Та же антенна.
      Скорее всего - это доказательство единого пути развития науки. Но в принципе, как доказательно рассматривается в труде профессора И. В. Бренева "Изобретение радио А. С. Поповым", Маркони вполне мог знать или слышать о трудах Попова. Попов - не мог, Маркони - мог!
      Попов внимательно следит за успехами Маркони, хотя всегда напоминает о том, что аппаратура Маркони является копией его собственной, изобретенной на год раньше. Специальные комиссии, Бранли и Лодж, электротехнические конгрессы полностью признали приоритет Попова. Не признали его Англия, Италия и сам Маркони.
      Несмотря ни на что, Попов всегда относился к Маркони и его деятельности доброжелательно.
      12 июля 1902 года итальянский корабль "Карло Альберто" бросил якорь вблизи суровых бастионов Кронштадта. На борту корабля находился и Маркони со своей аппаратурой - с ее помощью он мог принимать сигналы, идущие из Англии, на расстоянии 1600 морских миль.
      Через несколько дней на борт корабля поднялся болезненного вида рыжебородый человек - он казался гораздо старше своих сорока трех лет. Двадцативосьмилетний процветающий Гульельмо Маркони был обрадован визиту гораздо больше, чем посещению его радиорубки за несколько дней до того русским императором. Это был Александр Степанович Попов. Попов был приветлив, с интересом осмотрел радиорубку, тепло простился. Добрые чувства к Маркони Попов сохранял всю жизнь. Так, на свадьбу Маркони он послал много подарков, среди них - серебряный тульский самовар.
      Увы, здоровье Попова становилось все хуже и хуже. 13 января 1906 года, после бурного объяснения с министром внутренних дел, печально известным Дурново, последовало роковое кровоизлияние в мозг.
      Всего за четыре дня до смерти он был избран председателем Русского физического общества - высшая честь, которой мог удостоиться электроинженер Александр Степанович Попов, изобретатель радио.
      Нобелевский лауреат 1909 года Гульельмо Маркони умер 20 июля 1937 года в Риме, окруженный почетом и вниманием, увенчанный лаврами академий и университетов. Его богатство началось с организации компании по эксплуатации его изобретения и расширению сети радиостанций. Его слава была громкой и разной. С одной стороны, грандиозный "скандал Маркони", в котором оказалось замешанным чуть ли не все правительство Англии, с другой - спасение благодаря аппаратам Маркони жертв несчастного "Титаника".
      Он всегда спешил, в 1911 году его только что приобретенный "Фиат" врезался на полной скорости в другой автомобиль; никто серьезно не пострадал, но Маркони все последующие годы ходил со стеклянным глазом.
      Он спешил и в политике - беспрекословно принял взгляды Бенито Муссолини, считал, что только фашисты могут спасти его страну; одно время он был даже личным другом Муссолини. Только перед смертью, особенно после нападения Италии на Абиссинию в 1935 году, он как будто разобрался в существе политики своего Друга.
      Маркони пережил Попова на тридцать один год. Его большие способносги и невероятная энергия в немалой степени способствовали тому, что вся западная радиотехника не может быть представлена без Маркони и продукции его фирмы. Он первым ввел резонансный прием одновременно работающих радиостанций на одну антенну. Первым построил радиопередатчики и радиоприемники современного типа.
      Конечно, он не был единственным. Колоссальную роль в развитии радиотехники сыграло случайное открытие, "отход производства" Эдисона - электронная эмиссия, постройка первых радиоламп американскими учеными Флемингом и Ли-де-Форестом.
      Интереснейшие страницы истории радио принадлежат первым годам Советской власти. Именно радио разнесло по всему миру сообщение об Октябрьской революции.
      Уже в первые годы существования Советской России Владимир Ильич подписал декрет "О централизации радиотехнического дела" и "Положение о лаборатории и мастерской НКПиТ".
      Радио начиналось в Советской России в Нижнем Новгороде, в лаборатории, организации которой много внимания уделял Владимир Ильич Ленин.
      В феврале 1920 года В. И. Ленин писал М. А. Бонч-Бруевичу, тогда директору Нижегородской лаборатории:
      "Михаил Александрович!
      Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам глубокую благодарность и сочувствие по поводу большой работы радиоизобретений, которую Вы делаете. Газета без бумаги и "без расстояний", которую Вы создаете, будет великим делом. Всяческое и всемерное содействие обещаю Вам оказывать этой и подобным работам.
      С лучшими пожеланиями
      В. Ульянов (Ленин)".18
      На развитие лаборатории в труднейшие для молодой республики годы было отпущено 100 тысяч рублей золотом сверхплановых средств.
      Нижегородская радиолаборатория с сентября 1918 года издавала журнал "Телеграфия и телефония без проводов". Его отдельно издававшийся второй раздел, "Радио", имел 42 подписчика (сейчас журнал "Радио" выпускается более чем миллионным тиражом!).
      На заседании Совнаркома 25 июня 1920 года В. И. Ленин, вспоминает член коллегии Наркомпочтеля А. Н. Николаев, передал ему записку: "А говорить когда можно по беспроволочному телефону и куда? Когда рупора (и сколько) будут готовы?!"
      Николаев написал на обороте записки: "Первый разговор будет с Берлином. Рупор разрабатывается; когда будет совершенный тип, приступим к массовому производству тысячами".
      Здесь нужны некоторые пояснения. Слово "разговор" употреблено не случайно. Это - признак высокого научного уровня. Дело в том, что со времен Оливера Лоджа, использовавшего еще в 1894 году вибратор Герца для передачи "точек" и "тире" азбукой Морзе, радиопередачи, особенно на большие расстояния, велись в основном с помощью телеграфного ключа. Передача по радио человеческой речи была чрезвычайно затруднена, и слова "Первый разговор будет с Берлином" были вызовом крупнейшим радиотехникам мира. Осуществление такого разговора означало бы установление мирового рекорда дальности радиотелефонной (в противовес радиотелеграфной) передачи.
      Вот что рассказывает об этом знаменательном событии сам А. Н. Николаев:
      "Моя поездка за границу приближалась. Мы в Наркомпочтеле решили просить германское министерство печати и телеграфов оказать содействие по производству опытов двухстороннего телефонного разговора Москвы с Берлином, считая, что немцы уже должны иметь подобные станции. По приезде в Берлин я, при любезном содействии графа Арно, крупного немецкого ученого в области радио, а также чиновника министерства почт и телеграфов, добился того, что мне разрешили организовать испытание нашего передатчика на правительственной станции в Кельтове под Берлином.
      В определенный день, в 6 часов вечера, должны были начать разговор по радиотелефону из Москвы.
      К установленному часу мы выехали вместе с графом Арно, директором Шапиро (фирмы Телефункен) и группой инженеров в Кельтов. За несколько секунд до 6 часов все мы надели наушные телефоны. Наступают назначенные 6 часов, когда мы должны услышать по радио Москву. Проходит 5 - 6 - 10 секунд. В приемной комнате тишина... Я слышу только, как бьется мое сердце... Срок прошел, а разговора не слышно. Ловлю насмешливые взгляды инженеров. Проходят еще несколько секунд затаенной тишины, кажущиеся мне вечностью. Я горю от стыда. Неужели не удастся опыт? Неужели оскандалились? Наконец в 6 часов с минутами раздается ясный, отчетливый голос начальника радиостанции: "Алло-алло, говорит Московская радиотелефонная станция". Затем говорили по-немецки... Я не помнил себя от радости. Кто-то жмет мне руку... Поздравляют с успехом. Голоса говоривших были настолько ясны, что я называл фамилии товарищей, говоривших по радиотелефону из Москвы.
      Так был установлен в 1920 году мировой рекорд по дальности радиотелефонной передачи!.. Немцы со своей радиотелефонной станции так Москве и не ответили. Мне Шапиро говорил, что у них что-то испортилось, что-то надо было заменить, обещал ответить через неделю, через две. Однако мы так и не получили в том году ответа от немецкой радиостанции на вызов нашей Московской".
      Не раз и после этого советские радиотехники прославляли науку своей страны. Опыты Л. И. Мандельштама и Н. Д. Папалекси, машины В. П. Володина, уравнения М. Р. Шулейкина, исследования В. К. Лебединского, радиоразговор с Венерой, успехи в космосе, прямая передача телевизионных изображений с Луны, посадка советской космической станции "а Венеру - знаменательные свидетельства этому.
      Память творцов радиотехники вечна - современный мир немыслим без радио и телевидения. Изобретения Попова, явившиеся логическим техническим завершением трудов Фарадея, Максвелла, Герца, открыли перед миром невиданные возможности. А для самих великих уравнений это открытие имело тоже колоссальное значение. Именно радиотехника произвела на свет бессчетное количество приборов, новых знаний и опять новых приборов и новых знаний, которые могут служить могущественными инструментами для изучения явлений, для проверки, уточнения и углубления самих уравнений.
      Ведь великие открытия будущего, как сказал один великий физик, содержатся в шестом десятичном знаке.
      И новые приборы, никелированные, с заманчивыми переплетениями цветных проводков, с абстрактными картинами печатных схем, с черными глазками транзисторов и почти невидимыми модулями ведут наступление на новые тайны природы, ведут наступление на сами великие уравнения.
      Пока щелей в крепостной стене нет. Но кто знает, что случится завтра? Ученые ведут подкоп под самые, казалось бы, основы великих уравнений и связанных с ними теорий: не может ли существовать дробный электрический заряд?
      Не могут ли существовать магнитные монополи - отдельные магнитные полюса?
      И если хоть на один из этих вопросов будет с помощью приборов дан положительный ответ, обрушится вся наша стройная система знаний, основанная на уравнениях Максвелла. Обрушится, чтобы обнажить здание еще более стройное, еще более прекрасное.
      Пока ответа нет.
      Но штурм уравнений продолжается, причем проводится он с помощью сложнейших приборов, которым эти уравнения дали жизнь.
      Итак, штурм продолжается.
      тетрадь пятая
      Время творить
      Позавчера мы ничего не знали об электричестве, вчера мы ничего не знали об огромных резервах энергии, содержащихся в атомном ядре, о чем мы не знаем сегодня?
      Луи де Бройль
      Человек в электронных доспехах бесстрашно берется за решение сложнейших проблем; новейшие достижения дают еще более новые; уже не отдельные изобретения, а целые отрасли науки и техники возникают феерическим следствием познания законов электричества.
      "Вижу Россию электрической"
      С какого года отсчитывать энергетику?
      С какого времени максвелловы уравнения вошли в нашу повседневность?
      Может быть, с триумфального шествия по миру электрических свечей Яблочкова?
      Сначала засияли матовые электрические шары в парижских магазинах "Лувр". Затем - на проспекте Оперы. Затем - на площади Оперы. Затем - в Лондоне, Петербурге, Мадриде, Неаполе, Берлине. "Северный свет", "русский свет", "люмьер рюсс" осветил цветастые дворцы персидского шаха, резные палаты сиамского короля.
      Именно появление электрического освещения различных систем вызвало к жизни первые электрические станции. Первая такая станция - блок-станция, то есть станция для одного дома, не обеспечивающая передачу энергии на большое расстояние, была создана в 1876 году в Париже для питания электричеством свечей Яблочкова.
      В 1879 году блок-станция построена в Петербурге для освещения Литейного моста.
      В 1882 году дает электричество такая же станция в Лубянском пассаже в Москве.
      А в 1881 году - первая Международная выставка электричества и Международный конгресс электриков. Министр почт и телеграфа Франции, официальный спонсор выставки, в докладе президенту Французской республики писал:
      "Эта выставка будет вмещать в себя все то, что относится к электричеству: на ней будут демонстрироваться всевозможные аппараты и приборы, служащие для получения, передачи, распределения электрической энергии.
      Конгресс в Париже соберет наиболее выдающихся ученых-электриков. Представители чудесной науки, только что раскрывшей перед человечеством свои громадные ресурсы и которая кружит голову своими беспрестанными эффектами, обсудят все результаты произведенных исследований и новейшие теории, созданные в этой области. Представители других стран, приглашенные во Францию, будут рады воспользоваться этим случаем, чтобы, так сказать, узаконить науку об электричестве и измерить ее глубину".
      Вот какая была задача - узаконить науку об электричестве в мировом масштабе (узаконивание ее в России состоялось годом раньше - на первой в истории электрической выставке).
      Парижская выставка должна была показать миру приходящую на смену пару великую силу электричества: "После Уаттов и Стефенсонов мы приветствуем теперь Граммов, Сименсов, Яблочковых, Грахамов, Беллов и Эдисонов", - писали в газетах.
      Действительно, успехи электротехники были тогда частыми и разнообразными; они принадлежали физикам, изобретателям, компаниям. Единого движения, единой организации электриков тогда еще, разумеется, не было. Это приводило иной раз к абсурду. Например, до 1881 года электриками разных стран использовались десятки самых различных единиц тока, сопротивления - не было стандарта на электрические единицы. Сопоставить результаты исследователей разных стран было чрезвычайно сложно. Именно в 1881 году на Международном конгрессе электриков, приуроченном к первой Международной выставке электричества, в нашу жизнь вошли столь хорошо известные нам сейчас электротехнические единицы.
      Электротехники пришли к выставке с большими достижениями: на ней демонстрировались электрические телеграфные аппараты, электрические часы, электрические машины, электрические лампы, телефон, "электрическое перо" быстро воспроизводящее написанное в большом количестве экземпляров (и сейчас еще - предмет вожделений), небольшая электрическая железная дорога.
      На выставке был даже организован "Музей прошлого" (!), где экспонировались успевшие уже устареть электрические приборы.
      Но зрители пока еще различали электрические машины разных систем главным образом по окраске, их восхищала почти сверхъестественная, волшебная возможность с помощью кнопки тушить и зажигать электрический свет, заставлять звенеть электрический звонок.
      На заседании конгресса слушатели в штыки встретили сообщение французского физика Марселя Депрэ, высказавшего еретическую мысль о возможности передачи электроэнергии на большие расстояния при повышении напряжения передаваемого тока... Это сообщение котировалось в качестве неплохой шутки, забавной утопии.
      А уже через год, на Мюнхенской международной электрической выставке, Марсель Депрэ продемонстрировал буквально наповал пораженным посетителям небольшой водопад, действующий от центробежного насоса, вращаемого электромотором. Но не это главное - электромотор снабжался электроэнергией от линии передачи из другого города - Мисбаха, расположенного в пятидесяти семи километрах от Мюнхена, где электроэнергия рождалась тоже в водопаде.
      Электроэнергия передавалась при колоссальном для того времени напряжении две тысячи вольт. Водопад, переданный по проводам! Это невероятно!
      Специальная авторитетная комиссия, организованная для оценки события, торжественно провозгласила, что "в области электричества не было получено столь важных результатов с момента изобретения телефона".
      Больной Карл Маркс незадолго до своей смерти узнавший об опытах Депрэ, отнесся к ним с громадным интересом. Он видел в опытах доказательство грядущей технической и социальной революции. Об этом глубоком и пророческом интересе говорил Фридрих Энгельс на могиле, Маркса в марте 1883 года.
      Несколько ранее, в письме к Бернштейну Энгельс писал: "...это колоссальная революция. Паровая машина научила нас превращать тепло в механическое движение, но использование электричества откроет нам путь к тому, чтобы превращать все виды энергии - теплоту, механическое движение, электричество, магнетизм, свет - одну в другую и обратно и применять их в промышленности. Круг завершен. Новейшее открытие Депрэ, состоящее в том, что электрический ток очень высокого напряжения при сравнительно малой потере энергии можно передавать по простому телеграфному проводу на такие расстояния, о каких до сих пор и мечтать не смели, и использовать в конечном пункте, - дело это еще только в зародыше, - это открытие окончательно освобождает промышленность почти от всяких границ, полагаемых местными условиями, делает возможным использование также и самой отдаленной водяной энергии, и если вначале оно будет полезно только для городов, то в конце концов оно станет самым мощным рычагом для устранения противоположности между городом и деревней. Совершенно ясно, однако, что благодаря этому производительные силы настолько вырастут, что управление ими будет все более и более не под силу буржуазии"19.
      Теперь уже стали отработанными практически все элементы современных электрических станций и систем: турбины, электрогенераторы, трансформаторы (их изобрели русские ученые-электротехники П. Н. Яблочков и Н. Ф. Усагин), линии электропередачи и электродвигатели. Появилась возможность резкого скачка в развитии электротехники. Можно было приступать к электрификации.
      Первая электростанция общественного пользования, электроэнергию которой мог купить каждый желающий, была построена Ферранти в нескольких милях от центра Лондона в 1885 году.
      В 1887 году такие же станции были пущены в России - в Одессе и в Царском селе (сейчас г. Пушкин).
      Новый тип электростанции - электростанции трехфазного переменного тока разработан русским инженером Михаилом Осиповичем Доливо-Добровольским. После триумфальной демонстрации станции в 1891 году на Франкфуртской выставке эти станции вытеснили все другие типы станций. Именно трехфазный ток вырабатывают станции и в наши дни.
      Электрификация захватила все развитые страны. В разных странах она проходила, естественно, по-разному. И может быть, наиболее драматической и захватывающей страницей мировой электрификации навсегда останется электрификация России.
      Первая в России мощная электрическая станция снабжалась необычным видом топлива - торфом. Это была построенная под руководством инженера Р. Э. Классона знаменитая "Электропередача". Линия передачи от нее протяженностью 70 километров работала под напряжением 70 тысяч вольт. Понижающая подстанция была сооружена в Измайлове, а на территории завода Гужона (сейчас "Серп и Молот") к ней была подсоединена Москва. Станция была для своего времени очень передовой в техническом отношении.
      Несмотря на такие единичные успехи, российская электрификация прогрессировала медленно. Если в начале века в США в год вырабатывалось 60 миллиардов киловатт-часов, в Германии - 23, в Англии - 12 и во Франции - 10, то в России эта цифра составила всего 2,3 миллиарда киловатт-часов. В России проведение электрификации сталкивалось с колоссальными трудностями. Помимо общих для всех капиталистических стран анархии производства и бешеной конкуренции, электрификации сильно противодействовала темнота и бедность населения.
      Епископ Самарский и Ставропольский отправил незадолго до начала первой мировой войны депешу в Италию, в Сорренто, где нежился под ласковым солнцем граф Орлов-Давыдов:
      "Ваше сиятельство! Призываю на Вас божию благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с безбожным инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием восстановить божий мир в жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии".
      Имеется большое число и других документов, ярко показывающих трудности развития электрификации в России.
      Но электрификация была необходима. Задолго до революции В. И. Ленин говорил о ней, как о фундаменте новой техники. В работах "Развитие капитализма в России", "Капитализм в сельском хозяйстве" и других он вскрывает основные преимущества электроэнергии - легкость преобразования в другие виды энергии (в механическую, химическую, тепловую), дробимость, легкость перебрасывания ее из одного района в другой.
      "...Электрификация всех фабрик и железных дорог сделает условия труда более гигиеничными, избавит миллионы рабочих от дыма, пыли и грязи, ускорит превращение грязных отвратительных мастерских в чистые, светлые, достойные человека лаборатории".
      Электричество должно прочно войти в повседневный быт людей:
      "...Электрическое освещение и электрическое отопление каждого дома избавят миллионы "домашних рабынь" от необходимости убивать три четверти жизни в смрадной кухне".
      Но развитие электрификации - это не просто развитие техники:
      "Техника капитализма с каждым днем все более и более перерастает те общественные условия, которые осуждают трудящихся на наемное рабство".
      Сразу же после победы Великой Октябрьской социалистической революции В. И. Ленин ставит в качестве первоочередного вопрос об электрификации. Уже в декабре 1917 года он дает указание о начале строительства Шатурской электростанции.
      В тяжелых условиях разрухи и гражданской войны в Советской России 1918 года было построено около пятидесяти малых электростанций общей мощностью 3500 киловатт, а в 1920 - 1921 годах - более двухсот электростанций общей мощностью 12 тысяч киловатт. Если учесть, что генераторы мощностью 200 тысяч киловатт выпускаются на современных электромашиностроительных заводах чуть ли не на конвейере (каждая машина в восемь раз мощнее, чем все электростанции 1920 1921 годов, вместе взятые!), то успехи первых лет революции в области электрификации не выглядят слишком внушительными,
      "Быть может, - говорил В. И. Ленин, - иностранец, знакомый с американской, германской или шведской электрификацией, над этим посмеется. Но хорошо смеется тот, кто смеется последний".
      Жизнь показала правоту Ленина. Наша энергетика может быть предметом зависти любой страны; мы перегнали все государства, кроме США, вышли с пятнадцатого места в мире на второе; видные советские энергетики нисколько не сомневаются в том, что через некоторое время советская энергетика выйдет на первое место в мире.
      Интересно вернуться к истокам великого достижения. "Безбожный инженер Кржижановский" писал впоследствии:
      "Еще в довоенное время идеи разнообразных сдвигов нашей экономики, связанных с осуществлением в России электрификации, давно уже носились в воздухе. И, однако, не подлежит сомнению, что величайшее ускорение в деле фактической реализации электрификации... было дано как раз мощной направляющей рукой Владимира Ильича".
      В 1920 году по указанию В. И. Ленина ученые и инженеры молодой республики приступили к созданию плана ГОЭЛРО - перспективного плана создания материально-технической базы социализма. Это не был просто технический план; все народное хозяйство должно быть преобразовано на его основе, на основе электрификации. Идеи ГОЭЛРО нашли свое выражение в короткой, точно спрессованной ленинской фразе:
      "Коммунизм - это есть Советская власть плюс электрификация всей страны".
      Ленин считал план ГОЭЛРО "второй программой партии", общим государственным планом. Характерно его письмо Г. М. Кржижановскому по поводу его статьи об электрификации.
      "23 января (1920), Москва
      Глеб Максимилианович!
      Статью получил и прочел.
      Великолепно.
      Нужен ряд таких. Тогда пустим брошюркой. У нас не хватает как раз спецов с размахом или "с загадом".
      Надо 1) примечания пока убрать или сократить. Их слишком много для газеты (с редактором буду говорить завтра).
      2) Нельзя ли добавить план не технический (это, конечно, дело многих и не скоропалительное), а политический или государственный, т. е. задание пролетариату?
      Примерно: в 10 (5?) лет построим 20 - 30 (30 - 50?) станций, чтобы всю страну усеять центрами на 400 (или 200, если не осилим больше) верст радиуса; на торфе, на воде, на сланце, на угле, на нефти (примерно перебрать Россию всю с грубым приближением). Начнем-де сейчас закупку необходимых машин и моделей. Через 10 (20?) лет сделаем Россию "электрической".
      Я думаю, подобный "план" - повторяю, не технический, а государственный проект плана, Вы бы могли дать.
      Его надо дать сейчас, чтобы наглядно, популярно, для массы увлечь ясной и яркой (вполне научной в основе) перспективой: за работу-де, и в 10 - 20 лет мы Россию всю, и промышленную и земледельческую, сделаем электрической. Доработаемся до стольких-то (тысяч или миллионов лошадиных сил или киловатт?? черт его знает) машинных рабов и проч.
      Если бы еще примерную карту России с центрами и кругами? или этого еще нельзя?
      Повторяю, надо увлечь массу рабочих и сознательных крестьян великой программой на 10 - 20 лет.
      Поговорим по телефону.
      Ваш Ленин.
      P.S. Красин говорит, что электрификация железных дорог для нас невозможна. Так ли это? А если так, то может быть будет возможна через 5 - 10 лет? может быть, на Урале возможна?
      Не сделать ли особой статьи о "государственном плане" сети электрических станций, с картой, или с примерным их перечнем (числом), с перспективами, способными централизовать энергию всей страны?
      Позвоните мне, пожалуйста, по телефону, получив это письмо, и мы поговорим"20.
      План ГОЭЛРО - не только электрификация. Здесь и топливоснабжение, и использование водной энергии, и перестройка промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Промышленность должна была вырасти вдвое (сравнивая с довоенной), надлежало построить 30 электростанций общей мощностью в 1750 тысяч киловатт - рост по сравнению с довоенным в 10 раз!
      Это был первый в истории человечества единый план коренной перестройки общества на подлинно научной основе.
      Великий план, в который не все верили, от размаха которого у некоторых кружилась голова, был одобрен VIII Всероссийским съездом советов рабочих и крестьянских депутатов в декабре 1920 года.
      Один из делегатов съезда, взволнованный раскрывающимися величественными перспективами, записал следующие строки:
      "Если через пятьдесят лет выживет хоть один из нас, здесь присутствующих, пусть он расскажет внукам об этом съезде и о людях, которые боролись, жили и мучительно творили в великие годы русской революции".
      Съезд принял программу постройки светлого социалистического будущего на основе самой передовой в мире техники,
      И тот же съезд поручил наркомату внешней торговли за золото приобрести за границей косы, топоры, серпы...
      Кругом расстилалась громадная разоренная, голодающая, раздетая и разутая Россия.
      А на сцене Большого театра, где проходил съезд, сверкала тридцатью электролампочками карта ГОЭЛРО. Карту за несколько дней до съезда сделали по личному указанию В. И. Ленина. Сохранилась характерная записка Ленина коменданту Большого театра:
      "Предлагаю не препятствовать и не прекращать работ художника Родионова, инж. Смирнова и монтеров, приготовляющих по моему заданию в помещении Большого театра к VII 1-му съезду Советов карты по электрификации. Работу кончат в воскресенье. Отнюдь их не прогонять".
      Карте - символу будущей электрифицированной России - позже пришлось много путешествовать. 20 и 22 января 1921 года ее демонстрировал Г. М. Кржижановский на пленарном заседании Петроградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.
      Об этом 19 января 1921 года сообщила "Петроградская правда":
      "...В четверг 20 января, в 6 часов вечера во Дворце Урицкого состоится заседание пленума Петроградского губернского Совета. Порядок дня: доклад тов. инженера Кржижановского об электрификации... На заседании будет демонстрироваться карта электрификации России".
      И объявление о следующем заседании:
      "...Будет демонстрироваться карта... Трамвай обеспечен". А на следующих заседаниях Петроградский Совет рассматривал вопросы о закрывающихся заводах, об отсутствии спичек и мыла, о прекращении производства галош...
      Затем карту перевезли на Международную выставку в буржуазной Латвии, в Ригу. Бойкий писака одной из газет строчил, издеваясь, о советском павильоне:
      "На задней стене павильона - большой транспарант. Карта России. Сплошь электролампочки. Горят днем. Одни синие, другие красные, коричневые, некоторые белые, самые различные...
      Я спрашиваю, что означают разноцветные лампочки и кольца на карте. Синие электролампочки означают электростанции, которые действуют еще со старых времен. Я считаю: в Петрограде - 2, в Москве - 1, в Киеве - 1. Вместе - 4. Немного! Раньше было больше. А красные? Это проектируемые силовые станции, которые якобы покроют всю Советскую Россию, которые дадут миллионы ватт, сотни миллионов гектоватт, миллиарды киловатт, тра-та-тат-та..."
      Вдоволь покуражился над планами молодой республики бойкий фельетонист. Что ж, мы знаем, кто смеялся последним...
      Всем известно, насколько скептически был принят наш первый план электрификации за границей. Великий фантаст Герберт Уэллс, подавляющее большинство научных прогнозов которого блестяще подтвердилось, назвал Ленина "кремлевским мечтателем".
      Отношение к плану ГОЭЛРО сразу же определяло и политическую зрелость людей, и их, если можно так выразиться, "технический романтизм".
      С восторгом встретил первые вести о плане ГОЭЛРО знаменитый американский электротехник Чарлз Протеус Штейнмец.
      Чтобы кратко познакомить читателей с этим выдающимся человеком, приведем высказывание о нем известного советского электротехника профессора М. А. Шателена:
      "Имя Штейнмеца известно каждому электрику. Его многочисленные исследования в области магнитных явлений, работы над теорией переменных токов, его книги и статьи по различным вопросам электротехники и, наконец, курс инженерной математики получили мировую известность...
      Для нас, русских электротехников, Штейнмец был всегда близким. Не говоря о том, что он и ранее относился особенно приветливо к молодым русским, приезжавшим в Америку учиться, в последнее время он оказывал им особое содействие. Штейнмец первый обратил внимание на работы, производившиеся в России по составлению плана ее электрификации и первый в американской прессе изложил план ГОЭЛРО, сопроводив его весьма интересной оценкой..."