Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Остров Высокой Травы (Приключения безбашенных гномов)

ModernLib.Net / Карлов Борис / Остров Высокой Травы (Приключения безбашенных гномов) - Чтение (стр. 1)
Автор: Карлов Борис
Жанр:

 

 


Карлов Борис
Остров Высокой Травы
(Приключения безбашенных гномов)

1

      Однажды, ближе к концу лета, в Маковом городе произошло странное событие, показавшееся тогда, на первый взгляд, малозначительным. Гномиха по прозвищу Синюшка заблудилась в лесу и только поздней ночью, когда уже совсем стемнело, вышла на берег Мутной реки. Синюшка успокоилась и перестала трясти головой, потому что теперь знала дорогу: идти вдоль берега и никуда не сворачивать. Так она и сделала. Шла вперёд, спотыкаясь, на ощупь, вытянув вперёд руки, под пение ангелов и шёпот поднимающихся из болота мертвяков. А корзинку с мухоморами она давно рассыпала и потеряла.
      Вдруг наверху что-то вспыхнуло, и всё вокруг осветилось. Синюшка упала на мокрый песок и прикрыла голову руками. Скосив глаза, она увидела, как огромный приплюснутый металлический предмет опустился неподалёку, ломая тростник и шипя огнём, словно тысяча газовых горелок.
      На берег вышли три гнома, силуэты которых Синюшка могла различить в отблесках пламени. Гномы были высокие, в пластиковых касках и чёрных блестящих плащах, свободно свисающие до самой земли. Они прикурили и пустили косяк по кругу.
      — Слишком далеко приняли на восток, — проговорил первый дребезжащим металлическим голосом. — Дальше ничего нет, надо лететь обратно, к башням. Что смотришь, давай паровоз вдую…
      — Если вернёмся на остров с пустыми руками, будет порка, — сказал другой, вдохнув долгий «паровоз» и покачнувшись.
      — Надо поймать для фюрера хотя бы одного гнома, — подтвердил третий.
      Но тут уже Синюшка, не слушая ничего дальше и не помня себя, вскочила на ноги и припустила так, что только ветер свистел в ушах. Как она добежала до города и как перебудила весь дом, она не помнила.
      На берегу нашли круг примятого к земле тростника и выжженную дотла пятку. Эту пятку отдали Студенту, и тот изучил её состав под микроскопом. А изучив, долго думал и совещался со своими друзьями Взломщиком и Шестерёнкой. А потом они придумали нечто такое, что на ближайшее время совершенно преобразило жизнь Макового города.

* * *

      Первые улёты в стратосферу и в космос показал, что не все гномы одинаково хорошо переносят радикальные виды стимуляторов. Некоторые так крепко забили себе в голову, что они были на Луне, что их после такого «путешествия» пришлось буквально заново ставить на ноги. Особенно мучительно приходил в себя Пухляк, который из жадности всегда перебирал, а потому вышел из комы позднее всех.
      С утра до вечера он валялся на больничной кровати или проветривался в гамаке на свежем воздухе, постоянно жалуясь, что доктор Глюк его не лечит, а только заставляет читать непонятные мантры. Гномы со всего Макового города приходили к Пухляку слушать рассказы о том, как он был на Луне светящимся камнем, а потом превратился в гигантскую змею и проглотил Вселенную.
      Такое затянувшееся недомогание Пухляка не нравилось доктору Глюку, и он однажды вызвал из Главной директории знаменитого профессора Чёртика-Горячкина. Тот осмотрел больного, расспросил о том о сём, пошептался с Глюком и уехал обратно.
      Проснувшись на другой день, Пухляк почему-то не увидел на столе свой завтрак, состоявший обычно из четырёх квадратиков подсушенного мухомора и каши из белены. В удивлении он поднял голову и позвал няню, потом Глюка, но никто к нему не пришёл.
      И тут вдруг няня, тихонько стоявшая за спинкой кровати, с размаху шарахнула его по голове чугунной сковородой.
      — Вот тебе мухоморы… — успел он услышать.
      Очнувшись, он решил, что, как бы там ни было, это не повод, чтобы бросать его здесь одного, а главное, отменять завтрак. Преодолевая слабость и головокружение, он встал, по стеночке выбрался из больницы и зигзагами двинулся прямо по середине улицы в сторону дома.
      Когда он, мокрый и взъерошенный, появился на пороге, остальные уже заканчивали завтрак. У всех нашлось для товарища приветливое слово.
      К Пухляку подошёл доктор Глюк и приставил к его груди специальную слушательную трубочку.
      — Как себя чувствует больной? — поинтересовался он, наклонившись к трубочке. — Пульс и дыхание учащённые, но в пределах нормы. Я выписываю вас из больницы. С этого дня будете находиться под моим личным наблюдением.
      Отдышавшись, Пухляк сел за стол и потянулся за мухоморами, которые нарочно поставили. Но тут доктор Глюк, подкравшись сзади, будто отбивая мяч ракеткой, ударил его чугунной сковородой по затылку. Пухляк тяжело завалился на бок, его подхватили, оттащили от стола и уложили спать.
      А когда наступило время обедать, его ещё несколько раз треснули по голове сковородкой.
      С этого дня дело пошло на поправку. Пухляк стал всё реже тянуться к мухоморам. «Лунная болезнь» стремительно отступала под натиском нового метода лечения доктора Глюка.
      Как выяснилось позднее, приезжавший накануне профессор Чёртик-Горячкин сурово отчитал своего коллегу за попустительство. А больного обозвал дураком, занудой и пидарасом. И тогда Глюк незамедлительно принял на вооружение новую, уже известную нам методику лечения.

* * *

      Однажды Студент показал своим друзьям карту, по которой выходило, что Мутная река впадает в огромный природный водоём — море или даже целый океан. Гномы из Макового города никогда не были на море, но знали, что оно очень большое и красивое. Что на море бывают бури и кораблекрушения, а также необитаемые острова с такими большими и сильнодействующими травами, что они одним дуновением ветрка сносят крыши с построек путешественников.
      Особенно много про всё это читал Карлуша, когда ещё сам лечился от лунной болезни. Вместе с Чеком, которого Карлуша заразил своим увлечением, они мастерили парусные корабли и пускали их в пруд, а потом забрасывали камнями.
      Узнав о том, что Мутная река впадает в море, Карлуша погрузился в глубокую депрессию и долго ни с кем не разговаривал. Потом они с Чеком шептались и выводили на бумаге какие-то чертежи. После этого они стали подолгу исчезать в прибрежных зарослях ниже по течению реки, подальше от пляжа. В это же время в доме, где жил Карлуша, и в доме, где жил Чек, начали таинственным образом исчезать сигареты, перегоревшие радиолампы, кружевные воротнички, рождественские открытки и косметика.
      Однажды с Чеком разговорилась Училка и под большим секретом узнала, что приятели строят на берегу морское судно, на котором не сегодня завтра поплывут по морям в поисках высокой травы, которая на раз сносит крыши.
      — Не говори глупостей, — сказала Училка. — Или ты уже забыл, как чуть не утонул Кошмарик?
      Гном по имени Кошмарик залез однажды в выдолбленную сухую половинку тыквы и поплыл по реке. Его унесло вниз по течению, тыква перевернулась, и его отыскали только к вечеру, после дождя. Кошмарик всё это время звал на помощь, уцепившись за краешек нависшей над рекой радуги.
      — Ты не думай, мы ведь не на тыкве поплывём… — сказал Чек.
      — Всё равно не смейте! Если вы сегодня сами обо всём не расскажете, тогда я всем расскажу! — решительно заявила Училка.
      И рассказала.
      Студент был в ярости. Все думали, что он Карлушу порежет. Он орал так, что попрятался и притих притих весь город. Чеку тоже досталось.
      Когда страсти улеглись, Студент собрал друзей и сказал:
      — Ещё когда я первый раз изучил пятку под микроскопом, то сразу подумал о морской экспедиции за высокой травой. От одних только маков да мухоморов добра не жди. Я уже о колёсах, шариках и метадоне даже ничего не говорю. От травы кайф лёгкий, весёлый, невредный. Никакой химии. Кури сколько хочешь, одна только польза будет для организма.
      Гномы одобрительно загудели.
      — Когда эти два обсоса плот сколотили, я их порезать хотел, честное слово. У меня ведь тогда уже был готов план. В смысле, большого корабля, настоящего судна.
      Гномы загудели громче.
      — Если завтра начнём строить, через неделю поплывём за травой!
      И, под оглушительные крики «ура!», Студент поднял над головой огромную модель косяка, похожую на обгоревший с одного конца рулон ватмана.

2

      Вскоре на специально расчищенном участке берега Мутной реки начались работы. Именно на этом месте, в зарослях, Карлуша и Чек прятали свой плот. Теперь здесь, поднятая на опорах, красовалась удивительная конструкция из лёгкого металлического сплава. Обтекаемый корпус судна, приплюснутый сверху и снизу, будто бы сам просился в воду, навстречу солёным ветрам и бескрайним океанским просторам…
      Учитывая эти замечательные качества судна, Студент предложил назвать его «Утюгом».
      — Что, теперь выходит — одних прогоняем, а других пускаем?.. — ворчал слонявшийся без дела Карлуша. — Будто другого места не могли выбрать.
      — Им просто завидно стало, — презрительно цедил сквозь зубы Чек. — Мы бы давно уже раньше их путешествовали.
      — Путешествовали бы вы, — услышал их рассуждения Студент, — с рыбами по дну.
      И все засмеялись. И смеялись долго, до самого вечера. А некоторых потом увозили на «скорой помощи».
      Вскоре «Утюг» был на плаву, и Училка, ощущая себя лярвой и последней сукой, подошла к Студенту и спросила, нельзя ли всё-таки зачислить Карлушу и Чека в команду. Чтобы не скучно. Она так сказала, так посмотрела и так потрогала, что гном едва не растаял и не утёк под землю. И только вмиг возникший где положено стальной якорёк удержал его на поверхности.
      Стоит ли говорить, что дело кончилось общим примирением и участие двух друзей в экспедиции стало решённым.

* * *

      И вот однажды, промозглым дождливым утром, Маковый город приготовился провожать в плаванье отважных путешественников.
      В этот день Карлуша проснулся раньше всех, сбегал за пивом, сел на крылечке, закурил и стал дожидаться, когда солнце покажется из-за верхушек деревьев. Но дождь лил и лил, а солнце не показывалось.
      Тогда он зашёл в дом и через приоткрытую дверь увидел спящего на своей кровати Пухляка.
      Пухляк был единственным из шестнадцати живущих в доме гномов, кто не записался в экспедицию. Ссылаясь на своё расшатанное здоровье, он принял решение остаться, чтобы каким-нибудь внезапным приступом не отравить отдых своим товарищам.
      Допив пиво и придя к какому-то важному решению, Карлуша зашёл в комнату, где спал лёгкий на подъём Ловкач, и принялся его тихонько будить…
      В назначенное время участники экспедиции собрались на палубе «Утюга». Студент сказал прощальную речь столпившимся на берегу провожающим:
      — Прощайте, товарищи! Найдём чудо-траву, замастырим, упакуем, загрузим трюм, да и вернёмся обратно. Копите денежки и не травитеь каким-нибудь палёным говном раньше времени! Ждите и надейтесь!
      Поднялся якорь, забурлил водомётный клапан, и через несколько минут судно скрылось за излучиной Мутной реки.

* * *

      Так как Пухляка никто не разбудил, он продолжал безмятежно спать с приятным ощущением того, что ему не надо рано вставать и отправляться куда-то, снова подвергая себя опасностям и невзгодам.
      Ему снилось, что гномы Макового города выбрали его главным дегустатором и в его обязанности теперь входит пробовать все завтраки, обеды и ужины, которые варятся на улице Бузотёров.
      Вот он полулежит в удобном парусиновом кресле, и к нему выстроилась длинная очередь гномов с авоськами, мисками и котелками, над которыми витают соблазнительнейшие запахи.
      Он без устали пробует супы, каши, пироги, кисели и компоты, с важностью отпуская замечания «сойдёт», «масла добавить», «в другой раз изюму не жалей»…
      Гномы один за другим благодарят его и отходят.
      Но вдруг появляется Карлуша и заявляет, что надо лететь на Марс и пробовать сухие колючки, которые употребляют в пищу местные жители.
      Пухляк в испуге машет руками, но на него вдруг набрасываются, связывают верёвками и тащат в летающую тарелку.
      Тарелка стартует, и появляются противные зелёные существа, которые начинают пихать ему в рот сухой репейник.
      Пухляк силится разорвать верёвки и делает несколько судорожных движений, от чего тарелка теряет управление и начинает падать.
      В это мгновение он закричал и проснулся.
      Он лежал на полу, запутавшись в шерстяном одеяле, угол которого забился в рот и противно кололся.
      Отплевавшись, Пухляк осмотрелся вокруг и ничего не понял. Он увидел тесное помещение с иллюминатором, привинченным к полу столиком и двумя откидными кроватями.
      В первое мгновение он вообразил, что на самом деле находится в космической ракете. Ощутив, однако, легкое покачивание, он поднялся и выглянул в иллюминатор. Мимо проплывали незнакомые берега, а за бортом плескалась вода. Пухляк бессильно опустился на койку.
      — Неужели опять… — пробормотал он, ощупывая затылок. — Надо контролировать всё, всё, что движется сзади…

3

      Вечером, когда солнце скрылось за деревьями, Студент объявил высадку для ночной стоянки. «Утюг» наехал плоским дном на песчаный берег, и Шестерёнка зацепил якорь за торчащий из земли корень дуба. Взломщик спустил трап, и нагруженные снаряжением гномы ступили на незнакомый берег.
      То там, то здесь высились огромные камни, а могучие дубы, казалось, достают кронами до раскрашенных закатом редких перистых облаков.
      Студент выбрал поблизости ровную поляну и велел всем собраться. Обязанности распределились следующим образом.
      Взломщик и Шестерёнка устанавливают четыре шестиместные палатки; Ловкач, Вихор и Хитрюга разжигают костёр; девчонки собирают и укладывают в палатках сухие листья для мягкого ночлега, а все остальные идут за дровами. Дежурными по кухне были назначены Глюк и Водяной. Сам Студент отправился пилить на дрова замеченную им неподалёку подпору высоковольтной линии, которую он сослепу принял за ствол высохшего дерева.
      На «Утюге» остался только один Пухляк. Он сослался на плохое самочувствие и отсутствие одежды. Действительно, из постели он попал на судно абсолютно голый, так и разгуливал, заставляя взвизгивать и разбегаться девчонок. Когда Водяной любезно предложил ему примерить что-нибудь из своего гардероба, оказалось, что вся одежда необъятного толстяка Водяного, за исключением шапочки с козырьком и сандалий, Пухляку мала. Так его сплющило за время болезни.
      В поисках подходящих дров для костра, гномы разбрелись по лесу. Сухие сучки и ветки постепенно образовали на поляне большую кучу, которой должно было хватить до утра. И костёр, по мере того, как сгущались сумерки, светил всё ярче, разгораясь, потрескивая и пуская в небо искры.
      Вскоре со стороны лагеря потянуло кашей и ароматом веселящего макового отвара; у гномов потекли слюнки.
      Карлуша и Чек, подобрав для видимости несколько сухих веточек, тоже было двинулись в сторону лагеря, но тут их внимание привлёк Фантом — чёрный дог величиной с лошадь, принадлежавший Стрелку. Он откуда-то спешил, держа в зубах ушанку с порванными завязками.
      — Фантом, ко мне! — скомандовал Карлуша, взял шапку и повертел её в руках. — Похоже, это шапка Дауна, он вечно всё теряет. Может заблудился? А ну, дьявол, ищи!..
      Фантом с леденящим душу рычанием побежал в лес. Карлуша и Чек, спотыкаясь и налетая на деревья, — за ним. В считанные минуты они оказались так далеко, что за деревьями не стало видно костра.
      — Погоди, погоди, — сказал Чек. — Этак мы и сами заблудимся. Фантомчик, ты где?
      Фантом дыхнул пламенем. Он забрался в дупло дуба и теперь, опершись передними лапами о край, звал за собой внутрь.
      — Вот тебе раз, — пробормотал Карлуша. — Неужели Даун в дупло залез? Где мы его только не находили…
      — Подумаешь, дупло, — недовольно сказал Чек, которому совсем не хотелось лезть в темноту. — Ну, посидит там немного, пока не надоест, а потом сам вылезет. Пойдём лучше к нашим.
      — Сам не вылезет. Он даже не вперёд и назад не различает.
      Покричали в дупло, но ответа не последовало.
      — Слушай, — сказал Чек, — а почему ты решил, что это шапка Дауна? У Дауна шапка старая, измятая. А эта новая, только похожа.
      Было уже совсем темно. Карлуша повертел шапку в руках и был вынужден согласиться, что в первый раз хорошенько её не рассмотрел.
      — Видать, мы дурака сваляли, — согласился он с Чеком. — Пошли обратно, а то уже совсем ничего не видно.
      И тут Карлуше на мгновение показалось, что из дупла доносятся странные приглушённые звуки, похожие на музыку.
      — Погоди-ка, — сказал он, понизив голос. — А ну, послушай.
      Друзья перегнулись через край дупла и стали слушать. Откуда-то из глубины доносились едва различимые звуки весёленького марша.
      — Что же это… — пробормотал Чек, позабыв о своем правиле ничему не удивляться. — Разве так бывает?.. Дерево…
      — Ещё не то бывает… Давай только заглянем…
      — Лезь первый!
      Карлуша осторожно перешагнул через край дупла и ступил на мягкие сухие листья.
      — Ничего, — сказал он Чеку, — можешь.

4

      Карлуша и Чек залезли в дупло и стали таращить глаза в темноту. Через минуту-другую неподалёку стал различим слабый свет. Крепко держась за руки, гномы начали осторожно продвигаться в его сторону. Сделав несколько шагов, они увидели затянутую паутиной приоткрытую деревянную дверцу и вырубленные в корневище дуба ступеньки. Сжав руки ещё крепче, друзья начали спускаться.
      По мере их продвижения становилось светлее, а музыка доносилась всё более отчетливо. Терпкий запах свежей сырой земли, дерева и сухих листьев остался позади; снизу отчётливо пахнуло красивой жизнью — сигарами, духами и шампанским.
      Миновав ещё десяток ступеней, путешественники вышли на дощатую террасу с перилами, и их глазам открылось удивительное зрелище.
      Карлуша и Чек стояли на опоясывающей городок узкой террасе под самым светящимся потолком. Городок имел овальную, похожую на стадион, форму, а планировка его напоминала срез луковицы; то есть линии домов и улиц насаждений расходились кольцами от центра до окраин. Повсюду были видны жители, которые как будто не ходили, а скользили. Всё светилось, мигало и перекатывалось неоновой рекламой, из колонок разносилась джазовая музыка.
      Не успели друзья обменяться впечатлениями, как рядом послышался голос незаметно подошедшего к ним гнома.
      — Приветствую уважаемых гостей Лас-Вегаса! — радостно сказал незнакомец.
      На нём был подбитый мехом комбинезон с выведенной крупными печатными буквами непонятной надписью: ПОЛИЦЕЙСКИЙ СНАЙПЕР ЮГО-ВОСТОЧНОГО СЕКТОРА. Гном был небольшого роста, плотненький, с круглым улыбающимся лицом. В руках он держал винтовку с оптическим прицелом.
      «Так вот оно что! — переглянулись, сверкнув глазами, Карлуша и Чек. Значит, это и есть знаменитый Лас-Вегас!..»
      — Вот видите, как всё удачно сложилось, — говорил улыбающийся гном, — я забыл шапку, вернулся и — какой сюрприз — вижу вас, выходящих из вентиляционной шахты.
      Сказав «позвольте», он взял из рук оторопевшего Карлуши шапку, на которой оказалась звёздно-полосатая нашивка, и нацепил себе на голову.
      — Разрешите представиться: Сэм, обходчик погранично-наблюдательной линии. Моё дежурство как раз закончилось, и я уже собирался уходить, но тут заметил, что шапку-то я забыл у четыреста двадцать третьего… Иду обратно и — какой приятный сюрприз!.. Стало быть, кража, порча, незаконное проникновение… На месте вас шлёпнуть или пусть сначала подопрашивают?.. полицейский передёрнул затвор и прицелился.
      Карлуша и Чек медленно переглянулись.
      — Пээ-пусть, — прошептал Чек, заикаясь. — Н-не надо на месте. Мы случайно, мимо пээ-проплывали.
      — Куда это вы проплывали?
      — В экспедицию, — сказал Карлуша. — За высокой травой.
      — А что за трава?
      — Хорошая. Кайф лёгкий, никакой химии.
      — За травой, говорите…
      Сэм опустил винтовку.
      — Вообще-то через шахты у нас давно уже никто не лазает. Даже удивительно, что вы воспользовались таким оригинальным способом. Вы у нас впервые?..
      Карлуша протянул ему коробку с растёртыми курительными грибами. Сэм в одно мгновение скрутил цигарку, глубоко затянулся и, улыбнувшись ещё шире, продолжил:
      — Да, да, конечно, я вижу, что вы у нас впервые. И я тем более счастлив, что имею возможность незамедлительно вам всё показать.
      Тем временем на террасе появился ещё один гном в форме и с винтовкой.
      — Мой сменщик, — пояснил Сэм. — Привет, Муха! Туристы, мимо проплывали. Отправились в экспедицию за высокой травой. Той самой…
      Приветливо улыбаясь, Муха пожал руки путешественникам, но Сэм его сразу оттеснил.
      — Пройдёмте, пройдёмте сюда, здесь лучше видно…
      — А это… з-зачем? — Чек опасливо кивнул на винтовку.
      — Так ведь… нарушают. Особенно которые без регистрации. Газоны топчут… Окурки бросают… — объяснил Сэм между глубокими затяжками.
      — И часто вы их?..
      — Нет! Зачем уж так-то… часто. Моих три-четыре тушки за смену вывозят. А вот если взять весь периметр, да за сутки…
      — Коллега, — перебил его Муха, — но ведь возможно, что наши гости устали. Возможно, они хотят просто отдохнуть или перекусить. А вы их, можно сказать, с порога грузите какими-то цифрами.
      — Хорошо, хорошо, — согласился Сэм. — Сейчас я мигом сбегаю домой, переоденусь и вернусь.
      — А я пока расскажу гостям историю нашего города, — сказал Муха.
      Он уселся на табуретку, любовно погладил затвор и стал с улыбкой неторопливо водить оптическим прицелом по местности.
      Карлуша и Чек облокотились о перила террасы и, глядя на раскинувшийся перед ними городок, приготовились слушать.

5

      — Давным-давно, — начал свой рассказ Муха, — наш город был таким же, как все другие: он находился на поверхности и никакого кайфа. Но вот однажды в городе объявилась девчонка по имени Огонёк. Вернее, по-настоящему звали её Клюква, а Огонёк — это прозвище. Она много курила и её, особенно в тёмное время легко можно было разыскать по огоньку от сигареты. Кто она такая и откуда пришла, никто так и не узнал.
      Так вот эта девчонка, появившись в городе, тут же стала изобретать всякие новшества: самодвижущиеся тротуары, которые жители почему-то обходили стороной; гусеничный велосипед, который трудно было сдвинуть с места; электронную скороварку, совмещённую с пылесосом; следящие за движением зрачка самоперелистывающиеся книги; универсальный карманный складной прибор, включавший в себя зубную щетку, вилку, ложку и расческу; самораскрывающийся от попадания воды зонт; безалкогольное пиво, невидимые чернила и массу других, абсолютно не пользовавшихся спросом вещей.
      Конечно, она придумала также много нужного и полезного. К примеру, большое, вертящееся от речного потока колесо, которое давало городу электричество. Ещё трамвай и спиртовой завод, работавшую на сырье, получаемом из коры дуба.
      И всё было бы по-прежнему, если бы Клюква не загорелась однажды идеей полёта в космическое пространство. Тогда гномы ещё не летали в космос по-настоящему, и ей приходилось начинать с самых, как говорится, азов.
      Она стала изучать атмосферу Земли, для чего запустила в небо особый воздушный шар — зонд, начинённый разными приборами. Она выяснила, что Землю окружают стрекозы, птицы и ангелы, а также, на манер мыльного пузыря, тонкий полиэтиленовый мешок, который защищает нас от разной инопланетной нечисти.
      Однажды Огонёк в панике прибежала из своей лаборатории и объявила, что скоро наступит конец света, так как, по её последним исследованиям, мешок прорвался и исчезает буквально на глазах. Она велела, чтобы каждый залез у себя дома в погреб и не вылезал до тех пор, пока она что-нибудь не придумает.
      И вот все сидят в погребах, дрожат от холода, а она думает.
      День думает, другой… Тут её кто-то надоумил, что за городом вверх по реке есть заброшенная шахта, из которой раньше добывали железную руду. Руду давно выбрали, а под землёй осталась огромная пещера — такая большая, что ни стен, ни потолка не видно. Пещера очень надёжная, потому что крепко оплетена со всех сторон корнями.
      А корни пустили опоры высоковольтной линии. То есть, произошла какая-то аномалия. И слава о ней пещере ходила какая-то нехорошая: будто бы в этой пещере ни с чего кайф ловишь. Просто так, без водки, без травы, без ширева. А как это — совсем без всего? Нехорошо это как-то, подозрительно…
      Теперь Огонёк много времени проводила в шахте, занимаясь планировкой будущего города, и носила туда с собой обеды и завтраки. Однажды она обратила внимание на то, что остатки продуктов на столе от времени нисколько не портятся. (Как многие другие поглощённые наукой гномы, Огонёк была довольно неряшлива.) Пролежавшие целую неделю на столе огрызки и обрезки продуктов оставались абсолютно свежими, а недопитое молоко никогда не прокисало.
      Один раз, находясь в тяжёлой депрессии, она перерезала себе вены. Но кровь сама по себе быстро остановилась, и Огонёк пошла в пещеру, наскоро перемотав руку носовым платком. Когда же вечером, вернувшись, она размотала повязку, оказалось, что рана полностью зажила, и только небольшой розовый шрам на коже напоминал о случившемся.
      Работая теперь в пещере почти безвылазно, Огонёк научилась вживлять в корни специальные электроды и получать посредством опор энергию, и у будущего города открылись неограниченные источники электричества.
      Со временем своды пещеры опутали светящейся «паутиной», и после того, как там стало светло как днём, на всей территории развернулось строительство подземного города.
      Работа кипела днем и ночью, всем было удивительно и радостно оттого, что на их глазах и при их участии возникает невиданный, волшебный городок-праздник…
      А когда строительство было закончено, Клюква-Огонёк как-то незаметно исчезла. И никто не знает, где она теперь и что ещё изобретает.
      Так печально закончил свой рассказ Муха.
      — А что же теперь с этим… мешком вокруг Земли? — поинтересовался Карлуша.
      — Чёрт его знает. По правде говоря, всем уже давно это по барабану. Тёмные силы, светлые силы… Всё равно отбою нет от желающих поселиться у нас. Нам даже приходится некоторых отстреливать, так как для всех желающих просто не хватает места! Пробыв здесь всего несколько часов, вы сами почувствуете необычайный прилив бодрости. Свет, музыка, игра и торговля спиртным у нас, как видите, и днём и ночью.
      Тут внизу, под террасой, появился Сэм и начал отчаянно жестикулировать, приглашая Карлушу и Чека спуститься.
      — О, мне пора! — заторопился Муха, передёргивая затвор. — Совсем распоясались те двое на качелях… Будьте осторожны на простреливаемых участках!
      Приятели спустились по вертикальной металлической лестнице и тут же попали в объятия разговорчивого Сэма.
      — Ну вот и славно! — говорил тот, поддерживая на нижних ступеньках Карлушу, а затем и Чека. — Теперь, самое главное, держитесь рядом со мной и не потеряйтесь. Сейчас тут о вас только и говорят! Я вам всё сам покажу и расскажу!
      Сэм был одет в красивый клетчатый костюм, белую рубашку и бабочку. Его круглое лицо светилось удовольствием от предвкушения приятной прогулки. Почему-то он стоял на роликовых коньках, пристёгнутых специальными креплениями к выходным лаковым туфлям. Как само собой разумеющееся, он протянул Карлуше и Чеку по паре роликовых коньков. Крепко ухватившись за него с двух сторон, путешественники направились в город. То есть, заехали под ближайшую арку в сплошной стене двухэтажных построек, разрисованных из баллончиков неприличными словами и рисунками.

6

      Едва путешественники очутились на жилой стороне, их взорам открылись симпатичные фасады с резными ставенками и крылечками, заросшие паутиной дворики и спортивные площадки, сухие бассейны для купания. Некоторые гномы выпивали и закусывали, расстелив газетку на земле, другие лежали с пеной у рта, некоторые просто сидели на траве и смеялись.
      Сэм без устали комментировал:
      — Как видите, жители нашего города предпочитают лёгкие стимуляторы, поскольку сама его тонизирующая сила делает их, что называется, сногсшибательными. Здесь, на окраине, на это смотрят сквозь пальцы. Но если вы начнёте, к примеру, блевать в фонтан на Центральной площади…
      В этот момент Сэм подумал, что его рассуждения гостям могут показаться обидными, и он осторожно поинтересовался:
      — Скажите, а у вас в Маковом городе есть фонтан?
      Карлуша глупо засмеялся. Он уже начинал ощущать на себе «тонизирующую силу».
      Сэм кивнул и продолжал:
      — Сейчас мы минуем эти дворы и… — путешественники нырнули под арку следующего ряда домов, — …и окажемся на проспекте.
      Яркий свет ударил в глаза Карлуше и Чеку. Этот проспект был, конечно, не такой большой, как в настоящих городах, но здесь было так светло, шумно и весело, что хватило бы на несколько проспектов больших, привычных для гномов городов. Пластиковое покрытие мостовой было фиолетовым, и Сэм сказал, что проспект называется Фиолетовый. По обе его стороны красовались витрины магазинов, рестораны, казино, клубы и кегельбаны. Игровых автоматов было бесчисленное множество, они заполняли все промежутки между витринами.
      Пройдя насквозь с десяток таких колец, уменьшающихся по мере приближения к центру, экскурсанты в конце концов выкатились на Центральную площадь.
      Здесь было особенно светло и шумно. Посередине бил огромный, подсвеченный разноцветными прожекторами фонтан. Круговая панорама фасадов домов была особенно нарядной, а мостовая, выложенная полупрозрачной матовой плиткой, светилась изнутри разбегающимися от середины радужными волнами.
      Друзья сели на парапет фонтана и закурили. Вскоре они обратили внимание на то, что катающиеся на роликах местные гномы с любопытством на них поглядывают. Сэм объяснил это тем, что весь город знает о путешествии за высокой травой, а Карлушу и Чека уже несколько раз показали по телевидению. Услышав это, Карлуша невольно приосанился и покосился на приятеля, который, как всегда, успел перепачкать физиономию.
      — Слушай, ты бы умылся в фонтане, — шепнул ему Карлуша. — А то ещё подумают, что морские путешественники все такие чумазые.
      — Ничего, — проворчал Чек, — зато ты у нас красивый.
      Рядом остановились две девчонки. Они были бледные, одутловатые, с чёрными кругами вокруг мутных глаз. Пошатываясь и держась друг за дружку, спросили вразнобой:

  • Страницы:
    1, 2, 3