлении самостоятельных полетов на МиГ-21. Сегодня Главком Кутахов по моему представлению согласился удовлетворить просьбу Титова.
      4 июля.
      Вчера в 23:18 была предпринята вторая попытка поднять в космос ракету Н-1. Я был убежден, что ракета не полетит, но где-то в глубине души теплились надежды на успех. Нам до зарезу нужен был успех, особенно сейчас, когда американцы собираются через несколько дней высадить людей на Луну, когда у нас гостит американский астронавт Фрэнк Борман. Но все надежды были рассеяны мощным взрывом ракеты через пять секунд после команды "Пуск"...
      При первой попытке пуска 21 февраля ракета Н-1 пролетела 23 километра, не причинив никакого вреда старту. Теперь она упала в двух километрах от старта и нанесла громадный ущерб полигону. Эта неудача отбросила нас назад еще на полтора-два года.
      7 июля.
      В субботу 5 июля мы принимали Бормана с семьей в Центре имени Гагарина. В 16:00 Главком Кутахов, маршал Руденко, я и космонавты с женами встретили гостей на пороге Дома офицеров. Фрэнку Борману преподнесла цветы Валентина Терешкова, а госпоже Сюзанне Борман - Евгений Хрунов.
      Официальная часть встречи проходила в зале Дома офицеров. После того, как маршал Кутахов зачитал приветственную речь, Фрэнк Борман кратко рассказал о себе и о полете "Аполлона-8", ответил на вопросы, продемонстрировал и подарил советским космонавтам 15-минутную киноленту с видами Луны с расстояния 100 километров и видом Земли над лунным горизонтом. Мы показали Борману фрагменты кинокартины о Гагарине "Дорога в космос" и фильм "Четверо в космосе". От имени наших космонавтов Георгий Береговой вручил ему копию космического корабля "Восток", а Павел Попович фотоальбомы и значки. При осмотре музея Звездного в роли гида выступал Герман Титов.
      Вечером за ужином, на котором присутствовало человек двадцать, произносили тосты Кутахов, Борман, Титов, Береговой и другие. Борис Волынов преподнес госпоже Борман палехскую шкатулку, а Борману и обоим его сыновьям - часы "Полет". В ответ Фрэнк Борман снял с руки свои часы и вручил их Герману Титову со словами: "Передаю эти часы в музей Звездного. Я получил их от президента Джонсона в Вест-Пойнте сразу после посадки "Джемини-7". Они были со мной в полете на "Аполлоне-8" вокруг Луны".
      В общей сложности Борман и его семья провели в Звездном более 8 часов, произведя на всех очень благоприятное впечатление. Фрэнк Борман скромен, точен, дисциплинирован. Он блестящий и остроумный оратор, тонкий дипломат и политик. По интеллектуальному развитию его можно было бы сравнить с Гагариным или Титовым, но у него больше опыта и, пожалуй, выше чувство ответственности и самодисциплины. Во всех своих выступлениях он настойчиво проводит такую мысль: "Наша планета очень небольшая, она служит домом для всего человечества, и нельзя драться и разрушать родной дом. Перед нами открыт путь во Вселенную - мы обязаны добиться мира и взаимопонимания на Земле, чтобы направить наши усилия на освоение космоса".
      Борман очень искренне благодарил меня за организацию встречи с космонавтами. Он сказал: "Я понимаю, что вам, генерал Каманин, принадлежит решающая роль в организации нашей поездки по Советскому Союзу, и благодарю вас за проявленное к нам внимание, за теплоту и сердечность встреч".
      Вчера утром Борман и сопровождающие его лица вылетели в Крым на самолете Ил-18.
      20 августа.
      Сегодня утром вышел на работу после 40-дневного отпуска. Проводив 10 июля Бормана и его семью, я прямо из Шереметьевского аэропорта уехал к себе на дачу и провел там весь отпуск. Отдохнул хорошо, окреп физически (косил, копал, пилил и т.п.), много занимался с внучатами. За лето заметно улучшилось и самочувствие жены.
      21 августа.
      В НИИЦПК вчера приезжали Мишин, Керимов, Трегуб и Анохин - я знакомил их с ходом подготовки экипажей для кораблей "Союз" №14, 15 и 16.
      Все десять космонавтов, готовящихся к групповому полету трех "Союзов", в июле отлично сдали экзамены, однако по результатам комплексной тренировки экипаж №16 (Николаев и Севастьянов) получил только "удовлетворительно" при отличных оценках у экипажей №14 и №15. Экипажу Николаева были назначены восемь дополнительных тренировок и новая комплексная тренировка. Руководство Центра, да и сам Николаев плохо организовали проведение дополнительных тренировок, в результате чего оценки экипажа №16 по семи уже выполненным дополнительным тренировкам были в целом невысокие: две "удовлетворительно", четыре "хорошо" и только одна "отлично". Почти во всех тренировках Николаев и Севастьянов допускали серьезные ошибки, которые могут оказать влияние на ход и исход полета.
      Перед всеми предыдущими пилотируемыми полетами мы готовили на каждый основной экипаж один-два и даже больше дублирующих экипажей. При одновременной подготовке трех основных экипажей готовить большое количество дублеров стало невозможным - нас лимитирует работа космонавтов на тренажерах. Было решено назначить только трех дублеров - летчика Куклина и инженеров Гречко и Колодина. Но Куклин вскоре был "забракован" врачами (не прошел испытания на центрифуге), и его срочно заменили Хруновым. После трех недель подготовки к полету Хрунов нарушил режим космонавта и попал в автомобильную аварию. Пришлось Хрунова заменить Шаталовым, который, ссылаясь на ограниченное время для тренировок, попросил включить в экипаж уже летавшего Елисеева. Вчера мы решили готовить для "Союза" №16 два "равноправных" экипажа: Николаев-Севастьянов и Шаталов-Елисеев. Какой из них посылать в полет, решим по результатам зачетной комплексной тренировки, хотя надо прямо сказать, что у Николаева шансы на участие в полете "Союза" №16 резко понизились.
      26 августа.
      На состоявшемся сегодня заседании Госкомиссии по "Союзам" все главные конструкторы доложили, что пилотируемый групповой полет кораблей №14, 15 и 16 можно осуществить в первой половине октября. На Госкомиссии выявилась масса трудностей в одновременной подготовке сразу трех кораблей. Проводить такую подготовку трудно всем - космодрому, Центру управления полетами, Центру имени Гагарина и многим другим организациям. В процессе испытаний кораблей при сборке и на технической позиции на каждом из них обнаружено от 40 до 60 дефектов и заменено от 17 до 25 приборов и агрегатов. Основная масса дефектов и отказов является следствием низкого качества работ на предприятиях-изготовителях, ошибок при сборке и повреждений при транспортировке кораблей. Пуск "Союза" №14 решили произвести 4-6 октября, а каждый последующий корабль - запускать с интервалом в одни сутки. Техническое руководство проведем 18 сентября на космодроме и там же на заседании Госкомиссии 20 сентября примем решение о заправке кораблей топливом.
      Президент Ричард Никсон прислал приглашение двум советским космонавтам посетить США с семьями в ноябре 1969 года. Это работа Фрэнка Бормана - он сдержал свое обещание, данное при встрече в Москве.
      28 августа.
      Весь вчерашний день провел в Липецке - знакомился с Центром боевой подготовки. Начальник Центра генерал-лейтенант Луцкий произвел на меня хорошее впечатление. Аэродром и авиагарнизон содержатся хорошо, руководство и личный состав Центра проявляют большую заботу о благоустройстве жилья, служебных помещений и территории. И все же, как и в любом авиационном гарнизоне, здесь ощущается недостаточность ассигнований на капитальное строительство и ремонтные работы. Липецк быстро растет (в 1945 году в нем было 40000 населения, а сейчас - почти в 10 раз больше), идет бурное строительство, в результате которого старый аэродром, где в 20-е годы базировалась 40-я эскадрилья имени Ленина, оказался почти в центре города и на 90 процентов уже застроен (стоят, правда, еще три ангара, но и они доживают последние дни).
      В Липецке встречался с Германом Титовым - он здесь летает на МиГ-21. За месяц Герман налетал 30 часов, причем половину из них ночью и в сложных метеоусловиях днем. Летает он хорошо, и по летной работе к нему нет никаких претензий. Несколько дней назад в Липецк приехала Тамара с дочерьми, и это должно благотворно повлиять на Титова. Я не могу утверждать, что до приезда семьи Герман совершал какие-либо неблаговидные поступки, но у меня нет и полной уверенности в отсутствии в его поведении ошибок, каких у него было немало в прошлом. Последние три года он заметно меняется к лучшему, но все же иногда допускает небольшие срывы. Герман Титов, бесспорно, очень способный человек, но он еще не нашел себя, не определился окончательно в выборе жизненного пути, и это меня беспокоит.
      30 августа.
      Ездил вчера в НИИЦПК. Генерал Ефимов тоже приехал в Центр с намерением провести там весь день и побывать на ночных полетах, но через час после приезда его вызвали на коллегию Министерства обороны. Долго беседовал с генералом Береговым, исполняющим сейчас обязанности начальника Центра (генерал Кузнецов лежит в госпитале с инфарктом).
      Береговой уже четыре месяца числится первым заместителем начальника НИИЦПК, но фактически в этой должности он не работал и 10 дней: генерал Кузнецов охотно отпускал его в многочисленные поездки и не привлекал к активной деятельности. Я запретил Береговому выезды из Центра без моего личного разрешения и обязал его энергичнее взяться за работу. Затем провел совещание по всем ближайшим задачам НИИЦПК, уделив особое внимание подготовке к полету на трех кораблях "Союз" и летной работе полка. Кроме Берегового в совещании участвовали Пашков, Крышкевич, Николаев, Беляев, Леонов, Попович, Шаталов, Быковский и Хрунов.
      Вчера Валентина Терешкова вернулась из поездки в Афганистан.
      1 сентября.
      После блестящей экспедиции на Луну американских астронавтов в июле этого года и целой серии наших провалов с лунными автоматами и ракетой Н-1 у нас не сделано никаких выводов.
      Я много думал о причинах утраты нашего лидерства в космосе. Естественно, что наше отставание от Америки обнаружилось не сразу. С 1957 по 1964 год мы были передовой космической державой мира. Но уже первое знакомство с американской программой космических исследований в 1961-1962 годах и сравнение этой программы с положением дел у нас настораживало: появились опасения, что США быстро догонят СССР. Успех программы "Джемини" поставил Америку рядом с нами, а первые полеты кораблей серии "Аполлон" выдвинули США вперед. В этот период многие наши ученые, конструкторы и кое-кто из космонавтов еще верили в успех полетов Л-1, Л-3 и лунных автоматов. Только очень небольшая группа людей, в том числе и я, поняла, что мы проиграли "битву за космос" уже при первом пуске "Сатурна-5". После полета "Аполлона-8" наше поражение стало очевидным для всех. Блестящий полет "Аполлона-11", контрастирующий двум взрывам нашей самой мощной ракеты Н-1, неопровержимо доказал, что мы отстали от США на 4-5 лет. Больно признавать этот горестный факт, но еще больнее сознавать, что у нас пытаются замаскировать наше поражение и мало что делают для того, чтобы предотвратить наше дальнейшее отставание.
      В чем причины нашего отставания? Их много, здесь я назову лишь самые главные.
      1. У нас не было и нет квалифицированного государственного руководства космическими исследованиями (то, что делают для освоения космоса Устинов и Смирнов - пародия на руководство). Нас слишком заедают ведомственность и отсутствие четких планов, целеустремленных решений, строгой государственной и производственной дисциплины. Мы не приказываем и не требуем исполнения, а просим и уговариваем. Денег тратим много, но действуем растопыренными пальцами, не сосредоточивая усилия на главном направлении.
      2. Королев, Келдыш, Мишин, Феоктистов и другие переоценили значение автоматических систем в пилотируемых полетах и недооценили роли космонавтов ("заавтоматизировались").
      3. Королев и Мишин при создании ракеты Н-1 не послушались советов академика Глушко и других двигателистов и яро защищали ее плохо продуманную конструкцию. Королеву удалось "протолкнуть" в правительстве и ЦК КПСС свое "детище" и охаять ракету Челомея УР-700. Ракета Н-1 оказалась "сырой" - два первых ее пуска закончились взрывами.
      4. Вопреки мнению всех членов Госкомиссии Устинов и Смирнов запретили полет "Восхода-3" на 18 суток (два корабля и два экипажа были полностью подготовлены к такому полету) и форсировали подготовку "Союзов". Спешка с "Союзами" привела по вине промышленности к трагической гибели Комарова, а она породила много перестраховки и на год-полтора задержала наши пилотируемые полеты. Невосполнимый ущерб нашей космонавтике был нанесен кончиной Королева и гибелью Гагарина.
      5. Назначение Мишина Главным конструктором ракетно-космических систем было большой ошибкой. Мишин не справлялся и не справляется с обязанностями технического руководителя всей нашей космической программы.
      3 сентября.
      Вчера у меня был Главный конструктор тренажеров С.Г.Даревский. Решением ЦК и Совмина Даревский обязан закончить тренажер "Л-3" в мае 1970 года. Это третье и самое свежее решение по организации лунной экспедиции, в нем устанавливается срок высадки советских космонавтов на Луну - до декабря 1970 года. Но это решение, как и два предыдущих, не будет выполнено: у нас нет ракеты, нет корабля, и мы не приступали к подготовке космонавтов, хотя более трех лет тому назад выделили 20 человек для этой цели. Все наши планы по освоению Луны, связанные с комплексом Л-3 - Н-1, надо немедленно пересматривать, но пока никаких принципиально новых решений нет, растерянность продолжается и наша "космическая машина" буксует.
      Сегодня генералы Ефимов, Мороз и я принимали космонавтов-женщин. Пономарева, Соловьева, Еркина и Кузнецова начинали космическую подготовку вместе с Терешковой. После полета Терешковой они закончили академию и дважды приступали к подготовке к полетам в космос, но оба полета были отставлены. Месяц назад по моему совету космонавтки написали письмо в ЦК КПСС с просьбой подготовить и осуществить в честь столетия Ленина женский космический полет на корабле "Союз". Устинов, Смирнов и Пашков не раз на словах поддерживали подобную идею, но, получив это письмо, забыли свои обещания и запросили мнение заинтересованных организаций. МОМ, МАП, Минздрав, Академия наук и ВВС - все высказались против предложения космонавток. Сегодня генерал Ефимов объявил космонавткам отрицательный ответ на их письмо.
      Совершена еще одна ошибка. Мы первыми начали полеты женщин в космос, и мы же без всяких оснований прекращаем их. Будучи инициатором полета Терешковой и твердо веря, что женщины будут летать в космос, я делал все возможное, чтобы продолжать подобные полеты, но бюрократы и перестраховщики одержали верх. К сожалению, в этом вопросе меня не поддержали ни мои начальники (Кутахов, Ефимов, Мороз), ни подчиненные (Кузнецов, Горегляд и космонавты).
      5 сентября.
      На заседании Госкомиссии Тюлина доклад о результатах полета станции "Луна-15" и о готовности к пуску очередного автомата для забора лунного грунта сделал Главный конструктор Г.Н.Бабакин. Станция вышла на окололунную орбиту, но вместо мягкой посадки сорвалась с орбиты и шлепнулась на Луну. Хотя причины "непослушания" второго экземпляра "луночерпалки" не установлены, все же решили 23 сентября запустить третий экземпляр (первый разбился на космодроме).
      Я уверен, что и этот пуск не принесет нам успеха, но не возражал против него из тех соображений, что 90 процентов всех расходов на автоматы и ракеты для них уже реализованы. В этой ситуации все же лучше запускать автоматы, а не выбрасывать их на свалку.
      8 сентября.
      Генерал Кузнецов, вышедший из госпиталя после инфаркта, получил 45 суток отпуска по болезни. Центром продолжает командовать генерал Береговой.
      По два-три раза в неделю бываю в Центре, учу Берегового работать и пытаюсь делать все возможное для того, чтобы он почувствовал себя руководителем, а его подчиненные признали в нем начальника. Пока дела идут лишь удовлетворительно, но я не теряю надежды добиться в этом направлении и более высоких результатов. Мне хотелось бы видеть Берегового хорошим начальником Центра, а многих из космонавтов - командирами отрядов, начальниками отделов и управлений и более высокими руководителями нашей программы пилотируемых полетов. Космонавты Беляев, Попович и Шаталов уже делают первые успешные шаги на этом пути.
      12 сентября.
      Проверил вчера в НИИЦПК ход подготовки Шаталова и Елисеева к полету на корабле "Союз-8" (заводской №16. - Ред.), которую они должны полностью закончить к 15 сентября. Все упражнения на тренажерах, стендах и центрифуге оба космонавта выполняют только с отличными оценками. Врачи Попов и Хлебников доложили, что по состоянию здоровья Шаталова и Елисеева не имеют никаких замечаний.
      Вчера же беседовал с Николаевым и дал ему понять, что его шансы на полет на "Союзе-8" резко падают. Я предупредил Андрияна, что сложилась очень неприятная для него обстановка, и предостерег от необдуманных поступков в случае перемещения его в дублеры. А сегодня у меня была Валентина Терешкова - она пыталась защищать Андрияна и даже выразила намерение поехать к Устинову и Полянскому с целью отстоять интересы мужа. Мне с большим трудом удалось убедить Валю, что ехать ей надо не к Устинову или Полянскому, а к Андрияну Николаеву, чтобы поддержать его в трудную минуту и предостеречь от новых ошибок. Николаев сам во многом виноват в том, что вместо него в полет будет назначен Шаталов (при тренировках на тренажере получил несколько "троек"). Экипаж Шаталов-Елисеев, без сомнения, гораздо сильнее экипажа Николаев-Севастьянов. К тому же Мишин заявил, что подготовленность Севастьянова к полету он считает слабой и не допустит его назначения в основной экипаж. Это заявление Главного конструктора лишило нас всякой возможности отстаивать кандидатуры Николаева и Севастьянова и заставило согласиться с назначением в полет экипажа Шаталова. Сегодня маршал Кутахов и министр Афанасьев подписали письмо в ВПК о переводе Николаева в дублеры.
      17 сентября.
      По-прежнему часто бываю в Центре: заместители начальника НИИЦПК работают на своих должностях всего по 3-4 месяца - всем им приходится много помогать. Сегодня подвели итоги подготовки одиннадцати космонавтов к групповому полету на трех кораблях. Семь из них войдут в основной состав экипажей, остальные четверо будут дублерами. Провели традиционное перед выездом на космодром партийное собрание. Все подготовленные к полету космонавты заверили собрание и руководство, что они оправдают оказанное им высокое доверие.
      18 сентября.
      Вчера Л.В.Смирнов был у Д.Ф.Устинова и получил от него указание включить в состав экипажей трех "Союзов" побольше уже побывавших в космосе космонавтов. После встречи с Устиновым Смирнов потребовал от руководителей ВВС объяснений, почему мы готовили так мало дублеров для основного состава экипажей. Маршал Кутахов и генерал Ефимов, не зная сути дела, не смогли дать удовлетворительный ответ на этот вопрос и вызвали меня из Центра. Мне удалось доказать им, что сложившуюся ситуацию с дублерами изменить уже нельзя и что космонавты и личный состав Центра сделали максимум возможного для качественного проведения группового полета.
      Сегодня утром перед выездом к Смирнову я и Ефимов еще раз встретились с Кутаховым и договорились не отступать от позиций ВВС и добиваться решения правительства об укреплении учебно-тренажной базы НИИЦПК, проект которого два года лежит в аппарате Смирнова. В 19:15 в кабинете у Л.В.Смирнова собрались Афанасьев, Керимов, Черток, Охапкин, Кутахов, Ефимов, я, Титов, Строев, Горшков и Царев. Леонид Васильевич пытался навязать присутствующим решение об увеличении числа космонавтов, готовящихся к полету на "Союзах", и обвинял нас в том, что мы допустили грубую ошибку, выделив лишь четырех дублеров на семь космонавтов основного состава экипажей. От наскоков Смирнова отбивался я один, остальные сочувствовали мне, но молчали. Смирнов вынужден был согласиться с моими аргументами и принять предложения ВВС о числе и составе дублеров.
      В 10:00 в Овальном зале Кремля состоялось заседание ВПК под председательством Смирнова. О готовности осуществить групповой пилотируемый полет трех "Союзов" доложили Черток, Карась, Пушкин, Воробьев, я и Керимов. На заседании было принято решение выполнить полет в период между 5 и 15 октября 1969 года. В основной состав экипажей включены: Шонин, Кубасов ("Союз-6"), Филипченко, Волков, Горбатко ("Союз-7"), Шаталов, Елисеев ("Союз-8"). Дублерами назначены Николаев, Севастьянов, Колодин и Гречко. Хотя мне и удалось убедить всех присутствовавших в том, что из-за плохого состояния тренажера "Союз" (он выработал свыше двух норм ресурса) мы не имели возможности готовить больше четырех дублеров на все три экипажа, но я прекрасно понимаю, что повторять такую практику подготовки пилотируемых полетов нельзя, - на каждого члена основного экипажа надо иметь одного-двух дублеров.
      20 сентября.
      Был вчера в Центре. Провел совещание по доработкам тренажера "Союз". Уточнил состав космонавтов в группе "Союз" для полетов на кораблях №17, 18, 19, 20 и в группе "Л-1" для облета Луны. На совещании с руководящим составом Центра уточнил его задачи на период моей командировки на космодром (вылет назначен на понедельник 22 сентября). Кузнецов, Береговой и другие товарищи утверждают, что Андриян Николаев очень болезненно переживает перевод его в дублеры, заметно растерян и вообще как-то раскис.
      Вчера заседала Госкомиссия по Л-1. Успешный полет "Зонда-7" (автор имеет в виду выполненный в августе 1969 года облет Луны беспилотным кораблем Л-1, завершившийся, как и предшествующий полет "Зонда-6", управляемым спуском в атмосфере Земли и посадкой на территории СССР. - Ред.) несколько подбодрил руководителей МОМ (Афанасьев, Тюлин, Мишин); они начали понемногу выходить из шокового состояния, в которое их повергли наши неудачи с Н-1 и блестящие полеты американцев на кораблях "Аполлон". Мишин и Тюлин возобновили разговоры о пилотируемом облете Луны кораблем Л-1. Решили в начале декабря запустить беспилотный "Зонд-8", а в апреле 1970 года осуществить облет Луны кораблем Л-1 с двумя космонавтами на борту. Намеченный план выглядит довольно бледно на фоне успешных полетов "Аполлонов", но ничего более существенного в 1970 году мы сделать не сможем. Из 15 кораблей Л-1 у нас осталось только три, и если хотя бы один из них облетит Луну с космонавтами на борту, то это событие станет заметным шагом вперед в реализации нашей лунной программы.
      22 сентября. Тюра-Там.
      Около 15 часов местного времени прилетели на космодром - два самолета Ту-124 приземлились на аэродроме Тюра-Там с пятнадцатиминутным интервалом (чуть раньше нас там же сел самолет Ил-18 с членами Госкомиссии и конструкторами на борту). Вместе со мной прилетели космонавты Береговой, Николаев, Шаталов, Елисеев, Шонин, Кубасов, Филипченко, Волков, Горбатко, Севастьянов, Колодин и Гречко. На аэродроме нас встречали председатель Госкомиссии К.А.Керимов, представители промышленности и полигона. Ведущий инженер по "Союзу" Е.А.Фролов доложил, что завтра с 10:00 все три корабля будут готовы для занятий космонавтов по проверке связи и оборудования.
      Вся экспедиция ВВС (49 человек) разместилась на 17-й площадке. После обеда занимались уточнением планов и программ предполетной подготовки космонавтов на полигоне, ознакомлением с распорядком предстартовых дней и уяснением конкретных задач каждого из специалистов. Вечером посмотрели польский кинофильм "Закон и кулак".
      Две-три недели назад на космодроме была эпидемическая вспышка дизентерии. Принятыми мерами она заглушена, но все же случаи заболеваний еще есть. Перед заместителем начальника НИИЦПК по медицине полковником Поповым и всем составом экспедиции я поставил задачу: не допустить ни одного случая заболевания. С этой же целью установил очень строгий порядок общения космонавтов со специалистами полигона и промышленности.