Глава 1

Цветы уже почти завяли. Не удивительно — ведь Бетани купила их так давно. Казалось, путешествие на автобусе, идущем из Бодмина через торфяные пустоши, будет бесконечным. Она сошла, не доезжая Сент-Моллита.

Место это вряд ли можно назвать деревней — всего лишь несколько домов из грубоотесанного гранита, приютившихся в ложбине холмов.

Бетани шла по узкой дороге, сжимая в одной руке цветы, а в другой — маленький чемодан. Сгущались фиолетовые сумерки.

Она знала, что поступает не правильно. Не было смысла возвращаться сюда так быстро. Миссис Аркилл и без нее отправила бы в Лондон оставшиеся вещи; кроме того, деньги, потраченные на проезд, здорово уменьшили и без того скудные сбережения.

В окнах домов зажигались огни. По дороге ей никто не встретился и это не удивительно — еще в прошлый раз она заметила, что народ в деревнях ложится рано.

Сквозь голые ветви деревьев на склоне холма мерцал одинокий огонек. Бетани не помнила, чтобы кто-то жил так высоко; но почему бы и нет? Огонек мигнул в последний раз и стало темно.

Было тихо, после городского шума Бетани чувствовала себя оглохшей. Она вздрогнула и поплотнее запахнула пальто. Как безлюдно — ничего, кроме молчаливых пустошей на многие мили вокруг. Она шла все дальше по дорожке, окаймленной можжевеловыми кустами, и на сердце ее становилось все тяжелее; так далеко отовсюду, казалось, что это и есть край земли.

Она прошла главную улицу и по горбатому мостику перебралась через ручей. На дальнем краю деревни стояла церковь. Совсем стемнело, когда она, оставив чемодан у ворот, вошла на церковное кладбище. Можно было дождаться утра, но тогда бы цветы завяли окончательно.

Заросшие сорняками дорожки привели ее к свежей могиле. Последние отблески заката исчезли с небес, пока она убирала с могилы высохший венок, чтобы освободить место для цветов. Бетани встала, сцепив руки, глядя на холмик свежевыкопанной земли. Ее долгое путешествие закончилось теперь в этом беспомощном и печальном месте.

Из-за черной тучи выглянула луна, и в ее свете причудливо обрисовались старые полуразрушенные надгробья. Взгляд Бетани упал на могилу рядом. Она подошла к ней поближе. Ей стало интересно, кто сосед Джонни, точно так же, как она поинтересовалась бы соседями, переехав в новый дом. Надпись еле виднелась в лунном свете, но, наклонившись поближе, Бетани смогла разобрать имя — Дженифер Хенекин; родилась в 1950-м, умерла в 1968 году. По крайней мере, Джонни жил почти тридцать лет, не слишком долго, но все же дольше, чем эта девушка. Ей было отпущено всего восемнадцать. Мысль о том, что Джонни будет здесь не один, как-то успокоила ее.

Она повернулась, чтобы уйти, когда внезапный порыв ветра взметнул ее волосы и тишину прорезал крик, от которого кровь застыла в жилах. Хлопанье крыльев, раздавшееся следом, успокоило ее — она даже чуть было не рассмеялась вслух. Крик повторился — на этот раз в нем не было ничего угрожающего — всего-навсего птица, зовущая в темноте другую птицу.

Внезапно она почувствовала себя брошенной в этом месте, населенном мертвыми — а может быть, и не только мертвыми. Корнуэлльцы — народ суеверный — верят в злых духов, живущих на болотах. Сегодняшняя ночь казалась идеальной для их появления. Ей вдруг показалось, что она здесь не одна; надгробья стали угрожающе надвигаться на нее под зловещее пение призраков.

Бетани побежала к тому месту, где оставила чемодан. Огромный гранитный крест стоял посреди кладбища. За две тысячи лет юго-западный ветер выщербил его поверхность, но он все стоял и будет стоять здесь еще несколько тысячелетий.

Перебежав через мост, она перешла на шаг, зная, что напугавшие ее звуки были всего лишь шумом ветра. Не стоит походить на суеверных корнуэлльцев, которые сочли бы ночное посещение кладбища за довольно безрассудный поступок.

С того момента как погиб ее муж, Бетани пыталась скорбеть о гибели любимого человека, ждала, что ощутит мучительное опустошение, но этого не случилось. Она скорее сожалела о том, как случайна и бессмысленна смерть Джонни, чем о потере любимого. Где-то внутри притаился ужас перед одиночеством, приглушенный до поры шоком, в котором Бетани находилась последние несколько недель. Сможет ли она вынести одиночество в этом равнодушном и безжалостном мире?

В гостинице было тепло; страх, охвативший ее на пустынном кладбище, исчез при виде людей, сидящих за стойкой.

Мистер и миссис Аркилл смотрели, как она проходит в дверь с низкой притолокой.

— Вернулись повидать нас? — спросил хозяин, широко улыбаясь.

— Да, — ответила Бетани, опуская чемодан на шаткие доски пола. — Хотела положить цветы на могилу.

Прозвучало как-то неубедительно, но это была правда, и она могла бы добавить:

— Я чувствую себя виноватой, потому что любила своего мужа меньше, чем следовало.

Но вряд ли она чувствовала вину, скорее — сожаление. Теперь ей уже никогда не узнать, любила ли она Джонни по-настоящему.

— Так заходи, заходи и грейся! — настаивал мистер Аркилл. А его жена сказала:

— Мы думали, ты пришлешь за своими вещами. Проходи, девочка. Ты, похоже, совсем замерзла.

Бетани благодарно последовала за ней в гостиную и уселась на старый истертый диван напротив камина, в котором горели торфяные брикеты.

Простая и удобная комната; из мебели — только самое необходимое, но всюду безукоризненно чисто и уютно.

Казалось, с того момента, как Бетани ела последний раз, прошла вечность, и она с аппетитом принялась за еду, предложенную женой хозяина.

— Я надеюсь, комната все еще свободна? — спросила Бетани, кончив есть, чувствуя себя отдохнувшей и сытой.

— У нас не так много приезжих. Особенно в это время года. А ты сегодня прямо из Лондона?

— Да, неохота было оставаться на ночь в Бодмине.

Она не добавила, что ей вряд ли хватило бы на это денег.

Мистер Аркилл был поражен.

— Так ты что, пешком шла от дороги, что ли?

— Ну вы же знаете, как ходит автобус. Я шла пешком, по крайней мере, милю.

— Удивительно, что тебя не заморочила по дороге какая-нибудь неприкаянная душа; ты могла бы ходить кругами до самого утра.

Бетани вспомнила одинокий огонек, светивший ей сквозь деревья, и как холодно ей было, но тут же весело рассмеялась.

— Эльфы не слишком меня беспокоят, мистер Аркилл, — там была прямая дорога и я не думаю, чтобы им удалось меня с нее сбить.

— Не смейтесь над маленьким народцем, миссис Райдер, они этого не любят. Случаются же вещи, которые невозможно объяснить. Я помню, как вечером старая Мак-Ардл увидела, как воронье слетается на крышу дома Хенекинов, и будьте уверены — на следующий день Дженифер нашли мертвой в лесу. Бетани уже не смеялась.

— Я видела ее могилу. Ей было всего восемнадцать.

— Кое-кто ее сильно недолюбливал — из-за ее красоты, да и вела она себя не больно хорошо. Но после похорон всем нам стало стыдно — мы могли быть добрее к ней. Жалко, что такие вещи понимаешь, когда уже слишком поздно.

Бетани обняла ладонями тяжелую кружку с крепким чаем и тихо сказала:

— Да, я знаю, как это бывает. На следующее утро, когда Бетани вошла на кухню, там был только мистер Аркилл.

— Ранняя пташка, — улыбнулся он.

— Я не помню расписания автобусов и ненавижу спешить.

— Но ты ведь только вчера вечером приехала. Бетани обвела взглядом кухню с открытым очагом и железной плитой, на которой миссис Аркилл умудрялась готовить замечательную еду.

— Марта ушла на ферму за яйцами — скоро вернется. Садись, попробуй гренки, пока она придет. Вот крепкий чай, а то, если хочешь, — есть кофе.

Бетани благодарно улыбнулась.

— Чай — это замечательно. Она налила себе чаю, взяла толстый гренок и щедро намазала его маслом.

— Далековато ты ехала, чтобы остаться всего на одну ночь, — задумчиво проговорил мистер Аркилл.

— Правильно, но когда я найду работу, мне долго не удастся сюда приехать.

— Так ты ищешь работу?

— Боюсь, что да, — она нахмурилась. — Работу и место, где жить, поэтому и спешу. Не могу себе позволить слишком долго быть безработной.

— Но у вас же, вроде бы был дом? Бетани принялась за другой кусок жареного хлеба, намазав его в этот раз густым мармеладом.

— Три комнаты в перестроенном доме — немного, но все же лучше, — чем одна комнатка. При мысли об одиночестве на сердце стало тяжело.

— Я не думаю, что будет трудно найти работу; до замужества я работала в магазине. Может я смогу вернуться на старое место. А хозяйка моей квартиры была очень добра ко мне и предложила хранить мои вещи, пока я не подыщу чего-нибудь.

— Небось денег не осталось? — спросил хозяин, пристально глядя на Бетани.

— Была небольшая страховка, но у Джонни в банке оказались долги, о которых я и не подозревала. Так что, в конце концов, почти ничего не осталось.

— Не очень-то хорошо с его стороны. Бетани поспешила на защиту Джонни:

— Откуда он мог знать, что так скоро умрет?

— Какая жалость, — грустно согласился хозяин. Она улыбнулась, благодаря его за сочувствие. Все время, что она провела в гостинице после несчастного случая, мистер и миссис Аркилл были сама доброта; они уделяли ей гораздо больше внимания, чем этого можно было ожидать. Ведь за еду и ночлег она платила совсем немного.

Хозяин с задумчивым видом наполнил свою кружку.

— Я знаю, где есть работа и жилье тоже. Бетани посмотрела на него с интересом.

— Трегаррики искали кого-нибудь для присмотра за маленькой девочкой. Она, знаешь ли, болеет. У них было несколько нянечек, но они не задерживались дольше чем на пару дней. Слишком уж здесь глухие места.

— Я не сиделка и не учитель, мистер Аркилл, непохоже, чтобы я подошла им, — улыбнулась Бетани.

— Когда девочка болела, у них была сиделка. Теперь ей лучше. Им просто нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, пока она не пойдет в школу весной.

— Я все-таки не думаю, что подойду им, — сказала Бетани с сомнением, думая о том, что такая работа могла бы ее очень выручить.

— Они что, живут в деревне?

— В Трегаррик Манор, наверху, где деревья. Бетани не удержалась от улыбки — вот простое объяснение загадочному огоньку на холме среди деревьев. Воображаемые эльфы оказались вполне реальными людьми.

— Я видела свет вчера вечером, но я что-то не припомню дома там, наверху.

— Он закрыт деревьями, но если приглядеться, то видны дымовые трубы. Им нравиться жить отдельно. По крайней мере в последнее время.

Наружная дверь распахнулась и зашла миссис Аркилл с корзинкой в руке.

— Доброе утро, миссис Райдер. Вы вполне могли бы быть деревенской девушкой — встать в такую рань!

Она сняла пальто, шарф и тут же пошла к плите. Через несколько минут на сковороде зашипел бекон, и кухня наполнилась аппетитными запахами.

— Что это вы тут говорили о Трегарриках? — наконец спросила миссис Аркилл.

К удивлению Бетани, мистер Аркилл как-то испуганно замялся с ответом, и тогда она сама сказала:

— Ваш муж рассказывал, что в Трегаррик Манор может найтись для меня работа.

Миссис Аркилл решительно вывалила яичницу на тарелку, рядом уложила горку бекона и одарила мужа убийственным взглядом.

— Не обращайте на него внимания. Там не место порядочной девушке.

— Ну, ну, Марта, не сплетничай.

— Это не сплетни, и ты это прекрасно знаешь. Бетани смотрела на них с интересом, но вскоре ее внимание обратилось к стоящей перед ней тарелке. Пока она доедала свой завтрак, мистер Аркилл присел перед очагом и поджарил еще несколько тостов. Наконец она отодвинула от себя тарелку, вздохнула с видом полного удовлетворения и молча позволила добавить себе чаю.

— Задержись у нас на пару дней и увидишь, как поправишься.

— Я бы не прочь, только боюсь, что мне срочно нужно найти работу, — рассмеялась Бетани.

— Трегаррики предлагают и работу, и крышу над головой, — мягко вставил мистер Аркилл.

— Помолчи, Джесс! — прикрикнула на него жена.

— Почему бы мне не попробовать? Миссис Аркилл нахмурилась:

— На то есть множество причин. Держись лучше от них подальше, моя девочка.

— Но почему, вы бы хоть сказали, в чем дело?

— Старый Трегаррик был большой ходок по женской части, так что в жилах многих здешних есть примесь крови Трегарриков. Розанна Пенарвен служила у них экономкой целых тридцать лет — не думаю, что только из любви к этому дому. Говорят, что Эсме Трегаррик выгнала бы ее сразу же после смерти старика, но молодой Адам обещал отцу перед его смертью, что не позволит этого сделать. Вот уж воистину госпожа Пенарвен!

— Марта, это все сплетни.

— Я живу здесь всю свою жизнь и я хорошо помню старика. Никакие это не сплетни — не было покою местным девушкам, пока Адам не уехал. Какая разница, что он вернулся с женой, — просто теперь он делает все это втихомолку. Опять же этот Тео — мотается постоянно в Лондон и, вообще, Бог его знает, что он за человек.

— Звучит устрашающе, — сказала Бетани, скривив губы. — Но я думаю, что мне вряд ли что-нибудь грозит. Я могу постоять за себя.

— Не смейся, Дженифер тоже над всеми смеялась, а теперь лежит на кладбище. Нашли ее в лесу под Трегаррик Манор, вот так-то. К тому же беременную. И я вам скажу от кого — от Адама Трегаррика!

— Ничто не связывает Трегарриков с бедняжкой Дженифер, — пробормотал мистер Аркилл. — Кроме того — твоя собственная племянница у них работает.

— Салли прекрасно может позаботиться о себе.

— Так же как и я, миссис Аркилл, — сказала Бетани, чувствуя, что жена владельца гостиницы разбудила в ней любопытство, которое не успокоится, пока она не увидит Трегаррик Манор и его обитателей своими глазами. Вдруг она сказала:

— Но если эта маленькая девочка выздоровела, то почему кто-то должен за ней присматривать? У нее что, нет отца с матерью?

— Еще как есть, но у мистера Адама сейчас нет времени, а миссис Грейс, говорят, больна, — ответил мистер Аркилл.

Миссис Аркилл шумно вздохнула, укладывая тарелки в раковину:

— Больна? Мы все знаем, что с ней такое. Просто она не местная. Он-то нашел ее в Лондоне. Вдова и всякое такое. Она тут и не показывалась, пока был жив старик. Потом все переменилось. Говорят, что это место проклятое — старик умер внезапно, мистер Тео болтается туда-сюда; опять же мисс Дина все время болеет, не говоря уж о несчастной Дженифер. У нее не было матери, может поэтому она себя так вела. Но отец души в ней не чаял, не смог здесь больше жить, когда ее не стало. Запер дом и переехал к сестре в Плимут. С тех пор и не возвращался.

Я что сказала своей сестре? Не посылай свою Сел к ним туда. Но, я полагаю, Салли постоит за себя. Теперь там все уже не так, как прежде, а я помню, какой милый мальчик был раньше Тео. — Она вздохнула. — Ну, ты довольно наслушалась; лучше держись оттуда подальше, — добавила миссис Аркилл мрачно.

Бетани поднялась, стул проскрежетал по каменным плитам.

— Все равно я думаю туда прогуляться. Если с работой все так, как рассказывал мистер Аркилл, то это просто идеально для меня. Когда девочка пойдет в школу, я найду себе что-нибудь постоянное. До сих пор у меня не было времени подумать о будущем.

Миссис Аркилл ничего не сказала, лишь громче зазвенела тарелками в мойке.

— Скорее всего это кончится ничем, и я просто отложу мой отъезд на пару часов.

Мистер Аркилл ободряюще усмехнулся:

— Лучше сперва позвони им. Они не очень-то любят чужаков, отирающихся возле их дома. Миссис Аркилл повернулась от раковины:

— И не говори потом, что тебя не предупреждали.

Глава 2

Когда Бетани вышла из гостиницы и направилась в Трегаррик Манор, на улице было сухо и солнечно. Нежаркое солнце светило с бледно-голубого неба, дул легкий ветерок.

До одиннадцати, на это время было назначено свидание с миссис Трегаррик, оставалось еще много времени и можно было не спешить. Она прошла мимо домов, улыбаясь женщинам, знакомым по прошлому приезду. Около ручья она заметила пустой дом с окнами, темными от пыли.

Наверное дом Хенекинов, тот самый, на крышу которого слетались вороны в ночь перед смертью Дженифер, подумала она.

На старом каменном мосту она остановилась поглядеть на ручей, бегущий к морю. Сквозь прозрачную воду хорошо была видна галька на дне, и она подумала о том, как приятно было бы побегать по ней босиком в жаркий солнечный день.

Она пошла прямо, мимо церкви и свернула на узкую дорогу, которая вела к поместью. Бетани вспомнила странный телефонный разговор с хозяевами усадьбы. Трубку подняла женщина. Голос ее звучал настороженно. Бетани объяснила, почему хочет зайти к ним.

— Вы должны поговорить с миссис Трегаррик, — ответили ей.

— Как вы узнали о работе? — спросила та, мягко выговаривая слова.

— От миссис Аркилл, в гостинице. Я там остановилась.

— Так вы миссис Райдер? Ведь это фамилия того несчастного, который погиб здесь совсем недавно?

— Он был моим мужем.

— Ну что же, вдова нам вполне подходит, — сказала миссис Трегаррик, голос ее зазвучал более дружелюбно. — Я смогу встретить вас в одиннадцать.

Бетани задержалась немного на дороге — такой узкой в том месте, где начинался лес, что на ней вряд ли разминулись бы две машины. Лес этот нельзя было назвать красивым — деревьям едва хватало сил, чтобы выжить в борьбе с частыми ураганами. Голые стволы их стояли согнутые постоянно дующим юго-западным ветром. Под ногами хрустели сухие веточки, покрывавшие голую каменистую землю. Дорога шла по руслу ручья. — Идти было не трудно, хотя теперь Бетани стала понимать, что дом находится гораздо дальше от деревни, чем ей вчера показалось. По мере того как склон холма становился круче, деревья росли все теснее друг к другу, порой сплетая ветви над дорогой. Летом и весной, когда все покрыто зеленой листвой, здесь должно быть очень красиво.

Небо заслонила большая стая пронзительно кричащих птиц, воздух наполнился звуком хлопающих крыльев. Вслед за ними показалась одинокая белая чайка. Ее крик напомнил Бетани о прошлой ночи на кладбище, о ее испуге. Неудивительно, что, по корнуэлльским поверьям, духи появляются ночью. При солнечном свете все страхи проходят.

Она остановилась; ну и высоко же забралась. Дома внизу выглядели как игрушечные, солнце отражалось в узкой полоске ручья.

Наверное, нет на свете более одинокого места, подумала она, но тут же поняла, что это не так — одиночество ощущается гораздо сильнее там, в самом сердце огромного города.

Бетани задержалась в том месте, где от дороги под крутым углом отходил проезд к дому, чувствуя себя необычайно взволнованной. Она должна получить эту работу — это Бетани знала точно. Само провидение посылало ей подобную возможность именно сейчас, когда она так нуждалась в работе и пристанище. То, что она вдова, похоже давало ее больше шансов, это она поняла по голосу миссис Трегаррик, — несмотря на то, что ей всего двадцать шесть лет. Несколько месяцев жизни здесь помогут ей оправиться от шока, вызванного потерей мужа; к весне, когда девочка сможет ходить в школу, она будет в состоянии вернуться к обычной жизни.

Дорога кончилась; вид на дом открылся так внезапно, что Бетани показалось, будто ее оглушили. В свое время под строительство дома расчистили часть леса, но после этого никто даже и не пытался устроить вокруг сад. Усадьба просто стояла посреди прогалины, как дом из какой-нибудь сказки, окруженный неровным кольцом деревьев.

Дом выглядел довольно мрачно; Бетани решила, что это за счет гранитных стен и глубоко посаженных окон. Казалось, что за окнами скрыты сотни изучающих глаз. Вход в дом, в виде небольшой башни, закрывался массивной дубовой дверью с бронзовыми накладками.

На стенах не было видно плюща, мох не рос на древних гранитных блоках — место выглядело безжизненным.

В самом доме не было ничего необычного, он был похож на многие другие, но атмосфера запустения, царившая над всем местом, произвела на нее неприятное впечатление. Чувствовалось, что никому нет дела до того, что бронзовые накладки на дверях нуждаются в чистке, а окна, хоть и не очень грязные, не мешало бы вымыть. В доме жило целое семейство, но со стороны он выглядел необитаемым.

Где-то рядом залаяли собаки, и вскоре она поняла, что лай приближается. Из-за деревьев с рычанием выскочили две крупные гончие. Они направились к Бетани, продолжая рычать и обнажая при этом устрашающего вида клыки. Она попятилась назад, но одна из гончих уже зашла сзади, а вторая встала прямо перед Бетани. Они явно были хорошо обучены.

— Пошли прочь, — сказала она дрожащим голосом.

В ответ раздался новый взрыв лая и рычание, и тут она с облегчением услышала треск веток, хрустящих под ногами человека, — кто-то выходил к ней из леса.

Ее взгляд оторвался от собак, и она увидела сперва пару ног в ботинках, затем твидовую куртку, из-под которой выглядывал старый рыбацкий свитер, и, наконец, загорелое лицо.

— Ко мне! Герой, Минерва!

Гончие перестали лаять и кинулись к хозяину. Теперь, когда опасность быть разорванной на куски миновала, Бетани внимательно пригляделась к незнакомцу.

Это был крупный человек, его синевато-серые глаза изучали Бетани с заметным интересом. Бетани решила, что он довольно сильный, а то, как он держался, позволяло думать о силе воли и характера.

— Я боялась, что достанусь им на обед, — сказала она с дрожащей улыбкой.

Он нахмурился, даже не пытаясь улыбнуться в ответ.

— Извините за причиненный испуг, но они не привыкли к чужим. Это частная землями дом закрыт для посетителей.

Он повернулся, чтобы уйти; Бетани почувствовала, что ее злит подобное обращение.

— Я не просто прогуливаюсь, — сказала она, не двигаясь с места. — У меня назначена встреча с миссис Трегаррик.

Его глаза сузились:

— Миссис Трегаррик? — Он явно не поверил.

— Да! — твердо продолжала Бетани. — Я говорила с ней утром по телефону о том, что в усадьбе есть для меня работа. — Ее подбородок гордо поднялся. — Но я не думаю, что мне стоит обсуждать это с вами.

Еле заметная улыбка промелькнула на его губах.

— Так вот вы зачем пришли. Ну что ж, я могу сказать, что вы даже отдаленно не похожи на человека, которого моя мать ожидает увидеть; вы сбережете свое и ее время, если сейчас же повернете и возвратитесь в деревню.

Его мать? Значит перед ней стоял Адам или Тео. Вряд ли Тео — он, если верить миссис Аркилл, должен быть красавцем. Так что это, видимо, Адам, человек, которого миссис Аркилл считает отцом нерожденного ребенка Дженифер Хенекин. Теперь, когда она его увидела, любопытство Бетани возросло, а неловкость от того, что она приняла отца ребенка, при котором собиралась работать нянькой, за батрака, усилила ее обиду.

— Я бы предпочла, чтобы миссис Трегаррик сама сказала мне об этом.

Он слегка пожал плечами и пошел к дому. Она торопливо догнала его у двери, которую он держал открытой, поджидая ее, и молча прошла через прихожую в огромный зал.

Гончие уселись напротив огня, горящего в высоком, в рост Бетани, каменном камине. Посреди зала она увидела внушительного вида длинный обеденный стол полированного дуба. Вокруг него стояли двенадцать дубовых стульев с прямыми резными спинками. Мужчина указал на деревянную скамью, стоящую около камина.

— Подождите здесь несколько минут, я позову миссис Трегаррик.

Он вышел, оставив ее одну в зале, который, судя по всему, мало изменился со времен постройки дома. Она посмотрела вокруг, чувствуя, что Джонни здесь бы понравилось. Он никогда не терял надежды найти в каком-нибудь доме, вроде этого, картину, которая окажется потерянным шедевром живописи. Бедный Джонни, подумала она. Деревянная лестница вела на галерею, идущую вдоль трех стен зала. Надо всем царила атмосфера неухоженности. Все выглядело тускло и безжизненно, явно нуждаясь в хорошей полировке.

Бетани расстегнула пальто и поставила сумочку на скамью. Еще при входе в зал ее внимание привлекло оружие, развешанное над камином; теперь она подошла поближе, чтобы рассмотреть его внимательней.

Она часто задумывалась, почему люди так любят постоянно напоминать себе о беспокойном прошлом и своих не слишком почтенных предках, оставивших после себя грозного вида кинжалы и пистолеты вроде тех, что висели перед ней.

Присмотревшись, Бетани обнаружила, что видит не совсем обычное оружие. Рукоятки кинжалов были очень тонкой работы, некоторые инкрустированы серебром и перламутром, а одна, особенно красивая, украшена лунными камнями. В отличие от остальной обстановки, оружие было до блеска начищено.

Она подскочила от страха, увидев в темном углу человеческую фигуру, но тут же поняла, что это всего лишь рыцарские доспехи.

Бетани повернулась и оказалась лицом к лицу с маленькой седовласой женщиной, голос которой был ей знаком по телефонному разговору.

— Рада вас видеть, миссис Трегаррик. — Бетани протянула руку.

Женщина взяла ее, внимательно посмотрела на гостью и сказала:

— Нам будет удобнее говорить в гостиной.

Пока они шли через зал, Бетани, никогда не считавшая себя высокой, заметила, что Эсме Трегаррик ниже ее на пару дюймов. Хозяйка выглядела очень женственно, и Бетани представила, какой светловолосой и красивой она, наверное, была в молодости. Время не щадит такого рода красоту. С годами ее руки стали костлявыми, кожа усохла и черты лица заострились.

Миссис Трегаррик привела Бетани в маленькую гостиную, где было несравненно уютнее, чем в холле. Ничто в этой комнате, с узорчатыми шторами и мягкой мебелью не навевало мыслей о прошедших веках.

Старшая из женщин села на стул у камина и жестом предложила Бетани последовать ее примеру.

— Итак, миссис Райдер, — начала она, — я в затруднении.

Бетани ожидающе посмотрела на нее.

— Видите ли, когда я говорила с вами утром по телефону… — у нее вырвался взволнованный смешок, — у меня сложилось впечатление, что вы гораздо старше… вдова.

— Я действительно вдова, миссис Трегаррик, но мой муж умер не от старости, — почти рассерженно сказала Бетани.

— Примите мои соболезнования по этому поводу; так или иначе я рассчитывала увидеть женщину средних лет.

— Я поняла, что работа будет заключаться в присмотре за ребенком, и не вижу, каким образом молодость может помешать мне этим заниматься.

Миссис Трегаррик смущенно улыбнулась, перед тем как подняться:

— Мне жаль, что вы зря проделали весь этот путь.

Бетани осталась сидеть, не понимая, почему она так хочет получить эту работу; она чувствовала, что для нее это очень важно.

— А что, место уже занято? — спросила она.

— Еще нет.

— Значит вам срочно нужно найти кого-нибудь, а я готова работать.

Миссис Трегаррик опять села.

— Мы живем очень уединенно, миссис Райдер, вам будет не хватать города и ваших друзей. Бетани улыбнулась:

— Не сомневаюсь, что к тому времени, когда я начну скучать по ним, вашей внучке пора будет возвращаться в школу, и я в любом случае уеду.

— Разве вы не слышали, что над этим домом висит проклятие, миссис Райдер? — услышала пораженная Бетани вдруг ставший хриплым голос хозяйки.

— Ну… я слышала какую-то чепуху в этом роде. Но я не суеверна. Это меня не беспокоит. Миссис Трегаррик нахмурилась.

— Это потому, что вы не из здешних мест. Ни один местный житель не позволил бы себе таких опрометчивых высказываний. Два года назад здесь была смерть…

Бетани почувствовала нетерпение. Ни на секунду не могла она предположить в этой любезной леди веры в подобные суеверия — она просто пытается отговорить ее, и это только укрепило Бетани в намерении остаться.

—  — Мне кажется, мы отклонились от темы, миссис Трегаррик. Подхожу я вам или нет?

Хозяйка задумалась, затем подошла к стене и позвонила, дернув длинный шнурок.

— Вам лучше самой посмотреть на Дину. Бетани прислонилась к спинке стула; они провели несколько минут в молчании. Наконец появилась миловидная девушка с непокорной копной темных волос на голове.

— Салли, будь добра, пришли к нам мисс Дину. Салли с любопытством взглянула на Бетани, и миссис Трегаррик добавила:

— Миссис Райдер останется у нас присматривать за мисс Диной.

Салли изобразила на своем смазливом личике подобие улыбки, и Бетани сказала:

— Ваша тетя говорила, что вы здесь работаете. Рада вас видеть.

Салли опять странно ухмыльнулась и исчезла. Миссис Трегаррик повернулась к Бетани. Казалось, она совсем позабыла о своем былом нежелании брать ее на работу.

— Что привело вас в наши края, миссис Райдер?

Сюда, сами понимаете, не часто приезжают погостить.

— Мы с мужем собирались посетить распродажу антиквариата и картин в Мелкатс Хаусе. — Она заметила, как брови миссис Трегаррик слегка приподнялись. — Мой муж разъезжал по подобным местам, покупая картины для мелких галерей, которые не могут себе позволить послать собственных агентов. После нашей свадьбы я всегда ездила с ним, а в этот раз мы решили отдохнуть здесь; никто из нас не бывал в этих краях раньше.

— И тут с вами случилось несчастье. Воспоминание заставило Бетани вздрогнуть.

— Я боюсь, что он сам виноват в этом. Он гнал машину как сумасшедший, он часто так делал, несмотря на мои просьбы. Мы не вписались в поворот и машину выбросило с дороги. Если бы на нем был застегнут ремень, то все кончилось бы иначе, а так его просто выкинуло из машины.

— А вы сами не пострадали?

— Практически нет, если не считать нескольких царапин и шока.

— Должно быть, у вас была очень интересная жизнь.

Бетани была рада, что хозяйка не стала выказывать ей сочувствия.

— Да, — сказала она, скрывая горькую усмешку и борясь с соблазном добавить, — была бы, если бы я родилась цыганкой.

— Какая жалость, — задумчиво сказала миссис Трегаррик, — что многие из этих старых милых домов вынуждены распродавать имущество.

Раздался робкий стук в дверь и, пока миссис Трегаррик говорила: «А вот и Дина», — в дверях появилась Салли.

— Простите, мадам, но ее нигде нет.

— Ты везде искала?

— Да, мадам.

Миссис Трегаррик, похоже, ничуть не обеспокоилась.

— Несомненно она придет, когда будет готова. А где миссис Грейс? Салли едва заметно скривила губы: