Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Влюбленные беглецы

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Картленд Барбара / Влюбленные беглецы - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Картленд Барбара
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Барбара Картленд

Влюбленные беглецы

Глава 1

– Ни за что не поверю, что это правда!

В голосе Виктора слышался скепсис. Марина отвернулась от окна.

– Прости меня, Виктор. Мне, право, очень, очень жаль.

Она беспомощно развела руками.

– Черт возьми, что ты имеешь в виду под этим «мне очень жаль»? – резко бросил он.

– Ничего особенного, – ответила Марина. – Я пыта­лась, честное слово, Виктор, я пыталась убедить себя в том, что из наших отношений что-то выйдет, но бесполезно. Я не могу и не хочу все время лгать самой себе. Я не люблю тебя. Притворяться нет смысла.

– Не кажется ли тебе, что еще слишком рано говорить об этом с такой уверенностью? – запротестовал Виктор. – Не торопись, обдумай все как следует. Давай поедем куда-нибудь на уик-энд, возьмем яхту, пригласим кого-нибудь из близких друзей, побудем вместе. Или, если уж на то пошло, друзей вообще можно не приглашать.

Но Марина вновь отвернулась к окну.

– Бесполезно, – устало произнесла она. – Я уже нема­ло размышляла на эту тему. Я ночами не спала, думая о нас с тобой. Наверно, мы просто не подходим друг другу.

Виктор Харрисон пересек комнату и закурил, раз­драженно щелкнув зажигалкой.

Марина на мгновение отвернулась от окна и бросила на него быстрый взгляд. В ее глазах застыло усталое выражение, какое часто бывает у тех, кто чувствует себя виноватым. Она знала, что наносит Виктору удар.

Еще ни одна женщина не обошлась с ним так жестоко. Виктор был богат, обладал весом и положением в обществе, а значит, привык получать все, чего хотел; во всяком случае, почти все. От Марины не скрылась ни жесткая линия его подбородка, ни решительно сжатые губы. Внезапно она по­думала, что почти любит его.

Любить Виктора Харрисона было легко и приятно. Он был галантен и мил, истинный кавалер. Его даже не слиш­ком избаловало то обстоятельство, что он пользовался не­вероятным успехом в обществе, дружил с младшими чле­нами королевской семьи, был близким другом Президента США и проявлял себя светским львом везде, где бы ни появлялся, – будь то Париж, Нью-Йорк, Гонконг или Буэнос-Айрес.

Виктор принадлежал к числу тех людей, которые благо­даря своей редкостной общительности и обаянию везде за­водят дружбу. Не только его состояние располагало к себе окружающих, а сама по себе его личность. Марина была вы­нуждена признаться самой себе, что, познакомившись с ним, она попала под обаяние этого человека.

– Ты полюбила кого-то еще? – услышала она его голос.

Вопрос, обычный в таких ситуациях, прозвучал с предатель­ской хрипотцой, выдававшей волнение того, кто его задал.

– Нет, – ответила Марина. – Я бы тебе сказала.

– Тогда где же… мы допустили ошибку?

Перед местоимением Виктор сделал небольшую паузу.

Марина знала, что ее, уже бывший, жених не перенесет, если вся вина падет на него.

– Мы? Нет, это не совсем так, – сказала она, подходя к нему ближе. Теперь они стояли лицом друг к другу напротив красивого мраморного камина. – Это целиком моя вина. Мне не следовало соглашаться на помолвку. Видишь ли, я с само­го начала знала, что не люблю тебя.

Едва зажженная сигарета полетела, в камин.

– Любовь! Любовь! – воскликнул Виктор. – Ты слиш­ком многого хочешь, Марина! Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Я смогу объяснить тебе, что такое любовь, после того, как мы поженимся. Уверяю тебя, это совсем не то неземное бла­женство, про которое ты начиталась в книгах.

– А я ожидала именно его, – почти шепотом произнес­ла она.

– Но откуда ты знаешь, какие чувства будешь потом ис­пытывать? – спросил Виктор. – Пойми же, одни девушки более эмоциональны, чем другие. Да нет, ты сама должна все понимать. Какие у нас с тобой шансы на будущее, у тебя и у меня? Мы никогда не бываем наедине. Вокруг нас всегда люди, вечеринки, толпы – стадо! – Он подошел к ней и взял за руку. – Поедем со мной, Марина. Давай отправимся куда-нибудь, где действительно можно побыть вдвоем – на Таити, в Вест-Индию, – куда угодно, где можно будет ку­паться, говорить друг с другом, все как следует обсудить и взвесить.

В голосе Виктора слышалась мольба. На мгновение Ма­рина заколебалась, но потом медленно покачала головой.

– Черт возьми, какая ты упрямая! – Он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Марина, послушай меня. Не будем горя­читься, ведь ты еще не обдумала все как следует. Я уверен: мы созданы друг для друга. Более того, я знаю, что ты для меня – единственная женщина во всем мире. Я люблю тебя так, как не любил никого раньше. Позволь я научу тебя, как можно полю­бить и меня тоже. – Его голос опустился почти до шепота.

Теперь его губы искали ее – жадно, властно.

Марина попыталась отстраниться. Она недвижимо за­стыла в его объятиях. Виктор поцеловал ее страстно, с жад­ностью, но в этой жадности явственно ощущался страх поте­рять ее.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя, – бормотал он, повто­ряя эти слова снова и снова. Его губы жадно впивались в ее, его руки сжимали ее словно в тисках.

Марина была изящной и миниатюрной, ее голова едва доходила ему до плеча. Виктор обращался с ней как с пленницей, но Марина словно оцепенела и не предпринимала даже робких попыток вырваться. Ее губы под его губами были мягкими, но какими-то безжизненными; она не отвечала на его поцелуи; в ней не было страсти – лишь пас­сивная покорность.

Внезапно Виктор отпустил ее и, тяжело дыша, пронзил пристальным взглядом. Его зрачки были расширены от же­лания; руки, которые только что сжимали ее в объятиях, те­перь были сжаты в кулаки.

– Черт бы тебя побрал! Для тебя это ничего не значит?

Марина поняла: самолюбие Виктора уязвлено.

– О, Виктор, дорогой мой, прости меня! – воскликнула она, протягивая к нему руки.

– Оставь меня в покое!

Он подошел к маленькому сто­лику и налил себе стакан виски с содовой.

Марина понимала: Виктор пытается вновь обрести над собой контроль. Виктор выпил виски, поставил стакан на столик и повернулся к двери.

– Виктор, ты куда? – сорвался с ее губ вопрос.

На мгновение на его хмуром лице появилось подобие улыбки.

– Полагаю, обычный ответ на этот вопрос – «к черто­вой матери».

– Но, Виктор… – начала было Марина, но он пере­бил ее:

– Все в порядке, дорогая. Успокойся, у меня нет желания вышибать себе мозги или что-нибудь в этом роде. Про­сто мне нужно время на то, чтобы отдышаться, передохнуть, зализать раны. Я еще вернусь, чтобы начать наступление за­ново. Ты же знаешь, я никогда просто так не сдаюсь. – Решительно хлопнув дверью, Виктор вышел вон, прежде чем она успела вымолвить хотя бы слово.

Какое-то мгновение Марина тупо смотрела на дверь, затем села на диван и закрыла лицо руками. Накануне она пролежала без сна всю ночь, размышляя о том, как сообщит ему, что до­пустила ошибку, согласившись на помолвку. Слава богу, что официально об их помолвке еще не объявлено – можно не сомневаться, газетчики бы наверняка вынесли новость об их разрыве на первые полосы! Но все ближайшие друзья в курсе.

Марина не сомневалась – Виктору будут сочувствовать. особенно те, кто всегда считал ее избалованной, или те, кто завидовал ее деньгам и успеху у мужчин.

– По крайней мере никто не скажет, что я женюсь на тебе исключительно из-за твоих денег, – обмолвился как-то раз Виктор. Она тогда рассмеялась, добавив, что нет ничего более естественного, чем когда двое действительно состоя­тельных людей соединяются в брачном союзе.

Иногда она задумывалась: а не было ли это частью про­блемы? Что могли они дать друг другу? Запонки от Картье, а в ответ – браслеты от Бушерона? Интересно ли дарить по­дарки, если даже не замечаешь потраченных на них денег?

– Что же со мной не так? Что мне нужно? – спрашива­ла она себя ночью, лежа в темноте. Теперь она мучилась этим вопросом снова.

Марина обвела глазами огромную комфортабельную квар­тиру в престижном лондонском районе Мэйфэр. Шикарные апартаменты заменяли ей дом на протяжении последних трех месяцев – с тех пор, как состоялась их с Виктором помолв­ка. Это была великолепная квартира, и она обходилась в по­истине астрономическую сумму, но Марина Мартин легко могла себе это позволить.

Сейчас Марина подумала, что это и есть одна из при­чин, почему она так стремится выйти замуж – тогда у нее появится собственное жилье. Ее опекуны все время отка­зывались дать согласие на приобретение дома в Лондоне или Нью-Йорке или же – когда-то она мечтала об этом – замка в предместье Парижа. Они пытались убедить ее, что тем самым она лишь взвалит на себя лишнюю ответствен­ность. Но Марина знала истинную причину. Опекуны до­жидались, пока она выйдет замуж, полагая, что у будущего супруга наверняка будет дом или даже несколько, и тогда ей не понадобится приобретать недвижимость. Марина была вынуждена признать, что это весьма разумный подход. Беда заключалась в том, что те, кто отвечал за ее немалое состо­яние или вел ее личные дела, неизменно бывали разумны и правы.

Поднимаясь с дивана, Марина бросила взгляд на свое отражение в зеркале.

Она была удивительно стройна и хорошо сложена; ее свет­лые волосы отливали золотом от природы, а отнюдь не бла­годаря ухищрениям парикмахера. Глаза, едва ли не фиолето­вые, смотрели на мир из-под длинных темных ресниц, а ок­руглый овал лица привел бы в восторг не одного художника.

Марина вздохнула.

– Бог наградил меня всем, кроме сердца, – вслух про­изнесла она самой себе, хотя и знала, что это не так.

Когда-то, много лет назад, незадолго до окончания шко­лы, она ощутила первое трепетное пробуждение любви. Это было смешное влечение школьницы к мужчине намного стар­ше ее, который относился к ней как к ребенку и в конце концов женился на другой женщине. Впоследствии, когда первая боль утихла, Марина поняла, что того человека нельзя было ни в чем упрекнуть: он не понимал, что в девочке по­степенно просыпается женщина. Но волнующая радость про­будившихся в сердце чувств осталась с ней словно в насмеш­ку. И все же по сравнению с той первой влюбленностью все чувства, которые она потом испытывала к другим мужчинам, казались бледными и незначительными. Марина знала, чего хочет от жизни.

Это была любовь, которая на столь краткий миг озарила ее сердце, – прекрасная, удивительная, абсолютно божественная любовь, и Марина знала, что ей не жалко потратить всю свою жизнь, чтобы обрести ее снова.

Она поддалась настойчивости Виктора лишь потому, что была одинока. Как бы смеялись люди, знай они правду! Легендарная Марина Мартин признается в том, что она одино­ка! И где? Среди водоворота светской жизни, путешествий по всему миру, где ее в качестве почетной и привилегиро­ванной гостьи принимают в лучших домах!

Ее отец был англичанином, мать же происходила из од­ной из самых старейших и именитых семей штата Виргиния. Одна ее бабушка была француженкой, а у второй в жилах текла итальянская кровь. У Марины были родственники по всему миру; они любили ее и радушно принимали у себя, когда бы она ни появлялась, – и все же она чувствовала себя страшно одинокой.

– За всю мою жизнь у меня никогда не было настояще­го дома, – призналась она Виктору, когда тот сделал ей предложение.

– Я подарю тебе дюжину домов, – ответил он. Увы, Марине хотелось бы услышать совсем иной ответ.

Отец умер, когда девочке было пять лет. Мать вновь вы­шла замуж за человека, которого Марина ненавидела всей своей детской душой. Через три года мать погибла, упав с лошади на охоте. После этого бесчисленные тетушки, дя­дюшки, кузины и старые друзья сменяли друг друга – все они считали для себя великой честью позаботиться о Мари­не. Когда девушка повзрослела, появились опекуны и секре­тарши, горничные и шоферы – целая свита, готовая пота­кать всем ее капризам.

Увы, никто так и не заполнил пустоту в ее сердце. Как же наивна она была, полагая, что Виктор может дать ей все, что невозможно было купить за деньги, даже за ее миллионы! Бедный Виктор! Марине вспомнилось его хмурое лицо, его голос, твердый и решительный, когда он сказал ей:

«Я еще вернусь, чтобы начать наступление заново». Чуть не расплакавшись от отчаяния, Марина вышла из гостиной, пересекла просторный холл и открыла дверь другой комна­ты. Там за столами, заваленными грудами писем и уставлен­ными бесчисленными телефонами, трудились три ее секре­тарши.

– Сибил, – обратилась она к привлекательной девушке лет двадцати пяти, которая только что положила трубку од­ного из телефонов.

– Да, мисс Мартин?

– Ты нужна мне на минутку.

Марина вышла обратно в холл и, пройдя по длинному коридору, зашла к себе в спальню. Это была огромная ком­ната с видом на Гровнэр-сквер. Листья на деревьях за окна­ми были по-весеннему нежно-зелеными, а вокруг статуи пре­зидента Рузвельта уже расцвели крокусы.

Марина прошла по мягкому ковру, почти того же серо-голубого цвета, что и лондонское небо за окном, и села за туалетный столик с большим трельяжем. Она двига­лась почти машинально, словно думая о чем-то другом, и только услышав, как Сибил О'Коннелл закрыла за Собой дверь, повернулась на табурете и посмотрела на свою старшую секретаршу.

– Что вы хотели, мисс Мартин? – поинтересовалась Си­бил, пораженная бледностью ее лица.

– Сибил, мне нужно уехать, – ответила Марина.

– Уехать? – переспросила Сибил О'Коннелл с мягким ирландским акцентом.

Марина кивнула.

– Но все полагают, что вы останетесь в Лондоне до окон­чания сезона, – сказала Сибил.

– Ты не понимаешь, Сибил, – перебила ее Марина. – Я разорвала помолвку.

– О нет! – На лице Сибил читалось неподдельное недо­умение. – Мистер Харрисон такой милый. Мне казалось, вы с ним так счастливы. Мы все так радовались за вас.

– Я не люблю его, – ответила Марина. – Другого пово­да нет, Сибил. Да, он мил. Но я его не люблю.

Сибил О'Коннелл в нерешительности замерла на месте.

– Вы хотите сказать, что…

Марина, сидя на табурете, взглянула на секретаршу.

– Посмотри на меня, Сибил, – сказала она. – Мы с тобой давно знаем друг друга. Ты работаешь у меня шестой год, так ведь? – Сибил кивнула. – Тогда признайся мне честно, поклянись мне, ты действительно веришь, что люди влюбляются только потому, что их любит кто-то еще? Ты и вправду думаешь, что я со временем смогу полюбить Викто­ра, хотя сейчас я его не люблю?

Сибил О'Коннелл растерянно заморгала и поспешила отвести глаза.

– Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос, мисс Мартин, – негромко произнесла она.

– Но ты должна, – возразила Марина. – Никто не зна­ет меня лучше, чем ты. Ты знаешь и Виктора. Скажи мне всю правду, Сибил. Я знаю, что ты верующий человек и по­тому лгать не станешь. Я смогу когда-нибудь полюбить его?

– Конечно же, есть шанс…

Марина негромко вздохнула.

– Спасибо, ты ответила мне, Сибил. И этот ответ – «Нет». Всегда и во всем есть шанс – один из тысячи; чудо, если на то пошло. Но, когда речь идет о Викторе и обо мне, я не верю в чудеса.

– Как жаль, – сказала Сибил О'Коннелл.

– Это почему же? – удивилась Марина. – Потому что мы оба состоятельны, потому что люди могут сказать о нас: «По крайней мере эти двое не женятся ради выгоды»? Это еще не повод для брака. Это не тот фундамент, на котором можно строить дом и семью. Должно быть что-то другое… непременно должно быть.

Тон ее голоса задел Сибил за живое.

– Бедный мальчик, – вздохнула секретарша. – Навер­няка вам было трудно сказать ему об этом.

– О да, – ответила Марина. – Вот поэтому мне и надо уехать. Ты понимаешь, Сибил. Виктору нужно время, чтобы оправиться от этого удара. Да и мне тоже. Я не могу видеть его каждый день; не могу выслушивать его мольбы.

– Тогда куда мы отправимся? – деловито осведомилась секретарша,

– Никаких «мы», – отрезала Марина. – Я еду одна.

На лице Сибил читалось неприкрытое неодобрение, сме­шанное с испугом.

– Пойми меня правильно, – продолжала Марина. – Виктор непременно отправится следом, ты же знаешь. И как может спрятаться Марина Мартин со своей обычной коро­левской свитой? Как только я выйду из самолета, меня уже будет ожидать представитель по связям с общественностью. Когда же прибуду в гостиницу, холл заполонят репортеры из газет. Нет, Сибил, придумай что-нибудь получше. Я хочу поехать одна.

– Нет, вы не можете, не имеете права так поступить, – осмелев, возразила верная Сибил О'Коннелл.

– Почему нет? – вспыхнула Марина. – Мне уже двад­цать один год. Я путешествую больше всех во всем мире. Единственная моя проблема в том, что я никуда еще не ез­дила одна, самостоятельно. Меня всегда сопровождала сви­та, чтобы якобы охранять меня, а на самом деле ли­шать свободы.

– Мы пытались не делать этого, – увещевала ее Сибил.

– Сибил, ты же всегда была душечкой, – воскликнула Марина. – Но у тебя есть свободные часы, собственное вре­мя, когда ты можешь заняться своими делами, можешь быть самой собой, когда на тебя никто не глазеет и не задает воп­росов, не спрашивает, жарко тебе или холодно, когда никто не лезет из кожи вон, чтобы угодить тебе! Хотя бы раз в жизни могу я попробовать испытать себя?

– Мне и в голову не могло прийти, что вам это так дей­ствует на нервы, – ответила Сибил, – но я вас хорошо по­нимаю.

– Я так и думала. Значит, поможешь мне? Куда мне луч­ше поехать?

– Куда бы вы ни отправились, вас узнают везде.

– Неужели? – удивилась Марина. – Конечно же, люди без труда узнают Марину Мартин, если она прибудет в гос­тиницу, где для нее заранее забронирован номер; на вокзале ее встречает множество машин; расстилается красная дорожка, лучший гостиничный номер весь в цветах. Впрочем, не мне тебе рассказывать, ты сама все знаешь! Но, предположим, обычная девушка прибывает одна, и никто даже не заподоз­рит, что это и есть та самая Марина Мартин.

– Все будет зависеть от того, куда вы поедете, – ответи­ла Сибил. – Например, в Париже такое впечатление, будто вы знакомы с половиной его жителей. То же самое можно сказать и про Рим, и про Венецию, и про Нью-Йорк – даже про Канны, если уж на то пошло!

– Знаю! Знаю! Можешь не рассказывать, – перебила •Марина. – Вот поэтому я и спрашиваю – куда мне отпра­виться?

Сибил прижала пальцы к вискам. – Я действительно слышу этот разговор? – спросила она. – Или мне все примерещилось?

– Ничего тебе не примерещилось, – сказала Марина. – Я действительно хочу уехать. Мне нужно уехать, и я уеду. Честно говоря, никто не сможет меня остановить.

– Следует ли нам поставить в известность ваших опекунов или кого-то еще?

– Кого? – спросила Марина. – Если уж на то пошло, Сибил, кому есть до этого дело? Моим опекунам – нет. После того, как умер дядя Джордж, большинство из них слишком стары, чтобы проявлять хотя бы маломальский интерес. За исключением разве что кузена Ричарда. Но последнее, что мы о нем слышали, если я правильно помню, что он нахо­дится на сафари в Африке, так что связаться с ним можно будет еще не скоро.

– Лично мне страшно даже об этом подумать, – сказала Сибил.

– Конечно. Это все равно что вытащить пробку из дна лодки! – ответила Марина. – И лишь потому, что я попро­сила о том, чего время от времени хочется большинству нор­мальных людей, – побыть одной!

– Вы говорите прямо как Грета Гарбо, – неодобритель­но заметила Сибил.

– Я хорошо представляю себе, что она должна была чув­ствовать, – ответила Марина. – Я хочу уехать; хочу о мно­гом подумать, но больше всего мне хочется скрыться от Вик­тора. А теперь давай вернемся к главному вопросу. Куда мне можно поехать?

– Куда-нибудь в Европу, – ответила Сибил. – Я не переживу, если вы отправитесь куда-то дальше. Буду все время волноваться за вас и от страха лишусь покоя и сна. Нет-нет, это слишком большая ответственность.

Марина пожала плечами.

– Ну хорошо – пусть будет Европа, – согласилась она. – Особой разницы нет. Как видишь, мне все равно.

– Только не Испания. Вы там были в прошлом году, – напомнила Сибил. – Во всех газетах, на каждой странице были ваши фотографии. О Франции тоже не может быть речи и тем более об Италии. Германия вам не нравится, а в Ко­пенгагене вы были на прошлую Пасху. О боже! Такое впе­чатление, что у вас вообще не осталось выбора!

– А как насчет Португалии? – спросила Марина. – Там я ни разу не была.

– Верно, – согласилась Сибил. – Хорошая идея! Мне следует заказать вам…

– Стоп! – перебила ее Марина. – Именно этого не сле­дует делать, разве не понятно? Мне просто нужно исчезнуть. Ты единственная, кому будет известно, куда я отправилась. Ты должна поклясться мне на Библии, что не скажешь ни­кому – ни единой живой душе.

– Ну, я полагаю, вы поедете в Лиссабон, – произнесла Сибил тоном человека, который с философским спокойствием принимает неизбежное.

– Нет, я не поеду в Лиссабон. Лиссабон – это город, столица, – возразила Марина, – а я ненавижу города. Я сыта ими по горло. Как там называется это место возле Лис­сабона? Куда удалялись на покой бывшие португальские ко­роли и королевы? Я еще читала о нем…

– Эстурил, – подсказала ей Сибил.

– Точно. Вот туда я и поеду. Там наверняка найдется приличный отель; полагаю, их там даже несколько.

– На какой срок вы думаете уехать?

– Не знаю, – ответила Марина. – Пусть это будет не­что вроде приключения. Так что не знаю, надолго ли и что буду там делать. Я ведь никогда прежде не путешествовала одна. Это уже само по себе приключение.

– Возможно, одной вам покажется очень скучно, – пре­дупредила ее Сибил.

– В таком случае я вернусь домой. Мне никогда не нра­вилось страдать ради самого страдания.

– Позвольте мне хотя бы позвонить и узнать, могу ли я заказать для вас приличный гостиничный номер.

– Ни в коем случае! – с жаром возразила Марина. – Я собираюсь все сделать самостоятельно, когда доберусь туда. И кстати, мне хотелось бы взять другое имя и другой пас­порт.

Сибил недоуменно взглянула на свою собеседницу:

– Но это же невозможно!

– Вовсе нет. В книгах у людей всегда есть фальшивые паспорта. Думаю, достать его вполне реально.

– Боюсь, что нет. По крайней мере я понятия не имею, как это делается!

– Тогда какой же смысл мне уезжать? – сердито спросила Марина. – Даже в Португалии люди, не­сомненно, слышали о Марине Мартин. Не пройдет и пары минут, как поднимется шумиха, а рядом не будет даже тебя, я меня будет некому защитить.

– Значит, никуда не уезжайте, – рассудила Сибил.

– Если я никуда не уеду, то просто сойду с ума. – В голосе Марины звучала тоска.

– У меня есть идея! Помните Мэри Маршалл? – вне­запно спросила секретарша.

– Мэри Маршалл?.. Мэри Маршалл? – повторила Ма­рина. – Кажется, знакомое имя. Кто же она?

– Девушка, которую мы две недели назад взяли бухгал­тером.

Марина кивнула. В Сити имелся большой офис, где не­сколько хорошо знающих свою работу бухгалтеров вели ее дела. Они занимались ее ценными бумагами, платили ее на­логи – иными словами, это их стараниями была вымощена та золотая дорога, по которой Марина ступала после смерти своего отца. Иногда, оказываясь в Лондоне, Марина заходи­ла туда в знак благодарности тем людям, которые работали на нее. Теперь она вспомнила – одна из подруг попросила устроить на работу свою дальнюю родственницу.

Мэри Маршалл жила в Австралии, но мечтала переехать в Англию. Это была заветная мечта всей ее жизни, Марине же не составило особого труда попросить Сибил помочь де­вушке. Мэри нанесла ей визит, чтобы поблагодарить свою благодетельницу. Марина в это время устраивала вечеринку; она пригласила гостью войти, представила ее своим друзьям и даже налила бокал шерри.

– Да-да, я помню, Мэри Маршалл, – сказала она Си­бил. – Но какое она имеет ко мне отношение?

– Ей нужно было заменить паспорт, – ответила Сибил. – Его прислали сюда вместе с бланком, который вы должны были подписать как ее работодатель. Как обычно, я расписалась за вас. Паспорт лежит у меня в кабинете. Внезапно мне подума­лось, что у вас с ней определенное сходство.

Зрачки Марины расширились.

– Принеси его, Сибил! И побыстрее! – воскликнула она. Сибил О'Коннелл вышла из комнаты. Марина подняла трубку внутреннего телефона, что стоял тут же рядом на небольшом позолоченном столике, и нажала кнопку, соединявшую ее спальню со спальней горничной.

– Это Энни? – спросила она. – Я уезжаю на несколько дней. Собери, пожалуйста, какую-нибудь простую, легкую одеж­ду. Да-да… несколько трикотажных костюмов и два или три очень простых платья… Ничего вычурного… сандалии на низ­ком каблуке… Думаю, я все-таки съезжу к морю. Нет-нет, ни­каких драгоценностей. И, пожалуйста, как можно быстрее.

Не успела она положить трубку, как в комнату уже во­шла Сибил с паспортом. Фотография в паспорте явно была сделана в дешевом фотоателье. Так что лицо на фото могло принадлежать любой девушке – симпатичное овальное ли­чико и большие темные глаза.

– Хорошо, что фото черно-белое, – сказала Сибил. – Волосы у Мэри Маршалл светло-пепельные.

– Ее несложно принять за меня, – с искренним удивле­нием заметила Марина.

– Меня заставило подумать о ней вот что: у вас ведь одинаковые инициалы, – сказала Сибил. – В конце концов, почти на всех вещах у вас стоит пометка «М.М.».

– Из тебя вышел бы неплохой детектив, – отозвалась Марина. – Я уже попросила Энни собрать мои вещи. Ты же можешь сделать для меня вот что: позвони и узнай, успею ли я на дневной самолет до Лиссабона. Моего имени не назы­вай. – Она сделала паузу и рассмеялась. – Я совсем забыла! Мне нужен билет на имя мисс Маршалл!

– А не натворим ли мы с вами чего-то нехорошего? – испуганно спросила Сибил. – Наверняка за использование чужого паспорта грозит суровое наказание.

– Не волнуйся, я не позволю, чтобы из-за моего каприза тебя посадили в тюрьму, – ответила Марина. – Скажу, что это я вынудила тебя пойти на подлог. Кроме того, я уверена, что Мэри Маршалл паспорт понадобится еще не скоро.

– А если и понадобится, я скажу, что его еще не верну­ли из паспортного отдела, – добавила Сибил.

– Ты проникаешься духом приключения, – одобрительно улыбнулась Марина.

– На всякий случай возьмите и свой паспорт, – категорично заявила Сибил. – Если вдруг, не дай бог что случится, вы по крайней мере сможете доказать, кто вы такая.

– Предусмотрительности тебе не занимать, – заметила Марина.

– Пообещайте мне кое-что, хорошо? – продолжала Си­бил. – Позвоните по прибытии и сообщите ваш адрес.

– Что может со мной случиться? Ну разве что у меня закончатся деньги!

– Боже! Чуть было не забыла об этом! – воскликнула Сибил.

Через час Марина прошмыгнула вниз по задней лестни­це и вышла через черный ход. Она отказалась воспользовать­ся лифтом или парадным подъездом.

– Привратники увидят, что я ухожу одна, и сочтут это странным, – объяснила она Сибил, когда та удивилась ее желанию выбраться из дома украдкой.

Девушки поймали такси, и Сибил поставила чемодан Ма­рины внутрь.

– Вы абсолютно уверены, что вам хватит денег? – взволнованно прошептала Сибил.

– Если что, телеграфирую, чтобы ты прислала еще, – ответила Марина.

– Сообщите мне, где вы остановились?

– Я подумаю об этом, – сказала Марина. – До свида­ния, Сибил, ты просто ангел!

Она захлопнула дверцу и через внутреннее окошечко по­просила водителя ехать в аэропорт.

– Это далеко, – буркнул он. – Не знаю, хватит ли у меня бензина.

– Я заплачу фунт сверх тарифа, – ответила Марина и тут же вспомнила, что уже это не соответствует ее новому образу.

Мэри Маршалл, несомненно, обращалась бы с деньгами очень аккуратно, подумала Марина; она бы поехала до аэро­вокзала на автобусе.

«Ладно, пусть Мэри Маршалл будет чуть побогаче, чем обычная машинистка, которая собралась в отпуск», – сказала себе Марина. И, пожав плечами, откинулась на спинку сиденья. Внезапно она ощутила себя свободной. Марина вспомнила, что сейчас впервые в жизни добирается до аэро­порта на такси. Раньше ее всегда доставляли туда на огромных лимузинах. Впервые ее никто не сопровождает, никто не зака­зывает билет, не следит за тем, чтобы сотрудник аэропорта или представитель авиакомпании проводил ее в нужный самолет.

– Я одна, – сказала себе Марина и поняла, что произ­несла это вслух. Удивление в ее голосе было очевидным даже ей самой. – Я одна.

Казалось, шум уличного движения повторяет эти ее сло­ва снова и снова. Марина представила, как Виктор вернется вечером с орхидеями и подарком от Картье. На этот раз он наверняка преподнесет ей браслет с бриллиантами. Виктор почему-то считал, что женщинам нравятся браслеты с брил­лиантами. Ему не приходилось сталкиваться с женщинами, которым бы они не нравились. Интересно, подумала Мари­на, что же скажет ему Сибил.

Виктор был из числа тех, кто привык добиваться своего.

Но верная Сибил не выдаст свою хозяйку. В этом Марина не сомневалась. Марина едва ли не впервые в жизни ощутила благодарность к своей секретарше. Это чувство было ей ново, и она даже слегка устыдилась, что раньше не задумывалась о том, как много для нее значит Сибил.

«Наверное, я слишком избалована, – подумала Марина. – Может быть, в качестве Мэри Маршалл я обрету себя как но­вую личность, стану отзывчивее и добрее, и вообще стану го­раздо интереснее окружающим людям».

Неожиданно она поняла, что не только ищет свою но­вую личность и не просто хочет убежать от Виктора.

Ей хотелось убедиться в том, что она действительно всю свою жизнь искала Любовь, сильную, всепоглощающую, не­забываемую любовь, которой – хотя Марина не осмелива­лась признаться себе в этом – были полны все ее мечты.

Глава 2

Проснувшись, Марина не сразу поняла, где находится. Затем, когда сквозь шторы проник солнечный свет и стали видны очертания комнаты, девушка вспомнила, что она одна и в чужой стране.

На секунду ее охватило смятение. Она почти затосковала по знакомым вещам – вот к ней в спальню тихо заходит горничная, чтобы раздвинуть шторы и принести завтрак; внизу ждет Сибил и другие секретарши; звонит внутренний теле­фон; личный шофер готов отвезти ее куда она пожелает.


  • Страницы:
    1, 2, 3